Текст книги "Консультант"

Внезапно литовец ощутил на своем плече чью-то тяжелую руку.

– Вы можете уделить мне пару минут вашего драгоценного времени, пан директор?

Гедиминас вздрогнул, услышав звуки полузабытой русской речи. Литовское ухо не уловило в голосе обладателя тяжелой руки легкий британский акцент.

Страшные Соломоновы острова

И, все-таки, старик Дарвин был прав не во всем. Конечно, человек, скорее всего, действительно произошел от обезьяны, а не от тушканчика. Просто великий творец эволюционной теории слишком поверхностно отнесся к рассмотрению механизмов естественного отбора. Он считал, что в борьбе за выживание побеждают самые агрессивные особи, обладающие могучими челюстями, огромными клыками, отличным здоровьем, извилистыми мозгами и неутомимой потенцией. На самом дел, все обстоит несколько иначе. Недавняя экспедиция ученых Объединенного Чукотско-Бурятского Приматологического Центра в дождевые леса верхнего Конго дала неожиданные результаты. Наблюдая за поведением племени шимпанзе, исследователи сделали интересное наблюдение. Большую часть времени, свободного от добывания пищи, сна и выкусывания из волосяного покрова насекомых, два самых крупных и сильных самца проводили в дискуссиях на тему доминирования в шимми-социуме. Разборка велась по всем правилам американского профессионального рестлинга: сокрушение ребер и челюстей высоких спорящих сторон сопровождалось воплями восторга темпераментных зрителей – самок, находящихся в репродуктивном возрасте. Ученые обратили внимание на поведение тщедушного пожилого самца, обладателя больших ушей и отвислого брюха. Он не делал никаких попыток вступить в турнирную борьбу за право занять пост Самого Крутого Парня. Пока его темпераментные соплеменники предавались радостям братского мордобоя, этот самец (приматологи, большие любители творчества певца Валерия Мармеладзе, дали ему рабочую кличку СтоШаговНазад) виртуозно подкрадывался к наиболее привлекательной самочке из команды болельщиц, делал мастерский захват за горло и уволакивал жертву в ближайшие заросли шагов на сто назад. Стоит ли удивляться тому, что большую часть подрастающего обезьяньего поколения в стае составляли большеухие вислопузые шимпанзята?

Анатолий Михрюткин с детства не любил драться, он не рвался в комсомольские вожаки, его ответы у классной доски навевали сон на учителей. Но к пятидесяти годам Анатолий Васильевич умудрился сделать неплохую карьеру. В университете его ни разу не поймали за списыванием – он умело прятался за широкой спиной однокашника-штангиста. Душка Толя мастерски утешал множество девчонок, которых регулярно бросал его приятель – первый красавец курса. Свой первый бизнес в середине 90-х Михрюткин ликвидировал с большой пользой для себя. Соскочив буквально в последний момент, он подставил под бандитские пули своего напарника. Венок на кладбище он отправил очень скромный. Троих детей от двух последовательно незадавшихся браков хитрый человекообразный Стоша Говназад удачно пристроил, выдав замуж своих бывших шимпанзюшек за могучих супер-самцов из мира бизнеса. Алиментами его никто не затруднял. Свои первые выборы в городской совет неудавшийся бизнесмен Михрюткин выиграл потому, что два сильных кандидата переусердствовали, поливая друг друга грязью. Уставшие от этой грызни граждане проголосовали за тихушника. Китайская поговорка про мудрую обезьяну, сидящую на холме и наблюдающую за тем, как в долине дерутся два тигра, поразила Анатолия еще в ранней юности. И что удивительно – работала она безотказно!

Но, добравшись до думских высот, Михрюткин совершил роковую ошибку. Он решил вступить в прямую конфронтацию с Юрием Тестоедовым. Своего соперника он люто ненавидел с детства так, как может ненавидеть сильного, пробивного человека тот, кто в душе чувствует собственную неполноценность. Тестоедов был человеком осторожным, он любил другую китайскую поговорку: сиди на берегу и жди, пока течением реки мимо тебя пронесет труп твоего врага. Савельев подсказал губернатору, как ускорить течение кармической стремнины. Время «Ч» для Михрюткина наступило.

Ранним осенним утром депутат Госдумы от Приуральского края проснулся в своей московской квартире. Раздвинул шторы в спальне, глянул на пасмурное столичное утро и направился варить себе кофе. Но по пути на кухню Михрюткин вдруг сделал плавный поворот направо и занес свой увесистый круп в домашний кабинет. Подождал, пока загрузится компьютер, проделал необходимые манипуляции мышкой и зашел в Интернет. Михрюткин решил прямо с утра проверить состояние своего заветного счета, куда ему должны были перечислить небольшую сумму денег. Наконец, отстучав на клавиатуре хитроумный пароль, он смог рассмотреть рядок цифр на мониторе.

Ноги у Михрюткина подкосились, он рухнул на банкетку, стоявшую рядом с его компьютеризированным рабочим местом. Этой ночью на его счет капнуло три миллиона долларов.

На заседание Думы депутат Михрюткин не пошел. Что это? Дикое стечение обстоятельств, вызванное хакерскими шалостями? Небрежность банковского сотрудника? Происки спецслужб? Террористов? Подстава кого-то из деловых или политических партнеров? Потягивая коньячок, Михрюткин предавался тягостным размышлениям. В полдень депутата, разморенного непривычной для столь раннего часа дозой алкоголя, разбудил телефонный звонок. Собеседник не представился.

– Господин Михрюткин?

– Слушаю вас.

– Вам известно о последней транзакции по вашему счету в «Старт-Банке»?

– Откуда вы это знаете?

– Очень интересная сумма, три лимона, – промурлыкал в трубку незнакомец.

– Чего вы от меня хотите? – упавшим голосом спросил Михрюткин.

– Над этим вопросом мы пока размышляем. Есть варианты. Перечислить? По порядку: широкой общественности и узким специалистам из органов с еще более широкими полномочиями станет известно о прирастании благосостояния одного уважаемого слуги народа… Как вам?

– Не очень, – прошептал уважаемый слуга народа.

– Сожалею, что вам не понравился этот сценарий. У нас давненько не разгорались мало-мальски серьезные коррупционные скандалы. А президента нашего хлебом не корми, дай устроить показательную порку какого-нибудь мелкого подонка… Нет, Анатолий Васильевич, это не про вас. Вы уже достигли средних размеров. Ладно, продолжим. Вариант следующий. И окончательный. Вы сегодня же перечисляете поступившие средства на счет, его номер вам передаст курьер. Встреча с курьером ровно в пятнадцать ноль-ноль в главном офисе «Старт-Банка». Собирайся живо. И кончай коньяк хлестать!

Пошатываясь, Михрюткин встал с дивана и, скинув на ходу домашний халат, направился в ванную. До времени, указанного зловещим телефонным голосом, оставалось всего полтора часа. Учитывая московские пробки, это совсем немного.

Разрабатывая операцию по спасению Тестодова и одновременному низведению Михрюткина, Стас прекрасно понимал, как сильно рискует. Вскрытый английский счет представлял собой копилку небольшой турфирмы, ее владельцами были братья Илья и Семен Барбарисовы. Известные в Приуральске бандиты, в середине «нулевых» братцы решили выйти на большую дорогу международного секс-бизнеса. Под прикрытием скромной турфирмы они занимались поставками в британские бордели свежей рабсилы из России и Украины. Пару раз их пути пересеклись с Михрюткиным. Оказать депутату Госдумы маленькую услугу – даже матерым уголовникам эта идея показалась небесполезной. Так что фирмами-близнецами, на счета которых поступали деньги для Барбарисовых и Михрюткина, номинально управлял один и тот же директор – Ягайлас Гедиминас. Для того, чтобы проследить траекторию перемещений долларовых потоков, при такой раскладке много времени не понадобится. Поэтому нужно было продумать операцию по заметанию следов. Джек Пибоди уверил Стаса в том, что наезд страшной русской мафии ему, человеку, находящемуся под защитой спецслужб Ее Величества, не страшен. Оставалось одно слабое звено – Анатолий Михрюткин. Стас играл, что называется, на грани фола. Переброска денег со счета на счет, в результате чего три миллиона оказались в тихой гавани Фонда инвестиционного развития Приуральского края, заняла совсем немного времени. Дальше – дело техники. Оперативная обналичка, и курьеры губернатора Тестоедова могут везти зеленые горчичники страждущим чиновникам в первопрестольную. А Михрюткину Савельев позвонил еще раз.

– Если, Анатолий Васильевич, вас кто-нибудь в ближайшее время потревожит, позвоните по номеру, который высветился на экране вашего телефона. Учтите, это будет не тот случай, когда торопиться не стоит.

– А зачем?

– Жить хочешь, придурок? Я тебя смогу вытащить. Если позвонишь через двадцать секунд после того, как тебя спросят: «Где наши бабки?»

Сакраментальный вопрос Михрюткин услышал через неделю после перевода денег на счет, указанный Савельевым. Братья Барбарисовы, вырывая друг у друга мобильник, хрипло перечисляли перепуганному депутату множество способов причинения увечий различной степени тяжести, что и полагается козлам, повадившимся крысятничать в чужих кормушках. Трясущимися пальцами Михрюткин набрал заветные цифры. Ему был назван номер ячейки в камере хранения Ярославского вокзала. Такси депутат смог поймать, промчавшись бегом несколько кварталов, прочь от своего дома. В ячейке он обнаружил небольшой пакет, где обитали загранпаспорт на имя Тукана Геннадия Ивановича, упаковка зелененьких бумажек емкостью в десять тысяч долларов и билет до Куала-Лумпура с открытой датой. Ко всему этому богатству прилагалась записка: «Из Малайзии добирайся любыми подручными способами до Соломоновых островов. Климат райский, однако, наши туда пока и не ездят. Два года – и тебя забудут».

Через неделю на острове Гуадалканал в аэропорту города Хониара приземлился небольшой самолет из Джакарты. С его борта спустился странный пассажир: спортивные штаны с тремя полосками, стоптанные кроссовки, темный пиджак поверх футболки. Голову Михрюткина украшала конусообразная вьетнамская шляпа, которую он приобрел в Малайзии. Беглый депутат щурился на ярком экваториальном солнце через очки и бережно прижимал к груди кейс, где хранилось все его достояние: тапки, пара трусов, полотенце, бритва и журнал «Плейбой» за позапрошлый год. Зубную щетку Михрюткин забыл в своей московской квартире.

Родина так и не дождалась своего героя. Ни через два года после описываемых нами событий, ни позже. Михрюткин умер от тропической лихорадки через три месяца после своей исторической высадки на Гуадалканале. Он не читал в детстве рассказ Джека Лондона под названием «Эти страшные Соломоновы острова». Приписка насчет райского климата оказалась неудачной шуткой. А шимпанзе там не живут, даже самые хитрые.

Спасите наши туши!

Если зайца долго бить – он научится курить, паять, лудить и выдавать всю известную и половину неизвестной информации. Эта поговорка в полной мере отражает стиль русского делового общения. Пан Гедиминас убедился в этом на собственном опыте после непродолжительной беседы с посланцами братьев Барбарисовых. Литовец легко отделался. Повреждения, полученные потомком гордых князей, уголовный кодекс относит к средней степени тяжести. Оторванное ухо, три сломанных ребра, отперфорированная мощными кулаками печень – с этим еще можно жить!

Следы Михрюткина окончательно затерялись в тропиках, поэтому возмущенные наглым уводом собственности братья приступили к разматыванию клубка с другого конца. Работа со служащими лондонских банков, через которые шла перекачка денег в Россию, дала свои результаты. Сыщикам-бандитам удалось идентифицировать мистера Пибоди…

– Hello, Стас! How are you? Умерзаешь? Желаешь сменить русскую погоду на итальянский климат? Вернешься после уикенда домой свежий, как томат!

В ноябре погода в Приуральске, действительно, не балует: мерзкие оттепели сменяются крепким морозом, пронизывающий ледяной ветер пробирает до костей человека, если поутру он рассчитывал на осеннюю погоду, а к вечеру попал в полярный буран. Неделя у Стаса выдалась очень напряженная. Команда Тестоедова готовила шефа к атаке на пост главы государства, нужно было свести массу концов, обзвонить десятки людей из партийного аппарата «Медвединой России», администрации президента. На выходные шеф дал Савельеву отгулы, и консультант как раз решал, как ему с максимальной пользой провести три свободных денька. Так что звонок британского приятеля пришелся кстати. Уикенд в Сан-Ремо на борту красавицы-яхты. Ни к чему не обязывающая болтовня в компании малознакомых людей, которым нет дела до тонкостей российской политики. Стас попросил секретаршу озаботиться заказом билетов.

– Приветствую тебя, старик, на борту плавучего музея Ее Величества! Вход бесплатный.

Чудесный осенний вечер на побережье Ионического моря, залитая огнями набережная, легкие волны покачивают роскошную яхту. Джек познакомил Савельева со своими гостями: сутулый профессор Дойл из Эдинбургского университета, чей острый подбородок едва высовывается из зарослей рыжих бакенбардов; поджарый мужчина неопределенного возраста, называющий себя коммандер Грин; две высоченно-тощие девицы вызывающе модельной внешности, блондинка и брюнетка, Дженни и Джеки.

Компания разместилась на палубе, стюард обносил гостей капитана Пибоди напитками, мужчины дымили сигарами. Стас тоже позволил себе расслабиться и с удовольствием вдыхал ароматный дым длиннющей «Гаваны». Клиенты Савельева, конечно, были не в курсе, где сейчас находится их консультант, но не оставлять без внимания ни один деловой звонок – стало неотъемлемой привычкой хозяина «Фронды». Телефон звонил, Стас поднял трубку.

– Станислав Николаевич, проблемка у нас возникла!

– Излагайте.

– У нас производство имеется. Не буду в тонкости вдаваться, но условия там, прямо скажем, не ахти. Короче, работники требуют выдачи соответствующей условиям труда спецодежды. А коллектив там немаленький. Мы законодательство, естественно, посмотрели. «Если одежда предназначена для защиты работника от вредных, опасных условий труда или используется при работе в особых температурных или загрязненных условиях, то она признается специальной». Это в Трудовом кодексе записано: «Спецодежда выдается по нормам, установленным законодательством для конкретной профессии или должности». И это уже постановление Минтруда.

– В чем же проблема?

– Нашей категории работников спецодежда по законодательству не положена! А если мы выдаем спецодежду, не предусмотренную отраслевыми нормами, то не сможем использовать этот факт для целей налогообложения прибыли! Есть по этому поводу письмо Минфина соответствующее. Подскажите, что можно сделать.

– Есть один вариант. Вам, я думаю, подойдет. Если нанести на одежду символику, свидетельствующую о принадлежности работника к компании, то она будет считаться форменной. В этом случае стоимость одежды можно отнести к расходам на оплату труда на основании п. 5 ст. 255 Налогового Кодекса. Цитирую по памяти, проверьте на всякий случай. Соответственно, для целей налогообложения прибыли, такие расходы будут признаны обоснованными. Только не забывайте: одежда признается форменной, если она передается в собственность работника. И если ее выдача предусмотрена трудовым или коллективным договором. На эту тему тоже есть письмо Минфина. Так что, пусть ваш кадровик трудовые договоры переделает.

– Спасибо огромное, Станислав Николаевич!

«Сделал дело – кури смело», – удовлетворенно подумал Стас и снова пыхнул чудесной сигарой. Пибоди с интересом наблюдал за своим приятелем, ему хотелось, чтобы тот в должной мере оценил уют и комфорт, окружавший его на красавице-яхте.

– Понимаешь, старик, приобретать такую яхту – есть удовольствие за счет правительства. Я обращаюсь в морское ведомство и сообщаю, что стал владельцем культурного плавательного национального достояния. Я люблю свою родину, нашу великую победную историю. Правь, Британия, морями! Я благородно жертвую своим правом на private, и три раза в неделю каждый из желающих имеет возможность нанести налет на мою судно-девочку. Только вот что бедно: прибрать-обслужить людей, показать-рассказать – много фунтов идет прочь. Мое доброе правительство установило для меня компенсацию моих нескромных расходов. Этими деньгами я скоро долг закрою. Да, плюс страшилка! Тоже – доброе правительство помогает мне.

– Эх, Джек, давненько ты по-русски не говорил! Не страшилка, а страховка; не налет, а визит.

– А в чем разница между визитом и налетом?

Стас не успел дать дежурное разъяснение, однако дальнейшие события наглядно продемонстрировали мистеру Пибоди, чем отличается гламурный визит от лихого налета, и что страшилка начинается после вычитания первого существительного из второго. На палубе судна внезапно возникли темные фигуры, их лица скрывали черные мешки с прорезями для глаз. Угрожающе поводя из стороны в сторону стволами коротких автоматов, незваные гости, как в лучших голливудских традициях, заняли стратегические позиции.

– Руки на стол, хенде хох, бабушку вашу!

Модельные девушки проявили завидную выдержку и даже не взвизгнули. Мужчины также не сделали попытки оказать сопротивление превосходящим силам пиратов.

– Who is mister Peebody?

К столу подошел маленький человечек, нижнюю часть лица которого скрывал небрежно повязанный клетчатый платок.

– Да ты у москаля спроси, пусть он гутарит, – раздался басовитый голос одного из незваных гостей. Человечек, внимательно рассмотрев сидящих перед ним мужчин, обратился к Савельеву.

– Так-так-так, вот он, русский след, значит. Ладно, парень, от остальных нам ничего не надо. А с тобой и твоим дружком крысячьим у нас серьезный разговор будет.

Через десять минут Савельев и Пибоди, оба крепко привязанные скотчем к стульям, сидели в кают-компании. Человек в клетчатом наморднике озвучивал им свои требования.

– Итак, вы развели наших клиентов на три зеленых лимона. Если желаете сохранить жизнь, здоровье, избежать непоправимых потрясений нравственного характера, вы должны вернуть нашему клиенту четыре миллиона долларов в течение четырех дней. Плюс полтора миллиона за наши услуги. Цена окончательная, обсуждению не подлежит. Говорить можно только о форме расчетов. Все ясно?

– Вы не смеете шантажировать подданного Ее Королевского Величества! Через самое недлинное время бравые британские коммандос будут на местах! Для вас будет не повздориться!

– Да нам и на твое величество, и на твой спецназ бравый насрать! Будешь вякать – тебя водолазы в пластиковых пакетах по частям со дна моря доставать будут. И хоронить тебя будут в гробу закрытом.

– Тише, Джек. Давай я говорить буду, – вступил в разговор Стас. – Господа! Я бы хотел напрямую поговорить с вашими заказчиками. Вы можете организовать нам телефонный разговор?

– Все конкретные базары веду я, никаких телефонов. Деньги на бочку! – мгновенно отреагировал клетчатый подбородок.

– Послушайте, господин хороший, – Савельев пытался выдержать ровный, спокойный тон. – Вы же прекрасно понимаете, что я – простой исполнитель. У меня тоже есть заказчик, так же, как и у вас. Денег этих у меня нет. Что для вас важнее: вытрясти из меня душу или вернуть доллары? Если деньги, тогда вы должны дать мне возможность связаться с заказчиком, я ему разъясню ситуацию.

– Имя!

– Я, конечно, сообщу вам это имя. Для этого вам не придется тратить драгоценные мышечные усилия ваших соратников на проведение допроса третьей степени. Но вам все равно придется сообщить это имя вашему заказчику. А связываться с моим боссом, в любом случае, придется через меня.

– Ладно, хэрэ трепаться, черт языкастый. Имя твоего заказчика. Потом посмотрим. Этих двоих – на базу. Остальных – в трюм, яхту перегоняем, куда договаривались, – скомандовал главарь.

Савельеву и англичанину бесцеремонно напялили на голову мешки, отвязали от стульев и пинками погнали сначала к выходу из каюты, потом вверх по крутому трапу.

Следующее утро приятели встретили в тесном подвале на вилле, которая, как потом выяснилось, находилась в Остии, неподалеку от Рима. Набитые соломой тюфяки, ржавый унитаз, зарешеченное окошечко под потолком – классические декорации для драмы по развитию в нормальных людях стокгольмского синдрома.

Дверь распахнулась, в камеру вошел вчерашний человек все в том же платке на подбородке. Он уселся на стул, предусмотрительно поставленный под его седалище дюжим охранником.

– Мы связались с твоим шефом. Ты не брешешь, он говорит, что в курсе. Так что жить пока будете. Обещал собрать деньги через неделю. Будем ждать. А яхта твоя, – обратился главарь похитителей к Пибоди, – у нас в залоге будет. И девки – тоже. Попользуемся немного и вернем. От них не убудет. Брунетку я уже попробовал. Хороший товар. Еще неделька – так к ней привыкну, что и вертать тебе ее не стану, себе оставлю.

Мистер Пибоди побагровел, но сдержался и ничего не ответил дикарю из Восточной Европы, не разумеющему, как следует обращаться с леди в неволе.

В это самое время в Приуральске губернатор Тестоедов проводил экстренное совещание в узком кругу. Круг этот, на сей раз, составляли верная Шарипова и грозный Гонга Паровоз.

– Значит так, Геннадий. Мы навели справки, я подключил самые серьезные каналы, связался даже с британскими спецслужбами, поднял на ноги очень больших людей. Все, что мы знаем: дальше Рима они их вывезти не успели. В операции они задействовали украинскую мафию, которая контролирует территорию Лацио.

– Я тоже навел справки, Юрий Рудольфович. По своим каналам. Тоже очень серьезных людей на ноги поднял. Эти братья Барбарисовы – полные отморозки. Если они не получат свои бабки – кранты Стасику.

– Давай определимся, Геннадий. Деньги им возвращать никто не собирается. Они, деньги эти, уже оприходованы. Так что давай рассмотрим другие варианты.

– Значит, силовое решение.

– Во сколько мне обойдется операция?

– За вами, Юрий Рудольфович, только возмещение организационных расходов и транспортных затрат: доставка чартером моих людей в Италию, вопросы с таможней, чтобы нужный инструмент без проблем доставить на место. Больше я с вас ни копейки не возьму. Жалко мне будет, если такой парень голову сложит.

– Мне тоже. Поэтому все, что надо, в разумных пределах, конечно, я тебе предоставлю. Кто возглавит операцию?

– Я сам полечу. Тряхну стариной. Эти украинцы – ребята очень крутые, так что руководить операцией буду лично. Стартуем сегодня вечером.

– Зоя, займись самолетом.

– Слушаюсь, Юрий Рудольфович, – подскочила со своего места Шарипова. Ей судьба симпатяги консультанта тоже была небезразлична.

Дни в заключении тянулись с неспешностью пассажирского состава, следующего из Москвы в Хабаровск. Пибоди впал в прострацию, часами сидел, прислонившись спиной к стене. Стас пытался заниматься физическими упражнениями, приноровившись к цепи, которая не давала ему отойти больше чем на метр от скобы в стене.

На пятое утро узников разбудил грохот. Люди Паровоза начали штурм виллы.

Здание окружал двухметровый бетонный забор, по верху его была протянута колючая проволока. Мощные железные ворота служили единственным входом. По данным разведчиков Паровоза, три дня наблюдавших за виллой, охрана состояла из четырёх человек. Один – в проходной за воротами, трое – в здании. Камеры видеонаблюдения простреливали всю прилегающую территорию. Выводы о численном составе гарнизона были сделаны на основании заказа в близлежащей пиццерии, откуда раз в сутки доставлялось пищевое довольствие. Гоша решил, что для штурма вполне хватит семерых боевиков, привезенных из России. В качестве отвлекающего маневра был использован таран грузовичка, начиненного взрывчаткой. Автомобиль угнали накануне, ночью его кузов был укомплектован пластитом. В шесть утра пикапчик, разогнанный до приличной скорости, был выпущен на свободу, водитель выскочил из кабины за двадцать метров до ворот, и через долю секунды мощный взрыв в клочья разнес металлические створки, а вместе с ними охранника, сидевшего на КПП. Команда Паровоза синхронно устремилась к бетонным стенам, неся на плечах легкие дюралевые лестницы. Высокий забор они преодолели без проблем. Но после того, как приуральские штурмовики попытались перебежками пересечь сумерки небольшого двора, на них обрушилась свинцовая лавина. Огня такой плотности от троих охранников ожидать было просто немыслимо. Гошины бойцы во главе со своим командиром были буквально изрешечены градом пуль. Несколько осколочных гранат, пущенных осажденным гарнизоном, довершили дело. Гошу подвела роковая случайность. Накануне вечером на виллу с инспекцией приехал Илья Барбарисов собственной персоной. С ним было пятеро охранников. Плюс столько же прихватил с собой человек в клетчатом платке, сопровождвший заказчика. Наблюдатель Паровоза не мог доложить шефу о том, что в ворота виллы въехали три здоровенных внедорожника, поскольку в это время все Гошины люди были заняты оснащением взрывоопасного грузовичка. Сам Наполеон Бонапарт проиграл битву при Ватерлоо из-за нехватки резервов. Так что у Паровоза были великие предшественники.

Через полчаса после того, как затих рокот автоматных очередей, дверь в камеру распахнулась, Стаса и Джека расковали и грубо поволокли наверх. Небольшая комната, куда их привели, была забита тяжело дышащими парнями в тренировочных костюмах. Рядом с клетчатым стоял гориллообразный мужчина, его загорелый лысый череп был сплошь покрыт бисеринками пота. Волосатой лапой мужчина сжимал могучий агрегат. Стас с изумлением узнал в нём легендарный маузер. Он слышал о том, что Илья Барбарисов за баснословные деньги купил выкраденный из музея Революции маузер самого Дзержинского и использовал его для приведения в исполнение смертных приговоров самым злейшим своим врагам. Стас опустил глаза и с ужасом обнаружил, что нога Барбарисова, обутая в ковбойский сапог из крокодиловой кожи, опиралась на тело мертвого человека. «Бедняга Паровоз! Ты погиб как настоящий викинг. В бою. Значит, тебя ждет Вальхалла», – пронеслось в голове побледневшего консультанта.

– Так значит твой Тестоедов слово держит? – прошипел Барбарисов. – Звони ему, скажешь свое предсмертное слово. А скоро я к нему и сам пожалую.

Барбарисов протянул Стасу мобильник. Тот сделал шаг и двумя пальцами взял аппарат. Он не хотел, чтобы противник дотронулся до его обильно вспотевшей ладони.

– Юрий Рудольфович? Савельев на связи. Из Италии.

– Стас! Все в порядке? Ты на свободе?

– Как вам сказать… Вопрос с моим освобождением будет решен минут через пять.

– Не понимаю тебя. Дай трубку Геннадию.

– Передать трубку я могу, Юрий Рудольфович. Только он взять ее не сможет. Убили нашего Гошу.

– Кто вместо него?

– Произошла смена караула, господин губернатор. Место Гоши Паровоза занял Илья Барбарисов.

– Что ты несешь, чудик, совсем охренел с перепуга? – Барбарисов сошел с тела поверженного врага и подошел вплотную к Стасу.

Тот приложил палец губам.

– Господин Барбарисов изъявил готовность занять пост председателя ассоциации Приуральских профсоюзов. А ту небольшую сумму, которая послужила причиной досадного недоразумения между вами, он готов рассматривать как первый взнос в ваш избирательный фонд на предстоящих выборах президента.

Неандертальская челюсть Барбарисова отвисла так, что Стас увидел нижний ряд прокуренных зубов свирепого бандита.

– Если позволите, господин губернатор, я приступаю к переговорам, мы конкретизируем условия нашего соглашения.

Стас протянул трубку Барбарисову.

– Юрий Рудольфович имеет желание пообщаться с вами.

На следующий вечер тщательно отмытые и выбритые Стас и Джек Пибоди попивали кьянти в ресторане одной из римских гостиниц. Настроение у бывших сокамерников было самое приподнятое. Савельев был доволен тем, что судьба в очередной раз подарила ему сумасшедшее приключение со счастливым концом. А мистер Пибоди прикидывал, какую сумму выплатит ему страховая компания. Яхта была подожжена неизвестными пиратами при попытке карабинеров взять ее штурмом. Получалось, что капитан несчастной «Виргинии» мог не только расплатиться по долгам, но и купить себе в утешение плавучую конфетку самой современной конфигурации. Единственное обстоятельство омрачало думы джентльмена: все пассажиры яхты были найдены на дрейфующем в море спасательном плотике. Все, кроме красотки Джеки. Той самой, на которую положил глаз бандит в клетчатом платке.