Текст книги "Гордость и страсть"

– Я слышала, – осторожно начала Мэрилин, – что ваш дедушка лишил вашего отца наследства. Как же барону удалось вернуть благосклонность своего отца?

– О, не думаю, что он добился расположения старика. Карл как-то рассказывал мне, что отец владеет «Древом» только потому, что других наследников нет, а значит, все права на собственность вернулись к родному сыну.

Мэрилин казалось, что это еще один хорошо заученный урок Джемми.

– Но ведь если ваш дедушка лишил сына наследства, имущество не должно было вернуться к барону? – продолжала допытываться Мэрилин.

– Ах, не знаю, Мэрилин. Такие вещи меня мало интересуют. Я предпочитаю моих любимых солдатиков. Этот костюм скопирован с одного из них. Такие мундиры носили британские солдаты во время Крымской войны. – Заметив особый интерес Мэрилин к своему деду, Джемми продолжил: – Я мог бы показать старую плантацию, если хотите. Она недалеко от новой. Отец буквально скопировал тот дом, линия за линией, комнату за комнатой. Кажется, я вам уже это рассказывал?

– Да, но мне хотелось бы посмотреть развалины старого дома. Вы говорили, что там случился пожар?

– Да. Грустно думать об этом. Вы ведь знаете, что дедушка погиб в огне?

Брови Мэрилин удивленно поползли вверх.

– Нет. Я не знала. Мне казалось, он умер от старости.

– О нет. – Лицо Джемми побледнело. – Мы, Ньюсомы, всегда умираем насильственной смертью.

– Джемми, кто вам это сказал?

– Никто. Но мне нравится думать, что это так. Тогда бы я мог доказать кое-кому, какой я на самом деле храбрый.

– Не говорите таких ужасных вещей, Джемми!

– Да, это так, Мэрилин. Эти девочки, которые прислуживают вам, считают меня неженкой, но я им еще покажу.

При упоминании о девочках кровь застыла у Мэрилин в жилах. От прикосновения пальцев Джемми по спине пробежала дрожь. Решимость, звучавшая в его голосе, пугала девушку.

Мэрилин несказанно обрадовалась, когда закончился танец. Джемми подвел ее к миссис Квинс, которая беседовала с мистером Квинтоном. Увидев Мэрилин, он встал и тепло поприветствовал ее.

– Не хочу мешать вам, миссис Квинс. Кажется, вы с мистером Квинтоном о чем-то говорили? Если это беседа личного характера, то я удалюсь.

– Напротив, дорогая, мы с миссис Квинс как раз говорили о вас, – прервал ее мистер Квинтон.

– Если это так, мистер Квинтон, – нерешительно произнесла Мэрилин, – то мне жаль, что из-за меня между вами произошел разлад.

– Глупости, моя дорогая. Просто мы не могли прийти к общему мнению, когда и где сообщить вам то, что вы должны узнать.

Мэрилин встревожилась, гладя на озабоченное лицо миссис Квинс.

– Как бы то ни было, я вижу: дело серьезное. – Она медленно подняла глаза на мистера Квинтона. – Это касается того, о чем мы говорили в вашем доме на прошлой неделе?

– Да, – последовал краткий ответ.

– Так уж случилось, что я только что говорила об этом с Джемми. Я тоже считаю подлостью то, что барон так и не признал мистера Риверу своим сыном. Но раз уж он этого не сделал, а Себастьян много лет назад унаследовал плантацию Фарли Малларда, мне кажется, больше не стоит говорить на эту тему.

Она резко повернулась и направилась к танцевальной площадке, где ее должен был ждать претендент на следующий танец. Двое собеседников остались стоять с удивленными лицами. Мэрилин почувствовала, как ее обдало жаром.

«Надо пойти подышать свежим воздухом, – подумала она. – Не стоит больше говорить об этом. Вряд ли Себастьяну приятны все эти напоминания о наследстве. Возможно, если бы разговоры прекратились, он бы не питал такой ненависти ко всем, кто имеет отношение к «Древу Жизни». В том числе и ко мне», – грустно размышляла Мэрилин.

Заглянув в бальную книжечку, она увидела, что как раз этот вальс оставляла Себастьяну, но тот и не думал ее приглашать. Гнев, еще не успевший затихнуть, вспыхнул вновь, и Мэрилин вышла на балкон, чтобы укрыться от толкотни.

С балкона открывался вид на роскошный розарий. Мэрилин сделала глубокий вдох. Вечерний воздух бодрил, казался освежающим по сравнению с дневным зноем. У Мэрилин возникло чувство успокоения, словно напряжение последних нескольких дней оставило ее. Девушка облокотилась о мраморные перила, чтобы сорвать розу обвивавшуюся вокруг балюстрады.

– Осторожно! Позвольте мне сделать это для вас… Мэрилин обернулась и оказалась лицом к лицу с Себастьяном. Он ловко сорвал розу и принялся отламывать шипы со стебля. Тем временем Мэрилин рассматривала его костюм: черный, с короткой, плотно пригнанной курткой поверх белоснежной рубашки; ярко-красный атласный пояс охватывал тонкую талию, на голове залихватски заломленное сомбреро, что подчеркивало твердую линию подбородка.

– Итак, я преподношу вам красоту без шипов.

– Вы на что-то намекаете, мистер Ривера?

– Уверяю вас, нет.

Мэрилин не понравился его снисходительный тон.

– Вы готовы к тому, что этот вечер будет принадлежать нам, мисс Бэннон?

– Нам, мистер Ривера?

– Да. Ведь вас сочли прекрасной дамой, а следовательно, королевой бала.

– Откуда вам это известно? – воскликнула Мэрилин.

– О, об этом нетрудно догадаться. Особенно если миссис Квинс предупреждает меня и дает указания, как себя вести, чтобы не смутить вас моей грубостью. Я должен стать вашим кавалером и отбросить все чувства, кроме, разумеется, самых восторженных.

– Вы? Почему вы? – Мэрилин все еще не могла поверить, что миссис Квинс сказала Себастьяну о ее избрании королевой бала. Боже милостивый! Неужели сам Себастьян избран королем? Только не это! Она не сможет выносить его сарказм на протяжении оставшегося вечера. – А вы король бала?

– Совершенно верно, мисс Бэннон. Я должен стать вашим королем. Не забудьте изобразить удивление, когда об этом объявят. Я знаю, что могу положиться на ваши актерские способности. Вы прекрасная актриса.

– Да как вы смеете?

– Ах да, пока я не забыл. Избегайте миссис Розвелл. Кажется, эта милейшая дама использовала свое влияние, чтобы именно меня выбрали королем. Бедняжка считала не подлежащим сомнению избрание своей дочери Нэнси королевой бала. Похоже, в семействе Розвеллов строились кое-какие матримониальные планы. В любом случае, услышав, что вы избраны королевой, она поймет, что птичка улетела. Но не бойтесь, мисс Бэннон, я буду самым внимательным из королей.

– Да вы…вы…

– Кто я, мисс Бэннон? – Себастьян перехватил ее руку, которая поднялась, чтобы ударить его по щеке. Мэрилин пришла в ужас от того, что едва не совершила такой не подобающий леди поступок.

– Ответьте мне, мисс Бэннон, кто я? Человек, живущий за счет несчастья и нищеты других людей? Не сомневаюсь, вам не чужд некоторый сарказм. А что касается ваших актерских способностей – разве вы не актриса, притом неплохая? Кто бы мог подумать, что в тот день, когда вы ездили со мной по моей плантации, вы отвлекли меня от диверсии, которая замышлялась неподалеку? – Он с силой сжал ее руку, заставив девушку вскрикнуть от боли. Казалось, Себастьян сразу же раскаялся и быстро отпустил Мэрилин. Она смотрела на него с недоверием, озадаченная его заявлением. Себастьян отвел глаза.

Какой бы коварной он ни считал Мэрилин, эта девушка вызывала в нем страстное желание. Прежде чем она успела опомниться, Себастьян привлек ее к себе и впился в ее губы жадным, нетерпеливым поцелуем. Мэрилин попыталась вырваться, но теплые губы Себастьяна обжигали и вызывали ответную страсть. Ее тело прильнуло к его телу, а губы ответили на его призыв. Мэрилин казалось, что ее затягивает мощный водоворот, и Себастьян Ривера – единственная надежда на спасение.

Себастьян резко оттолкнул девушку, его черные глаза заглянули в глубину ее глаз. Мэрилин услышала, как он едва слышно прошептал ее имя, а затем снова притянул к себе, чтобы поцеловать еще раз.

– Дьяволица, – прорычал Себастьян и оттолкнул ее так сильно, что девушка едва не упала. Его лицо пылало гневом. Резко повернувшись, Себастьян ушел, оставив Мэрилин одну. Лишь роза, растоптанная каблуком во время его поспешного ухода, осталась на балконной плите как напоминание о том, что Себастьян был здесь.

Мэрилин не знала, долго ли простояла на балконе над розарием. Она едва осознавала, что начался следующий танец, и где-то молодой человек ищет ее, чтобы потанцевать с нею. Мэрилин не могла вернуться в зал в таком состоянии. Раздался звук шагов. Обернувшись, она увидела мистера Квинтона.

– Вот вы где, моя дорогая. Я вас искал. Возможно, нам больше не удастся поговорить до вашего отъезда на плантацию. Я должен кое-что сказать вам.

Мэрилин постаралась взять себя в руки.

– Я слушаю вас, мистер Квинтон.

– Это очень неприятное известие, но миссис Квинс уверила меня, что у вас хватит мужества, чтобы принять это к сведению.

– Думаю, что да, мистер Квинс.

– Я тоже так думаю, Мэрилин. – Казалось, он пытается преодолеть нерешительность. – Ваш отец был и моим другом, и другом старого барона Ньюсома. Старина Фарли Маллард тоже знал его, и всегда отзывался о нем наилучшим образом. Полагаю, дочь Ричарда Бэннона сможет выслушать правду и принять ее, какой бы горькой она ни была.

Он посмотрел на Мэрилин серьезным взглядом.

Что бы ни собирался сказать мистер Квинтон, девушка уже поняла, что это чрезвычайно важно.

– Я готова, мистер Квинтон.

– Помните, вы пришли ко мне и попросили, чтобы я помог вам выяснить, какие у вас права на «Древо Жизни»? Также вы спросили о неких таинственных фразах, которые ваш отец записал в дневнике незадолго до своей кончины. Видите ли, дитя мое, хотя у меня и нет доказательств, я сообщил вашему отцу, что у меня есть основания полагать, что Картайл Ньюсом хладнокровно убил старого барона и нарушил его волю.

Возглас, вырвавшийся у Мэрилин, и ее потрясенное лицо опечалило мистера Квинтона.

– Я сказал, что доказательств у меня нет. Однако я уверен, что так оно и было. Рассказываю же вам все это потому, что если Картайл Ньюсом смог убить родного отца, лишь бы завладеть плантацией, то боюсь, что он сделает это и с вами, начни вы отстаивать свои права на наследство. Подумайте об этом, дитя мое. Есть записи, которые показывают, что барон часто превышает свой кредит. Его плантация никогда не принесла бы ему столько денег, сколько он тратит в год. И все-таки он ухитряется платить свои долги. У меня есть подозрения, что уже несколько лет Картайл Ньюсом пользуется вашими деньгами для личных нужд. Ваш бедный отец считал, что его доля вложена в плантацию, однако если верить документам, это совсем не так. Поэтому, пожалуйста, дитя мое, воздержитесь от требований предоставить вам отчет, пока я не выясню все до конца. Вы можете создать очень опасную ситуацию.

Вдруг до них донесся громкий крик и шум толпы.

– Боже мой, что случилось? Похоже на революцию! – воскликнул мистер Квинтон.

Балкон, на котором они стояли, тянулся до парадного входа, оттуда и доносились крики. Мэрилин и мистер Квинтон торопливо направились к тому месту, откуда открывался вид на улицу. Их взором предстала ужасная картина. Кучер пытался отвести лошадей от маленького скрючившегося на дороге тела молодой женщины. Мэрилин застыла в страхе. Она увидела, как сквозь толпу пробрался Карл и склонился над покалеченным телом. Это была та девушка, с которой он говорил перед балом. С искаженным от страха лицом Карл наклонился к ней, слезы текли по его щекам. Он нежно погладил девушку по голове, вытер пыль с ее лица. И тогда Мэрилин поняла, что Карл любит эту несчастную, любит всем сердцем.

Подошел какой-то высокий мужчина и положил руку на плечо Карла пытаясь увести его с собой. Мэрилин узнала барона. Карл выпрямился и с ненавистью посмотрел на отца.

– Ты сделал это! – воскликнул он. – Ты во всем виноват!

Не веря своим глазам, Мэрилин смотрела, как молодой человек поднял руку, чтобы ударить барона. Подбежали люди и оттащили Карла от отца. Если бы он ударил барона, тот упал бы замертво.

Карл продолжал кричать:

– Ты сделал это, ты… – Его плечи содрогались от рыдания, по щекам текли слезы. – Ты сделал это, будь ты проклят! А я… я помог тебе!

Суета в толпе не позволила Мэрилин видеть барона. Почему Карл обвинял его в несчастном случае с девушкой? Почему он… И вдруг все показалось до омерзения понятным: внимание Карла к гостье, когда он так явно любил другую, советы барона сыну то прогуляться в саду вместе с Мэрилин, то съездить с ней на прогулку верхом, и так далее в том же духе. Все очень просто: барон хотел, чтобы Карл женился на ней, и тогда он мог бы полностью владеть плантацией. Чувства сына заботили его не больше, чем страдания насекомого, которое он растоптал на дороге.

Сердце Мэрилин обливалось кровью от сострадания к Карлу. Она отчаянно хотела найти способ как-то помочь ему.

Толпа поредела, и Мэрилин увидела, что несколько мужчин принесли дверь, чтобы положить на нее раненую девушку. Карл отстранил посторонних, и сам осторожно поднял маленькое покалеченное тело. Мэрилин заметила слабое движение руки несчастной, словно она хотела обнять Карла. Мэрилин стала молиться, чтобы девушка выжила, молилась за Карла, но почему-то не могла молиться за барона, чтобы Бог простил ему его страшные грехи.

Глава 11

Не успел стихнуть гул голосов в бальном зале, как у парадной двери послышались громкие крики. Мэрилин оглянулась, чтобы посмотреть, из-за чего поднялась суматоха, как вдруг кто-то вбежал в зал и проговорил:

– Желтый Джек!

Все мужчины столпились вокруг незнакомого человека, наперебой задавая вопросы.

– Это на «Древе Жизни». Я видел больных собственными глазами! Они лежат прямо на земле и умирают.

– Когда это было? – взволнованно спросил решительный голос, принадлежащий Себастьяну Ривере.

– Два дня тому назад. Теперь дела еще хуже.

– Надо немедленно ехать на плантацию, – сказала мужу миссис Квинс, стоявшая рядом с Мэрилин.

Тот кивнул, и супруги направились к выходу. Остальные потянулись за ними. В зале остались барон и Себастьян Ривера, а также Мэрилин и сообщивший новость незнакомец.

– Просто смешно, – заявил барон. Лицо его покрылось красными пятнами. – Кто этот странный человек, который появляется без приглашения на самом важном балу карнавального сезона и распускает всякие гнусные слухи? Я требую объяснений.

Он схватил незнакомца за ворот рубашки.

– Это мой управляющий, – сухо ответил Себастьян. – Если он говорит, что на плантации Желтый Джек, значит, так и есть. Жезус лучше других знает, что такое лихорадка. Он потерял мать, отца и двоих детей, не говоря уже о жене, – сказал Себастьян и посмотрел на управляющего. – А как наши? Есть больные?

– Пока не знаю. Приболел один ребенок, но не ясно, лихорадка у него или нет.

– Его изолировали от остальных?

– Да. Я проследил за этим.

– Хорошо, Жезус, идем. Мы должны немедленно ехать на плантацию. Я не хочу снова сталкиваться с тем кошмаром, так как слишком хорошо помню последнюю эпидемию лихорадки. А вы, сэр, – угрожающе обратился он к барону, – вы не собираетесь возвращаться на плантацию? Думаю, вам лучше поехать самому, прежде чем другие плантаторы возьмут дело в свои руки. Вам хорошо известно, что мы можем потерять все, что нажили, всего за несколько дней. Я уже много раз предупреждал вас, Картайл, но вы не обращали внимания. И вот результат, – подытожил Себастьян, направляясь к выходу.

Мэрилин взглянула на барона, лицо которого перекосилось от ярости.

– Как смеет этот ублюдок говорить со мной в таком тоне?

Мэрилин поразилась. Беспокоиться о таких мелочах, как тон голоса человека, взволнованного гибелью людей! Однако девушка сдержалась и спокойно заявила:

– Я возвращаюсь на плантацию, чтобы помочь больным.

– В этом нет необходимости, дорогая. Я уверен, что это всего лишь проявление непослушания и начало какого-нибудь восстания. А если рабы и больны, то не сомневаюсь, что наш надсмотрщик и Елена смогут сами все уладить.

– Но почему тогда уезжают все остальные? Очевидно, они считают положение достаточно серьезным. И я как совладелица «Древа Жизни» должна все выяснить, поэтому и возвращаюсь немедленно. А вы можете поступать как вам угодно, барон.

Мэрилин быстро спустилась вниз и направилась на поиски того, кто сможет управлять экипажем. Она чувствовала, что нельзя терять времени, поэтому решила не заезжать к миссис Квинс, чтобы переодеться. Поедет в том, что на ней. На аллее, ведущей к дому, ей встретился Джемми.

– Джемми, как ты думаешь, мы вдвоем сможем вернуться на плантацию? Ты такой большой и сильный. Сумеешь править лошадьми?

Джемми мрачно кивнул. Однако услышав голос барона, приказавшего кучеру заняться экипажем, Мэрилин сразу же отказалась от своего предложения. Она устало забралась в экипаж, а Джемми последовал за ней.

Барон устроился поудобнее и закурил сигару.

Поездка в экипаже стала еще одним невыносимым испытанием. Девушку то и дело швыряло из одного угла в другой. Она замерзла и проголодалась. Казалось, дорога никогда не кончится. Проходили часы. Барон беседовал с Джемми о самых незначительных вещах. Мэрилин скрипела зубами и думала, что если они еще раз упомянут о солдатиках, она не выдержит и закричит.

Наконец экипаж остановился у парадного входа Каза Гранде. Мэрилин быстро спустилась на землю и отправилась на поиски Елены; но экономки нигде не было видно. Красивый большой дом казался необитаемым. Мэрилин заметила, что здесь не убирали уже несколько дней: все предметы покрывала влажная пленка испарений тропического леса. В большой кухне – владениях Елены – не было ни души. На массивном кухонном столе осталась чашка с гниющими фруктами, по которым ползал рой мух. Мэрилин едва подавила приступ тошноты. Рядом с гнилыми фруктами лежал кусок хлеба, тоже покрытый желто-зеленой плесенью. Мэрилин встретилась взглядами с холодными, пронизывающими глазами барона.

Впервые он осознал, что положение действительно серьезное. Елена должна была находиться здесь. За все годы, пока она выполняла обязанности экономки, барон ни разу не видел гнилых фруктов в своем доме. Он выбежал из кухни и направился к конюшне. Мэрилин устремилась за ним. Джемми остался в доме, словно все происходящее его не касалось. Барон вскочил на лошадь, и Мэрилин последовала его примеру. Она никогда прежде не ездила без седла, но в конюшне никого не было, чтобы помочь ей оседлать лошадь, а терять время нельзя.

Под палящим солнцем Мэрилин с трудом управляла сильным серым конем. Ей не хватало воздуха, пот ручьями стекал по телу. Трудно было сидеть на скользкой спине лошади, и девушка прилагала все усилия, чтобы не упасть. Вскоре они достигли индейской деревни, и Мэрилин с облегчением вздохнула. Она спустилась на землю и огляделась. Повсюду, куда бы ни падал взор, лежали грязные тюфяки. Индейцы и негры, мужчины и женщины стонали и кричали от боли. Слева виднелось место погребения, которое Мэрилин заметила при прошлом посещении. Теперь там прибавилось могил. Девушка заслонила глаза от яркого полуденного солнца и попробовала сосчитать их. Двадцать семь. Не веря своим глазам, Мэрилин сосчитала еще раз. Да, двадцать семь могил. На краю поляны она увидела какую-то кучу, прикрытую тряпками. К барону приблизилась Елена. Заметив, куда смотрит девушка, она пояснила:

– Их некому похоронить. Некому выкопать могилу. Последний мужчина заболел три дня назад, а я одна этого сделать не могу, – устало сказала она.

Барон с отвращением огляделся.

– И это все, что ты смогла сделать? – бросил он, скривив губы. – Сколько их осталось?

Елена пожала плечами.

– Уже умерли около пятидесяти, а с этими, – она кивнула в дальний угол поляны, – ничего нельзя поделать. Они в последней стадии. Мы лишь можем дать им немного воды и положить на голову холодный компресс. А те, – Елена показала на хижины у себя за спиной, – заразились несколько дней назад. Я делаю все, что могу, но мне нужна помощь, иначе они тоже умрут. Может быть, Карл…

– Карл? Мой сын? – воскликнул барон. – Я не хочу, чтобы он подхватил эту гадкую болезнь! Ноги Карла не будет на этой поляне! Тебе ясно, Елена?

Та лишь устало кивнула.

– Я помогу тебе, Елена, – спокойно сказала Мэрилин. – Если ты скажешь мне, что делать, я буду рада внести свой вклад.

Елена удивленно посмотрела на высокую белокурую девушку с тщательно причесанными волосами, в белоснежном платье на манер греческой туники, с изящными длинными пальцами и нежной кожей. Она лишь кивнула в ответ.

– Вы можете помочь детям. У некоторых еще есть шанс выкарабкаться.

– Рози и Бриджит? – со страхом спросила Мэрилин.

Елена кивнула.

– Уверена, что Рози поправится. Бриджит тоже пока держится.

Она отвела девушку в душную хижину, где в полумраке на соломенных тюфяках лежали два маленьких тела. Глаза девочек блестели от жара, щеки пылали, губы потрескались. Мэрилин подобрала шлейф своего белого платья и опустилась на колени рядом с малышками. Она осторожно коснулась их щек, но девочки никак не отозвались на ее прикосновение.

– Пора дать им попить, а потом нужно обтереть их. Справитесь?

Мэрилин кивнула и принялась за работу. Елена поднялась с колен и молча наблюдала за тем, как барон уезжает с поляны. Она сама не знала, чего ждать от этого человека. Почему-то казалось, что он станет помогать ей. Заметив разочарование экономки, Мэрилин сказала:

– От него не было бы никакой пользы. Он ничего не смог бы сделать для этих людей. Только мешал бы. Я помогу тебе. Кроме того, я уверена, через пару дней подъедет миссис Квинс, если, конечно, на их плантациях нет лихорадки. Я сделаю все, что в моих силах, Елена.

* * *

Мэрилин сдержала слово. Четыре дня и четыре ночи работала она бок о бок с Еленой, копая могилы и опуская разлагающиеся тела в место их последнего успокоения. Руки девушки огрубели, покрылись кровоточащими ссадинами. Бальные туфельки давно изорвались, и теперь Мэрилин ходила босиком. Острые камни и колючки поранили ступни, но девушка не обращала на это внимания. Ее золотистые волосы были стянуты сзади обрывками лианы. Теперь Мэрилин мало чем напоминала леди и походила скорее на потасканную уличную шлюху. Ввалившиеся глаза с окружавшими их темными кругами казались огромными на бледном лице девушки.

Утром пятого дня Мэрилин стояла у костра и варила слабый бульон для больного, когда на поляну верхом на лошади въехала миссис Квинс.

– Боже милостивый! – раздался громогласный возглас. – Это вы, дитя мое? Да, вижу, это вы. – Она соскочила с лошади и обняла уставшую Мэрилин.

– Это проигранная битва, миссис Квинс, – сказала Мэрилин, обводя рукой поляну.

– Я приехала помочь, – коротко объявила Розали. – Снимите с огня бульон и расскажите мне, как обстоят дела.

Мэрилин повиновалась. Они сели в тени большого дерева, и Мэрилин начала рассказ. Миссис Квинс лишь кивала время от времени.

– Я остановилась у Каза Гранде. Барон пьян в стельку. С полной уверенностью могу сказать, что он уже несколько дней находится в таком состоянии. Джемми мечется по комнатам вне себе от злости, у вас еще остались силы, дитя мое? – подытожила она рассказ Мэрилин.

– Я сильна как бык, миссис Квинс. Могу делать все, что нужно. Только скажите.

– Теперь мы будем действовать вместе. Сначала все сожжем. Нужно поджечь низину и болота. Со мной приехали несколько мужчин с моей плантации. Они установят котлы для окуривания. Мы привезли и барабаны. Этот гнилой воздух вызывает лихорадку. – Лицо Розали Квинс приобрело жесткое выражение. Глаза напряженно смотрели вдаль. Казалось, она собирает силы для борьбы со старым врагом – Желтым Джеком. Во влажной почве бразильских джунглей были могилы, выкопанные ею самой. В одной из них лежал младенец – жертва желтой лихорадки, косточки которого питали противные корни какого-нибудь причудливого дерева.

Розали Квинс отогнала от себя грустные мысли и снова принялась за дело.

– Нужно разделить больных. Сколько из них рвет кровью?

– Больше дюжины. Хотя у меня и нет опыта, но я заметила, что таким больным мы уже не в силах помочь.

Через пару часов больные были разделены на две группы. Всех переместили на дальний край поляны. Розали самолично рубила крепкие ползучие растения и оттаскивала их в джунгли.

– Нам понадобится достаточно места, чтобы разжечь огонь.

Мэрилин уложила детей и попыталась напоить Бриджит бульоном. Неожиданно девочка закашлялась, у нее началась кровавая рвота. Мэрилин с ужасом смотрела на малышку, не желая верить случившемуся.

– Господи, только не это! Ведь это невинный ребенок. Должно же быть средство помочь этим несчастным.

В отчаянии она позвала миссис Квинс. Той достаточно было взглянуть на происходящее, чтобы сразу все понять. Розали покачала головой.

– Тут уже ничего не поделаешь, дитя мое.

– Но ведь должно же быть что-то, что может помочь им, – слезно умоляла Мэрилин. – Не могу поверить, что Бог допустил, чтобы такое случилось с беззащитным ребенком, – с горечью проговорила она. – Ведь вы столько лет провели в джунглях… должно же быть какое-то средство…

– Дитя мое, если бы такое средство существовало, неужели Елена не знала бы о нем? Ведь она принадлежит к этому народу.

Мэрилин кивнула и вытерла слезы.

– Пойдемте, дорогая. Нам предстоит большая работа. Сейчас мы не можем помочь маленькой Бриджит, но может быть, спасем кого-то из оставшихся.

Я знаю, это тяжело, но со временем вы обнаружите, что научились мириться с потерями.

– Никогда! – протестующе воскликнула Мэрилин.

Остаток дня обе женщины работали вместе. Жар огня измучил Мэрилин. Она постоянно спотыкалась и время от времени падала. Сажа покрывала ее с головы до ног. К наступлению ночи все хижины были сожжены. При свете костра, горевшего в центре поляны, Мэрилин и миссис Квинс смели пепел в кучу и засыпали землей.

Мэрилин едва держалась на ногах.

– Пойдемте, дитя мое. Нам нужно поесть. Мы проделали долгую и трудную работу. Завтра предстоит еще один тяжелый день.

– Почему другие плантаторы не пришли к нам на помощь, миссис Квинс? – спросила Мэрилин.

– У них свои проблемы. Необходимо отправить груз каучука. Разве вы забыли, что скоро пересохнут реки? Кроме того, им нужно заботиться о своих больных. Я приехала только ради тебя, Мэрилин. У нас на плантации лишь двое заболевших. За ними ухаживают, и они поправятся. Аленцо занимается отправкой каучука. Так что, моя дорогая, плантаторы вовсе не такие бессердечные, как вам кажется. Хотя, честно говоря, не стоит помогать такому человеку, как барон.

И Себастьян, и Аленцо не раз предупреждали его, что при условиях, в которых живут его работники, это место становится постоянным источником заразы. Сами индейцы народ очень чистоплотный. Но они работают по шестнадцать часов в день, а сюда приходят только есть и спать. Пища слишком скудная, чтобы поддерживать силы. Эти несчастные не могут позаботиться о своем жилище. А сейчас, моя дорогая, поедим бульону, который вы сварили днем.

– Сначала мне нужно посмотреть, как там Бриджит. Поем позже.

Миссис Квинс кивнула и села у костра. Она понимала, что Мэрилин необходимо взглянуть на девочку. Розали смотрела, как измученная девушка умылась и вошла в хижину. Мэрилин долго не выходила. Миссис Квинс задумчиво оглядела расчищенную за долгий тяжелый день поляну. Она знала, что следующий день будет еще хуже. Придется выкопать много могил. Розали Квинс молила Бога дать им с этой хрупкой девушкой сил для тягостного труда. Наверное, Елена могла бы помочь им, но она должна оставаться с больными. Нет, им с Мэрилин придется делать это вдвоем.

Розали с горечью подумала о будущем «Древе Жизни». Что станет с плантацией после такого вымирания рабов? Это не укладывалось в мозгу пожилой женщины. Поистине, она стареет. Болела каждая косточка ее утомленного тела.

– Боже милостивый, как я устала! – вздохнула Розали. Она подтащила тюфяк ближе к костру и решила прилечь на несколько минут, пока не вернется Мэрилин. Закрыв глаза, Розали Квинс открыла их только утром, услышав тихие рыдания Мэрилин, которая держала на руках ребенка. Слезы текли по лицу девушки.

– Я сделала все, что могла, миссис Квинс. Все, что могла…

* * *

Розали Квинс обернула горящие от мозолей руки большими зелеными листьями. По мере того как яма становилась все больше, уныние сменялось решимостью. Грязь летела с лопаты в разные стороны. Поддавшись той же безудержной ярости, что переполняла ее юную подругу, миссис Квинс копала с небывалым ожесточением. Опустив в землю маленькое неподвижное тельце и закопав могилу, Мэрилин тяжело вздохнула. Приглушенный стук земли, падавший на небольшой сверток, заставил слезы высохнуть, застыть в глубине души, позволяя вырваться на поверхность лишь редким всхлипам. Розали Квинс ощущала такой же прилив гнева, как и Мэрилин.

– Миссис Квинс, надо сообщить родителям девочки. Они на плантации Себастьяна Риверы, – тихо проговорила девушка.

– Я сделаю это, дитя мое. Но не сейчас. Ты прекрасно знаешь, что пока на «Древе Жизни» эпидемия, мы не можем уйти отсюда. Ни один плантатор Бразилии не пустит нас на порог.

Вернувшись на поляну, Мэрилин проговорила:

– Я тоскую по ванне и чистой одежде.

– У вас нет с собой другого платья? Разве Елена не может пойти в дом и принести вам чистую одежду?

– Я уже думала об этом. Но барон не позволяет нам приближаться к дому, и сам не отважится выйти за дверь, чтобы оставить что-нибудь для нас на краю лужайки. Он считает, что непременно заразится.

– Заразиться можно чем угодно, – фыркнула Розали Квинс. – Сколько раз плантаторы буквально умоляли барона осушить это место. И вот к чему это привело. Сколько жизней потеряно из-за эгоизма одного человека! Не понимаю, почему молчал Карл?

Уж он-то мог попытаться что-нибудь сделать. – Она вздохнула, сознавая безысходность ситуации. – Моя дорогая, это платье на вас напоминает мне элегантный наряд, который вы надевали на бал. Неужели это тот прекрасный костюм?

– К сожалению, он, миссис Квинс. У меня не было времени переодеться. – Мэрилин с грустью оглядела свое платье. – Давайте поедим фруктов, а потом продолжим работу. Я хотела привлечь Елену, но она спит, а будить ее у меня не хватило духу. Она устала так же, как и мы. Рано утром я проверила больных. Боюсь, к вечеру мы потеряем еще троих. Шестеро поправляются, и, думаю, Елена права, Рози тоже выкарабкается. Один старик еще держится на ногах и понемногу помогает Елене. Но у него мало сил, и ему приходится часто отдыхать.

Мэрилин и миссис Квинс устроились на краю поляны, чтобы съесть несколько свежих манго. Девушка высосала сок из сочного терпкого плода, но была не в силах жевать мякоть. Это же относилось и к миссис Квинс.

Перекусив, женщины устало направились в низину и разожгли костры. Мэрилин молча смотрела, как полчища москитов мельтешили в воздухе. Вскоре клубы дыма отогнали прожорливых насекомых, словно пожирая плотные ряды паразитов.