Текст книги "По ту сторону иллюзии. Мемуары величайшего шоумена Земли"

Глава 11. Иранистан

Знаете, я предпочитаю, чтобы люди надо мной смеялись, чем не замечали…

Ф. Т. Барнум, 1876, из письма Сэмюелю Л. Клеменсу (Марку Твену)

В конце 1840-х годов Финеас Барнум затеял строительство дома. К тому моменту он уже был вполне обеспеченным человеком. Позади были несколько лет выплаты кредита за приобретение музея, и теперь можно было позволить себе почувствовать себя по-настоящему богатым человеком. Первым делом на высвободившиеся деньги он приобрел себе уникальный экипаж авторской работы, предмет зависти Генерала Тома Тама. Затем он выкупил дом, который они с женой арендовали вот уже несколько лет. В конце 1840-х стало понятно, что им по карману строительство собственного дома, такого большого, что это будет даже неприлично.

Место для строительства Финеас Барнум выбрал, по современным меркам, странное – в непосредственной близости от только что построенной железной дороги. В те годы поезда были большой редкостью. Посмотреть на проезжающий поезд обязательно собиралась целая толпа людей. Конечно, шум железная машина издавала колоссальный, но пару раз в неделю это вполне можно было вынести.

«Меня не слишком заботил стиль строения, а мою жену он волновал и того меньше; но мы оба хотели иметь хороший дом, и я не видел причин, почему бы не сделать его не только удобным, но и уникальным. Признаюсь, что и тогда я думал о деле; я знал, что огромное и необычное здание станет косвенной рекламой моего музея. Я познакомился с архитектором в Лондоне, который сделал для меня первые чертежи будущего дворца. Уже в Штатах я нашел фирму, которая согласна была претворить мой замысел в жизнь. Строительство продолжалось день и ночь, даже в те моменты, когда я был в турне и не имел возможности следить за ходом работ. Для каждой комнаты я заказывал элегантную авторскую мебель, сделанную на заказ. Там были конюшни, оранжереи со сложными системами водоснабжения, множество деревьев… Я так увлекся всем этим строительством, что у меня даже не было желания выяснять, сколько все это стоит» (Финеас Тейлор Барнум).

Дворец с причудливым и сказочным названием Иранистан был построен к концу 1848 года. Это был самый большой и роскошный дворец в Штатах, точная копия королевского павильона короля Уэльского Георга IV. Внешний облик замка поражал воображение, внутренняя отделка была не менее роскошной. Каждый, кто проезжал в те годы по железной дороге, мог видеть невероятный дворец Барнума. Лучшей рекламы было не придумать. Спонсоры и меценаты выстраивались в очередь, чтобы сделать свой вклад в музей Барнума. Если человек может позволить себе такой дворец, он знает толк в бизнесе. Мраморные колонны, огромный разбитый перед домом сад в английском стиле, гигантский балкон вдоль всего второго этажа, – все это выглядело совершенно невероятно.

Ну а через неделю после конца строительства пассажирам проезжавших мимо поездов оставалось лишь посочувствовать.

– Кто-нибудь может объяснить, что на лужайке моего дома делает слон?! – дрожащим от возмущения голосом поинтересовалась Черити у мужа.

– Успокойся, дорогая. Полагаю, на лужайке он завтракал, – усмехнулся Финеас Барнум.

– Ты с ума сошел! – воскликнула женщина.

– Мне с детства все об этом говорят, – пожал плечами мистер Барнум и продолжил чтение деловой корреспонденции.

На самом деле этого слона Барнум приобрел несколько месяцев назад. Он сразу стал изюминкой музея Барнума и любимцем Финеаса. Пару дней назад в музей наведалась проверка, организованная какими-то защитниками животных, и потребовала, чтобы слона убрали из музея, так как его вольер был, по их мнению, недостаточного размера. Конечно, Финеас Барнум не мог лишиться слона и запретил помощнику даже думать о том, чтобы передать Джамбо во владение зоопарка.

И вот, когда судебные приставы явились на порог музея, Филиппу Карлайлу не оставалось ничего, кроме как отправить слона в Иранистан, к своему хозяину. Теперь огромный африканский слон мирно пасся на лужайке в английском стиле.

Вскоре в музей стала ломится настоящая толпа посетителей. Оказалось, что вид пасущегося на лужайке слона настолько поразил пассажиров поезда, что слава о музее Барнума начала разноситься по всей стране. Неплохой рекламный трюк на почве конфликта с защитниками животных.

«Газетные репортеры ехали ко мне со всех уголков страны и пачками строчили восторженные статьи о продуктивности слона как сельскохозяйственного инструмента. Прежде чем я решил, что моя реклама привлекла достаточно внимания средств массовой информации, поле было перепахано слоном не меньше шестидесяти раз…» (Финеас Тейлор Барнум).

Черити, конечно, была в ужасе от слона, но, увидев, насколько миролюбиво это животное и насколько нежно к нему относится ее муж, она все же смирилась с таким экзотическим «домашним питомцем».

– Что ты собираешься сделать хитом будущего сезона? – поинтересовался однажды помощник Барнума, когда до начала сезона оставалось всего несколько недель.

– Ко мне недавно обратился один странный человек, он предложил мне купить его изобретение. Оно и вправду полезное… – начал было Барнум.

– Конечно… – недоверчиво протянул помощник.

– Нет, по-настоящему полезное, – запротестовал Барнум. – Это огнетушитель. Я уже придумал, как организовать презентацию этого изобретения…

В 1849 году на площади перед музеем действительно была организована импровизированная сцена, на которой вначале должны были выступить артисты Барнума, а затем должна была начаться презентация огнетушителя.

Первая часть концерта прошла вполне обычно, а вот со второй возникли трудности. Изобретатель огнетушителя вышел на сцену и начал рассказывать о своем изобретении. Он выглядел как самый обычный фокусник, который сейчас продемонстрирует какой-нибудь новый трюк.

– Сейчас я устрою импровизированный пожар, который потушу этим изобретением, – завершил свое выступление ученый.

На этих словах толпа воодушевилась, а уж когда человек на сцене поджег гору каких-то тряпок, началось настоящее ликование. И тут кто-то из зрителей выпрыгнул на сцену и стал мешать работе ученого. Пожар моментально перекинулся на занавес, и толпа запаниковала. Пожар насилу удалось потушить. Конечно, без помощи нового изобретения. Один громоздкий огнетушитель вряд ли мог справиться с огромным пожаром на одной из центральных площадей города.

– Все-таки каждому изобретению нужно свое время и своя аудитория, – огорченно вздохнул Барнум, после того как прочел в газете о громком провале презентации огнетушителя. Лишь спустя пару десятилетий это изобретение было оценено по достоинству, а в тот момент нужно было срочно найти новую сенсацию.

«Мой жизненный опыт убедил меня в том, что поистине достойным вещам, как и „надувательствам“, успех не гарантирован» (Финеас Тейлор Барнум).

Глава 12. Добро пожаловать в человеческий зоопарк

Рождаясь, вы получаете билет в цирк уродов.

Рождаясь в Америке, вы получаете билет в первый ряд.

Джордж Карлин,

американский комик

К середине 1860-х года музей Барнума превратился в настоящий культурный феномен. В городе сложно было найти человека, который бы ни разу не был в этом центре развлечений. Здесь появился огромный аквариум, в котором можно было увидеть не только рыбок и простых обитателей морского дна, но также здесь плавали две белухи, дельфины, а с недавнего времени здесь появился громадный резервуар для содержания настоящего кита. По соседству с аквариумом был и небольшой зоологический сад с редкими и необычными животными, в числе которых был и слон, и носорог, и даже дрессированный медведь, который отказывался жить с другими животными и требовал постоянного присутствия своего дрессировщика Джеймса Адамса. Когда мужчина уходил, медведь начинал грустить и злиться. Никто и ничто не могло его вытащить из этой вековечной хандры, которая развеивалась в тот самый миг, когда в дверях появлялась фигура любимого дрессировщика.

На других этажах все так же можно было встретить самые редкие и диковинные вещи, скелеты необычных животных и самые редкие в мире книги. Все так же здесь читали свои лекции все самые известные ученые того времени, а по вечерам устраивались самые необычные, не имеющие в мире аналогов шоу с участием карликов, великанов, сиамских близнецов и полностью татуированных людей. Под самой крышей здесь был разбит воздушный сад. Здесь, под облаками, можно было не только наблюдать за звездами через прозрачную крышу, не только заглянуть в увеличительное стекло самого современного на тот момент телескопа, но и отдохнуть, насладившись видом и запахом редчайших в мире растений.

Если для всех жителей Нью-Йорка музей давно превратился в главный центр развлечений, то для всех сотрудников Барнума это место превратилось в самый уютный и гостеприимный в мире дом.

Однажды в кабинет Барнума вошла строго одетая девушка. Судя по ее решительным жестам, новости она несла не самые приятные. Вместо приветствия она протянула директору музея несколько листов бумаги. Это была статья, в которой Барнум представал как ужасный и деспотичный рабовладелец, истязающий уродцев.

– Весьма бездарно, – совершенно равнодушно прокомментировал Барнум статью. – Это вы написали.

– Совершенно верно. Вы можете оценивать мое творчество как угодно. Это мое мнение, и я имею право его опубликовать, – безапелляционно заявила девушка. – В том случае, если вы не хотите увидеть эту статью в завтрашней газете, рекомендую заплатить мне за нее.

Барнум окинул девушку скептическим взглядом, а затем бросил на стол несколько монет.

– Как вы смеете?! – взвизгнула девушка, рассчитывающая явно на большее вознаграждение.

«Тогда я ответил ей, не без доли иронии: „Моя дорогая мадам, вы можете говорить обо мне и моем музее все что угодно. Можете огромным тиражом издать памфлет о том, что после свадьбы Генерала Тома Тама я украл святыню с алтаря церкви Благодати… да, собственно, обо всем, что только придет вам в голову. Только будьте так любезны, расскажите обо мне людям, расскажите им обо мне хоть что-нибудь. А потом приходите, и я с удовольствием оценю, сколько стоит ваша услуга в качестве моего рекламного агента“» (Финеас Тейлор Барнум).

Оскорбленная до глубины души корреспондентка пулей выскочила из кабинета Барнума. Естественно, ей быстро удалось продать разоблачительную статью о самом известной человеке города. Ряд других газет подхватил эту тему, и вскоре уже Финеаса Барнума иначе как диктатором и злодеем, издевающимся над и без того обездоленными людьми, не называли. Как и предполагал шоумен, такая шумиха лишь подогрела интерес к музею. Очереди перед музеем становились все длиннее, а спасительную табличку «продолжение осмотра» на двери, ведущей на улицу, приходилось использовать все чаще. В те годы музе был открыт для всех желающих пятнадцать часов в день. По самым скромным подсчетам, его посетило несколько сотен тысяч человек. Учитывая тот факт, что население Штатов в те годы было значительно меньше, чем сегодня, эта цифра действительно впечатляет.

Однажды в музей пришел молодой журналист из весьма уважаемого журнала. Он хотел опубликовать провокационное интервью с жестоким директором музея, но вышло все вовсе не так, как он планировал изначально. Барнум согласился на интервью и ждал журналиста на первом этаже своего музея.

– Как вам не стыдно эксплуатировать уродцев для потехи публики?! – чуть ли не сразу после приветствия поинтересовался молодой человек.

– Во-первых, я не считаю моих актеров уродцами, как вы выразились, а во-вторых, я не знаю более почетной и полезной работы, чем так, которая способна рассмешить ребенка и удивить взрослого, – совершенно спокойно произнес Барнум, а затем жестом приказал журналисту следовать за ним. В том зале, куда они зашли, было очень много галдящих детей. Здесь им было совершенно не интересно, так как ничего, кроме каких-то окаменелостей, здесь представлено не было.

– А сейчас я буду вас удивлять! – громогласно оповестил детей Барнум.

Он долго рассказывал ребятам о том, что именно за экспонаты представлены в этом зале. Надо признать, что рассказ этот действительно увлекал и завораживал. Барнум умел вовремя вставить какую-нибудь шутку или веселую историю, которая превращала научный рассказ в настоящее представление.

– Мне кажется, что здесь живет кто-то, – сказал вдруг Барнум, указывая на непонятного вида кусок камня. Все, включая журналиста, недоуменно воззрились на него, как на сумасшедшего. – Нет, здесь определенно кто-то живет. Давайте это проверим, – громко сказал директор музея и достал спрятанный где-то возле окна кувшин с водой.

К немалому удивлению всех присутствующих, он начал лить воду прямо в углубление большого булыжника. И тут произошло чудо. Из камня что-то выпрыгнуло и стало как заведенное метаться по небольшой пока поверхности воды. Дети замерли от восхищения.

– Протоптер, друзья. Эта рыба умеет жить и в воде, и без нее. Вот такая вот наука, а вовсе не магия, – удовлетворенно закончил свой рассказ мистер Барнум.

«Если хотите быть счастливым, как ребенок, обрадуйте какого-нибудь ребенка» (Финеас Тейлор Барнум).

Директор музея провел журналиста по залам с самыми разными экспонатами, попутно рассказывая о каждом из них. Казалось, он знает историю каждого предмета здесь, а ведь на тот момент экспозиция музея насчитывала уже несколько сотен тысяч всевозможных экспонатов.

– Так что же с уродцами? – в нетерпении поинтересовался журналист.

– С актерами, – поправил его Барнум. – Пойдемте, я вас познакомлю с некоторыми из своих друзей.

Анна Хайнинг Свон. Самая высокая девушка в мире (1846–1888)

С этой девушкой Барнум познакомился в 1862 году, когда ей едва исполнилось шестнадцать. Она родилась в Нью-Аннане (Британская Канада) в семье эмигрантов из Шотландии. Это была самая обычная семья фермеров, в которой было тринадцать детей. Долгое время родители Анны сражались с подступающей к их порогу нищетой, но все же смогли ее победить. Анна была третьим ребенком в их большой семье ортодоксальных баптистов. Девочка с рождения вызывала удивленные возгласы у окружающих, чем немало раздражала мать. Уже в четыре года рост Анны составлял 137 сантиметров, а к пятнадцати годам он достигал уже 210 сантиметров.

Несмотря на это, Анна была очень скромной, воспитанной и глубоко религиозной девушкой, мечтавшей о том, чтобы стать драматической актрисой.

– Тебе одна дорога – в цирк уродов, – недовольно ворчала мать, когда девушка делилась с ней своими мечтами.

Несмотря на то, что родители достигли вполне стабильного материального положения, ни о каком образовании и тем более о театре не могло быть и речи. Благовоспитанная религиозная женщина должна уметь вести домашнее хозяйство, воспитывать детей и исправно посещать церковь. Так считали ее родители. Они стеснялись своей дочери-великанши, а оттого часто были к ней излишне жестоки. Анну обожали все братья и сестры, с которыми та могла играть часами, но вот с матерью она так и не смогла найти общий язык.

С самого рождения Анна знала о том, что вся ее жизнь пройдет в этом небольшом городке. Ей с рождения была знакома роль главной достопримечательности. Люди поднимали голову и восторженно разглядывали гигантскую девушку, возвышавшуюся над ними.

Когда слава об Анне Свон достигла ушей Барнума, тот тут же отправил своего агента для того, чтобы тот привез ее в Нью-Йорк.

– Об этом не может быть и речи, убирайтесь отсюда! – заявила чопорная мать Анны.

Девушке даже не дали поговорить тогда с агентом. Впрочем, перспектива выступать в цирке уродов не сильно ее обрадовала.

– Анна, послушайте, вы будете получать тысячу долларов в месяц, тысячу! Столько ваши родители получают в год. Вы сможете себе позволить лучшее образование в стране, увидите разные города…

Анна едва слышала раздающийся откуда-то с земли голос агента, однако слова, которые он выкрикивал, заинтересовали девушку. Выслушав агента, она вдруг спросила:

– А я смогу играть в театре?

Агент тут же согласно закивал головой. Конечно, она бы смогла играть на сцене… Вместе с четырехногой девушкой и лилипутом. Когда мать Анны увидела то, как дочь разговаривает с этим представителем цирка уродцев, она выбежала во двор и начала сыпать проклятьями, загоняя дочь в дом. Вернее, во двор. Анна уже очень давно с трудом могла перемещаться по дому, в котором потолки были на два десятка сантиметров ниже ее роста. Агенту пришлось отступить. Он тут же написал Барнуму отчет о своем визите и спросил, что ему делать дальше. Стоит ли настаивать или уехать из города.

Ответ пришел очень быстро. В конверте содержалось два письма: одно предназначалось агенту, а другое – Анне. Молодому человеку пришлось изрядно напрячься, чтобы придумать способ передать это письмо девушке. В письме Финеас Барнум рассказал девушке о перспективах, которые ее ждут в Нью-Йорке. Он обещал, что лично займется ее образованием и наймет лучших преподавателей города. Новые города, страны, удивительные и необычные люди, а самое главное, возможность встретить человека, с которым Анна будет счастлива. Ведь вряд ли Анне выпадет случай встретить человека такого же роста, если она останется жить в Нью-Аннане…

Девушка согласилась. Услышав о том, сколько будет зарабатывать их дочь, согласились и родители.

– У меня есть условие, – заявила девушка, удивив родителей своей смелостью. – Я соглашусь поехать в Нью-Йорк только в том случае, если в моем контракте будут учтены занятия с преподавателями.

Агент согласно кивнул и сказал, что ему не требуется разрешение Барнума на этот пункт в контракте. Мужчина и так знал, что директор музея согласится на него. Уж где-где, а в музее было предостаточно возможностей организовать занятия по музыке и танцам.

Оказавшись в музее, Анна стала выступать перед публикой. Чаще всего она величественно выплывала в зал вместе с сантиметровой лентой портного. Все взгляды посетителей тут же устремлялись на нее. Барнум или Филипп Карлайл громко объявляли о том, что сейчас девушка измерит свою талию. Отметив нужную цифру, девушка предлагала измерить талию любой женщине из зала. В среднем оказывалось, что обычная женщина могла трижды обернуть вокруг себя ленту, чтобы достигнуть отметки Анны. При этом девушка никогда не была полной. Она ходила в строгом, скроенном на заказ платье и была очень воспитанной и образованной для своего времени. Вот только с другими артистами она не знала, как себя вести. Три раза в неделю она занималась с педагогами, изучая актерское мастерство, вокал и уроки игры на фортепиано. Ступая на сцену, Анна преображалась. Она очаровывала своей музыкой, высоким голосом с интересным тембром, манерами. Оказавшись за кулисами, она скромно садилась где-нибудь в углу и начинала вязать. Часто она, точно так же, как и дома, играла с детьми.

– Вы восхитительны! – громко сообщил ей один из артистов цирка. Коммодор Натт взобрался на крышку фортепиано, чтобы сказать об этом девушке. – Просто боюсь, что вы меня раздавите, – пояснил он.

Карлик с псевдонимом Коммодор Натт был одним из самых маленьких людей в стране. Его рост не превышал и метра. Услышав заявление лилипута, девушка радостно рассмеялась, вновь обратив на себя всеобщее внимание. Вскоре после этого к ним подскочил Филипп Карлайл и сказал:

– Барнум распорядился, что теперь вы будете выступать вместе, – шепотом сказал он и убежал куда-то в другой зал.

Отныне они действительно стали выступать в паре. Великанша Анна Свон, рост которой был уже около двух с половиной метров, и лилипут Коммодор Натт. Самая высокая девушка в мире и самый маленький человек на земле. Соответствует ли это заявление действительности, Барнума не волновало, а на афише это смотрелось весьма убедительно.

Как и предсказывал Барнум, на гастролях в Кентукки девушка познакомилась с гигантом Мартином ван Бюреном Бейтсом. Мужчина был на двадцать сантиметров ниже девушки, но это не мешало им общаться на равных. Вскоре между ними вспыхнул роман, и через пару недель они объявили о помолвке. Желая порадовать девушку, Барнум сделал ей поистине важный для девушки подарок – одну из главных ролей в предстоящей постановке «Макбета». О таком она и мечтать не могла.

– У нас в музее всегда найдется кое-что для каждого, – повторил Барнум девиз своего музея и шутливо поклонился.

***

Анна и Мартин вскоре переехали в Лондон и стали выступать в цирке братьев Коул в качестве самой высокой семейной пары на земле. Свадьба их также состоялась в Лондоне, став одним из самых ожидаемых событий города. На церемонию даже приехала королева Виктория, подарившая молодоженам старинные золотые часы, инкрустированные бриллиантами.

Джордж Вашингтон Моррисон Натт. Коммодор Натт. Лилипут (1848–1881)

Джордж Вашингтон Моррисон Натт родился в 1848 году в Нью-Гэмпшире. Он был самым младшим ребенком в семье. Когда он родился, всем его братьям и сестрам было уже по десять-двенадцать лет, и, по большому счету, им не было никакого дела до младшего брата. Лишь восьмилетний Родни проявлял к нему интерес. Он буквально ни на шаг не выпускал брата из вида. И надо сказать, тому были причины. Веселый, озорной, смышленый Джордж родился карликом, рост которого не превышал и метра. Причем кроме него и Родни в их семье все были очень высокими и не в меру упитанными.

Родители не особенно интересовались Джорджем, полагая, что тот не проживет долго. Когда ребенка ростом в полметра заметил один из заезжих цирков, родители с радостью приняли предложение о покупке шестилетнего Джорджа. Услышав, что брата хотят отдать в цирк, Родни заявил, что уедет вместе с братом. Хозяин балагана противился этому, но в конце концов Родни убедил его в том, что будет полезен цирку.

Барнум впервые увидел Джорджа в 1861 году, когда тринадцатилетний Джордж решил посетить американский музей Барнума.

«Это был совершенно замечательный лилипут, остроумный, очень образованный паренек со светлой головой, хорошей внешностью и прекрасными для тринадцатилетнего мальчишки манерами. Короче говоря, он был идеальным шоуменом и настоящим сокровищем для моего музея» (Финеас Тейлор Барнум).

Барнум тут же выяснил, что Джордж выступает в составе небольшого цирка, и приложил все силы, чтобы выкупить его оттуда. Затем он отправился к родителям Джорджа, чтобы оформить сделку по всем правилам. Это оказалось не так уж сложно. Для проформы они потребовали от Барнума пообещать, что тот даст Джорджу хорошее образование, а затем подписали все бумаги.

Когда все документы были в порядке, Барнум стал думать о том, как представить его публике. Для начала он пустил слух о том, что только собирается приобрести этого совершенно замечательного лилипута.

Прознав об этом из газет, владельцы самых разных шоу стали приезжать в Нью-Гэмпшир в надежде купить артиста, которого собирается приобрести сам Барнум. Родители Джорджа тогда горько пожалели о том, что уже подписали все бумаги. Барнум же давал интервью, в которых всячески выражал сожаление в том, что у него никак не получается подписать контракт с Джорджем. В конце концов он объявил, что купил артиста за 30 000 долларов. Вскоре все газеты пестрели изображениями Коммодора Натта с подписью «Карлик за $30 000».

На самом же деле, согласно пятилетнему контракту, Джордж получал около тридцати долларов в неделю плюс процент от сувенирной продукции. Чуть меньше получал его брат Родни, которого Барнум также нанял для работы в музее.

Джордж прибыл к Барнуму уже со своим псевдонимом и образом, причем весьма успешным. Лилипут по имени Коммодор Натт выступал в специально скроенной для него военной форме, что ему очень шло. Слава Генерала Тома Тама еще была в самом своем зените, поэтому новый актер в военной форме был как нельзя кстати. Вот только нужно было как-то выделить его среди прочих, удивить людей… Несколько дней Барнум ходил в довольно скверном расположении духа, а потом вдруг увидел, как тот говорит с недавно приехавшей сюда Анной Свон. Это же персонаж новой сказки!

В тот же день Барнум заказал для Коммодора эксклюзивную карету в форме ореховой скорлупы. Повозка была запряжена шотландским пони, а брата Коммодора, Родни, Барнум попросил стать кучером.

– Езжайте на осмотр достопримечательностей Нью-Йорка, – распорядился Барнум.

Коммодор Натт, обожавший всевозможные кареты, был в восторге. Да и Родни был счастлив не меньше. Правда, когда они уже раз в сотый проезжали по одному и тому же кругу из главных достопримечательностей города, их обоих уже немного мутило от зданий, но задумка Барнума вновь удалась. О Коммодоре Натте заговорили, а на его выступления повалила публика. Коммодор выступал блестяще, он не уступал по уровню мастерства знаменитому Генералу Тому Таму… Вот его с ним и перепутали.

В газетах стали появляться статьи о том, что Коммодор Натт – на самом деле прославленный Генерал Том Там, а вовсе не новый актер. А это уже была настоящая сенсация. То, что и было нужно величайшему шоумену. Чтобы закрепить успех, он отправил Генералу письмо, в котором просил его прервать свое турне и как можно быстрее вернуться в Нью-Йорк, чтобы выступить на сцене вместе с Коммодором. Генерал прибыл буквально через неделю. Об этом шоу еще долгие месяцы писали все журналы.

Слава о легендарном музее и его новой звезде Коммодоре Натте добралась и до правительства Штатов. Барнум был ошеломлен, когда узнал, что сам Авраам Линкольн с нетерпением ждет встречи с Коммодором. Естественно, Барнум вместе со своим актером поспешил явиться на встречу с президентом. Президент оказался весьма приятным и веселым человеком, с которым легко можно было поговорить на самые разные темы. В конце встречи Линкольн и Барнум вели себя так, будто бы были закадычными друзьями.

«На прощание Линкольн в шутку поинтересовался у Коммодора, может ли он рассчитывать на его помощь в случае, если начнется война. Натт с важным видом ответил, что подумает над этим предложением, но, скорее всего откажется. Линкольн расхохотался и спросил о причине отказа. „Я думаю, никто лучше вас не сможет защитить нашу страну, мистер Линкольн“, – ответил он. Это был достойный ответ» (Финеас Тейлор Барнум).

Где-то через месяц после возвращения Генерала из турне в музее появилось еще двое новобранцев. Лавиния Уоррен со своей сестрой Минни. Это были две лилипутки, красоте которых могли позавидовать актрисы Королевского театра. Лавинии тогда исполнился двадцать один год, а Коммодору было всего тринадцать.

– Это любовь всей моей жизни… – ошеломленно проговорил Коммодор Барнуму.

Лавиния и Минни Уоррен.

Маленькая королева красоты и ее сестра

(1842–1919), (1849–1878)

Мерси Лавиния Уоррен до встречи с Генералом Томом Тамом даже и не помышляла об актерской карьере. Она и ее сестра Минни (также лилипутка) родилась в аристократической семье со средним доходом и получила прекрасное образование. С шестнадцати лет она начала преподавать в школе. Девушка была вполне довольна своей жизнью. Изредка она соглашалась спеть на каком-нибудь званом вечере, надеясь на то, что ее голос оценят по достоинству. Публика всегда хорошо ее принимала, вот только Лавиния слишком хорошо понимала, что всем совершенно неинтересно, какой у нее голос.

Когда Генерал Том Там приехал в их город, девушка вместе со своей сестрой пошла на его выступление. В конце вечера она подошла к Генералу, чтобы сказать о своем восхищении его талантом. Генерал был восхищен красотой Лавинии не меньше. Они моментально влюбились друг в друга и не хотели расставаться ни на миг, однако потребовалось время, чтобы подготовить родителей к тому, что Лавиния вместе с сестрой уедут в Нью-Йорк.

Когда сестры Уоррен появились в музее, Барнум был искренне восхищен. Несмотря на маленький рост, Лавиния была очень красивой и пропорционально сложенной, а уж услышав о том, что она поет, танцует и обучена светским манерам, Барнум готов был признаться в любви маленькой королеве красоты.

Влюбился в Лавинию и Коммодор Натт, но девушка не обращала на его ухаживания никакого внимания.

– Он такой милый мальчик, такой замечательный друг… – говорила она.

Эти слова больно ранили Коммодора. Барнум считал, что эта влюбленность вскоре пройдет, но ошибся. Коммодор оказался однолюбом. Всю свою жизнь он любил лишь Лавинию. Девушка просила его обратить внимание на свою сестру Минни, но Коммодор терпеть ее не мог. Минни отвечала взаимностью, но, как это часто бывает, из взаимной ненависти вскоре выросла вполне взаимная дружба на всю жизнь.

В 1862 году Лавиния, Минни, Коммодор и Генерал Том Там отправились в европейское турне, навсегда связавшее их жизни. Генерал видел то, как нежно относится Коммодор к его возлюбленной, но это лишь льстило ему.

По возвращении Генерал и Лавиния объявили о том, что собираются пожениться. Барнум был совершенно счастлив от этой новости. Он сумел превратить предстоящую свадьбу в главное представление года, на целый день парализовавшее движение целого города. Шафером на той свадьбе был Коммодор Натт, а подружкой невесты, естественно, Минни. Всю церемонию Коммодор и Минни обменивались взаимными оскорблениями, но это не смогло испортить эту удивительную церемонию.

Когда шумиха по поводу этой свадьбы улеглась, журналисты стали судачить о романе Коммодора и Минни Уоррен. Барнум знал, что это неправда, так как недавно видел Минни в обществе нового актера Эдмунда Ньюэлла, за которого та вскоре и вышла замуж, но однажды Барнум все-таки спросил у него, почему тот не хочет найти себе невесту.

– Любовь всей моей жизни занята другим… – с грустью в голосе ответил Коммодор. – Когда я накоплю достаточно средств, то открою свое дело и найду какую-нибудь хорошую девушку. Хорошую, высокую девушку, – добавил Коммодор.

***

Спустя какое-то время Коммодор действительно уехал из Нью-Йорка и открыл свой салун. Правда вскоре его уличили в незаконной торговле алкоголем, и салун пришлось закрыть. В самом конце жизни, в 1878 году, он действительно встретил хорошую высокую девушку по имени Лилиан Элстон. Она была ниже среднего в то время роста, но не была лилипутом.

Чанг и Энг. Сиамские близнецы

(1811–1874)

Близнецы Жун и Ин родились в Сиаме на территории современного Таиланда в семье китайца и малайки. В деревне Маклонг неподалеку от Бангкока не было жителя, не знавшего об этих мальчиках. Жун и Ин родились сросшимися в области грудной клетки и имели общую печень, остальные органы мальчиков были разделены. В Азии всегда по-своему относились в подобным чудесам природы, поэтому очень скоро в небольшую деревню стали приезжать не только за покупкой фруктов, цветов и тканей, но и для того, чтобы посмотреть на чудо природы. Расчетливые родители близнецов быстро поняли, что смогут заработать на собственном горе, и стали взимать плату за знакомство с «китайскими мальчиками». В числе таких любопытных людей оказался и Роберт Хантер, приехавший поглазеть на это чудо в 1824 году. Из деревни он уехал совершенно пораженным. Закончив свои дела в Таиланде, он засобирался во Вьетнам. Кто-то из торговцев рассказал ему, что король этой страны обожает всевозможные чудеса природы. Хантер вспомнил о близнецах из деревни и решил, что если явится ко двору с близнецами, король тут же проникнется к торговцу симпатией. Конечно, он не наделся, что родители близнецов согласятся лишиться своего заработка, но попытать счастья стоило. Хантер со своим другом, капитаном корабля Абелем Коффином, отправился в ту деревню.