Текст книги "Консультант"

Превед ведмед

Религия – действительно лауданум для народа, как правильно сказал в свое время дедушка Маркс. Егерь Юрского охотничьего хозяйства Денис Вахрюшев на собственном опыте убедился в том, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно. До приобщения к религиозно-болеутоляющему наркотику Денис был обычным деревенским выпивохой и бездельником. Деревеньку Юркаменку исстари населяли ведьмурты. Этот малочисленный народ угро-финской группы получил свое имя от русских колонизаторов. Не правы злые языки, утверждающие, что ведьмуртов нарекли так, чтобы предупредить всех, кто осмелится вступить с ними в контакт: внимание, осторожно, колдуны и ведьмы! На самом деле, камские аборигены славились своим умением обложить «ведмедЯ».

Денис еще мальчонкой вместе с дедом постигал все тонкости охотничьего искусства. Тщедушный конопатый парнишка Вахрюшев к изумлению односельчан сумел посватать самую рослую и красивую девку во всей Юркаменке. Жили они со Снежаной душа в душу: вместе попивали камышовку, ядреный ведьмуртский самогон, вместе горланили песни про коня. А какие славные бои без правил устраивала семья Вахрюшевых после веселого застолья! То Снежана приложит муженька поленом по хребту, то Денис компенсирует нехватку скорости передвижения на коротких кривых ножках длиной оглобли и отходит женушку по круглым ягодицам, каждая из которых размером с добрый арбуз. Беззаботная жизнь закончилась буквально в одночасье. Как-то раз пьяненького Дениску проводил до дома незнакомый человек. Высоченного роста, он был белобрыс, мелкоглаз и сладкоречив. Нос его украшали металлические очки в оправе а-ля Джон Леннон. До Юркаменки добрались миссионеры-баптисты, которые приступили к планомерному окучиванию местного населения. Ведьмурты формально считались паствой местного прихода РПЦ, но в вере были некрепки, втайне от батюшки справляли языческие обряды поклонения Ингмару, разницы которого с Иисусом Христом почти не разумели, и Гылдысину. А после удачного завершения охоты они приносили в жертву ведмедь-атаю черного петуха и пеструю кошку. Представители титульной нации Камской республики удмурты своих соседей ведьмуртов слегка недолюбливают и побаиваются. Но медвежий жир покупают у них весьма охотно.

Обращение Вахрюшева произошло в удивительно короткие сроки. Уже через неделю после знакомства с миссионером Юханом (север Камской республики осваивали шведские миссионеры) он под горестные причитания Снежаны вылил в овраг весь запас камышовки и разбил вдребезги аппарат для изготовления чудодейственного национального напитка. Нарядившись в старенький костюм, пылившийся в сундуке со дня свадьбы, Вахрюшев отправился в охотхозяйство, где его, бывалого браконьера, взяли с испытательным сроком на должность егеря. И не прогадали. Степенный, непьющий, ответственный, к воровству несклонный – где на просторах Прикамья вы найдете такого работника?

Вахрюшев продолжал инструктировать высоких гостей: «Запомните, господа короши, само главно правило: на ведмедя никакой чмех! И коть пушть пердеть задумат, вы крепитешь – никакой чмех и точка. А то атай обидится и в лес уйдет. Валымын?»

Егерь сделал паузу, которую использовал для обследования содержимого своего носа, обильно колосившегося рыжей порослью.

Начинающие охотники все как один вопросительно посмотрели на президента Барсукова. Тому по должности полагалось владеть нюансами местных диалектов.

– Он говорит, что медведь не любит, когда над ним смеются. Так что нам придется соблюдать режим абсолютного молчания на все время охоты. Разговаривать и тем более смеяться нельзя категорически. У местных поверье такое – обсмеешь медведя-папашу – тебе удачи ни в чем не будет.

«Во, Владимир Александрович у нас – охотник бывалый», – одобрительно отозвался Вахрюшев. И продолжил: «Дык вот, мы надысь коровку у опушки припасли. Атай и не штер-пел, задрал марутцьку. Она ужо пару деньков пролежала, духан пошел – будь здоров! Так что щедни к вечеру ведмедко сам пожалует. Мы два лабаза шмастрячили. И не абы как, а с учетом местной розы ветров!»

Почему ведьмурты окрестили русскую буренку Маруськой – до сих пор остается темой для жарких дискуссий Камского академического сообщества. Самой интересной представляется версия, согласно которой мелких черных коровенок местной породы стали называть Маруськами со сталинских времен по ассоциации с фургончиками, перевозившими будущих зэков к месту свидания с товарищами из НКВД. Маруськи отличались весьма агрессивным нравом, особой бодливостью и низким уровнем надоев. С этим бедствием сейчас настойчиво пытался бороться президент Барсуков.

Егерь важно поднял к небу указательный палец, украшенный увесистыми результатами исследований своего волосатого носа: «Так что зачуять нас атай не должон. Особливо если ты, дядька, – егерь ткнул пальцем в оторопевшего от подобного обращения Василь Степаныча, – свою вонючку затопчешь».

Олигарх выронил из руки дорогую гаванскую сигару, а Вахрюшев скомандовал: «Вы, гости дорогие, располагайтесь на лабазах по тремя. Бабонек-то поделите по своему скусу». Дениска хитро ухмыльнулся в клочковатую бородейку: «Оружье сам лично проверю. Сбор через получас. Темнеет ужо, пора».

Вооружились охотники основательно: итальянские охотничьи ружья, снаряженные увесистыми пулями, способны были свалить не только трехсоткилограммового европейского медведя, но даже хваленого гризли. Президент Камской республики, которая славилась производством стрелкового оружия на всю Россию, тоже предпочел импортное ружье. Приборы ночного видения позволяли любителям медвежатины эффективно охотиться и ночью. Егеря с лайками были готовы в любую минуту начать преследование раненого зверя.

«Целить прямиком под лопатку! Если ведмедя подраните – сидеть на лабазе тико-тико, в кусты за ним не лазить ни в коем разе. Задерет. Подранка добьем с собачонками. Занимайте места согласно купленных билетов», – завершил инструктаж Вахрюшев.

Стас уже понял, что егерь у них – специалист высокого класса. Несмотря на неказистую внешность и развязную манеру изъясняться на полупонятном диалекте, Денис показал себя настоящим знатоком своего дела. Он до мельчайших деталей проверил амуницию городских жителей и дал несколько дельных советов. А его манера абсолютно бесшумно перемещаться по лесной чаще Савельева просто восхитила.

По договоренности с Тестоедовым, Стас занял место на «женском» лабазе вместе с прекрасной министершей и непривычно скромной сегодня банкиршей. Губернатор выразил желание поближе пообщаться с московским олигархом и Камским президентом.

Так что Савельев, лежа на соломенных тюфяках, которыми для удобства высоких гостей был устлан лабаз, вынужден был наслаждаться очаровательным зрелищем: две ладные попки прекрасных дам, лежавших по обе стороны от консультанта, терзали воображение оголодавшего от длительного воздержания молодого мужчины, благо до наступления полной темноты еще было время. Следуя строгим указаниям организаторов охоты, троица соблюдала полную тишину. Дамы начисто смыли с себя косметику. Поэтому Савельев отчетливо ощущал ароматы свежих женских тел, незамутненные посторонней примесью изысканного парфюма. В сочетании с визуальными раздражителями в виде чудных ягодичных полушарий феромоновый удар сокрушительной силы настиг измученный годичным отсутствием интимных отношений здоровый организм Савельева. Лежать на животе бедолаге стало очень неудобно. Чтобы отвлечься от сексуальных фантазий, консультант Тестоедова внимательно изучал окрестности. В наступающих сумерках тени качаемых легким ветерком ветвей напоминали о чем-то потустороннем. Казалось, что духи, которым поклонялись ведьмурты, тоже вышли на охоту. И все-таки именно Стас первым обнаружил приближение грозной дичи. Ведмедь-атай с неожиданной для его плотной комплекции грациозностью обнаружил себя, выдвигаясь из-под молодой сосенки метрах в тридцати от лабаза.

Стас от неожиданности опустил винтовку и приподнялся на локтях, внимательно всматриваясь вдаль. Сомнений быть не могло. Бурый хищник направлялся к месту своей вечерней трапезы. Савельев потрепал рукой обтянутый замшей задок охотницы, лежавшей справа от него. Мадам Гладышева мощным движением бедра резко сбросила ладонь со священного места, нагретого министерским креслом, и гневно посмотрела на обидчика. Стас приложил палец к губам и кивком головы обратил внимание своей соратницы на живую мишень, стремительно удалявшуюся от лабаза.

Александра Георгиевна мгновенно переместила ствол своего ружья в указанном направлении и после секундной паузы нажала на спусковой крючок. Могучий медвежий рев огласил окрестности. Тут же со стороны второго лабаза раздались резкие хлопки. Вдалеке нервно загавкали рвущиеся в бой лайки. А потом случилось неожиданное. В глазах Стаса буквально потемнело. Гладышева, лихо приподняв винтовку, зажатую в правой руке, ловко спрыгнула с лабаза, не смотря на то, что он располагался на высоте человеческого роста. Она устремилась вслед за ревущим от возмущения зверем прямо в заросли молодого сосняка. Рефлексы не подвели опытного спортсмена. Даже не вспоминая о предупреждении егеря, Савельев сразу бросился вдогонку за лихой министершей. Надо остановить ее любой ценой! Преследование раненного медведя в лесной чаще – занятие смертельно опасное. Ружье отважный спасатель оставил на лабазе. Дисциплинированная Кузнецова с расширенными от ужаса глазами смотрела им вслед. Шальная валькирия успела на бегу сделать еще несколько выстрелов, а затем, поскользнувшись (как потом выяснилось – на куче свежего медвежьего дерьма), нырнула ласточкой по направлению к зарослям. Симптомы медвежьей болезни, как известно, заключаются в могучем обильном извержении содержимого кишечника. Фекалии густо устилают путь отступления испуганного зверюги. Это очень затрудняет преследование удирающего «ведмедь-атая».

Стас, совершив регбийный пируэт, сгруппировался и полетел в том же направлении. Он накрыл своим телом отчаянную даму, как герой-красноармеец, спасающий командира от взрыва гранаты. Оглушенная парочка несколько мгновений лежала неподвижно.

– Да слезь же ты с меня, дурень. Смотри, дорвался до комиссарского тела, – полузадушенным голосом прохрипела начальственная охотница.

Помогая друг другу очиститься от душистого содержимого медвежьего кишечника, парочка огласила ведьмуртские дебри запретным смехом. Егерь Вахрюшев был до глубины души возмущен поведением Савельева и его новоявленной боевой подруги.

Налет валькирии

История взаимоотношений между мужчиной и женщиной пишется кровью. От любви до ненависти один раз. Император Нерон устраивает успешное покушение на родную мамочку и тренирует футбольные удары на животе беременной жены; разъяренные монахи режут на кусочки женщнну-фнлософа Гипатию; женоненавистники англичане сжигают Жанну Д'Арк на костре за то, что она нанесла нм ряд чувствительных поражений, нарядившись в мужской костюм. Женщины пытаются дать сдачи: Да лила, благодаря своему парикмахерскому искусству, сдает врагам Самсона; Юдифь сносит с плеч башку царю-захватчику после брачной ночи; Клитемнестра в ревнивом сладострастии рубит в капусту Агамемнона. Апофеозом борьбы женщин за равноправное участие в кровавом триллере под названием «История гендерных отношений» стало создание царства амазонок. Женщины-воительницы буквально выкашивали хищные стаи мужчин, поражая их меткими выстрелами из луков. А для повышения прицельности стрельбы амазонки выжигали себе правую грудь. У Александры Георгиевны Гладышевой обе груди были в полном порядке, в чем мог убедиться любой, бросивший даже мимолетный взгляд в сторону федерального министра. Поэтому гневная речь егеря Вахрюшева, которой он разразился после неудачного завершения медвежьей охоты, была несправедливой.

«Ишь, амазонка нашлась! Помчалась за зверем в самую чащу!» – от волнения Денис неожиданно для окружающих стал изъясняться на русском языке, максимально приближенном к литературному варианту. «Все, кончилась забава. Не будет теперь охоты», – Вахрюшев опомнился и снова заговорил на колоритном местном наречии, служившее дополнительной экзотической приманкой для заезжих охотников: «Я же русским языком говорил: Никакой чмех!»

– Еще неизвестно, кто больше пострадал, – возмутилась прекрасная охотница. – Я вашего медведя даже не зацепила, а он меня своим дерьмом с ног до головы уделал. Правду говорят про медвежью болезнь, обделался ваш зверюга от страха. Я в Африке на львов охотилась, в Гренландии на овцебыка ходила, в Новой Зеландии двух кабанов подстрелила. Нигде такого трусливого зверя, как ваш «ведмедь», не встречала.

– Ну, дамочка, ты даешь! – изумился Вахрюшев, он не ожидал, что у столичной фифы такой богатый охотничий опыт.

Но в оправдание косолапого стоит заметить, что в критической ситуации каждый защищается, как может. Ящерица отбрасывает хвост, каракатица выпускает чернила, Россия готовит ассиметричный ответ на размещение американских ракет. А медведь снижает силу трения на пути преследователей при помощи собственного говна. Все по-честному.

– А вот смеяться над ведмедь-атаем нельзя было. Где я теперь вам кошку трехцветную возьму? – сокрушался егерь.

– Причем здесь кошка? – вступил в разговор Тестоедов.

– По местному поверью, если медведя оскорбить смехом, то нужна искупительная жертва. Черная курица и трехцветная кошка, – прояснил ситуацию знаток ведьмуртских обычаев президент Барсуков. – Ладно, Денис, не переживай, будет тебе кошка. Если надо – в Ежовск машину сгоняем, а трехшерстку тебе добудем. А вам, товарищи, – обратился к своим гостям хозяин Камской республики, – раз уж сегодня наша охота сорвалась, я предлагаю как следует отдохнуть, а завтра нам еще медведя подгонят. Очень рекомендую здешнюю баньку.

Пару часов спустя Савельев уже лежал в постели. Перед сном он по привычке включил очередную аудио-книгу. Но воспринимать какую-либо информацию мозг почему-то отказывался, все мысли устремились совсем в другом направлении. Министр содействия экономическому развитию регионов – это вам не шутка! Очень полезный и нужный человек в сложившейся ситуации. Знакомство с Гладышевой Стас планировал использовать в их с Тестоедовым интересах. Но Александра Георгиевна неожиданно вызвала у расчетливого консультанта жгучий интерес абсолютно иного характера. «Какая женщина! Валькирия, огонь-баба. А какие формы! – думал Савельев. – Но проявить со своей стороны инициативу – значит нарушить субординацию. Кто я такой для нее? Тем более, когда рядом влиятельный московский олигарх и губернатор Приуральского края. Камского президента, пожалуй, можно вычеркнуть – не тот формат». Хотя от внимания Стаса не ускользнул многозначительный взгляд, которым его одарила министерша. После жаркой парной он нырнул в обжигающе студеный прудик, на самом краю которого стояла хваленая банька. Ключевая вода охладила жар, на секунду перехватило дыхание. Распаренные мышцы его накачанного тела мгновенно приобрели стальную твердость. Еще пару раз окунувшись с головой, Стас размашистым прыжком вскочил на деревянные мостки. Выпрямился во весь свой рост, сделал глубокий вдох, расправил могучие плечи, запрокинул голову, взмахнул руками и блаженно зажмурил глаза – хорошо! «Ого!» – вывел его из состояния легкой эйфории негромкий женский возглас буквально в паре метров от него. Ольга Кузнецова и Александра Гладышева, обе в коротких махровых халатиках с перекинутыми через плечи полотенцами, вышли из темноты и теперь беззастенчиво разглядывали, как капли воды стекают по квадратикам его рельефного пресса и ниже.

– Прошу прощения, дамы, что в этот чудный вечер я без смокинга, – Стас деликатно развернулся к ним спиной.

– И здесь тоже недурно, – оценила министерша вид сзади.

– С легким паром! – добавила банкирша.

– Спасибо.

Две роскошные дамы, блондинка и брюнетка, в лунном свете они были похожи на Одиллию и Одетту, только совсем наоборот. Взгляд голубоглазой Одиллии был бесстыден и призывен, в нем было обещанье порочной страсти и греха. А черноглазая Одетта казалась образцом добродетели. Рассмеявшись русалочьим смехом, женщины скрылись в предбаннике. Стас подхватил полотенце и решил, что лучше ему будет удалиться от таких искушений куда подальше, в свою комнату, например.

Однако взгляд, брошенный Гладышевой, продолжал терзать его воображение. Спать не хотелось, он маялся, стараясь сосредоточиться на голосе бодрого энтузиаста, с воодушевлением читавшего страницы одного из его практических аудио-пособий. Поэтому Савельев и не услышал, как дверь номера отворилась. Зрелище, представшее его взору, когда он открыл глаза при резком звуке запираемой изнутри защелки, стало не только приятной неожиданностью для Стаса, но и на секунду показалось продолжением его непозволительных фантазий.

Александра Георгиевна собственной персоной! Сама решила проявить инициативу и нанести визит консультанту сразу после бани. Как говорится, вы – привлекательны, я – чертовски привлекательна, чего зря время терять? Все тот же короткий халатик, чалма из полотенца на влажных волосах, и – больше ничего!

– Вы, случайно, не ошиблись дверью? – на всякий случай поинтересовался у нежданной посетительницы Савельев.

«Интересно, какие интимные стрижки в этом сезоне предпочитают дамы высшего московского света?» – пронеслось у него в голове.

– Ближе к утру я, пожалуй, узнаю, ошиблась или нет, – деловито сообщила отважная охотница и спокойно скинула халатик.

Любопытство слегка ошалевшего Стаса осталось неудовлетворенным: никакой интимной стрижки не было и в помине, лобок мадам Гладышевой был тщательно выбрит. Импульсивность и стремительность перехода к активным действиям Александра Георгиевна умела проявлять не только на охоте. Она умудрилась практически одновременно освободить голову от импровизированной чалмы, облизать средний палец правой руки, смачно мазнуть им себя между ног, а левой рукой сорвать покрывало, которым укрывался молодой мужчина. Состояние боеготовности собрата-охотника удовлетворило решительную даму, и спустя секунду она уже ловко оседлала лежащего на спине Стаса. Крепкие колени обхватили его с обеих сторон, и он сумасшедшим рывком проник в горячую и упругую женскую плоть. Лихая наездница сладострастно выгнулась, замерла на мгновенье, зажмурив глаза. Ее нечаянный любовник в этот момент тоже почти забыл, как дышать, но, ощутив благотворность воздействия ритмичных движений женских бедер, столь же могучих, сколь и прекрасных, быстро вошел в нужный темп этой безумной скачки.

Той ночью Савельев побил свой личный сексуальный рекорд, установленный им больше десяти лет назад во время первой брачной ночи со своей тогдашней женой. На протяжении шести часов крепкая деревянная кровать подвергалась сейсмической активности, сопоставимой по силе со знаменитым Лиссабонским землетрясением, что повергло в ужас население Европы четыреста лет тому назад. На этот раз в смятение пришел только один человек. Ольга Кузнецова, обреченная на бессонную ночь в соседнем номере, уже под утро пришла к интересной мысли: может быть, теплые дружеские отношения со Стасом, которые у нее установились со студенческих времен, не самый удачный вариант партнерства?

Банкирша сбилась со счета, подсчитывая количество оргазмов мадам Гладышевой. Неутомимая амазонка прерывала томные стоны только для того, чтобы издать протяжный вопль, сравнимый по громкости с ревом раненого медведя.

– Молодец, Тестоедов, крепких парней себе в охрану подбирает, – сказала, томно потягиваясь, госпожа министерша.

Стас давно привык к таким ошибкам: его, крепкого мужчину с рельефной мускулатурой, частенько принимали за охранника, грузчика или даже бандита.

За окном светало.

– Точно, сил у меня – хоть отбавляй. Смотри!

Савельев вскочил с кровати, пару раз отжался одной рукой от пола, потом схватил Гладышеву в охапку, поднял на руки и подул ей прямо в живот. С хохотом они снова повалились на смятые простыни.

– Ну, что скажешь теперь, ошиблась ты дверью или нет? – спросил Савельев свою ночную гостью, сжимая ее в объятиях.

– Нет, дружок, – Александра Георгиевна ласково потрепала любовника по щеке. – Не дождешься! Я с такого горячего скакуна быстро спрыгивать не желаю. Только вот, охота эта медвежья – не самый удачный антураж для амурного времяпрепровождения.

– Есть вариант. Как вы, госпожа министр, относитесь к идее изучения на местах быта коренного населения российских регионов с целью проведения экономического анализа жизнедеятельности граждан?

– Это ты про ведьмуртов ваших?

– Нет, дамочка. Никакой чмех, – уморительно передразнил егеря Стас. – Раз накрылась наша охота, а вам еще охота, тогда по-другому попробуем. Проживает тут неподалеку еще один интересный народец. Барсакельмесы называется.

– Ладно, кельмесы, так кельмесы. Только, чур – никаких больше приключений с медвежьим говном. Я другой парфюм предпочитаю. Пойду собираться.

Грациозно покачивая бедрами, Гладышева направилась к двери. Стас с восхищеньем смотрел на великолепные круглые ягодицы своей новой подруги. Даже после столь бурной ночи они продолжали дразнить, соблазнять, интриговать проснувшегося в нем после долгой спячки самца. Александра накинула на себя халатик только перед самым выходом из номера.