Текст книги "Игра Леддукка"

Вулкан и много пепла

Старая дряблая гречанка Лачезис Ксиндиас сидела на берегу и раскуривала трубку. Ее седые распущеные волосы, казалось, никто и никогда не сможет прочесать – южный сухой ветер запутал их настолько, что с виду голова походила на такое себе свитое воронье гнездо. И хотя смуглое лицо старухи было испещрено глубокими бороздами морщин, можно было по огоньку в глазах угадать прежнюю роковую красоту и шальную игривость девы.

Рядом с ней выпали на песке Таня, Иван и Егор – они прилетели за день до этого на Крит, а потом уже пароходом доплыли до Санторини – самого красивого острова архипелага Киклады.[14]14
  Киклады – архипелаг из более 200 греческих островов в Эгейском море.


[Закрыть] Они просто прохаживались и смотрели окрестности, а у берега моря встретили старуху и заговорили с ней. Она скрипучим голосом, дабы немного развеять свою тягостную скуку, предложила им присесть и поведала несколько мифов о греческих богах.

Лачезис курила и покашливала. Костлявыми пальцами указывала на острова:

– Оо, много легенд и мифов могла бы я еще рассказать вам. За свою долгую жизнь (а я даже сбилась со счета моих лет) я слышала и повидала немало. Но раз уж вы приехали к подножиям вулкана, то моей следующей историей пусть станет

Легенда о вулканах

Приключилось это в те далекие-предалекие времена, когда моря и океаны, горы и вулканы, леса и поля делили Землю, кому сколько достанется во власть. Океаны бились с сушей, чтобы завоевать ее части под свои темные глубокие воды, леса разрастались на поля и луга, подбирая под себя каждую травинку и цветок. Горы поглощали холмы, чтобы стать могущественней и выше. Всем хотелось повелевать над людьми – ветрам насылать смерчи и тайфуны, чтобы сносить наши жилища, морям – бросать нас в штормы и сносить берега волнами.

Вулканы также покоряли себе страны для того, чтобы сжигать деревни лавой и засыпать пеплом. Грозному Везувию досталась южная страна Италия, а его сестра, беспощадная Этна, расположилась рядом, на острове Сицилия. И вот, спустя века, полюбил Этну гордый греческий вулкан Санторин, бросивший свое основание в море Эгейском, и предложил ей объединиться, и захотел забрать всю Сицилию себе вместе с Этной. Однако Везувий воспротивился этому наглому решению – он не хотел утратить могущество, потому что с сестрой они были непобедимы, и он не желал терять целый остров. И тогда сошлись два вулкана в изнуряющей борьбе, испепеляя вокруг все живое, и вышел в этом погромном сражении победителем Везувий. Извергаясь и сотрясая землю, Санторин от злости уничтожил все поселения, города, дороги. Погребив остров под густым пеплом и пемзой, вулкан опустошил себя внутри и, не выдержав своей тяжести, взорвался и рухнул в жерло, проглотив половину Эгейского моря, чтобы залить свой гнев на Везувия и погасить страсть к Этне.

И лишь по прошествии тысячелетий стало известно, что рядом с Санторином растет новый вулкан, его молодой, могучий и горячий сын Кабм-Дабм. И до сих пор он молчит и выжиданием своим лишь пугает народ, потому что никто не знает, когда и как он будет мстить за отца.

Лачезис Ксиндиас умолкла, постучала трубкой о ладонь, выбивая табак, и принялась забивать новым, доставая по щепотке из маленького мешочка.

– Так вот почему Этна такая буйная все последнее время, – сделала вывод Таня, – наверное, скучает за женихом своим.

– Именно, – затянулась дымом старуха, – именно.

Иван толкнул Таню в бок:

– У тебя крыша, что ли, поехала? Какой жених? Ну почему вы, девчонки, такие падкие на эти сказочки? Вставайте, нам нужно идти.

Гречанка Лучезис впала в мечтательную задумчивость и даже не ответила на прощание.

Ребята перекусили в вертолете, Егор еще раз проверил топливо и наконец поднялся в небо, чтобы сделать недолгий полет над островом – больше не будет у них времени полюбоваться видами городов. Остров был как будто мультяшный, маленький, усеянный белоснежными очень гладкими домиками, словно залитыми густой сахарной мастикой, увитыми разнопестрыми цветами вперемешку с сине-голубыми маковками церковных куполов.

– Как красиииво! Остров напоминает мне большой сладкий торт…Ээх, вкусненького хочется, – причмокнула губами Таня.

– Как попадем в Карибское море, я тебе ската приготовлю, – заявил в ответ Егор, – в карамели.

– Спасибо хоть не каракатицу. Ой, это под нами кратер уже? Садимся? – завертелась Таня, выглядывая в окна.

– Ага, пристегните ремни, закройте глаза и вцепитесь ногтями в кресло!

– Фу, чем-то воняет здесь странным, – Таня начала оборачиваться вокруг в поисках источника неприятного запашка.

– Это сульфур скорее всего, – резюмировал Иван, – она же сера. Довольно острый запах, должен я сказать – отголоски извержения.

– Итак, я оставляю Гекатонхейр у подножия, потому что не знаю наверняка, что там за поверхность, вдруг она рыхлая. А наверх мы ускоримся и доберемся в чудо-сапогах, подаренных Луу Тзааром, – скомандовал Егор, – обувайтесь. Где, как не здесь мы сможем их применить. Махом прыгнем туда, наберем земли и ускоримся обратно.

Втроем они уселись на землю, зашнуровали сапоги и тут же неожиданно подскочили.

– Аааа… Аха-ха-хааа, – захохотала Таня, мягко прыгая, почти в невесомости, – никогда ничего подобного не испытывала.

Иван и Егор так же подпрыгивали рядом, словно на батуте, взмахивали руками над головой и приземлялись. Потом повернулись по направлению к вершине вулкана и смеясь побежали гигантскими размашистыми шагами, обгоняя друг друга. У самого кратера они остановились. Естественно, внутри кратера не было никаких дыр, лишь выветрившейся пепел вперемешку с камнями и разверженной землей.

– Таня, ты самая легкая из нас, вот тебе контейнер, поковыряй там в центре кратера и насыпь земли. Только не той, что сверху, она вся высохла, немного копни вглубь.

Егор передал Тане небольшую лопатку и стеклянный контейнер. Девочка осторожно шагнула вперед, чтобы случайно сапогами-скороходами не проскочить кратер и не оказаться на другой стороне вулкана. Присев, она начала аккуратно пересыпать пепел и землю, копая глубже. И внезапно, в эту минуту… Ей показалось или вулкан действительно задрожал? Таня вопросительно подняла огромные глаза на мальчишек, но не успела даже вымолвить слова – Кабм-Дабм затрясся, камни и земля стала уходить из-под ног и, уже ничего не понимая, она начала медленнно, словно в зыбучие пески, проваливаться куда-то вниз.

– Что это? Что происходит? – закричал Иван.

– Что, что… Встречают нас негостепреимно, – выкрикнул в ответ Егор, молниеносно стаскивая рюкзак и доставая моток веревки. Он обвил вокруг тела петлю, – Лови конец веревки, держи крепко. Упирайся ногами и тяни нас потом, – последние слова едва доносились до Ивана, потому что Егор очень сильно оттолкнулся и прыгнул в зияющую дыру кратера, куда только что с криком «Помогите» проскользнула Таня.

Егор мчался со скоростью света, подсвечивая путь ярким фонариком от вайфона. Вслед за ним сыпался пепел и мелкие камешки. Было невероятно пыльно, дышалось с трудом.

– Таняяя, ты слышишь?

– Аааа, я падаю, – донеслось до Егора совсем близко.

– Падай помедленнееее, я скоро, – Егор старался не думать, что веревка скоро закончится и, возможно, они будут первыми, кто побывает в жерле вулкана. Только рассказать об этом будет некому. Жаль.

Но размышлять было недосуг – Егор наконец-то догнал и столкнулся с Таней.

– Еще немного, и у нас был бы шанс увидеть чертей. Фуух, как же мне было страшно. Спасибо, что бросился за мной, – еле пролепетала девочка пыльными пересохшими губами.

– А у меня был выбор? – Егор крепко обхватил ее как котенка.

Похоже, Иван понял, что сейчас надо делать. Он почувствовал, что стало тяжелее держать, с ужасом посмотрел на жалкий оставшийся конец веревки в руках – еще какой-то десяток метров и… Он отогнал от себя эти мысли и сделал несколько прыжков вперед. Ни по чем бы Иван не поднял их без сапог-скороходов – а так было гораздо легче тянуть. Легче, если бы не постоянные толчки, которые исходили изнутри. Медлить было нельзя, поверхность становилась какая-то рыхлая, в кратер постоянно сыпались камни.

Иван упирался, пыхтел, спешил, пока не увидел макушки своих падших друзей. Лица их, волосы, одежда были серыми от пепла, дышалось с трудом – запах пыли и серы свербил в носу. Зато самое главное – контейнер был полон никем не изученным, ценнейшем, точнее бесценным содержимым, забранным из глубокой пасти вулкана. То-то там обрадуются.

– Сматываемся скорее. Сейчас либо тут все рухнет, либо наоборот, выльется наружу. Быстро, немедля вниз, – Егор сплюнул грязь изо рта, схватил за руки ребят и стремглав рванул к вертолету.

Кабм-Дабм, казалось, выл. Что-то громыхало в его жерле, шипело, шум камней наростал и глушил, пыль поднималась над кратером.

Егор, не успев затормозить, влип в дверь Гекатонхейра, открыл ее и затолкал запыхавшихся Ивана и Таню. У каждого в голове шуршала мысль – ой, что сейчас будет! Однако вопреки их ожиданиям, извержения не произошло – как только вертолет поднялся в небо и немного отлетел от вулкана, последний успокоился, вздохнул, чихнул серым облаком и смолк – припугнул и уснул. До следующего непрошенного вторжения.

Поскольку Егор и Таня не могли явиться на люди в качестве восставших из земли и пепла, решено было посадить вертолет за одной из прибрежных скал, чтобы искупаться и обсохнуть. А Иван тем временем был послан в ближайшую лавку за новой одеждой.

Уже была глубокая ночь, когда ребята добрались до небольшого уютного отеля. Там они уплели по порции греческого салата вприкуску с вареным осьминогом, разбрелись по номерам и откинулись без задних ног. И наутро никто друг другу не признался, что ему снилась дряхлая сморщеная старуха Лачезис. Она выпускала кольца разноцветного дыма и грозила им сухими узловатыми пальцами, шамкая и приговаривая: «Ишь, что натворили! Землю нашу крадете? Зевса на вас всех нет!»

Слепой дождь. Грибной дождь. Цветной дождь

Если бы Таня стала посредине улицы, а к ней бы с закрытыми глазами подошел Иван и, подойдя, глаза бы открыл, то Таню бы он не увидел – завеса плотного, непроглядного ливня, беспощадно хлеставшего Санторини, помешала бы Ивану разглядеть подругу.

Осенний дождь заливал всю планету и невольно наталкивал на подозрения во втором всемирном потопе. Из-за этой досады Егор и компания вопреки своим планам пятый день торчали на острове, и пока время терпело, не рисковали двигаться в сторону Карибов.

Егор не единожды связывался с Луу Тзааром. Сигнал на Летящую звезду Бернарда доходит не сразу, а на следующий день, обратная связь аналогична. На Земле все ждали чуда в виде скорого прекращения сезона муссонов, совершенно нетипичных для европейского континента.

– Как же дороги размыло. Я даже не знаю, как себя чувствует Гекатонхейр. Мне кажется, он по уши в грязи, и мы будем тянуть его словно бегемота из болота, – сказал Егор, задумчиво гоняя курсор по монитору лептопа.

В полете должны были быть две дозаправки вертолета – одна на Азорских островах, а вторая на искусственной станции в Атлантическом океане. И если на островах была вероятность приземлиться даже в какой-нибудь дождь, то в океане – это большой вопрос. Платформу бросает в разные стороны, рабочие не поднимаются на поверхность, сидят внутри в кабинах и не всегда могут разрешить посадку. Точнее, они никогда еще никому не давали посадку, потому что в такую погоду полетит только безумец.

Таня сидела на диване, поджав ноги. Она только что пересмотрела фотографии из вайфона, полюбовалась своей пушистой Сметанкой. Перечитала новости о прошедших показах аксессуаров. После чего, вдохновившись увиденным, принялась рисовать в планшете коллекцию сумок и поясов к ним.

– А вот меня дождь вдохновляет на творчество. Такое настроение лирическое, и сумки у меня рождаются такие дождливые – серые, синие, голубые.

– Для полноты картины я тоже примусь за любимое занятие – пойду наковыряю дождевых червей, поскладываю их в банку и буду наблюдать за реакцией и отмечать их поведение. Обычно, они успокаиваются перед затиханием дождя, – Иван стоял у окна и пил козье молоко с куском инжирного пирога, – а потом я подарю эту банку тебе, Таня.

– Фу, как ты можешь рассуждать о червяках и при этом продолжать есть с таким аппетитом?

– Привычка.

– Товарищи, извините, что прерываю ваши околонаучные дебаты, но наметилось некое улучшение в прогнозах погоды. Синоптики обещают замирание стихии. Но пока никто среди ученых не объясняет причину столь сильных повсеместных осадков.

Егор продолжал следить за новостями.

– Даже если завтра будет солнечно, мы вряд ли сможем стартовать, вода не уйдет так быстро.

– А если Гекатонхейр сейчас стоит в грязи, то через день эта грязь высохнет, и как же нам потом его выручать? – задалась вопросом Таня.

– Ну как, откапывать будем, – ответил недолго думая Егор.

– Что касается таких затяжных дождей, то тут все просто. Это ж круговорот воды в природе, – Иван принял серьезный вид, – Наверное, расстаяло большое количество льда на днях, соответственно больше воды испарилось, отсюда изобилие осадков. Все просто. И ученые об этом знают, просто молчат.

– Смотрите, небо уже почти ясное. Но на дорогах просто Гольфстрим. Течение такое бурное, нам сегодня точно не выйти, – заметила Таня.

– Посмотрим до утра. Пока соберем все вещи, чтобы завтра не тратить на это время, вызволим вертушку и двинем в сторону Азорских островов.

– А там мы надолго? – спросил Иван.

– На день. Мне просто нужна будет передышка. Пару часов подождем свою очередь, подзаправимся и…надеюсь, нам уже ничего не помешает, – Егор произнес эту фразу, обнаружил в кармане какую-то монету, подбросил ее высоко и поймал двумя пальцами.

…Еще весь следующий день стояла кругом вода. Земля напилась вдоволь и уже отказывалась поглощать грязные лужи. Днем позже вокруг домов образовалось жуткое месиво, в котором утопали ноги. Не одну пару обуви потерял в этом глиняном пластилине хозяин гостиницы, прежде чем начал ходить босиком – нужно было закупить провиант для клиентов, машина не ехала, пришлось делать несколько ходок на рынок, чтобы запастись картошкой, овощами, фруктами и свежей рыбой, которую прибило в прибрежные сети.

После дождя дни были жаркие. Когда совсем все подсохло, Таня, Иван и Егор вооружились лопатами и направились к вертолету. Гаражей на Санторини не было, слишком уж маленьким оказался островок, места едва хватало для причала катеров и лодок.

Вертолет стоял во дворе гостиницы вместе с парой-тройкой машин. С утра и до заката солнца ребята расчищали землю вокруг, мыли фюзеляж, проветривали салон. Решено было лететь следующим утром, и так потеряли десять дней, ни дай Бог стихия снова взбунтует и задержит отлет.

Но пока все шло гладко. Едва заалел рассвет, как бодро заревел Гекатонхейр над Санторини, гулко прощаясь, обгоняя чаек-хохотуний и радуясь долгожданному полету. Умытый остров еще больше напоминал тортик, украшеный фигурами-домишками из сахарной пудры. От жарких лучей восходящего солнца он, сладкий, таял, таял, таял, пока на расстоянии совсем не исчез из виду.

Всего лету до островов было около четырех часов. В архипелаг Азор входило девять островов крупных и большое количество маленьких, многие из которых были необитаемыми. Приземляться Егор собирался на острове Грасиоза, в центре архипелага. Там был аэродром и огромная станция дозаправки вертолетов и самолетов. Егор заранее отметился в очереди на сайте аэродрома, прикинув время прилета, так что ждать долго не планировал. Однако, без ночевки там было не обойтись – следующая остановка в Атлантическом океане не скоро, нужно было отдохнуть и выспаться.

Едва Егор успел отметить, что большая часть пути пройдена, а это уже открывает второе дыхание, как заметил сероватую дымку левее по курсу. С приближением воздух становился все темнее, было отчетливо видно, что издали идет дождь. Но туча не задела вертолет, прошла стороной. Как вдруг Егор пригляделся и уже справа от вертолета, не так далеко заметил, что воздух приобрел желтый оттенок. Какая невидаль, только удивился Егор, и снова поразился – прямо перед ними восставала туча, которая проливала красный дождь. Пилот ткнул в бок храпящего Ивана, вслед за которым потирала глаза просыпающаяся Таня. Оба были в изумлении, как и Егор.

– Это что такое? Разноцветные дожди? – пискнула Таня.

– Похоже на то. Я вспомнил, что отец рассказывал мне об этом редчайшем явлении вблизи Азорских островов, но сам я никогда не видел.

– Эффект примерно такой же, как и у радуги. Преломление и игра света в облаках, – авторитетно заявил Иван.

– Да? Тогда как объяснить окраску воды в такой же цвет? – задал вопрос Егор, – Погляди, вода в океане окрашивается в цвет дождя. Это словно пегмент какой-то выделяется из облаков.

– Поглядите вправо, – вскрикнула Таня, – зеленый дождь. А вплотную за ним идет оранжевый. Как интересно. И красиво!

За этим она достала фотоаппарат и принялась снимать видео. Зрелище и вправду было необычайно яркое, некоторые тучки сливались друг с другом, смешивались и образовывали новые цвета, как будто бы рисовали – желый и синий дождь – вышел зеленый, столкнулись красная и желтая туча – получился оранжевый дождь. Он капал на море, разводя разноцветные круги и бульбы.

Еще немного и впереди показалась земля. Цветные дожди оставались позади, слегка подкрасив вертолет, от чего Егор приуныл – не очень-то хотелось снова проторчать весь день за мытьем фюзеляжа. Однако, вопреки тревогам, припекало солнце, вода испарялась, и цвета тускнели, пока совершенно не исчезли, не оставив и следа от импрессионистских художеств.

Встречал остров Грасиоза гостей небольшими горами и холмами, среди которых разлились маленькие озера и источники. Егор двигался на север, в поселок Санта-Крус-да-Грасиоза, чтобы немного перекусить (время на это еще оставалось), а затем полететь на аэродром, чтобы не пропустить свою очередь на топливо, иначе придется ждать долго.

Остановились они у одного из местных жителей по имени Байшо. Он рассказал им о цветных дождях. Осадки эти бывают крайне редко, чуть ли не раз в десятилетие, и после них по всему острову вырастают восхитительные цветы – азорины, которые можно встретить только здесь. После заправки вертолета Байшо посоветовал ребятам сходить в Долину Цветов, собрать букет на память.

На обед наши путники выпили свежего молока и закусили объедительными лепешками с медом, которые приготовила жена Байшо – Топуша, полная колоритная женщина, пышащая румянцем, который пробивался сквозь смуглый загар. От нее пахло скошенной ароматной травой-чабрецом и дымом от печи, на которой она пекла лепешки. Темные волосы ее были чуть притрушены мукой, а за ухо она вплела большой красный мак. Напотчевав гостей, довольная Топуша захватила ведро и завернула за дом, чтобы подоить коз, которые до отвала наелись сочной травы после дождя.

Осенью в этих широтах солнце не было жарким, поэтому, как только Гекатонхейр под завязку набил свою утробу топливом, решено было двинуть в Долину Цветов.

Таня, смеясь, размахивая руками и разгоняя бабочек, прыгала от радости. Ребята шли позади нее, пожевывая травинки и рассматривая диковинных птиц в низких нахлобученных облаках. Оказались они на вершине холма, когда перед ними раскинулась глубокая темно-зеленая низина, обрамленная со всех сторон горами и пестрящая цветами. Вдалеке виднелось озеро, сверкающее серебром, переливаясь золотом солнца, словно драгоценный кулон на шее у пышнотелой красотки-долины.

Взявшись за руки, трое что есть духу побежали вниз. Из травы вылетали встревоженные птицы, взметались ввысь, оглядывали шумных людей и вновь падали в траву наводить порядки в своих птичьих домах.

Внизу было прохладнее – солнце явно засобиралось на ночлег, присмотрев себе для этого одну из гор, чтоб укрыться за нею. Таня принялась фотографировать цветы – вот эти были очень похожи на красивое название азорины, нужно будет спросить у Байшо, они ли это. Егор ходил между цветами, молча рассматривая, наклоняясь, чтобы понюхать. Иван присел на корточки и изучал каких-то жирных красно-коричневых жуков.

– Нууу, такие удивительные цветы и совсем не пахнут, – обидчиво возмутилась Таня, наклоняясь над одним азорином, потом над другим.

– Дышите глубже, пациент, – подходя к ней, посоветовал Иван. – Как это цветы могут не пахнуть? А-ну, отойди.

Он осторожно наклонился над цветком, всматриваясь в пеструю желтую серединку-колокольчик, и вдруг услышал легкое дыхание. Иван недоуменно отпрянул.

– Что такое? Послышалось, что ли? Азорин как будто меня понюхал.

Егор подошел к ним и тоже медленно прислонился носом к растениям. Цветок тихонько вдохнул и понюхал парня.

– О, Боже! Никогда не видел и даже не слышал, что цветы могут нюхать людей.

– Ну неспроста говорят, что растения живые. Пьют, растут, умирают. Обычно они листьями дышат. Просто раньше никто не прислушивался, – рассуждал Иван.

Таня опустилась на коленки, и к ней тут же наклонились несколько стеблей с полураскрытыми бутонами. Они вдыхали и распускались.

– Ай-ай…щекотно даже. Рассказать кому – не поверят. Скажут, что мы мухоморов наелись.

– Вот и не говори никому, – наказал Егор, стряхивая пыльцу с футболки. – Идемте. Нужно еще успеть покупаться, пока вода в душе не остыла. Здесь душ на улице, от солнца вода греется.

Ребята осторожно повернулись, стараясь не затрагивать и не наступать на азорины, и неторопливо, подталкивая друг друга и подавая руки, принялись взбираться на вершину холма.

Каково же было удивление Топуши, когда гости на ужин в один голос отказались поесть салата из свежей травы чемерюшницы. Кто знает, может чемерюшница эта при жизни тоже дышала. Очнется там, в животе, да начнет прорастать. Творог с виноградом – блюдо проверенное, ни чуть не хуже и, главное, надежнее!