Текст книги "Гордость и страсть"

Глава 9

Себастьян перепрыгивал через две ступеньки, поднимаясь на крыльцо своего городского дома. Ему не терпелось увидеть Алони после нескольких недель разлуки. Посещение доков не улучшило его настроение, а красавица Алони сможет успокоить его взбудораженные нервы.

Едва он распахнул дверь, как девушка уже бежала ему навстречу. Миниатюрная гибкая фигурка оказалась в объятиях Себастьяна. Алони нежно целовала его, нашептывая слова любви.

– Пошли, – позвала он, высвобождаясь из его крепких рук, – я приготовлю освежающий напиток.

– Мне нужен не освежающий напиток, Алони, – хрипло прошептал Себастьян, вновь привлекая ее к себе.

Алони обворожительно засмеялась.

– О, мой сильный и красивый господин, скажи Алони, чего ты хочешь. Скажи мне, Себастьян, – возбуждающе ворковала она.

– Ах ты, насмешница, – улыбнулся Себастьян, чувствуя, как огонь охватывает все его тело.

Молодая индианка игриво выскользнула из его объятий и одним прыжком перескочила несколько первых ступенек лестницы, ведущей в спальню. Себастьян пустился вслед за ней, радуясь этой маленькой игре. Уловки Алони не переставали забавлять его.

Себастьян последовал за ней до верхней площадки лестницы и теперь наблюдал, как в открытую дверь спальни летит один предмет одежды девушки за другим. Крохотные туфельки, чулки, платье взлетали в воздухе и ложились на пол. Себастьян подхватил шелковую сорочку, не переставая изумляться способностям Алони раздеваться с удивительной быстротой.

Когда вся одежда оказалась на полу, Себастьян вошел в спальню, затененную ставнями от послеполуденного солнца. Глаза привыкли к полумраку, и Себастьян обнаружил Алони на постели в нетерпеливом ожидании. Он окинул индианку оценивающим взглядом, расстегивая рубашку. Их глаза встретились, и руки Себастьяна вдруг стали непослушными. Девушка медленно облизала губы кончиком розового языка. Как всегда, она поражала своей красотой. Стройное гибкое тело никогда не переставало возбуждать Себастьяна, полный чувственный рот обещал блаженство, а раскосые глаза бесстыдно окидывали молодого человека оценивающим взглядом. Алони сознавала, какое впечатление производит на него ее красота, и пользовалась этим.

Себастьян упивался великолепием ее грудей с шоколадно-коричневыми сосками. Алони опустила глаза и протянула руки, призывая его в свои объятия.

* * *

Себастьян взглянул на свое отражение в зеркале ванной комнаты и отвел глаза, в который раз обнаруживая поразительное сходство со своим злейшим врагом Картайлом Ньюсомом. За его спиной появилась Алони. Девушка встревоженно рассматривала его. Себастьян приготовился встретить град вопросов, которые посыплются на него и которые он так часто слышал: «Разве Алони не достаточно красива? Почему я не могу пойти с тобой? Ты стыдишься своей Алони?». Ему уже надоело бесконечное хныканье индианки, поэтому Себастьян старался быстрее одеться и уйти. Тогда Алони, испугавшись, что он прикажет ей покинуть дом, меняла тактику и вновь становилась нежной, нетребовательной Алони.

– Я думаю, может быть, мне лучше уйти? – неожиданно произнесла девушка.

Удивленный ее словами, Себастьян повернулся и посмотрел на индианку. Та заметила его вопросительный взгляд.

– Это правда, Алони следует уйти. Мой Себастьян думает о другой.

– О чем ты говоришь, Алони? Я не думаю о другой. – Произнося эти слова Себастьян поймал себя на том, что лжет. До тех пор пока он оказался в постели с Алони, его ни на минуту не покидали мысли о Мэрилин. В какой-то момент он едва не прошептал ее имя.

– Это правда. Мой Себастьян нашел другую. Это одна из тех раскормленных леди с молочно-белой кожей, что ты видел в оперном театре? Нет, Себастьян не станет обращать внимание на толстую леди. А может быть, – с неожиданной проницательностью заявила она, – это та золотоволосая девушка, о которой я слышала на базарной площади?

Себастьян принялся горячо отрицать предположения и сказал, что больше не желает об этом слышать.

– Так и есть, – плаксиво сделала вывод Алони, – это она!

Разозлившись на любовницу, проявившую такую проницательность, Себастьян подхватил сюртук и стремительно вышел из комнаты. Алони поплелась вслед за ним, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Гнев охватил Себастьяна, ему захотелось отхлестать девушку по щекам, заглушить слова, которые произносил хорошенький ротик. Он сразу же устыдился подобных мыслей и своего недостойного порыва. Что это на него нашло? Похоже, он сошел с ума. Но в глубине души Себастьян знал, что причиной всему является Мэрилин Бэннон.

– У меня дела. Вечером вернусь. Приготовь что-нибудь легкое на ужин. Может быть, пойдем потанцуем в парк «Чанкор Гарденс», если хочешь?

Он знал, Алони это понравится. Девушка давно просила сводить ее куда-нибудь. «Алони не нужны все эти красивые платья. Алони не ходит туда, где на нее будут смотреть», – дулась она.

Себастьян взглянул на загоревшееся радостью лицо девушки. Алони подошла к нему, обвила руками шею и благодарно поцеловала.

– Ты делаешь Алони такой счастливой!

– Да, – коротко ответил Себастьян, – будь готова к моему возращению.

Себастьян подошел к ожидавшему его экипажу и дал указание кучеру:

– Крэмптон-авеню. Едем к мистеру Квинтону.

Удобно устроившись на сиденье экипажа, Себастьян размышлял о последних событиях. Его разбирала досада при воспоминании об Алони. И когда только девчонка повзрослеет? Ему до смерти надоело ее сюсюканье. После возвращения Себастьяна с востока и знакомства с Мэрилин Бэннон, индианка стала раздражать его. Проклятье! Эта золотоволосая дьяволица все-таки влезла в его душу! Откинувшись на спинку сиденья, Себастьян попытался отбросить мысли о Мэрилин и стал обдумывать предстоящие переговоры со скупщиком каучука.

Экипаж остановился, и Себастьян, легко соскочив с подножки, направился к зданию из красного кирпича, в котором жил мистер Квинтон. Открывший дверь слуга улыбнулся, радостно приветствуя молодого человека. Много лет Стенли служил в семье Квинтонов и знал, как скучает его хозяин, удалившись от дел. Слишком немногие из друзей старого джентльмена приходили навестить его, но Себастьян Ривера всегда был одним из самых дорогих гостей Виктора Квинтона.

– Входите мистер Ривера. Сейчас у хозяина посетитель, но, думаю, этот визит не затянется. Не соизволите ли пройти в гостиную и скоротать время за бокалом бренди.

– Спасибо, Стенли. С удовольствием. Вы сказали, посетитель? Кто-нибудь из моих знакомых?

– Не знаю, сэр. Я никогда раньше не видел эту леди, хотя мистер Квинтон был вне себе от радости, когда я доложил о ее приходе.

Смирив любопытство и не поддавшись желанию злоупотреблять дружескими отношениями Стенли, чтобы выведать имя посетительницы, Себастьян взял бокал бренди и устроился в удобном кресле, закурив сигару.

Через несколько минут дверь в гостиную открылась и вошел мистер Квинтон в сопровождении Мэрилин Бэннон. Себастьян едва не поперхнулся бренди, а Мэрилин изменилась в лице.

– Себастьян! Как я рад тебя видеть! Когда ты объявился в Манаусе? – спросил пожилой джентльмен.

Себастьян ответил ему, не сводя глаз с Мэрилин.

– Замечательно! – воскликнул Квинтон. – Мисс Бэннон, позвольте представить вам мистера Риверу.

– Мы уже знакомы, мистер Квинтон. Благодарю вас. Как поживаете, мистер Ривера? – вежливо спросила Мэрилин.

– Хорошо, мисс Бэннон. А вы?

– Хорошо.

Последовало долгое молчание, к огромному удивлению мистера Квинтона. Следовало ожидать, что двое красивых молодых людей найдут о чем поговорить друг с другом.

– Мистер Квинтон, большое спасибо, что приняли меня, – тихо проговорила девушка. – Обещаю вам, что скоро дам вам о себе знать.

Себастьяну показалось, что в глазах Мэрилин застыл вопрос, обращенный к мистеру Квинтону.

После ее ухода хозяин дома присоединился к гостю с бокалом бренди в руке.

– Не знал, что вы знакомы с мисс Бэннон, Виктор. Вы известный дамский угодник. Я должен был догадаться, что вас интересуют все хорошенькие молодые леди, приезжающие в Манаус.

Квинтон окинул Себастьяна серьезным взглядом.

– Я хотел бы, чтобы ты присмотрел за мисс Бэннон, Себастьян.

Молодой человек чуть не поперхнулся глотком бренди.

– Вы шутите, Виктор! Присмотреть за ней? Да будь я проклят, если я соглашусь на это!

Пораженный этой внезапной вспышкой, Квинтон лишь недоуменно уставился на Себастьяна.

– Неужели ты не можешь выполнить просьбу старого друга? – взмолился он. – Не станешь же ты избегать общества красивой женщины?

– Я уже находился в обществе мисс Бэннон, Виктор, и счел ее привлекательной, но неискренней.

Себастьян рассказал мистеру Квинтону, как он познакомился с Мэрилин, его губы презрительно скривились, когда он описывал свое возмущение обманом коварной девицы, выдавшей себя за гостью миссис Квинс.

– Говорю вам, Виктор, знай я, что она едет на «Древо Жизни», я бы обходил ее за милю. А теперь еще я узнаю, что мисс Бэннон является совладелицей плантации, а значит, соучастницей в этом преступлении против человечности, которому нет прощения.

– Себастьян, одумайся! Девушка провела здесь всего несколько недель. Не можешь же ты обвинить ее за то, что творится на «Древе Жизни» уже долгие годы? Поразмысли об этом, пожалуйста. Эта девушка находится на волосок от больших несчастий, и ей понадобится надежный друг. Кстати, ты в курсе того, что Мэрилин уже пыталась убедить барона вернуть четверых детей их родителям? А знаешь ли ты о ее переживаниях по поводу участи рабов на «Древе Жизни»? А об угрызениях совести из-за того, что ее жизнь была беззаботной и обеспеченной за счет их страданий? – Заметив пристыженное выражение лица Себастьяна, мистер Квинтон смягчился. – Я дружил с ее отцом, Себастьян. Ричард Бэннон был из тех людей, что тебе по нраву. Если бы он знал об ужасающих условиях, в которых живут рабы на плантации, то никогда бы не допустил такого. Сжалься над ней, Себастьян, и надо мной. Пожалуйста, позаботься об Мэрилин.

– Боюсь, моя забота воодушевит мисс Бэннон не больше чем благосклонность змеи в траве.

– Может быть, – согласился Квинтон, и глаза его понимающе взглянули на молодого человека. – И все-таки я надеюсь на тебя, Себастьян.

Себастьян улыбнулся и тяжело вздохнул.

– Хорошо, я попробую.

* * *

Мэрилин откинулась на спинку удобного сиденья и устало потянулась. Она узнала многое, но в то же время ничего не добилась. Мистер Квинтон так и не раскрыл до конца тайны записей в отцовском дневнике.

– Еще не время, – настаивал он, но все же пообещал девушке, что скоро все ей расскажет.

Мэрилин вспомнила, как озабоченно нахмурилось его доброе круглое лицо. Почему мужчины считают, что женщину не должны интересовать подобные вещи? Почему они предпочитают решать все сами?

Почему они не могут быть честными и говорить откровенно? И все же мистер Квинтон очень помог Мэрилин, объяснив ей, какие права она имеет на плантацию.

Мэрилин вздохнула. Она так устала и чувствовала себя совсем разбитой. И надо же было ей встретить там Себастьяна! У девушки вырвался приглушенный стон, и она поспешила взять себя в руки, чтобы не разрыдаться. Суматоха на улице отвлекла ее внимание. Несколько чернокожих устанавливали ярко раскрашенную башню из папье-маше. До карнавала оставалось два дня, и, кажется, только одна Мэрилин во всем городе чувствовала себя несчастной.

Глава 10

Мэрилин сидела перед зеркалом, заканчивая свой туалет. В дверь постучали, и в комнату буквально ворвалась миссис Квинс.

– Мэрилин! Вы еще не одеты? Дюкены ждут нас через полчаса. Вы должны поторопиться, иначе мы опоздаем!

– Я не иду! Можете сказать Дюкенам, что у меня болит голова, и, к сожалению, я не смогу присоединиться к ним, – сообщила Мэрилин враждебным тоном.

– Дитя мое! Что вы говорите? – едва не задохнулась от волнения миссис Квинс. – Не можете же вы подвести Дюканов: за их столом будет сидеть нечетное количество приглашенных. Боюсь, миссис Дюкан не сможет оправдаться до следующего карнавального сезона.

Мэрилин весело рассмеялась. Утешением ей служило лишь то, что миссис Квинс тоже наскучили бесконечные званые ужины элиты Манауса.

– Миссис Квинс, только благодаря вам я до сих пор терплю этот мучительный парад приемов. Лишь сознание того, что вы разделяете мои чувства, удерживает меня от побега назад на «Древо Жизни».

– Знаю, дорогая. Сюзанна тоже не любила эту круговерть. Но тем не менее считается, что мы должны вести себя именно так, поэтому долг зовет. – Она вздохнула.

– Как вы можете выдерживать эту гонку каждый карнавальный сезон? Ей Богу, миссис Квинс, если я увижу еще что-нибудь блестящее, то вознагражу себя ящиком старья. Что за люди! Они считают, будто флакон пахучей эссенции заменяет ванну! – Мэрилин схватила со столика флакон с духами и швырнула его на кровать. – Я поклялась себе никогда больше не пользоваться духами и маслами. А драгоценности! – воскликнула она. – Украшения самой королевы блекнут в сравнении с кольцами и карманными часами, которые носят мужчины. А чего стоят эти безвкусные и кричащие побрякушки, украшающие женщин! Я считаю это отвратительным, миссис Квинс.

– Знаю, дорогая, но попытайся понять: эти люди немыслимо богаты. Им некуда девать деньги, кроме как тратить их на дома и одежду. Живи они в Америке или во Франции, у них не было бы надобности выставлять напоказ свои деньги. Но здесь, в дебрях Бразилии, это придает им уверенности в себе.

– Дома! И вы называете домами эти разукрашенные мавзолеи? Да я бы предпочла жить в тростниковой хижине, чем в одной из этих размалеванных галереях дурного вкуса и сомнительного искусства. Поверьте, потолки гостиных могли бы соперничать по яркости и богатству с Сикстинской капеллой. Вчера вечером на приеме у Бомонов я весь ужин провела в ожидании того, что вот-вот платье миссис Грисвальд не выдержит, и ее грудь окажется прямо на тарелке с тапиоковым пудингом. И все это происходило под взглядом приторно улыбающегося херувима, словно специально водруженного на каменный пьедестал над ее головой. Это просто отвратительно, миссис Квинс! Я никогда не видела такого неприличного платья!

– Это последняя парижская мода, – жалобно проговорила Розали Квинс, похлопывая по своей плоской груди. – Была я бы я так щедро одарена… – с сожалением вздохнула она.

– Миссис Квинс, не могли бы вы помочь застегнуть эти крючки? Я никак не могу до них дотянуться, – попросила Мэрилин.

– Сию минуту, дорогая. Только поправлю свою прическу.

Наконец туалет был закончен, и женщины спустились вниз, где их уже ждал экипаж.

* * *

Мэрилин сидела перед зеркалом и вплетала золотистую ленту в свои затейливо уложенные волосы. Они с миссис Квинс ушли со званого ужина у Дюкенов, чтобы переодеться для карнавала в доме Розали.

– Никогда не смогу понять, – рассуждала Мэрилин, обращаясь к своему отражению в зеркале, – почему они начинают бал в такой неподходящий час, как десять тридцать. – Девушка знала, что там будет Себастьян. – Тошно видеть, как каждая женщина в городе смотрит на него коровьими глазами, словно он какое-то божество. – Мэрилин и в голову не приходило, что ее недовольство вызвано ревностью. – Мистер Ривера то, мистер Ривера это, – в расстройстве продолжала она, – а он сидит, довольный их вниманием. Отвратительно!

Мэрилин видела Себастьяна накануне на приеме у Розвеллов, где он расточал комплименты томной толстенькой коротышке, непрестанно хихикающей дочке Розвеллов. При этом хозяйка дома расплывалась в довольной улыбке, поглядывая на разочарованных мамаш, чьи дочери бросали завистливые взгляды на Нэнси. А Себастьян лишь радовался вниманию! Что за самовлюбленный болван! Как будто его могла заинтересовать такая скучная девица, как Нэнси Розвелл.

А потом он вдруг бросает бедную влюбленную девушку, чахнущую от тоски, чтобы полюбезничать с другой и, без сомнения, порадовать ее теми же испытанными комплиментами, как и те, что предназначались Нэнси! Несколько раз Мэрилин замечала, что Себастьян посматривает в ее сторону. Один раз он даже приблизился к кружку девушек, с которыми она разговаривала, и пригласил на танец Синтию Тейлор, поприветствовав всех, кроме Мэрилин.

В комнату вошла миссис Квинс и заметила, что Мэрилин сделала гримасу отражению в зеркале.

– Мэрилин, дорогая, в чем дело? Вы себя плохо чувствуете? Конечно, соус к утке был слишком жирным, но ведь вы съели всего один кусочек! – Розали обратила внимание на наряд Мэрилин. – Да, теперь я понимаю, насколько умело Анна управляется с иглой… Вы прелестны, дитя мое, просто прелесть!

Мэрилин покраснела, радуясь похвалам миссис Квинс. Она вновь повернулась к зеркалу, чтобы оценивающе взглянуть на себя. Платье из мягкого белого шелка было сшито в стиле «ампир», столь популярным во времена Жозефины, супруги Наполеона. Золотая лента окаймляла строгий треугольный вырез и, скрещиваясь под грудью, несколько раз обвивала талию. Белизну блестящего шелка подчеркивали золотые браслеты выше локтя, сочетавшиеся с золотистыми кожаными туфельками-лодочками. В руках у Мэрилин будет миниатюрный лук и стрела.

Миссис Квинс окинула девушку восхищенным взглядом.

– Я уверена, что когда древние говорили о Диане-охотнице, они и представить себе не могли такой красоты.

– Миссис Квинс, вы меня смущаете. Я ценю вашу доброту, но, по-моему, вы меня захвалили.

– Глупости, дитя мое. Когда люди достигают моего возраста, они получают привилегию говорить все, что думают, и пренебрегать условностями. Сегодня вечером следует быть на чеку в окружении влюбленных молодых людей и раздраженных мамаш, хотя для вас, конечно, это не станет сюрпризом. Я заметила, какое впечатление вы произвели на молодых людей Манауса, и уверяю, у вас не будет недостатка в партнерах по танцам!

Розали Квинс принялась возиться с крошечными крючочками на спине костюма Мэрилин, а девушка стала придирчиво изучать свое отражение в зеркале. Миссис Квинс права: костюм, сшитый Анной, действительно к лицу Мэрилин. Платье подчеркивало стройность ее высокой фигуры, а строгий вырез приоткрывал грудь немного больше, чем следовало бы.

– Мэрилин, мы должны поторопиться. Внизу нас ждет мистер Квинс.

Мэрилин рассеяно слушала пожилую женщину, которую успела так полюбить.

– Ох уж этот Аленцо, – продолжала Розали, – можно подумать, что у него в голове часы вместо мозгов. Он терпеть не может, когда его заставляют ждать.

Миссис Квинс ворковала не переставая, пока они не вышли на верхнюю площадку парадной лестницы. Здесь она неожиданно присмирела и с лучезарной улыбкой взглянула вниз на своего мужа Аленцо. Тот стоял у подножья лестницы и смотрел на жену. Мэрилин не могла не восхищаться любовью, которую эти двое питали друг к другу. Аленцо Квинс был высоким розовощеким мужчиной с серебристо-белыми волосами. В его водянисто-голубых глазах светилась нежность, которую он испытывал к жене на протяжении всех долгих лет их совместной жизни. Он явно обожал Розали, и та отвечала ему взаимность. Пока дамы спускались по лестнице, мистер Квинс осыпал комплиментами супругу, выбравшую в этот вечер платье из бледно-голубого атласа, и лишь потом спохватился, что нужно похвалить и костюм Мэрилин.

Девушка вовсе не обиделась на недостаточное внимание к своей персоне. Напротив, у нее стало легко на сердце, оттого что до сих пор между супругами Квинс сохранялись такие нежные отношения.

Экипаж приближался к особняку «Парадиз», где должен был состояться бал, когда миссис Квинс вдруг неожиданно вспомнила:

– Боже мой, ведь мне нужно встречать гостей! Это одна из обязанностей судей.

Аленцо Квинс взглянул на жену и улыбнулся, но Мэрилин почувствовала невысказанный упрек ее привычке опаздывать.

– Мы еще можем успеть, дорогая. Если выйти здесь и пройти пешком через парк, мы будем на месте через пару минут.

– Аленцо, я снова поражаюсь твоей догадливости! Конечно, мы пойдем пешком!

Мэрилин понимала, что миссис Квинс именно это и хотела предложить, но позволила мужу самому высказать умную мысль. Мистер Квинс вышел из экипажа и помог сойти своей жене и Мэрилин. Пока он отдавал распоряжения кучеру, Мэрилин повернулась к миссис Квинс, и та ей явно заговорщически подмигнула. Затем все трое направились к особняку.

Недалеко от парадного входа Мэрилин заметила высокую фигуру Карла, что-то говорившего изящной темноволосой девушке. Он был так увлечен беседой, что даже не заметил Мэрилин. Когда та проходила мимо Карла и его собеседницы, то услышала умоляющий голос молодого человека:

– Пожалуйста, дорогая, постарайся понять. Отец требует чтобы я сделал это, и я должен повиноваться. Но обещаю, мы будем часто видеться. Так часто, как я смогу. Пожалуйста, милая, ради меня.

Девушка поднесла к лицу носовой платок, как будто утирала слезы. Мэрилин в смятении размышляла, что из сказанного Карлом заставило ее плакать. Казалось, ему нравилась эта девушка. Он называл ее «дорогой», «милой». Хотя Мэрилин неприятно поразило то, что Карл так настойчиво ухаживал за ней, будучи увлеченным другой девушкой, но в следующее мгновение она почувствовала облегчение. Ведь теперь сердце молодого человека не разобьется, когда она скажет Карлу, что не любит его. И все же Мэрилин не покидало смутное беспокойство, столь часто тревожившее ее покой в последние недели. Однако размышлять над этим не было времени, так как они приблизились к ярко освещенному входу в роскошный особняк «Парадиз».

Мэрилин скользнула взглядом по толпе и заметила барона, высматривавшего чей-то экипаж среди множества других. Несомненно, он пытался найти миссис Квинс и Мэрилин. Заметив девушку, барон направился к ним, пробираясь сквозь толпу.

– Мэрилин, вы прекрасно выглядите! – он поприветствовал чету Квинсов, отметил удачно выбранное платье Розали и сказал: – Уверен, что вам нужно приступить к своим обязанностям, миссис Квинс. Я позабочусь о Мэрилин.

Миссис Квинс неохотно согласилась и поднялась по мраморным ступенькам в холл.

– Подождем здесь, Мэрилин. Пусть толпа поредеет. Мне бы не хотелось, чтобы вас затоптали.

Обращаясь к Мэрилин, барон положил ладонь на ее руку, но не на локоть, а чуть выше. Удивленная столь смелым жестом, Мэрилин вопросительно взглянула в его стальные глаза, но барон вел себя как ни в чем не бывало и с улыбкой ответил на недоуменный взгляд девушки.

– Вы прекрасны, Мэрилин. Как вам идет костюм Дианы. Я часто сравнивал вашу красоту с красотой богини.

В этот момент их окружила толпа, и Мэрилин почувствовала, что ладонь барона вжимается в мягкую плоть ее груди. Встревоженная девушка снова посмотрела на пожилого джентльмена, но тот, казалось, ничего не заметил… или заметил? Холодок пробежал по спине Мэрилин, и при первой же возможности она высвободила свой локоть из его руки, крепко прижимавшийся к ее телу. Барон последовал за девушкой, больше не делая попыток прикоснуться к ней, что было для Мэрилин большим облегчением.

Бальный зал сиял множеством огней. Большая хрустальная люстра, переливаясь разноцветными огнями, бросала сверкающие блики на дам и господ в ярких костюмах. Вдоль стен стояли ряды стульев, обтянутых пурпурной парчой, чтобы дамы могли отдохнуть и полюбоваться танцами. Возле входа были установлены два роскошных кресла, окруженных огромными вазами с ароматными тропическими цветами.

За считанные минуты бальная книжечка Мэрилин оказалась заполненной, причем барон потребовал первый танец. Она оставила незанятым один вальс, не смея надеяться, что на него мог бы претендовать Себастьян.

Подошедший Карл, как обычно, рассыпался в комплиментах. Ничто в его поведении не выдавало того волнения, свидетельницей которого стала Мэрилин.

– Надеюсь, Мэрилин, вы оставили для меня вальс?

– Да, Карл. Я взяла на себя смелость оставить вам третий танец. Если вам не подходит, могу заменить.

– Вполне походит. Хотя мне хотелось бы претендовать на все танцы.

На мгновение у Мэрилин мелькнула мысль, уж не ошиблась ли она. Возможно, кто-то очень похожий на Карла несколько минут назад называл «дорогой» другую девушку. Нет, Мэрилин не могла ошибиться и терялась в догадках по поводу притворного внимания, которое оказывал ей молодой человек. Почему он делает вид, будто испытывает к ней нежные чувства? Появление барона прервало ход ее мыслей.

– Все на балконах не сводят с вас глаз, Мэрилин. – Он свысока взглянул на сына. – Тебе повезло, Карл, что самая красивая девушка на балу будет твоей партнершей. Ведь ты уладил эту маленькую проблему, не так ли? – В его голосе прозвучали угрожающие нотки. Словно желая смягчить резкость своих слов, барон ослепительно улыбнулся сыну. – Но надеюсь, Мэрилин, первый танец остается за мной? А вот как раз и начинают… извини нас Карл.

Они вышли на площадку посередине зала и приготовились к танцу. Барон обнял девушку за талию и с улыбкой смотрел ей в лицо. Зазвучала музыка, и Мэрилин оказалась вовлеченной в вихрь вальса. Барон был опытным танцором, и Мэрилин грациозно следовала за ним.

– Где Джемми? Я еще не видела его сегодня вечером.

– Он здесь. Мы приехали вместе. Посмотрите-ка, он, без сомнения, ищет возможность внести свое имя в вашу бальную книжечку.

Мэрилин проследила за взглядом барона и заметила стоявшего у стены Джемми. Он был одет в ярко-красную солдатскую форму, начищенные пуговицы и значки блестели.

– Мне следовало догадаться, что он наденет костюм солдата. – Мэрилин засмеялась, глядя на барона снизу вверх и чувствуя себя гораздо спокойнее теперь, когда он не так сильно сжимал ее талию.

– Да, – улыбнулся в ответ барон. – Как видите, я не позаботился о костюме, поэтому на мне всего лишь смокинг. Но Джемми не мог упустить случая покрасоваться. Ах, молодость, молодость!

Мэрилин поняла, какого ответа ждет от нее барон, и пошла у него на поводу.

– Но вы, конечно же, не причисляете себя к старикам? Я во всяком случае вас таковым не считаю!

Барон сразу же сжал ее в объятиях и многозначительно прошептал:

– Я рад, что вы так думаете, Мэрилин. Очень рад.

У девушки возникло неприятное чувство, и ей вспомнился его нахальный жест. Она содрогнулась от отвращения и сосредоточилась на танце.

Картайл Ньюсом скользил с Мэрилин по паркету бального зала, ощущая в своих объятиях гибкое тело девушки и упиваясь этим чувством. Несомненно, Мэрилин Бэннон – самое поразительное создание, которое ему доводилось видеть за последние годы. Барону всегда нравились высокие женщины, а рост Мэрилин был выше среднего. Все остальные девушки казались ему старомодными и безвкусно одетыми по сравнению с естественным изяществом ее облика. Барон наблюдал за ней, сравнивал с другими женщинами на бесчисленных званых вечерах, и всегда Мэрилин держалась с неземной грацией и с гордым видом. Ну и дурак же Карл! Может добиваться руки самой красивой девушки Бразилии, а страдает по этой серой мышке Алисии!

Танцуя с Мэрилин, барон чувствовал, как закипает его кровь. У него мелькнула мысль: а почему бы ему самому не завладеть Мэрилин. Ему едва перевалило за пятьдесят, он не слишком стар для такой зрелой девушки, как Мэрилин. Разве она сама не сказала, что не считает его стариком?

Барон дерзко прижал Мэрилин к себе и почувствовал мягкую выпуклость ее груди, стройный стан, откинувшийся назад, нежные руки, обвивавшие его шею. Дыхание его участилось. Заметив румянец, вспыхнувший на лице девушки, барон тихо рассмеялся.

– Сэр, – резко проговорила она, – я не выполню в танцах таких фигур! Это неприлично и не подобает леди! – Ее глаза с золотистыми искорками сердито блеснули, и барон понял, что по его самолюбию нанесен удар. Неприязнь в голосе Мэрилин и отвращение во взгляде не оставляли никаких сомнений.

Находись они в каком-нибудь другом месте, уж он бы выбил из нее это отвращение, заставил бы сменить высокомерие на раскаяние и покорность. Эта девица не осмелилась бы пренебрегать им, он бы быстро вышиб из нее всю дурь, заставив съеживаться при одном лишь звуке его голоса. В этот момент Картайл Ньюсом не только возненавидел Мэрилин. К чувству неприязни примешивался страх. Эта девушка застала его врасплох, нанесла сокрушительный удар по его мужскому самолюбию.

Неожиданно он запрокинул голову и расхохотался, привлекая внимание танцующих. Пусть Мэрилин достанется Карлу, она его стоит, эта благородная девица из Новой Англии, которая осмелилась потребовать отчета о своем наследстве. Да, они стоят друг друга! Эта мысль вызвала новый взрыв смеха.

«Он сумасшедший, – подумала Мэрилин. – Безнадежно сошел с ума!»

Девушка заметила жестокие огоньки в глубине его серых глаз и испугалась. К счастью, музыка прекратилась и барон подвел Мэрилин к миссис Квинс.

Некоторое время спустя к ней подошел Джемми с просьбой потанцевать с ним. Он был великолепен в своем костюме, и его светские манеры производи ли впечатление. И все же Мэрилин не могла не вспомнить о подслушанном разговоре между Еленой и Джемми. Ей до сих пор не верилось, что юноша слабоумный. Мэрилин попыталась отогнать от себя эти мысли и позволила Джемми закружить себя в танце. Молодой человек танцевал на удивление хорошо, и вскоре Мэрилин поплыла по волнам музыки.

– Когда вы вернетесь домой на «Древо Жизни», Мэрилин? Я скучаю по вашей игре на клавикордах.

Мэрилин была тронута тем, что Джемми назвал «Древо» ее домом.

– Думаю, через пару дней. Я должна помочь миссис Квинс. Мистер Квинс не хочет, чтобы она переутомлялась. – Мэрилин улыбнулась юноше.

Она снова поразилась красоте Джемми. Белокурые волосы, густые и блестящие, сильный и мужественный подбородок. Несомненно, и Карл отличался красотой, но выглядел скорее как изнеженный денди, тогда как Джемми производил впечатление настоящего мужчины, что позволяло сравнивать его с Себастьяном. При этой мысли Мэрилин снова взглянула на Джемми. Так оно и есть: поразительное сходство с Себастьяном. Мэрилин быстро отвела глаза, чтобы Джемми не заметил ее озабоченный взгляд.

Неожиданно гнев обуял девушку. Гнев на Себастьяна за его болезненное отношение к своему происхождению, гнев на Карла за его лицемерие, гнев на барона за его похотливость. Она могла себе представить, как этот негодяй использовал мать Себастьяна, а потом вышвырнул ее прочь.

Как и всем остальным, Мэрилин давно уже стало ясно, что существует большая вероятность того, что барон может оказаться отцом Себастьяна. Вдруг ее осенило: не по этой ли причине старый барон лишил сына наследства? Похоже, даты совпадают. Судя по тому, что Мэрилин узнала от друга своего отца, он мог потребовать, чтобы Картайл-младший исполнил свой долг по отношению к той девушке, а когда тот отказался, старый барон объявил, что больше не считает его своим сыном. Надо бы узнать побольше об этой тайне.

– Скажи, Джемми, вы когда-нибудь видели своего деда?

– Нет. Он умер еще до моего рождения. Это случилось как раз после того, как отец вернулся из Англии. Вы ведь знаете, что именно там он познакомился с моей матерью и женился на ней.