Текст книги "Здоровый похудизм. Как перестать заедать стресс и расстаться с лишним весом"

Глава 2. Типы перееданий

Когда мне было около трех или пяти лет, я уже нередко утешала и подбадривала себя едой. Как я писала раньше, в мои три года родители развелись, и я оказалась в доме бабушки по маминой линии. Процесс развода проходил тяжело, и мама какое-то время не разрешала отцу со мной видеться. Для меня как для ребенка сложилась довольно травматичная ситуация: в один вовсе не прекрасный день папа просто исчез. Представьте себе, что ваш любимый человек (партнер в отношениях, ребенок, родитель, друг или подруга) просто уходит и не возвращается. И да, вам объясняют, что с ним или с ней все в порядке, просто возникли важные дела, и ему (ей) пришлось уехать – но это всегда говорится с напряженным и грустным лицом. Несколько месяцев вы не видитесь. Уровень стресса и тревоги возрастает, правда?

Так вот, эта базовая тревожность усугубилась в период жизни с наркозависимым дядей и чересчур эмоциональной бабушкой и не исчезла до сих пор. Из-за нее еще совсем малышкой я привыкла утешать себя едой. Еда была стабильна, предсказуема, доступна и безопасна, в отличие от окружающего мира и взрослых. Я всегда могла дойти до кухни и найти там что-то вкусное, мягкое, сладковатое и приятное. Тогда еще я не переедала до ощущения тяжести и распирания в животе, но все равно набирала вес. Бабуля пыталась заботиться обо мне и подбадривать, но делала это в основном с помощью еды, а готовила она отменно! Плюшки, булочки, пироги, «Наполеон», картошка по-французски, жаркое, молочные каши с большим количеством сливочного масла и сахара – вот самые верные друзья моего детства.

В третьем классе я начала заниматься хореографией и танцами. Там я научилась «держать себя в форме» и постоянно пытаться похудеть. То, как выглядит твое тело, определяло твою успешность. Но дело в том, что еда была для меня не просто едой. Она была моим утешителем, безопасностью, оплотом стабильности в этом хаотичном и угрожающем мире, где самые близкие могут исчезнуть, кричать друг на друга, уничтожать морально и выплескивать свои эмоции. Я не могла отказаться от еды. Но очень старалась. Это привело к развитию приступообразных перееданий. При таких перееданиях за довольно короткое время вы съедаете большое (по объему или калориям) количество пищи, которое вряд ли съели бы в обычной ситуации. Во время приступа вы теряете контроль: не можете остановиться, даже если понимаете, что уже не только не голодны, но и близки к тому, чтобы переесть. Конечно же, когда это происходило, я чувствовала себя ужасно, но ничего не могла поделать. Максимум – дождаться момента, когда меня никто не увидит, потому что мне было стыдно. Я понимала, что другие люди так не делают и едят нормально. Чувство стыда усиливала и невозможность отказаться от «плохой» еды (от которой набирают вес).

Еда была не просто едой. Она была моим утешителем, безопасностью, оплотом стабильности и надежности в этом хаотичном и угрожающем мире, где самые близкие могут исчезнуть, кричать друг на друга, уничтожать морально и выплескивать свои эмоции.

В современной психологии такие переедания называются компульсивными, приступообразными, психогенными или стрессогенными (гиперфагическая реакция на стресс)[4]4
  При этом в Международной классификации болезней 10-го пересмотра используется формулировка «Психогенные переедания» (код F50.4). – Прим. ред.


[Закрыть]. Компульсивность означает неподвластность воле и навязчивость. Человек чувствует сильную и кажущуюся непреодолимой потребность совершить какое-то действие (например, поесть) и не может остановить себя силой воли или руководствоваться здравым смыслом. Все перестает иметь значение, кроме сильнейшей тяги к еде (food craving). Если у вас случаются компульсивные переедания с потерей контроля, стоит обратиться к специалисту, который работает с расстройствами пищевого поведения. Терапия может быть индивидуальной или групповой. Например, в онлайн-группе «Стоп срывам и перееданиям!» мы на протяжении четырех месяцев работаем в том числе и с такими проблемами. Есть разные варианты групповой работы. Они различаются по длительности (от двух месяцев до года), по предпочитаемым направлениям психотерапии и по формату проведения (онлайн или офлайн).

Важно понимать: если такие приступы происходят минимум раз в неделю, вам уже стоит обратиться за помощью. Дело не в нехватке силы воли, как это часто ощущается изнутри или интерпретируется другими людьми (и даже некоторыми психологами, которые не специализируются на расстройствах пищевого поведения). Это мультифакторное заболевание: у него множество причин, и обычно некоторые из них действуют в одно и то же время. Специалист будет работать с этими причинами, чтобы помочь вам сократить частоту перееданий или вовсе устранить их. Если лечение не проводится или, что еще хуже, вы пытаетесь сесть на диету либо запретить себе переедать, болезнь может хронифицироваться. Чем упорнее вы будете сидеть на диетах и ругать себя, тем сильнее и дольше будут периоды перееданий впоследствии.

Приведу выдержку из Международной классификации болезней, которой пользуются врачи общей практики и психологи/психотерапевты при постановке диагноза «Психогенное переедание»:

«Расстройство переедания характеризуется частыми повторяющимися эпизодами переедания (например, раз в неделю или более в течение нескольких месяцев). Эпизод переедания – это особый период времени, в течение которого человек теряет контроль над приемами пищи, ест заметно больше или иначе, чем обычно, и чувствует себя неспособным прекратить есть либо ограничить тип или количество съеденного. Переедание воспринимается как негативное событие и часто сопровождается отрицательными эмоциями, такими как вина или отвращение».

Другое статистическое и диагностическое руководство по психическим расстройствам – DSM-V, которым пользуются в Америке, – содержит такое описание приступообразных перееданий:

«А. Повторяющиеся эпизоды переедания.

Характеристики эпизода переедания:

1. Употребление в течение определенного периода времени (например, в течение двух часов) количества пищи, которое явно превышает то, что съели бы большинство людей за аналогичный период времени или в аналогичных обстоятельствах.

2. Ощущение отсутствия контроля над едой во время эпизода (например, ощущение, что невозможно перестать есть или проконтролировать, что и в каком количестве съедается).

B. Эпизоды переедания сопровождаются тремя (или более) признаками из списка:

1. Человек ест намного быстрее, чем обычно.

2. Человек ест до ощущения некомфортной переполненности.

3. Человек ест много, хотя и не чувствует физиологического голода.

4. Человек ест в одиночестве, так как стесняется количества съеденного.

5. Человек испытывает отвращение к себе, депрессию или чувство вины после эпизода.

C. Человек отмечает дистресс в связи с перееданием.

D. Переедания происходят в среднем не реже одного раза в неделю в течение трех месяцев.

Степень серьезности состояния:

Легкая: 1–3 эпизода переедания в неделю

Умеренная: 4–7 эпизодов переедания в неделю

Тяжелая: 8–13 эпизодов переедания в неделю

Экстремальная: 14 или более эпизодов переедания в неделю».

Если вы испытываете нечто подобное описанному выше, значит, вам необходима помощь специалиста. Да, эта книга тоже будет крайне полезна. Однако она не заменит личной консультации с психологом, который работает с расстройствами пищевого поведения.

Иногда после неконтролируемого приступа переедания люди используют компенсаторные методы, чтобы не набирать вес.

Это может быть:

• вызывание рвоты;

• «отработка» приступа спортивными тренировками;

• использование слабительных или диуретиков (мочегонных), чтобы снизить вес;

• попытки во время приступа не глотать еду, а жевать и выплевывать;

• голодовки или жесткие ограничения после приступа.

Если вы используете какие-либо из этих методов, то речь идет уже о заболевании, которое называется «нервная булимия». Оно угрожает вашему здоровью и также требует обращения к специалисту.

Кроме того, вы можете страдать компульсивными перееданиями, которые не носят характер приступа, но не вполне подчинены вашей воле. Речь о питании вне физиологического голода: тут съели печенье, там – конфетку, горсть орехов, погрызли семечки, попили чаю с чем-то вприкуску и т. д. Создается ощущение, что вы постоянно что-то едите в течение всего вечера или выходного. Обычно это связано с эмоциональными состояниями, в частности со стрессом. В этом случае вы едите из-за:

• усталости;

• напряжения;

• тревоги;

• ощущения какой-то неуспокоенности и суетливости;

• желания расслабиться, «заземлиться» и «отключиться» от реальности.

Здесь нет приступа переедания как такового – он словно растянут, например на весь вечер, выходной или на всю вторую половину дня.

Далее мы разберем причины таких перееданий и освоим навыки, которые помогут вам снижать их частоту и силу вплоть до полного исчезновения. Однако если вам тяжело самостоятельно справляться с этим или ваше состояние уже стало хроническим, то вам лучше дополнительно получить консультацию специалиста онлайн или офлайн. Вы можете выбрать кого-то из специалистов, которых обучала я, если мой подход вам понравится, или найти кого-то по отзывам знакомых, друзей или в интернете.

Итак, когда я начала обучаться в хореографической школе и сидеть на диетах, появились компульсивные переедания, а затем и нервная булимия. Я отрабатывала съеденное тренировками, пыталась вызывать рвоту (но это не прижилось), а кроме того, голодала или сильно снижала калорийность пищи, чтобы компенсировать переедание. Часто такие пищевые нарушения вызваны эмоциями и дискомфортными состояниями, от которых человек пытается отвлечься едой. Вторая группа причин – ограничения в еде. Именно после них начинаются расстройства пищевого поведения, в том числе компульсивные переедания. Каждый раз за периодом ограничений начинался период перееданий, во время которого я набирала вес и чувствовала стыд и вину. Затем я снова пыталась включить силу воли и ограничить себя в еде (и иногда это получалось, даже надолго), но приступы всегда нагоняли меня. Это продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что у такого поведения есть психологические причины, с которыми нужно работать.

Переедания и срывы неизбежны, если вы используете запрет, контроль и насилие по отношению к себе.

Возможно, вы замечали, что после диет, марафонов без сладкого, голоданий или «чисток» с помощью ограничений в употреблении каких-то продуктов рано или поздно вы срываетесь и начинаете переедать. Правда в том, что это неизбежно, если вы используете запрет, контроль и насилие по отношению к себе. Есть гораздо более экологичные способы строить отношения с едой, и о них мы поговорим в практической части книги. Но, как вы видите, нарушения пищевого поведения, с одной стороны, могут быть вызваны стрессом и напряжением, а с другой – само их наличие провоцирует недовольство собой и стресс. Диеты же, с помощью которых часто пытаются справиться с компульсивными перееданиями, могут привести к нарушениям настроения – раздражительности, напряжению, утомлению, тревоге и т. д. Есть даже термин «диетическая депрессия»: он означает снижение настроения и развитие признаков депрессии в ответ на диеты и ограничения в еде.

Помимо стресса, у компульсивных перееданий есть и иные причины.

Генетические причины

Возможно, вы видели в соцсетях «мотиваторы» в духе: «Ха-ха-ха! Широкая кость! На самом деле все мы одинаковые, просто кто-то занимается собой и худеет, а кто-то – ленивый и толстый!» Так вот, это неправда. Мы все разные, и не только по телосложению, хотя и по этому критерию выделяют астеников, нормостеников и гиперстеников[5]5
  Астеники, как правило, высокие и худощавые, нормостеники – среднего роста, легко худеют и легко набирают вес, гиперстеники – среднего роста и плотного телосложения. – Прим. ред.


[Закрыть]. Есть еще и особые гены, которые влияют на аппетит.

Самые достоверные исследования обычно проводятся с участием однояйцевых близнецов – носителей полностью идентичного набора генов (совпадение 100 %). Результаты затем сравнивают с результатами исследований разнояйцевых близнецов, у которых совпадение генного материала составляет лишь 50 %. Итак, ученые наблюдали за весом и пищевыми привычками однояйцевых близнецов, которые были разлучены и проживали в разных семьях. Оказалось, что в вопросах веса и предпочтений в выборе блюд у них гораздо больше общего друг с другом, чем с приемными родителями. Это позволило сделать выводы о влиянии генетики и на вес, и на аппетит. В других исследованиях сравнивали разнояйцевых и однояйцевых близнецов, которые живут и воспитываются в одной семье. Оказалось, что у однояйцевых близнецов, идентичных в плане генотипа, сходство в аппетите, выборе продуктов и весе гораздо сильнее, нежели у разнояйцевых близнецов, имеющих всего 50 % одинакового генотипа. Таким образом, гены не только определяют внешность, но и могут влиять на вес, предпочтения и аппетит.

В начале 2000-х годов ученые выделили шесть генов, наличие которых значительно повышает вероятность развития перееданий и ожирения. От 40 до 70 % людей в мире, страдающих ожирением, являются их носителями. Некоторые гены связаны с особенностями метаболизма, но как минимум три из них (GAD2, Taq1A1, FTO) влияют на повышение аппетита и развитие перееданий, которые позже и приводят к ожирению. Аппетит у носителей этих генов выше, чем у других людей, при этом они гораздо хуже ощущают сытость. Они просто не чувствуют насыщения в те моменты, когда большинство людей уже прекращают есть не благодаря усилиям воли, а потому что больше не голодны. Чтобы снижать вес, они вынуждены фактически постоянно находиться в полуголодном состоянии и ограничивать себя в еде, а это само по себе, как вы понимаете, вызывает стресс, который тоже хочется заесть. Замкнутый круг.

По наследству передается и склонность к сниженному уровню дофамина, гормона, благодаря которому мы предвкушаем удовольствие до приема пищи и ощущаем удовлетворенность и сытость после. Чем меньше выделяется этого гормона, тем меньше удовольствия способен ощутить человек, съевший что-то сладкое или жирное. Таким образом, ему придется съесть больше, чтобы ощутить такое же удовлетворение, что и люди, у которых с дофамином и его рецепторами все в порядке.

Гены могут определять склонность к перееданиям уже с детства. Однако важна не только генетика. Есть выражение, которое я очень люблю: «Генетика заряжает пистолет, но на спусковой крючок нажимает среда»[6]6
  См.: Мотова Е. Мой лучший друг – желудок. Еда для умных людей. М.: АСТ, 2017. – Прим. ред.


[Закрыть]. Эта фраза отражает суть эпигенетики – науки, которая изучает, как именно окружающая среда, социум, события жизни и отношения влияют на наши гены. Возможно, вы знаете, что гены могут оставаться «выключенными». В этом случае, даже если есть предрасположенность к каким-то состояниям и заболеваниям, они ни на что не повлияют, пока нечто из окружающей среды не заставит их «включиться». Это верно и для нарушений пищевого поведения и развития ожирения. Человек может иметь все шесть генов, меняющих метаболические процессы и повышающих аппетит и склонность к перееданиям, но, пребывая в благополучной для себя среде, не «включить» их.

Факторы окружающей среды

Какие же факторы окружающей среды имеют значение?

Прежде всего, отношения с родителями в детстве. Отсутствие тепла, эмоциональной близости, безопасности и поддержки в них приводят к тому, что человек впоследствии становится более склонным к расстройствам настроения: тревоге, депрессии, трудностям с переживанием и переработкой эмоций. Еда может помочь ребенку справиться со своими чувствами и состояниями.

На расстройства настроения у взрослого человека влияют и психологические травмы, полученные в детском и подростковом возрасте. Это могут быть:

• развод родителей;

• утрата близкого человека;

• насилие в семье, которое происходит на глазах у ребенка (не только физическое, но и моральное, психологическое);

• насилие по отношению к ребенку – как физическое, сексуальное, так и психологическое;

• грубое и обесценивающее отношение к ребенку, его чувствам и эмоциям;

• невнимание к ребенку или игнорирование его желаний и потребностей (в телесной близости, объятиях, тепле, принятии, безопасности, поддержке);

• проживание вместе с кем-то из близких, имеющих алкогольную или наркотическую зависимость (обычно это вызывает много сложных эмоций у взрослых членов семьи, и им становится сложно обращать внимание на потребности и чувства ребенка);

• оставление ребенка на воспитание другим родственникам, даже если это было временно и потом его забирали обратно;

• длительное пребывание в больнице без родителей;

• буллинг (насмешки, издевательства) в школе;

• неоднократные переезды в разные города, из-за которых ребенок не мог построить близкие отношения со сверстниками.

Подобные события значительно влияют на эмоции, вызывают стресс разной степени тяжести и приводят к развитию нарушений пищевого поведения, а возможно, и других заболеваний. Я задала в своем блоге вопрос: «Как вы думаете, были ли какие-то события в вашем прошлом, которые повлияли на предрасположенность к стрессу в настоящее время?» Директ просто взорвали десятки ответов! Приведу только некоторые из них.

«Здравствуйте! Мой ответ: да, считаю, что моя мама очень повлияла на это. Она сама тревожный человек, беспокоится обо всем и всех, всегда ругала меня за оценки в школе, а если я что-то хотела сделать по-своему, то сразу: да как ты смеешь, а что подумают о тебе люди? И вот он, вечный стыд, страх оценки, тревога. Мне кажется, что я стесняюсь себя, от этого много ем, набираю лишние килограммы и опять ем».

«Я считаю, что корень моих проблем – это инвалидность. Так или иначе отношение окружающих ко мне всегда было особенным (дети в садике, взгляды посторонних, гиперопека мамы), а значит, «я не такая, как положено». Отсюда тревожность («они, наверное, считают меня ущербной», «им я, наверное, вообще противна»), самокритика (не могу добиться того, что компенсировало бы мою инвалидность, и получается, что вообще ни на что не гожусь), стресс (постоянный стыд за то, какая я жалкая)».

«Конечно. Все началось еще в роддоме, когда мама родила, папа непонятно где был, она рыдала, меня встречали дедушка и бабушка. Потом он жил с нами и то пил запоями, то изменял маме, то играл в автоматы. Вряд ли я чувствовала себя с ним спокойно. Ко мне относился холодно, безразлично, в основном с раздражением. Мы жили в общежитии в одной комнате, соответственно, я присутствовала при интимной жизни родителей, я это четко помню, и это ужасно раздражало. В общем-то, и в дальнейшем ничего хорошего не было. Когда я уже была взрослая, он перестал с нами жить. Думаю, это все я теперь и расхлебываю. Самое интересное, что моя мама считает, что у меня было чудесное детство, как она говорит, «в любви».

«Конечно, были. Мама, переживающая о своем весе и постоянно себя критикующая. Папа, критикующий и обзывающий меня и маму. Постоянное открытое недовольство родителей моими успехами и внешним видом. Отсутствие тактильного контакта и нежности с родителями. Полное отсутствие комплиментов от папы. До сих пор учусь себя принимать. Было тяжело даже перейти от ненависти к телу к сочувствию. Да, еще бесконечное сравнивание меня с другими детьми. Только сейчас понимаю, насколько травмирующим это было. Обо мне заботились (в советском понимании), но в семье я не чувствовала себя в безопасности».

«До прихода в психологию я не понимала, откуда эта тотальная самокритика, неуверенность в себе. У меня полная семья, любящие мама и папа, меня ждали, не пили, не били. Но маленькая деталь: меня хвалили, родственникам и соседям рассказывали, какая я молодец, как хорошо учусь и т. п., мной гордились. А если случались ошибки, мама не ругала, она только смотрела так, что я готова была провалиться сквозь землю. И не дай бог кто узнает, что что-то произошло. Теперь понимаю, что не получала полного принятия и постоянно сомневалась в себе».

«Это были скорее не конкретные события, а общий фон. Семья жила скромно, я знала, что денег немного. Но я не могла оценить, на сколько или на что их может хватить. Мама заглядывала в кошелек, а я пыталась понять по ее взгляду, как идут дела. Это создавало ощущение небезопасности, будто если не хватит денег, то у нас тут же не станет дома, еды, одежды. И я чувствовала, что сама создаю финансовые трудности, ведь на меня тратятся. Я старалась ничего не просить и, по примеру родителей, если что и выбирать, то поменьше, подешевле. При этом я видела, как много и тяжело они работают. И когда папа уволился из-за кризиса и состояния здоровья, мой неустойчивый мир пошатнулся еще сильнее (уже в подростковом возрасте). Удивительно, но папино увольнение я вспомнила совсем недавно, а тогда мозг будто отрицал это. Через полтора-два года после него у меня началась анорексия. Возможно, и это связано».

«Считаю, что у меня есть эта предрасположенность, и думаю, что повлияли не конкретные события, а их совокупность. Мама очень злилась на меня, когда я вела себя плохо, и это была не просто злость, а дикая ярость. Она кричала так, что я боялась пошевелиться, боялась, что она меня ударит, потому что вокруг все летало в прямом смысле слова. И это случалось часто, ведь я не была тихим спокойным ребенком. Думаю, истерики мамы и впоследствии мои такие же привели к сильной тревожности и постоянному стрессу. Если меня что-то раздражает, я могу выйти из себя за считаные секунды, и виной тому пример мамы, я не умею реагировать на события спокойно».

«Безусловно, были. Я пережила физическое и эмоциональное насилие; воспитывалась тревожной и токсичной матерью и психически неуравновешенным отцом, избивавшим всю семью. Подростком была избита бабушкой – религиозной фанатичкой, нуждавшейся в психиатрической помощи. Все это наложило отпечаток на мое восприятие мира, который казался мне враждебным и пугающим. Но в глубине души я верила, что можно иначе, стала искать. И только погрузившись в обучение психологии, начав работать над собой и проходить личную терапию, я смогла дышать полной грудью и радоваться жизни. В моем случае последствием такого воспитательного процесса в родительской семье стало то, что я тревожненький невротик».

«Тревога, чувство отверженности – маме некогда было мной заниматься, она постоянно оставляла меня с бабушкой в деревне или в пионерлагере на все лето. До сих пор помню свои истерики с криками «не уезжай».

«События – это жизнь с постоянно тревожной мамой, настолько тревожной, что когда тебя сбивает машина (не сильно, но просто страшно), ты об этом не говоришь, чтобы не провоцировать суету. Или, когда после родов говорят, что у тебя опухоль в мозге, ты такой «ОК, живем дальше», но люди рядом не помогают тебе, а просто разводят панику. Мне кажется, одно событие может повлиять очень слабо и со временем отпустит, а когда живешь в этом всегда, отпускает уже с трудом, только под постоянным внутренним контролем, и достаточно маленького дисбаланса, чтобы контроль испарился».

«Ответ на вопрос. Да, я думаю, что я человек, склонный к тревоге и беспокойству, и да, я считаю, что это последствия детства. Лет с пяти до тринадцати я жила не слишком весело: отец начал пить, мама – постоянно устраивать истерики, денег не было, а еще я начала носить очки (симпатичных оправ тогда почти не было, да и денег на них тоже). Потом умер мой дед, затем бабушка заболела, она перестала меня узнавать. Вот это все сложилось один к одному, и получилось, что никому в тот момент не было дела до меня, до моих переживаний и чувств. Я начала набирать вес, и стало еще хуже. Но, возможно, меня тогда начали замечать, хоть и в отрицательном ключе, что в школе, что дома. Тяжело об этом вспоминать. Сразу комок в горле. Я это до сих пор не отпустила, как будто все было вчера. После моих тринадцати ничего не изменилось, просто мама нашла себе человека и стала поспокойнее. И вдруг заметила, что со мной что-то не так, что я толстая, нелюдимая.

Ей очень захотелось это исправить. Нет, она меня не ругала, просто спрашивала: «Почему ты ешь всякую гадость? Почему ты не делаешь упражнения? Почему ты просто не можешь подойти и с кем-то познакомиться?» И сотни таких «почему». Это сейчас я понимаю, что могла ответить ей: «Мама, потому что ты не научила меня этому». Но тогда я думала, что это я какая-то не такая, что я уродилась неправильной, что это гены. Только в последние несколько лет я начинаю себя узнавать и любить такой, какая я есть. А мне уже 34. У меня не было парней, я никогда не целовалась, не нашла свое место в жизни. До какого-то момента была лишь постоянная тревога. Сейчас уже меньше. Родичи до сих пор считают, что я просто ленивая и безынициативная и что я семью как-то не особо славлю. Мама каждый день мучает меня, присылая то рецепты с ПП-продуктами, то упражнения, а то просто спрашивая: «А почему ты не делаешь зарядку, почему не учишь английский?»

«Здравствуйте, Евгения. Да, я так считаю. Моя мама – художник, эстет. Любит видеть красивую картинку, чтобы все было идеально с точки зрения анатомии. Очень сильно критиковала меня по поводу веса, обзывала, сажала на диеты с детства. Я ела втихаря, у бабушек, во дворе, в подъезде и т. д. Если я прибавляла в весе, мама очень злилась на меня и унижала. В итоге – РПП, как только вырвалась из родительского дома, дошла до 117 кг. Сейчас похудела до 67, читаю книги, и ваш блог очень помогает мне. Проблема остается, но появилась осознанность и понимание ее причин, благодаря вам в том числе. Пытаюсь выстроить нормальные, адекватные отношения с едой. И даже сейчас, в нормальном весе, для мамы я недостаточно хороша, часто слышу замечания, что можно еще убрать вот тут, вот здесь… но я ее простила и приняла, понимаю, что у нее тоже не в порядке с головой, раз она так к этому относится. Еще раз благодарю вас за ваш блог».

«Мне три года, я где-то лежу, одна, мама кричит, кидается на папу, по-моему, выгоняет. Я помню силуэт: высокий, статный, спокойный, сильный… это единственное воспоминание о нем, и то не знаю, это правда или я придумала… больше я его не видела, пыталась найти, мама говорила про него плохо, а я уверена, что он порядочный человек и очень любил меня… От мамы любви не чувствовала, объятий-поцелуев не помню… ее прикосновения неприятны до сих пор… Все ее поступки откликались во мне протестом, я много плакала и обещала себе, что когда я вырасту, то никогда не буду так поступать со своими детьми… Я ей очень благодарна, ведь у меня прекрасные, теплые, нежные отношения с ними. Все детство я чувствовала себя одинокой, толстой, некрасивой, и это на фоне красавицы мамы… меня упрекали и оскорбляли… конфеты и булки – это было так сладко, так тепло, спокойно, хотелось спрятаться (чтобы не осудили) и есть их бесконечно, ощущая любовь, спокойствие, радость…»

Это лишь небольшая часть историй, которыми со мной делились девушки, женщины, в том числе старшего возраста. Такие события не проходят бесследно и существенно повышают чувствительность к тревоге и возможной критике, что создает предрасположенность к стрессу уже во взрослой жизни.

Огромное значение имеет также фактор среды. В нашей культуре он выражается в восхищении худыми и стройными людьми и порицании тех, у кого есть лишний вес или ожирение. Моральные качества, которые обычно связывают с этим, критика, насмешки и отвержение приводят к тому, что человек изо всех сил стремится снизить вес, причем не из заботы о своем здоровье, а из страха и тревоги быть хуже других с «таким» или «некрасивым» телом. Это уже само по себе вызывает сильный стресс. Во многих странах проводили исследования с людьми самых разных возрастов. Они показывают, что лишний вес и ожирение – наиболее частые причины предвзятого отношения со стороны других людей и даже специалистов помогающих профессий, например врачей. Такая дискриминация не может не быть постоянным источником стресса из внешней среды, который сам по себе влияет на развитие нарушений пищевого поведения.

Человек пытается справиться с проблемой и садится на диету или череду диет. Как я расскажу дальше, сама диета вызывает стресс, а с ним – и чувство вины и стыда в моменты срывов и очередных перееданий. Нарушения пищевого поведения, как мы уже говорили, – это болезни, имеющие многофакторную природу. Еще раз: это заболевание. Это не проблема слабости или непонимания последствий. С ним нельзя справиться усилием воли. Это как пытаться остановить бронхит, астму или шизофрению с помощью дисциплины. За бронхит человека стыдить не будут, но вот ожирение, лишний вес или систематические переедания до сих пор считаются чем-то постыдным, достойным критики и порицания.

Нарушения пищевого поведения – это болезни. Это не проблема слабости или непонимания последствий. С ними нельзя справиться усилием воли.

Есть и другая причина развития пищевых нарушений, связанная с внешней средой: родители, вместо того чтобы научить ребенка проживать эмоции и перерабатывать их через общение, предлагают ему еду как быстрое утешение. Расстроен? На конфетку. Плачешь? Вот тебе булочка, только не плачь, пожалуйста! Скучно? Иди поешь. Родителю нужно свободное время (что вполне понятно), и он усаживает ребенка за мультики, для надежности подкинув еще тазик попкорна, сушки или печенье. В нашей культуре только начинает осознаваться понятие эмоционального интеллекта и его важной роли – дать человеку возможность жить наполненной и счастливой жизнью, не пытаясь перерабатывать сложный эмоциональный опыт с помощью еды, алкоголя, сериалов (или мультфильмов) и других «утешителей». Наши родители, бабушки и дедушки были заняты выживанием в войну, затем – в перестройку и девяностые, а потому не придавали особого значения эмоциям и обучению детей проживать их без помощи еды. Навыки расслабления, осознанности и регулирования стресса им тоже не были известны, и вот мы имеем то, что имеем – рост числа людей со стресс-ассоциированными перееданиями и связанным с ними лишним весом.

Это не все, но основные примеры того, как среда может влиять на развитие нарушений пищевого поведения, в том числе компульсивных и стресс-ассоциированных перееданий. В следующей главе мы рассмотрим наиболее распространенные причины стресса, и вы сможете сформулировать собственные для дальнейшей работы с ними.