Текст книги "Самые знаменитые истории любви войны 1812 года"

Глава 11
Маршал Даву: еще один брак, организованный Наполеоном

Маршал Луи-Николя Даву, герцог Ауэрштедтский и князь Экмюльский, в 1812 году командовал самым мощным 1-м корпусом в армии Наполеона. А его женой к этому времени была Луиза-Эме-Жюли Леклерк.

* * *

Эту замечательную женщину, родившуюся 19 июня 1782 года в Понтуазе, он, как и многие другие полководцы Наполеона, нашел себе в знаменитом пансионе мадам Кампан. Впрочем, «нашел» – в данном случае не совсем верный термин. Но об этом позже, а пока скажем, что удачному браку Даву, как это обычно бывает, предшествовал первый, не слишком удачный матримониальный опыт.

Как известно, «далеко не каждый мужчина вступает в брак, заранее думая о неизбежно предстоящем впереди разводе. Вот и Даву, идя под венец 8 ноября 1791 года с молодой бургундской девицей дворянского происхождения Мари-Николь-Аделаидой де Сегено, тоже, наверное, искренне полагал, что их судьбы отныне связаны навсегда».

Отметим, что Даву, волевому человеку, которого в армии прозвали «железным», понравилась женщина, которая была почти на два года старше его.

Даву родился 10 мая 1770 года и в 1791 году был уже подполковником 3-го добровольческого батальона своего родного департамента Йонна. Женился будущий маршал быстро, но после медового месяца снова отправился в армию. «Он увидит Аделаиду лишь через два года. Два года ожидания! Это долго…»

Но это – смотря для чего. В армии, чтобы стать генералом, два года это очень мало. Но Даву через эти два года уже был дивизионным генералом (в 23 года!), но от этого чина отказался, считая себя недостойным столь высокой оценки своих, как он думал, скромных заслуг. В результате он продолжил воевать в качестве «простого» бригадного генерала.

Что же касается супружеских отношений, то они у Даву складывались не так удачно, как дела военные. Их союз с мадемуазель де Сегено оказался кратким и совсем несчастливым. Пока будущий маршал воевал, он не знал о похождениях жены. Однако, когда якобинцы выгнали его (бывшего дворянина) из революционной армии, «безнравственное поведение “гражданки Даву” сделалось настолько явным, что не замечать его было уже просто невозможно. Суровый солдат, распоряжавшийся жизнями многих людей, испытал все терзания банально обманутого мужа».

Двадцать шесть месяцев «совместной жизни» они не жили, а мучились. И генерал развелся без всякого сожаления. Как принято говорить, «из-за несходства характеров». Произошло это 4 января 1794 года.

После этого прошло немного времени, и 3 августа 1795 года «совсем пропащая» Мари-Николь-Аделаида неожиданно умерла, «оставив бывшего мужа свободным не только по мнению государства, но и в глазах церкви. Детей у них так и не появилось».

Несчастной женщине было всего 27 лет.

* * *

Так Луи-Николя Даву стал одновременно и разведенным, и вдовцом, и в этом весьма странном (даже для эпохи с упрощенными правилами заключения браков и разводов) семейном положении он встретил 1801 год.

К этому времени он уже успел повоевать вместе с Наполеоном в Египте и Сирии, за что его вновь произвели в дивизионные генералы. Теперь он уже не стал отказываться от подобного отличия, а о его новом браке позаботились сам Первый консул и его жена Жозефина.

Дело в том, что как раз в это время Наполеон осуществлял широкомасштабную подготовку экспедиции на остров Сан-Доминго для реставрации там французского колониального владычества. Командующим этой экспедицией был назначен генерал Виктор-Эмманюэль Леклерк, муж Полины Бонапарт, любимой сестры Наполеона. «Этот генерал получил инструкцию восстановить на острове рабство на том основании, что негры будто бы были более счастливы в полной зависимости от хозяев».

Удивительно, но Наполеон был уверен, что «взбунтовавшиеся черные рабы на далеком заокеанском острове рассеются, как ночной туман, едва лишь завидят сталь штыков храбрейших солдат мира. Эта победа укрепит могущество Республики и принесет лавры ее полководцу».

Зять Наполеона был человеком военным. Соответственно, перед отплытием на Сан-Доминго он, понимая, что на войне никто ни от чего не застрахован, решил устроить судьбу своих младших сестер.

В результате одну из них – Луизу-Франсуазу-Шарлотту Леклерк – он выдал замуж за прославившегося в Египте генерала Луи Фриана. Этот сын простого свечника стал генералом в 35 лет и был почти на два десятка лет старше своей «избранницы»[25]25
   В 1812 году Луи Фриан командовал одной из дивизий в корпусе маршала Даву.


[Закрыть].

Судьбой младшей – Луизы-Эме-Жюли Леклерк – занимались уже непосредственно супруги Бонапарт. Это и понятно, Наполеон, как истинный корсиканец, свято чтил семейные традиции. Леклерк теперь был одним из клана Бонапартов, «и его сестра это теперь и сестра Бонапарта. Она должна выйти замуж за лучшего из лучших».

Готовя экспедицию на Сан-Доминго, «Наполеон, который придерживался строгих правил в отношении ответственности жен, настаивал, чтобы Полина сопровождала Леклерка и оставалась с ним на протяжении всей этой трудной кампании в почти непереносимом климате. Полина пришла в ужас. Между потоками слез она восклицала, что с ее фигурой будет покончено, что Антильские острова не подходят для модных женщин и что она ссылается жестоким братом, чтобы жить среди змей и дикарей. Слезы ее ничего не дали, и Наполеон остался непреклонным. Место жены, говорил он, быть рядом с мужем, и даже нежелание Леклерка отягощать себя такой дополнительной ответственностью не убедило его отменить свой приказ».

Экспедиция полностью провалилась. Вождь восставших рабов Туссен Л’Увертюр «сражался отчаянно, но наиболее страшным, смертельным для европейцев врагом оказался климат. Вскоре за дело взялась и желтая лихорадка, наполнив госпитали больными и умирающими. Жертвой ее стал и сам Леклерк, и Полина была уже вдовой, когда последние остатки французской армии сдались британскому флоту и были переправлены домой».

* * *

А тем временем во Франции в качестве потенциального мужа для Эме Леклерк (это имя, кстати, наиболее точно переводится как «любимая») сначала рассматривалась кандидатура близкого друга Наполеона Жана Ланна, но он пришелся девушке не по душе. И тогда возник план ввести в семейный клан генерала Даву.

У историка В. Н. Шиканова читаем: «Трудно сказать, почему именно на нем остановили выбор Наполеон и Леклерк. Военные дороги пока не сталкивали их. Даву участвовал в Египетской экспедиции, но Бонапарт почти не замечал этого необщительного кавалерийского генерала. Когда Луи-Николя вернулся из Египта, Бонапарт направил ему поздравление. Но в этом послании Первый консул даже не называет Даву по фамилии, обращаясь к “гражданину генералу”.

Правда, Даву и Фриан в Египте служили в одной дивизии. Однако представляется сомнительным, чтобы Леклерк вот так сразу прислушался к совету новоявленного зятя».

Скорее, хмурый и рано начавший лысеть бургундец вдруг понравился самой Эме. А может, причина была еще проще: сын торговца Леклерк мог банально мечтать породниться с потомственным дворянином. В этом отношении крестьянский сын Жан Ланн из Гаскони не мог предложить ничего не только равноценного, но и даже хоть отдаленно его напоминающего.

У биографа Даву Луи-Жозефа-Габриеля де Шенье читаем: «Генерал Леклерк выделил Даву, который показался ему человеком, с которым его сестра может быть счастлива… Он передал эту идею генералу Бонапарту, который поддержал ее и даже сам совершил предварительные ходы. Вскоре Даву сделал предложение. Генерал Леклерк умолял свою сестру ответить положительно, уверяя, что ее судьба будет счастливой и блестящей и что он сможет оставить ее без всякого беспокойства о будущем».

«Что же касается мнения самого Даву, то, похоже, им особенно и не интересовались. Есть сведения, что Бонапарт просто велел генералу отправиться в пансион мадам Кампан и представиться будущей невесте».

Даву, уставший от многолетней жизни холостяка, не стал «упираться». Тем более что Наполеон настаивал. В результате в ноябре 1801 года Даву написал префекту своего департамента Йонна:

«Если я вам не дал о себе знать раньше, то это лишь потому, что моя женитьба завершилась лишь два дня назад. Я женился на мадемуазель Леклерк, сестре генерала Леклерка, зятя Первого консула. Это милая и очень красивая девушка с характером, соответствующим ее внешности. Я нахожу, что все соединилось в этом предприятии, и, кроме того, оно дает мне неоценимую возможность соединиться с семьей человека, к которому я испытываю безграничное чувство преданности и привязанности».

9 ноября (по некоторым данным, 12 ноября) 1801 года Луи-Николя и Эме отпраздновали свадьбу. «Вряд ли это была страстная любовь. Более вероятно, что для обоих супругов брак стал исполнением долга, но, по крайней мере, Эме исполняла его безупречно».

Молодая жена представляла собой «шедевральное произведение мадам Кампан».

В ее знаменитом пансионе воспитывались практически все юные девицы из тогдашней постреволюционной аристократии. Там «под надзором опытных педагогов они изучали этикет, рисование, географию, стихосложение, бальные танцы и многое другое, что так презирали их родители и без чего девушка не могла считать себя всесторонне развитой личностью. В этих делах мадам Кампан слыла самой наиискуснейшей из наставниц.

Каким-то внутренним чутьем мадам Кампан поняла, что, придя к власти, «простые ребята из народа» непременно захотят выглядеть респектабельно. А кто лучше других сможет научить хорошим манерам дочерей бывших конюхов и трактирщиков? Конечно же она – бывшая первая камеристка королевы!

Естественное стремление новой власти быть “не хуже графьев” определило огромный спрос на услуги заведения мадам Кампан. Здесь готовили лучших будущих жен для зарождающейся новой знати. А кто в то время мог считаться лучшим женихом? Конечно же мужчина в расшитом золотом мундире. Короче говоря, пансион мадам Кампан с завидной регулярностью выдавал “на-гора” новые и новые шеренги отлично подготовленных невест».

Там, кстати, учились Гортензия, дочь банкира Перрего (она станет женой будущего маршала Мармона), Аглая-Луиза Огье, племянница мадам Кампан (она станет женой будущего маршала Нея), Каролина Бонапарт (она станет женой будущего маршала Мюрата), Элеонора Денюэлль де ля Плэнь (будущая мать ребенка самого Наполеона), Гортензия де Богарне (падчерица Наполеона) и многие-многие другие.

* * *

Эме Леклерк была человеком незаурядным. В день свадьбы с Даву ей было 19 лет. Она была дочерью Жана-Поля Леклерка, советника короля из Понтуаза, и Марии-Жанны Мюкине. С 1762 года ее отец владел патентом на торговлю семенами. От его брака с Марией-Жанной родилось шесть детей, из которых двое стали генералами. Эме была самой младшей.

Даву же был «простым, скромным и доброжелательным. Сердце его было открыто самым нежным чувствам; по духу он был веселым, любил поболтать, блестяще пошутить, посмеяться… Но, будучи очень подозрительным, он раскрывался в страхе, что этим могут злоупотребить. Поэтому на публике он был скрытным, осторожным, даже суровым, походя на человека угрюмого, негибкого и жесткого».

Когда генерал Леклерк познакомил Даву со своей сестрой, та начала краснеть от нахлынувших на нее эмоций. Чувство любви еще было ей незнакомо, но она так ждала его, что теперь, в такой ответственный момент, вдруг растерялась.

Даву оказался прекрасной партией: в 1804 году он стал маршалом Империи и шефом 6-й когорты Почетного легиона. В 1807 году за боевые отличия он был удостоен титула герцога Ауэрштедтского, а в 1809 году – князя Экмюльского.

Изящные манеры Эме Даву и «умение поддерживать непринужденную обстановку в светском обществе сглаживали колючий характер ее мужа. Милая улыбка и открытое, приветливое лицо женщины сразу располагали к себе людей».

При этом, как и любая нормальная женщина, она с трудом переносила одинокую жизнь во время постоянных отлучек мужа. Чтобы хоть как-то успокоить ее, маршал часто писал ей, уверяя в своей преданности. Он и в самом деле был человеком слова: и на войне, и в личной жизни.

Жоржетта Дюкрест, придворная дама императрицы Жозефины, описывает Эме Даву следующим образом: «Большая удача, выпавшая на ее долю, ничего не изменила в ее любезном характере. Красивая, как ангел, она была простой, скромной и терпеливой. Ее качаства, такие приятные, когда она была бедна и безвестна, еще больше проявились в ней после возвышения, которое все восприняли как справедливость Провидения».

Относительно же обстоятельств свадьбы эта хорошо осведомленная женщина рассказывает, что генерал Леклерк очень хотел перед отъездом устроить судьбу своей сестры. На это Наполеон заявил:

– Хорошо! Идите и займитесь приготовлениями. Завтра ваша сестра будет замужем, правда, я еще не знаю за кем… Впрочем, какая разница, она будет замужем и все тут.

– Но… – попытался что-то возразить генерал Леклерк.

– Я, кажется, ясно все сказал, – перебил его Наполеон. – И не надо никаких замечаний.

После этого, рассказывает Жоржетта Дюкрест, генерал Леклерк вышел, а вслед за ним вошел Даву и заговорил о том, что собирается жениться.

– На мадемуазель Леклерк? Я нахожу этот выбор подходящим.

– Нет, мой генерал, на мадам…

– На мадемуазель Леклерк, – перебил его Наполеон, сделав особое ударение на ее имени. – Этот союз не только подходящий, но мне хотелось бы, чтобы он совершился немедленно.

– Но я уже давно люблю мадам…

– Это моя воля, – вновь оборвал Даву Наполеон. – Вы должны немедленно ехать в Сен-Жермен, к мадам Кампан. И генерал Леклерк, ее брат, поедет с вами. Мадемуазель Эме сегодня же вечером прибудет в Париж. А я займусь приданым, и свадьба состоится, как только все формальности будут выполнены. Вы меня слышите, нужно повиноваться.

Далее Жоржетта Дюкрест пишет: «Закончив эту длинную речь не терпящим возражений голосом, Наполеон приказал найти генерала Леклерка. Как только тот появился, он сказал: “Отлично! Вот муж вашей сестры. Поезжайте вместе в Сен-Жермен, и чтобы я вас не видел, пока дело не будет улажено”. Два генерала, одинаково удивленные, пошли выполнять приказ».

* * *

Сколько было шансов на то, что подобный брак окажется удачным? Крайне мало. Но, что удивительно, в данном случае все получилось хорошо. Эме понравилась Даву, а он понравился ей. А потом они принялись рожать ребенка за ребенком.

Первым стал сын Поль, появившийся на свет в 1802 году, но он не прожил и года. Та же участь постигла и дочь Жозефину, родившуюся в 1804 году.

В 1805 году родилась Жозефина-Луиза-Антуанетта, а через два года семья пополнилась еще одной дочерью, которую назвали Аделью.

Потом, в 1809 году, был сын, названный Наполеоном, но и он практически тут же умер. А 6 января 1811 года родился Наполеон-Луи.

Сын Жюль родился в 1812 году и тут же умер, а последней стала Луиза-Аделаида, появившаяся на свет 8 июля 1815 года.

* * *

В 1802 году супруги Даву купили в кредит замок Савиньи. Замок этот стоил дорого, и налоги на него были немалыми. Все это привело к тому, что пара начала испытывать серьезные финансовые трудности.

Анализ их переписки показывает, что в ближайшие несколько лет у них были лишь две темы для разговоров: поиск денег и взаимная любовь. «Нет никакого сомнения, что этот союз был счастливым. Если маршал и позволял себе что-то (обычно говорят о некоей даме из Варшавы), это всегда происходило в тайне и не имело будущего. Да и можно ли ставить в упрек какие-то вспышки (которые, впрочем, не доказаны) человеку, который регулярно рисковал жизнью на полях сражений и был удален от родного очага на долгие месяцы?»

Этот случай в Варшаве, кстати, является единственным, в чем при желании можно было бы упрекнуть маршала Даву. В 1807 году он был генерал-губернатором Великого герцогства Варшавского, и в это время «его стали часто видеть в обществе жены некоего интендантского чиновника. Причем внешне женщина очень походила на… Эме! Вкусы героя Ауэрштедта оставались постоянными».

Конечно же информация об этой связи быстро дошла до Наполеона, и он легко нашел выход из деликатной ситуации. Он предложил мадам Даву выехать в Варшаву и не отпускать от себя своего супруга ни на шаг. «Этот простой способ неожиданно оказался весьма эффективным. В присутствии очаровательной и умной Эме Луи-Николя и думать забыл о какой-то там интендантше».

Кстати, история с интендантшей, приведенная в нескольких источниках, не подтверждается практически ничем. Гораздо более распространенной является следующая версия: Даву просто безумно устал и начал требовать у Наполеона отпуск, а тот, чтобы успокоить своего маршала, направил к нему в Варшаву его жену.

В любом случае, приехав в Варшаву, мадам Даву «счастливым образом смягчила своим присутствием жесткость военного двора своего супруга и получила почести, достойные вице-королевы».

* * *

Из-за долгих отлучек мужа именно мадам Даву управляла семейными делами. Она отвечала за обучение детей, за работы по реставрации замка, за финансовые вопросы. «Принц Экмюльский всегда высказывал свое мнение, но позволял маршальше принимать окончательное решение».

У Эме был сильный характер. Муж часто требовал, чтобы она приезжала в Париж и принимала участие в официальных мероприятиях при дворе, но она каждый раз находила предлог, чтобы остаться в тиши своего любимого замка Савиньи. Ей гораздо больше нравилось восстанавливать оранжерею, расширять конюшни, строить рядом с замком мельницу…

Практически все знавшие мадам Даву отзывались о ней с искренним уважением. А однажды Наполеон то ли в шутку, то ли всерьез спросил у нее:

– Не хотели бы вы стать королевой Польши?

И на это маршальша совершенно серьезно ответила:

– Сир, я не желаю ничего, чего бы не пожелал маршал, а он слишком француз для того, чтобы быть королем другой страны.

В. Н. Шиканов пишет: «Неизвестно насколько хотел или не хотел быть Даву королем Польши, но совершенно точно известно, что Эме не могла принимать какие-либо решения без высочайшего одобрения грозного супруга».

С этим последним утверждением можно было бы и поспорить. Если Луи-Николя Даву был для всех «железным маршалом», то мадам Даву по праву можно было бы назвать «железной маршальшей».

* * *

Нормальная семейная жизнь у супругов Даву началась только после падения Наполеона, когда окончилась бесконечная череда войн, в которых участвовал маршал.

В 1815 году их замок Савиньи был занят пруссаками, и им пришлось некоторое время жить у одного из кузенов Эме. Свой дом в Париже, остро нуждаясь в деньгах, они сдали. В это время огромную радость им стали доставлять дети.

Неизменно строгий экс-маршал Даву, так и не «вписавшийся» в новые реалии своей страны, «даже советы по воспитанию собственных детей отдавал в форме боевых приказов».

Например, он велел жене воспитывать сыновей в ненависти к англичанам и к русским. Причем Наполеона-Луи следовало настраивать против русских, а Жюля – против англичан. Для этого он даже распорядился, чтобы Жюль после наступления совершеннолетия был направлен на морскую службу.

В 1820 году их старшая дочь Жозефина-Луиза-Антуанетта стала женой графа Ашилля-Феликса де Вижье. Брак был счастливым и через год подарил супругам Даву долгожданного внука. Но, к несчастью, через неделю после его появления на свет их дочь умерла. Произошло это 19 августа 1821 года. Ей было всего 16 лет.

«Именно этого удара судьбы не выдержал железный маршал».

Он заболел воспалением легких и умер в Париже 1 июня 1823 года.

* * *

Жена пережила мужа на 45 лет. Оставшись вдовой, она шесть лет ждала того момента, когда ей начнут выплачивать пенсию.

Большой поддержкой ей стал сын Наполеон-Луи. Повзрослев, он восстановит титул отца и станет 2-м герцогом Ауэрштедтским и князем Экмюльским. Но и он не пережил свою мать (он умер 13 августа 1853 года, не оставив потомства).

Адель Даву в 1827 году вышла замуж за графа Этьенна-Армана де Камбасереса, племянника бывшего архиканцлера Империи, и умерла 21 января 1885 года.

Луиза-Аделаида стала женой маркиза де Блокевилля.

Фактически в годы Второй империи вдова маршала Даву осталась одной из немногих свидетельниц блеска минувшей эпохи. А умерла она в Париже, 17 декабря 1868 года, в возрасте 86 лет.

* * *

Прямых наследников по мужской линии у маршала не осталось. Как мы уже говорили, его сын Наполеон-Луи Даву не оставил потомства.

Младший брат маршала – Луи-Александр Даву – был наполеоновским бригадным генералом и бароном Империи. Он умер в 1820 году. Его старший сын стал 2-м бароном д’Аву. Соответственно сын 2-го барона д’Аву стал 3-м бароном д’Аву и т. д.

В 1864 году император Наполеон III распорядился восстановить титул герцога Ауэрштедтского и князя Экмюльского, передав их генералу Леопольду Даву, дальнему родственнику маршала (сыну Шарля-Исидора Даву, родившемуся в 1774 году). Сам Шарль-Исидор Даву умер за десять лет до этого, но по линии Леопольда Даву, умершего в 1904 году, этот героический род продолжается и до наших дней.