Текст книги "Песнь для Близнецов"

– Это… они? – благоговейно осматриваясь вокруг, спросил Гринер.

– Да. – Довольно подтвердила Тео. – Мы нашли хакаси.

Она огляделась и указала на каменные ступеньки, по которым можно было спуститься вниз с естественного карниза, на котором они оказались. Путники поспешили к лестнице, чтобы как можно скорее встретиться с арахандскими магами. После всех испытаний и поисков, Гринер представлял их себе похожими на… скорее, на южный вариант Ольсена и удивился, что они, при всем своем могуществе, не узнали заранее об их прибытии и не вышли встречать.

Добравшись до сада, Тео остановила друзей и прислушалась. Кроме птичьих голосов да плеска воды ничто не нарушало тишину и спокойствие этого места. Гринер заподозрил, что хакаси могли уйти отсюда, и им теперь придется снова их догонять, и мысль эта ему не понравилась. Магичка же тем временем сложила ладони рупором и крикнула:

– Джабир! – обернувшись к остальным, она пояснила: – Так зовут хакаси, с которым я в прошлый раз общалась. Может, его здесь и нет, но мы дали знать о себе. О, груши…

И она, сбросив заплечный мешок на пол, направилась к саду по небольшому мостику, перекинутому через ручей. Гринер решил, раз уж Тео чувствует себя вправе вломиться в чужой сад и нарвать там фруктов, то уж если он умоется в ручье, его всяко не накажут. Рик последовал его примеру. Они сполоснули руки, лица и Гринер отпил местной воды, набрав ее в ладони. Она оказалась холодной и вкусной.

– Не застудите горло, – раздался голос позади них и Гринер обернулся.

Если это был хакаси, ничего в нем не указывало на мага. Обычный песочного цвета халат поверх шаровар, белая рубаха, мягкие сапоги. Никаких балахонов с таинственными символами… да и внешность у хакаси тоже не поражала воображение – мятое лицо с хитринкой, коротко стриженные волосы. Возраст на глаз Гринер определил около сорока. Разве что колец на руках было много – но все дешевые, без изысков.

– Постараемся, – ответил он в тон подошедшему и представился: – Меня зовут Гринер, а это – Рик. А Тео… То есть, Тахиза… сейчас подойдет.

– А, Тахиза… – кивнул мужчина. – Понятно. После нее никто в наши двери так настойчиво не стучал… Уникальная способность достать даже из под земли.

– Вообще-то, – признался Гринер, – это был я.

Хакаси (если это был он) пристально посмотрел на юношу, потом сдержанно поклонился:

– Я – Джабир.

– Он самый, – подтвердила Тео, переходя мостик. Подойдя к друзьям, она стала напротив хакаси… Гринер так и не понял, то ли защищая их от него, то ли обращая на себя внимание. Внезапно она резко опустилась на колени и склонила голову, прошептав: – Хакасси’са артанхи дат’штхан ма Джабир эскхеу.

Гринер недоуменно перевел взгляд на барда, мол, переведешь? – но тот лишь пожал плечами. «Может, это какой-нибудь самый главный у хакаси, вроде короля?», – подумал Гринер и неуверенно спросил:

– Те… Тахиза, а нам тоже надо стать на колени?

Тео молчала, не поднимая головы, и вместо нее ответил Джабир:

– Нет. Только ей.

Гринер запнулся и ощутил, кроме неловкости, неприятное сосущее чувство под ложечкой. Что за странный мужчина и почему Тео так себя ведет?

– И говорить она не может, – продолжил хакаси, – так и будет стоять, пока я не прощу ее. Кто-то нашел бы это забавным, но не я. – Он наклонился, ухватил Тео за плечи и поднял с колен, шепнув ей что-то на ухо.

Магичка повернулась к друзьям и широко улыбнулась:

– Все в порядке. Джабир – один из старших хакаси. – И, обернувшись к мужчине, добавила: – Надеюсь на твое гостеприимство.

– Оно к вашим услугам. – Джабир едва заметно улыбнулся уголком губ и церемонно повел рукой по направлению к тем лестницам и проемам, что они видели с карниза. Отсюда, вблизи, это больше напоминало селение, чем сверху. Хакаси двинулся вперед, показывая дорогу, а Тео, подхватив свой мешок, поравнялась с друзьями и тихо пояснила:

– Если вкратце, мы в прошлый раз сильно повздорили. Очень сильно… Я разошлась немного больше положенного…

– Это как? – не утерпел Гринер, который был уверен, что быть в курсе значения «больше положенного» в гостях у хакаси просто необходимо. Тем более ему показалось, что за провинность, какой бы она ни была, Джабир, судя по его лицу, мог бы Тео голову оттяпать… Полезно знать, не поджарят ли его на медленном огне за разбитую посуду.

– Дракон. Огонь. Огонь, огонь. – Коротко объяснила Тео, указав на темные наплывы камня под ногами.

– О-о-о… – изумился Гринер и теперь по-новому взглянул на пещеру. Если все это сделала Тео в виде дракона, даже удивительно, что их тут же по приходу стрелами не нашпиговали… Примерно ту же мысль высказал и Рик:

– Почему ты так уверена, что он не ведет нас на казнь?

– Ну, во-первых, одну меня – вы тут ни при чем…

– Если б тебя схватили, я бы очень быстро стал при чем… – тихо и зловеще произнес Рик.

– Во-вторых, Джабир меня там, у сада, не тронул… захотел бы, совершил казнь сразу, сам, как только я сказала, что жизнь моя принадлежит ему. На староарахандском, Гринер, – добавила она, когда ученик вскинул голову. – Ну и наконец, хоть дел я наворотила изрядно… – она помрачнела, вспоминая… голос ее стал тише, – и погибли люди… но я спасала их от куда более страшной напасти, и к тому же, защищалась. Так что это все была просто формальность.

– Спасала? Защищалась? – Гринер пропустил Тео вперед, к веревочной лестнице, натянутой под углом к стене.

– Когда у нас будет время, я расскажу о Большом Черном камне.

Гринер кивнул, ступил на дощатые планки лестницы-мостика и… припомнив долину у ущелья Кон-Глайс, отошел на пару шагов назад, пропустив вперед еще и Рика.

– Вы идите… я буду медленно подниматься…

Рик пожал плечами и прошел вперед. Гринер же, потея, перебирая руками веревки, натянутые по обе стороны от лесенки, пошел так медленно, что за то время, пока хакаси и его друзья перебрались на карниз, он преодолел хорошо лишь треть пути. Остановившись, чтобы перевести дух, он поднял голову, и увидел, что к нему подходит Джабир.

– Боишься высоты? – спокойно спросил он без тени снисходительности.

– Не совсем. – Буркнул Гринер – не от отсутствия вежливости, а потому что чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно. – Я летал на… драконе и все было в порядке.

Юноша покосился на хакаси – не задело ли его упоминание о драконе? Судя по всему нет – он хоть и хмурился, но как-то… заботливо, что ли. Спустя несколько мгновений Джабир запустил руку себе под рубаху и вытащил серого цвета цепочку, на которой болтался синий камушек.

– Надень. – Сказал он, вкладывая ее Гринеру в руку.

– Спасибо… у меня и так уже…

– Надень. Легче станет. Не понравится – вернешь.

Хакаси, не дожидаясь, что же выберет Гринер, повернулся и легкой походкой двинулся к карнизу. Юноша выругался, как умел, на арахандском, и продел голову в цепочку. Застыл в ожидании, может, он сейчас по воздуху перелетит? Но ничего особенного не произошло, и он двинулся дальше.

Вернувшись от Гринера, хакаси стал подле Тео. Она еле слышно спросила:

– Он же не высоты боится, да?

– Да, – подтвердил Джабир. – Своей неловкости на высоте.

Когда Гринер достиг карниза, он уже не так отчаянно цеплялся за веревки.

– Это магия? А какая? – возбужденно спросил он.

– Волшебство камня, – ответил Джабир. – Но всему свое время. Я отведу вас в покои для гостей.

«Покоями» комнаты, которые им выделили, назвали явно для красного словца. Не очень-то большие, но зато с окнами, выходящими в пещеру. На полу лежали дорогие ковры со сложным узором – но при этом настолько старые, что Гринер побоялся на них ступить первый раз. Потом правда, счел их довольно крепкими и направился к кровати у дальней правой стены. Эти комнатки очень напоминали жилье Тео в скале, и юноша задумался, а не после ли визита к хакаси Тео пришла в голову идея создать такое убежище с библиотекой. Магичке с Риком выделили отдельную спальню с большой кроватью, зато Гринеру досталась комната с небольшим источником наподобие того, что служил душем у Тео. Осмотрев «покои» он убедился, что прав в своем предположении.

К нему заглянула Тео. И с порога командным тоном заявила:

– Мыться, переодеваться в чистое и ко мне – пойдем говорить с хакаси.

– Датзара! – Пошутил Гринер, употребив словечко, которым Нахрут подгонял верблюдов. Тео заулыбалась:

– Смотри-ка, подействовал камушек, настроение поправил… Я тебя не просто так тороплю, Гринни. Поспеши.

Приведя себя в порядок, троица снова спустилась вниз, к саду. Гринер, к своему удивлению, прошелся по лесенке, как по ровной земле.

Тео осмотрела спутников и осталась довольна. Чистые, одежда новая, большего и не требуется.

– Хакаси терпимы к другим культурам, мудры, и даже по-своему добры… Но заставить их что-либо сделать – почти нереально. Так что говорить буду я… Просить, если точнее. И если нам откажут… мы развернемся, поблагодарим их за гостеприимство и уйдем. Это ясно?

– А как же… – начал было Гринер, но осекся. К ним подошел Джабир.

– Пора, – сказал он и повел их к амфитеатру.

Тот был полон… вернее, не так. Он и близко не был полон – Гринер насчитал от силы тридцать хакаси. И, хотя вполне могло быть, что сюда пришли не все, ему почему-то казалось, что если кто и остался в каменных комнатах там, наверху – их сущие единицы.

Возраста хакаси были разного – но никого моложе тридцати. Одеты все скромно, и у всех – множество украшений с драгоценными и не очень камнями. Учитывая то, что Джабир сказал про «каменное волшебство», это было понятно.

– Если вы позволите, я перейду прямо к делу… – начала Тео. Хакаси закивали.

Гринеру это понравилось. Никаких лишних славословий, вроде «Дозволит ли мне светоч мудрости начать свой рассказ, пронзающий сердца даже самых грубых людей…» и так далее. Тео говорила коротко, по сути. Обрисовала ситуацию в Вердленде, то, что Белые сулили стране множество Проколов – больше, чем за последнюю тысячу лет. И упомянула, что Белые маги решили создать – и уже создали, – Башню, где обучают магов, не приведенных Силой. Тут хакаси, до этого слушавшие магичку бесстрастно, стали обеспокоенно переглядываться. И это еще больше убедило Гринера в успехе их предприятия.

Тео закончила просьбой о помощи:

– Я прибыла сюда, чтобы просить вас научить меня и моего уч… напарника Гринера вашему способу защищаться от Ничто. Наши северные маги не справятся своими силами, а созданием магов, не Призванных Силой они еще больше усугубят положение… Молю вас о помощи, надеясь на вашу доброту.

Она закончила речь и подсела к друзьям, которые устроились на самой верхней ступени амфитеатра.

– А долго они будут совещаться? – спросил Гринер, с сомнением оглядывая хакаси, которые сошли со своих мест и толпились в центре «сцены», тихо что-то обсуждая.

– Если они не изменились с того времени, как я их знала – недолго. – Ответила Тео и, чуть скривившись, добавила: – Это не наши маги, которым только дай размазать кашу по столу… и уж тем более не Совет Баронов, который не смог бы договориться даже о том, с какой стороны солнце всходит.

Решения хакаси они прождали около часа. Поскольку никто не настаивал на их присутствии при совещании, друзья разбрелись кто куда – Тео и Рик отправились осмотреть сад, а Гринер пошел вдоль ручья, стараясь не давать волю воображению… Но все равно представил, что тут творилось, когда взбешенная драконица сжигала огнем… что? Может, тут раньше стояли дома… в них жили люди… Гринер помотал головой, прогоняя видение. Если Тео сказала, что это была самооборона – так и было. Узнать бы, что за камень черного цвета… и держаться от него подальше.

Он прошел вдоль ручья, который сделал круг и привел его обратно к саду. И вовремя – со стороны амфитеатра шел Джабир.

– Тахиза? – спросил он. Гринер показал в дебри сада, и мысленно позвал наставницу.

«Вернее, уже напарницу», – напомнил он себе, чувствуя гордость… вполне оправданную, в общем-то. Хотя он понимал, что, как бы Тео его не называла – ему еще у нее учиться и учиться.

Тео, подойдя к Джабиру, слегка поклонилась.

– Что решили хакаси?

– Мы поможем вам.

Гринер не сдержал возгласа радости, как и Рик. Джабир улыбнулся, глядя на них, потом повернулся к Тео.

– Мы откроем вам Камни Памяти.

– Что? – Тео, казалась расстроенной. – Ты хочешь сказать, что сами вы?..

– Наши предки установили защиту очень давно… и скрыли это знание. Но оно осталось в Камнях Памяти, и вы сможете найти его там.

– Но… – магичка вздохнула и с отчаянием в голосе произнесла: – Это может занять дни… недели…

– Может. Но это единственное, чем мы в состоянии вам помочь.

– Их откроют сегодня?

Джабир кивнул.

– После захода солнца, как и полагается.

Тео повернулась к барду и Гринеру:

– Тогда нам необходимо отдохнуть. Ночью нас ждет работа.

До заката оставалось часов шесть-семь, вполне достаточно, чтобы выспаться. Улегшись в пахнущую пылью постель, Рик спросил у Тео:

– Джабир и правда мог тебя… казнить?

– Мог, – Тео скинула сапоги.

– Тогда почему ты мне не…

– Именно поэтому Рыжий. Именно поэтому… Если бы ты начал меня уговаривать – не уверена, что я не сдалась бы. И нам пришлось бы повернуть. Потому что только искреннее мое раскаяние и готовность отдать жизнь убедили Джабира, что я достойна этой самой жизни.

– Сколько же… – Рик хрипло вдохнул, осознав подоплеку. – Сколько хакаси здесь погибло?

– Я не считала. Но не меньше сотни.

– Но… как?

– Их разумом завладел древний артефакт. Они сошли с ума. Я украла артефакт в облике дракона, чтобы унести подальше – расстояние сводило на нет его действие… Они хотели его защитить, и напали. Я отбивалась. Но… – Тео приникла к груди барда и он обнял ее. – Смертей это не оправдывает. Всех тех людей не вернешь. Потому я и…

– Скажи, – после долгой паузы спросил Рик, – ты всю жизнь будешь меня удивлять?

– Я постараюсь, Рыжий… Давай спать.

Закатное солнце вызолотило лучами пещеру, в тенях скапливался багровый сумрак. Джабир вел магов и Рика долгими переходами сначала по поверхности пещеры; затем они нырнули вслед за ним в каменный коридор. Хакаси зажег факел, и некоторое время они шли лишь в небольшом круге света от его пламени.

– Пришли… – сказал Джабир, укрепляя факел в паз на стене. – Дальше будет светло.

Впереди что-то мерцало, переливалось перламутрово, словно лунный свет. Но, когда друзья прошли дальше, они увидели, что в большой пещере (не такой громадной, как главная) нет, как они ожидали, отверстия в потолке. Свет шел от кристаллов, которые росли из пола и стен, словно диковинные цветы. Воздух, казалось, искрился, а мягкий свет, который рождался в сердцевинах кристаллов, преломлялся в тысячах граней. Гринер ощутил нечто знакомое – похоже было на чувство, что охватило его, когда он увидел Розу. Но если тогда пела только она – сейчас на самом краю сознания звучал хор из сотен голосов. Радуги переливались, как поток, от одного камня к другому, словно играя, брызгали на лица пришедших отблесками синего, зеленого, розового… Пещера расширялась, затем сужалась и уходила дальше, и еще дальше, теряясь в переливах света, создавая хрустальный лабиринт.

– Это Камни Памяти, – сказал Джабир. – Все хакаси приходят сюда раз в год и оставляют слепки своих воспоминаний в этих кристаллах. Достаточно проникнуть внутрь, слиться с ними – и вы увидите и услышите все то, что пережили когда-то все хакаси.

– Я не ожидал… – подал голос Рик. – Думал, это будут какие-то каменные скрижали, с выбитыми письменами. В этом случае я еще мог бы как-то помочь, но здесь мне нечего делать.

– Почему ты так думаешь? – спросил Джабир.

– Я же не маг.

– Магии в тебе довольно для того, чтобы сливаться с кристаллами, и даже более. Ты ведь музыкант, верно? Люди искусства тоньше других ощущают колебания этого мира, они чувствительны… а именно это нужно, чтобы прочитать воспоминания хакаси.

Рик с сомнением покачал головой, но спросил:

– И как это делается?

Гринер тоже прислушался к объяснению. А вот Тео, подойдя к почти прозрачному, налитому голубизной кристаллу, коснулась его пальцами. То ли была здесь раньше, то ли просто знала, что делать.

– Садитесь напротив кристалла, касаетесь его, закрываете глаза и… вливаетесь.

– И это все? – удивился бард.

– Выглядит легко, но нужно найти внутри себя спокойствие и легкость… Вы можете попробовать, я пока побуду тут, чтобы помочь в случае, если что-то пойдет не так.

Тео обернулась к остальным.

– Нам надо определить, какой из этих кристаллов к какому времени относится, и искать те воспоминания, что были оставлены тут около тысячи лет назад. Джабир, чем глубже, тем старше кристаллы, я правильно понимаю?

– В основном, да. – Ответил хакаси, сложив руки на животе. – Но специального порядка мы не придерживались, если ты об этом.

– Ясно…

Магичка села перед выбранным ранее кристаллом, скрестив ноги, коснулась рукой прохладного камня и закрыла глаза. Бард пожал плечами и уселся чуть дальше, у нежно-зеленого кристалла. Гринер колебался. Он понимал, что тут совсем другой случай, но – кристаллы, память, личности внутри… Слегка скривившись, он выбрал для «слияния» самый маленький, безобидный с его точки зрения камень и присел напротив.

– Не бойся, – подбодрил его Джабир, располагаясь рядом. – Я прослежу в первый раз. – Он протянул руку к друзе, и юноша последовал его примеру. – Почувствуй как тебя окружает свет… расслабься.

Гринер попробовал ощутить свет. Вспомнив, как Дерек учил его правильно дышать, и вошел в умиротворенное состояние почти полного погружения в себя… «Ох, надо же не в себя, а в кристалл», – подумал Гринер и направил свою сущность вперед, в камень…

Его тут же закружило в желтоватом тумане. Чувство было приятным – он словно парил, невесомый и свободный, пока… его не швырнуло вперед. От неожиданности он открыл глаза – и увидел перед собой пустыню. Она стелилась перед ним, как ковер, а затем соединялась с морем. На берегу росло несколько пальм. Внезапно точка обзора сместилась вправо и Гринер увидел молодую женщину, идущую рядом с ним. Она несла корзинку, накрытую тканью. Почти сразу же в нос ударил запах песка, соли, свежевыпеченного хлеба из корзины. Гринер ощутил приступ паники – попробовал отскочить в сторону, но понял, что не может даже веком пошевелить по своей воле… он был в чужом воспоминании, и мог только смотреть, слышать, чувствовать… Юноша вскрикнул коротко и всеми силами попытался оттолкнуться от видения. Его снова дернуло – и он понял, что сидит на полу в кристальной пещере, судорожно хватая ртом воздух.

– Не могу… – просипел он. – Не могу.

– Интересно… – Джабир похлопал юношу по спине чуть пониже лопаток. Гринер сразу начал дышать ровнее. – Ты так испугался… впервые такое вижу.

– Дело в том, что я… Что у меня был… – Гринер, хоть и путано получалось, постарался объяснить хакаси про Кендрика, кристалл и остальное. Джабир внимательно выслушал его и сказал:

– Понятно. Ты боишься делить свой разум с кем-то… Что же, имея такой опыт, неудивительно… Я бы дал тебе еще один камень от страха, но тебе, кажется, они причиняют больше вреда, чем пользы – самим фактом своего существования… Тебе придется разбираться самому.

– А эти камни… – Гринер нащупал под рубашкой тот, синий, что вручил ему Джабир на лестнице. – Они вроде артефактов, накачаны магией для разных случаев?

– Нет, – ответил хакаси, – мы не вмешиваемся в камни, мы используем их такими, какие они есть. Все в этом мире состоит из волн… знаешь?

– Мой наставник говорил, что все в мире состоит из мельчайших частиц… даже давал посмотреть на одну.

– Из частиц, да, и одновременно из волн. А камень – это застывшая волна. Его частицы совмещаются друг с другом определенным образом. И строение камня, его волновая природа, определенным образом структурирует то, что вокруг него.

– Но… тогда можно воздействовать и веткой. И песчинкой… – изумился Гринер.

– Общий принцип таков, да. Но камни чище, устойчивей – они имеют строгую структуру. Его свойства куда определеннее, чем у той же ветки. Вот, смотри… – хакаси вытянул из-за пазухи цепочку, снял ее, и висящий на ней камень темно-зеленого цвета с красными прожилками положил на левую ладонь Гринера, которую тот вытянул по знаку хакаси. – Что чувствуешь?

– Тепло… – честно ответил Гринер. Что тут особого – камень нагрелся от тела Джабира. Но спустя несколько секунд он добавил: – Даже горячо. Очень.

Хакаси улыбнулся, снял камень с ладони Гринера и тут же приложил его к щеке юноши. Тот чуть дернулся, ожидая что обожжется, но… камень был прохладным.

– Ого… – протянул Гринер. – А почему так?

– Пожалуй, пройдем с тобой ко мне в комнаты, – сказал Джабир, вставая. – Тебе пока рано входить в чужую память, хорошего из этого ничего не выйдет… Там я расскажу тебе о камнях. А они…

Хакаси обернулся и посмотрел на магичку и барда, восседающих перед кристаллами. Лица их были расслаблены, на них ложились цветные всполохи.

– Они уже смотрят воспоминания. Не будем им мешать…

Рика мерцающая зелень кристалла унесла в себя почти сразу… Летая в странном тумане, он ощутил почти детский восторг оттого, что он обладает магией и, пожалуйста, вот она в действии! Он всегда чуточку завидовал магам – все их волшебные штуки… Сам он магией пользовался несколько раз, сам того не зная, или же с помощью «священных» символов. Перемещался порталами, например. Только потом Тео объяснила ему, что путешествовал он через такие же Двери, как и маги, только заранее настроенные на определенные предметы… А теперь – никаких механизмов, подпорок и помощи – он сам, хоть немного…

Его восторги прервались резким рывком, и он увидел перед глазами картину – тот, чьи воспоминания он сейчас «читал», двигался между рядами амфитеатра, извиняясь перед теми, кто его пропускал. Сначала Рик решил, что человек этот находился тут, в пещере. Но рассмотрев окружающую его действительность, понял, что ступени тут шире, да и людей было очень много. Человек, чьими глазами он смотрел, удачно повернулся, и Рик увидел арену. Огромную, усыпанную песком. В нос ударили запахи, а уши наполнились звоном, возбужденными голосами и ревом труб. Видимо, те что-то возвещали, потому что сидящие перестали болтать и уставились на арену. Глашатай прокричал что-то, и массивные двери, ведущие из помещения справа от арены, отворились. На песок вышли четыре человека, все с разным оружием. У одного из них была странная веревка с камнем на конце, двое вооружились мечами, у последнего в руке покачивалась алебарда. Опять завыли трубы, и четверо разошлись по парам. Рик хотел было спросить у соседа, шумного молодого человека в рваном халате, кто будет драться, но обнаружил, что не может пошевелиться… только наблюдать.

«Ну что ж, – подумал он, – и из увиденного можно многое почерпнуть».

Пары стали сходиться. Сами ли они выбирали себе противников, или заранее кинули жребий, Рик не знал. Он почти был уверен, что находится в Тешверре, на аренном бою. Присмотревшись к бойцам, он заметил что-то знакомое в технике боя одного из них, приметного, разукрашенного охрой с головы до пят. Прямой меч, резкие, но текучие движения… А, заприметив у бойца характерные выпуклости на груди, он чуть было не заорал, подбадривая его. То есть ее.

«Неужели это она? – Рик старался не отрывать глаз от перемещавшейся по песку женщины в легком шлеме, который не закрывал обзор, но защищал щеки и шею. Но тот, чьей памятью он воспользовался, все время вертелся. То ногу почешет, то на облака засмотрится… – Надо будет спросить у нее».

Хакаси сидел довольно далеко от края арены, и видно было только, как сходятся и расходятся бойцы. Обмен ударами был столь быстрый, что только те зрители, что сами были опытными мечниками, замечали их.

Бой закончился победой той пары, в которой была Тео… или похожая на нее женщина. Рик еще раз огляделся, и, поняв, что его «носитель» вряд ли пойдет беседовать с бойцами, с сожалением оставил его память. Разобраться, к какому времени относилось это воспоминание, было сложно – хотя, если это была известная ему магичка, она точно скажет, когда был бой. Рик попробовал оттолкнуться от хакаси мысленно, и с первого же раза вернулся в свое тело.

Тело встретило его болью затекших мышц. Бард встал, походил по пещере, разминаясь. Заметил, что Гринера нет, но тревогу бить не стал. Юноша или сбежал, что при его проблемах с кристаллами вполне понятно, либо ушел дальше в пещеры. Рик и сам решил попробовать окунуться в воспоминания тех кристаллов, что росли дальше. Он обогнул недвижимо сидящую Тео и сел перед друзой, которая ему приглянулась – небесно-голубой. Туман закружил его…

Как ни хотелось Тео верить, что они сразу же найдут искомое, задача оказалась сложнее, чем она думала. Раз за разом она вливалась в память хакаси, и лишь на пятый ей удалось примерно определить время, когда был «записан» кристалл. Находка Рика помогла, но не особенно. Тот бой в Тешверре она помнила, и точно указала дату, вплоть до дня – но чуть далее в пещере они нашли кристалл, в котором хранились записи памяти всего десятилетней давности. Хотя в целом, очень примерно можно было определить, что в одной пещере находится примерно сотня лет воспоминаний. Тео договорилась с Риком – он будет смотреть «с конца», а она пройдет до самых глубоких пещер и попробует определить время, когда хакаси защитили Араханд от Проколов.

Гринер с погружением не справлялся, и почти все свободное время проводил с Джабиром. Тео юношу не винила – достаточно было посмотреть, как он, потея и задыхаясь, отползает от очередного кристалла, чтобы понять – не для него это. И, хотя он, зеленея, все пытался, и уверял, что рано или поздно у него получится, Тео посоветовала ему не мучить себя, а научиться чему-нибудь новому.

– Это замечательная возможность, – сказала она. – Я в свое время… словом, мне такой не выпало. Учись.

Барду же «плавание» в чужих воспоминаниях не только легко давалось, но еще и доставляло удовольствие. Он почти в совершенстве овладел арахандским, выучил несколько мелодий и стал прекрасно разбираться в южной культуре, обычаях и политике. «Запусти лису в курятник», – ласково ворчала Тео, лохматя барду шевелюру, когда проходила мимо. Он отшучивался и снова «нырял» в Камни Памяти.

В первую ночь они не нашли нужный кристалл. И во вторую. На третью Тео убеждала себя, что уж теперь-то круг поисков они сузили достаточно – и опять ничего. Она даже сорвалась на Джабира, мол, нету такого кристалла в природе, нету – он лишь посмотрел на нее с пониманием и мягко ответил, что кристалл существует. Тео извинилась и отправилась спать, потирая виски.

А вот на четвертую ночь…

Джабир прервал медитацию Гринера, который сидел перед пустым кристаллом, «гуляя» внутри, легонько коснувшись его плеча.

– Напарница зовет, – сказал он.

Юноша поспешил к Камням Памяти. Тео ждала его у входа, нетерпеливо покусывая губы.

– Нашла, – коротко сказала она. – Пойдем.

Она провела его в самую глубь, в ответвление пещеры, заполненное кристаллами только наполовину. Тео указала на высокий, темно-зеленый кристалл, высотой почти в человеческий рост. Рик уже поджидал их, серьезный и слегка измученный. Да и Тео выглядела не лучше – под глазами мешки, и во взгляде появился лихорадочный блеск.

– Это он… – сказала магичка. – Как только я поняла, что нашла искомое, сразу же вернулась. Я хочу, чтобы вы увидели, что тогда произошло, вместе со мной. Гринер, сможешь?

– Я тренировался, – кивнул юноша.

– Мы все втроем будем в голове у какого-то несчастного хакаси? – спросил Рик.

– Как раз нет. Если в воспоминание входит не один человек, а несколько, они… они не видят глазами хакаси, а как бы попадают в само воспоминание.

– То есть мы сможем там двигаться, говорить и все такое?

– Да. Давайте сядем и возьмемся за руки. Когда окажемся в тумане, постарайтесь не отставать от меня…

Рик сел справа от Тео, сжал ее пальцы. Он подумал о листве, цвета точь-в-точь такого, как и кристалл. Представил себе чувство падения и… почти сразу же ощутимо приложился всем телом обо что-то твердое.

Рик огляделся. Лежал он на траве, а вокруг был цветущий сад. Лепестки мерно кружились в воздухе, так, словно бы, падая с ветвей, они вновь возникали там – и это розовое кружение никогда не прекращалось. Бард вскочил, заозирался…

– Нет. Нет, – повторил он. – Не может быть, чтобы это случилось здесь…

Сзади раздался смешок… в два голоса. Один звонкий, а другой, словно из жерла колодца. Рик резко обернулся. Перед ним стояли Вигель и Тель, точно такие же, как при самом первом своем явлении – один сияющий, яркий и четкий, а второй – будто тень.

– Здравствуй, верный наш слуга, – сказал Тель. Или Вигель? Одним словом, яркий.

– Или не верный? – с усмешкой сказал тот, как Тень.

– Верный, брат. – Уверенно ответил за Рика Яркий. – Более чем.

– Тогда мне за верность, как я понимаю, полагается награда? – улыбаясь, заявил Рик.

– Нахал…

– Да, ужасный наглец.

Братья засмеялись. Бард не смог сдержаться и тоже хохотнул.

«Все это походит на бред сумасшедшего… – подумалось ему. – Вот, стою и ржу вместе с богами…»

– Кто скажет – сумасшедшего, – начал Яркий.

– А кто – осененного благодатью Богов, – закончил Тень.

Рик вздохнул.

– Было время, я всей душою желал вас увидеть, а вы все не являлись… Почему сейчас?

– А зачем ты хотел нас увидеть? – спросил Тень, а Яркий добавил:

– Чаще нас лицезреть можно, но твое тело не выдержит хождения по грани смерти… либо чужой памяти.

– Вот, значит, как… – Рик постарался всмотреться, увидеть черты брата-Тени, но они все время менялись. – Тогда понятно. Нет, умирать от ударов разных там Охотников мне не очень хочется, вы правы… А увидеть вас я хотел…

Рик вспомнил такую далекую холодную зиму в Тэниеле, когда он отпустил Тео на войну, позволил себя уговорить, а потом места себе не находил – правильно ли поступил? Боги велели ему всюду следовать за магичкой, помогать, а он… И только бард открыл рот, чтобы рассказать о своих давних сомнениях, Боги оба, как один, покачали головами:

– Все случилось так, как надо, – сказал один.

– … как и было задумано…

Рик напомнил себе, что он для Близнецов – как открытая книга, говорить ничего не надо, достаточно лишь подумать… и тут же, хоть он и попытался засунуть ее подальше, в голове стала вертеться вполне понятная мысль… Которая изрядно его мучила.

– Нет, – засмеялся Яркий, – то, что ты любишь ее, на линии никак не влияет…

– …так даже лучше…

– Мы не готовили это, но в узор все легло идеально.

Рик сглотнул.

– Понятно…

Он ощутил чудовищное облегчение. Мысль о том, что его чувства к Тео могут быть… чем-то навязанным, вплетенным в его судьбу, была невыносима. Но теперь он знает – это его любовь, только его. Он радостно улыбнулся.

– Как вас, людей, заботят чувства…