Текст книги "Уходящая натура"

Глава 6

1

Вася Жданов с удовольствием ел мороженое. Он просто гулял по центру, просто шел по тихой старинной московской улице, просто встретил симпатичную лоточницу – и ему захотелось что-нибудь купить у нее. И он купил. Мороженое оказалось вкусным, но куда большее удовольствие ему доставляло осознание того, что, если бы ему попался сейчас магазин, торгующий «ягуарами» или «порше», он бы также, не задумываясь, мог купить понравившийся. Это было сладкое чувство. Это была настоящая свобода.

В кармане у Диггера лежала новенькая золотая «Виза», на которой числилось полтораста штук зеленых. Мастер на оплату добросовестного высококвалифицированного труда не скупился. Конечно, и без хозяина хакер не бедствовал. Но все-таки то, чем их стихийная компания занималась раньше, казалось теперь топорным и доморощенным. У Мастера организация была на высоте. И Василий, с наслаждением слизывая шоколад с эскимо, улыбался. Он представлял, как злобствуют американские копы, не умеющие отыскать во Всемирной паутине нескольких мелких, но очень ловких и прожорливых паучков.

Москва была прекрасна. Наряжающаяся в зелень, яркая, звонкая, она будто бы звала к приключениям и любви. Диггер шел, пританцовывая под музыку, доносившуюся из раскрытого окна. Улыбнулся очередной смазливой уличной торговке, как бы извиняясь: уже, мол, купил, как видишь.

Да, думалось ему, еще один взлом – и на заслуженный отдых. Мастер планирует через месяц пощипать еще одного банкира. Намечаются пока две кандидатуры. Один банк в Хьюстоне, а второй – в Барселоне. Ближе к операции станет ясно, какой вскрывать будем. Пока предварительная работа идет…

А летом – в Канны. Или в Сан-Тропе. Да, туда даже лучше – в близлежащих деревеньках есть чудные бунгало. Зачем ему курортная суета? Нет, не мутный от песка, поднятого тысячью ног, рассол Средиземноморья, а пенные волны, скалистые пустынные пляжи, где можно загорать нагишом. И представлять, что вся планета в твоем распоряжении. И нет ни Москвы, ни Барселоны. Даже Интернета нет…

* * *

– Ну что, Саня, я тебе скажу? Кое-что мы от фээсбэшного СОРМа все-таки получили. – Мирошкин сам налил гостю чашку из заварочного чайника. – Угощайся.

– Спасибо, Иваныч. Что-то дельное?

– Ну больше все-таки нам полезное, чем тебе. Мастеру мы на хвост плотно сели.

– Неужели определили? – Турецкий проявил искреннюю заинтересованность, памятуя о просьбе Дениса Грязнова.

– Смотря что. Хакера взять не успели. Пока от Стейница сигнал тревоги получили. Пока усиление СОРМа произвели… Но конспиративную квартирку все-таки накрыли. И технику там обнаружили.

– Ого! И где?

– В Измайлове. Снимали на подставное лицо.

– Ну, – улыбнулся следователь, – это теперь, как я понимаю, не проблема.

– Да. Теперь вопрос времени. И кое-что уже сделано.

– Секрет?

– Секрет. Но в общих словах картинку нарисовать могу. К сведению. Вдруг пригодится? Снимала квартиру родственница одного из «быков» преступной группировки, именуемой «смоленской».

– Да, – кивнул Турецкий. – Они частенько фигурируют «крышей» у «интеллектуальных» преступников. Специализация…

– В тот период зарегистрированы звонки в Петербург, Томск и Новосибирск, где работали сообщники хакера; звонили с единственного мобильного номера. Телефон куплен накануне и зарегистрирован на добропорядочного гражданина Бурденко. Он уже показал, что купил мобильник для постороннего человека, который попросил это сделать, пообещав денег. Мол, у него регистрации нет, поэтому не продадут. А телефон якобы очень нужен для работы. Ну добрый самаритянин и согласился. И обещанные пять сотен рублей получил и уже пропил. Сооружаем фоторобот просителя. Объявим в розыск.

– Дельно. Если что-то будет, дай, пожалуйста, знать. Вдруг и у нас где фигурирует? В долгу не останусь.

– Заметано. Компьютер на конспиративной «малине» куплен в сети электронных супермаркетов «Инфотерра» в составе целой партии, проплачен по безналичному расчету и числится собственностью некой вполне респектабельной ай-ти фирмы.

– «Логика», – не удержался от предположения Александр Борисович.

Брови у генерала поползли вверх, несмотря на явные старания не выказать удивления.

– Ну ты, Саня, даешь…

– Я целил пальцем в небо, Борь, – честно признался Турецкий. – Но, похоже, угодил в десятку. Спасибо. Это действительно важно для меня. Но все-таки…

– Я помню, Саша. Дубовик мелькнул опять. Правда, исключительно в частном воспоминании. Есть в сети такой блог…[19]19
  «Блог» (blog – сокращение от weblog) – означает «сетевой журнал», интернет-страница с короткими записями, небольшими личными дневниками. – Прим. авт.


[Закрыть]

– Что-что?

– Ну, в общем, такой ресурс в Интернете, где публично ведутся якобы приватные дневники. «Живой журнал». Упоминание академика, скорее всего, никак не связано с его исчезновением. Но на всякий случай, – Мирошкин протянул бумажку с электронным адресом, – вот ссылка. Компьютерщику своему передай – он разберется.

– Спасибо тебе большое, Борис Иваныч, – искренне поблагодарил Турецкий. Удивлять генерала тем, что эта ссылка уже отрабатывается, он не хотел. Зачем человека расстраивать? Да и подтверждение уже имеющейся информации действительно стоило благодарности. Уж если всей мощи ФСБ хватило лишь на обнаружение этой ссылки, то других упоминаний об исчезнувшем Дубовике, скорее всего, по-прежнему не было. Это означало и то, что Макс точно не зря получает у Дениса свою зарплату.

Из Бюро специальных технических мероприятий Турецкий направился домой. Во-первых, близко, грех не воспользоваться случаем. Во-вторых, стоило перекусить, поскольку в последние дни это случалось нерегулярно, а силы были необходимы. Одним гостевым чаем сыт не будешь. В-третьих, нужно было срочно сделать ряд звонков до того, как предстать пред ясными Костиными очами. А он уже через полтора часа ждет на очередное совещание. Особенно порадовать друга нечем, увы, но доложим то, что есть. А что поделаешь? Помозгуем. Может, что-то новое совместными усилиями высмотрим, может, не заметили чего…

Сначала Турецкий позвонил в собственную дверь. И лишь потом сообразил, что ни супруги, ни дочери в это время дома не бывает, и достал ключи. Направившись прямиком на кухню, следователь поставил на конфорку кастрюльку с водой, достал из морозилки начатую пачку пельменей. Что же, и так приходится питаться. Хорошо бы, конечно, в престижный ресторан да по деликатесам… Турецкий даже рассмеялся вполголоса. Ладно. Пусть закипает. Набрал знакомый номер:

– Денис? Это я. Нам бы встретиться, но я не успеваю уже. В общем, как ты и предполагал – Измайлово. Ничего конкретного, кроме одного: компьютер в той квартире куплен «Логикой»! Не упал? Это хорошо, что сидел. Копай теперь. Да, и сведения про «живой журнал» тоже нашли подтверждение. Макс уже на свиданке? Отлично. Держи меня в курсе. Это архиважно, как говаривал классик. Ты не помнишь. Молод еще. Кто? А, это тот самый новый клиент со старыми проблемами? Помню. Ты говорил. Чем занимается? Грузоперевозки? Ага. Не сами перевозки? Обеспечение? И жалуется на кражу базы данных? Кто это? Ага. Девица, которая вывела на «Логику». Это уже становится однообразным. Дай мне сведения об этих братьях. А я со своей стороны их прищучу. Так. Это тоже интересно. Максу выдашь шоколадную медаль от моего имени. Как говоришь? «Сеул-78»? Я запомнил. А от нас? «Вертикаль». Не припомню, чтобы где-то проходила. Ладно, трудись…

О черт!

С кухни громко зашипело, зашкварчало – и Турецкий, бросив трубку, кинулся спасать свой убегающий обед…

Денис Грязнов тоже работал, не разгибая спины, с раннего утра до самой ночи. Многовато на «Глорию» свалилось однотипных заказов – и рабочих рук не хватало. Дошло до того, что Денис, вопреки устоявшейся в последнее время традиции, возобновил старую практику, когда он сам лично выезжал на беседы с клиентами, со свидетелями или для проверки показаний. Но он не жаловался, напротив, был благодарен судьбе, что ему некогда предаваться унынию. Перед собой он не кривил душой и понимал, что глубоко переживает разрыв с Настей и скучает по ней. И Грязнов нагружал себя по полной программе – лишь бы не было времени на тягостные раздумья.

После телефонного звонка Александра Борисовича он некоторое время раздумывал, куда бросаться в первую очередь.

Кому-то было позарез необходимо отправиться в пиар-агентство «Космос». Ведь господин Глущенко, хоть и грешил на специалистку по базам данных, не имел никаких доказательств ее вины. И тот факт, что Изабелла знакома с братьями Гончар, тоже ни о чем не говорит. Наблюдение за ней ведется уже без приключений. Но ведь надо и других сотрудников пострадавшей фирмы опросить, узнать, кто и чем дышит, кто давно числится, а кто недавно устроился. А его люди все уже были при делах.

Но не менее важно было посетить наконец пресловутую «Логику». Денису давно хотелось хотя бы мельком взглянуть на этих странных преступников, которые и не скрываются вовсе, хотя скоро в них окружающие пальцами тыкать начнут. И тем не менее им невозможно предъявить пока никакого обвинения, поскольку явных улик, кроме домыслов потерпевших, как не было, так и нет.

Директор раздумывал недолго. Нажал кнопку селектора: «Оксана, я часа на полтора уехал. Клиентам переназначь на вечер. Если что-то срочное – на мобилу» – и встал из-за стола.

Такого клиента и Утюг задерживать бы не стал, а не то что этот охранник на входе, похожий в мешковатой пятнистой форме на пингвина, обряженного в шкуру леопарда. Открывший дверь рыжий молодой мужчина в элегантном костюме, несколько нескладный, но так, что это только добавляло шарма его облику, выглядел предпринимателем, уверенно ведущим свой бизнес. И такому вполне могли потребоваться услуги «инновационной фирмы».

Сделав шаг вперед, «бизнесмен» едва не столкнулся с молодой женщиной, торопящейся к выходу, и посторонился было, пропуская. Но тут же схватил под локоть.

– Галочка!

Сосредоточенное женское лицо расплылось в радостной улыбке.

– Денис!

Взяв нечаянную спутницу под руку, Денис белозубо улыбнулся пингвину в леопардовой шкуре и еще раз прошел мимо него. Теперь уже к выходу.

– Какими судьбами, Денис? – Женщина решила перехватить инициативу.

– Ну, наверное, нам обоим интересны в «Логике» одни и те же люди, – продолжал улыбаться директор сыскного агентства. Он был искренне рад этой случайной встрече. И даже поблагодарил судьбу за то, что решил ехать сначала именно сюда. – Вас ведь интересуют братья?

– Мы разве на «вы»? – Романова на секунду задумалась. – В Сочи, по-моему…

– Вас – это группу Турецкого, – пояснил Грязнов. – Но у нас все равно есть теперь лишний повод выпить на брудершафт.

И в ответ на эти слова старший лейтенант милиции, храбрая женщина, участвовавшая в задержаниях преступников, видевшая кровь и смерть, зарделась, как влюбленная первокурсница.

…Женская суть Гали Романовой снова взволновалась от совсем незначительного предлога. Случайная встреча. Неказистая шутка с намеком. А в Галиной памяти уже всплывала сочинская командировка…[20]20
  Ф. Незнанский. «Отложенное убийство».


[Закрыть]

Вопреки своей основательной, даже несколько строгой внешности Галочка была влюбчива – любила она вариться в варенье этих влюблений, которые в большинстве случаев кончались ничем, о которых зачастую просто не догадывались их объекты. Вряд ли тогда, в период напряженной работы, когда они вместе бились за спасение заложников, Денис мог что-то заметить. Но сама Романова ловила себя на том, что нередко поглядывала без особенной служебной надобности в сторону Дениса Грязнова. Дениса, именно такого – рыжего, худого, по-мальчишески слегка нескладного, словно за все годы взрослости он так и не научился обращаться со своими слишком длинными руками и ногами, и по-мальчишески гармоничного, когда обнаруживалось, какими чуткими и умелыми могут быть эти руки. Дениса, который во имя победы над преступниками отваживается на рискованные поступки. Дениса, постоянно перезванивающегося с Москвой, с далекой московской Настей, чью стройную красоту Галя мимоходом узрела на фотографии…

А теперь он сам вроде бы не прочь пофлиртовать. А как же его манекенщица, или кто там она была?..

Они шли пешком, рука об руку. Денис пояснил, что в курсе дела, которое ведет сейчас Александр Борисович. И сам рассказал, не вдаваясь в подробности, отчего его «Глория» заинтересовалась информационными технологиями и каким образом вышла на преступный триумвират. В свою очередь Галя не стала скрывать, что ездила на встречу с Данилой Гончаром и зафиксировала его показания по пребыванию в Ганновере. Ничего нового он, разумеется, не сообщил. Да, встречался на выставке с бывшим научным руководителем несколько раз, но потом, мол, пути их разошлись.

Расходились и пути Дениса с Галей. Девушка торопилась на службу, а Грязнову необходимо было вернуться в «инновационную фирму». А потом, скорее всего, ему же придется и в фирму Глущенко заезжать.

Но он все оттягивал прощание. Потому что почувствовал вдруг, как хорошо ему рядом с этой милой и надежной девушкой. Просто хорошо и покойно…

– Галочка, что мы все о делах, а? Может быть, нам отдохнуть тоже вместе? Ты ведь не все вечера занята? Сможем мы завтра встретиться? Я хочу угостить тебя ужином в уютном ресторане. Не откажешь?

Галя вынула авторучку и черкнула несколько цифр на клочке бумаги, обнаруженном в сумочке.

– Это мой телефон. Позвони мне, пожалуйста, заранее, чтобы я успела собраться.

– Ты прелесть, Галь. Я непременно позвоню. До завтра?

– До завтра, Денис.

2

Крупный, грузный, бородатый человек в свободном свитере вразвалочку вышел на Трубную площадь и огляделся. У таблички с номерами маршрутных такси перетаптывались человек пятнадцать. Мужчина вздохнул и не спеша побрел по Рождественскому бульвару. Время позволяло. К тому же следовало учесть дамскую натуру: Рыжая Стерва вряд ли появится точно в назначенный срок. Размышляя о чем-то, Макс миновал и Сретенский бульвар. А, выйдя на Чистопрудный, нашел грязную скамейку под деревьями в стороне от центральных дорожек и взгромоздился на нее с ногами. Сел на спинку, так, как любят сидеть тинейджеры, и стал ждать.

– Максим?

Да, это была она. Странно, но оказалось, он все еще помнит ее голос. До сих пор по-девичьи высокий, но в то же время с грудными хрипловатыми нотками.

– Белка!

Изабелла, завизжав, бросилась ему на шею.

– Господи, Максим, как здорово, что ты нашелся! Огромный, бородатый! Я бы не узнала тебя, если бы не глаза…

– А ты почти не изменилась. Я твое фото в «жж» увидел и сразу тебя вспомнил.

– Почему ты перестал писать?

– Я же только вчера писал.

– Нет, не теперь. Тогда.

– Я перестал? Это ты. Нет, не ты. Просто очередное письмо вернулось с пометкой «адресат выбыл».

– Мы переехали. Но я писала тебе и с нового адреса.

– А я ничего больше не получил, – поскучнел Максим. – А потом я и сам уехал.

– Вот так случайно и расходятся люди, – резюмировала Изабелла.

– Но так же случайно и встречаются, – заметил Максим. И оба радостно захохотали.

Они часто смеялись в этот вечер.

Перебивая друг друга, начали взахлеб рассказывать, как жили все это время. И казалось уже, что они только вчера расстались. И все друг о друге все равно знали…

Изабелла увлекалась все больше. Говорила и не могла остановиться, будто бы хотела наговориться сразу за все годы, что они были в разлуке. А Макс, напротив, как-то примолк. И отзывался двумя-тремя словами, будто нехотя.

«Знаешь, – спрашивала Изабелла, – каким был бы самый большой „смартхаус“, где работала бы моя система? Это большой жилой дом или даже общежитие для студентов. И одновременно как бы исследовательская лаборатория. Чего там только не будет: настраиваемый микроклимат, противопожарная система, охранная система, опознающая жильцов по лицу, адаптивное освещение, датчики движения, следящие, кто из аборигенов отправляется спать, и позволяющие компьютеру определять, когда им необходимо просыпаться, и разбудить в нужное время. По звонку будильника автоматы будут готовить индивидуальные завтраки. А стоит кому-то начать насвистывать мелодию, как стереосистема начнет тихонько наигрывать свистуну исполняемую песенку…» – «Неужели такое возможно в наше время?» – удивлялся Макс, теребя бороду. «Конечно, – веселилась девушка. – Я собственными руками писала программы для подобных автоматов». – Почему же теперь не пишешь? Вон ведь как самой интересно». – «Ну почему, почему? Пришлось уйти на другую работу. Там и платят больше. И вообще». – «Понятно. Но хоть интересно?» – «Интересно, в общем. Тема-то знакомая – базами данных занимаюсь. Я ведь чуть диссертацию не защитила по этому направлению». – «Молодец ты, Белка. – Макс всматривался в ее лицо. – Я помню, какая ты настырная еще в школе была». – «Неужели вправду помнишь?» Изабелла льнула к его плечу, остро желая ощутить себя той смешной девчонкой из пятого, кажется, класса, у которой сердце замирало и проваливалось в пятки, когда статный девятиклассник с длинными волосами бросал на нее искристый взгляд и приветливо улыбался.

«А помнишь, как нас искали в зимнем лесу? Ну когда я после уроков хотела тебе поляну показать». – «Это когда я мизинцы на ногах приморозил?» – «Ага. Я знаешь как тогда боялась? Волки ведь выли». – «Да ты что? Какие волки у самого поселка?» – «Выли-выли! Только ты меня тогда и спас». – «Так уж и я. Меня самого спасали. Хорошо, что нашли. Темень ведь была. Могли и замерзнуть. Растирали, помню, „ликером-шасси“, благо половина поселка военный аэродром обслуживала. И внутрь дали. Помнишь?» – «Нет». – «Откуда тебе помнить? Ты хлебнула – и сразу же на полтора дня отрубилась. Спала. – Макс усмехнулся. – Малявка ведь была. Даром что ладненькая». – «Неужели замечал все-таки? Да я и сейчас ничего», – повертелась соблазнительно. «Ничего. Еще как ничего, – кивал бывший прекрасный принц. – Ты только хорошеешь». – «Ну а ты? Ты-то как?» – «А что мне сделается? Сейчас вот коллега тебе почти. „Администрю“ сеть в небольшой частной конторке. Работа не пыльная. Остается время, чтобы по Интернету побродить. Да ты все про меня в „жж“ читала». – «Да, интересовалась. Ты же все с программистами тусуешься, с хакерами. Вроде бы дельные вещи советуешь – волокешь, значит. А платят-то как?» – «Мало, разумеется». – «Ну так ведь сколько ни плати – все равно мало…»

– Знаешь, Макс, у меня, возможно, будет к тебе предложение. Но не сейчас. Погодя немножко. А сейчас, может, пообедаем вместе? Или это уже ужин у нас?

– Конечно, Белка. Давай я тебя угощу. Все-таки на то, чтобы девушку накормить, я зарабатываю…

Ужинали они в небольшом уютном кафе, стилизованном под шестидесятые годы прошлого века. По стенам висели портреты членов Политбюро ЦК КПСС. На стенах – коврики с лебедями, а на полках стояли фарфоровые слоники и китайские божки с раскачивающимися головами.

Кормили тоже ностальгическим – борщом со сметаной, котлетой или бифштексом с пюре, компотом из сухофруктов. Причем приготовлено это было мастерски. И люди приходили сюда именно вкусно поесть вот этого – почти забытого. И почти никто не заказывал европейских разносолов, хотя и они в заведении были.

Пили водку. Макс как-то поскучнел. А радость Изабеллы потихоньку переросла в пьяную эйфорию.

– Слушай, Максик, хочешь быть богатым? – И она некстати захихикала.

– Почему нет?

– Я смогу тебе помочь. Понимаешь, по-настоящему богатым. Только пока это – тсс! – секрет!..

– Молчу-молчу.

Она пересела к нему на колени и обняла за шею. Впрочем, в ресторане обстановка не была пуританской – и никто не посмотрел на них осудительно. Собственно, вообще никто не посмотрел.

Максим почувствовал возбуждение. От выпитого. От теплого женского тела. От доступности симпатичной девушке, которую помнил еще ребенком. Может быть, именно это и возбуждало больше всего. Он коснулся губами шеи Белки и прошептал:

– Потом поедем ко мне?

Ах, как было бы хорошо, если бы они сразу встали и уехали. Но решили допить-доесть заказанное. Получилось многовато. В смысле – допить.

3

Усилие было такое, будто в фитнес-центре на ее тренажер положили отягощений втрое больше обычного. Оказалось, что оно потребовалось, чтобы оторвать голову от подушки. Потолок кружился.

Изабелла, болезненно поводя глазами, осматривалась в незнакомой обстановке. Она лежала голой на неширокой, но удобной тахте. На смятых простынях со следами любви. Рядом с тахтой небольшая тумбочка, в которую она тут же заглянула. На полках – начатая шоколадка, половина белой булки в целлофановом пакете, четвертое издание «Программирования в С++» Лафоре, справочник веб-мастера, парочка детективов. На тумбочке будильник и записка: «Кофе на кухне. Дверь захлопни. До встречи. Макс».

Господи, что же это такое? Макс! Максим. Единственное светлое воспоминание о детстве. Что же она наделала? Повесилась на шею? Соблазнила? Что он подумает о ней теперь? И вообще, как же оно так вышло? Когда она так надралась, что ничего не помнит? Отрывки из обрывков…

Пошатываясь, Изабелла встала. С трудом нагибаясь, рискуя потерять зыбкое равновесие, она подбирала с пола детали своего туалета и неуклонно продвигалась в направлении ванной комнаты.

Просторный совмещенный санузел без «наворотов»: никаких тебе биде, никаких джакузи. Добротный французский ширпотреб «Жакоб Делафон». Приятная зеленовато-голубая плитка на стенах. Огромное зеркало. Приглушенный свет. Все видится будто бы впервые. Неужели мы вчера даже под душ не пошли? Сразу в койку? Ох, какой стыд…

Она вдруг остро почувствовала, какой несчастной была на самом деле. Вся эта суета с деньгами, воровство интеллектуальной собственности, нажитое богатство – кому это надо? Даже секс без душевного влечения наскучил Изабелле, и барахталась она в одной постели с братьями лишь по пьянке, ну и когда что-то новое придумывали, возбуждающе. Уже и приковывать друг друга начали…

А теперь, когда шевельнулось в душе что-то еще живое, не окончательно вытравленное, такое, что никаких денег не надо… Она по привычке накачалась алкоголем до полного беспамятства. Будто бы своими руками нежное чувство пыталась удушить. Не мешало чтобы. Боже правый! Что это с ней?..

Включила прохладную воду. Посмотрела на свое отражение в большом, вмонтированном в кафель зеркале. Струи воды текли по высокой еще груди, холодя втянутые соски. А ничего я еще, пожалуй, улыбнулась Изабелла. Рыжая Стерва и есть. Запрокинула голову и подставила лицо под упругие потоки, приоткрыв рот. Все-таки они круто развлеклись, похоже. И ей было неплохо вроде бы. И Макс получил свое удовольствие. Ну что же, есть надежда, что они смогут еще встречаться не только в сети. Неужели счастье еще возможно?..

Завернувшись в огромное махровое полотенце, она сидела на лавке у овального деревянного стола «под старину» и, проигнорировав предложенный в записке кофе, прихлебывала крепкий чай. Сначала, правда, выпила немного найденного в баре коньяку. Нет, не «Луи XIII». Даже не «Курвуазье». Но изнутри, из самого сакрального центра ее вселенной, разлилось по всему организму божественное расслабляющее тепло. Да и в голове мысли стали выстраиваться в какой-никакой порядок.

Вспомнилось, что драгоценным элитным коньяком угощал ее в последний раз «почти однофамилец», господин Восс. Да и последний хороший секс был у Белки с ним же.

Ну и вчера. Она сладко потянулась. Максим, правда, не такой искушенный в любовных делах. Но искреннее, что ли. Тоже хорошо, между прочим. Когда партнеру не только постель интересна, но и ты сама.

Однако надо же, как странно: обе эти встречи каким-то образом связаны с братьями Гончар и академиком Дубовиком.

Ведь и Максим насторожился как-то, когда она рассказала, что у нее есть доля в фирме Данилы и Валерия. Сказал, что фамилия, мол, у них знакомая. Где он мог ее слышать? Белка объяснила, что братья из семьи известного московского профессора. И Максим наверняка видел ссылки в сети на эту фамилию. Да, согласился Макс. Кажется, ее упоминали где-то рядом с именем нашего компьютерного гения – Дубовика. Вполне возможно, что так, согласилась Изабелла, ведь старший из братьев даже диссертацию защищал под его руководством…

Правда, дальнейшего интереса к ним Максим не проявил. Только когда Вовк предложила ему все-таки подумать о смене работы. Бралась составить протекцию для приема в «Логику». И, похоже, Максим искренне обрадовался такой возможности.

А потом им стало совсем уже не до Дубовика.

Питер же, напротив, настойчиво добивался встречи. И добился, чтобы Изабелла ускорила знакомство с Данилой и Валерием. Первым оказался Данила.

Они тогда сидели за столиком втроем, выпивали и неспешно говорили о высоком, если можно применить это слово к компьютерным технологиям.

– Неужели так просто можно попасть в аспиранты к гению? – лукаво улыбался австриец.

– Кто сказал, что просто? – обнажал в ответ зубы Гончар. – Для этого надо было как минимум родиться в профессорской семье.

Вкратце он объяснил, что его отец принял кафедру в университете как раз у отца Бориса Сергеевича. А сам Борис работал при кафедре информационных технологий во главе одной из лабораторий. Сразу после окончания сыном вуза отец и подсуетился, чтобы Данила остался в аспирантуре, а научным руководителем – не в службу, а в дружбу – упросил быть младшего Дубовика. К слову казать, именно Викентий Леонидович Гончар в свое время отстоял право этой лаборатории на существование. Потому что вышестоящие инстанции упорно твердили о бесперспективности отвлеченных научных изысканий большеголового амбициозного «карлика» и стремились эту синекуру прикрыть. Разумеется, надеясь получить высвободившиеся средства. Но отец оказался прав – времена изменились, и лаборатория при поддержке заинтересованных государственных структур выросла во всемогущий «Маяк» и числится самостоятельной исследовательской фирмой, бюджет которой едва ли не превышает весь университетский.

– Так чем же занимался тогда Дубовик?

– Вот это и есть самое интересное. Тогда всем это казалось сплошной фантастикой. Помните законы робототехники Азимова? Не читаете фантастической литературы? Тогда поясню: это просто. Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй: робот должен повиноваться командам человека, если эти команды не противоречат первому закону. Ну и третий, где говорится, что робот и о себе должен побеспокоиться, разумеется не нарушая первые два. Понимаете, к чему клоню?

– Не совсем.

– Дубовик уже тогда искал способы перевести эту проблему из философской плоскости на практические рельсы. Он был убежден: скоро появятся компьютеры, которые будут настолько «умны», что смогут самостоятельно обучаться и со временем приобретут собственные, независимые от человека желания. Он, зная, что работа над искусственным интеллектом ведется крупнейшими научными центрами мира, не был уверен, что успеет первым, но изо всех сил стремился построить принципиально новую схему компьютера, который был бы способен учиться, реагировать на изменившуюся ситуацию, самостоятельно менять алгоритм действий. Была у него навязчивая идея: создать компьютер не с программным, а с аппаратно-программным управлением, имитирующим наличие у человека двух сигнальных систем. Тогда, мол, и работать он будет на порядки быстрее, и соображать научится. А если такой компьютер вот-вот будет построен, то и «моральной» его составляющей следовало озаботиться. Вот он и ставил своим аспирантам задачи бредовые: проанализировать вероятность выхода из-под контроля отдельного «думающего» компьютера в сети аналогичных. Разработать принципы построения централизованной системы безопасности новых сетей, где «восставшая машина» блокировалась бы собственными сородичами, ведущими себя в полном соответствии с законами робототехники. При этом – и на первоначальном этапе, и на последующих – академик предусматривал возможность принудительного перевода «интеллектуального» компьютера на управление извне. Человеком. Потому что всецело доверять компьютерному разуму он не собирался.

– Очень здравые мысли, – заметил Восс. – И как? Сумел ли он хотя бы немногие из своих идей реализовать?

– Вряд ли я отвечу точно. Когда я рассчитывал для него распределение запросов системы безопасности в сетях различной топологии, это все казалось мне полным бредом. И я с чистым сердцем перешел в компанию, занимающуюся более приземленными проектами. Но, судя по ажиотажу вокруг «Маяка», по громким заявлениям прессы и по вниманию правительства, по крайней мере, все идеи сведены воедино и, возможно, в том или ином виде апробированы.

– И нас в ближайшее время действительно ожидает прорыв? Неужели широко анонсированный проект «Русь – XXI век» станет реальностью?

– Не исключаю такой возможности. Чего-чего, а идей в этой громадной голове всегда хватало. Не понаслышке говорю – по собственному опыту. И если хоть что-то реализовано…

Потом они встречались еще не раз. И Данила с Воссом. И Валерий. И все вместе. Изабелла старалась мужские посиделки не посещать, поскольку, когда разговор заходил в области компьютерной этики и прочих фантастических прожектов, ей становилось нетерпимо скучно. Так же как и при попытках фантастику читать. Не ее это был мир. Ей бы конкретную задачу – и она получила бы конкретный результат. А эта болтовня – пустое…

Откуда ей было знать, что западные разведки готовы платить баснословные суммы за любые сведения о русском суперпроекте.

– Питер, вы с ума сошли! Всего полмиллиона? Я через месяц буду иметь эти деньги, фактически, ничем не рискуя.

– Но вы и так ничем не рискуете, – пожимал плечами Восс. – Впрочем, вы не единственные знакомые Дубовика. Думаю, сумею найти и другие подходы к нему.

– Ищите-ищите, – включался в разговор старший брат. – Поверьте, что сотрудники его НИИ ничуть не меньшие придурки, чем сам академик. Им разреши – они приплачивать начнут за то, чтобы только на работу ходить. И если уж и клюнет кто, то меньше, чем в два миллиона зеленых, вам это мероприятие никак не обойдется.

– Ладно, – устало кивал руководитель «Гуманитарного диалога». – Повышаю ставку до миллиона. Вам-то и делать почти ничего не надо – убедите только встретиться со мной в укромном месте. Где никто бы нам не помешал. И получите эти немалые комиссионные.

– По рукам, – решился Данила. Валерий покивал. – Кто бы мог подумать лет десять назад, что за подобный бред будут давать такие бабки, а? Да я бы и к Чепурному тогда не переметнулся. Ждал бы благодетелей из фонда.

Допив чай, Белка оделась, застелила поле любовной битвы покрывалом, валявшимся в соседнем кресле, подумала и скинула его обратно, оставив свидетельства ночных страстей в первозданном виде. Пусть Максим вспомнит ее. Может, она и перестала представляться ему той непорочной пятиклашкой, которой была когда-то. Но ему вполне могло захотеться просто еще раз испытать с ней наслаждение, которое она теперь умела доставить. Чем черт не шутит?