Текст книги "Пёстрые истории о школе и не только…"

Романтики вы мои!

В далёкие школьные годы я собирала «волшебные» картинки, как я их называла. Это были картинки, на которых изображались два предмета. Нужно было сказать, что ты на ней видишь. Например, один видел на рисунке красивую даму в шляпе с пером, второму в изображении чудилась безобразная старуха. На другом рисунке кому-то виделся ствол дерева, к которому летели птицы, а кому-то – девушка. Губы девушки по форме напоминали летящую птицу.

Я показывала эти картинки своим друзьям, мне нравилось наблюдать за их реакцией, мне даже казалось, что я узнаю их характер. Тот, кто различал два профиля смотрящих друг на друга людей, казался мне более возвышенным, чем тот, кто видел в этом же рисунке просто вазу, сторонами которой и были контуры профилей.

Короче, мне всегда нравилась взаимосвязь между образом, словом и действием. Я любила задания на догадку, развитие воображения, поэтому, став учителем, часто давала такие задания и своим ученикам.

Однажды, войдя в класс, я сказала:

– Я сейчас напишу на доске две строчки стихотворения, а вы догадайтесь, о чём оно будет.

Ребята с интересом следили, как я по-английски писала строчки. В дословном переводе на русский они звучали так: «Они шли по переулку вместе. Небо было усеяно звёздами».

– О любви, – почти хором закричала вся группа.

– Почему вы думаете, что стихотворение будет о любви? – с улыбкой спросила я.

– Потому что вечер, звёзды на небе, Он и Она!

И началось бурное обсуждение этих строчек, с добавлениями, с уточнениями.

В результате получилась такая история: «Однажды Генри пригласил Энн погулять в парке. Был тёплый летний вечер. Солнце село, и на небе появились звёзды: тысячи звёзд, миллионы звёзд, миллиарды звёзд. Молодым людям пора было возвращаться домой, и Генри провожал Энн до дома».

Когда я дописала на доске следующие две строчки стихотворения: «Они молча дошли до калитки. Он отодвинул щеколду», ребята обрадовались:

– Видите, мы были правы: Он и Она возвращаются домой с прогулки, и сейчас они расстанутся.

– А почему «молча»? – допытывалась я.

Тут мнения разделились. Одни говорили, что, когда любишь, слова не нужны. Другие предположили, что они поругались. Третьи подумали, что это была их последняя встреча, потому что Генри уходит в армию или уезжает учиться, поэтому настроение было такое, что хочется плакать.

– Что же у нас получилось? – спросила я группу. – Кто расскажет?

Лес рук. Таня обобщила высказывания: «Однажды Генри пригласил Энн погулять в парке. Был прекрасный летний вечер. Солнце зашло, и миллионы звёзд засияли на небе. Молодые люди возвращались с прогулки домой. Они шли молча, так как чувствовали, что это был последний вечер, который они проводили вместе: на следующее утро Генри уходит в армию. Дойдя до калитки дома, Генри отодвинул щеколду…».

Прошу желающих прочитать написанное на доске, и дописываю ещё две строчки: «Она не улыбнулась и не поблагодарила его, так как не знала, как это сделать».

– А, может быть, Энн была немая? – с испугом предположила Ира. – Ну да, Генри полюбил красивую девушку, она была немая, они объяснялись жестами, вот почему они шли молча до самого дома.

И Ира выдала свою историю, с новой версией.

– Прекрасно, – сказала я. – А теперь прочтите две последние строчки.

И написала их на доске: «Потому что Он был пастух, а Она – корова с фермы».

Пауза. Потом раздался такой хохот, что стёкла задрожали. В дверь заглянула испуганная завуч, проходившая в эту минуту по коридору.

– Что у вас тут? – спросила она, глядя на умирающих со смеху учительницу и учеников.

– Всё в порядке, обсуждаем произведение, – объяснила я, не переставая улыбаться.

– А мы – любовь, звёзды, расставание! А тут – так просто: пастух загнал корову домой! И вся любовь! – разочаровано возмущаются мальчишки и особенно девчонки.

– Да вы – молодцы! Романтики вы мои! Такую историю придумали! – утешаю их. – Хотите послушать, как я перевела это стихотворение?

И я прочитала:

 
Они шли вместе в тишине ночной.
Сияли звёзды, улыбаясь.
Он провожал её домой,
Но у калитки не расстались.
 
 
Он снял засовы у калитки —
В ответ – ни жеста, ни улыбки.
Прошла, не проронив ни слова…
 
 
Он был на ферме пастухом,
Она – его корова.
 

И рассказала ребятам, что стихотворение называется «Шутка», а его автор – Роберт Луис Стивенсон, тот самый, который написал «Остров сокровищ», «Похищенный», «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» и многие другие повести, рассказы и стихи. И мы представили, как этот мужественный человек, тяжело больной (проживший всего сорок четыре года!) читал это стихотворение своим друзьям, предвкушая их реакцию, и как радовался, что ему удалось повеселить друзей неожиданным концом этой шутки. И великий Романтик передал нам своё настроение, стал ближе нам.

К концу урока все знали стихотворение Стивенсона наизусть, а на следующем уроке мы читали сделанные детьми переводы, хотя это и не было их домашним заданием. Меня радовала в ребятах способность к ощущениям, эмоциям, анализу.

Это стихотворение-шутку мы разбирали на многих уроках, со многими учениками. И все оказывались романтиками. Только один раз вместо Юноши и Девушки было предположение: Кот и Кошка. Но это тоже про любовь, правда?

Ай да Васька!

По болезни пятиклассника Севу перевели на домашнее обучение. Что это значит? Это значит, что три учителя после школы будут приходить к Севе и обучать его математике, английскому и русскому языкам на дому. Если бы приходить! А к Севе надо было приезжать, так как он жил в шести троллейбусных остановках от школы! Каждый учитель дважды в неделю после уроков отправлялся к Севе. Ездила к нему и я.

Нет, учителя жалели Севу. Было мучительно видеть бледное личико мальчика, круги под глазами, усталость после занятий – сердце.

У Севы был большой кот Васька. Мальчик нашёл его ещё котёнком, под лестницей, принёс домой, и Васька полюбил своего спасителя, его маму, папу и бабушку. Большой тёплый Васька согревал тело и душу Севы, проводя весь день в его постели, играя с ним, мурлыча под боком.

А Севиной бабушке Васька показывал свою любовь таким необычным способом. Как только бабушка садилась в кресло, он запрыгивал на спинку кресла и двумя лапками разгребал её волосы и делал ровный пробор. Точно посередине, хоть линейкой измеряй!

Однажды учительница по русскому языку и литературе сказала родителям Севы, что ей трудно приезжать дважды в неделю, поэтому она будет приезжать раз в неделю и давать сдвоенный урок. Бедный Сева на глазах таял после таких занятий. И Ваське не разрешали посидеть рядом с Севой, поддержать его, пригреть, пожалеть.

Однажды эта учительница была в очень плохом настроении, вела урок нервно, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на медлительного Севу, не понимающего её объяснения. Слава Богу, урок закончился. Учительница взяла свою сумку, стоявшую на полу возле стула, чтобы положить свои материалы. И вдруг закричала так громко, что бабушка вбежала в комнату, думая, что что-то случилось с Севой.

Но дело было не в Севе. Из сумки текла вода. Если бы вода! Васька, не выдержав мучений своего друга, жестоко отомстил учительнице, написав в её сумку. Стопки тетрадей с сочинениями, книги, блокноты были мокрыми и издавали такой запах, что хоть из дома беги! Перепуганная бабушка перебирала тетради, промокая их и пытаясь спасти.

– Батюшки, батюшки! – бормотала она, протирая сумку. – Простите нас. Мы Вам купим новую сумку, новые книги.

– И напишете новые сочинения, – язвительно добавила учительница, направляясь к двери.

Вечером мне позвонил Севин папа и растерянным голосом рассказал, что у них произошло.

– Как Вы думаете, нам теперь придётся покупать ей новую сумку?

Мне было жаль и Севиных родителей, и испорченных сочинений. Но ситуация не могла не вызвать смеха.

– Зачем же покупать? Ведь это не вы в неё написали, – ответила я ему. – Если бы такая история случилось со мной, и вы мне купили сумку, я бы её не взяла.

Но родители решили иначе. И через неделю та учительница ходила по школе с новой сумкой.

А к Севе стала приходить другая учительница. Васька слушал её объяснения в объятиях друга. Сева улыбался.

Гильотина

Есть в жизни случаи, которые неловко и стыдно вспоминать. Хотя и говорят, что нет ничего тайного, что не стало бы явным, есть такие тайны. Не удалось мне узнать одну такую тайну, которая не даёт мне покоя до сих пор, несмотря на то, что прошло много лет.

Если вы читали рассказ о коте Ваське, который отомстил учительнице, приходившей учить больного мальчика Севу, за жестокое (по мнению кота) отношение к Севе, его другу, то увидите, что у этой истории оказалось своё неожиданное продолжение.

У этой учительницы, не буду называть её имени, был день рождения. День рождения – светлый, радостный праздник, с пожеланиями здоровья, счастья, успехов, с цветами и подарками. День рождения учительницы в школе – вообще событие! Она заходит в класс нарядная, весёлая. На доске – поздравление с сердечками и цветами, на лицах учеников радостные улыбки, все хором поздравляют свою учительницу, дарят цветы или конфеты. Она открывает коробку с конфетами, угощает всех, проходя по рядам, оставляя за собой аромат хороших духов. Праздник!

С таким же настроением вошла в класс и та учительница. Увидев большую охапку роз, разбросанных по её столу, она заулыбалась:

– Розы! Спасибо! – протянула учительница руки к цветам.

Она сгребла розы в букет и… подняла только стебли – головки роз, предварительно отрезанные острым лезвием, остались лежать на столе.

Этот класс недолюбливал учительницу. За то, что она никогда не называла учеников по именам, а только по фамилиям, за то, что говорила повелительным тоном, раздражалась, когда просили повторить объяснение. А история с Севой ещё больше накалила ситуацию. И как-то стихийно вышло, что ребята решили отомстить своей учительнице таким жестоким образом и так «отметить» её день рождения.

В классе стояла гробовая тишина. Первой пришла в себя учительница. Тут надо отдать ей должное. Она не закричала: «Кто это сделал?», а молча принялась гладить бутоны роз, как будто ласкала детские головки. Класс, затаив дыхание, следил за своей учительницей.

– Михеева, – обратилась она к девочке, сидевшей на первой парте, – сходи в столовую и принеси глубокую тарелку с холодной водой.

Девочка бросилась к двери и через несколько минут вернулась, неся суповую тарелку с водой.

– Спасибо, – тихо сказала учительница, укладывая головки роз одну за другой в тарелку.

И начался урок, как всегда, обычный урок русского языка. Необычной только была тишина в классе. До многих стало доходить то, что они сделали. Потом все поняли, как жестоко и гнусно они поступили. Но сделанного не воротишь, как говорится в пословице. Многие ребята в душе раскаивались. Но никто не выдал того, кто осуществил эту затею, как мы ни старались узнать его имя. И как ни убеждали их, что можно скрыться от других, но не от своей совести.

Тарелка с розами стояла на столе несколько дней. Кто-то подливал в неё воду, поддерживая невинно пострадавшие красивые цветы.

Нам, учителям, было стыдно и горько, мы чувствовали и свою вину, ведь наша задача – не только давать знания, но и нравственно воспитывать детей.

И вот я думаю, что бы сделала я после такого «поздравления»? Уволилась бы. Однозначно.

Музыкальный Жако

После уроков ребята рассказывали о своих питомцах: собаках, кошках, морских свинках, хомячках.

– А у меня – говорящий попугай, – сказал Андрей, – жако. Он у нас жил, когда папа был ещё маленьким. Хотите, покажу, – обратился он ко мне.

– Хочу. Я ещё не видела таких старых говорящих попугаев.

Мы пошли с Андреем к нему домой. Мама Андрея открыла нам дверь. Когда мы раздевались, из комнаты раздался крик:

– Мам! Мама!

Кричал Андрей, это его голос, его интонация. Но Андрей стоит рядом со мной. Его мама, увидев моё удивление, с улыбкой пояснила:

– Это Гоша что-то натворил, нужна моя помощь. Иду, иду! – громко сказала она и пригласила меня пройти в комнату.

В огромной клетке, уцепившись когтями за прутья, висел Гоша и клевал виноград. Одна виноградинка вылетела из клетки и упала на пол.

Мама! – заорал Гоша голосом Андрея.

Мама подняла виноградинку и подала её попугаю.

– Вот так всегда, – сказала она. – То один, то другой, чуть что, маму зовут.

У Андрея музыкальная семья. Он сам и старший брат играют на виолончели, а папа – в оркестре на контрабасе. Мама мальчика рассказала, как попугай слушает музыку. Когда играет Андрей, Гоша кричит, визжит, свистит и яростно мечется по клетке. Когда играет брат Андрея, Гоша сидит тихо-тихо. Однажды к папе пришли музыканты из оркестра репетировать произведение. Гоша сидел, не шевелясь, и вдруг… упал в обморок. Папа обливал его водой, приводя в чувство.

Я получила удовольствие, слушая диалоги Андрея с Гошей. Было такое впечатление, что попугай понимает, о чём речь. Его реплики были к месту, я даже подумала, а вдруг он правда всё понимает?

Гоша умер через год. Андрей заболел скарлатиной и попал в больницу. Может быть, чистая случайность, а, может быть, попугай скучал по Андрею. Ему побоялись сообщить правду. Сказали, что Гоша вылетел в окно и не вернулся. Не знаю, было ли Андрею легче знать, что где-то летает его друг, без крова, без еды? И летает ли ещё?

Остроумная птичка

– Таня, правда, что твой попугай знает двести слов? – спросила я соседскую девочку.

– Не только слова знает, но и предложения, – с гордостью ответила она. – Пойдёмте, я покажу Вам, сами увидите.

Мы зашли к Тане в квартиру. Я уже с порога увидела клетку с волнистым попугайчиком, но Таня сказала:

– Подойдите поближе.

Сняв туфли, я вошла в комнату и подошла к клетке.

– Чё надо? – спросил меня попугай.

Я опешила. Потом засмеялась. И вправду, что мне надо? Пришла взрослая тётя посмотреть на маленькую птичку. Даже обидно стало, что меня так оскорбили, и кто? Маленький попугайчик!

Но репертуар у волнистого попугайчика был огромный. Он и пел, и велел Тане делать уроки, и обзывал её Машей-растеряшей, и хвалил себя. Самое интересное было то, что он учился только с голоса Таниной мамы. Сколько Таня ни старалась, попугайчик не повторял за ней слова.

Да… Это его «Чё надо?» потрясло меня, да и не меня одну, наверное. Хорошая фишка.

Большой добрый волк

Большой Добрый Волк – дорогой мой товарищ! Сколько раз ты выручал меня, помогал мне вести уроки, «изучая» английский язык вместе с ребятами, и, таким образом, обучая их.

Ну, сколько раз ребёнок может повторить одно и то же? Три, от силы четыре раза. А показывая Волку, как надо произнести слово, он может, не замечая, повторить его раз двадцать и радоваться, когда Волк наконец-то «выучит» это слово. А Волк то «не расслышит» предложение, то «произнесёт» его не с той интонацией, то что-то «перепутает». Мучается, бедный, а ребята всей душой помогают ему запомнить слова и предложения, и правильно произносить их.

Волк был обычной, простенькой куклой, которая надевается на руку. Он пришёл к нам на урок во втором классе. Я сказала ребятам, что мой друг хочет учить английский язык, но у меня нет времени обучать его, поэтому я попросила их помочь мне, и они с радостью согласились.

И вот первая встреча, знакомство. Появляется Серый Волк (у меня на руке), он «ходит» по рядам, представляется, говорит, что его зовут Большой Добрый Волк (Big Good Wolf), спрашивает ребят, как их зовут (а они уже умеют это сказать по-английски). Знакомясь, он то погладит ребёнка по плечу, то поправит бантик, воротничок, то дёрнет за хвостик или косичку.

– Он мне руку пожал, – слышу, как мальчик радостно шепчет своему соседу.

Так Волк и ученики познакомились и полюбили друг друга.

Надо сказать, что игрушка это была уже не новая, несколько раз побывала она и в зубах нашего скотч-терьера Тимки. Поэтому у Волка не было зубов и хвоста, через мордочку шёл небольшой шрам, из-за чего одна бровь у него была чуть выше другой, и оттого выражение лица у него было грустно-удивлённое, одновременно забавное и трогательное.

По опыту знаю, дети любят игрушки таких животных, в которых угадывается характер. А наш Волк оказался с таким характером, что мне его приходилось воспитывать: то он ленится, то хитрит и ловчит, то бахвалится, а иногда даже грубит.

Изучали мы глагол «to be» («быть, находиться»). Я предложила сыграть в жмурки.

– Давайте завяжем Волку глаза, пусть угадывает, где вы находитесь.

Дети обрадовались.

– Кто мне даст носовой платок завязать Волку глаза?

Ни у кого носового платка не оказалось. У одного мальчика, правда, был платок, но в таком состоянии, что пришлось сказать, что такой платок опасно к глазам подносить. Достаю свой платок, завязываем Волку глаза, дети разбегаются по классу, и Волк говорит (по-английски):

– Витя у двери, Оля у окна.

И так – про каждого.

– Нет, – кричит в ответ по-английски же Витя, – я не у двери, я у окна! А я не у окна, а у доски! – визжит Оля.

Не может Волк отгадать, кто где находится.

Один мальчик, Кирилл, такой шустрый – не успеет Волк сказать, что он у доски, а тот уже у шкафа. Тогда Волк лапкой «сдвигает» платок.

– Он подсматривает! – верещит Кирилл, грозно указывая пальцем на Волка.

– Как тебе не стыдно, – укоряю я Волка. – Умей честно проигрывать. Кирилл – победитель!

На следующий день дети спрашивают меня, будем ли мы в жмурки играть.

– Так ведь платочек нужен.

– А вот!

И вся группа, все двенадцать человек, показывают мне чистые, отутюженные платочки. Чей платок выбрать, чтобы никого не обидеть? Выручает английская считалочка: кто первый выйдет, у того и возьмём платок. И игра начинается.

На следующий день я неважно себя чувствовала и решила не приводить на урок Волка: нельзя играть плохо, вполсилы. Сказала им, что Волк простудился. Ребята огорчились, узнав, что Волк заболел.

Каково же было моё удивление, когда я вошла в класс на следующий день! На столе лежал пухлый конверт, на котором по-русски было написано: «БИГУДВУЛФУ от КИРИЛЛА».

Открываю конверт, а там письмо: «Бигудвулф, как ты себя чувствуешь? Мы без тебя выучили эти слова. Выздоравливай! Кирилл». И к письму приложен листок со словами: слово по-английски, его транскрипция, перевод. И три ириски (это Волку-то, беззубому!).

Что оставалось делать? Берёт Волк ручку в левую лапу и пишет корявыми буквами ответ. А угощение? Не может же Волк, живущий в лесу, конфетами угостить. Вздохнув, едет «Волк» в магазин «Дары природы», покупает там лесные орехи, вкладывает кулёчек в большой конверт.

Перед уроком вручаю Кириллу конверт. Удивлению и радости нет предела! У всей группы!

На следующий день весь мой стол был завален пухлыми конвертами, адресованными Волку.

«Нет, – с ужасом подумала я, сгребая конверты и укладывая их в пакет. – Надо Волка лечить, пусть выходит, работает».

И, к великой радости ребят, Волк «выздоровел», вернулся в школу и продолжил вместе с ними учить английский.

Вскоре мы подошли к теме «Описание комнаты, квартиры». Расспрашивать друг друга, какая мебель у них в комнате, что и где стоит, не очень интересно: почти у всех она примерно одинаковая. А вот расспросить Волка, живущего в лесу, есть ли у него стол, шкаф, диван, кровать и так далее – совсем другое дело!

Ребята расспрашивают (шквал вопросов), а Волк отвечает. Оказывается, есть у него и стол (пень), и светлячок (вместо настольной лампы), и гамак, в котором он спит, и на стенке коврик из листьев, и травяной коврик – на полу. Волк отвечает на детские вопросы, а я рисую на доске и подписываю рисунки – «бросаю в землю семена» – кто-то обязательно запомнит. У одного «семечко проклюнется» на следующий день, у другого – через три дня, у третьего – и неделю пролежит, но прорастёт, запомнит он слово.

Кстати, ученики обрадовались, что по-английски слово «гамак» («хЭмэк») похоже на наше слово, узнали, что слово «пень» («стамп») не нужно путать со словом «марка» («стэмп»), а то получится, что у Алёши есть коллекция пней, а не марок. Хохотали. Победила Лена, спросив:

– Волк, есть у тебя колокольчик у двери?

Волк честно ответил, что вместо колокольчика у него висят две консервные банки, оставленные в лесу туристами (и как им не стыдно не убрать за собой!)

Так весело и незаметно шла учёба.

Большой Добрый Волк исчез неожиданно. Уехал надолго, а, может быть, навсегда. Это произошло на первом уроке после зимних каникул.

Только начался урок, как Вова, сидящий на последнем ряду, вдруг громко воскликнул:

– Смотрите!

Все обернулись и ахнули! На руке у улыбающегося Вовы была такая же кукла – волк! Новый, красивый, с белоснежными зубами и с хвостом!

– Убери! – вдруг закричали ребята, бросившись к Вове. – Убери!

Столько ярости было в этом одном слове, что мне пришлось долго успокаивать и Вову, получившего эту игрушку на Новый год (о которой он, наверное, столько с восторгом говорил дома), и ребят, получивших такую травму.

«Прощай, Волк, Большой Добрый Волк! – подумала я. – Спасибо тебе за радость, которую ты давал ребятам. Родители, купившие своему сыну волка, обычную игрушку, невольно разрушили наш сказочный мир».

…Когда девочка Лена, когда-то спросившая Волка о колокольчике, была уже в седьмом классе (теперь Лена – известный теледокументалист), она вдруг спросила меня:

– А почему Волк правильно открывал рот, когда разговаривал?

– А его за леску, привязанную ко рту, дёргали, – ответила за меня Таня, – ты разве не видела?

– Нет, – задумчиво ответила Лена. – Я ему в глаза смотрела.