Текст книги "Консультант"

Друзья встречаются вновь

Когда друзья еще в ранней юности обсудили творчество Достоевского, а проблема конца света 2012 года их не волнует вообще, то набор тем для типичного мужского разговора достаточно ограничен. Если собеседники не говорят о работе, автомобилях, футболе, политике и рыбалке – значит, речь идет о бабах, пардон, о прекрасных дамах. Двое мужчин, сидевших за столиком неприметного московского кафе, не составляли исключения из этого правила.

– И тут она мне заявляет: сам вешайся. А про плетку свою забудь. Я, говорит, свободная личность, полноправная гражданка Российской Федерации. Если, дескать, хочешь сохранить со мной отношения – составляем договор. Представляешь?

– Совсем страх потеряла твоя Фатима, квалификацию утратил, дружище, – сочувственно покачал головой Стас. – Куда катится мир! Так обращаться с потомком Чингисхана!

Савельев помнил Фатиму. Эта неприметная худенькая женщина неопределенно-восточной наружности служила секретаршей у Зенона Сарсадских. Но по старинному родовому обычаю, принятому в Южной Киргизии, откуда был родом колдун и его сотрудница, Фатима считалась бесправной рабыней своего работодателя. В случае непослушания хозяин мог отстегать ее плеткой, а если секретарша-невольница переставала устраивать хозяина, тот мог предложить ей удавиться шелковым шнурком, демонстративно вывешенном в ее спальне.

– Может быть, ты и прав, – печально согласился Зенон. – Но тут не обошлось без влияния сторонних сил. Это все Снежанка ее науськивает, – глаза колдуна сверкнули недобрым огнем.

– Это что еще за персонаж?

– Я же твоего Вахрюшева к делу пристроил, как и обещал. Надо сказать, парень оправдал самые смелые ожидания. Месяц тренировок, и из него получился чудесный чукотский дервиш. Клиенты воют от восторга. Камлания у него получаются на загляденье. Он прекрасно поддается внушению. Приводим клиента, я ставлю диагноз. Потом представляю человеку великого чукотского дервиша Вахыргыргына. Тот глазки пучит, пальчиками постукивает. А он, заметь, прекрасно управляемый медиум. Так что, я им как куклой играю.

– Слушай, а как ты натурального ведьмурта за чукчу выдавать умудряешься? – полюбопытствовал Стас. Его всегда интересовали технологии манипулирования народными массами.

– Много ли эти иностранцы в таких вещах понимают? – махнул рукой Зенон. – Они даже меня за русского принимают. А к нашим я его пока подпускаю не часто. И то: подмажем, подкрасим, нарядим. Надо будет ему еще глазки заузить – тогда полный цимес получится.

– Ладно, с этим понятно. И все-таки, кто такая эта Снежанка?

– Да это жена вахрюшевская! Как она на его след вышла – ума не приложу. Заявляется две недели назад такая бабища: увесистая, как Царь-пушка, напористая, как танк Т-34. И орет прямо с порога: «Где мой муж? Хочу его прямо сейчас, не отдадите – разнесу все к чертовой матери!» А этот дурень, как увидел свое самоходное орудие, так на шее у нее и повис. Соплями весь офис мне измазали. Ничего не поделаешь – оставил ее у себя. Готовить, убирать, по хозяйству помогать. Она Фатиму борщ варить научила, пельмени лепить, чма-ки какие-то.

– Эчпочмаки, – поправил приятеля Стас, который успел познакомиться с нехитрым набором традиционных блюд приуральских народов.

– Я и говорю: чмаки научила готовить. И кое-чему еще ее научила. Так что я теперь не знаю, как быть, как дальше жить. Без бабы своей Вахрюшев работать отказывается, а парень он очень перспективный.

– Да не горюй ты, дружище! Пора тебе привыкать к европейскому стилю отношений между полами. Поймешь теперь, каково нам приходится, деспот ты восточный, – похлопал Зенона по плечу Стас.

– А ты мне не подскажешь, как по-европейски можно строптивую бабу на место поставить?

– Подскажу. Хочет она договор – пусть получит. Мы с тобой на досуге покумекаем, сообразим договорчик: трудовой или на оказание услуг, там решим, как лучше. Положишь ей хорошее жалование. А потом – мелким шрифтом – дополнительные условия. Ненадлежащее исполнение обязательств или неисполнение должностных обязанностей влечет за собой санкции. Штрафы или лишение премий. Она тебе не такой эчпочмак состряпала или с бумагами напортачила, ты ей удар с левой прямо по кошельку. Пару раз получит гроши, задумается. А потом снова шелковой станет. Вот это и называется – европейский стиль управления персоналом. А ты говоришь – плетка. Усек?

– Понял. Принимается к сведению. А у тебя как дела на личном фронте? Где сейчас твоя красотка из министерства?

Стас помрачнел, вспомнив визит, который нанесла ему Гладышева, когда он лежал в больнице после покушения на губернатора Приуральского края. Министерша держалась внешне дружелюбно, но в интонациях ее голоса отчетливо проскальзывал полуофициальный холодок. Она поставила Стаса в известность о своем уходе в отставку и объявила о намерении уехать за границу вместе с мужем. За то время, что она проработала на руководящих постах, Гладышева скопила немалые средства. На эти деньги супруги приобрели бунгало на острове Бали, куда семейство и решило выехать на заслуженный отдых.

– Значит, прошла морковь, завяли цикламены? – поинтересовался Зенон. – Да ты не расстраивайся. Она мне сразу не очень понравилась: такая расчетливая холодная сука. Карьеристка. Попользовала тебя – и к новым приключениям.

– Нет, ты не прав. Во-первых, она не холодная. Она, – Стас на секунду задумался, – как бомба. Вроде бы снаружи холодная стальная оболочка, а как рванет – мало не покажется. Ну да ладно, не будем об этом. А человек она порядочный: предупредила меня.

Зенон открыл было рот, но Савельев не дал ему слова вставить.

– Я все помню, дружище. Ты тоже меня предупредил. Спасибо тебе огромное. Ты во второй раз меня спасаешь. Но ведь мы с тобой – друзья старинные. А она, как ты говоришь, карьеристка. Но все-таки человек хороший, позитивный. Нет, тут дело в другом. Я сам от нее не загорелся, а женщины это чувствуют. Вот и решила с мужем – синичкой в руках – оставаться. А я про себя понял окончательно: однолюб я по жизни. И не мое это – постельные приключения, особенно с чужими женами. Упустил тогда свое счастье, ладно, будем жить дальше.

– Да, моя недоработка. Виноват, не смог тогда Катю твою прикрыть. Какая девушка была! Не будь ты моим другом – сам бы попробовал к ней подкатить. А то, что ты однолюб, мне духи уже давно нашептали. Если ты это понял – замечательно. У тебя большое будущее, это прямо на лбу твоем упрямом написано.

Стас, задумчиво потер небольшой шрам, украшавший лоб.

– Знаешь, откуда у меня эта отметина?

– Скажешь – узнаю.

Савельев порылся в кармане своего пиджака и протянул Зенону небольшую вещицу. Тот внимательно изучил массивный золотой перстень с крупным сапфиром и вопросительно посмотрел на приятеля.

– Вот эта штука меня в лоб и приложила. Только в ней тогда еще пальчик присутствовал. Последний привет мне от Юрия Рудольфовича. Нашли рядом с моим бесчувственным телом. Вдова Тестоедова ко мне тоже в больницу приходила. Говорит: «Палец я вместе с мужем похороню, а это – твое». А еще у меня картина осталась, которая в его приемной висела. Смотрю на нее и думаю: был губернатор, даже почти президент, раз! – и нет его. А я остался. Опять один в поле воин.

– Вот видишь – это знак. Губернатор, можно сказать, эстафету тебе передал. Так что жизнь не кончена, ты еще далеко пойдешь. С тобой, говорят, президент лично общался. Было дело?

– Было. Я только очнулся, а мне такого посетителя приводят. Говорить я толком еще не мог, зато послушал.

– И что?

– Я понял, что был прав. Заказ шел не из Кремля. Президент так и сказал: «Речь идет о попытке дискредитировать высшее руководство страны в глазах мирового сообщества. Заказ, скорее всего, отрабатывали олигархические структуры. А ветер дует с Потомака, из города Вашингтон».

– Ты в это веришь?

– Да. И я знаю, что это за олигархические структуры. Последние новости: наш общий друг из «СтаБиКо» спешно отбыл за границу. Думаю, деятель этот теперь осядет на ПМЖ где-нибудь в окрестностях Лондона.

– Достать его в тех краях будет трудновато. Если, конечно, ты не пристроишься к какому-нибудь тяжеловесу, который тебя наверх потянет. Тогда и возможности будут. Жалко, что с Тестоедовым все так случилось. Когда еще такой шанс тебе представится?

– Я не буду пытаться искать его, да и мстить уже тоже нелепо. Я когда в отключке был, Катю видел. Не хочет она, чтоб я эту тяжесть в душе носил, отпустить просила всю боль, злобу, ненависть и идти своей дорогой…

Глаза Стаса слегка покраснели, он поднял взгляд вверх, чтобы внезапно подкатившая влага и застрявший в горле комок не выдали его чувств. Молчал и Зенон. Через пару минут раздался звонок телефона. Стас очнулся и поднес трубку к уху.

– Станислав Николаевич Савельев? С вами будут говорить из администрации президента. Вы готовы?

– Как пионер…