Текст книги "Подъём Уилларда. Роман"

– Уи… Уиллард… Уилл, в гастронимию. Мэйор, увидимся завтра утром?

– Если после этого раза, ты его не знаешь, – Мэйор удалился на автомобиле.

Уиллард узрел встрепенувшуюся Кэнди.

– Я завьюсь рядом с тобой, – сказала Кэнди.

– Уже нет. За вечер не успеешь, – Уиллард повременил. – В ресторан у реки.

– Может, в другой?

– У реки – хороший. И кухня, и уютно.

– Уилл, мы с тобой – всё как-то мимо ресторанов, за исключением, поезда. Моя подруга недавно была в интересном – так понравилось! Мне бы тоже хотелось туда.

– Какой?

– На десятой авеню.

Уиллард повёз Кэнди.

В ресторане в салонном стиле с компактными люстрами – вархушками сфер, распространявшими мягкие тёплые лучи от длинных шнуров с потолка только над столиками, приглушёная мелодия группы на сценке в уголке казалась ненавязчивой, бархатной. Уиллард и Кэнди уже притронулись к еде в солидных фарфоровых тарелках, и боец подыскивал слова, но Кэнди вдруг стала щуриться. Уиллард счёл, что он долго провозился с выбором фраз, так ведь не травить анекдоты – настроение и ситуация не для них.

– Сильно по глазам… – Кэнди посмотрела на электрический прибор у стены с белыми стеклянными шариками, огнившими в зал.

– Это они – для красоты.

– Я целый день – за компом… глаза утомляются, – Кэнди прикрыла очи.

Уиллард прогромчил официанту у столика поодаль:

– Нельзя ли выключить световые эффекты?

Накаченный тип – на голову выше Уилла и тяжелее на двадцать килограммов – подле окна крутнулся на звук.

– Что-то не то?

– Как в цирке, – уведомил Уиллард.

– А кому-то – щик, – накаченный восседал по-деловому.

– А у меня глаза хмурятся, – Уиллард снова обратился к официанту:

– Давайте погасим!

Накаченный подошёл к Уилларду:

– Слышь, нам тут, как дома на кухне жевать?

– Уилл, оставь их! – попросила Кэнди.

– Радости общества тебе не подходят? – накаченный чуть задел столик.

Уиллард поднялся и, подступив к накаченному, выжал сурово и медленно:

– Тебе – узнать непременно?

Накаченный попятился к своему столику:

– У других-то не хмурятся.

– Не нужно на меня и строгость повышать, – тихо промычал Уиллард и проследовал до официанта. – Заглушим?

– Скажу начальнику.

Тот появился через три минуты.

– Как мы уйдём, вы сразу врубите на полную мощь, – Уиллард не садился к тарелке.

Начальник кувнул и с пульта обесточил прибор.

Уиллард и Кэнди ужинали, Кэнди при этом размышляла: Уиллард видел в её глазах какую-то работу – они и захлёстывались чем-то, и освобождались, затем и светлели, и пустели.

– Я вчера летал в Фористривертаун: нанимал лёгкий самолёт.

– А куда там? – удивилась Кэнди.

– На полосу в городке рядом. В Фористривертауне я арендовал землю под склад и с Фрэнком на пикапе начал вывозить упаковки банок из твоего амбара – три рейса. Потом – в Нью-Сити. Аэроплану было время…

– Вы всё убрали?

– Нет. Дальше Фрэнк довозит. Когда в амбаре останется последняя упаковка, он вышлет фото. Ещё несколько дней.

Уиллард и Кэнди попробовали десерт – кремовый торт —ложками.

– Сейчас говорю со строительной компанией о быстровозводимых стенах, – Уиллард наткнулся на кусочек фрукта в мякише и подумал: «Вкусен ли торт для Кэнди?». – Домой?

– Угу.

Уиллард довёл Кэнди от автомобиля до квартиры:

– Чем занимаешься по вечерам?

– Нынче переделкой. Написала вид товара и способ его продвижения в вордовскм файле – тридцать наименований, а в компании теперь новые требования – оформлять таблицами, как презентацию с графикой. Я не учла, пока в Фористривертауне… До утра покорплю.

– Давай я гляну.

– Я сама.

– Я разомнусь с компом. Давно не…

– Да это мой труд! – Кэнди вынула ключи.

– Ты его выполнила в целом, пути реализации товара пробила. Рутинную часть в оформлении может кто угодно сделать. Покажи мне.

Кэнди зашла в квартиру с Уиллардом: он сел за компьютер, и Кэнди объяснила, что к чему.

– Иди, там новости по телеку, – Уиллард замелькал курсором.

Кэнди улыбнулась и скрылась за дверью.

Уиллард проработал час тридцать.

– Ну, как? – осведомилась Кэнди.

– Ещё кое с чем…

– Ладно, я порисую, спасибо.

– Я скачал документы на шлешку, довершу дома. Утром привезу сюда.

– Уилл…

– Всё, Кэнди! Спокойной ночи! До утра! Во сколько ты выходишь из квартиры?

– В семь пятнадцать.

– В семь пятнадцать получишь свои таблицы.

Обрадовшись, Кэнди быстро спросила:

– Уилл, а ты можешь ещё документ почти так сколотить?

Уиллард посерьёзнел.

– Нет.

– Там только стереть фотографии и разместить рисунки. Они готовы в отдельном файле.

– Так и – вперёд! До ночи с часок у тебя есть, – Уиллард пошёл в коридор.

У двери Кэнди улыбнулась, но получилось кисловато, она завзирала мимо Уилларда на лестничную клетку:

– Пока!

Уиллард без звука уехал на лифте.

Тридцать минут он клацал в квартире по кнопкам клавиатуры и мыши, стараясь не «размыслюкивать»: «Зачем ты вызвался городить это?». На середине Уиллард, стиснув волю и лобные доли, продержался ещё несколько страниц и бросил.

Коридор заснул, также – и улица; в остывавшей ночи боец побрёл вдоль длинной стены дома и тусклых козырьков над крылечками.

Кэнди вечером тоже сидела за экраном: она подумывала позвонить Уилларду – что там у него, – да её рука не осилила дорогу до смартфона.

Спустя пятнадцать минут Уиллард заударял дверями обратно.

По утренней реке бегал катер – его приметили стремившиеся в офисы и в цеха люди с центральной набережной и Уиллард из-за пухлой баранки: он часто проезжал здесь без всякой цели.

Автомобиля Мэйора ещё не было, когда Уиллард припарковал седан во дворе Кэнди.

В семь пятнадцать она мягко затворила дверь подъезда, и боец вручил флешку и «расщепил» ноутбук – вчера поздно Уиллард урезонил себя: «Если есть задача, решай».

– Спасибо, Уилл! – Кэнди пробежала очами по картинкам. – У-у! Спасибо.

Уиллард отвёз Кэнди на работу под звуки ранней радиопрограммы: бойкая болтовня ведущих перемежёвывалась с бодрыми песенками – смысл слов их всех ускользал и от Уилларда, и от Кэнди.

Они вышли из автомобиля. Замерший Уиллард посмотрел на Кэнди, офис, магазин электроинструмента – за витриной стоял Мэйор лицом к улице, – на Кэнди.

– Всего хорошего. Тёплых дней в каждом году, – Уиллард отшагнул назад.

– Ну, до вечера, Уилл? – улыбнулась Кэнди.

– А… в… а… Да… до это… вечера, – боец ещё не совсем понял.

– Что там, пантомима в арт-кафе?

– Кафе… Пок… Показывают, – Уилларду померещилось, что он находится неизвестно где.

– Я не танцевала давно, – Кэнди покачалась.

– Мотанём! У них – и танцплощадка.

– Вот. Уилл.

Кэнди погладила ладонью щеку Уилларда и отправилась к офису.

– Кэнди, – тихо молвил Уиллард.

Поздно в арт-кафе чугунные фонари сложной коробчатой формы в стиле девятнадцатого века отражались в реке жёлтыми неуплывавшими овалами. Уиллард и Кэнди говорили весь вечер за изысканными кушаньями и пластикой актёров, отходя от стола для танца.

Они вышли в пустынный, уже ночной парк у воды и умолкли: за три часа Уиллард и Кэнди поведали о многом. Пройдя так десяток метров в толщу посадок, Уиллард обхватил Кэнди и приподняв, покружил.

– Кэнди!

– Уилл!

Он поставил на ноги улыбавшуюся Кэнди и коснулся тяжёлыми ладонями её мягких плеч – уста Кэнди сомкнулись, и она наклонила голову к нему, пряча и губы, и глаза. На улице холодало.

– Поедем ко мне домой, – пригласил Уиллард. – Заварим травок.

– Поедем.

Салли читала городскую газету с фотографией Альберта: журналистка описала, что происходит под мостом, и сообщила имя исполнителя фоторепортажа. «Спасибо Альберту», – закончила она. Салли вырезала статью со снимком и повесила в деревянной рамке на стену в квартире Альберта – тот, увидев, убрал. Салли опять прикрепила фрагмент прессы к стенке – Альберт сломал рамку и, порвав фото, выдернул шуруп из бетона. Салли скопировала с интернета статью да фотографию и, распечатав, задюбелила на перегородке в новой металлической рамке. А ещё она выслала всем знакомым их городка адрес сайта газеты с Альбертом и текстом. Боксёр, узнав, резко сказал:

– Когда такие вещи щекотливые – нельзя мелкотно… суматошить.

– Ничего не…

– Теперь там считают, что я, не достигнув ничего в спорте, такими статейками набиваюсь в субъекты перед знакомыми.

– Это ведь не ты им… – Салли пожелала оказаться за дверцей или стенкой.

– Никто в нашем городке не делает так, как ты! – Альберт сел к телевизору и включил.

На реплики Салли он уже не откликался.

Уиллард встретил подавленную Салли на лестничной клетке у квартиры Альберта:

– Салли, привет! К Альберту?

– Уже была.

Белый козырёк кепки Альберта законтрастировал на фоне двери:

– Уилл, заходи!

Уиллард поглядел на Салли – та пошла на улицу. Уиллард ступил в квартиру: фотография Альберта на стене со статьёй виднелась ото всюду. Уиллард прочёл до точки.

– Альберт, вот это…

– Тихо! – Альберт снял кепку – на столе она уместнее.

Уиллард подошёл к окну: возле дома встревоженная Салли пыталась узреть Альберта в комнате.

– С покупкой клуба что-то проясняется? Как мистер Келли?

– Глушит мистер Келли.

– Да… Нужно расконсервировать аргументов ему…

Альберт посмотрел в окно: на улице Салли, пролетев глазами по стёклам, поспешила по дорожке к автобусу.

– Почему Салли…

– Всё, молчи! – выкрикнул Альберт. – Он с застывшим вопросом на лице изучал улицу, комнату. – Зачем я так с Салли? Она не ожидала такого от меня. – Альберт сел в кресло и помрачнел.

Уиллард «разжёг» потушенный телевизор.

На тренировке Найлс заставил Уииларда отрабатывать не только удававшиеся связки и приёмы, но и те, что боец обходил. А Уиллард мыслил о том, что сейчас напоминать мистеру Келли о покупке помещения не время: не по деньгам.

Вечером он приехал в клуб: на ринге боксировали подроски, а Альберт рядом периодически уводил взгляд в сторону и стекленел им. Подростки вошли в клинч, но Альберт был за льдом.

– Брэк! – скомандовал Уиллард.

Альберт очнулся.

– Привет, Уилл! – тренер запустил в ринг других спортсменов. – К мистеру Келли?

– К вам. С ним тоже поздороваюсь.

Альберт достал из-под столика с секундомером на длинном шнурке и блокнотом стульчик для Уилларда. Подростки принялись по-ученически волтузить огромными для них перчатками: упитанному шарахнул апперкот в нос – Альберт не заметил, поскольку на скобке, скреплявшей листы блокнота, этого не видно.

– Внимательнее, Альберт! Следи за боем!

– Да.

Минуту поединка Альберт присутствовал, но, когда вёрткий начал теснить упитанного непозволенной техникой к канатам и разбил тому нос, тренер распрямлял шнурок секундомера.

– Стоп! – гаркнул Уиллард. – Альберт! Ты в зале?

– Извини, Уилл, – Альберт взял аптечку и помог упитанному. – Салли с такими грустными глазами.

– Не говорит с тобой?

– Говорит. Редко и серьёзно. Печальна всегда.

– Пообщайся с Салли тепло.

– Я этим и занят. Но только по вечерам. А весь день она со своими думками.

– Что она из-за единственного инциндента так…

– Я уже после, когда мирился, добавил. Неумышленно, – Альберт попробовал положить аптечку на стол, да та вывалилась. – Объяснял ситуацию… и поддел её прошлыми промахами.

– Скользковатый способ. Тебе пора в отпуск. Год трудился здесь. Езжайте с Салли куда-нибудь и восстанавливайтесь. Пойдёшь?

– Погоди. Я не знаю, поедет ли она со мной.

– Заранее скажи мне. Я узнаю, кто в клубе Филипса способен заменить тебя на месяц.

Три дня Уиллард тренировался до тех пор, пока шевелились руки и ноги: Найлс уже реализовывал соревновательный график. Вечерние культурные программы Уиллард приостановил: они только ужинали с Кэнди в ресторане, да включали в квартире музыку. В двадцать сорок пять приехал Альберт, и Уиллард, налив ему, устроившемуся в кресле, абрикосового сока с мякотью, услышал:

– В наш клуб ходит столько народа, что мы не боксом занимаемся, а борьбой-толкушей. Я к мистеру Келли заглянул на предмет помещения. Он категорически отказывается продавать спортзалы – как тот, что у него, так и наш – арендованный. Предлагает продолжить всё, как нынче. Если нет, приобретённый инвентарь он оплатит, или мы можем его увезти, за ремонт расчитается.

– Мистер Келли!.. Закрой дверь в его зал!

– Замок с той стороны.

– Купи и запечатай с нашей стороны! Посмотрим, сколько у него учеников… после этого.

– Они к нам попросятся, – спрогнозировал Альберт.

– Зачисляй и тренируй.

– На подоконниках?

Уиллард отпил сока, видя вывеску их спортзала:

– Неподалёку от клуба есть скверик. Пока тепло, отправляй туда часть подростков со взрослыми, чтобы они разминались, отрабатывали удары. Ты в это время – в зале с первой частью. Минут через сорок пять с улицы возвратятся – ты возьмёшься за них, а тех, что были – в тренажёрный.

Глава четвёртая

Обволокший город утренний туман рассеялся, слившись струйками по листве деревьев, окнам домов, стёклам и бортам припаркованных автомобилей.

Уиллард ехал по улицам дремавшего мегаполиса на соревнования: турнир начинался в десять утра. За баранкой боец и готовился, сжимаясь нервами да связками, и размышлял: «Моральные величины созревают, когда ставишь нравственные задачи».

Экипируясь в раздевалке, он всё думал: «Но нравственные задачи возводят, если уже есть какие-то высоты. Мы в нашем турнире где?». И даже необходимость идти к площадке не прекратила трёпку его сознания, лишь возле татами Уиллард прервал потоки неспокойствия.

В зале крупного и солидного спортивного комплекса Нью-Сити в первых рядах вокруг площадки сидели четыреста девяносто пять человек, несколько повыше – ещё пять, чтобы фотографировать всё издали; где-то вверху, как звёзды, светили лампы, и жидкие звуки шли снизу к ним порциями с долгими интервалами. До Уилларда на татами два бойца в белых каратэги с эмблемами нового турнира на груди жёстко «вкручивали» по защитному снаряжению друг друга, а хлопки от контактов кулаков и ног с протекторами на их корпусах разносились по залу и словно били зрителей на трибунах. На краешке стены под сводом арены вывеска извещала: «Турнир «Фуллконтакт стайл».

Возле татами Уиллард в каратэги подвигал массивными плечами стокилограммового тела и вздохнул, расширяя защитную «кирасу»; в руке он держал белый шлем. Около Уилларда Найлс взирал на противника, на все нюансы его тактики.

Кэнди с распущенными волосами и открытым лбом, в джинсах и кофточке глядела на Уилларда из кресла рядом со спортсменами Будокана – они выбрались только, как зрители. Уиллард, поговоривший с друзьями – Рэйнером, Пирсом и Альбертом, сосредоточенно настраивался на бой.

На другой стороне татами стоял боец двадцати одного года, внушительных габаритов, в «кирасе» и красном шлеме, с чёрным поясом, Уокер что-то объяснял бойцу, кидая взоры на Уилларда.

Тот тоже сощурился на оппонентов; Найлс поправил ему «кирасу»:

– Всё Уилл. Противник у тебя опытный и техничный. Но и мы не только по воздуху руками!.. Берегись ударов ногой. Он их выполняет резко и незаметно, без замаха.

– Ага.

– В их клубе этому специально учат. Читай его намерения, работай на контратаках, – Найлс посмотрел на другой край татами. – Сэнсэй Уокер.

Боец слушал Уокера и, кивая, наблюдал за Уиллардом.

Через квадрат с циновками Уиллард мысленно корректировал схему поединка. Найлс увидел кого-то на той стороне татами:

– Рик Крофтон.

У дальней линии появился Рик, немного позади встал Кевин Барнз – двадцатилетний каратист, выше среднего роста, коренастый, с чёрным поясом. Рик, в нескольких метрах от Уокера и Доба – тренера, сорока лет, – глянул на Уилларда.

Уокер мобилизационно хлестнул ладонью по плечу бойца и, дошагав до Рика, что-то сказал ему. Кевин заинтересованно переместился к Уокеру – сэнсэй поведал нечто и Рику, и Кевину. Рик собранно прослушал учителя, не выпуская из сектора обзора Уилларда. Тот был занят похожим – наводил оружие на воина из полка противника – Рика. Найлс взял из рук Уилларда шлем и, проверив маску, вернул:

– Вперёд!

– Чистота помыслов, – пробормотал Уиллард и, надев белый шлем и сделав поклоны судьям и сопернику, вышел на татами.

Рик Крофтон, Кевин и сэнсэй Уокер отошли от линии площадки и сели в креслица, оттуда они сопровождали очами бойца. Ученик Уокера, уняв волнение, уверенно ступил на татами. Судья в тёмных брюках и белой рубашке знаком разрешил начинать.

Боец, не раздумывая, нанёс круговой удар левой ногой – маваси гери – в голову Уилларду, тот нырнул – нога чуть коснулась шлема. Боец сразу «воткнул» прямой правой ногой – мае гери – в корпус, но Уиллард ушёл от него влево, блокируя левой рукой вниз, и «врубил» прямым правой рукой в бок бойцу и правой ногой – маваси гери – в голову.

Судья не застопорил поединок, но штурмовавшему зачислили балы.

Уиллард выступил вперёд и вколотил прямой правой ногой – мае гери – в корпус и – прямой левой рукой в голову, да его боец заблокировал ладонью и нанёс Уилларду два прямых удара рукой в голову и правой ногой – маваси гери – по шлему. В глазах Уилларда забегали круги, и он понял, что противник уже заработал очки и сейчас, если экстренно ничего не предпринять, может и добить его. Уиллард, чуть отпрянув, сумел «влепить» боковой левой ногой – йоко гери – в голову бойцу и, прыгнув, – прямой удар правой рукой в прозрачный щиток. «За по башке», – как-то сама мелькнула мыслёнка у Уилларда.

Судья не прекратил обмен ударами, соперники сами возвратились на середину татами. Бойцу тоже не особенно понравились такие сюрпризы, он целый сезон гонял себя к этому чемпионату. Боец, его звали Пит, хотел уехать в Голливуд и сниматься в фильмах с драками, для чего ему требовалось чемпионство: «Иначе, кто заметит?». Его планы были серьёзны, он готовился к сражению с Риком в финале, а тут какой-то Хардинг из ММА петляет. Пит с яростью ударил правой ногой круговым – маваси гери – по уху Уилларда, но тот нырнул от него и достал двумя прямыми рукой в стекло маски противника, затем – правой ногой по сложной дуге – ура маваси гери, чуть не сорвав шлем с головы Пита.

Судья вмешался в бой. Он чинно помедлил и показал знаком, что выиграл Уиллард.

Сдерживавший эмоции, да ещё и не вполне разобравшийся в них Уиллард и ошеломлённый Пит поклонились друг другу, рефери, судьям за татами, и покинули площадку. Уиллард притормозил за линией и отыскал взглядом Рика.

Крофтон на ногах у татами не мигал на Уилларда: он кивнул «эмэмэшнику».

Уиллард снял шлем возле Найлса.

– Ты прошёл, Уилл! – Найлс потряс ученика руками за плечи.

Уиллард вяло улыбнулся.

– Да.

– Посмотрим, с кем тебе вести бои дальше. Сэнсэй Уокер подготовил бойцов – многих разбросали!

Рик Крофтон победил на турнире спортсмена из провинции, а Крэйг – Кевина Барнза.

Около татами Рик «влез» в красный шлем, Крэйг – в белый. Рик и Крэйг сделали поклоны судьям, друг другу и вышли на татами.

Найлс прилип к лавке и потянул за руку Уилларда, взирая на начало поединка:

– Садись! И не просто глазами челночь – учись у Рика. Считай, что он даёт бесплатный урок.

Уиллард плюхнулся рядом.

Кэнди поднялась и, обойдя каратистов, с улыбкой толкнула Уилларда в плечо:

– Молоток.

Уиллард утомлённо оскалился, а Найлс отодвинулся:

– Садись.

Кэнди разместилась между ним и Уиллардом: они с тренером ещё с минуту повосклицали по поводу события и вспомнили о бое на площадке.

На татами Рик атаковал серией из трёх прямых ударов руками – в голову Крэйгу, тот пропустив два, от третьего уклонился и нанёс Рику прямой – кулаком в голову. Рик отступил на полметра, а Крэйг ринулся вперёд, намереваясь настичь рукой, но Рик опередил его прямым ударом левой ноги в корпус. Крэйг, отшатнувшись, снарядил наугад прямым левой рукой в шлем Рику – он от него убрал голову вправо и, сделал удар-подсечку правой ногой в левую – соперника. Крэйг не упал – его только немного развернуло левым боком. Рик быстро ударил левой ногой – круговым маваси гери – в голову Крэйга.

Судья прервал бой. Рик и Крэйг поторопились в центр татами, и судья жестом скомандовал – далее.

Крэйг запустил круговым ударом ноги с поворотом вокруг оси – усиро маваси гери – в голову Рику, но тот ушёл нырком и нанёс два прямых удара рукой и правым коленом. Крэйг попятился, Рик догнал прямым левой рукой, да Крэйг заблокировал его правой ладонью и обстрелял Крофтона тремя реактивными: рукой в голову, в корпус и снова в голову чемпиону – от последнего удара Рик уклонился и «втесал» Крэйгу правой рукой в лицевой щиток и левой ногой в корпус. Крэйга толкнуло назад.

Рик последовал за конкурентом с круговым ногой в голову, но Крэйг его отбил ладонями и огрызнулся двумя прямыми рукой в лоб и левой ногой – мае гери. Рик отшагнул, Крэйг сразу нанёс ногой прямой в корпус Рику, Крофтон его блокировал, разворачивая Крэйга правым боком, и шибанул правой ногой в корпус – Крэйг отскочил назад. Рик бросился вперёд с кулаком, да Крэйг выполнил круговой удар правой ногой – усиро маваси гери – в голову: твёрдая подошва Крэйга, за его мгновенным поворотом по оси, пришла в прозрачный щиток шлема Рика Крофтона. «Стекло» лопнуло, и чемпион рухнул на татами.

Судья остановил поединок, Рик тяжело поднялся, потрясая головой. Рик и Крэйг подбрели к середине татами, и судья указал в сторону победителя – Крэйга.

Несколько озадаченный Уиллард смотрел на Крэйга. Найлс глянул на Уилларда:

– Вот так, Уиллард. Здесь – не зевай!

Крэйг пошёл с татами, за линией циновок он на ходу снял шлем. Поникший Рик удалялся с «арены», зря перед собой сквозь трещины щитка.

Люди в креслах зала зашушукали с горевшими глазами, а работники спорткомплекса выбежали с совками и мётлами – убрать с татами осколки пластика маски.

Когда судья на татами ожидал новых спортсменов, проигравший утром боец прокричал:

– Требую отмены результатов! Неквалифицированно!

Фрезер молвил с кресла:

– А это сведующий говорит!

К проигравшему подошли ещё трое выбывших, высокий, но лёгкий на вид заявил:

– Устроители турнира жулики! Дайте возможность провести ещё по бою!

Фрезер и Уиллард поспешили на шум, промоутер сказал:

– Ничего менять не будем! Бои протекли честно, вас победили, это видели все.

– Количество ударов посчитали неверно, – выразил проигравший. – Нельзя продолжать турнир без дополнительных поединков. Тут горы обмана! – И ущемлённый воззвал всех спортсменов:

– Пацаны, не деритесь дальше! Правдивые итоги боёв вы не узнаете!

Бойцы на лавках заволновались и забухтели с тренерами и друг с другом, люди на трибунах делали то же.

«С какими помыслами они сюда?..», – донимал вопрос Уилларда. Он твердил не вслух: «У нас чистые… чистые… это… помыслы… Или они у них?.. И здесь! Что это, если не?..».

– Как прибавляли удары? – осведомился проигравший у Фрезера.

– Ты спортсмен или бумажнист?

– Совмещаю должности.

– Что вы, как размазни?.. – спросил у проигравших Пит.

– Размазни – те, кто уходят молча.

– Не в такой ситуации, – оспорил тоже уже съехавший с состязания Дюк – тот, кто занимался по вечерам в комплексе Филипса. – Тренируйся и иди с нового соревнования чемпионом!

– Мы и на этом ещё не…

Уиллард ступил вперёд:

– Есть запись боёв!

– Съёмка не велась!

– Камеры охраны! – выкрикнул Уиллард. – Они, и что на татами, должны сохранять! Давайте выведем на крупный экран в фойе! Пусть изучают все, кто сомневается.

Фрезер распорядился о том, проигравшие неохотно согласились и поплелись в коридор, к ним примкнули ещё три обеспокоенных бойца.

Час им проматывали кадры поединков. Когда Уиллард шёл по коридору, проигравший попенял от экрана:

– Неясно ничего! Только с одной камеры татами видно. Если спиной к объективу, кто кого ударил и куда? В воздух?

– Что вы с выяснением таким…

– Почему Фрезер запретил записывать бои?

Уилл гукнул перед расстроенными спортсменами и… без смысловых звуков заслонялся по фойе к двери.

Уиллард выиграл в нескольких поединках и теперь временил до главной баталии турнира. А биться за первое место ему предстояло с победителем завершающего полуфинала: с Крэйгом или каратистом и менеджером Робертом Штайном, которые вышли на татами. Уиллард, Найлс и Филипс смотрели на сражение и слушали непонятные реплики тренера Беккера.

Крэйг наносил удары, но такие попадали и в него, когда он сильно «задел» Штайна ногой, тот провёл серию и отправил Крэйга в нокдаун. Бойцы ещё поколошматили по «кирасам» и шлемам, уходя от каких-то атак, и Штайн снова ударил Крэйга с громким шлепком… Секунды иссякли, пока Крэйг наскоро очухивался, стараясь не показать судье, чем занят. Штайн победил.

Уиллард заюрил разумками и поглядел на Найлса:

– Со Штайном в финале!..

– Да… – звучнул Филипс. – Ты ведь готовился…

– Мы с Найлсом видели три боя с его участием. В первом поединке он накаутировал противника – неожиданно ногой в голову на первой минуте, во втором они долго что-то пытались, обменивались ударами, но Штайн результативной очередью руками перевесил по очкам, в третьем – сцепились в клинче вначале, потолкались, и Штайн сделал подсечку и добил.

– Вот, ты всё вызубрил.

– Поединки были коротки и таковы, что сложно понять особенности его техники, – Уиллард вспрыгнул. – Я покручу ещё бои – те и с этого чемпионата.

– Не гори так! – Найлс встал. – Медленно пойдём в рощицу, подышим, и – облачаться. Штайн противодействует сопернику, используя приёмы, неудобные для него, а сам владеет многими и знает конкурента.

– Я не успел…

– Тактику мы сейчас придумаем. Такие бои с кем угодно и есть проверка мастерства – непросчитанные и неподготовленные, а спонтанные. Иди и докажи, что ты боец!

Уиллард затянул растрёп эмоций и сил в магистраль, ведшую к спортивному квадрату.

Уиллард надел лёгкие перчатки, и Найлс подал ему белый шлем:

– Держись психологически, сосредоточься. Веди бой, как при выполнении ката – полная концентрация, холодный рассудок. Ничего не ускользает от внимания. Ката – это не только зашифровка техник, это тренировка сознания. Всё делай в состоянии концентрации. Штайн ловко, мгновенно прекращает чужие выпады, потом атакует сам, доводя до нокаута. Не пропусти такой момент.

Уиллард утвердительно качнул головой и двинулся к площадке, за ним – Найлс.

Пять зрителей с крайних кресел перебазировались поближе к татами, Кэнди с «обжитой» точки наблюдала за Уиллардом. Диктор спокойным голосом, без перепадов тона и раскатов возгласов объявил:

– Финальный бой в тяжёлой весовой категории за звание чемпиона по фуллконтакт стайлу. На татами вызываются Роберт Штайн, третий дан каратэ, и Уиллард Хардинг.

Уиллард со шлемом в руках и Найлс приблизились к квадрату, Уиллард посмотрел на татами, затем – на Штайна, и поправил перчатки на руках.

На другой стороне площадки Роберт в «кирасе» с красным шлемом в руке и сэнсэй Беккер замерли в метре от широкой бордовой полосы циновок.

– Рисунок боя держи прежний – жёсткий, – «напутствовал» Беккер. – Не недооценивай Хардинга. Он хоть и новичок, но до финала добрался.

Штайн сухо взирал на Уилларда: тот слушал говорившего что-то Найлса на другой стороне татами. Уиллард узрел Штайна. Беккер кинул взгляд на Уилларда, потом – на Роберта:

– Если сильно раззадорится, лови его на неопытности. Он не знает всех наших наработок.

Роберт Штайн шагнул к краю татами и натащил красный шлем.

Найлс подёргал «кирасу» Уилларда и завязал лямку:

– Сохраняй спокойствие! Делай, как я сказал!

Уиллард кивнул:

– Я понял.

Он нахлобучил белый шлем и «продавил» его на голову. Сделав поклоны судьям и противнику, Уиллард вышел на татами.

Штайн, будучи уже в экипировке, поклонился и ступил на площадку.

Найлс сел на лавку рядом с Кэнди, не отрываясь от татами. Теребившая в руках смартфон Кэнди, казалось, не заметила этого – в её очах отражался только белый шлем Уилларда.

Бойцы ощутили ногами тонкие циновки татами из химкомпонентов – Уиллард и Штайн напротив друг друга сковали мышцы в изнурявшем ожидании: за «стёклами» их масок виднелась стужа мутных глаз. Судья коротко выкрикнул:

– Старт!

Уиллард и Штайн, оба в левосторонних стойках, перемещаясь по татами, ловили выгодный момент. Штайн рассчитывал завоевать титул чемпиона и в этот раз – опыт он накопил достаточный – и потому нанёс Уилларду круговой удар правой ногой – маваси гери в голову: Уиллард заблокировал его рукой и «вклеил» ногой маваси гери, целясь в шлем, но Роберт также отбился кистью. Уиллард не хотел пробегать от чемпиона по татами весь поединок и ударил прямым правой ногой – мае гери – в корпус Штайну, тот бросился вперёд с двумя прямыми – рукой в голову – и круговым ногой – маваси гери – в шлем. Осязаемо для Уилларла! Судья прервал бой, чтобы бойцы вернулись на середину площадки, и разрешил продолжить.

Уиллард и Штайн по-спортивному «подлетали» на носках в метре друг от друга. Штайн «вдолбил» Уилларду ногой с разворота – усиро гери – пяткой в корпус – Уиллард немного отшатнулся. Роберт прянул и нанёс два прямых рукой в голову, затем боковой – мимо, так как Уиллард нырнул и провёл серию: два прямых рукой в голову и коленом в корпус. Штайн чуть наклонился и Уиллард, привыкший работать связками, «впечатал» в голову левой рукой снизу, правой – боковой, и ногой – маваси гери – уже отходившему Роберту. Уиллард услышал судью и не продлил.

Бойцы встали на середине татами, и судья не нашёл причин задерживать их.

Уиллард замысливал комбинацию, он быстро дышал и горячий воздух, возвращаясь от «стекла» внутри шлема, обжигал и душил его. Уиллард ударил левой ногой – маваси гери в голову Штайну – на этом планы Уилларда оборвались: Роберт ушёл нырком и с концентрацией врезал ему прямым рукой в голову. Чемпион не мешкал: он подцепил правой ногой опорную ногу Уилларда – тот шмякнулся на татами, но сразу подскочил, не давая Штайну нанести добивающий.

Судья прекратил упражнения и возобновил их, как только бойцы заняли места в центре площадки.

Роберт в прыжке крутнулся в правостороннюю стойку – так сопернику сложнее, при условии, что он тоже правша. Уиллард начал правым лоукиком по голени Штайна и, не ставя ногу на татами, – маваси гери в голову: Роберт обкатил его корпусом – вниз с блоком и влево. Уиллард «приземлил» правую ногу на татами и, оказавшись боком к Штайну, «отоварил» его резким боковым правой ногой в голову. Роберт качнулся, и судья вторгся в баталию.

Снова на середине татами бойцы вглядывались через запотевшие «стёкла» в противника. Сигнал судьи, и – Штайн ударил Уилларда справа – маваси гери в голову: Уиллард уклонился, и нога Роберта опустилась на татами, а Уилл, очутившись немного позади Штайна, «скосил» его сзади в основание стопы – чемпион завалился на татами. Уиллард попытался узаконить выигрыш – рукой в голову, но Роберт откинул его – пяткой в корпус – и уже топтался на ногах.

Судья утихомирил противников, и те побрели к центру ковра.

Сквозь испарину на прозрачных щитках шлемов Уиллард и Штайн неясно видели лица друг друга. Когда вода стекла, соперники обнаружили жутковатую картину.

Роберт, выжидая, хищно передвигался по татами, он перепрыгнул в левостороннюю стойку; Штайн велел себе сжать в руке титул, отчего на его лице выступили тени.