Текст книги "Дурман любви"

– Что это значит, черт побери?

– Прежняя Клари! – улыбнулся Джек. – Как давно я не слыхал твоей ругани! Я даже соскучился по этим твоим словечкам. Они звучат в моих ушах сладкой музыкой.

И, вновь обретя серьезный тон, добавил:

– Не будем говорить об этом, Клари. Есть вещи, которых я никогда тебе не расскажу.

– И ты хочешь, чтобы я тебе верила? Я хочу верить тебе, Джек, но ты сам делаешь это невозможным.

– Почему, Клари? Чем я заслужил недоверие? В этом веке никто не может упрекнуть меня в том, что я нарушил данное слово. Милая, я тебя очень люблю, и теперь ты это знаешь, но на мне лежат определенные обязательства… и я обязан их исполнять. Я не способен изменить клятве, и одного этого достаточно, чтобы ты считала меня честным человеком. Если тебе мало этого, то я могу только выразить тебе свои сожаления.

Он потянулся к ней, и, не в силах сопротивляться страстному желанию, Клари пылко приникла к нему.

– Скажи, что ты мне веришь, – зашептал он ей прямо в рот. – Скажи, что ты веришь мне. Скажи, что ты любишь меня, как люблю тебя я.

– Я люблю тебя, Джек.

В его объятиях она ощущала себя как дома – в покое и безопасности. И никогда еще не чувствовала такого горячего, сумасшедшего желания.

Разве могла бы она питать такие чувства к тому, кто не достоин доверия? Если она так сильно любит Джека, как может не верить ему? И когда его губы обожгли ее своим прикосновением, она поняла, что ей все равно, правду он говорит или нет. Даже если он лжет ей каждым своим словом, она не желает знать об этом. Она хочет только любить его – любить и надеяться, что когда-нибудь он тоже ее полюбит.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– В этом году у нас все получалось просто замечательно.

Джек сидел за обеденным столом, раскрыв свою конторскую книгу и выложив на полированную поверхность монеты в четыре столбика разной высоты.

– С урожаем мы еще не закончили, – заметил Мозес.

– Тем не менее, – сказал Джек, поочередно взглянув на Мозеса, Сару, Люка и Клари, – я решил сделать выплату заранее. Праздничные торжества по поводу официального открытия канала наступят совсем скоро, и вам, наверное, захочется купить себе что-нибудь. В конце года мы произведем окончательный расчет, и каждый получит свою долю полностью.

– Я бы не отказалась от новой шляпки, – сказала Сара. – Мозес говорит, что в Богемия-вилидж есть женщина, которая продает шляпки и шали. Он видел ее, когда последний раз был в городе. А Мозесу нужна праздничная рубаха. В общем, я поеду с ним, когда он отправится торговать нашими овощами и фруктами.

– Вот, это ваше. – Джек подвинул один из столбиков Мозесу, второй Саре, третий Люку, а затем сгреб четвертый, совсем небольшой в сравнении с другими. – Клари, ты не очень долго живешь на Эфон-Фарм, но эти деньги, несомненно, заработала.

Клари настолько удивилась, что без возражения взяла протянутые им монетки. Продолжая сидеть на своем месте, она молчала, пока Сара, Мозес и Люк не ушли.

– Я не могу это взять, – произнесла она, оставшись наедине с Джеком.

И выложила монеты на стол. Поднявшись со стула, он накрыл ее руки ладонями со словами:

– Ты честно заработала каждый пенни.

– Заработала чем? – воскликнула она и тут же залилась краской под его нежным добрым взглядом.

– На этой ферме всем известно, как много ты сделала, – сказал он. – Это справедливая плата за твои труды. Почему ты упрямишься, Клари? Я плачу Саре за работу, и она не видит в том ничего дурного.

– Сара же не спит с тобой, – пробормотала она.

– Я хочу, чтобы у тебя были собственные деньги. Я заплатил тебе лишь за работу в поле и по хозяйству. Что касается прочего, это остается строго между нами, и я никогда не смог бы вознаградить тебя за то, что ты делаешь лично для меня. Разумеется, я вовсе не собираюсь расплачиваться деньгами за самые лучшие, самые сладкие часы моей жизни. – Он крепко сжал ее руки. – Думаю, ты не вполне понимаешь, как много значишь для меня. Ты поразительно быстро вошла в мое сердце, избавив меня от ужасного одиночества. Клари, я возношу молитву, чтобы ты не возвращалась в свой мир, потому что не смогу без тебя существовать.

Она смотрела на него сквозь пелену внезапно пролившихся слез. Никогда еще не был он так близок к признанию в любви. Губы ее приоткрылись, молчаливо приглашая его к поцелуям, но он покачал головой.

– Я не буду целовать и обнимать тебя, пока не разрешится это недоразумение. Перед тобой лежат деньги, которые ты заработала честным трудом. А сладкие мгновения нашей близости не имеют никакого отношения к повседневной рутине. Да, не имеют никакого отношения, – повторил он словно бы для самого себя, – но именно в них заключена вся моя жизнь, Клари. Я хочу сказать тебе… – Запнувшись, он покачал головой. – Нет, пока я ничего не могу сказать.

Она поняла, что эта заминка каким-то образом связана с его таинственным прошлым и с клятвой, данной людям, с которыми ей, возможно, так и не доведется встретиться. Но она ни на секунду не усомнилась в искренности его чувств и ответила ему тем же, стараясь, по его примеру, не говорить лишних слов о любви.

– Я не хочу возвращаться в двадцатый век, Джек. В том времени у меня никого нет. Все, кто мне дорог, находятся здесь.

Голос ее дрогнул от волнения.

– Благодарю тебя, дорогая.

Она подумала, что ему стоит немалых сил сдержать свою страсть. И была за это благодарна. Если бы он сейчас повлек ее в постель, чтобы заниматься любовью, она продолжала бы спрашивать себя, сколько ей уплачено за работу и сколько за те вещи, которые они делали вдвоем по ночам. В глубине души она ругала себя за неспособность довериться мужчине. Не будь у нее такого несчастного прошлого, она навеки похоронила бы все свои сомнения.

Когда Джек отпустил ее руки и углубился в конторскую книгу, она вышла из столовой, чтобы спрятать заработанные деньги в верхний ящик комода. Пока ей не приходило в голову, на что можно их потратить – даже новые наряды в связи с официальным открытием канала ее совершенно не привлекали. Джек привез ей из Филадельфии соломенную шляпку – взамен той, что так сильно пострадала во время столкновения с Иезекией Бартремом. У новой шляпки были широкие поля, вся она была украшена цветами и расшитыми бантиками. Кроме того, он преподнес Клари серые кожаные перчатки и крохотный кошелек на цепочке: она намеревалась обновить их в день праздничных торжеств – так же, как синее платье, но, разумеется, без кружевной косынки. Если будет холодно, она накинет на плечи шерстяную шаль – первый подарок Джека.

Вспомнив, как ломился от вещей ее гардероб как раз перед свадьбой с Ричем, она лишь в изумлении покачала головой. Серое хлопчатобумажное платье удалось отстирать от следов пороха – спасибо Саре! Теперь его снова можно было носить, так что в будние дни Клари была вполне обеспечена одеждой. Для очень грязной работы она надевала комбинезон с ковбойкой, для приема редких гостей – чистенькое зелено-белое платье, а новое синее будет праздничным, выходным. Что еще надо женщине? Нет, она ни в чем не нуждалась – по крайней мере пока.

– Вот от нижнего белья двадцатого века я бы не отказалась, – вздохнула она, разглядывая оборки на шляпке. – Было бы здорово купить дюжину трусиков. Но если я действительно их хочу, придется шить самой. И использовать веревочку вместо резинки, которой еще не существует.

Подумав, что резинка является совсем незначительной платой за теперешнюю спокойную жизнь и радость близости с Джеком каждую ночь, Клари сложила в коробку шляпку, а вместе с ней и недостойные сомнения – нельзя было не верить любимому. И отправилась на кухню, чтобы помочь Саре приготовить ужин.

Семнадцатого октября, в день официального открытия канала Чизепик-Делавэр, погода стояла прекрасная – солнце ярко светило на безоблачном небе. Обитатели Эфон-Фарм с рассветом выехали на двух повозках – одной правил Мозес, а Люк, сидя рядом с матерью, придерживал корзинку с едой. Вторая корзинка была уложена в повозку, которой правил Джек.

– А почему мы не поехали на лодке? – спросила Клари, завидев впереди необычайно ухабистую дорогу. – Разве это не проще?

– Конечно, проще, – ответил Джек. – Но сегодня на канале будет столпотворение. Мы не сумеем подобраться к мосту, где будет происходить церемония открытия. Клари, я намерен представить тебя весьма важным персонам… с их женами ты тоже познакомишься. Я также надеюсь… в общем, давай немного подождем. Возможно, все мои ожидания оправдаются.

Подъехав ближе к мосту, он увидели множество других фермерских повозок и несколько карет. Кое-кто гарцевал на лошадях, а кое-кто шествовал пешком. Но все были одеты по-праздничному. В толпе расхаживали коробейники, предлагая выпивку и съестное. Другие торговали с повозок, живописно разукрашенных яркими вымпелами – красными, белыми и синими. Повсюду развевались национальные флаги.

– Откуда набралось столько народу? – удивилась Клари, слегка ошалев от шума и суматохи. – Ведь ты говорил, что вокруг Эфон-Фарм много пустующей земли?

– Так оно и есть, – ответил Джек. – Люди приехали со всех концов полуострова. Некоторым пришлось добираться два-три дня. Это очень важное событие, дорогая. Смотри, вот и мост!

– Боже милосердный!

Клари приподнялась, чтобы лучше видеть. Ухватившись за плечо Джека, она не могла отвести глаз от представшего перед ней зрелища. Их повозка двигалась не по Стейт-роуд, ведущей прямо на мост и сворачивающей к северу на противоположном берегу канала, а по восточному тракту, который был проложен, чтобы подвозить строительные материалы – поэтому Клари не сразу заметила мост. И вот теперь он предстал перед ней во всей красе. Огромная арка длиной в двести пятьдесят футов возвышалась над траншеей, пробитой в граните на глубину девяноста футов – это и был знаменитый Дип-Кат.

– Подумать только, ведь это все сделано вручную! – воскликнула Клари. – Без бульдозеров и экскаваторов, без отбойных молотков… только кирками и лопатами!

– Еще было немного пороха для взрывных работ, – сказал Джек. – Клари, ты бы лучше села, иначе вывалишься из повозки.

– Но тогда я ничего не увижу. Слишком много вокруг народу. – Но она все же села, убежденная не столько словами Джека, сколько ужасающей тряской. – Знаешь, Джек, я просто поражена. Это все сделал ты?

Взмахом руки она показала и на мост, и на зияющей под ним Дип-Кат.

– Нет, рабочие, которых я нанял, – ответил Джек, рассмеявшись, – А я обеспечивал доставку строительных материалов.

– Любой, кто имеет к этому отношение, может гордиться собой, – убежденно сказала она.

– Что ж, большое спасибо, мисс Каммингс.

Увидев стоящие рядами повозки, Джек махнул Мозесу рукой. Потом он помог Клари сойти на землю.

– Вы только посмотрите! – крикнул Люк, уставившись на бурлящий от лодок канал. – Сколько же здесь шлюпов! И целых три больших корабля!

– Держись подальше от воды, – скомандовала Сара. – И не отставай от нас. В такой толпе мы не сможем тебя найти.

Сара не слишком преувеличивала. У Саммит-Бридж собралось множество людей, и с каждой минутой толпа становилась все гуще. Между тем, с трех больших кораблей сходили по мосткам пассажиры – некоторые из них сразу же направлялись к дощатому возвышению на мосту. Перила были обвиты лентами, а над помостом весело трепыхались красные, белые и синие вымпелы. Оркестр готовился грянуть туш.

Отыскав удобное место для Мозеса, Сары и Люка, Джек взял Клари под руку и повел к мосту. Она подумала, что сквозь такую плотную толпу пробиться невозможно, однако Джек вежливо и вместе с тем решительно продвигался вперед. Наконец они оказались перед помостом.

– Мистер Мартин! – вскричал чей-то веселый голос сверху. – Милости просим, сэр! Милости просим, мэм! Поднимайтесь сюда! Поздоровайтесь с членами комитета, пока церемония еще не началась.

Через пять минут у Клари уже рябило в глазах от множества незнакомых лиц, а Джек продолжал знакомить ее с людьми, сыгравшими столь важную роль в строительстве канала. Ей удалось запомнить только некоторые имена.

– Мистер Джеймс Фишер, президент компании «Чизепик-Делаэр». – Обменявшись рукопожатием с коренастым мужчиной, Джек представил ему Клари, а затем повернулся к человеку, стоящему рядом. – Мистер Роберт Льюис, председатель комитета по застройке. А вот мистер Николас Биддл.

Эту фамилию Клари знала прекрасно. Она старалась не слишком таращиться на знаменитого банкира, который так много сделал для Филадельфии. Семейство Биддлов сохранило свое могущество и в двадцатом веке.

Мужчины были в темных сюртуках и серых брюках – привычный костюм удачливого бизнесмена того времени. Все они дружелюбно приветствовали Клари, зато их разряженные жены держались холодно и неприступно. Она заметила, что некоторые из них посматривают на Джека с вожделением, а на нее косятся недоуменно, словно бы спрашивая безмолвно, в каких они состоят отношениях. Джек был великолепен в своем темно-сером сюртуке, расшитом шелковом жилете, подчеркивающем белизну безупречной сорочки, и полосатых брюках. Он вел себя вполне непринужденно среди этих важных особ, но, как показалось Клари, сознательно создавал некоторую дистанцию между ними и собой. Спокойная сдержанность Джека бросалась в глаза на фоне – добродушных, сердечных, но несколько шумливых американцев.

Едва бросив взгляд на яркие платья с бесчисленными кружевами и оборками, на роскошные шляпки и шали, на изысканные украшения и перчатки, в которых щеголяли дамы, Клари поняла, что проявила крайнее легкомыслие в выборе наряда. В глазах этих богатых женщин ее простенькое синее платьице не выдерживало никакой критики – одобрения заслуживали только перчатки из тонкой кожи и пышно разукрашенная шляпка, привезенная Джеком из Филадельфии. Несколько раз Клари перехватывала удивленные взгляды – благовоспитанные леди явно не знали, что и думать о мисс Клариссе Джейн Каммингс.

– Эге, да это мисс Камингс! – воскликнул вынырнувший из толпы Сэм Маккензи. – Рад вас видеть. Здорово, Джек, дружище.

Мужчины обменялись рукопожатием. Некоторые из директоров компании дружелюбно кивнули Сэму.

– А где же мадам Роза? – спросила Клари, не обращая внимания на строгий взгляд Джека, который явно не хотел обсуждать сердечные дела Сэма в присутствии официальных лиц.

Но Сэм нисколько не смутился, и в его голубых глазах зажегся лукавый огонек.

– Роза сейчас слишком занята, – честно признался он. – На праздники съехалось столько народу, что ее заведение пустовать не будет. К тому же, матросы и пассажиры с кораблей смертельно скучают в ожидании, пока их пропустят через шлюз… В общем, сегодня Розе предстоит долго подсчитывать денежки.

Последнюю фразу Сэм произнес со вздохом, и Клари поняла, что успехи Розы его совсем не радуют. А шотландец уже повернулся к Джеку.

– Кажется, они надумали начать. Дружище, нам следует найти место для леди.

Усадив Клари в первом ряду, Джек с Сэмом заняли места справа и слева от нее. В этот момент раздались отдаленные звуки пушечных выстрелов – форт Делавэр, расположенный в бухте, салютовал открытию канала.

– Три залпа из двадцати четырех орудий, – с усмешкой шепнул Сэм Клари. – Двадцати одного им показалось мало, вот они и расстарались в честь великого творения американской инженерной мысли.

– Это действительно великое творение, – быстро парировала Клари. – У меня дух захватывает, когда я думаю, что все это было сделано вручную.

Очевидно, официальные лица целиком разделяли мнение Клари, ибо речи их были необыкновенно длинными и цветистыми. Мистер Льюис начал с того, что объявил об удачном завершении всех строительных работ, а потом заверил мистера Фишера, что приступить к транспортировке товаров в Филадельфию можно хоть сегодня, вследствие чего инвесторы положат в карман солидные дивиденды – и это произойдет в самом ближайшем времени.

Это утверждение не вполне соответствовало действительности. Со слов Джека Клари знала, что всего за несколько дней до торжеств на Дие-Кат случился оползень – с ним едва успели справиться к открытию канала. И работы еще оставалось очень много: прежде всего, нужно было укрепить берега, поскольку участившие обвалы грозили блокировать прохождение судов.

А мистер Льюис тем временем углубился в историю канала, живописуя трудности строительства. Рассеянно слушая его, Клари думала о своем. Там, где она сидела вместе с Джеком и Сэмом, все дамы были роскошно одеты, – но даже среди них выделялась леди в элегантном сером платье. Рядом с ней разряженные жены богачей казались простолюдинками. Она была высокого роста и очень стройная. Из-под полей изящной шляпки выбивались белокурые волосы, обрамляя ее тонкое красивое лицо.

Она не сводила глаз с Джека. Клари заметила, что и Джек посмотрел на нее – и дама ответила ему едва заметной улыбкой. Вероятно, она почувствовала пристальный взгляд Клари: быстро взглянула, кто сидит рядом с Джеком – и тут же устремила взор на оратора.

– Значит, она все-таки пришла, – прошептал Джек. – Я очень рад.

– Кто это? – тихо спросила Клари.

– Ты о ком?

– Ты сам знаешь, что я говорю о леди в сером платье.

– Ты права, это леди.

– Ты не ответил на мой вопрос, – упрямо сказала Клари.

– Надеюсь, что смогу ответить очень скоро. Немного терпения, любовь моя.

Речи, наконец, завершились, отгремели марши оркестра, две роты солдат, присланных из Филадельфии, прошли парадным строем перед помостом, и всех значительных лиц пригласили перейти на палубу корабля «Уильям Пени», где были накрыты столы для банкета. Предстояли новые речи, а мистер Николас Биддл намеревался познакомить собравшихся с проектом возможных улучшений в работе канала. Когда все начали подниматься и собираться в несколько обособленные группы, Джек повернулся к Клари.

– Прости, я вынужден на короткое время тебя оставить, – сказал он. – Мне нужно кое с кем поговорить.

– С леди в сером? – осведомилась Клари. Ответ Джека ее совершенно ошеломил.

– Мне очень хотелось бы познакомить тебя с ней, но она чрезвычайно пуглива. Сначала я сам с ней поговорю и попрошу разрешения представить тебя.

– Представить меня? – в изумлении повторила Клари. – Да кто она такая? Герцогиня?

– Не совсем, – с улыбкой отозвался Джек. – Пожалуйста, подожди меня здесь вместе с Сэмом.

Он стал пробиваться сквозь толпу, а Клари решительно объявила Сэму:

– Я пойду за ним. Если я встану рядом с Джеком, она будет вынуждена познакомиться со мной.

– Нет, – произнес Сэм, мягко удержав ее за руку. – Подождите здесь, как сказал вам Джек.

– Почему это я должна ждать? – фыркнула Клари.

– Джек намерен привести ее сюда и познакомить с вами. Полагаю, если вы будете спокойно ждать, это произведет на нее хорошее впечатление.

– Да вы хоть знаете ее? – выкрикнула Клари. – С этой женщиной он встречается в Уилмингтоне. Это его…

Клари осеклась, не в силах произнести вертевшееся у нее на языке слово «любовница». К тому же, в душе она сознавала, что в этом случае Джек никогда не стал бы их знакомить. Будучи аристократом до кончиков ногтей, он никогда не опустился бы до подобной низости.

– Я не знаю эту леди, – сказал Сэм, – однако считаю, что с вашей стороны было бы крайне невежливым вмешаться в чужой разговор, напрашиваясь на знакомство.

Внезапно он нахмурился. Они с Клари смотрели на Джека и леди в сером – казалось, Джек о чем-то ее просит. Но стройная дама, быстро взглянув на Клари, отрицательно покачала головой и повернулась, чтобы уйти. Джек схватил ее за руку, пытаясь остановить, – и у Клари не осталось никаких сомнений в том, что все это означает.

Похоже, леди не желает знакомиться со мной, – сказала она дрогнувшим голосом.

Ей хотелось немедленно уйти, чтобы Джек и надменная дама не увидела, как ее задело это пренебрежение. Она повернулась к Сэму со словами:

– Вы не проводите меня к повозкам? Сара приготовила холодную закуску для пикника. Мы с вами люди маленькие, нас на банкет не приглашают… Не хотите ли вы присоединиться к нашему столу?

– Весьма польщен, – ответил Сэм с поклоном.

Клари оперлась на протянутую им руку.

– Ну как? Надеюсь, я веду себя как подобает истинной леди? – спросила она, пытаясь не выдать себя голосом, который внезапно стал хриплым.

– Вероятно, есть какое-то объяснение тому, что мы видели, – сказал Сэм.

– Что ж, мне хотелось бы получить это объяснение, – раздраженно ответила Клари. – Сэм, вы только не думайте, что я сержусь на Джека. Было видно, что он старается убедить ее. Полагаю, она решила, что я не принадлежу к их кругу.

Мозес, Сара и Люк, взяв корзинку с едой, расположились на травке рядом с тремя или четырьмя семействами – судя по всему, у них завязались дружеские отношения. Клари заметила, что они не только оживленно переговариваются, но и угощают друг друга.

– Надо найти местечко в тени, – сказал Сэм, забрав с повозки Джека вторую корзинку с припасами и протянув Клари одеяло, положенное предусмотрительной Сарой. – Может, двинемся туда? – Он кивнул в сторону лужайки, откуда был хорошо виден Дип-Кат. – Сядем под деревьями и будем смотреть, как лодки проходят через шлюз. Пусть мы не удостоились приглашения на «Уильям Пени», но я, честно говоря, об этом не жалею. В кулинарном искусстве Саре нет равных, а оркестр играет для всех. На природе гораздо лучше, чем в душной каюте, от речей меня уже тошнит. Если бы я пошел на официальный банкет, то непременно бы заснул и попал в неловкое положение. В сущности, вы меня просто спасли от этой неизбежной оплошности, Клари, понимая, что он старается утешить ее, заставляла себя шутить и смеяться. Когда Сэм расстелил одеяло под двумя большими деревьями, она стала выкладывать из корзинки холодного цыпленка, масло, хлеб и помидоры на чистую салфетку. Через пару минут к ним присоединился Джек.

– Мне уйти? – спросил Сэм, поспешно поднявшись.

– В этом нет никакой нужды, друг, – ответил Джек. – Спасибо тебе за то, что ты позаботился о Клари. Я не возражаю, чтобы ты присутствовал при нашем разговоре.

Тут он повернулся к Клари.

– Прости меня. Я надеялся, что она приедет на торжества. Это давало возможность познакомить вас в самой непринужденной обстановке. Но леди застенчива от природы, и это лишь усугубилось вследствие ее нынешнего душевного состояния. Она предпочла вернуться в свою каюту на корабле.

– Иными словами, – бросила Клари, крайне уязвленная пренебрежением незнакомой леди, – я ей не понравилась. Она смерила меня взглядом и сочла, что я ей не ровня.

– Клянусь тебе, это не так, – сказал Джек. – Я убежден, что вам нужно только познакомиться, и вы сразу обнаружите, как много у вас общего.

– Очевидно, она придерживается другого мнения на сей счет, – раздраженно парировала Клари.

В душе она понимала, что напрасно придирается к Джеку. Он честно пытался сблизить двух дорогих его сердцу женщин – увидев их вдвоем, Клари ясно поняла, что леди в сером очень много для него значит. Нет, Джека здесь ни в чем нельзя было упрекнуть – а вот незнакомая дама явно не желала делить любовь Джека с другой.

– Ты так и не объяснил мне, кто она.

– Я не имею права назвать тебе ее имя.

– Во имя Господа, парень! – вскричал Сэм. – Да разве так можно? Клари просто плюнули в лицо, а ты не считаешь нужным вдаваться в объяснения…

Он явно собирался добавить еще что-то, но осекся под гневным взглядом Джека.

– Если ты хочешь остаться моим другом, Сэм Маккензи, – сказал Джек холодным и вежливым тоном, – я советую тебе никогда не заводить речь об этой леди.

– Будь по-твоему, – отозвался Сэм, пожав плечами. – Я предпочитаю не совать нос туда, куда меня не просят.

– Сэм, возьмите кусочек цыпленка, – сказала Клари, протягивая ему накрытую салфеткой тарелку. – Давайте забудем обо всех этих неприятных вещах. Такой чудесный день, такая вкусная еда, такой изумительный оркестр… Кажется, играют что-то знакомое.

Она подняла голову, вслушиваясь в музыку.

– Это «Анакреонт в небесах», – заявил Сэм. – Очень трудная мелодия. Когда пытаешься петь, почти невозможно попасть в такт. День постепенно клонился к вечеру. Все делали вид, будто им очень весело. Сэм много говорил о канале – по его мнению, перевозка товаров по воде сулила большую прибыль.

– Я сейчас подыскиваю подходящий шлюп, – сказал он Джеку. – Как только найду, дам тебе знать.

Перекусив, они отправились на прогулку. В сопровождении Джека и Сэма Клари прошлась по мосту, а затем к северной части Дип-Кат. Они даже спустились на тракт для мулов, тащивших лодки на бечевке. По пути Сэм с Джеком встретили много знакомых, и те с радостью представили им своих жен. Клари обнаружила, что эти женщины были куда сердечнее и приветливее, нежели жены важных официальных лиц – с некоторыми из них она вступила в оживленный разговор, выдавая себя за даму, приехавшую из Нью-Джерси. Оказалось, что это дело довольно утомительное – надо было постоянно следить за собой, чтобы не совершить ошибки Наконец они с Джеком попрощались с новыми знакомыми и с Сэмом. Когда их повозка тронулась в обратный путь на Эфон-Фарм, у Клари оставалось только одно желание – лечь и уснуть. Джек, крепко удерживая вожжи, обнял ее свободной рукой, а она положила голову ему на плечо.

– Проснись, сердце мое. – Джек усадил ее прямо. Открыв глаза, она увидела, что повозка стоит во дворе. – Подожди меня здесь. Я только распрягу лошадей, а потом отведу тебя в дом.

Борясь с желанием свалиться в повозку, Клари схватилась руками за сиденье и закрыла глаза. Голос Джека вновь разбудил ее.

– Иди ко мне, – нежно сказал он, протягивая руки.

Клари послушно скользнула в его объятия. Очнулась она уже в своей комнате, почувствовав, что Джек раздевает ее.

– Здесь ты выспишься лучше, чем у меня, – сказал Джек, ловко расстегивая крючки и распуская корсаж. – Я же вижу, как ты устала. Завтра не торопись вставать.

Он надел ей через голову ночную рубашку, а потом со всех сторон подоткнул одеяло, словно бы укладывал сонного ребенка. Клари не мешала ему и не протестовала против того, чтобы спать одной. Она провалилась в глубокий сон, едва лишь он задул свечу и ушел в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Примерно в середине ночи она проснулась, услышав шаги Джека на посыпанной гравием дорожке и ощутив запах табачного дыма. Почти мгновенно заснув, она все же успела спросить себя, почему он до сих пор не лег и вышел курить в сад – это произошло впервые с тех пор, как они стали любить друг друга.