Текст книги "По ту сторону иллюзии. Мемуары величайшего шоумена Земли"

За пять сотен долларов родители «китайских близнецов» согласились на сделку, и Хантер стал счастливым обладателем тринадцатилетних близнецов. Вопреки ожиданиям, мальчики были совершенно не похожи друг на друга, очень часто ругались и частенько дерзили. Их образ никак не сочетался с представлениями Хантера о людях с физическими аномалиями. Более того, мальчики не хотели ехать во Вьетнам и знакомиться с королем.

– В Штатах лучшая медицина в мире. Если с королем все пройдет хорошо, я привезу вас туда, и вас разделят, – бросил однажды торговец.

Вскоре они действительно оказались в Бостоне. Вот только никто не собирался их разъединять.

– Во-первых, ни один врач не будет работать бесплатно, а во-вторых, вы можете стать богатыми людьми благодаря своим особенностям, – терпеливо объяснял Коффин. Близнецы не знали языка и не имели никаких документов, поэтому у них просто не оставалось выхода, кроме как согласиться на предложение Коффина.

И вот вскоре по всему Бостону были расклеены афиши, на которых крупными буквами было выведено: «Сиамский монстр».

– Какого черта? Что это за бумажки?! – вне себя от злости кричали близнецы, разрывая одну из афиш. – Мы не будем выступать, пока ты называешь нас монстром.

Коффину пришлось перепечатать афиши. Теперь на них крупными буквами значилось: сиамские близнецы Чанг и Энг. Очень скоро они прославились настолько, что в их честь был назван этот медицинский феномен.

Несколько лет подряд Коффин помогал близнецам с организацией выступлений. От мальчишек он натерпелся тогда изрядно. Чанг любил выпить, а Энг проигрывал в карты целые состояния. Несмотря на свою особенность, близнецы постоянно ввязывались в драки, меняли девушек как перчатки и частенько получали за это удары в лицо.

– Да это ж подделка, черт возьми, не бывает таких уродов, – закричал подвыпивший доктор на одном из выступлений. Чанг к тому моменту тоже уже пропустил пару порций виски. Услышав подобное, он взбеленился и понесся к доктору. Энгу не удалось остановить брата. Через секунду завязалась драка. Чанга еле оттащили от несчастного. После той драки доктору самому потребовалось обратиться в больницу. Обозленный до крайности, он подал на близнецов в суд.

Судебное разбирательство было коротким. Обвинительный приговор вынесли почти незамедлительно. Два года тюрьмы…

– Ваша честь, я полностью согласен с этим решением. Более того, если бы на то была моя воля, я бы посадил брата на гораздо более длительный срок, но на все воля ваша. Остается лишь один вопрос: что делать мне? Я не собираюсь два года сидеть за преступление брата, – со спокойствием, достойным лучшего игрока в покер, заявил Энг.

– Суду требуется время для изучения этого обстоятельства, – пробормотал судья, осознав, какую ошибку допустил.

В итоге наказание было заменено крупным штрафом, но вскоре близнецы вновь ввязались в историю. В тот год слава близнецов достигла своего апогея. По всей стране им рукоплескали тысячи восторженных зрителей, а заодно появились и преданные фанаты Чанга и Энга, в том числе и весьма экзальтированная девушка София. Чанг и Энг влюбились в яркую красотку, а та боготворила их. Братья требовали, чтобы девушка все же сделала выбор между ними, и даже сделали ей предложение. Ответ Софии не мог не удивить. Она согласилась на предложение обоих. К сожалению, тот союз сначала запретили родители девушки, а затем и суд, посчитав, что это попытка к двоемужеству.

Чем больше братья зарабатывали, тем более жадным становился их импресарио Абель Коффин. Чуть ли не ежедневно он ссорился с близнецами из-за гонораров, а в конце концов близнецы все же умудрились расторгнуть с ним контракт.

Спустя несколько лет после начала сольной карьеры Чанг и Энг скопили достаточно для того, чтобы купить сотню акров земли в Северной Каролине. Ни один врач так и не согласился провести операцию по их разделению, поэтому близнецам ничего не оставалось, как начать совместную нормальную жизнь.

В 1840-х годах они женились на Аделаиде и Саре Йейтс. Девушки были обычными, несросшимися близняшками. Несмотря на категорический запрет родителей на эту свадьбу, девушки все же умудрились сбежать из дома к Чангу и Энгу. Вскоре состоялась и церемония бракосочетания.

Жизни близнецов вполне можно было позавидовать. За десять лет у Чанга родилось десять детей, а у Энга одиннадцать. Ферма приносила стабильный доход, и только бесконечные ссоры немного омрачали их жизнь. Сара и Аделаида тоже стали ссориться. Поначалу это были небольшие размолвки, но вскоре они полностью прекратили общение друг с другом. Энгу даже пришлось купить еще одну ферму для жены. Теперь Чанг и Энг жили по три дня в одной семье и по три – в другой.

Так продолжалось вплоть до начала Гражданской войны, в которой близнецы выступили на стороне конфедератов[16]16
  Конфедеративные Штаты Америки, известные также как Конфедеративные Штаты, КША, Конфедерация – де-факто независимое государство (хотя и не признанное ни одной страной), существовавшее в период с 1861-го по 1865 год в Северной Америке, на большей части территории современных юго-восточных штатов США. Образовались в результате выхода (сецессии) 11 южных рабовладельческих штатов из состава Соединенных Штатов Америки. Конфедеративные Штаты были противником Соединенных Штатов во время Гражданской войны в США. Потерпев поражение в войне, Конфедерация прекратила свое существование; штаты, ее составлявшие, были захвачены войсками северян и реинтегрированы в США во время длительного процесса Реконструкции Юга.


[Закрыть]. Сыновья их отправились в армию, а Чанг и Энг были щедрыми спонсорами партии. В конце 1850-х годов война окончательно их разорила. Чанг начал спиваться, предчувствуя печальный финал своей жизни. Понимая, что нужно что-то делать, сестры Йейтс заставили своих мужей отправиться в знаменитый музей Барнума.

Именно тогда они, пошатываясь, пришли в музей мистера Барнума и предложили свои услуги. Барнум просто не мог не принять в свою труппу такое чудо, поэтому предпочел не заметить резкий запах алкоголя изо рта Чанга.

Поначалу братья через силу терпели присутствие Барнума в их жизни. Они ожидали, что Барнум, наподобие Коффина, будет воровать у них все честно заработанное. Вдобавок ко всему Барнум выступал против армии конфедератов, да и попросту Чанг и Энг ненавидели выходить на сцену. Со временем они переменили свое отношение и к Барнуму, и к выступлениям. Импресарио тщательно следил за тем, чтобы Чанг не пил, а Энг не проигрывался в карты. Будучи весьма разумными расчетливыми людьми, близнецы понимали, что Барнум своим поведением помогает им. Да и зарабатывать они вскоре стали столько, что быстро поправили свое материальное положение, расквитались с долгами и даже купили дома своим сыновьям.

***

В середине 1860-х годов Чанг и Энг прекратили свою концертную деятельность и вновь стали жить на ферме. В 1874 году алкоголь все же убил Чанга. Проснувшись январским утром 1874 года, Энг увидел, что брат мертв. По воспоминаниям сестер Йейтс, он пробормотал: «Тогда и мне пора уйти…». Когда врач прибыл к ним для экстренного разделения, сердце Энга уже не билось.

Раус Гошен. Персидский гигант

(1824–1889)

«Этот достойный сын страны великанов увидел свет сорок три года назад в Иерусалиме. Он имеет еврейско-турецкие корни. В настоящее время его рост составляет 241 сантиметр, а вес – 280 килограммов. Обхват груди – 91 дюйм, а талии – 95. Его кулак достоин молота Тора. Полковник участвовал в нескольких военных компаниях, служил в турецкой армии, сражался на Крымской войне, боролся за независимость Италии и воевал в Мексике» (из рекламного проспекта, посвященного Раусу Гошену).

На самом деле это был самый обычный парень из Мэна, ростом 221 сантиметр. Высоковат, но не гигант, вес его также был значительно меньше, да и возраст тоже. Ему было 27, когда он начал работать в музее, а вовсе не 41. Он долгое время слонялся без дела, пытаясь найти себе работу, но каждый раз не приживался на новом месте. Взрывной, любящий выпить, но весьма добродушный человек – таким его описывали все, кто знал Рауса.

В подростковом возрасте он начал очень быстро расти и вскоре стал настоящим великаном Мэна. Из-за внушительного роста и веса отношения с девушками не клеились, а вот друзей у Рауса всегда было много. Тогда в 1851 году он и решил отправиться к друзьям в другой город. Там его заметил местный журналист, и вскоре все газеты штата написали по заметке о великане из Мэна. Тогда-то его и заметил Барнум, пригласив к себе работать. Раус согласился, но был уверен, что и отсюда он тоже через пару месяцев вылетит, но неожиданно он понравился публике и полюбился артистам. Раус верой и правдой служил Барнуму до самой смерти шоумена. В 1859 году он женился на самой обычной девушке из Массачусетса. Из-за гастролей, правда, они быстро развелись, но с тех пор личная жизнь Рауса была наполнена яркими событиями и неожиданными поворотами. Вскоре он женился на заклинательнице змей Огасте Уайт, но этот брак тоже не продлился долго. В 1870-х он перестал выступать и на время превратился в безработного. Тогда-то он встретил Элизабет Себастьян, содержанку банкира по имени Джон Свит. Между ними вспыхнул роман, и вскоре Элизабет уговорила Рауса бежать из города вместе со всем имуществом мистера Свита. Элизабет вскоре бросила Рауса, прибрав к рукам все награбленное, а вот Джон Свит еще двадцать лет гонялся за Раусом, желая тому отомстить. Когда Барнум предложил Раусу присоединиться к его новому шоу, великан был несказанно счастлив. Сожалел он лишь о том, что его любимая подруга Анна Свон больше не выступает. С Анной его связывали самые теплые отношения. Несмотря на сравнительно небольшую разницу в возрасте (Раус всего на девять лет был старше Анны), гигант считал девушку своей дочерью или по крайней мере младшей сестренкой, за которую готов был убить. Это иногда вызывало улыбку, потому что Раус был на две головы ниже Анны, хоть и значительно шире ее в плечах.

Милли и Кристин Маккой. Двуглавый соловей

(1851–1912)

Родились сестры Милли и Кристин Маккой в 1851 году, на ферме в Северной Каролине, в семье рабов Джейкоба и Монемии Маккой, которые принадлежали рабовладельцу Дж. Маккею. Отец девочек был африканцем, мать – наполовину африканкой, наполовину индейских кровей. В семье уже было семеро старших детей, пять мальчиков и две девочки, и все они были совершенно нормальными.

Милли и Кристин же родились сросшимися – несмотря на то, что у них был полный набор конечностей, они были соединены в нижней части позвоночника и находились примерно на 90 градусов друг к другу. Таз у девочек был общий. Кстати, хрупкая Милли при рождении весила всего около двух килограммов и, казалось, просто болталась на своей более упитанной сестре, более чем пятикилограммовой Кристин. Многим тогда казалось, что девочки нежизнеспособны. Однако шло время, сестренки крепли и росли, вес Милли прибавлялся, и вскоре кое-кто из рабовладельцев уже понял, что на таких малышках можно неплохо заработать. В то время многие слышали об удивительных близнецах Чанге и Энге, которых привезли в Америку из Сиама, и эти двое братьев, по слухам, уже сколотили неплохое состояние.

Так, еще в младенчестве, в возрасте 10 месяцев, Милли и Кристин были проданы их хозяином за $1000. Позднее девочки не раз были перепроданы, и цена их в итоге выросла до $40 000. Их наиболее известным владельцем стал Джозеф Пирсон Смит, к которому они попали после долгих скитаний. Кстати, малышки оказались очень талантливыми – они обладали ангельскими голосами, за что их позднее и прозвали Двухголовым соловьем. А сначала сценическим именем Милли и Кристин было просто «Близняшки из Каролины» (Carolina Twins).

Несколько лет они колесили по югу США, позднее выбираясь и в другие части страны, где выступали на ярмарках, а также показывали себя в шоу уродов. Известно, что жадная до зрелищ толпа почти всегда требовала доказательств, что Милли и Кристин действительно сросшиеся близнецы, а не шарлатанки, и девочкам раз за разом приходилось проходить через весьма унизительное раздевание. Впрочем, когда они стали подростками, они наотрез отказались раздеваться, и позднее одним унижением на сцене стало меньше. А в остальном они наслаждались пением и выступлениями, кроме того, сестры говорили на пяти языках, могли играть на музыкальных инструментах и пользовались у публики любовью и популярностью.

Кстати, Пирсон в свое время выкупил у прежнего хозяина всю семью Маккой, и все они жили у него на плантации. В отличие от других рабов, девочки не работали, а обучались – их с детства готовили в артистки. Грамоте Милли и Кристин учила жена Пирсона, она же давала им и уроки этикета и танцев.

Когда пришел конец рабству, близнецы, а также вся их семья, решили остаться со Смитом, сестры зарабатывали на тот момент около $600 в неделю, и вскоре их отец сумел купить собственную ферму неподалеку.

После смети Джозефа менеджером Милли и Кристин стал его сын, и они выступали еще не менее трех десятилетий и были одной из самых известных развлекательных достопримечательностей тех дней. Публика просто обожала веселых и талантливых сестер. Среди их самых известных фанатов была королева Виктория, которая летом 1871-го даже пригласила их в Букингемский дворец, где они дали несколько выступлений. Говорят, что королева пожаловала им в дар заколки с алмазами.

К концу 1880-х здоровье Милли начало давать сбои, и сестрам пришлось покинуть сцену. Они поселились в собственном доме, активно вели благотворительную деятельность, поддерживая афроамериканские школы и церкви на юге. К концу века о Милли и Кристин совсем забыли, они исчезли из поля зрения и всю дальнейшую жизнь по собственному желанию пребывали в безвестности.

В начале XX века Милли был поставлен диагноз «туберкулез», и близнецы пытались остановить болезнь, жили какое-то время в санатории. Но все было безуспешно – 8 октября 1912 года сестры Милли и Кристин Маккой скончались. Печально, но к моменту смерти сестры Кристин была не только жива, но и находилась в прекрасном здравии, и врачи вовсю рассматривали возможность разделить их именно тогда, но все же сочли это слишком опасным. Известно, что Кристин пережила сестру на долгих 17 (или более) часов, ей кололи лекарства, удерживая ее в состоянии забытья.

Энни Джонс Эллиот. Бородатая женщина

(1865–1902)

Маленькая Энни родилась уже с довольно длинными волосами на лице, что очень беспокоило и смущало ее родителей. Но их отношение к особенностям дочери быстро переменилось, когда через девять месяцев после рождения девочки к ним приехал господин Барнум – известный шоумен и собиратель человеческих редкостей. Он предложил родителям Энни баснословную по тем временам сумму 150 долларов в неделю за право показывать Энни в своем цирке. Надо ли говорить, что родители тут же согласились?

Первое время мать Энни путешествовала по миру вместе с ней, но когда девочке было три года, приняла решение оставить ее одну в цирке, а сама вернулась домой, к остальным своим детям (которых у нее было 12!).

Во время путешествий по миру Энни не раз представляли венценосным особам: так, ее представили царской семье во время гастролей в Санкт-Петербурге, в Италии она встречалась с королем и принцессой, а германский император Вильгельм II даже сделал ей подарок.

Молодая Энни не знала недостатка в поклонниках. Она была дважды замужем. Первый раз – за Ричардом Эллиотом, антрепренером. Она вышла за него замуж в возрасте 15 лет и ради этого брака подделала свои документы. Однако в 1895 году она развелась для того, чтобы выйти замуж за своего друга детства – Вильяма Донована. Но во время тура по Европе 1898–1899 годов Вильям неожиданно умер.

Энни, совершенно потерянная после утраты любимого мужчины, все же продолжила путешествие с цирком. 1900 год она провела в Германии, а в 1901-м выступала в Будапеште, Голландии и Бельгии. Во время этого путешествия она сильно простудилась, врач поставил диагноз «туберкулез», и в 1902 году Энни умерла.

Энни была достаточно образованна: умела играть на мандолине, хорошо знала классику, поэзию и светский этикет. Современники отмечали, что Энни была очень приятным собеседником.

Профессор Уильям-Стрит Хатчингс. Чудо-счетчик

(1832–1911)

Уильям-Стрит Хатчингс родился на Манхэттене в семье торговца. С тех пор, как мальчик выучился говорить, он стал проявлять невероятные математические способности. Уже в три года он выступал перед членами академии Кларка, а в восемь лет уже работал бухгалтером в фирме отца. Люди – чудо-счетчики были особенно популярны в XIX веке, они часто выступали с сольными представлениями или входили в состав сайдшоу, но в абсолютном большинстве случаев это были саванты[17]17
  Синдром саванта, иногда сокращенно савантизм (от фр. savant – «ученый») – редкое состояние, при котором лица с отклонением в развитии (в том числе аутистического характера) имеют «остров гениальности» – выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний, контрастирующие с общей ограниченностью личности. Феномен может быть обусловлен генетически или же приобретен. Встречается довольно редко и обычно является вторичным явлением, сопровождающим некоторые формы нарушений развития, например детский аутизм или синдром Аспергера, либо умственную отсталость. В особо редких случаях может быть одним из последствий черепно-мозговой травмы или заболевания, затрагивающего головной мозг.


[Закрыть] с тяжелой формой аутизма. Уильям Хатчингс был абсолютно нормальным, общительным и любознательным ребенком, которому очень нравились цифры. Какое-то время родители мальчика хотели, чтобы их ребенок выступал на сцене, демонстрируя свои способности, но потом отказались от этой идеи. Уильям получил хорошее образование, но так и не смог найти себе работу, соответствующую его способностям. Он слишком хорошо считал, чтобы зарабатывать так мало.

Лет с двадцати он стал выступать со своим шоу, а в 1860 году познакомился с Финеасом Барнумом. Профессор был счастлив работать в музее, так как помимо неплохого жалованья это означало возможность познакомиться с умнейшими людьми страны, частенько выступавшими там со своими лекциями.

***

Хатчингс проработал у Барнума несколько лет, а потом вновь стал выступать с сольными номерами. Вопреки всем ожиданиям, он имел большой успех у публики, а в 1872 году его пригласили в Белый дом для выступления перед президентом Улиссом Грантом. Хатчингс выступал вплоть до глубокой старости, решив довести число своих выступлений до круглой цифры. На исходе дней он часто давал интервью, в которых утверждал, что в общей сложности дал 30 000 концертов и выступил перед 80 миллионами человек. Этому можно было верить, так как за свою жизнь Хатчингс ни разу не ошибся в своих подсчетах.

Исаак Спрэг. Человек-скелет

Исаак рос нормальным ребенком, но к 12 годам стал стремительно худеть. Позже он путем постоянного недоедания пытался сохранить необычную форму тела. По достижении совершеннолетия Исаак стал работать в цирке Барнума, изображая человека-скелета. А после пожара Американского музея Барнума Спрэг сумел покончить со своей прежней жизнью живого экспоната. Он женился и даже обзавелся тремя детьми. Но из-за проблем с финансами Спрэг снова присоединился к Барнуму. Исаака часто видели с фляжкой молока на шее, которое он периодически попивал, чтобы оставаться в сознании. Умер человек-скелет в 1887 году в полной нищете, к чему его привела страсть к азартным играм. Свое тело Исаак Спрэг завещал науке, чтобы ученые выяснили причины его худобы. При росте в 168 сантиметров этот уникальный человек весил всего около 18 килограммов.

Максимо и Бартола. Ацтекские дети.

Микроцефалы

«Записки о полной событий экспедиции в Центральную Америку, результатом чего стало открытие языческого города Ишимайя в неисследованном регионе и обнаружение двух примечательных ацтекских детей, потомков и представителей жреческого племени (ныне почти исчезнувшего) древних ацтекских основателей ныне обрушившихся храмов этой страны, описанных Джоном Л. Стефенсом, эсквайром, и другими путешественниками»; в переводе с испанского Педро Веласкеса, Сан-Сальвадор. Нью-Йорк. 1850. Педро Веласкес.

Так называлась брошюра, опубликованная импресарио Джоном Стефенсом. В ней рассказывалась удивительная история о путешествии господина Веласкеса в деревню ацтеков Ишимайя. По словам этого путешественника (существование которого вызывает большие сомнения), в деревне жило двое детей, которых чтили там, как божества.

Дети стали известны под именами Максимо и Бартола Веласкесы или как Ацтекские дети. Они выступали в цирке уродцев на протяжении сорока лет.

В 1853 году Моррис взял детей с собой в Англию. Там их назвали «Ацтекскими лилипутами» и представляли публике в Этнологическом обществе. Их представили королевской семье в Букингемском дворце, а затем они отправились в европейское турне, где в том числе встречались с представителями других королевских семей.

Когда Ацтекские дети вернулись из Европы, с ними захотел познакомиться Финеас Барнум. Сначала он их выставлял в Американском музее в Нью-Йорке, а спустя несколько лет они путешествовали с ним в составе цирка Барнума и Бейли.

Конечно, все, от первого до последнего слова, в легенде о детях ацтеков было вымыслом. Максимо и Бартола страдали от микроцефалии. Люди с этой аномалией мозга часто отличаются необычайно маленькой головой и выраженным слабоумием. По воспоминаниям других артистов цирка, Максимо и Бартола были хоть и недалекими, но очень милыми и приятными в общении людьми, которые всегда были в хорошем настроении. Их нежная привязанность друг другу восхищала не только посетителей, но и других артистов труппы.

Дикие люди Борнео. Карлики-силачи

(ок.1830 – ок.1905)

Эти удивительные люди с острова Борнео были захвачены вооруженными матросами судна, которое привезло их к берегам Америки. Именно с такой легендой они стали выступать на сцене. На самом же деле они родились на ферме в Огайо приблизительно в 1831-м и 1833 году. Оба брата страдали от неизвестной генетической аномалии, из-за которой мало кто верил, что они проживут долго. Еще большее удивление вызвало то, что оба брата с детства стали демонстрировать поразительную для своего роста силу. Уже в шесть лет, при росте сантиметров в пятьдесят, они легко перетаскивали бревна, а в восемь подрабатывали перевозкой груженых телег. В 1842 году отец братьев умер, а мать вновь вышла замуж и родила уже здоровых детей.

В 1850 году о них прознал агент одного из цирков и приехал с предложением об их покупке. К тому моменту братья были уже взрослыми, но вряд ли могли сами распоряжаться своей судьбой. Мать с радостью подписала контракт, и братья вскоре стали выступать в цирке. Рост обоих братьев не превышал одного метра, а вес равнялся двадцати килограммам. Лица их были отталкивающе уродливыми, вдобавок к этому оба брата были слабоумными. Выступать они стали с номерами, в которых демонстрировали поразительную способность поднимать предметы, в несколько раз превышающие их собственный вес. Каждый из братьев был способен поднять груз весом в сто сорок килограммов. Поначалу братья не имели успеха у зрителей, но вскоре о «диких людях Борнео» прознал Барнум и пригласил к себе в музей. Там они стали настоящими звездами.

***

– Кем бы стали эти люди, если бы не работа, которую я им даю? – спросил наконец мистер Барнум журналиста, когда они вышли передохнуть в воздушный сад под крышей музея. – Все они очень состоятельные люди. Они получают значительно больше самого высокооплачиваемого актера в национальном театре. К примеру, Генерал Том Там – один из самых богатых людей страны. Недавно я узнал, что он богаче меня. Скажите, смогли бы все эти люди прожить достойную жизнь, если бы не музей? Смогли бы они зарабатывать большие деньги? Увидеть другие страны? Встретить любовь? Завести семью?

Каждый следующий вопрос будто бы загонял гвоздь в голову несчастного журналиста, который все еще не мог прийти в себя от увиденного.

«У нас есть немного для каждого. У всякого уважающего себя бизнесмена должно быть припасено что-то интересное для любого человека, только в этом случае шоу будет по-настоящему интересным, а бизнес – успешным» (Финеас Тейлор Барнум).

Секрет многолетнего успеха музея Барнума заключался вовсе не в «надувательствах», в которых частенько (и, надо признать, не без оснований) обвиняли Барнума. Секрет таился в том, что в этом наполненном чудесами здании каждый мог найти что-то, что интересно именно ему. Здесь можно было узнать что-то новое, изучить старинные артефакты, повеселиться, узнать будущее, увидеть шоу или содрогнуться от ужаса при виде забальзамированных скелетов с какими-то отклонениями и особенностями. Реклама, скандалы и сенсации могли лишь привлечь посетителей, но не удержать. Каждый должен был получить свою порцию развлечений, что бы человек под этим словом ни подразумевал.

Исключение составляли лишь алкоголь и сексуальные извращения. Вопреки всем домыслам, Финеас Барнум был предельно честным и глубоко религиозным человеком, на дух не переносившим даже запах алкоголя. Именно из-за этого чаще всего он и увольнял своих артистов. Если Барнум замечал, что артист позволил себе выйти к зрителям хоть чуть-чуть захмелевшим, его тут же увольняли. Исключений Барнум не делал ни для кого.

«Что касается потребления алкогольных напитков, то здесь я побывал по обе стороны баррикад и знаю, о чем говорю. В период с 1840-го по 1848 год я пил, сколько в меня влезало, и гордился своим „винным погребом“ больше, чем любым другим своим достоянием. А потом я стал убежденным трезвенником. И у меня нет ни малейшего сомнения в том, что, не сделай я тогда этого, давно лежал бы в могиле.

Если бы люди каждое утро набивали карманы холодной вареной картошкой, а потом каждый раз, встречая друга или знакомого, вытаскивали картофелину и откусывали кусок со словами „За твое здоровье, дружище“, это, конечно, выглядело бы курьезно, но было бы в тысячу раз разумнее, чем пить за чье-то здоровье яд, коим являются все хмельные напитки» (Финеас Тейлор Барнум).

Пораженный всем увиденным журналист сердечно простился с директором музея и вскоре прислал выпуск журнала, в котором Барнум прочитал восхищенную статью об изнанке жизни знаменитого музея. Статья была настолько проникновенной, что Барнум велел повесить выпуск этого журнала на стене своего кабинета.

Вскоре Барнум организовал новое турне артистов музея по стране. Каждый день он теперь выходил на сцену и начинал свое шоу. Публика обожала веселого и яркого ведущего, а Барнум обожал миг, когда нужно было сделать шаг на сцену. Вот только Черити страдала от того, что муж так часто уезжает. Ей приходилось одной справляться со всеми трудностями и невзгодами, а порой это было весьма непросто. Письма из дома Барнум получал очень часто, поэтому с радостью и нетерпением вскрыл очередной конверт. В тот день они должны были выступать в одном из небольших городков Канады, но то представление так и не состоялось. Прочитав написанное, Финеас Барнум побелел как мел.

Его дочь заболела воспалением легких. В течение нескольких дней девочка мучилась от лихорадки, после чего ей вроде бы стало легче. Черити ушла немного поспать, но доктор остался у кровати девочки. Эскулап прекрасно знал, что внезапное улучшение в таком состоянии – очень плохой признак. Интуиция его не подвела. Девочка уснула, но спустя несколько часов внезапно начала задыхаться. Спасти ее уже не удалось.

Барнум простился с артистами, перепоручив ведение шоу Генералу Тому Таму, и поспешил домой. При виде мужа Черити кинулась ему на шею. Как мог, он старался успокоить ее, но вряд ли можно было найти слова утешения в такой ситуации. Черити просила мужа больше никогда не покидать ее, и Барнум пообещал ей отныне всегда быть дома.

На какое-то время он оставил дела музея. Вместе с семьей они переехали в только что построенный дворец в Бриджпорте. Чтобы хоть как-то занять себя, он начал принимать активное участие в жизни города. На тот момент столица штата Коннектикут представляла собой весьма унылое зрелище. Город прозябал в нищете и пьянстве. На фоне общего запустения и обнищания роскошный дворец Барнума выглядел здесь издевательски несуразно.

Первым делом Финеас выяснил, как живут родители Генерала Тома Тама. Оказалось, что они давно умерли от алкоголя, а Генералу даже сообщить об этом никто не потрудился. Другие родственники Финеаса, живущие здесь, также спились.

Повсюду, куда бы ни пришел Барнум, он натыкался на целые улицы заброшенных домов. При этом повсюду здесь были питейные заведения – единственные места, в которых можно было встретить людей. Вот там действительно всегда было шумно.

Если раньше Финеас Барнум всегда был равнодушен к политике, а выпады церкви в поддержку запрета продажи алкоголя воспринимал с иронией, то теперь он сам стал ярым сторонником такого запрета. Он даже выступил с такой инициативой на общественном собрании, но его никто тогда не поддержал, а в газетах даже появились насмешливые фельетоны на тему «святости короля надувательства». Титул короля обмана всегда льстил Барнуму, но все уже давно изменилось. Он давно уже не мог найти в себе силы, чтобы шутить, а все до сих пор ожидали от него лишь забавных историй.

Поскольку закон о запрете продажи алкоголя никто не поддержал, Барнум решил действовать по-другому. Он учредил городскую дотацию за отказ от табака и алкоголя. Люди с большими долгами за дом могли обратиться к Барнуму за помощью. Единственным условием был отказ от вредных привычек. Причем человек должен был доказать, что он бросил пить и курить, и тогда Барнум брал на себя все долги незадачливого работяги. Эту дотацию все восприняли с восторгом. Сотни людей тогда воспользовались этой дотацией, впрочем, еще больше людей предпочло не расставаться с бутылкой, что очень расстраивало Барнума.

«Моим предложением воспользовались довольно много людей, которые со временем без особых усилий расплатились за свои дома. И я очень сожалею, что многие жители, которые тогда не приняли его в угоду вредным привычкам, так и не стали владельцами уютных гнездышек. А ведь денег, которые они за это время потратили на виски и табак, вполне хватило бы, чтобы сделать дом своей собственностью.

Я, конечно, внедрил в городе ряд довольно дорогостоящих усовершенствований, изначально зная, что эти вложения никогда не окупятся, но очень хотел бы, чтобы вы поняли: как правило, в своей жизни я руководствовался принципом прибыльной филантропии. Я совсем не хочу, чтобы меня считали филантропом в чистом виде. Когда я помогаю тем, кто и сам старается себе помочь, и могу делать это, ничего в конечном счете не теряя, мною движет более мощный стимул; и если я обустраиваю и приукрашиваю свой родной город, благодаря чему мои соседи живут богаче и комфортнее, и при этом еще и получаю прибыль, стимул „трудиться в полную силу“ намного сильнее, нежели если бы я за это ничего не получал» (Финеас Тейлор Барнум).

Впрочем, людей тоже можно было понять. В городе не было ни достойных университетов, ни работы. Чем еще здесь можно было заняться? Поняв, в чем таится корень проблемы, Барнум начал активно помогать местному университету. Его частенько стали приглашать читать лекции для студентов, а вскоре бизнесмен даже учредил стипендию за ораторское мастерство. За всю свою жизнь он успел убедиться, что красноречие способно открыть перед человеком любые двери, поэтому именно этот талант Барнум ценил превыше всего.

Активная гражданская позиция в сочетании с мировой (по мнению жителей Бриджпорта) славой сделали из Барнума главного претендента на должность мэра города. Неожиданно для себя Барнум стал председателем общественного собрания города, а вскоре и вовсе получил должность мэра.

«Работа человека должна быть не только выгодной для него самого, но и полезной для его собрата. В противном случае это лишь глупость и суета» (Финеас Тейлор Барнум).