Текст книги "Феномен доктора Хауса. Правда и вымысел в сериале о гениальном диагносте"

– Реми Хедли патологически скрытна, чему уже дано исчерпывающее объяснение.

– Употребляет алкоголь и наркотики в дозах, допустимость которых Тринадцатая определяет для себя сама.

– Хедли неразборчива в сексуальных связях, что подтверждает ее нежелание постоянно общаться с кем-то одним. Ведь это неминуемо приведет к тому, что ей придется пускать постороннего в свою личную жизнь.

Лоуренс Катнер, экспериментатор

Если кто-то в новой команде Грегори Хауса и вызывает жалость, являясь одновременно самым безликим персонажем (до поры до времени), то это, вне всякого сомнения, молодой терапевт Лоуренс Катнер. В игре на выбывание, устроенной доктором Хаусом, он был под номером 6. Не удивительно, что Катнер не сумел удержаться в беспорядочной череде сокращений Хауса и был уволен. Но он продолжал работать, перевернув шестерку, и получив, таким образом, номер 9. Увольнение было отменено: к тому времени Хаус в основном обращал внимание на номера соискателей, а не на их личные качества.

Вскоре Катнер доказал, что умеет нестандартно мыслить, не только переворачивая бейджики вверх ногами. Желая проверить работоспособность печени пациентки, Лоуренс напоил ее текилой, чем впечатлил Хауса и получил иммунитет от грядущих сокращений. Основная причина его вступления в команду Хауса – стремление к получению нового опыта. Катнер полон энтузиазма и желания работать. Его часто осеняют оригинальные идеи, и именно он подсказывает Хаусу наиболее верный диагноз. Он также готов применить традиционные средства нетрадиционным способом. Доктор Лоуренс Катнер первым получил разрешение Хауса на реанимацию пациента, находившегося в барокамере, с помощью дефибриллятора – прибора, позволяющего «запустить» остановившееся сердце с помощью электрических импульсов. Тем самым Лоуренс показал свою готовность к рискованным методам и отсутствие страха нанести пациенту еще больший вред. В другом эпизоде при реанимации пациента с использованием дефибриллятора Катнер не учел влажность его кожи, из-за чего сам получил удар током. Дефибрилляторы и Катнер стали излюбленной шуткой Хауса, который в конце концов назначил Лоуренса «профессиональным дефибрилляторщиком» – звание, которым, кажется, Катнер даже гордился.

Доктор Лоуренс Катнер.

В этом – весь парадокс личности Лоуренса Катнера. Будучи, вне всякого сомнения, талантливым врачом, он в присутствии Хауса держится менее уверенно, чем Тауб и Тринадцатая. Катнер практически не спорит с Хаусом относительно его причуд и принимает его методы лечения как должное. Он часто соглашается с безрассудными идеями Хауса, как, например, в эпизоде, когда тот заставил команду претендентов на получение работы в его отделении выкапывать труп.

При этом у Лоуренса практически отсутствуют тормоза. Он ведет себя в большинстве случаев, как неуклюжий взрослый ребенок, способный на любое безрассудство просто из желания посмотреть, чем же это закончится. Катнер получает удовольствие от новых экспериментов, в том числе болезненных. Его прозвали «создателем сирот».

В конечном итоге Катнер навлекает на себя гнев Кадди, сотрудничавшей с другим претендентом, – Джеффри Коулом, которому заведующая больницей явно благоволит. Поэтому попытка убрать из команды Хауса именно Катнера – единственный случай, когда Кадди вмешивается в «отборочные туры». Главврач лично вносит Лоуренса в список на увольнение, отдавая предпочтение Коулу, которого Катнер считает своим другом. И этот поступок поражает Катнера – он с какой-то необъяснимой беспечностью не ожидал увольнения. Джеффри Коула увольняет сам Грегори Хаус – отчасти потому, что ему нужен именно Катнер с его притупленным инстинктом самосохранения, отчасти – назло Кадди. Оставшиеся члены команды, прощаясь с Коулом, пожали ему руку, и только Катнер не сделал этого. Он даже не поднял глаз, так и не попрощавшись.

О прошлом Лоуренса Катнера известно немного. А ведь именно прошлое помогает понять характер человека и мотивы его поведения. В заключительной серии четвертого сезона Лоуренс говорит, что Катнер – не индийская фамилия. Его родители владели небольшим магазином, во время ограбления которого их застрелили, когда Лоуренсу было шесть лет. Настоящая его фамилия – Чаундри, и он индус. Нынешняя фамилия досталась ему от приемных родителей. Перед тем как стать терапевтом и специалистом по реабилитационной медицине, он продавал мужскую парфюмерию, довольствуясь убогой зарплатой.

Реабилитационная медицина – комплекс медицинских, психологических, педагогических, профессиональных и юридических мер по восстановлению автономности, трудоспособности и здоровья лиц с ограниченными физическими и психическими возможностями. Трудоспособность может быть потеряна в результате перенесенных или врожденных заболеваний, а также в результате травм. Реабилитация имеет целью по возможности быстро восстановить способность жить и трудиться в обычной среде. О реабилитации следует говорить в тех случаях, когда больной уже имел опыт общественной жизни и общественно полезной деятельности. Реабилитация предусматривает лечебно-педагогическую коррекцию двигательной, психической и речевой сферы в отношении детей старшего возраста и взрослых.

Удержавшись в команде Хауса, доктор Катнер только на первых порах является персонажем, на котором Грег неизменно оттачивает свое остроумие. Вскоре ему надоедает обзывать Лоуренса азиатом или давать ему бессмысленные поручения, поскольку Катнер не реагирует на унижения и оскорбления. Он довольно тепло относится к Хаусу, открыто восхищается его талантом. На Рождество во время игры в тайного Санту Хаус хитростью пытался вынудить всех сделать подарки именно ему. Катнер искренне, от чистого сердца подарил своему боссу часы, хотя перед этим всей командой они договорились не дарить начальнику ничего, разгадав задумку Хауса. Лоуренс Катнер доброжелателен, отзывчив, порой робок, не обидчив, изобретателен. Например, чтобы убедить пациента признаться в употреблении наркотиков, Катнер рассказывает ему, что в детстве сам «баловался наркотой». Он легко относится к жизни, приспосабливаясь к любым обстоятельствам, и умеет везде чувствовать себя комфортно.

Именно поэтому Грегори Хаус не может поверить в самоубийство Лоуренса Катнера – в двадцатой серии пятого сезона он был найден Форманом и Тринадцатой мертвым в своей квартире. Огнестрельная рана в области виска, на пистолете отпечатки Катнера – очевидные признаки самоубийства. Однако Хаус считает, что это убийство, так как не может найти ни одного объяснения самоубийству Катнера. Ведь из всей команды он один выглядел явным жизнелюбом. Хотя время от времени Лоуренс неожиданно для коллег обсуждал тему добровольного ухода из жизни.

Тауб: Нет, если решение проблемы – выхлопная труба. Нормальные люди себя не убивают.

Катнер: Никогда? А если тебя жгут живьем и вдруг дают пистолет?

Тауб: Я убью палачей с факелами.

Ни зрители, ни коллеги не придали особого значения подобным разговорам. Между тем ощущения мальчика, на глазах у которого застрелили его родителей, когда кажется, что смерть рядом, а грань между жизнью и смертью тонка и легко преодолима, долгое время были загнаны Катнером внутрь подсознания. Упорно пытаясь убедиться в том, что Катнера убили, Хаус, сам того не понимая, ступает на опасный путь, ведущий его к границе между двумя реальностями. Учитывая склонность Катнера к экспериментам, можно допустить, что он поднес пистолет к виску, чтобы раз и навсегда выяснить для себя: есть ли что-то там, по другую сторону, кроме вечной темноты? Вытаскивая пациентов с того света при помощи дефибриллятора, Лоуренс, возможно, в какой-то момент подумал: его тоже можно будет вернуть, и вернется он с новыми ощущениями.

Катнер выкапывает труп для эксгумации.

Если допустить, что доктор Катнер, отважившись на отчаянный эксперимент, думал именно так, то мы придем к пониманию: он стал ключевым персонажем сериала, изменившим дальнейшую судьбу не только Грегори Хауса, но и членов его команды. Когда Грегу в наркотических галлюцинациях стала являться погибшая в автокатастрофе Эмбер Волакис, сводя его с ума, он еще мог бороться. Однако когда рядом с ней появился Лоуренс Катнер, силы Грега иссякли. Результат известен: признав свое поражение, Хаус позволил отвезти себя в психиатрическую больницу, а его команда начала распадаться.

Оказалось, таких разных людей связывал друг с другом именно Грегори Хаус. Но чтобы все остальные поняли это, доктор Лоуренс Катнер должен был умереть.

– Лоуренс Катнер любит эксперименты над собой ради самого эксперимента: однажды он установил мировой рекорд по ползанию, пройдя дистанцию в 32 км.

– Лоуренс суеверен, что в полной мере проявляется в эпизоде с котом, который якобы является вестником смерти; это дает Хаусу обширное поле для издевательств.

– Есть подозрение, что Катнер – скрытый мазохист. Этим объясняется и склонность к болезненным экспериментам, и равнодушие к издевательствам Хауса, и приглашение Эмбер Волакис на свидание (он был уверен, что получит отказ).

– Катнеру все быстро надоедает. Он так нуждается в новизне, что, когда ее нет, сам должен что-нибудь придумать. Возможно, эта черта характера – одно из объяснений самоубийства.

Эдвард Воглер, миллионер-самодур

Появление в больнице Принстон-Плейнсборо такого человека, как Эдвард Воглер, только кажется неожиданным. На самом деле создатели «House M. D.» просчитали все очень точно. Ближе к середине сериала зрители, принявшие Грегори Хауса – принципиально нового героя, – могли почувствовать усталость от однообразия. Вот уже две недели подряд гениальный диагност только то и делает, что выявляет невидимого врага, побеждает его и при этом умудряется безнаказанно унижать не только своих подчиненных и единственного друга Джеймса Уилсона, но и непосредственного начальника – доктора Лизу Кадди. Почему его терпят, не увольняют и втайне боготворят, зрители уже знают. Ничего нового внутри сериала за это время не произошло. Поэтому нужен был персонифицированный враг, которого не выявит МРТ, и от которого не избавишься фразой «начинайте лечение». К тому же Хаус кажется слишком уж неуязвимым для окружающих. Ему нужно устроить хорошую встряску.

Так, в четырнадцатой серии появился чернокожий массивный миллионер Эдвард Воглер, который, вложив 100 млн долл. в больницу, становится председателем совета директоров Принстон-Плейнсборо. Интерес Воглера к больнице объясняется просто: будучи владельцем крупной фармацевтической фирмы, он хочет превратить медицинское учреждение в лабораторию, где он будет испытывать свои препараты на больных. Сначала зрители и руководство больницы воспринимают Эдварда Воглера как мецената и филантропа. Тем более что авторы сериала сознательно сбивают зрителей с толку цветом кожи миллионера.

Эдвард Воглер.

Дело в том, что из соображений политкорректности, все чаще доминирующих и определяющих в Америке манеру поведения, темнокожий американец не может быть показан главным злодеем, которому противостоит белый. В лучшем случае афроамериканец может быть равноправным членом команды «хороших парней» (как в случае с Эриком Форманом), в худшем – может быть не главным «плохим парнем», а его подручным, менее значимым персонажем. К примеру, американские полицейские сериалы последних лет показывают команду сыщиков, в которой равноценные роли играют белый, темнокожий, женщина и азиат. Такую картину, например, мы наблюдаем в сериале «Декстер» – одном из упоминавшихся ранее культовых сериалов последних лет: «убойным» отделом полицейского управления Майами здесь руководит женщина. Она – кубинка, а в подчинении у нее белая женщина, латиноамериканец, чернокожий мужчина и японец.

Когда поначалу Хаус начинает конфликтовать с Воглером, это не воспринимается всерьез. Кадди списывает такое поведение Грега на расизм, в котором его не раз уличали, а члены его команды вообще равнодушны: их босс нашел очередную жертву для своих острот. Так же кажется и зрителям. Но уже к началу пятнадцатой серии расклад становится ясен: Воглера Хаус ненавидит не потому, что является расистом и мизантропом, а потому, что миллионер банально купил больницу вместе с людьми и теперь распоряжается всем, как своей собственностью. Воглер забавляется своими живыми игрушками: он получает удовольствие, стравливая членов команды Хауса между собой и шантажируя их опасностью потерять работу. Грег даже прозвал Воглера безжалостным корпоративным рейдером, намекая на то, что миллионер не пожертвовал больнице деньги, а захватил ее без боя.

И доктор Хаус незамедлительно дает ему бой. Воглер спокоен: он уверен, что легко разделается с непокорным врачом, даже пробует купить его расположение. Грегори по поручению миллионера должен выступить перед уважаемыми людьми с положительным отзывом о новом препарате Воглера. Характер у Хауса, конечно, скверный, но его профессиональная репутация безупречна, и ему должны поверить, а значит – и одобрить разработки Воглера. Однако в своей речи Грегори Хаус ограничился несколькими фразами, из которых следовало, что препараты Воглера сомнительны. Это привело в ярость миллионера.

Кадди: Воглер хочет тебя уволить. Закрыть весь отдел.

Хаус: Хорошо хоть, что ты боролась за меня, так ведь? Платье было хорошей тактикой, но надо было довести дело до конца – грязный уикенд в Вегасе. Что-нибудь, что показало бы твои настоящие административные навыки.

Грегори отмалчивается, он почему-то уверен в собственной неуязвимости и продолжает спасать жизни, несмотря на черные тучи, сгустившиеся над его головой. Это еще одна метафора, использованная создателями фильма: первая прямая угроза любимцу публики нависает над ним «черной тучей» в прямом смысле слова, Эдвард Воглер – черный и тучный человек.

Увольнение неизбежно: совет директоров Принстон-Плейнсборо запуган угрозой Воглера лишить больницу гранта в 100 млн долл., если Хауса не выгонят. Для того чтобы увольнение стало легитимным, не хватает только двух голосов – Лизы Кадди и Джеймса Уилсона. И тогда взбешенный Воглер делает непростительную ошибку – он мгновенно увольняет непокорного Уилсона, пытаясь таким образом запугать не только Кадди, но и остальных членов совета директоров. Однако он добивается противоположного эффекта: Лиза Кадди объясняет коллегам, что если сейчас они позволят миллионеру избавиться от Уилсона, то очень скоро таким же способом может лишиться работы любой из них, в том числе она сама. Так что дело теперь было уже даже не в Грегори Хаусе, которому Кадди не позволяет выходить за рамки приличия и неоправданно рисковать жизнью пациентов, – может пострадать репутация больницы и всех присутствующих, ведь препараты Воглера, в самом деле, сомнительны.

Доктор Хаус и Воглер.

Решив, что даже ради миллионов не стоит находиться под контролем их владельца, совет директоров голосует за отставку Эдварда Воглера. Такая профессиональная солидарность, помноженная на логику происходящего, не удивляла Америку и зрителей в Европе. Однако отечественные зрители вынуждены признаться самим себе: такая солидарность в подавляющем большинстве украинских и российских трудовых коллективов, к сожалению, невозможна. Конфликт с собственником и работодателем обычно развивается не в пользу наемного работника. И мы не готовы еще в полной мере оценить поступок Лизы Кадди, сказавшей после всего Грегори Хаусу: «Ты обошелся мне в сто миллионов долларов». Хаус тоже не был удивлен поступком коллег: он каким-то непонятным образом предвидел именно такой финал конфликта с Воглером.

Майкл Триттер, плохой полицейский

Появление в середине третьего сезона «House M. D.» полицейского Триттера несет сразу несколько смысловых нагрузок. Во-первых, доктор Хаус после победы над Эдвардом Воглером очень долго не имел возможности скрестить шпаги с враждебно настроенным к нему человеком. Зрители ожидали очередного противостояния сопернику, ворвавшемуся в мир Принстон-Плейнсборо извне. Во-вторых, преследование Хауса служителем закона символизирует неизбежность наказания за содеянное. А Грегори, как зритель уже успел заметить, не слишком законопослушен. Неизбежность здесь тем символична, что Хаусу так и не удается избежать наказания, несмотря на то, что в последний момент детектив Триттер сам отказывается прессинговать строптивого доктора. В-третьих, конфликт Хауса и Триттера показал, что в своих проблемах доктор Хаус должен винить только себя. И в-четвертых, плохой полицейский – излюбленная тема американского и европейского кинодетектива и триллера (а также японского литературного). Собственно говоря, фигура Майкла Триттера – дань уважения жанру, законов которого стараются придерживаться создатели сериала. Вспомните, Шерлок Холмс всегда конфликтовал с полицейскими из Скотленд-Ярда, да и любой другой герой-сыщик обычно находится в состоянии войны с официальными служителями закона.

Детектив Майкл Триттер.

Термин «плохой полицейский» не всегда является отрицательной характеристикой персонажа. Часто «плохой» в полицейском детективе или триллере – это тот, кто в борьбе с преступностью не всегда действует в четко очерченных рамках закона, перенимая и с успехом используя методы самих преступников. «Плохой полицейский» – человек без тормозов во всем, что касается наказания преступника и восстановления справедливости. Один из первых фильмов японского режиссера Такеши Китано называется «Жестокий полицейский» (Violent cop, 1989) – для борьбы с якудза не годятся белые перчатки. Более широко известен цикл детективных триллеров о полицейском из Сан-Франциско Гарри Каллахане, которого называют Грязным Гарри. Цикл открывает одноименный фильм Дона Сигела (Dirty Harry, 1971), продолжением которого являются еще четыре фильма, снятых различными режиссерами, в том числе самим Клинтом Иствудом – неизменным исполнителем роли «плохого полицейского». Гарри не боится испачкать руки, он не чистоплюй, а ветеран войны во Вьетнаме, и каждое его расследование – это боевая операция.

Однако к началу 1990-х годов тема «плохой полицейский», когда на самом деле он не так уж плох и всегда действует на стороне закона, постепенно получила ответвление: «плохой полицейский» – это теперь и лицо, злоупотребляющее своей властью. И, что характерно, полицейский может загнать в угол совершенно невинного человека, действуя исключительно в рамках закона и даже вежливо улыбаясь при этом. Яркий пример такой истории – триллер Джонатана Каплана «Незаконное вторжение» (Unlawful entry, 1993), в котором сотрудник полиции терроризирует благополучную американскую семью.

Майкл Триттер – сотрудник Принстонского полицейского округа, у него нижний чин: звание «детектив» в американской полиции приравнивается по статусу к званию «офицер» или чуть выше. В отличие от Украины, России и многих других стран, в США полицейские звания не присваивают по выслуге лет или по определенным заслугам. При поступлении в полицию человек получает звание «офицер», которое является самым младшим, и около 90% полицейских так и уходят с ним на пенсию. Звание «детектив», хоть и мало чем отличается по статусу от звания «офицер», однако считается более престижным. В сериале «Декстер» молодая женщина-офицер Дебора Морган очень хочет стать детективом, а ее коллега, детектив Анхель Батиста, за хорошие успехи на службе получает звание «сержант». Если в отечественной милиции сержанты ходят в патрулях, то в США для того, чтобы офицеру или детективу получить повышение до сержанта, нужно как минимум отработать в полиции 3–5 лет и сдать специальный экзамен. Чтобы получить звание лейтенанта и двигаться дальше по карьерной лестнице, нужно иметь высшее образование. Детективы в полиции США бывают трех классов, однако по статусу они равны. Классы нужны, чтобы показать стаж работы детектива в полиции и его послужной список.

«Классность» детектива Майкла Триттера в сериале не упоминается. Однако, судя по его поведению, он давно работает в полиции, жаждет повышения, но по каким-то причинам не может его получить. Именно поэтому выходка Грегори Хауса так сильно задевает самолюбие и гордость слуги закона.

Поначалу зритель, как и сам Хаус, не знает, что перед ним полицейский. Когда Триттер появляется впервые, его можно принять за очередной комический персонаж из череды нудных пациентов. Такие персонажи проходят через смотровую доктора Хауса из серии в серию, становясь жертвами его остроумия. При этом они демонстрируют полное непонимание ими цели посещения больницы и обращения к врачу.

Триттер: Вы не представитесь?

Хаус: Извините, не подумал, что, прождав два часа, захотите поболтать. Привет, я Грег. Как там наши сыграли?

Хаус отказал Триттеру в проведении тестов. За это Триттер исподтишка ставит ему подножку – полицейский, видимо, привык демонстрировать таким способом свое превосходство. Под подножкой подразумевается мелкая пакость, на которую разумные выдержанные люди, как правило, не реагируют. Впрочем, к Хаусу это не относится. Он соглашается провести тесты: чтобы измерить температуру, врач вставляет Триттеру градусник в прямую кишку и спокойно уходит, оставляя пациента со спущенными штанами. После этого между ними начинается война.

Триттер: Не хочу с тобой судиться.

Хаус: Хорошо.

Триттер: Хочу набить тебе морду.

Хаус: Не так хорошо.

Другой, оказавшись на месте Майкла Триттера, действительно ограничился бы ударом по лицу, а Хаус даже не подумал бы подавать в суд. Глупая шутка могла быть забыта. Возможно, детектив Триттер и простил бы Грегори его выходку, если бы тот извинился, но Хаус категорически отказывается просить прощения. Он не чувствует себя виноватым даже в тех редких случаях, когда умирает пациент: смерть пациента – ошибка его команды, и никогда – его самого. Потому Грег уверен: нарвавшись на человека, который ведет себя так, что где сядешь на него, там и слезешь, Триттер, даже будучи полицейским, спустит историю на тормозах, чтобы не терять время зря.

Однако Майкл Триттер – не просто хороший полицейский и профессионал, имеющий служебные амбиции. Он привык доводить любое дело до конца, а значит оскорбивший его Грегори Хаус должен быть наказан. Довольно быстро детектив выясняет, что Хаус наркозависим. Теперь осталось узнать, откуда тот получает наркотики. Так всплывает история с поддельными рецептами, которые выписывает своему другу Джеймс Уилсон. Теперь Триттера уже не остановить: он делает обыск на квартире Хауса и находит там большой запас викодина. Кстати, действия Триттера, проникшего в дом Грега без согласования с ним, по американским законам правомерны: достаточно обосновать подозрения и получить ордер. Изъятие наркотиков без понятых тоже законно, в США понятые не требуются. Показаниям полицейского принято доверять. В случае если вскроется ложь, сотрудника полиции ждет весьма суровое наказание вплоть до уголовной ответственности.

Для того чтобы найти улики против своего недруга, детектив Триттер давит на его команду, включая Уилсона, – над ним нависла угроза в обвинении в торговле наркотиками, которые он получает в больнице по поддельным рецептам. Банковские счета Уилсона, Камерон, Чейза и Формана заморожены. Автомобиль Уилсона конфискован, Чейз, загнанный в угол, согласен сотрудничать с полицией, действуя против Хауса, который к тому времени достает его больше, чем остальных. Но Грега, кажется, все это не касается. Правда, в конце концов тот с видом, что делает всем огромное одолжение, приносит свои извинения Триттеру. Только теперь детектив разводит руками: запущенную им машину правосудия уже не удастся остановить.

Доводить дело до суда в большинстве случаев не выгодно. Одно только задержание отнимает как минимум три часа у сотрудника правоохранительных органов. В случае передачи дела в суд прокурор может, приостановив процесс, не доводить сложившуюся ситуацию до судебного разбирательства. Вообще в США до суда доходят не более 5% дел. Прокурор предлагает обвиняемому пойти на сделку с правосудием. Тот должен признать вину, а за это ему будет назначено более мягкое наказание. Например, если по закону обвиняемому грозит пять лет тюрьмы, прокурор может назначить ему наказание в виде одного года лишения свободы или вообще условный срок и закрывает дело. Только при отказе идти на сделку начинается судебное разбирательство, как в случае с доктором Хаусом. В последний момент в процесс вмешивается Лиза Кадди – дав ложные показания, она помогает Грегу избежать скамьи подсудимых.

Триттер арестовывает Хауса за превышение скорости на мотоцикле и вождение в состоянии наркотического опьянения.

Детектив Триттер готов продолжить расследование. Он догадывается, что Кадди соврала, и при желании готов доказать это. Тем не менее в поединке с Грегори Хаусом он уже одержал моральную победу, показав, что нет людей, даже самых умных и независимых, которых нельзя было бы сломать и укротить. Из всего происшедшего Хаус, возможно, извлек какой-то урок. Во всяком случае у него больше не было конфликтов с законом и сильными мира сего. Однако сражение с самим собой он проиграл.