Текст книги "Белая ворона"

Глава 6

У Энни Уитмен значительно поубавилось бы восторга и уверенности, узнай она о том, что творилось в душе Джессики.

Как же это получается, думала Джессика, что, несмотря на все предосторожности, Дешевка Энни ухитрилась-таки добраться до финального тура конкурса! И к тому же исправила оценки из-за этой тайной предательницы Элизабет Бенедикт Арнольд Уэйкфилд.

Но ничего! Уж теперь-то Джессика устранит малейшую невыгодную случайность. А это значит, что ни блестящее первое выступление Энни, ни эффектное второе, ни ее отметки, ни внешняя привлекательность и танцевальный дар – ничто ей не поможет, если за нее не проголосуют три болельщицы из пяти.

После уроков Джессика увела с собой Элен Брэдли. «Дэйри Берджер», конечно, не годился для проведения столь важного стратегического совещания на высшем уровне, и девочки отправились в «Кэйси», где всегда было тихо.

Потягивая диет-колу, которой угостила ее Джессика, Элен с тревогой ожидала начала разговора, понимая, что предстоит нечто весьма значительное.

– Элен, – с важностью изрекла Джессика, – престиж и единство нашей команды находятся под угрозой.

– Под какой угрозой? – широко раскрыв глаза от неожиданности, спросила Элен.

– Энни Уитмен. Вот под какой.

– Ой, – с недоумением произнесла Элен.

– Тебе не надо объяснять, что это за личность. Твой собственный брат ее больше знать не хочет.

Элен молчала, глядя в свой стакан с газировкой.

– Ты же сама видела ее прогулочки, помнишь? – наседала на нее Джессика. – То у нее Брюс Пэтмен, то Рик Эндовер. Один парень за другим!

– Да, – ответила Элен.

– Если она будет в нашей команде, нас будут считать такими же, как она.

– Только этого не хватало! – возмутилась Элен.

– Будут-будут. Птицы одной породы держатся вместе. Вот я тебя и спрашиваю: что ты об этом думаешь? Кто, по-твоему, должен быть в команде?

– Ну… – неуверенно произнесла Элен. – Посмотрим.

– Кара Уокер, к примеру?

– Конечно. Здорово будет, если она вернется.

– Так, значит, я могу рассчитывать, что ты подашь голос за Кару? – спросила Джессика.

– Можешь не сомневаться, – с облегчением ответила Элен, радуясь, что проблема оказалась столь проста.

Однако Джессика продолжала:

– Ладно. Теперь о второй кандидатуре. Кого ты думаешь выбрать, кроме Кары?

– Ну…

– Как ты считаешь, Сандра Бэкон нам подойдет?

– Да, Сандра, конечно, подойдет, только…

Джессика нахмурилась.

– Только что?

– Мне очень хочется, чтобы Сэнди прошла, Джес, но я не уверена, что она сможет победить Энни.

Джессика даже фыркнула от досады.

– Как это не сможет, Элен! Что ты говоришь! Если трое из нас будут голосовать за нее!

Не зная, что сказать, Элен снова принялась за газировку.

– Ты предлагаешь голосовать за Сандру, даже если Энни будет лучше? – наконец спросила она.

Джессика молча откинулась на спинку стула, предоставляя Элен самой ответить на этот вопрос. Затем продолжала:

– Тот, кто набирает не менее трех голосов, становится членом команды, так?

– Ну, так, – неуверенно согласилась Элен. – Интересно, за кого будут голосовать остальные?

Бросив на Элен быстрый взгляд, Джессика решила, что пора приводить свой грандиозный план в исполнение.

– Все дело в том, Элен, что наша судьба зависит сейчас от одного-единственного человека. Этот человек может спасти команду или угробить.

– Правда? Кто же это?

– Ты, Элен Брэдли, вот кто. Все сейчас в твоих руках. И надеюсь, ты не собираешься гробить команду, в которой состоишь, и школу, в которой учишься.

Элен даже слегка вздрогнула от смущения и ответственности. Такого она не ожидала!

– Ничего не понимаю, Джес, – в замешательстве пробормотала она.

– Все очень просто, Элен, – объяснила Джессика. – Чтобы выбрать человека, нужно три голоса, да?

– Да.

– Ну так вот. Я буду голосовать за Сэнди Бэкон. Это один голос. А теперь скажи, кто лучшая подруга Сэнди во всей школе и к тому же состоит в нашей команде?

– Джини Уэст, конечно.

– Ну вот. Значит, у Сэнди Бэкон будет еще один голос, это совершенно точно. Ей нужен еще один.

– Ага, – наконец-то сообразила Элен.

– Твой голос будет решающим, понятно?

Отодвинув пустой стакан, Элен обвела взглядом бульвар и неуверенно ответила:

– Понятно.

И Джессика с удовлетворением подумала, что все оказалось очень просто. Пускай теперь Робин Уилсон голосует за кого хочет. На голос Марии Сантелли тоже рассчитывать не приходится: она в восторге от Энни Уитмен и вряд ли станет голосовать за кого-то иного. Но теперь это не важно.

– Ты обещаешь голосовать за Кару и Сандру? – с нажимом спросила Джессика.

– Ну… буду, – промямлила Элен.

– Я скажу Джини, что мы с тобой голосуем за Сандру и Кару. Если она не против, пускай присоединяется к нам.

– Заметано, – подтвердила Элен. Джессика ласково улыбнулась:

– Смотри, все зависит от тебя.

Далекая от мысли о том, что Джессика может интриговать против нее, Энни Уитмен все больше набиралась уверенности в своих силах, и в душе ее расцветало чувство самоуважения. Она скоро заметила, что застенчивый Рики Капальдо то и дело смотрит на нее – на уроке испанского, в кафетерии, везде. Но стоило подойти к нему, как он отчаянно краснел и отводил взгляд в сторону.

После испанского, выходя вместе с ним из класса, она не раз пыталась с ним заговорить, но Рики весь сжимался и еле ворочал языком. А однажды, когда ей удалось-таки расшевелить его, со всех сторон грянул оглушительный хор насмешников:

«О, Рики-и-и-и!» – и доверчиво-ласковое выражение его лица мгновенно сменилось багровой краской смущения.

– Скажи, Элизабет, как можно заставить застенчивого человека разговориться? – спросила как-то Энни.

Элизабет засмеялась.

– Не думала, что у тебя могут быть подобные трудности. По-моему, ты разговоришь любого.

– Любого – да. Во всяком случае, большинство. Вон, Брюс Пэтмен все время звонит. Но я вдруг поняла, что он мне не нравится. Мне нужен парень совсем другого типа. Я сейчас жду, когда меня позовет один человек, который совсем не такой, как Брюс.

День был теплый и солнечный. Подруги весело шагали через школьный двор.

– Ох, смотри, Энни, не проговорись, – поддразнила Элизабет. – «Глаза и уши» жаждут новостей!

– Что ты, Лиз! – с мольбой в голосе воскликнула Энни. – Не пиши этого в газету, ладно? Не будешь, Лиз?

– Если ты этого не хочешь, конечно, не буду, Энни, – серьезно пообещала Элизабет. – Мы ведь подруги, правда?

– Неужели ты хочешь быть моей подругой? – не веря своим ушам, спросила Энни. – Разве может такой человек, как ты, дружить с такой, как я?

Выражение восторга и благодарности в глазах Энни тронуло Элизабет до глубины души.

– По-моему, мы уже давно друзья, Энни. И говорили мы вовсе не об этом, а о мальчишках. Так кто же этот «совсем не такой» парень, которого ты ждешь?

– Рики.

– Рики Капальдо? Ты же говорила, что он просто хороший человек. Энни покраснела.

– Говорила, но теперь я смотрю на него по-другому. Он такой внимательный, Лиз. Он добрый и веселый, и даже не знаю, какой. Понимаешь, Лиз?

– Понимаю, а как же! – уверила Элизабет.

– Но он все никак не пригласит меня на свидание. И вообще, парни, которые мне нравятся, никогда не назначают мне свиданий. Не понимаю, почему.

Эти слова рассеяли последние сомнения Элизабет: Энни действительно не имеет ни малейшего понятия о том, как к ней относятся в школе. И тут Энни робко задала вопрос, который поставил Элизабет в очень затруднительное положение:

– Скажи, обо мне что-нибудь говорят в школе?

Девочки остановились под сенью огромного дуба.

– О тебе? – нерешительно повторила Элизабет. – Ну, о каждом что-нибудь да говорят.

Она положила сумку и села на траву в тени. Энни примостилась рядом.

– Ну, конечно. О тебе, например, говорят, что ты настоящий писатель и самый отзывчивый человек во всей Ласковой Долине. А обо мне что?

– Зачем тебе это? Важно не то, что говорят, а то, какой ты сама себя ощущаешь.

– Я тоже так думаю! – просияв, воскликнула Энни. – А отношение может измениться, правда? Если сама изменишься и станешь другим человеком, люди это поймут, правда?

– Безусловно, – подтвердила Элизабет. – Если они сами порядочные, тогда поймут.

– Спасибо! – сказала Энни. – Когда я с тобой поговорю, я всегда чувствую, что все будет очень хорошо. Подумать только, стоит мне вступить в команду болельщиц, и я превращусь в нового человека!

Элизабет не успела сообразить, в чем дело, как Энни вскочила, порывисто обняла ее и опрометью кинулась через широкий школьный двор.

Вскоре Элизабет уже подходила к дому Уэйкфилдов. Тихонько напевая, она думала об Энни. Конечно, ее успехи радуют, но легко ли повернуть свою жизнь так, как она задумала!

Проходя через гостиную, Элизабет услышала смех на внутреннем дворе возле бассейна и поспешила туда. Джессика как раз угощала кока-колой Джини Уэст и Элен Брэдли.

– Ну-ну, – улыбнулась им Элизабет. – Наверно, всем мальчишкам в городе сейчас икается. И, по крайней мере, половине девочек.

– Попала пальцем в небо! – захохотала Джессика, видимо, очень довольная.

– Нет, правда, что случилось? Что-нибудь подходящее для газеты?

– Подходящее, только ты не станешь этого печатать, – таинственно заулыбалась Джессика.

– Почему же?

– Ты ведь никогда не пишешь о том, что еще не произошло, даже если это наверняка должно произойти. Что, скажете, не так? – Она обернулась к подругам, и все трое рассмеялись, словно конспираторы, скрывающие большой секрет.

Все это очень не понравилось Элизабет.

– В таком случае, – сказала она, – могу спорить, что ваше маленькое собрание имеет прямое отношение к выборам новых членов команды болельщиц.

Троица встретила эти слова новым взрывом смеха, но от комментариев воздержалась. И в этот момент Элизабет ясно поняла, кто из претенденток войдет в команду – конечно, Кара Уокер и Сандра Бэкон! Ей показалось, что из легких сразу вышел весь воздух, словно из прохудившегося мяча. Что она могла сказать? Кара и Сэнди, безусловно, хорошие девочки, и будут они болельщицами или нет – это ее совершенно не касается, ведь сама она не в команде. Но как воспримет все это Энни! Глубокая тревога охватила Элизабет.

– Ну что? – с вызовом сказала Джессика. – Посмотрим, кто будет в команде, Лиз?

Элизабет молча покачала головой и с тяжелым чувством ушла в дом. В прошлый раз, когда она спорила с Джессикой, ей тоже не удалось выиграть.

Вечером Элизабет и Тодд, устроившись на софе в гостиной дома Уилкинзов, смотрели по телевизору какой-то старый фильм. Из кухни доносился вкусный запах домашнего пирога, который пекла миссис Уилкинз. Стараясь сосредоточиться на фильме, Элизабет придвинулась поближе к Тодду. Но мысли все кружились вокруг Энни и Джессики. Сама того не замечая, она тяжело вздохнула.

– С тобой все ясно, Лиз Уэйкфилд. Дальше можно не смотреть. – Тодд приподнялся и испытующе заглянул в ее зеленовато-голубые глаза.

– Почему? – не поняла она.

– А о чем ты думаешь? Ты ведь едва замечаешь, что там показывают. Тебе это кажется занудным? Давай поищем что-нибудь другое.

– Нет, фильм… в порядке, – с заминкой ответила она.

– Тогда, значит, ты не в порядке. Очнись, Лиз, это же я, Тодд. А я-то думал, ты мне всегда все рассказываешь.

– Конечно, Тодд! Но у меня правда все в порядке. Я просто задумалась.

Он распрямил свою долговязую фигуру, поднялся и выключил телевизор.

– Это постоянно с тобой происходит. Ты все время о чем-то думаешь. Или о ком-то…

О ком-то? Как ему могло прийти такое в голову! Другие парни вообще перестали интересовать ее с тех пор, как она впервые увидела его.

Он стоял, демонстративно повернувшись к ней спиной, словно не желая видеть. Элизабет медленно поднялась с софы, подошла и положила руку ему на плечо.

– Тодд, пожалуйста, посмотри на меня.

Казалось, эта тягостная пауза длится уже целую вечность. Наконец он обернулся. Губы его были сурово сжаты.

– Неужели ты мог подумать, что у меня есть кто-то еще? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. – Подняв руку, она коснулась его щеки.

– Я знаю только, как я к тебе отношусь, Лиз, – сказал он, не дотрагиваясь до нее. – Я знаю, что люблю тебя. И думал, что ты тоже любишь меня.

– О, Тодд! – выдохнула она и, охватив руками его талию, прижалась к груди. – Я люблю тебя. Ты должен мне верить.

Она почувствовала, как большие сильные руки крепко обняли ее.

– Когда мы стоим обнявшись, как сейчас, я верю, – сказал он. – Но иногда ты меня пугаешь.

– Пугаю? Тебя? Звезда баскетбольной команды школы Ласковой Долины боится такого слабого существа, как я?! – поддразнила она. – Чувствую, мне пора бежать в редакцию «Оракула» и спешно готовить это сенсационное сообщение в печать!

Вместо ответа он поцеловал ее.

– Честное слово, если бы мне пришлось сражаться с командой из пяти таких же удивительных девушек, как ты, я бы точно проиграл, – признался он, отпуская ее. – К счастью, это невозможно. Такая, как ты, на свете одна-единственная.

Тодд снова сел на софу. Элизабет опустилась рядом. И тогда, положив ей на колено свою большую ладонь, он твердо сказал:

– Ладно, Элизабет Уэйкфилд, рассказывай.

– Рассказывать?

– Итак, ты говоришь, что не влюблена ни в кого другого?

– Ни за что в жизни!

– Однако что-то не дает тебе покоя, верно?

Жаль, что он умеет угадывать все ее настроения!

– Не совсем, Тодд. Просто у меня всегда так много дел! – ответила она, понимая, что это не очень убедительно, и проклиная себя за то, что ввязалась в эту историю с командой болельщиц и забыла своих самых близких людей – Инид и Тодда.

– Дел? – повторил Тодд. – А случайно, не связаны ли эти дела с твоей несравненной, безупречной сестрицей, а? – с горечью спросил он.

Теперь уже Элизабет вскочила с софы и, уперев руки в бока, воскликнула:

– Опять ты за свое, Тодд Уилкинз! Вечно ты нападаешь на Джес!

Ей не хотелось обсуждать эту тему. Если Тодд узнает про козни, которые Джессика строит Энни, и про то, что Элизабет тоже увязла в этом деле, он снова начнет возмущаться, что Джессика втягивает ее во всякие безобразия.

– Я вижу, я угадал. Джес вытворяет все, что хочет, а ты готова ради нее сунуть голову в петлю. Тебе не надоело получать за нее по шее?

– Ты просто бесчувственный…

– ..Спортсмен, – закончил он. Они гневно смотрели друг на друга.

– Как жизнь? – раздался ласковый голос.

Это миссис Уилкинз вошла в гостиную.

– Мам, у нас тут небольшой спор вышел, – ответил Тодд, пряча от матери глаза.

Миссис Уилкинз окинула понимающим взглядом их напряженные лица.

– Спор – это прекрасно, – весело сказала она. – Но, по-моему, любой спор теряет значение, когда появляется домашний пирог с пылу с жару, верно?

Ее слова сразу разрядили атмосферу.

– Мама у тебя просто прелесть, – сказала Элизабет, когда миссис Уилкинз снова ушла на кухню.

– Как и все в нашей семье. – уныло парировал Тодд.

– Я знаю, – виновато улыбнулась Элизабет.

Как же ей хотелось рассказать ему, в какое запутанное положение она попала! Надо спасать Энни, но нельзя подставлять и сестру. По поводу Энни Тодд не станет возражать, это ясно, но как защитить в его мнении Джессику?

Любые доводы только вызовут новую ссору.

– Значит, ты не хочешь рассказывать мне, что происходит, я правильно понял?

– Мне очень-очень хотелось бы, Тодд, но я не могу. Правда, не могу! Во всяком случае, не сейчас. – И она обратила к нему умоляющий взгляд.

– Хорошо, Лиз. Ты знаешь, что, когда ты так смотришь на меня, я сразу сдаюсь. Помни только – я с тобой. Ты только скажи, и я сделаю все на свете.

Нагнувшись, он поцеловал ее. И в то же мгновение и Энни, и Джессика оказались где-то далеко-далеко.

Глава 7

С Рики Капальдо творилось нечто непостижимое. Он сидел, читая о войне за независимость и ее причинах, а в душе его звучала музыка. И совсем не трубный марш, с которым войска Джорджа Вашингтона вступили в Вэли-Фордж. Нет, все попытки Рики сосредоточиться на учебнике безнадежно заглушались музыкой любви.

Внешне незаметный, застенчивый, тихоня Рики влюбился в Энни Уитмен и сам пришел в ужас от собственной смелости. А заодно и от самоуверенности, ибо временами казалось, будто Энни тоже интересуется им, хотя это представлялось абсолютно невероятным.

Ведь Энни Уитмен – красавица. И она потрясающе танцует. И у нее миллион поклонников. Неужели такой, как он, на которого и смотреть-то неинтересно, который и двух слов не способен сказать девчонке, неужели такой полный нуль посмеет разговаривать с Энни о чем-нибудь… ну… возвышенном?

Рики Капальдо еще раз пересмотрел свои выводы до мельчайших подробностей и принял бесповоротное решение выбросить из головы всякую мысль об Энни.

– Три основные причины войны, – повторил он, пытаясь запомнить, – отрицание основных прав, закон о гербовом сборе и… Энни Уитмен.

Рики отбросил в сторону шариковую ручку.

Во-первых, Энни слишком красива для того, чтобы им заинтересоваться. А во-вторых, о ней рассказывают такие вещи! Правда ли это? И он снова принимался мучительно размышлять.

Хватит! Забудь о ней. Это было твердое решение. Он снова стал смотреть в учебник. Народная милиция маршировала по Конкорд-Грин под звуки мелодии «Без тебя мне и жизнь не мила!».

Поглядеть на соревнования финалисток явилась целая толпа. Пришли почти все девочки, принимавшие участие в конкурсе с самого начала, чтобы узнать, кто же из восьми займет два свободных места в команде.

Как и всегда, Рики Капальдо носился по залу, направляя ход событий: раздавал контрольные листки действительным членам команды, давал указания претенденткам. Ни для кого уже не было секретом, что основная борьба развернется между тремя девочками: Карой Уокер, Сандрой Бэкон и Энни Уитмен. Финальная восьмерка будет выступать по алфавиту. Таким образом, Сандра оказывалась первой, а Энни – последней.

Излишне говорить, что в эти дни финалистки только и думали, что о своем выступлении, и тренировались до седьмого пота. Конкуренция была такой жесткой, что судьи могли придраться к любой мелочи. «Господи, только бы не ошибиться!» – единственное, что вертелось в голове каждой из восьми девочек.

На этот раз выступавшим выдали настоящую форму болельщиц – короткую юбочку и белый свитер с вышитыми красным большими буквами «ЛД» (Ласковая Долина).

Джессика с удовлетворением оглядела вышедшую в центр Сандру. Форма болельщицы идеально сидела на ней. Все должно пройти без запинки, думала Джессика, следя за великолепно отработанными движениями подруги, пока та не дошла до заключительного сальто, переходящего в шпагат.

И тут перед округлившимися от ужаса глазами Джессики Сандра повторила свою ошибку, которую сделала на вечере у Лилы Фаулер. Тяжело ударив в полированный пол гимнастического зала левой пяткой, она взбрыкнула правой ногой и неловко приземлилась, словно самолет при аварийной посадке.

– Прокол, – пробормотала Джессика.

Вся красная от досады, Сандра скрылась за спиной Джессики. Было ясно, что ее шансы лопнули, как мыльный пузырь.

Следующие пять девочек хоть и не совершили грубых ошибок, но их выступления не отличались ни красотой стиля, ни энергией, которые требовались от члена команды. Затем настала очередь Кары Уокер, и она великолепно исполнила свою программу и эффектно завершила ее, сильно повысив собственные шансы на победу. Джессика облегченно вздохнула.

Наконец появилась Энни Уитмен. С каждым ее движением, которое было неизменно лучше предыдущего, Джессика становилась все мрачнее и мрачнее.

– Блеск! – в восторге воскликнула Мария Сантелли. – Она что, летать умеет?

– Полный отпад! – одобрительно подхватила Робин Уилсон.

Джессика обернулась к Элен и Джин, заговорщически улыбнувшись.

И на этот раз Энни покинула гимнастический зал, оглушенная аплодисментами, улыбаясь и со слезами радости в глазах.

– А что, девочки? – начала Робин Уилсон. – По-моему, нет никаких сомнений. Кара и Энни всех обошли.

– Чистая работа, – кивнула Мария.

– Дайте мне сказать, – перебила Джессика. – Насчет Кары Уокер я с вами полностью согласна. Она отпадно выступала и вообще то, что нам надо. За нее я голосую без всяких.

– Да, и я тоже, – сказала Робин. – По-моему, все согласны, Все пятеро подняли руки. Рики отметил на листке имя Кары.

– Теперь об Энни, – продолжала Джессика. – Во-первых, не забывайте, что она из младшего класса. А Сэнди – с нашего потока.

– Так о Сэнди больше нет разговора, – вмешалась Робин.

– Всякий может поскользнуться, тем более на шпагате, – возразила Джессика. – Разве не так, Джин?

– Так!

– поддержала Джин Уэст. – Я голосую за Сандру.

– Сэнди – твоя подруга, Джини, – заметила Мария. – Давай будем справедливыми. Ведь Энни была гораздо лучше.

– Я голосую за Сандру, – упрямо повторила Джини.

– Послушайте меня все, – снова заговорила Джессика. – Мы должны сейчас учитывать не только внешний вид.

Все сразу примолкли. Они еще ни разу открыто не обсуждали репутацию Энни.

– Ведь мы не просто болельщицы. Мы – пример для подражания, – твердо сказала Джессика.

– Все разговоры о ней скорее всего просто сплетни, – вступилась Робин. – Я голосую за Энни, и это мое последнее слово.

Робин по собственному опыту знала, как тяжело иметь своим врагом Джессику, и надеялась уберечь Энни от ее нападок.

– Итак, – резюмировала Джессика, и не думая отступать, – я голосую против Энни. То есть, за Сэнди Бэкон – и точка!

– И я за Сэнди, – подхватила Джини Уэст. – И точка. Да, я не спорю, она моя лучшая подруга.

– А я – за Энни, – сказала Мария.

– Прекрасно. Двое на двое, – сказала Джессика.

Обычно Рики Капальдо на обсуждениях молчал. Но тут вдруг изумил девочек – он заговорил:

– Девочки… Я знаю, я не участвую в голосовании. Но для меня судьба команды так же небезразлична, как и для вас. Я думаю, из Энни выйдет классная болельщица. Мне кажется, надо дать ей возможность.

– Правильно! – поддержала Мария.

Джессика, слушавшая с возрастающим раздражением, порадовалась про себя, что весьма мудро укрепила тылы. Слово оставалось за Элен Брэдли.

– Элен, ты же не станешь мне говорить, что Сэнди выступала лучше Энни? – с вызовом спросила Робин.

– Ну… – запнулась Элен.

– Надеюсь, ты видела Энни, – так и подскочила Мария Сантелли. – Она же просто балерина!

– Я знаю, – вздохнула Элен. – Я себе такого даже представить не могла.

– Элен Брэдли! – Голос Джессики потряс гимнастический зал, словно удар грома.

Элен резко обернулась. Затем примирительно сказала:

– Да ладно тебе, Джес. Энни – это действительно нечто. А Сэнди срезалась. Ну куда ей против Энни? Сама знаешь, что никуда.

– Блеск! – заулыбалась Робин Уилсон. – Выходит, нас теперь трое за Энни. Она проходит.

– Не торопитесь, – остановила Джессика. Лицо ее покраснело, и губы задрожали. – Что мы все ходим вокруг да около самой важной причины, хотя это ни для кого не секрет! Неужели непонятно, почему я против? Если мы примем ее, все будут думать, что мы такие же, как она! Каждый станет считать нас под стать Дешевке Энни!

Ее слова гулом отдавались в пустом зале. Необычайный талант Энни затмил все сплетни, но теперь Джессика снова вытащила их на свет, требуя принять во внимание, взвесить и вынести приговор.

Обвинительная речь Джессики вызвала в душе Рики Капальдо нестерпимую боль. Он закрыл глаза и старался не слушать. Но Джессика еще не все сказала:

– Мы все проголосовали, чтобы Кара Уокер вошла в состав команды. Это отлично. Теперь будем выбирать между Сандрой Бэкон и Энни Уитмен. Но сначала я хочу предупредить, что если выберете Энни, вам придется искать еще одного человека. Потому что меня тогда можете не считать. Джессика Уэйкфилд никогда не будет в одной команде с Дешевкой Энни!

– Что ты говоришь?! – вскричала вне себя Элен Брэдли. – Ты ведь душа команды! Без тебя в школе Ласковой Долины вообще не будет никаких болельщиц!

– Вот и думайте, – сказала Джессика. – Или я, или Дешевка Энни.