Текст книги "Песнь для Близнецов"

Посреди комнаты стояла корзинка, из которой чудесно пахло. Почему-то Рик ни секунды не сомневался, что это Дерек постарался. Он подцепил еще теплый пирожок, надкусил и замычал от удовольствия. Утолив пирожком первый голод, он взял колбу, на дне которой остались разводы от кофе, и пошел к источнику – помыть ее, и заодно набрать воды. А, отдернув занавеску и узрев собственно льющуюся с потолка воду, вспомнил, что хотел искупаться.

Омовение много времени не заняло – когда вода почти ледяная, не разгуляешься. Зато он почувствовал себя посвежевшим. Заметив в углу «ванной» крысовы ботинки, которые, видимо, Тео сбросила вчера перед душем, Рик выкинул их в маленькое окошко. Вымыл руки, набрал воды и вернулся в залу.

– Так… – он принялся перебирать банки, стоящие на полках, в надежде найти и, главное, правильно определить чай. Или его подобие… – Пахнет вкусно, но незнакомо. Лучше не рисковать. О!

Он ухватил жестяную коробку с надписью «Чай», однако под крышкой обнаружил какие-то зеленые катышки. Похоже, решил бард, без Тео не обойтись… Он зажег жаровню, благо вчера успел выпросить у Тео огниво, и установил колбу на подставку.

– Я надеюсь, ты там гремишь не баночкой с синей жидкостью, – раздался из спальни сонный голос Тео. – Если да, кинь ее в окно и пригнись.

– Нет, – заулыбался Рик. – Воду поставил. А где у тебя чай?

– В коробке с надписью «Чай».

Рик захватил с собой жестянку и вернулся в спальню. Тео сидела на кровати, скрестив ноги, и терла глаза.

– Эти ящеричьи какашки? – преувеличенно удивляясь, уточнил Рик. – Ты уверена?

– Просто другой сорт. Вкусный. Кидай в воду, я сейчас умоюсь и приду.

Рик пожал плечами.

– Там корзинка со снедью, думаю, от Дерека. Ладно, кину, но если отравлюсь, ты будешь виновата.

Спустя десять минут они прихлебывали чай, который оказался весьма недурным, разве что, на вкус Рика, излишне терпким. Жевали пирожки и молчали – хорошо так, расслабленно.

– Как себя чувствуешь? – прицелившись к рыбке, бард выудил ее из-под картошки.

– Нормально. На удивление. Но я вообще крепче, чем выгляжу.

– Ты крепче, чем кто угодно выглядит, – поправил ее бард. – До заката, как понимаю, нам делать абсолютно нечего.

Тео задумчиво покивала, а потом вдруг спросила:

– Поедешь со мной в Араханд?

– Что за вопрос! Конечно, поеду. Неужели ты могла вообразить, что я, после всего что…

– Тш-ш-ш. Мне достаточно простого «да».

– Да. – Рик сделал глоток чая, покатал его на языке. – Я, правда, не совсем понял, что там нужно будет делать, но мне все равно.

– Я думаю «прыгнуть» к Даккеру уже сегодня ночью. Или, самое позднее, завтра утром. Две недели на плавание, и неизвестно, сколько там понадобится… ты мне поможешь кое-что найти тут? Подвеска в виде скорпиона. Ну, жучка с клешнями и загнутым хвостом. Раньше я нашла бы его магически за минуту, но…

– Сразу же, как допью этот восхитительный чай. Что тебя тревожит?

Тео потерла лоб.

– Неопределенность, Рыжий. Неопределенность.

– Эй. Не ты ли мне говорила вчера, что «нет ничего, с чем бы мы не справились»?

– Я. Ладно, начну искать, присоединяйся.

Около часа они убили на поиски. На что только Рик не насмотрелся, пока рылся на столах и полках. Книги, сушеные цветы, кости, змеи в баночках, чучела грызунов, деревянные фигурки, браслеты, драгоценные камни россыпью, и книги, книги, опять книги. Наткнувшись на ту самую «банку с синей жидкостью», бард со всеми предосторожностями передал ее Тео. Она отвинтила крышку, понюхала, сказала «Это не то», и действительно выкинула банку в окошко. Рик ожидал, что сейчас им потолок на голову рухнет, но ничего не произошло.

Наконец, издав победный клич, бард выудил из чего-то липкого в горшке цепочку, на которой качался диковинный «скорпион». Тео вымыла кулон и повесила на шею. Они еще выпили чаю, и только Рик собрался уже предложить спеть что-нибудь, как в воздухе замерцало синим.

– Все планы по соблазнению псу под хвост, – брякнул он.

Тео, которую, казалось, находка привела в хорошее расположение духа, засмеялась.

Из портала вышел король.

– Рик, – коротко поприветствовал барда Его Величество. Повернулся к наставнице. – Шезара у меня в покоях, под присмотром Тома. Я чуть раньше, ничего? Остальных пока нет?

– Ждем, – развела руками Тео. – Есть зеленый чай, будешь?

Алое солнце зацепило край моря, и по волнам разлился нежно-розовый свет. Небо растекалось всеми оттенками синего – от темно-фиолетового до блекло-сиреневого, а затем уходило в черноту на востоке. Дерек уже час как листал какую-то книгу об охоте, встревожено поглядывая в окно. Гринер просто сидел на стуле, ровно, словно шест проглотил – руки на коленях, взгляд в никуда. Тео, на которую вдруг напала жажда деятельности, занялась уборкой, хотя Рик, спроси кто его мнение, сказал бы, что затея эта, хоть и героическая, но в принципе не может быть доведена до конца. Он устроился в кресле с виэлой, и тренькал что-то, напевая себе под нос.

– Может, мне в спальне спрятаться, – спросил он у Тео. – Я ж вроде как тут буду лишним…

– Сиди, ты не помешаешь. Можешь даже продолжать играть.

– Почему он запаздывает? – буркнул Дерек и раздраженно захлопнул книгу. – Договорились же, на закате. Рик…

– М-м? – поднял голову бард.

– На два слова. Отойдем… хочу посоветоваться насчет… внедрения.

Маг и бард отошли в спальню минут на десять, пошушукались там, и, когда вернулись, Дерек косился на Рика с непонятным выражением на лице еще минут десять. Солнце как раз село, когда в комнате открылся портал. Дерек с облегчением выдохнул.

– Прошу меня простить, – выпалил Уэйн, едва появился. – Чуть не опоздал.

– Чуть не считается, – заверила его Тео. – Взял все, что надо?

Белый погромыхал чем-то в мешке.

– Сначала – рассмотрим Гринера еще раз, я поясню по ходу дела, в чем разобралась.

Уэйн и Тео принялись ходить вокруг юноши, отпуская непонятные Рику замечания. Время от времени в разговор встревал Дерек, уточнял про какие-то «точки приложения» и кивал. Бард особо не прислушивался к диалогу, хотя со стороны маги показались ему немного забавными. Напомнили умничающих профессоров из Университета, которые обсуждают подопытное животное. Рик посмотрел на Гринера, и, заметив, что тот сидит напрягшись, словно его сейчас на части будут рвать, подмигнул королю. Тот чуть расслабился и несмело улыбнулся.

– Ложись, – Тео указала Гринеру на стол, с которого убрала все лишнее. Уэйн развязал мешок и достал пару подсвечников, бутыль с прозрачной жидкостью, тряпку и странные инструменты. Покосившись на длинные деревянные щипцы, Гринер чуть побледнел, но послушно забрался на стол. Тео протянула руку к его шее, оттянула кристалл в сторону, и юноша вдруг заорал так, будто его режут.

– Видишь? – похлопав сочувственно Гринера по плечу другой рукой, спросила Тео у Уэйна. – Связь очень прочная, может впасть в коллапс. Или утечь, так что будь готов вмешаться.

– Я бы заранее наладил некоторые линии, на всякий случай.

– Ладь, – согласилась Тео и, наклонившись к ученику, тихонько сказала: – Прости, будет больно. Мы можем усыпить тебя, – она кивнула на бутыль, принесенную Уэйном, – но шансы упадут… Терпи, пока сможешь, Гринер. Но если станет совсем плохо, лучше скажи, дадим понюхать раствор и… от болевого шока тоже все может пойти наперекосяк, так что…

– Я понял, – хрипло сказал юноша. – Терпеть, пока могу.

– Я все же посижу в спальне, – поджав губы, сообщил Рик и скрылся за занавеской.

Он уселся на кровать в полной темноте, глубоко вздохнул и начал играть. Успокаивающую мелодию, легкую, почти невесомую. «Все будет хорошо», пела виэла. Музыка наполнила комнату и неспешно вылетела в окно, просочилась под занавеской, заглянула в соседнюю комнату.

И тут раздался вопль. Первым порывом Рика было отбросить инструмент и зажать уши, столько боли и страдания было в этом крике. Но он продолжал играть. Чтобы, – возможно, кто знает? – хоть как-то помочь Гринеру. Чтобы самому не заорать в голос. Чтобы отвлечься от картин, которые нарисовало богатое бардовское воображение. Потому что, даже когда ему ломали пальцы, он кричал не так громко.

Вопли не стихали. Каждый раз, когда Рик думал, что у человека просто не может столько воздуха помещаться в легких – звук все длился, длился, и вроде бы сходил на нет, – происходило что-то, от чего Гринер кричал еще громче и протяжнее. И Рик тоже начинал играть громче. «Все будет хорошо», успокаивающе журчала мелодия. За занавеской время от времени что-то вспыхивало, и изредка слышался отрывистый голос Тео.

– Нет, назад. Назад, сейчас утечет… Держи его, Уэйн. Дерек, подойди поближе. Все хорошо, Гринер, уже скоро. Терпи… терпи, мальчик мой, дорогой мой балбес, терпи. Ты сможешь.

Сколько времени прошло с того момента, как Гринер закричал первый раз, Рик не знал. Минуты, а, может, часы. Наконец, резко, будто ему заткнули рот, юноша замолк.

– Все. Мы это сделали.

Услышав это, Рик сорвался с места и выскочил в залу. Воздух показался ему наэлектризованным, как во время грозы – волоски на теле встали дыбом. Гринер (на этот раз выглядящий как Гринер) все так же лежал на столе – бледный, как покойник, весь в поту. Уэйн и Дерек сидели на полу. Черный маг тяжело дышал, а второй… второго Рик узнал только потому, что больше никого в комнате быть не могло – он выглядел, как столетний старец.

А Тео… Тео медленно, не сводя глаз с кристалла, опускала его на цепочке в сосуд, выточенный из цельного хрусталя. Отпустив конец цепочки, она закрыла сосуд хрустальной же крышкой, подняла свечу и, шепча что-то, начала капать воском на щель между горлышком и пробкой. Кристалл светился синим.

– Все… – пробормотала Тео. Бережно положила сосуд в бадью с водой.

– Как он? – прошептал Рик.

– Жив, – сипло ответил Дерек, провел рукой по лицу и попытался встать. Бард прислонил виэлу к стене, подошел и помог магу подняться. – Спасибо. Живой… Древо Создателя, у меня ощущение, будто меня наизнанку вывернули, каково же ему?

Тео нагнулась к лицу Гринера, приподняла веко и, вглядевшись в зрачок юноши, удовлетворенно хмыкнула. Потом приложила ухо к его груди.

– Бьется слабо, но ровно. Уэйн…

Старик уже поднялся, оперся на предложенную Тео руку и позволил отвести себя к креслу, в которое рухнул с тяжелым вздохом.

– Уэйн, Дерек… – магичка обвела взглядом магов. – Спасибо. Спасибо и еще раз спасибо. Моя благодарность… Демоны дери. Я…

– Все и так понятно, – махнул Уэйн на нее рукой. – И барду надо сказать спасибо. Его музыка каким-то образом… держала и меня, и его. – Белый кивнул на Гринера.

Тео взяла с соседнего стола платок, вытерла юноше лицо.

– Думаю, простым чаем или кофе сил не восстановишь… я сделаю шакку.

Она протянула Рику колбу, и принялась рыться в баночках.

Бард безропотно отправился за водой, раздумывая, не показалось ли ему… в тот миг, когда Тео посмотрела ему в глаза, передавая посуду, он заметил, что… будто с нее сняли огромный, страшный груз.

«Она до ужаса боялась, что кристалл его убьет или сведет с ума, – догадался Рик. – А потом до такого же, бездонного ужаса боялась, что Гринер погибнет уже от их рук, во время этой… операции».

Вода зажурчала, наполняя колбу. Рик прислонился лбом к холодному стеклу и подумал – «Ну, теперь-то все наконец будет действительно хорошо…»

– Ничего хорошего, – сказала Тео пару часов спустя.

Они сидели за столом, все пятеро. Бледный Гринер, голый под одеялом, в которое его завернули после того, как стащили пропотевшую одежду, цедил маленькими глоточками загадочную шакку и выглядел так, будто только что вернулся с того света. Уэйн вновь принял свой молодой облик, хотя и в нем был похож на развалину. Дерек, которому энергию восстановить было проще всех, уже почти оправился, но под глазами у него темнели мешки.

– Ты о чем? – спросил Рик, которому шакки не досталось, но он по этому поводу абсолютно не переживал… судя по тому, как она пахла, он был самым удачливым человеком за этим столом. Маги же пили ее в третий раз, морщась и сплевывая какие-то зеленые нити на пол.

– Я про Башню. И тварей в подземелье Ордена. Сумасшедших людей там же. Непостижимым образом выжившего после драконьего огня Кендрика. Мальти… Да про целую кучу всего.

– Я не дам… – Внезапно подал голос Гринер, закашлялся и продолжил. – Я не позволю, чтобы ты надела эту штуку.

«Чтобы Шезара надела эту штуку», – подумал Рик.

– Если, чтобы ее снять, приходится пройти через такое, то к демонам Вердленд, наследников и короля, к долбанным де…

– Гринер, погоди. – Тео протянула ему новую порцию напитка. – Такая реакция была только у тебя.

Юноша ошеломленно моргнул и перевел взгляд на Белого. Тот кивнул, подтверждая слова Тео:

– Его на тебя надел Кендрик. Не просто надел, но вживил. Любому другому человеку не только не будет грозить опасность слиться с находящимся внутри духом, но и снимать он кристалл сможет безболезненно.

«Если после этого мне кто-нибудь скажет, что Кендрик не заслуживает, чтоб его тысячу раз окунули в расплавленный камень, я плюну ему в глаза», – подумалось Рику.

Судя по выражению лиц магов, они думали примерно о том же.

– Это… это хорошо, что безболезненно. – Гринер отпил шакки. – Я бы… полежал немного. Голова кружится.

Бард вскочил и отвел Гринера к кровати. Сел рядом. Юношу била дрожь, и Рик набросил на него еще пару покрывал с постели. Тео с Дереком уж как-нибудь сами спровадят Белого мага, справятся. А он сейчас может помочь Гринеру.

– Как ты? – спросил Рик, решив начать разговор с чего-нибудь предсказуемого.

– Словами не объяснишь.

– А ты попробуй. А я, в свою очередь, постараюсь понять.

Рик догадывался, что сейчас происходит с Гринером. Не в магическом плане, нет – в его голове. Парень пережил такие боль и страдание, что не каждому под силу. И, если не вмешаться, у него на всю жизнь останется шрам. Не тот, который сейчас пересекал грудь юноши, красный и свежий, будто его совсем недавно полоснули ножом, а внутри. В душе и разуме.

– Словно… меня разобрали на такие маленькие кусочки, – тихо начал Гринер, – которые и увидеть-то нельзя. Даже через линзу. И каждый из них отрывали по живому. Не только тело, все, что я есть, разобрали и собрали снова. – Он покосился себе на грудь, туда, где змеился шрам. – Я знаю, от чего он. Кристалл, когда его пытались изъять, начал вгрызаться в меня.

– Ты понимал, что происходит? Был в сознании? – задал следующий вопрос Рик. Парень должен выговориться. Разложить по полочкам всю свою боль, излить ее наружу, рассмотреть и привыкнуть к ее виду.

– Не совсем. Я был болью. И кристаллом. Я прекратил быть Дорианом и собой, но как бы… видел себя со стороны, как если бы висел над своим телом в воздухе. Мой разум утонул в агонии, но вместо него у меня был другой. Я не могу описать… Это за пределами чувств. Нельзя сказать «было солоно» или «сладко», или даже «остро». И слово «больно» тоже не подходит. Это было будто…

– Ты был чистым состоянием, без названия и цели, так?

– Да! – Гринер даже улыбнулся, и Рик понял, что добился своего. Внимание парня переключилось на то, чтобы суметь описать произошедшее. А описать – почти что осмыслить.

А от осмысления и до принятия недалеко.

– Продолжай…. – подбодрил он Гринера, улыбаясь в ответ.

Через некоторое время в спальню, держа светильник перед собой, заглянула Тео:

– Гринер уснул? – прошептала она.

– Не уснул, и не собираюсь, – ответил юноша. – И, если мне дадут штаны, я бы перебрался за стол и выпил бы еще этой бурой гадости.

– Милости прошу, – Тео качнула лампой, – гардеробная где, ты знаешь. Только не бери штаны с рюшками, они мне дороги, как память.

Гринер вышел, чуть покачиваясь, из спальни, а Тео вдруг, поставив лампу на пол, подскочила к Рику и зашептала возбужденно:

– Что ты с ним сделал? О чем вы говорили?

Бард, от такого неожиданного прыжка сначала подался назад. Потом честно объяснил, что именно спрашивал и почему.

Тео ухватила его за уши, притянула к себе и смачно чмокнула в губы.

– Рыжий, ты гений. Трижды гений.

– Четырежды, – скромно промурлыкал Рик, – если считать тот факт, что я отказался жениться на старой девице Фонсуорт, хоть приданное за ней давали колоссальное.

– Ах ты, бестия… пошли, выпьем. На этот раз вина, не бойся – я, пока прибиралась, нашла запасец… и поговорим.

Гринеру, который не поленился, несмотря на то, что его шатало из стороны в сторону, раскопать среди одежды штаны с рюшками и теперь сидел, весьма гордый собой, вина не перепало. Тео сказала, что ему вообще лучше ничего не есть сутки, а пить только воду. «Все равно наизнанку вывернет», – предупредила она. Зато магам и барду досталось больше, что Рика несказанно обрадовало, потому что позади были ого какие переживания, а «запасец» оказался ничем иным, как «Уньо Лито» тысяча шестьсот девяносто второго года. Рик мучился, пытаясь по лукавому взгляду Тео понять, то ли это невероятное совпадение, то ли она специально его нашла и сейчас выставила на стол… только как? А Дерек совсем не мучился, просто наслаждался букетом своего любимого вина и, чуть сползя вниз по сиденью стула, довольно улыбался.

Какое-то время они наслаждались заслуженным отдыхом и удовольствием. Но потом Тео постучала ногтем по бокалу, посерьезнела и сказала:

– Теперь о планах… Дерек. Думаю, то, что я не оставила намерения отправиться в Араханд, для тебя не новость.

– Я слишком давно тебя знаю, чтобы думать, будто ты будешь сидеть, сложа руки. Или же пойдешь в Башню мириться с Мальти, в особенности когда ты потеряла магическую силу. Но знаешь… – Дерек сел ровнее, и произнес с нажимом: – Когда ты сказала, что оденешь кристалл, я подумал…

– Что это не такая уж плохая идея, да? – закончила за него Тео. Дерек кивнул, и магичка продолжила: – На первый взгляд, так и есть. Но… Тут есть несколько фактов.

– Излагай, – разрешил Черный.

– Во-первых, Гринер видел во сне-видении пустыню. И башню Скорпиона.

Маг подавился вином так, что в нос попало. Откашлявшись, он протянул:

– Да что-о-о ты… видение. Ну да.

– На самом деле это самый серьезный мой аргумент. Не подавись снова, вот тебе второй – Мальти так не хотел, чтобы я туда отправилась, что аж из балахона выпрыгивал.

– И что?

Рика внезапно озарило. Он понял, «что», но благоразумно решил помолчать и подождать, когда это же скажет Тео.

– Подумай, Дерек. Сложи все то, что рассказал Уэйн. Мальти заодно с Кендриком, причем давно. Он устроил Возвращение, причем спешно, и всеми силами старается не просто обеспечить магам поддержку народа, но посадить их выше этого самого народа. Что касается Кендрика, то он, похоже, с каждым днем становится все более сумасшедшим сукиным сыном. Более сумасшедшим и более сукиным, если мне будет позволено уточнить. И Вердленд он ненавидит больше всего на свете, а главной идеей его «Великого постулата» являлось то, что маги должны править людьми. – Тео сделала паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. – И прибавь к этому одну малюю-ю-юсенькую вещь… О том, что будет какое-то небывалое нашествие тварей и распространение Проколов, мы знаем лишь со слов Мальти.

С минуту Дерек сидел молча, потом выругался так, что Гринер округлил глаза, а Рик чуть под стол не полез от унижения – он-то думал, что заковыристей него самого никто завернуть не может.

– Вот же… Стоп. Постой. – Дерек поднял ладонь.

– Стою, – отозвалась Тео.

– Раз, как ты думаешь, Мальти все выдумал, чтобы вознести магов и сесть у них во главе править людьми – и все эти «грядущие беды» лишь выдумка… тогда тем более тебе незачем ехать в Араханд искать способ остановить Ничто.

– Я могу и ошибаться, – пожала плечами Тео, – насчет вранья Мальти. И миру действительно грозит нашествие тварей. Как я уже сказала, колдовать я не могу, так что ценности особой тут, в Вердленде, не представляю. Ты знаешь, как выглядит нить необходимости у Серых, ведь так?

– Знаю, – кивнул Дерек, по-прежнему всем видом выражая несогласие.

– Так вот, ты также знаешь, что события могут изменять эту нить, влиять на нее. – Тео вздохнула. – С той самой ночи на Совете магов, в лесу у камней, когда я узнала о увеличении числа Проколов, и почувствовала ее, эту нить… Хотя вернее было бы сказать – этот канат необходимости, – она до сих пор не изменилась ни на йоту. Ни победа Дориана и Розы, ни «смерть» Гринера, ни почти полная гибель Дориана, ни мое пленение, ни драконий огонь на кендриковой заднице, – она повысила голос, – ни мое бегство, ни Уход Ольсена, ни освобождение Гринера от кристалла – НИЧЕГО ее не изменило.

Тео замолчала, а потом тихо, устало произнесла:

– Я должна отправиться в Араханд.

Дерек скривился, так, будто дорогое вино вдруг превратилось в кислятину и прошептал:

– Должна… что ж. Я понимаю. Тогда давай обсудим, что именно мне тут делать с Мальти, пока тебя не будет.

– Вот за это я тебя и люблю, Дер. – Слабо улыбнулась магичка. – Когда есть цель, ты не топчешься перед дверью… Давай обсудим.

Они проговорили несколько часов. Гринер, хоть и зевал нещадно, уходить в спальню не хотел, слушал. Рик помогал, как мог – объяснял Дереку, на чем обычно прокалываются агенты, раскладывал по полочкам расстановку сил в Ордене Близнецов, чертил карту Храма, в том числе подземелий. Они обсудили все возможные варианты развития событий тут, в Вердленде, и возможные выходы из тупиковых ситуаций. Гринера назначили связным – в Араханде мысленная связь действовала плохо, и маги договорились, что каждый свой «Черный» цикл юноша будет посылать сигнал Дереку, и, если тому будет что рассказать, передавать это остальным. Наконец, когда все было уже не по разу обговорено, Тео сказала:

– Ну все. Подводим итоги. У меня уже язык заплетается от усталости. Гринер… возьмите с Дереком сосуд с кристаллом, он уже очистился. Шезаре достаточно будет надеть цепочку, и все. Пусть передаст Дориану, что мы… делаем все возможное. Когда отдадите Шезаре кристалл и объясните, как он работает, пусть Гринер отоспится и к полудню возвращается сюда. Дер… держи Уэйна подальше от короля, сколько сможешь. А мы постараемся вернуться как можно скорее… и привезти с собой способ избавления от Проколов.

Гринер с Дереком поднялись, и Тео добавила:

– Гринни, ты б штаны переодел. Рюшки тебе не идут.

– Я думаю, в Вердленде нет ни одного человека, которого бы волновал внешний вид моих штанов, – ухмыляясь, парировал юноша. – До завтра.

– До завтра.

Когда исчез след от портала, Тео посмотрела на Рика.

– Не жалеешь, что связался с нами?

– Лучшее приключение в моей жизни, – Рик совершенно искренне восхищенно покачал головой. Затем поднялся из-за стола и потянулся. – Пошли спать. Нам, как я понимаю, еще вещи с утра собирать.

До рассвета оставалось еще около часа, но в воздухе уже разлилась свежесть, небо чуть поблекло. Рик улегся, приобняв Тео, она положила ему голову на плечо.

Сон, будто испугавшись, упорхнул куда-то. Рик пытался вспомнить время, когда был столь же счастлив, и не смог. Хотя, попытайся он объяснить кому-нибудь, отчего у него внутри так тепло, его бы не поняли. Творились ужасные вещи, будущее было абсолютно непредсказуемо и наверняка опасно, а он тихо улыбался в темноте. Наверное, тому, что именно в эту минуту он был самим собой, и в нужном месте. И все благодаря Тео. Рик нежно поправил ее локон, который щекотал ему подбородок. Чуть склонил голову, чтобы видеть ее лицо. Веки у Тео чуть дрожали, будто она видела неспокойный сон. Бард наклонился и легонько коснулся ее губ своими, мягко, словно мотылька целовал. И тут же почувствовал, как щеки коснулись ее ресницы – она проснулась. Рик замер…

Тео не спала, как не пыталась уговорить себя отдохнуть. Лежала с закрытыми глазами, и думала о том, какие же струны в ее душе смог задеть этот рыжий бард, и отчего она чувствует себя с ним так уютно, тепло и… волнительно. Наверное, подумалось ей, она забыла уже, это ощущение – любовь. Когда любят не «за что-то», а «потому что», и чаще всего – потому что любят. Это ли с ней происходит? Тео не была уверена, но, ощутив прилив нежности к Рыжему, пожалела, что он уже заснул – хотела сказать ему об этом. Но тут он поднял руку, провел по ее волосам, а затем, нагнувшись, поцеловал ее. Она ответила… Зачем слова, мелькнула мысль, сказать можно и без слов…

Рик же, почувствовав, что Тео целует его в ответ, не совсем еще веря в то, что происходит, без сопротивления упал в поднимающуюся волну – теплую, мягкую. Нащупал пальцами завязки ее рубашки, дернул, коснулся губами кожи… и потерял не только голову – он весь утонул в желании, ощущая лишь, как время и пространство наливаются медовым светом, замирая, расцвечиваясь всполохами, и счастье заполнило все его существо.

Утро было непохоже ни на одно из тех, что встречали Рика на протяжении всей его жизни, когда заканчивалась ночь. Мир будто родился заново, оделся сверкающими каплями и лучился светом. Воздух благоухал нагретым камнем, соленым морем и было слышно, как далеко внизу, под окном, шероховато перекатываются волны по берегу. Бард ощутил прилив сил, и был готов, на манер сказочных героев, выйти на бой с драконом… Хотя… Рик посмотрел на лежащую рядом Тео, разметавшую по подушке гриву темных волос, поцеловал женщину в плечо, и подумал что в каком-то смысле бой с драконом у него уже был. Но в этой битве проигравших не было – только победители.

Он выбрался из кровати, и, шлепая босыми ногами по прохладному каменному полу, направился к источнику за утренними процедурами. Вернувшись в спальню, нашел штаны и принялся готовить чай в зале, стараясь не шуметь. Но Тео будто во сне почувствовала, что он уже встал – буквально через минуту послышался скрип кровати. Она вышла в комнату, завернувшись в простыню, такая восхитительно растрепанная и по-детски заспанная, что Рику захотелось схватить ее в охапку, унести обратно в постель, и… Рассеянно улыбаясь, Тео осмотрела комнату и пробормотала:

– Интересно, который час…

«Если и у меня такое же выражение лица – как у кота, который добрался до крынки со сметаной, Гринер с Дереком нас вычислят тут же».

– Полудня еще нет, судя по тому, что никто не выражает удивление моим голым торсом.

– И не выразят, – ответила на это Тео. – По крайней мере, Дерек. Он, по-моему, раньше меня понял, что я влюбилась.

«Влюбилась», – подумал Рик, – как восхитительно звучит».

Тео уселась за стол, но скривилась.

– Рыжий, давай выкинем в окно этот стол. Видеть его не могу после вчерашнего, не говоря уж о том, чтобы есть за ним.

Она завязала простыню на груди и отодвинула стулья. Первая попытка просунуть стол в окно не увенчалась успехом – он был слишком большой. Тогда Тео приволокла из гардеробной украшенный драгоценными камнями меч и, бормоча, что эта железка только и годится, что в качестве топора, отрубила им ножки у стола. Вместе с Риком они доломали остальное и скинули обломки вниз, на скалы.

Тео вернулась в спальню, натянула одежду и поволокла Рика собираться.

– Еду купим по пути, главное сложить одежду, найти все котелки-ложки и тому подобное, – пояснила она. – После плавания по морю мы поднимемся по Аззре – это река, что впадает в залив Мертвых Богов, – уже на речном корабле к столице Араханда. И уже оттуда будем искать.

Бард, не прельстившейся вчерашней картошкой, грыз сыр и рассматривал расшитые мягкие сапожки. Он удивленно вскинул голову:

– Искать? А ты разве не знаешь, где находятся эти скорпионы?

– Понятия не имею. Они каждый раз в разном месте, и потому очень хорошо, что с нами Гринер. Когда он будет Серым, я научу его, как найти арахандских магов. Тут штука в том, Рыжий, чтобы пойти, возможно, совершенно другим путем, но в итоге прийти куда надо. Но начинать надо в Ашхаре. – Она протянула ему плоский браслет в виде сплетенных листьев – массивный, золотой, украшенный тремя большими рубинами. В драгоценностях Рик разбирался. – Одень под рукав. В Араханде чем больше на тебе украшений, тем лучше. И на крайний случай – им можно расплатиться.

– Прикупить небольшой городок? – Рик надел браслет, но, обнаружив, что он велик для запястья, подвинул его на предплечье.

– Здесь – возможно, – засмеялась Тео. – Но на юге ты на него сможешь приобрести раба, коня и меч… чего, по-моему, вполне достаточно.

– Раба?

– Ох… – Тео критически осмотрела шаровары из белоснежного льна, приметила пятно от вина и отложила в сторону. – Напомни мне, чтобы я Гринера предупредила на этот счет. Чтоб он не бросился освобождать всех невольников Араханда. Хотя, думаю, общение с Дорианом, который в свою очередь, общался с Шезарой, должно принести свои плоды. И, раз уж если речь зашла о различных предупреждениях… Никаких заигрываний с тамошними женщинами – теми, у кого закрыто лицо. Даже самого невинного комплимента хватит, чтоб тебя лишили глаз, рук, языка и…

– Да я что, да я по-твоему разве? – возмутился бард.

– А то я тебя не знаю, – лукаво прищурилась Тео. – Ты же Рикардо Риомболь, гроза девиц.

Из комнаты послышалось: «О, стол-то куда делся», и в гардеробную заглянул Гринер. Тео быстро осмотрела его – немного бледен, и похудел, но в обморок не падает. Сборы продолжились, и Тео воспользовалась случаем объяснить Гринеру, как именно обстоят дела с рабами в Араханде.

– Так уж у них устроено, – заключила она, – и поверь, большинство рабов живет куда лучше, чем свободные, но бедные люди. У рабов по крайней мере есть еда, кров и хоть какая-то уверенность в будущем. Многие детей продают, надеясь что они будут счастливее родителей. Скажи, как далеко на юг ты сможешь нас забросить?

– В Кавен, – ответил юноша, – мы оттуда с Дереком Шезару забирали. Кстати, чуть не забыл… Дерек сказал, чтоб его не ждали, отправлялись. Мальти послал его закрывать Прокол и ловить тварей, насколько это затянется, неизвестно.

– Я, конечно, рада что Дерек успешно влился в команду Мальти, но… думала, он придет попрощаться. Нет, так нет… – Тео чуть наморщила лоб, но тут же улыбнулась. – Кавен – это хорошо, оттуда всего два дня пути к Даккеру.

В поездку они взяли только самое необходимое. Оделись просто и удобно – плотные льняные штаны, заправленные в сапоги, рубахи, куртки – Тео предупредила, что сначала будет тепло, а потом и вовсе жарко. Хотя бард, которого все равно выдала бы виэла за плечом, нарядился в дублет охряного цвета с желтыми вставками.

– Поскольку мы будем ехать по населенным землям – поначалу так уж точно, то сможем купить все необходимое. Начав с лошадей в Кавене. – Она протянула Рику темно-зеленый берет с петушиным пером. – Ну что, путешественники… Гринер?

Юноша припомнил то место, куда они перемещались с Дереком и, благо, был в «черной» стадии, без труда открыл туда Дверь.

– Ну, Создатель благослови, – пробормотала Тео.

Конец первой части