Текст книги "Логос любви"

Говоря и внимая

1.

В самых искренних «Как я соскучился(лась)» есть фальшь и торопливая неловкость, комкающая чувства, как одежды. Та внезапность ощущения непроходимой плотности разъединяющего нас пространства и времени; та оторопь от случайного чужого касания; тот ускользающий, истаивающий след транса последней встречи; то чувство чуждости собственных пальцев и их бессилия, когда я не могу тебя коснуться, – разве это скука? Однако из расхожих выражений ни одно в своей безликости так точно не очерчивает, так полно не втягивает, не всасывает в себя тончайшие состояния, ломая и корежа и тем, быть может, сохраняя от полной гибели их структуру, – и мы снова слышим в своем шепоте свистящий шелест небывшей скуки.

2.

А может быть, «соскучиться», одно из немногих общих наших слов, потому и стало таким, что верно и точно описывает происходящее с нами, однако скука тут не при чем?

Потеря структуры, переплетение и «обесточивание» энергийных потоков, их бессильное падение «в кучу», переживаемое нами совместно, потому что раздельно, откуда и со-скучиться?

Разве не в первые же секунды объятия начинает ощущаться ток первозданных энергий, незримое и оттого еще более волшебное восстановление русла потока, почти сразу же – чтоб не сгореть! – осыпающегося каскадом летящих, закольцовывающихся, раскручивающихся спиралей и иных узнаваемых в своей тысячелетней неизменности линий?

И хотя порой мы, смеясь, ищем и не находим зазора между щекой, и плечом, и шеей, и никакого другого, и все не соберемся проверить под водопадом или под душем гипотезу о нарушении законов топологии в пластике объятия, – силы, так сближающие и держащие нас, как кажется, над всеми земными поверхностями, суть пробуждение и воспарение всех наших возможностей, расширенность и распахнутость всех уголков наших душ, снова заполненных светом и солнцем и воздухом бытия.

3.

Но разве я вижу в тебе эту ширь и энергию только когда мы рядом? Разве не она очевидна, когда ты формулируешь свою мысль, обнаруживая свою неизменную правоту? Не сомнение мучает меня, когда я не знаю еще твоего ответа – единственно, кажется, верного, – а неспособность быть тебе полезной в твоем поиске истины. В поиске как раз могла бы оказаться необходимой; но это невозможно, поскольку ты всегда оказываешься и, верно, находишься ближе всех к истине. Но если я вижу это так отчетливо, я тоже не слишком от нее далека.

4.

В том и печаль, что к истине невозможно быть близкими вместе. Разный опыт, и знания, и сила духа позволяют приближаться к ней каждому совершенно по-своему, по-иному. И выглядит для нас она разноликой, суровой в своей неполной явленности и исполненной силы в мельчайшей своей крупице.

5.

Зато к полноте близкими можно быть только вдвоем. Избыток жизни, переливающийся через край, есть и в текстах мистиков, пустынников, аскетов. Но всегда остается незаполненное присутствием другого место. Отношениям с Богом не хватает человеческого, слишком человеческого многообразия и многомерности.

6.

Почти любые человеческие отношения могут со временем вобрать в себя все образующиеся и расцветающие новые возможности. Эта «цветущая сложность» – дар небес или же результат многолетних усилий? Как любящие сестры, части моей души порой спорят уступчиво и ласково, отдавая дань: одна – ценности изначального дара, другая – терпению и чуткой внимательности, уже почти неотличимыми от мудрости и тонкости – от твоих или, быть может, наших.

Июль 2005 – декабрь 2006