Текст книги "Искусство войны"

– Я Грегор – юноша не знал, что еще сказать

– Приятно познакомиться. – Рыцарь снова улыбнулся – Ты все собрал?

– Да. Брат, почему я никогда не видел тебя? – Грегор сам не заметил, как стал обращаться к рыцарю на «ты», он вызывал уважение с первого взгляда, как и Сет, но при этом располагал себе намного больше сурового наставника.

– Потому что я не из вашей прецептории. Я привез письмо брату-прецептору, и меня попросили взять тебя в ученики, а заодно проверить, на что ты годишься парень. Я из столичной прецептории.

– А ты видел магистра ордена – в прецептории ходили легенды о великом магистре ордена, сокрушающего всех врагов одной рукой и направляя людей на праведный путь другой.

– Конечно, парень и сражался рядом с ним пару раз. Если повезет, тебе тоже удастся посмотреть на него. Мы едем обратно в столицу, по дороге продолжим твое обучение, и посмотрим, чего ты стоишь. Был рад познакомится – Он протянул руку Грегору и тот с охотой пожал ее – теперь собирайся и прощайся с друзьями, мы выезжаем завтра.

Грегор был просто счастлив, мало того, что томительное ожидание закончилось так еще и теперь он едет в столицу Роноса.

Вечером послушники устроили небольшой прощальный пир, на который наставники закрыли глаза. Вар и Нестор радовались, что теперь они ауксиларии и хвастались новенькими стихарями с соответствующими знаками отличия. Остальные послушники отправлялись в разные стороны, и приятели нескоро смогут собраться вместе.

– Повезло тебе Грегор, столица. – Зик глотнул слабого сильно разбавленного вина – а мне приодеться ехать в Витанию. Я говорил уже? Говорят, недалеко от прецептории ордена, что-то произошло, и приграничный барон попросил помощи рыцарей. Надеюсь, удастся отличиться.

– Как по мне так это тебе повезло. – Грегор был искренне рад за друга – Что может случиться с рыцарем ордена Меча в Роносе? Мне предстоит скучная прогулка до столицы. Разбойников разве что встретим, если повезет. Одна надежда, что удастся увидеть магистра.

– Вам всем повезло браться! – в небольшой зал, где спрятались послушники, вошла фигура наставника и приятели рассмеялись, узнав Годрика. – Вы все заслужили расположение наставников и старших братьев. Теперь вам осталось показать все, чему вы научились, и вы станете рыцарями ордена.

– Ты говоришь как наставник – Зик подвинулся, давай Годрику место.

– Я, по-твоему, этот стихарь ношу, чтобы спина не мерзла? Фу, какая гадость – Годрик попробовал вино – в нем больше воды, чем винограда. Я думаю, что сегодня можно немного отступить от правил – он достал из-под стихаря оплетенную бутылку.

– Ух, ты! Откуда столько счастья? – Грегор откупорил, и понюхал, странствуя с наемниками, он привык к хорошему вину, и сильно страдал первый месяц в прецептории.

– Как у наставника у меня чуть больше возможностей. Ты разбираешься Грегор?

– Лет пять я думаю.

– Вот этот нюх! Ты угадал пять с половиной лет. Я взял из хранилища, что бы вы запомнили этот вечер. За вашу удачи друзья мои!

Утром послушники попрощались, друг с другом и поклялись в дружбе. Было немного грустно покидать стены, которые за прошедшие месяцы стали для юноши настоящим домом, но будущее сулило приключения, и Грегор с надеждой смотрел вперед. Дождавшись Лютера, юноша вспрыгнул в седло, и они отправились в путь.

В селе, где когда-то так недружелюбно встретили Грегора теперь, улыбались и кланялись ему. Он часто объезжал дозором эти земли. Его знали, и относились без подозрений. Увидев, что с ним рыцарь их попытались остановить, и накормить, но путешественники отказались и поехали дальше.

– А когда-то они хотели меня проткнуть вилами – Грегор оглянулся назад.

– Серьезно? И с чего вдруг?

– Приняли за бандита, а теперь чуть ли не первую красавицу предлагают. Вот и думаю, кто они, лицемеры?

– Нет, просто люди, село живет за счет рыцарей. Именно они поставляют вам мясо и хлеб. А сами живут припеваючи, ни одна шайка не нападет на село так близко от прецептории. Тогда ты был для них бандит теперь тот, кто дает им деньги и защиту. Это не лицемерие Грегор это здравый смысл. Твой отец наверняка не доверял первому встречному, пока тот не зарекомендовал себя или не предоставил рекомендательных бумаг.

– Когда приехал в прецепторию, мне поверили.

– Конечно. Рыцари следуют кодексу. Что говорит кодекс о гостях?

– Что мы должны давать кров тем, кто просит его ночью.

– Именно. Но тебя же поместили под стражу? Вот видишь. Конечно, в такое время нельзя было быть уверенным, что ты не шпион. Кстати, как и все остальные, поэтому несколько наставников пристально за вами следили.

– Я не знал.

– И не мог это делается втайне. Так поступают со всеми, потом вас стали выпускать в дозор так же пристально следя, не передаешь ли ты какую-нибудь информацию. И наконец, проверив, наставники убедились, что все, кто решили стать послушниками честные люди.

– Я никогда не врал никому – Грегор даже немного обиделся – наставнику я тоже рассказал все.

– Да мне поведали твою историю. Наверное, именно поэтому именно со мной тебя и отправили. Я такой же, как и ты. Бывший сорванец и наемник, который раскаялся и пришел в орден.

– Ты был наемником?! – Грегор с удивлением посмотрел на Лютера – а давно?

– Прилично. А чему ты так удивляешься. Сам же такой и в прецептории наверняка нашел бы своих бывших коллег по цеху. Наемников не надо учить драться вот в чем плюс, нужно лишь привить им необходимые рыцарю понятия чести и достоинства. Ну и отмыть в некоторых случаях.

– А ты знаешь брата Вильяма, он должен быть в прецептории, что ближе к центру страны?

– Знаю – Лютер даже немного осадил коня – А с ним не было еще одного рыцаря, черноволосого и рассудительного?

– Да был. – Грегор тоже замедлился, и с интересом смотрел на рыцаря.

– Вильям и Свен. Они из моей прецептории ездили прошлой осенью куда-то. А ты их, где видел?

– В Крысином замке, после возвращения из Ничейных земель.

– Ясно куда они ездили. Ну, это их дело, а почему ты спрашиваешь?

– Они вели достаточно странный разговор – юноша пересказал историю Лютеру.

– Болтуны! Узнаю Вильяма – Лютер улыбнулся – он старых взглядов. Дескать, нельзя разбавлять благородный рыцарей деревенщиной. Я сам, честно говоря, когда-то так думал, но жизнь заставляет менять взгляды. Все мы деревенщины кто-то благороднее кто-то нет. Орден дает замечательный шанс любому человеку показать, на что он способен. В ордене, судят по делам, а не по роду. Высокородные чуть быстрее поднимаются, потому что с детства орудуют мечом, а не гнут спину. Магистр ордена подчеркивает это каждый раз.

– Вар говорил, что многие становится ауксилариями.

– Не все способны стать рыцарем. Заметь, я сказал, что они не могут, а не им не дают. Знаешь, почему послушники всегда вместе и только потом разделяются на оруженосцев и ауксилариев?

– Нет, брат, почему?

– Более широкий взгляд на жизнь. Полезно знать, как смотрят на орден разные его члены. Если бы это была не слишком революционная мысль, я бы сказал, что баронам, и графам иногда тоже было бы не лишним послушать своих крестьян, а то и пожить вместе с ними.

– Очень революционно брат – Грегор не мог представить, как он живет вместе с крестьянами отца.

– Хорошо Грегор вот скажи, когда ты был наемником, ты сильно заметил отличие остальных от тебя? Ты был лучше или совершенно другой? Может у них была пара голов?

– За исключением отсутствия морали они были обычные люди, правда, несколько……

– Сиволапые? – Лютер улыбнулся – или необразованные?

– Скорее второе брат. – Грегор с наслаждением окунулся в лестную тень, за разговором они проехали приличный кусок пути и выехали на тракт. Весеннее солнце немилосердно жарило сквозь кожаную куртку, и тень от деревьев по одной стороне тракта была благословлением.

– Ну, это, в общем, то не их вина. Сейчас крайне мало кто может позволить себе образование. Так что взгляд снизу так сказать, всегда крайне полезен. Именно поэтому к ордену некоторые владыки относятся крайне подозрительно. Считают, что расшатываем стопы общества.

– Но ведь это не совсем так! – Грегору очень нравился этот разговор, ему все больше начинал нравиться Лютер, так свободно говоривший на темы, которые не принято было обсуждать в прецептории – ведь орден это возможность подняться всем и каждому!

– Этого и боятся. Многие принимают свое положение, как элитарное и не очень хотят понять, что вместе с ним получили еще и ответственность перед народом. Именно поэтому орден так тщательно готовит послушников. Мы приходим в орден, и нас перековывают, делая лучше и прививая принципы, кто не может выдержать или не желает меняться уходит. Не так давно была большая чистка.

– Что было – Грегор удивленно посмотрел на спутника – какая чистка?

– Рядов – Лютер задумчиво посмотрел на линию горизонта – ты не устал парень? Мы скачем довольно давно.

– Нет, брат я и подольше в седле сидел – Грегор поправил удила. Конь шел самостоятельно, и юноша практически не обращал внимания на управление.

– Это хорошо. Я тоже привык подолгу скакать. Так, о чем это я? Ах, да о чистках. Лучше будет, если я расскажу тебе сразу. В ордене не все придерживались нашего взгляда на жизнь и курса, которым мы идем. Они старательно делают вид, что согласны со всем, но недовольство все же проглядывало. Вильям тому пример, хотя он и не радикал. Радикалы ратовали за то что бы снова принимать лишь дворян и заслуженных воинов в ряды ордена. Говорят, что они хотели даже сместить магистра. Но ничего не удалось, зачинщики наказаны, а остальные исключены из ордена. Но слухи и так называемый осадок остался. Что такое парень?

– Я полагал, что орден выше всего этого – Грегор недоуменно посмотрел на расхохотавшегося рыцаря. Однако смех Лютера был вовсе не обидным, было видно, что он не потешается над Грегором.

– Господи, какой же ты прямолинейный парень! Тебе непременно надо делить мир на черное и белое?

– Нет, но мне казалось, что орден олицетворяет светлые идеалы.

– Нет, приятель! Орден отражение общества. Приглаженное умытое, но все же отражение со всеми изъянами и прочим. Так что парень в нас есть все, что есть в обществе.

– Постараюсь больше так не ошибаться.

– Будешь ошибаться Грегор – Лютер очень серьезно посмотрел на юношу – ты будешь ошибаться. Именно за этим я и здесь. Я буду тебя учить, и оттачивать твои навыки. Ты очень неплох в риторике и логике, это даст тебе преимущество, но твоя наивность может сыграть злую шутку. Смотри и слушай рано или поздно ты поймешь все!

Следующие несколько дней оказались несколько однообразными. Дорога, по которой они ехали, была лишь отчасти знакома Грегору. Вместо Крысиного замка они повернули к городу Дурхау, где надо было забрать почту для ордена. Грегора удивляло, что работу посыльного выполняют послушник и рыцарь. Лютер объяснил, что рыцари не могут все время сидеть в прецептории. Войны сошли бы с ума от скуки. Поэтому их посылают с различными поручениями, и по дороге они оказывают помощь всем нуждающимся. Таким образом, репутация ордена растет, а войны не сидят без дела. Иногда им попадались проезжающие караваны или одинокие путники, идущие по своим делам. Грегор поражался, насколько разнилось отношение к рыцарю, нежели к наемникам. Им приветливо кивали, звали присоединиться на одной из стоянок, даже угостили вином. Лютер относился ко всему этому спокойно, а Грегор нервничал и подозрительно зыркал на всех. На последней стоянке они наткнулись на караван купца, едущего из Дурхау в Крысиный замок. Грегор ужасно нервничал, опасаясь, что в нем признаю наемника Ворона, но, судя по всему, купец не видел его в городе. Юноше, конечно, было невдомек что при большом населении города никто не обращал внимания на заезжих наемников. Разговор зашел о чарах и колдовстве. Грегор никогда не верил в подобную чушь, и по веселым глазам Лютера слушавшего купца понял, что рыцарь тоже не верит в чертовщину.

– Говорю вам господин, настоящая ведьма! – Купец утер толстую шею платком – в Ридонии свирепствует чума, и многие бегут к нам. Эта ведьма тоже пришлая и у нас после ее прихода начались странные неприятности. У кого-то издохла корова у кого-то куры. Молоко киснет. А потом пропал Дерек, его последний раз видели возле дома ведьмы! Ее пытались мирские власти спрашивать, да только все без толку. Сама ведьма не разговаривает, только зыкает, и странно руки заламывает. Жуть господин, хорошо монах нашелся, и скрутил бестию пока лиха не вышло. Вы-то в Дурхау едите?

– Да именно туда – Лютер глотнул вина

– Слава богу, тогда вы поможете с ведьмой расправиться!

– По мере сил своих.

– Брат Лютер, неужели вы верите в ведьму?! – купец ушел спать, и Грегор подвинулся поближе к огню.

– Нет, конечно, но ничего нельзя отрицать полностью, это неправильно. Я более чем уверен, что это просто несчастная девушка, которая попала не в то время не в, то место. Доказательств никаких, а смерти кур и прочей живности сколько угодно. Кстати, постарайся, в связи с этим в Дурхау ничего не есть. Подстрелим в лесу оленя, я покажу тебе как его коптить, то, что в городе умерло столько животных, может свидетельствовать об инфекции, или демонах – и Лютер снова расхохотался. Грегор присоединился к нему.

– Но ведь девушку могут наказать – отсмеявшись, Грегор снова задумался над ситуацией – а что с ней сделают?

– Если докажут вину, сожгут – Лютер подбросил дров в огонь – если нет, то скорее всего выгонят. Я не уверен и сам. Дурхау не очень большое поселение, местность там дикая Ничейные земли под боком. Власть барона не дотягивается туда Бандиты и всякие отбросы там не редкость. А люди всегда жили темные в таких селениях. Им что скажешь, в то они и верят. Посмотрим, что будет, когда мы туда доберемся.

– Вы хотите помочь девушке?

– Если она невиновна, конечно. Что говорит кодекс по этому поводу?

– Рыцарь всегда оказывает содействие всем нуждающимся в помощи, и встать на их защиту.

– Ну вот, а здесь тем более замешана женщина. Так что мы обязаны разобраться и помочь. Правда все может закончиться, нехорошо. Дурхау не под нашей защитой и прав у нас там нет. Ну да не будем загадывать.

– А если она виновна?

– В смерти животных? Скорее всего, если и так-то это банальная потрава и убивать за такое нельзя. Пусть местный лендлорд разбирается или суд какой-нибудь, но уж точно не священник. Скажи Грегор, ты веришь в бога?

– Возможно Лютер. Я признаю, что нечто, что создало наш мир, есть, но старюсь не докучать ему своими просьбами и прочим.

– Хорошая позиция парень моя похожа разве что я все же иногда его беспокою. Хотя я не думаю, что высшему разуму вообще есть до нас дело. Но церковники стали брать себе слишком много власти и свободы. Если их не смирить люди взбунтуются, и дойдет до крови, в любом случае мы разберемся со всем этим, когда доедем до Дурхау. Отправляйся спать Грегор.

Через шесть дней после того, как они покинули прецепторию Лютер, и Грегор добрались до Дурхау. Это оказался маленький, захламленный городишко стоящий вдали от Торгового тракта. В эту глушь редко заезжали караваны, а те, что приезжали, состояли из местных возившие товары в ближайшие города и замки. Городок сразу не понравился Грегору он, казался грязным и нелюдимым, в воздухе пахло нечистотами. Людей на улице практически не было, редкие прохожие глядели исподлобья.

– Брат Лютер, где мы остановимся? У ордена есть здесь дом? – Грегор знал, что в некоторых городах орден держал специальные гостиницы для своих рыцарей.

– Нет Грегор. Здесь не рады новым лицам, особенно если они при оружии, знаю я такие маленькие деревушки в них надо держать ухо востро, так что не зевай и держи меч поближе. Никогда не знаешь, будут тебя благодарить или воткнут рогатину в бок.

Новый меч Грегора был массивным, выкованным из прочной стали немного отливавший черным цветом. Витая рукоять прочно и удобно лежала в руке, а точно такие же витые плечи гарды Грегор выковал сам под руководством старшего кузнеца. Юноша часто упражнялся с мечом, практически не замечал его веса. Меч был длиннее, чем стандартные мечи ордена, когда они упражнялись в учебном дворе, брат Ричард однажды сказал, что, немного потренировавшись, Грегор вполне может орудовать двуручным мечом. На навершие было выполнено в виде стилизованного меча, символизирующего его принадлежность Ордену. Грегор думал, как назвать свой меч и как-то спросил у брата Лютера, как тот назвал свой. Рыцарь удивленно посмотрел на юношу, и пояснил что никак. Мечи, которые служили людьми очень долго или побывали в каком-нибудь важном событии, и сыграли там значимую роль, либо мечи выдающихся людей могли быть наделены именами. Лютер сказал, что меч такого простого рыцаря как он не может носить имя. Грегор немного расстроился от этого. Видя это, Лютер рассмеялся, и сказал, что никто не мешает самому Грегору назвать меч для себя. Только не стоит об этом распространяться, и кто знает, может быть однажды, когда Грегора будут знать все в королевстве, имя его меча войдет в историю. Грегор решил немного повременить с этим, и так и не выбрал достойное имя.

– Опять витаешь в облаках? – Голос рыцаря вывел юношу из задумчивости – и как скажи на милость, ты будешь отыскивать дорогу, если практически все время мечтал?

– Мои извинения брат – Грегор покраснел, он не любил, когда кто-то, замечал его слабость – ты что-то говорил?

– Когда заметил, что ты не со мной, то нет. Однако мы почти доехали до гостиницы, а мне надо ехать в ратушу за почтой и, для того чтобы узнать, как дела в городе. Запомни парень, в любом поселении есть главная дорога, которая приведет тебя к гостинице или постоялому двору. Для тебя есть дело, останешься в гостинице. Посмотри, что бы приготовили комнату, и привели в порядок лошадей.

– Пойдешь в ратушу пешком?

– Да благо недалеко.

Трактир был под стать всему остальному городу. Темное старое дерево грязные окна и покосившаяся вывеска не внушали доверия. Как ни странно, внутри все было не так страшно вполне уютно и чисто. Как сказал трактирщик все дело во влажном воздухе, который старит дерево и камень. Путешественникам выделили комнату, и Лютер сразу же ушел, а Грегор стал переносить вещи. После того как все было сделано юноша проверил как разместили их лошадей и подпоясавшись мечом вышел на улицу. Лютер сказал ему, что рыцари ордена имеют право носить оружие везде согласно закону, но лучше не привлекать внимание местной стражи. На улицах слегка прибавилось народу, но все равно было довольно безлюдно и мрачно. Немного побродив вокруг гостиницы, Грегор спросил разрешения у хозяина и, пройдя во внутренний дворик, стал тренироваться. Мышцы привычно работали, и постепенно рутина вытеснила из головы все тревоги и мысли. Грегор переходил из стойки в стойку меня позиции и руки то, атакуя, держа меч в одной руке, то закрывался, использую двуручный хват. Он не замечал, как течет время. Почувствовав за спиной движение, он резко развернулся, и отразив два удара, отскочил назад и замер в ожидающей позиции. Лютер шел к нему опусти меч.

– Хорошо парень быстро реагируешь. А если так? – Он провел несколько приемов, завершив их ударов в колено, от которого Грегор едва ушел. Прейдя в защиту, Лютер ждал.

– Не очень по-рыцарски брат – Грегор слегка запыхался, и теперь думал, что делать дальше. Подняв более тяжелый меч, он крутанулся вокруг своей оси, отгоняя противника, и потом резко провел четыре удара и укол. Лютер парировал все, и лишь укол почти задел его. Пытаясь развить свой успех, Грегор попытался провести восходящий удар, который был заблокирован Лютером.

– Пока хватит – Лютер спрятал меч – ты запыхался. Давно тренируешься? Хорошо. Касаемо твоего вопроса, я тебя буду тренировать несколько не так как Ричард. Он тебя натаскивал на турнирные схватки и дуэли. Все это хорошо, но бой другое дело. Один удар решает все. Мы не на параде, где можно дать время или возможность противнику подняться, твоя задача убить, и двигаться дальше. Так что теперь тренировки пойдут по-другому. Касаемо ситуации, в которой ты оказался, когда я блокировал твой меч внизу. У тебя есть нож?

– Да брат – Грегор показал кинжал, висящий на поясе в украшенных ножнах.

– Ну, так вот в случае, если противник провернул такой трюк, и заблокировал твой меч, не бодайся с ним и не старайся пересилить, ты довольно быстр. Выхватывай кинжал, и наноси удар, неважно куда, лучше всего в сочленения доспеха или лицо, но, в крайнем случае, и нога подойдет.

– Да брат, когда я был с наемниками, меня немного обучали ножевому бою. Как ты сходил?

– Пойдем, перекусим, и поговорим.

Они прошли в трактир и расположились за длинным дубовым столом. Трактирщик хмуро смотрел, как они достали собственные припасы и стали есть. Немного подкрепившись, Лютер огляделся, и тихо стал рассказывать.

– Девушка пришла в конце осени, молчаливая нелюдимая. Местная церковь приняла ее, и она какое-то время прожила в приходе. Потом перебралась в небольшой заброшенный дом, к ней уже стали подбивать колья несколько мужиков и тут в конце зимы стали умирать животные. Кто-то сказал, что это проклятие и тут же подумали на девушку.

– Какие могут быть естественные причины для этого?

– Одна и довольно простая, голод. Скорее всего, голод, конечно, инфекция тоже возможна, но городок как видишь изолирован. Дома, в которых умерли животные, стояли близко к тому, в котором жила девушка.

– А она что говорит? – Жуя немного жесткое мясо, Грегор вспоминал те сказки, которые рассказывала ему мать и иногда няня, в них обычно рыцарь побеждал злую ведьму, и все жили долго и счастливо.

– Нечего Грегор, и в этом ее проблема. Мало того что нелюдимая еще и немая видимо. Полный комплект для обвинений.

– Дикость, какая! – Грегор помотал головой, для того хоть немного образованного человека вера в волшебство была так же невозможна как снег летом.

– Не скажи. Ты никогда не жил в деревне окружённый лесом и суевериями. Для них не староста закон, а священник, а именно он первый и обвинил ее в колдовстве. Я с ним встретился, и скажу прямо это фанатик, причем в самом плохом смысле. Он верит, что она виновна и самое плохое упивается властью над девушкой. Судя по всему, священник здесь довольно, давно и пользуется несгибаемым авторитетом.

– Но почему он так уверен, что она ведьма? – Грегор привык видеть добродушных священников, которые служили у его отца, и никогда не делали нечего похожего.

– Я могу лишь предполагать, он может быть безумен, а может просто обижен на нее за то что она не разделила с ним постель.

– Но он же священник! – Грегор вытаращил глаза от удивления, всем было известно, что священники не могли наслаждать плотскими утехами.

– Ага, и вина не пьют, еще скажи – Лютер прыснул, чем привлек внимание немногочисленных постояльцев. – Парень священники тоже люди и, как правило, среди них довольно много не очень порядочных. То, что он хотел воспользоваться тем, что она немая, а она его отвергла, объясняет практически все кроме смерти животных. Но думаю, что это просто неудачно для девушки совпало.

– Что мы будем делать? – В Грегоре бурила жажда действий.

– Нечего. Это не наше дело брат. Я забрал документы и спросил, не нужна ли наша помощь. Меня попросили посмотреть на девушку и сказать, что она ведьма. Причем именно сказать, а не определить. Так что как только я не соглашусь, против нас встанет весь город. У ордена практически нет здесь полномочий.

– Это неправильно брат! – Грегор перешел на крик, ответ рыцаря выбил из-под него землю. Это полностью расходилось с тем, чему его учили с тех пор, как он пришел в орден. Так скорее мог поступить наемник, который работает только ради денег – они же убьют ее ни за что!

– Тише, на нас смотрят – Лютер отпил из кружки – а что ты предлагаешь? Вмешаться, и сказать, что они не правы? Нас никто не послушает. Все решает церковник, а он уже все решил для себя. Или ты хочешь драки с целым городом? Пойдем, посмотрим на это несчастную.

Они вышли из трактира и отправились к зданию ратуши, рядом с которым располагалась тюрьма. Для того что бы управится быстрее Лютер решил взять лошадей. Грегор оглядывался по сторонам, и весь город казался ему ещё более мерзким, чем до этого. Улицы были узкие, жители казались еще более грязными, чем раньше. Юноше казалось, что на него бросают уничижительные взгляды или смотрят исподлобья. Обилие крестов начало бросаться в глаза. Грегор вспомнил одну книгу, которую читал прецептории, там говорилось об общинах религиозных фанатиков, которые жили по собственным законам, и не принимали власти королей. Грегор никогда не представлял, что может оказаться в такой общине сам. Они проезжали мимо церкви с кованым забором. Сама церковь не производила никакого впечатления кроме отталкивающего. Грязно-белое здание с деревянным куполом и огромный деревянным крестом на нем. Грегор вспомнил, что в Кабаньем Клыке, когда священнослужители выпросили у барона место под церковь, юноша с матерью иногда ездил туда. Церковь построили быстро, но она разительно отличалась от того, что сейчас было перед глазами Грегора. В Клыке, была аккуратная каменная церквушка с золочеными куполами, она была ничем не огорожена и всякий мог зайти и пообщаться со священником. Огороженная церковь Дурхау не способствовала настрою на мирный лад и духовное очищение. Картину всеобщего помешательства дополнял крестный ход вокруг церкви. Грязные горожане несли в руках хоругви и свечи, а вместо молитвы слышался глухой ропот похожий на ворчание старого пса. Худой человек с жидкой бородой и безумными глазами шел впереди толпы, неся перед собой крест. Он был одет в застиранную рясу, висевшую на нем как на скелете.

– А вот и священник – Лютер не смог скрыть отвращение – не смотри ему в глаза, он как животное этого не любит.

Священник что-то прокричал, показывая на них пальцем, и перекрестился, идущие следом повторили его жест. Грегор покосился, и стеганул коня, чтобы как можно быстрее миновать церковь. Это не укрылось от Лютера.

– Тебя тоже коробит от этого?

– Да, это странно брат?

– Фанатизм редко бывает привлекательным Грегор. Ты не виноват, что это вызывает у тебя отвращение. Я полагаю, что весь город кажется тебе грязным и неприятным?

– Откуда ты знаешь? – Грегор удивленно посмотрел на рыцаря.

– У тебя все написано на лице, а ты им очень скверно владеешь, любой может прочесть, что ты чувствуешь. Тебе надо поработать над этим Грегор, так можно поступать, чтобы показать расположение или добрые намеренья, но, когда ты всем видом демонстрируешь презрение, это может обернуться для тебя бедой. А вот и тюрьма!

Тюрьма была низеньким двухэтажным зданием, совмещенным со зданием ратуши. Лютер кивнул охраннику и пошел внутрь, Грегор немного помедлили и тоже вошел. Пахло сыростью, низкие потолки и чадящие факелы. В конторе справа от входа сидел небольшой лысый человечек и что-то писал, там же располагался то ли архив, то ли склад. Клерк мрачно посмотрел на них, и услышав, что они рыцари орден сделала пометку в книге. Неосвещенная лестница, уводила на второй этаж, слева от входа располагалось помещение со ступенями ведущими вниз. Лютер кивнул на вход в подвал, и они направились туда. Спустившись и пройдя несколько метров по сырому подвалу, рыцарь и оруженосец попали в коридор, по обеим сторонам которого располагались камеры. За некоторыми из них на грязном полулежали люди. Пахло ужасно. Грегор подумал, что еще немного и его вывернет наизнанку.

– Никогда не бывал в таком месте? – Лютер наблюдал за реакцией юноши.

– Нет, брат не бывал, да и не очень-то хотелось.

– И правильно, так практически в каждой тюрьме, если не хуже. Некоторые говорят подать пример ужаса, чтобы предотвратить преступления, но по мне это все чушь!

– Поему же брат Лютер?

– Чему человек может научиться от такого примера? Ничему! – рыцарь остановился, и показал на ближайшего преступника, лежащего на грязной соломе. – Этот человек не поймет нечего, лишь озлобится на тех, кто бросил его сюда вот и все. После того как он выйдет он не прекратит совершать злодеяния, а лишь начнет лучше прятаться чтобы не вернуться в тюрьму. Вои именно поток таких «опытных» и позволил образоваться Ничейным землям!

– Интересная теория брат. Как на нее смотрят магистрат и духовенство – Грегору всегда нравились подобные разговоры с Лютером и даже в темноте и вони, рыцарю удалось завладеть вниманием юноши.

– Я не настолько безумен, чтобы высказывать свои идеи так громко, что бы они услышали. Нет, парень если и говорить такое-то только королю. Хотя просто разговорами делу не поможешь, а предложений по реформации у меня, к сожалению, нет.

– А разве магистр ордена не советник короля?

– Это так, но мы заболтались, а тем временем место гадкое! Давай закончим дело и обстоятельно поговорим за бутылкой вина в таверне.

Грегора удивляло то, что с ними никто не пошел, единственный стражник остался наверху у входа в подвал. Лютер пояснил, что рыцарю ордена всегда оказывается больше доверия, чем обычному человеку. Они прошли почти в самый дальний угол, и Лютер указал на одну из камер, прут которой был обвязан красной лентой.

– Вот она.

– Что означает лента брат?

– Ведьма. Это защита от ее магии. Лента освещена в церкви. Неужели ты не знаешь всех этих суеверий Грегор?

– Мой отец набожен, но не верит в ведьм и прочую чертовщину. В наших землях у церкви не было столько власти. Они скорее направляли паству, но не более. И отец Стефан был довольно мирным и приветливым человеком.

– Повезло тебе. Во многих городах и селах еще сильны старые обычаи и суеверия по поводу ведьм чертей и прочей глупости. Хорошо, что хоть это постепенно отмирает.

– Она не похожа на ведьму! – Грегор морщась от неприятного запаха, указал на гору тряпья, которая оказалась человеком.

– Ожидал бородавки на носу и горба? Впрочем, это мы сейчас проверим! Девушка! Ты меня слышишь? Я рыцарь Ордена Меча! Меня зовут брат Лютер. Это послушник Ордена брат Грегор, мы не причиним вреда, если ты невиновна. Подойди и покажи свое лицо, что бы я знал, с кем разговариваю! – Лютеру пришлось несколько раз повторить свою фразу и даже добавить металла в последний, что бы девушка послушалась.

Она с трудом поднялась и на негнущихся ногах подошла к решетке, на ее лице были волосы, но Грегору показалось, что он уже где-то видел ее.

– Покажи лицо – повторил Лютер, теперь он старался говорить мягко – мы не причиним вреда.

Непослушными руками пленница откинула нечесаные пряди, и Грегор отшатнулся с криком удивления и ужаса. Несмотря на худобу и бледность, он узнал ее, это лицо, вероятно, навечно осталось у него памяти – девушка на дороге, которую хотели изнасиловать солдаты Ваги. Он вспомнил, как она дрожала, когда бежала прочь от лагеря. Неужели она заплутала и вышла к Дурхау вместо более приветливого места? Грегор не смог сдержаться и выбежал на улицу, не слыша вопросительных криков Лютера. Рыцарь догнал его, когда юноша пробежал не менее двадцати метров. Грегор колотило, и он никак не мог успокоиться.