Текст книги "Блеск и нищета российского ТВ"

Е. Киселев родился 15 июня 1956 года в семье интеллигентов. Его отец Алексей Киселев работал в НИИ авиационных материалов и был крупнейшим специалистом по созданию материалов для ядерных реакторов, ракетных двигателей и сплавов для самолетов нового поколения, лауреатом двух Государственных премий, кавалером ордена Ленина. И при этом, как у абсолютно бескорыстного человека, у него не было ни дачи, ни шикарной машины. Да и докторскую диссертацию он так и не собрался защитить, потому что ради этого надо было на несколько лет уйти из прикладной науки, а он не мог оставить любимое дело.

Из этой же породы работящих, бескорыстных людей была и мама Киселева. Она трудилась в том же институте, где и ее будущий муж, и проработала в нем более пятидесяти лет. Они поженились поздно, и сын у них родился, когда отцу Евгения было 44 года. По словам Е. Киселева: «Поздних детей, наверное, любят особой любовью, не случайно родители так бережно поддерживали меня во всех моих начинаниях. Совсем маленьким я, помню, увлекся рисованием, и они тут же накупили мне красок, кистей, книг по изобразительному искусству, водили меня по музеям, театрам, в консерваторию. Сегодня я хорошо понимаю, что благодаря родителям я получил классическое русское домашнее образование, которое мне пригодилось в жизни гораздо больше, чем школьные познания.

Да и в смысле моих политических взглядов я очень многим обязан своим родителям. Они безоговорочно приняли «оттепель», смелые публикации «Нового мира», которым руководил Твардовский. Мои родители не были диссидентами, но в семье всегда верили, что рано или поздно наступят времена духовной, политической свободы…»

В школе Киселев учился хорошо и первую и последнюю двойку получил уже в старших классах. Причем эту двойку он заработал, спасая свою соседку по парте – Марину (одноклассники почему-то дружно называли ее Машей) Шахову, которой он помог решить контрольную по алгебре. Свой вариант Киселев решить не успел, за что и получил неудовлетворительную оценку. Но эта его самоотверженность сторицей была вознаграждена несколько лет спустя, когда Марина согласилась выйти за него замуж. Случилось это в 1975 году, когда они уже окончили школу и учились в вузах: Киселев на втором курсе исторического факультета Института стран Азии и Африки при МГУ, а Марина – на факультете журналистики МГУ.

Вспоминает М. Шахова-Киселева: «Родители отнеслись к нашему браку смиренно. Даже помогли нам снять квартиру. И знаете, первое время я постоянно пыталась прийти обратно к родителям. Я очень долго не могла привыкнуть жить без папы и мамы. Но они выставляли свою беглую дочь за дверь. Я обижалась, плакала и зареванная возвращалась к мужу…»

Вспоминает Е. Киселев: «Сейчас все это чудно вспоминать. Мне нет и девятнадцати, я почти ребенок, которому приспичило начать новую самостоятельную жизнь. Чужая квартира, чужая мебель, а тут еще жена норовит удрать к родителям… Впрочем, моя женитьба была абсолютно осознанным, серьезным шагом. Наше общество совсем недавно, как всегда с опозданием, вступило в эпоху сексуальной революции. Теперь над молодыми людьми не довлеют патриархальные догмы. Поэтому многие позволяют себе идти в загс, как это принято в цивилизованных странах, прожив друг с другом не один год. В наше же время большинство ранних браков было не чем иным, как узаконенной возможностью заниматься сексом. Так вот, наш брак не из их числа. Я всегда уважал в своей жене творческую суверенную личность, никогда не пытался превратить ее в домохозяйку, а, напротив, хотел, чтобы она оставалась женщиной карьерной…»

В 1977 году, после 4-го курса института, Киселев поехал на стажировку в Иран переводчиком персидского языка. Эта поездка памятна двумя событиями: во-первых, именно тогда Киселев отпустил усы – чтобы выглядеть посолиднее, и во-вторых – приобрел свой первый автомобиль – красные «Жигули».

После окончания института Киселев был призван на два года в армию. Службу он проходил в качестве военного переводчика в Афганистане. Попал он туда в середине 79-го, за полгода до введения в эту страну ограниченного контингента советских войск, и прослужил «от звонка до звонка».

Вернувшись на родину в 81-м, он какое-то время никак не мог найти себе работу, пока ему не предложили преподавать персидский язык в Высшей школе КГБ. Там Киселев пробыл до 83-го, после чего ушел на радио – на иновещание, которое, как известно, всегда было под плотным «колпаком» КГБ. В том же году (21 августа) у него родился сын – Алексей.

Вспоминает Е. Киселев: «Мы как раз были на даче у приятелей, когда жена в очередной раз сообщила во всеуслышание, что у нее что-то кольнуло, что-то потянуло, и потребовала от меня ответа, не пора ли ей рожать. Ну я и предложил на всякий случай съездить к знакомому акушеру. Руль мне она при этом не уступила. Самое смешное, что по дороге нас остановил гаишник. И вот представляете, с водительского места выползает глубоко беременная дама и сообщает, что опаздывает в роддом. У милиционера глаза на лоб вылезли от удивления…»

В конце 86-го Киселев перебрался работать с иновещания на телевидение. По его же словам выглядело это следующим образом: «Чисто случайно я встретил одного старого приятеля, который когда-то тоже работал на иновещании в кубинском отделе и потом ушел работать на телевидение. И он мне говорит: «Слушай, у нас тут штаты расширяются! Давай к нам, составлю протекцию». Я решил рискнуть, хотя мне казалось, что телевидение – это нечто такое, в чем я никогда не смогу разобраться, никогда не смогу понять, как эта штука устроена…»

На телевидении Киселев подался в политические обозреватели. Телевизионная судьба явно благоволила к нему, он работал в главной редакции информации «Останкина» и вскоре стал специальным корреспондентом. Правда, для этого ему надо было вступить в партию, и Киселев с легкостью написал заявление. Было это в 89-м году. Однако через год, когда истек кандидатский стаж, ситуация в стране резко изменилась, и вступать в партию Киселев уже передумал. Но должность спецкора все равно получил.

Первый выход Киселева в эфир состоялся в программе «Утро». Затем он работал в программе «Время», а в 89-м помогал Эдуарду Сагалаеву делать передачу «7 дней», которую в 90-м власти прикрыли. В 91-м Киселев перешел на Российское телевидение и работал в программе «Вести». Официальное лицо этой передачи хорошо известно российским телезрителям, но вот то, что творилось за кулисами, известно не всем. Поэтому послушаем очевидца – бывшего работника РоссТВ Владимира Казакова: «В начале 90-х в «Вестях» обитало все соцветие нынешних телезвезд, бурно разлетевшихся ныне, как перезревшие одуванчики, по разным телеканалам. И все было проще. Киселев был просто Женя, Сорокина – Света, Гурнов – Саша, Ростов, был такой ведущий, – Юра. Просыпаешься этак поутру на рабочем месте и думаешь: «Ах, черт, опять по причинам производственного перепития домой не дополз». Высовываешь рожу в коридор, там уже маячит Ростов Юрий. «Как там, Володь, есть чего? – задумчиво вопрошает. – А то мы с Киселевым страдаем». – «Ща посмотрим», – отвечаю. Пороешься по кабинетным заначкам, найдешь бутылочку шампанского и вперед. Негоже же страну лишать ведущих. Грех это. Попьешь в компании благородных людей и чувствуешь себя одухотворенным и готовым нести людям истину…

День продолжался по накатанным рельсам. В дорогу на съемки – коньяку. После съемок – пива. Красиво. Правда, с Киселевым пить было не очень интересно. Он начинал заикаться, заговариваться и нести сумятицу про свою службу в Афганистане. Да и нельзя много. Ему еще программу вести. В смысле: «В эфире программа «Вести». Опять же позже он на меня обиделся. Когда я сказал, что на двери его кабинета следует написать: «Не страшны дурные вести…» Ну, у Высоцкого, помните? Сейчас-то к Киселеву не подойдешь, он даже в «Останкине» с охраной ходит. И пьет, наверное, все больше благородные вещи. А то в свое время, когда на телевидении был всего один магазин, приходилось травиться напитком «Тархун» армянского производства, 40 градусов…»

Между тем все последние годы работы на ТВ мечтой Киселева было иметь собственную аналитическую программу. Эта мечта осуществилась сразу после крушения СССР – в начале января 92-го, когда руководить ЦТ был назначен либерал-западник Егор Яковлев. Именно при нем на Первом канале дебютировала авторская программа Киселева «Итоги».

Вспоминает Е. Киселев: «Я благодарен Егору Яковлеву, который принимал решение доверить мне ведение этой программы, за то, что он поверил в меня. Да, самому мне казалось тогда, что я безумно талантлив и гениален, что мне море по колено, но теперь-то понимаю, что в профессии я был хоть и не мальчишкой, но далеко не зрелым мужем. И я благодарен Олегу Добродееву, с которым мы вообще всю жизнь работаем вместе. Много раз приходилось повторять, но, если угодно, могу и еще: «Я актер, который снимается на телевидении в программах новостей только у режиссера Добродеева…»

А название «Итоги» придумала моя жена, когда мы с Добродеевым же и его женой возвращались вечерним поездом из Таллина в Москву. Перед сном сидели, выпивали (кажется, коньяк) и вслух обсуждали будущую передачу. А вот если все получится, говорили, нужно же будет название… Тогда это и родилось…»

На первом канале «Итоги» просуществовали почти полтора года. В июле 93-го Киселев с группой коллег (Олег Добродеев, Игорь Малашенко и др.) создали новую телекомпанию – НТВ (владелец – олигарх Владимир Гусинский), и программа «Итоги» сменила адрес. Ее дебют на новом месте (на 5-м канале) состоялся 10 октября. Тогда же Киселев занял пост вице-президента НТВ.

Вспоминает Е. Киселев: «В мае 93-го мы с Олегом Добродеевым познакомились с Владимиром Гусинским. Мы хотели сами делать «Итоги», имея свою техническую базу и статус независимых производителей, продающих программу на любой канал. Пришли к Гусинскому с улицы, не знали о нем ничего, кроме того, что он создал газету «Сегодня». «Зачем только программу? – сказал он после двухчасового разговора. – Давайте делать телевидение!» Через несколько дней к нам присоединился Игорь Малашенко (он тогда был и. о. председателя ГТРК «Останкино». – Ф. Р.). С этого началось НТВ…»

Несмотря на то что новый канал заявил о себе как о независимом, на самом деле было это далеко не так. Гусинский потому и захотел заиметь собственное телевидение, чтобы с его помощью активно участвовать в той политической борьбе, которая в те годы бушевала в России. В его планах НТВ должно было помочь ему внедриться в Кремль, а также свалить его главного конкурента – другого олигарха, делавшего политику и владевшего другим телеканалом, ОРТ, Бориса Березовского.

Вспоминает А. Коржаков: «НТВ никогда не было объективным телевидением. Я бы его переименовал в ГТВ – гусинское телевидение.

Однажды на банкете в честь дня рождения руководителя группы «Мост» гости включили телевизор. Показывали Киселева. Гусинский похвастался, что, как всегда, лично проинструктировал ведущего насчет произносимого текста. С хмельной улыбочкой владелец канала предвосхищал события:

– Сейчас Женя скажет это.

И Женя говорил.

– Сейчас Женя похвалит такого-то.

И Киселев хвалил.

Гусинский, видимо, не мог наслаждаться собственной режиссурой втихомолку. Большой талант всегда требует публичного признания. И гости действительно хохотали от души…»

Несмотря на то что канал НТВ продолжительное время вещал лишь несколько часов в сутки (вечером), он довольно быстро стал популярен у зрителей. И немалая заслуга в этом Киселева, который со своими «Итогами» сумел перетянуть значительную часть аудитории, до этого предпочитавшую смотреть «Время» и «Вести», на свой канал. Во многом именно программа Киселева помогла НТВ перейти на самоокупаемость – в 94-м году одна минута рекламы в «Итогах» стоила 30 тысяч долларов (при создании НТВ финансовую помощь ему оказал «Мост-банк», после чего канал стал жить на доходы от рекламы).

Конечно, нельзя отрицать того, что программе Киселева помогали выдвинуться в лидеры сразу несколько факторов: во-первых, принадлежность к частному, а не к государственному каналу, где диктат цензуры намного жестче, во-вторых – постоянные катаклизмы, происходящие в стране. К примеру, в той же Америке, стране спокойной, рейтинг самых популярных программ составляет 10–15 процентов. У «Итогов» же – до 40 процентов, что американцам даже не снилось. Однако не стоит умалять и личных качеств Киселева: будь на его месте другой ведущий, кто знает, как сложилась бы судьба программы, может быть, и не столь благополучно. Немалую роль в раскрутке «Итогов» имела и та часть либеральной прессы, которая хорошо относилась к В. Гусинскому и поддерживала его в его борьбе с Б. Березовским. Поэтому восторженных откликов как о самой передаче, так и о ее авторе в ту пору на страницах печати было множество. Вот лишь один из них, принадлежавший перу журналистки «Комсомольской правды» Ольги Кучкиной (декабрь 1996 года):

«Итак, каковы же прибыли и убытки программы НТВ?

Прежде всего появилась и выросла сама фигура Киселева. Не в том смысле выросла, что заслонила Кремль и Красную площадь на картинках-заставках. А в том, что его работа – журналиста-аналитика – стала составной нашей общественной жизни. Мы все ждем конца недели, чтобы сверить с ним свои ощущения от политики и политиков. Мы можем быть недовольны, не согласны, но признаем, что так или иначе это – интеллигентный сейсмограф происходящих событий. Быть таким сейсмографом нелегко. И не только потому, что сколько глаз, столько толкований. И не только потому, что и вправду ведь как на Красной площади. Но и потому, что климат в целом дурен. Не устать, не поддаться унынию, не впасть в беспредельный сарказм, не подстроиться к заведующим климатом или делающим вид, что им заведуют, остаться реалистом и в то же время порядочным человеком – вот требования, которым надо соответствовать в глазах общества, да и собственных тоже. Евгений Киселев не соответствовал им в редчайшие моменты…

Из недостатков ведущего «Итогов» я бы отметила длинноты, которые возрастают, переходя из количественного момента в качественный. Передача потеряла в упругости, с которой начинала…»

Начиная свой путь в «Итогах» как рядовой ведущий, Киселев довольно быстро превратился в фигуру более значимую – он стал восприниматься зрителями как действующий политик. Достаточно сказать, что, будучи журналистом, Киселев умудрился занять значимое место в рейтинге 100 ведущих политиков, а газета «Нью-Йорк таймс» в 1995 году назвала его одним из героев нашего времени (последнее вполне закономерно, учитывая, что Киселев, как и все НТВ, занимал откровенно западнические позиции).

Между тем «независимое» НТВ продолжало «колбасить» в разные стороны. Канал то «наезжал» на Ельцина и его команду, то буквально стелился перед ними ниц. Со стороны это выглядело странно, хотя сведущие люди все прекрасно понимали: все происходящее четко укладывалось в русло борьбы В. Гусинского за право быть равным среди равных во властных сферах.

Летом 96-го, во время выборов Президента России, НТВ заняло проельцинскую позицию и во многом способствовало тому, чтобы Ельцин победил на выборах (один из руководителей НТВ – Игорь Малашенко – даже входил в предвыборный штаб Ельцина). Это у многих наблюдателей вызвало откровенное недоумение, поскольку до этого НТВ активно критиковало Ельцина и считалось чуть ли не оппозиционным каналом. «Крыша» НТВ «Мост-банк» даже пострадал на этой почве. Читатель наверняка догадался, о чем идет речь: о декабрьской 94-го года операции коржаковской СБ, вошедшей в анналы истории под названием «мордой в снег».

Итак, летом 96-го НТВ поддержало Ельцина, а в ноябре, после того как компания получила в свое полное распоряжение 4-й канал (до этого вещала 58 часов в неделю), в народе пошли гулять разговоры о том, что это не что иное, как плата властей за позицию канала во время выборов. Энтэвэшникам пришлось публично вносить ясность в этот вопрос. Вот как по этому поводу высказался Е. Киселев: «Я не считаю, что НТВ занимало пропрезидентскую линию. Дело не в нас, а в президенте, который в ходе предвыборной борьбы предстал полным сил, энергии, свежих идей. Средства массовой информации, в том числе и НТВ, живут новостями. Так вот, в отличие от Зюганова, президент понял, что надо самому создавать новости и становиться их главным героем. Тогда о тебе будут рассказывать на первых полосах газет, посвящать сюжеты в программах теленовостей. И перевес Ельцина над Зюгановым в эфире – следствие его неоспоримого преимущества в ходе предвыборной гонки.

При этом я не стану скрывать, что лично мне Зюганов несимпатичен, что программа КПРФ мне глубоко чужда. Я вообще считаю, что президент в свое время проявил слабость, когда не запретил деятельность компартии. Коммунизм ничего хорошего России не принес и не принесет. Маргинальная это сила. И те миллионы, которые проголосовали за КПРФ, голосовали на самом деле против своих, увы, пока неизбежных трудностей, а не за Зюганова. Реальное же число коммунистов – несколько сотен тысяч, что в масштабе страны составляет менее одного процента.

Поэтому ни я, ни большинство журналистов НТВ, в той или иной мере разделяющих мои взгляды, не старались занимать натужную, деланую позицию, будто нам в равной степени симпатичны все кандидаты в президенты. Но если внимательно проанализировать, например, «Итоги», то вы не найдете ни одного выпуска, в котором довольно подробно не рассказывалось бы, где побывал, что делал и говорил лидер коммунистов и его соратники. Более того, с ноября 95-го Зюганов шесть раз побывал у меня в прямом эфире, в то время как Ельцин – всего один раз. И если коммунисты все-таки проиграли, то НТВ тут ни при чем…

Что касается Малашенко, то это было его личное решение. Не могу сказать, что оно не вызвало у нас споров. Но Малашенко настоял. Может, ему стоило уйти в отпуск на то время, пока он занимался предвыборными делами. Не исключаю, что здесь была допущена некоторая неточность в линии поведения. Но в любом случае Малашенко вошел в предвыборный штаб Ельцина не как руководитель НТВ, а как человек, который умеет взаимодействовать со средствами массовой информации, как незаурядный специалист в области политических технологий. И если Ельцин в итоге грамотно построил свои отношения с прессой, то заслуга Малашенко для меня в этом деле несомненна…

Теперь что касается вещания. Никаких щедрых посулов от властей мы не получали. Известно, что НТВ давно претендует на 4-й канал, где мы вещаем только с 18 часов, а утренний и дневной эфир принадлежит другой телекомпании. Мы начали эту борьбу задолго до того, как Малашенко вошел в ельцинский штаб, и даже если б он этого не сделал, 4-й канал отошел бы к нам целиком все равно…»

Это интервью Киселева было опубликовано в августе 96-го. Не прошло и нескольких месяцев, как НТВ (и лично Киселев) вновь стало «наезжать» на Ельцина. При этом ведущий «Итогов» особенно усердствовал по части разоблачения окружения действующего президента и, в частности, генерала Александра Коржакова и других «силовиков». Киселев называл их «паркетными генералами», «кагэбэшниками» и т. д. Те в ответ защищались. Например, в том же 96-м в интервью журналу «Лица» бывший начальник одного из отделов Службы охраны Президента России Валерий Стрелецкий заявил, что сам Киселев долгое время был… негласным агентом КГБ. Тележурналист ответил на этот выпад следующим образом: «Ко всем выпускникам нашего института присматривались. И со мной дважды проводили собеседование. Серьезный мужчина вызвал в учебную часть, где была оборудована специальная комнатка, назвался представителем внешнеторговой организации и стал расспрашивать о том о сем. В принципе гость мог никак не называться, поскольку я и так прекрасно представлял, с кем говорю. Тем собеседованием все и ограничилось…

После возвращения из Афганистана я не мог какое-то время устроиться на работу, и тогда мне предложили преподавать персидский язык в Высшей школе КГБ. Признаться, полагал, что чистым преподаванием дело не ограничится, уже видел себя разведчиком, но я действительно понадобился только в качестве востоковеда. К государственным секретам меня не подпустили, никакие тайны я не узнал. Общался с курсантами только на лекциях, в аудитории, где преподавались спецдисциплины, допуска не имел…»

Однако в 97-м свет увидела книга бывшего начальника Службы безопасности Президента России Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката», в которой он вновь поднял вопрос о сотрудничестве Киселева с КГБ и сообщил, что тот был завербован «конторой» в августе 1988 года, когда уже работал на телевидении. Вот как это выглядит в оригинале: «Однажды я получил личное письмо. Принес его мой советник. В конверте лежала записочка.

«Александр Васильевич, – обращался аноним, – возможно, данный материал вас заинтересует».

Заинтригованный, я стал разглядывать цветные ксерокопии с грифами «Совершенно секретно». Это было личное дело некоего агента КГБ Алексеева. Но странно – с фотографии в деле на меня смотрело хорошо знакомое, целеустремленное, но еще очень молодое лицо Евгения Киселева. Оказалось, что Алексеев – это конспиративная кличка популярного телеведущего.

Подлинность документов не вызывала сомнений. Я знал, что в период реформирования КГБ-ФСБ уже случались утечки личных дел агентов…

Не знаю уж, почему анонимный доброжелатель рискнул прислать мне документы про Киселева. Может, тоже считал его поведение неэтичным: одно дело – «поливать» с экрана руководителя Службы безопасности президента, а совсем другое – коллегу…

Киселев, видимо, комплексовал, что относится к сомнительной, в общественном восприятии, категории сотрудников спецслужб. Люди из ближайшего окружения Евгения Алексеевича рассказывали, как он называл себя подполковником КГБ. Умилительная скромность! Мог бы присвоить себе и генеральские погоны…

Узнав «страшную тайну» Киселева, я вдруг как бы заново увидел его лицо на телеэкране. Меня стала раздражать заставка к программе «Итоги»: Евгений Алексеевич с самодовольным видом разгуливает по Красной площади. Его лицо при этом олицетворяло «духовный образ» России и что-то там еще возвышенное и благородное…

Прежде я не реагировал на выпады Киселева. За президента, конечно, переживал, но вранье в свой адрес воспринимал вяло. Может оттого, что телевизор не смотрел, а читал всю эту «аналитику» в литературной обработке. Но тут не выдержал – заказные разоблачения переполнили чашу терпения. Теперь уже я написал Киселеву письмо. Привожу его без изменений:

«Евгений Алексеевич!

Благодаря одному документу, копию которого прикладываю, узнал о Вашем личном юбилее, но в связи с известными обстоятельствами не смог поздравить вовремя. Поздравляю.

Если доживем до 11 августа 1998 года, поздравляю Вас и с 10-летним «служебным» юбилеем. Ценю культурное обхождение и учтивость! Равняюсь на Вас, рафинированного интеллигента. А то Вы все – «паркетный генерал», «кагэбэшник», «придворный авгур»! Откуда такое пренебрежение к нашей с вами работе, коллега? Вы только никому не передавайте, что я Вас поздравил. Неудобно, не поймут – «камарилья вчерашних майоров», «звездочеты»! Кстати, а где Вы были 3–4 октября 1993 года? Гусинский, в отличие от майоров, в Лондоне. А Вы? Ну, признайтесь, я тоже никому не скажу!

Оставляю все это entre nous.

Желаю Вам благоразумия и счастья взахлеб.

Начальник Службы

генерал-лейтенант А. В. Коржаков».

К письму я приложил ксерокопии из личного дела агента Алексеева и добавил к ним заметку в «Итогах» с подчеркнутыми фразами, в которых он слишком изгалялся над моей причастностью к спецслужбам…

Спустя несколько дней я наблюдал реакцию Киселева – специально решил посмотреть программу «Итоги». Несвежий вид ведущего меня сразу успокоил – даже волосы были не столь тщательно зачесаны, как всегда. Женя явно нервничал, оттого гораздо чаще произносил свое фирменное «э-ээ». О Коржакове, как ни странно, не было сказано ни слова. Значит, прочитал и все понял…»

Тем временем августовский кризис 1998 года сильно ударил и по российскому телевидению. Закупать продукцию на Западе в том объеме, как это было раньше, стало невыгодно (никто уже не даст на однократную демонстрацию фильма «Английский пациент» 100 тысяч долларов), и телекомпании бросились мастерить свою собственную. Так на НТВ появился цикл фильмов «Новейшая история». Он открылся в сентябре 98-го демонстрацией фильма Леонида Парфенова «Семнадцать мгновений весны». 25 лет спустя». Потом было «Сердце Ельцина» Светланы Сорокиной на двухлетие операции Ельцина и «Чисто российское убийство» на 40 дней смерти Галины Старовойтовой. В феврале 99-го к этому списку добавился фильм Евгения Киселева «Афганский капкан», посвященный вводу советских войск в Афганистан в 79-м году. После премьеры фильма в «Новой газете» появилась рецензия Д. Быкова. Приведем лишь несколько отрывков из нее: «Как всегда, Киселев взялся за дело основательно: привлек уникальные свидетельства, вызвал на откровенность предельно закрытых людей, от которых сроду никто не слышал человеческого слова. Но какая-то подозрительно личная, надрывная нота звучит в этой картине. Дело не только в том, что Киселев как раз в 1979 году служил в Афганистане военным переводчиком (и штурм дворца Амина застал его… в ванной – странно видеть всегда отутюженного Киселева с банным полотенцем, да еще и вспоминающего о чем-то сугубо личном). Дело в том, что сама афганская ситуация для Киселева – повод (может быть, пока бессознательно выбранный) разобраться с последним десятилетием не советской, а российской истории. Параллели, вытаскиваемые им на поверхность, слишком недвусмысленны, почти назойливы…

У Киселева получается объективный, честный, самоироничный подход: история советского вторжения в Афганистан – старая китайская сказка о том, как дурак помогал рису расти. Он его тянул за росток – росток и выдергивался, но дурак всерьез полагал себя прогрессором…

Я слышу, с какой болью бесстрастный обыкновенно Киселев говорит о трагедии всякого цивилизатора: то, что недавно еще представлялось послушной глиной у него под руками, было на самом деле бешено активной биомассой, у которой свои законы и которая кого хочешь сожрет…

И тут-то я с ужасом понимаю: батюшки! это же он о себе! Афганистан для него – предлог, способ высказать вслух те вещи, о которых он своим хитрым умом давно догадался, но боялся назвать! Это он не об афганской революции, а об опыте российских реформ, которые не закончились большим террором только потому, что реформаторы оказались либералами! Да и мало ли крови пролилось в России за эти десять лет – без всякого большого террора…

Это фильм не об афганском капкане, а о русском тупике. О молодых реформаторах, которые сегодня так же оказались виноваты в русском кризисе, как шурави – в афганской двадцатилетней неразберихе. Киселев волен сколько угодно подчеркивать: это не мы, это вы сами сделали революцию! В его голосе слышится: это не Запад сделал вам перестройку – это вы молились на Горби и низвергали памятники! Дикари тем и отличаются от цивилизованных народов, что у них всегда кто-нибудь виноват: у афганцев – русские, у русских – Чубайс с Кириенко… да и сам Киселев, может статься…»

После «Афганского капкана», Киселев снял еще два фильма из цикла «Новейшая история» – «Тайна гибели «К-129» (в нем Киселев попытался приподнять завесу над причинами гибели советской подводной лодки «К-129» и рассказал об операции по ее поднятию на поверхность) и «Тегеран-99» (в свое время дипломная работа Киселева в институте была посвящена политической элите Ирана).

Кроме этого, в декабре 99-го вышел еще один документальный фильм Киселева – «Мировая революция для товарища Сталина» (фильм был приурочен к 120-й годовщине со дня рождения «вождя народов»). Подарок получился с «запашком»: это была типичная антисоветчина, базирующаяся на сомнительных западных источниках – в данном случае, на книгах перебежчика Виктора Суворова (этот сотрудник ГРУ сбежал из СССР еще в 70-х). В фильме утверждалось, что Сталин предпринимал три безуспешные попытки захватить власть в Европе, причем все они совпадали с аналогичными действиями Гитлера. Короче, Сталин в фильме демократа Киселева представал перед телезрителем таким же поджигателем войны, как и бесноватый фюрер. Отметим, что ни одного подлинного документа, подтверждающего эту версию, авторы фильма не представляли, зато ссылались на якобы существующий до сих пор в недрах Генштаба план операции «Гром» (план нападения на Германию и завоевания Европы), который якобы видел Суворов. Фильм Киселева был типичным образчиком той антисоветчины, на которой выросла еще советская перестроечная пресса (лидером в этом деле был журнал «Огонек»), а теперь этим же «кормом» питалось и российское капиталистическое ТВ.

Тем временем 10 октября 1999 года НТВ справило юбилей – шесть лет назад телекомпания впервые вышла в эфир на питерском канале. Свой юбилей НТВ отметило особым событием – запуском уникальной телевизионной студии, в которой должны были проходить съемки нескольких новых программ: ток-шоу Евгения Киселева «Глас народа» (премьера – 12 октября) и Николая Николаева «Независимое расследование» (премьера – 13 октября). Е. Ланкина в газете «Сегодня» так описывает эту чудо-студию: «В тысячеметровой 11-й студии «Останкина» построен сложнейший технический комплекс, позволяющий решать самые разные задачи – от постановки камерных программ с несколькими участниками до создания «густонаселенных» ток-шоу и сложнопостановочных развлекательных передач. На сегодняшний день в «Останкине» – главном телевизионном центре нашей страны – всего две «тысячеметровки», но равная по масштабам 11-й 1-я студия используется лишь от случая к случаю под разовые проекты типа новогодних огоньков. Для наших телевизионщиков давно уже стало привычным создавать отдельную декорацию для каждой передачи.

Проект разработан генеральным директором компании «НТВ-Дизайн» Семеном Левиным, создающим оформление НТВ с первых дней его существования. Как и все его предыдущие разработки, студия была выполнена в Будапеште компанией «Мафильм». «Мафильм», главный поставщик национальной венгерской кинопродукции, в последнее время известна успешным сотрудничеством с Голливудом и американскими звездами шоу-бизнеса. Компания помогала Алану Паркеру снимать «Эвиту» в Будапеште, заменившем Буэнос-Айрес, и строила декорации для клипа Майкла Джексона.