Текст книги "Страна непуганых невест"

Глава двадцать пятая

Мы вязли такси и через десять минут были уже в «Космосе». К этой гостинице, украшенной бегающими в ночи огоньками, я относилась с неким трепетом, она всегда казалась мне чем-то недосягаемым, как ресторан «Пекин» или гастроном «Елисеевский». Оказавшись в огромном ярко освещенном вестибюле, мы малость растерялись. Яркие витрины магазинчиков, зазывные вывески ресторанов и баров, чинные граждане с хорошим стабильным доходом…

– Сейчас нас отсюда выгонят, – шепнула мне Тайка, – скажут, куда прёте, проститутки.

– Или побьют местные путанки, – вздохнула я. – Давай побыстрее найдем администратора и попробуем заполучить ключи, мечтаю переодеться, да смыть с себя весь этот ужас.

Удивительно, но моложавая представительная администраторша выдала нам ключ безо всякого писка. Уж не знаю, что ей наплел и сколько заплатил Шведов, но у нас не только не спросили никаких документов, но и выдали пропуска на имя Яны Кротовой и Светланы Брагиной, записав паспортные данные с наших слов, мы же их придумывали на ходу.

Наш номер оказался на третьем этаже, триста второй. Мы ожидали увидеть персидские ковры, хрустальную люстру и кровать под балдахином, а увидали небольшую стандартно-гостиничную комнату, в которую втиснули двуспальную койку с тоненьким застиранным покрывалом горчичного цвета, две тумбочки, у стены допотопный стол-книжка, в углу телевизор – ровесник гостиницы, маленький холодильник «Ока» и два потрепанных стула.

– Красотоз какой, – разочаровалась Тайка. – А я то уж размечталась…

– Должно быть, это самый дешевый номер, – я бросила сумку на пол. – Туалет тут хоть имеется или в конце коридора?

Туалет имелся. В совмещенный санузел запихали даже крошечную ванную с душем, кажется именно в такой ванной застрелился Маяковский… или нет, вроде бы застрелился он в кабинете…

– Слушай, пока мы в душ не залезли, пойдем чего-нибудь поесть купим? – предложила Тайка.

– Пойдем, – вздохнула я, застегивая молнию куртки, дабы скрыть ненавистное декольте до пупа.

Закрыв номер, мы спустились вниз, и вышли из гостиницы. Дул совсем по-зимнему холодный ветер, хотя календарная весна приближалась к апрелю. Тротуары подморозило, с насупившегося вечернего неба срывались редкие размокшие снежинки, желающие превратиться в дождь.

В ближайшем магазинчике мы приобрели стандартный холостяцкий набор продуктов, строго-настрого противопоказанный моделям, закрепили покупку двумя бутылками «Алазанской долины» и, поддерживая друг друга, чтобы не растянуться на тоненькой корке льда, поползли в «Космос».

В номере с наслаждением избавились от ботинок, узких брючат, гадких свитеров и принялись накрывать на стол. В отключенном холодильнике обнаружились два стакана, четыре тарелки, две вилки, ложки и два ножа. Тайка выгребла этот сервиз и включила вилку в розетку, после занялась телевизором. Я разложила по тарелкам хлеб, сыр, нарезку и попыталась протолкнуть ножом винную пробку… Ага, сейчас прямо! Так она и поддалась! Пока я билась над поставленной задачей, Тая, с отрывистыми нецензурными возгласами, овладевала телевизором, пытаясь понять, «где же у него кнопка». Телевизор сдался быстрее пробки, и противную тишину неуютного номера разбавила реклама на РТР. И я была ей рада.

– Дай сюда, – Тайка отобрала бутылку, поставила ее на пол и без особых усилий вогнала пробку внутрь. М-да, она все-таки гораздо сильнее меня…

Наполнив свои граненые «фужеры» вином, мы молча «чокнулись» и выпили, не имея никакого желания произносить бессмысленные тосты. Зажевав вполне приличное терпковатое винцо безвкусной ветчиной, мы синхронно вздохнули.

– Ну, как тебе эта «Bella»? – Тайка закурила, выдвигая на середину стола псевдохрустальную пепельницу.

– Не знаю, я никогда и близко не подходила к модельным агентствам, и понятия не имею, что там должно быть и как. Такие администраторы, как Алла, по-моему, везде одинаковые, а этих бледных моделей я вообще толком не рассмотрела. Слушай, они мне показались такими стремненькими, я почему-то иначе себе такой избранный народец представляла, думала они, как один, божественные красавцы.

– Они все без косметики были, – Тайка выпустила дым через ноздри и деловито подлила вина, – разрисуют, вот и будет красота неземная.

– Слушай, надо вещи из сумок разложить, а то совсем изомнутся.

– И то верно.

Я расстегнула молнию своей сумки и… что-то меня насторожило, что-то было не так… Большой флакон туалетной воды «Dolce & Gabbana light blue», очаровавший меня своим удивительно-цитрусовым запахом с первого понюха, лежал не в центре на вещах, куда я его определила, а почти что завалился меж пакетом с обувью и стенкой сумки. Хрустящий пакетик с косметикой: тени, помада, тушь, пудра, пакет с бельем – все было перемешано.

– Тая, – я присела на край кровати, – в моей сумке основательно покопались.

– Да ты что? – подруга немедля подскочила ко мне. – А с чего ты это взяла?

– У меня тут все перемешано, а я помню, где что лежало.

– А не могло перемешаться по дороге? Мало ли, сумка болталась в руках…

– Нет, я же вижу. Ты к своим вещам присмотрись.

После детального рассмотрения, Таисия вынуждена была признать, что и в ее сумке перетряхнули содержимое.

– Превосходно, – она присела рядом со мной, – нас обыскали.

– А я то все думала, чего это нам такую длинную никчемную экскурсию устроили, – хмыкнула я. – Странно, что нас не попросили показать содержимое наших сумочек.

– Может, еще попросят, надо на всякий случай носить всю технику на себе, под одеждой.

Раздался тихий стук в дверь. Погруженная в свои мысли, Таисия снялась с места, причалила к двери и распахнула ее. На пороге стоял какой-то молодой человек.

– Чего? – недружелюбным басом спросила подруга.

Я тоже высунулась, поглядеть, кто пришел.

Молодой человек в светло-серых брюках и белой рубашке выглядел слегка ошарашенным.

– Ну? – рявкнула Тая.

– Извините… кхе-кхе… у вас случайно штопора не найдется?

Произнося эту фразу, он смотрел куда-то поверх головы Таи очень странным взглядом.

– Мы ножом проталкиваем, если сами не можете, несите, я пропихну!

– Кх-м-м-м…

И тут мой мозг просветлился, я вынырнула из омута наших насущных проблем, и догадалась о причине странного поведения молодого человека: Тайка стояла в одних трусах.

– Та-а-а-ая!!! – взревела я, прикрываясь краем покрывала, ибо сама была в таком же виде. – Ты голая!!!

Подруга опустила взгляд, увидала свои белые девичьи груди, и стремительно захлопнула дверь.

– Какой кошмар, – она бросилась к сумке, вытащила коротенькую красную рубашечку на тоненьких лямочках, такого же цвета халатик из искусственного шелка, и принялась это судорожно на себя натягивать. – Совсем мозги расклеились.

Я же лежала поперек кровати и хохотала, не в силах остановиться. Немного успокоившись, я извлекала наряд такого же фасона-покроя, только золотистого цвета, и оделась. Потом мы еще немного посмеялись вместе, потом еще немного выпили вина и еще совсем чуть-чуть покурили сигарет.

– Сенка, то, что нас обыскали – верный знак, что мы на правильном пути, а то уж я стала подозревать это поганое агентство в чистоте и невиновности. А вот теперь я спокойна.

– А я нет. Если они копались в нашем барахле, значит, их что-то смутило.

– Они могли это сделать на всякий случай.

Звучало, в принципе, разумно. В дверь опять постучали. Тайка запахнула халатик поплотнее и потопала открывать, я на всякий случай пошла с нею, дабы мою подругу не украли прямо с порога.

За дверью стоял все тот же молодой человек в белой рубашке, но теперь уже не один, а с не менее симпатичным парнишей, в руках они держали бутылки шампанского.

– Девушки, – красиво, открыто улыбнулся белорубашечник, – не хотите шампанского?

– Мы употребляем шампанское только после свадьбы! – отрезала Тая, и попыталась захлопнуть дверь, но ребята помешали.

– Девушки, мы, правда, хотим просто попить шампанского в компании и ничего больше, – на два голоса затянули они. – Мы в этой гостинице совсем уже с ума сходим! Ну, пожа-а-алуйста!!

– А вы откуда? – вякнула я.

– Из Питера. Мы на выставку медтехники на ВВЦ приехали. Девчонки, пустите нас, мы хорошие, мы врачи, мы не будем вести себя безобразно!

– Надеюсь, не психиатры? – Тайка соблаговолила отойти в сторону, распахивая дверь.

– Нет, – улыбнулся белорубашечник, – Слава хирург, я анастезиолог. Меня зовут Сергей.

– Се… Света и Яна. Заходите уж.

Было весело. Когда шампанское закончилось, хирург с анастезиологом принесли еще две бутылки. К трем утра, Тайка опомнилась, посмотрела на часы и заголосила:

– Сена!.. То есть Яна, срочно ложимся спать! Нам же к девяти утра в агентство!

Мы спешным образом принялись выпихивать из номера своих новых друзей.

– А какое агентство? – упирался пьяненький хирург.

– По недвижимости, – Тайка выставила их за порог и заперла дверь на ключ.

Мы спешно стерли косметику, умылись и рухнули в кровать, причем Тайка, как ни странно, осторожно и тщательно расчесала свои новые волосы и заплела их в косу – видать отпечатались в сознании наставления парикмахера.

– Спокойной, ночи, дорогой ты мой человек! – с чувством произнесла Тайка, чмокнула меня в плечо и мгновенно отключилась. Я еще немного покрутилась, помучалась в чужом, непривычном месте жительства и задремала.

* * *

– Сее-ена!!! Вставай!!! – Бензопилой вгрызался мне в уши Тайкин визг.

– Что такое? – разлепила я веки. – Что случилось, куда бежать?

– В агентство! Полвосьмого уже! Нам еще краситься, причесываться!!!

Господи… полвосьмого… убейте меня кто-нибудь…

– Сена, вставай, вставай! – тормошила меня Тайка. – У нас анальгин или цитрамон есть?

– Нет. – Я с трудом приняла вертикальное положение. Глаза вообще не открывались. Хорошо хоть голова не болела.

– Плохо, очень плохо… значит, придется употреблять алкоголь, башка разламывается!

Из холодильника подруга извлекла недопитую бутылку шампанского.

– Тебе плеснуть?

– Давай, – я сползла с кровати. – Тая, у нас алкоголизм?

– В полвосьмого утра я не могу размышлять над таким глобальным вопросом.

Я долго и упорно отмачивала свой светлый образ в холодненькой водичке, но лучше все равно не стало. Надеясь, что дорогой французский крем выполнит все свои обещания, написанные на баночке, я нанесла на личико чудодейственную массу в три слоя. Хотелось чаю, он пришлось глотать шампанское.

– Эх-х, по утрам шампанское пьют аристократы и…

– И мы! – отрезала подруга. – Знаешь, что нам еще купить надо?

– Что?

– Плойку.

– Что?

– Ну, щипцы такие для завивки волос.

– А они дорогие?

– Без понятия. Давай-ка краситься, подружка моя дорогая.

– Боюсь, я не смогу воспроизвести вчерашнюю красоту…

– А ты не бойся, ты воспроизведи.

И я мощно накрасилась. Тайка еще мощнее, но с малиновой помадой, кажется, перестаралась: верхняя губа топорщилась к носу, нижняя слегка зашкаливала к подбородку.

– Тай, насчет помады не слишком ли?

– Нормально, – она попыталась сложить эти яркие «пельмени» в кокетливый бантик. – Все как надо.

Глава двадцать шестая

Облачившись в брючки-свитера, заклеили пластырями все раны и язвы на растертых ботинками ногах (что-что, а пластыря Тайка прикупила, не подумав об анальгине с цитрамоном), и потащились на вольную-волю.

Как добираться до секретного здания с агентством мы, разумеется, не помнили и не знали, поэтому снова пришлось воспользоваться такси.

В «Bella Donna» мы поспели ровно к девяти. Изо всех сил напрягая сонные, похмельные мозги, мы попытались вспомнить дорогу к залу с подиумумом… мумём… мумой… с большой длинной сценой. «Дыша духами и туманами» мы ввалились в помещение. Бледные поганки-модели были уже все в сборе, а я то уж понадеялась, что позориться мы будем сами по себе, не на глазах у этих аморфных созданий с лихорадочно блестящими глазами. Может они голодные?..

– Здравствуйте, девочки, – вошла вслед за нами Алла Г. – Знакомьтесь, это Тамарочка, она тренирует дефиле, Томочка сделает из вас настоящих звезд. Тамарочка, познакомься, это Яночка и Светочка, актрисы, я тебе говорила о них.

– Да, да, – осклабилась в хищной улыбке тощая карлица 1876 года рождения. – Пускай пока посмотрят на девочек, потом попробуют сами.

Мы уселись в первый ряд и пристально уставились на «язык» подиума, лелея в душе только одну мечту: лечь и уснуть часов на десять. Зазвучала какая-то стремная музыка и сушеные таранки принялись шататься по подиуму туда сюда. И ничего такого особенного они не исполняли, просто передвигали заплетающимися ногами с выпяченным вперед тазобедренным суставом. Тоже мне великая премудрость за пятьсот баксов! Я сосредоточенно таращилась, разглядывая всё это хозяйство, а густо накрашенные ресницы Таисии так и норовили сомкнуться, кудрявая головушка желала откинуться назад, а малиновые губы все время собирались разверзнуться и произвести на свет громкие храповые звуки.

Бледные таранки шастали туда-сюда часа, как мне показалось, два. Я уже была в ярости, а Тая в бешенстве. Хотелось уже не только спать, но еще и есть, пить, курить и матерно ругаться. Я до скрежета зубовного ненавижу проводить время вот так вот бесцельно и бессмысленно…

– Крепись, Сена, – зевнула мне прямо в ухо дорогая подруга, – вернемся в «Космос», выпьем вина.

– Лучше уж шампанского, – слегка вздрогнула я.

Когда у этих уродов наконец-то настал перерыв, престарелая гаргулия обратила внимание на наши скромные персоны.

– Ну что, девочки, – проскрипела она, – давайте, попробуйте, пройдитесь.

Пришлось выковыривать попы из мягких откидных креслиц и шлепать к подиуму.

– Давайте, девочки, не стесняйтесь, просто пройдитесь.

Легко сказать: «просто пройдитесь»… особенно под градом презрительно пристальных взглядов блеклых сосисок из субпродуктов отдыхающих в зале. И чего я такая злобная стала в последнее время?

Вскарабкавшись на «язык», мы попытались что-то из себя изобразить. Пол оказался скользким, каблуки высокими, ноги развязно-непослушными. Мы проковыляли туда, обратно, собрались, было, повторить маршрут, но Томочка вовремя пресекла эту попытку.

– Хорошо, девочки. Давайте теперь расслабимся, расправим плечики.

На потеху публике мы рассекали по подиуму очень… очень долго.

– Ну, что ж, – наконец-то остановила это безобразие Томочка, – давайте сделаем перерывчик.

И чего здешние тетки все время сюсюкают? Слушать противно.

Мы потопали в буфетик скушать салатик и выпить минеральной водички без газиков. Буфет располагался в подвале и выглядел как подвал. Взяв помидорно-огуречный салат, томатный сок и по бутерброду с сыром и ветчиной, мы уселись за стол и принялись вяло трапезничать. Настроение было из рук вон. В буфет впорхнула стайка моделей: трое девушек и двое парней. Они взяли соки-воды и полезли за наш стол. Мы возражать не стали, но и от восторга не померли.

– Привет, девчонки, – белобрысая коза двухметрового роста уселась рядом со мной.

– Здрасте, – не особо дружелюбно отрезала Тайка.

– Меня Лена зовут, – продолжала налаживать контакт коза, – может, вы даже слышали обо мне или видели в популярных журналах, Проклова Елена.

Я чуть огурцом не подавилась. Журнальная красавица в зеленом и воздушном – это она?! Умереть не встать…

– А вы действительно актрисы Сваныча? – молодой человек с безжизненными рыбьими глазами бесцеремонно разглядывал Тайку.

– А что, не похожи? – рыкнула Тая.

– У нас сегодня будет вечеринка, – защебетала Елена Проклова, – обязательно приходите!

И я вдруг ощутила ее руку где-то в районе «пониже спины». Судя по тому, как Тайка шарахнулась в сторону от молодого человека с рыбьими глазами, она испытала тоже самое.

– Мы подумаем, – я вскочила из-за стола и стала пробиваться к выходу, Тайка поспешила за мной.

– Какая гадость! – тряслась от злости и отвращения Таисия. – Мерзкие оргии нынче «вечеринками» стали называться?

– Тише ты, успокойся, к тебе хоть парень полез, а ко мне вообще девка.

– Да не хочу я успокаиваться! – неслась вверх по лестнице Тайка. – Всякая дрянь меня тут за задницу будет щупать, я а должна успокаиваться?!

– Если ты хочешь, чтобы нас и дальше продолжали считать порноактрисами, нам не следует шарахаться в сторону, как испуганным кобылам при первой же попытке с нами пофлиртовать. Это вообще могла быть очередная проверка.

– Может мне еще и переспать тут со всеми, чтобы уж точно всем все доказать?!

– Таечка, ну успокойся…

В таком вот оптимистическом настрое мы вернулись в зал. Пока все остальные наслаждались отдыхом и перерывом, нас снова принялись гонять по скользкому подиуму. Злобная карлица выдавала отрывистые команды и с высокомерным отвращением наблюдала за нашими прогулками. У меня прямо начал стремительно развиваться комплекс неполноценности… Дальше – хуже. Напившись соков и налопавшись салатов, в зал вернулись эти двуногие глисты в полном составе, расселись по рядам и давай нас рассматривать, обсуждать. Не помню, когда еще в своей жизни я чувствовала себя хуже? Чтобы не зарыдать, я принялась вспоминать, когда мне было хуже? Кажется, в вытрезвителе… Кто бы мог подумать, что вполне безобидная фраза «Плечики, расправляем плечики», может содержать в себе столько гнусного яда… Я бросила взгляд на Тайку. Стиснув зубы и устремив пылающий взор куда-то ввысь, она напоминала комсомольца перед расстрелом.

Долго ли, коротко ли длился этот садизм, но слава Богу, у всего в этой жизни есть конец, даже у самой жизни. Наконец-то нам было дозволено покинуть «язык», и наше место заняли настоящие модельки. Мы с Таюхой уселись подальше от сцены и принялись ожесточенно стаскивать с окровавленных ног ботинки. Все пластыря, разумеется, отклеились, сбились в кучу, и ножки прямо такие… как в фильме ужасов.

– Сена, что делать? – чуть не плакала Тайка, шевеля пальцами ног, получалось несколько зловеще…

– Яна, не забывай называть меня Яна. Я не знаю, что делать, будем босиком ходить.

На горизонте возникла Алла Г. Она окинула взглядом зал, заприметила нас, махнула рукой и стала к нам пробираться. Тайка задвинула обувь под кресло и попыталась придать своему лицу хоть мало-мальски дружелюбное выражение.

– Здравствуйте, девочки, – она присела рядом со мной, – отдыхаете?

– Да, – кивнула Тайка, – у нас перерывчик.

– Тогда пойдемте ко мне в кабинет попьем кофейку.

Делать нечего, пришлось втискивать ноги в ботинки и ковылять за администраторшей.

Усевшись в кресла, мы с тоской наблюдали, как Алла Геннадиевна включает электрический чайник и насыпает в чашки «Нескафе». Интересно, есть тут туалет поблизости?..

– Девочки, – как бы между прочим начала Алла, хлопоча по хозяйству, – давно вы работаете у Семена Ивановича?

Путем коротких напряженных размышлений, я поняла, что Семен Иванович, должно быть, именуется в простонаречье «Сваныч».

– Нет, только начали, – безмятежно ответила я.

– Значит, это ваш первый фильм?

– Да.

Она поставила перед нами чашки с дымящимся жидким асфальтом.

– Вот как. Замечательно, – она присела напротив. – А сами вы откуда приехали в Москву?

– Из Майкопа, – ляпнула Тая.

Ух, ты, а почему не из Сыктывкара?

– О, далековато, – темно-зеленые глаза Аллы Г. ненавязчиво, но ощутимо и цепко ощупывали наши персоны.

– Да, – кивнула Тайка, – в поисках лучшей доли. Дома мы закончили киностудию, надеялись быстро найти работу в Столице или поступить во ВГИК, но ничего не получилось.

А глаза такие честные-честные, прямо загляденье, а не глаза.

– Девочки, у меня есть к вам весьма интересное предложение.

«Се-е-ердце, останов-и-илось моё сее-е-е-ердце, замерло-о-о…»

– Не уверена, что съемки в эротических фильмах это предел мечтания у таких интеллигентных, юных девушек, как вы.

«Интеллигентных»! Вау!

– К сожалению, взять вас в школу моделей я не могу, у вас хоть и красивые фигурки, но они не соответствуют общепринятым стандартам. При «Bella Donna» существует нечто вроде брачного агентства, наших лучших девушек мы выдаем замуж за состоятельных господ. Разумеется, этому серьезному шагу предшествует долгая и кропотливая работа, тщательный подбор кандидатур, зато результат гарантирован. Вы мне очень понравились, можно сказать, личная симпатия, – улыбка, улыбка и еще раз улыбка. – Я чувствую за вас личную материнскую ответственность. Хочу помочь вам избежать порочной Москвы и устроить вам приличное замужество.

Тайка смотрела на нее с живейшим восторгом коренной майкопчанки. Я же поудобнее устроила на коленях сумочку с приоткрытой молнией, чтобы бесшумно работающему диктофону было получше слышно проникновенную речь святой Аллы.

– Ну, что скажете? Со Сванычем я все вопросы улажу.

– Да, вот вопрос со Сванычем нас очень беспокоит, – закивала Тая.

– Это теперь уже мой вопрос. Так что, вы согласны?

– Конечно! – воскликнули мы радостным хором.

– Замечательно, тогда завтра выписывайтесь из гостиницы и приходите сюда, – она постучала крепким розовым ногтем по крышке журнального столика. – Часам к четырем вечера.

– А мы куда-то поедем?

– Да, наше брачное агентство располагается в другом месте, там девочки проходят обучение, там же и живут.

Однако рассказывать в подробностях о местонахождении этого благословенного уголка она не стала, а мы решили не спрашивать, чтобы не вызывать лишних подозрений.

– До завтра, не опаздывайте.

Мы распрощались и двинули на выход, уже в дверях нас настигла реплика:

– И не забудьте взять паспорта.

– Хорошо, – выдавила Тая.

– Не забудем, – квакнула я.

На улице светило жизнерадостное солнышко, но в наших глазах окружающая среда выглядела мрачнейшим образом.

– И что теперь делать? – Тая подняла руку, голосуя.

– Сейчас приедем в гостиницу и позвоним Шведову, он что-нибудь обязательно придумает.

Поймав такси, мы, все из себя сосредоточенные и озабоченные, покатили в «Космос». От чрезмерного сосредоточения очень сильно захотелось есть.

– Не доезжая до гостиницы, притормозите у продуктового магазинчика, – сказала Тая.

Надо же, у нас и желудки на одну волну настроены. Расплатившись, мы полезли на волю. Закупив холостяцкий и порядком уже поднадоевший продуктовый набор, прихватили бутылку шампанского, сигарет и пошли в гостиницу.

Оказавшись в номере, мы первым делом скинули ботинки, Тая сунула шампанское в морозилку и включила телевизор, а я набрала номер Шведова.

– Да, Сена, слушаю, – сразу же отозвался его голос.

– Саша, у нас проблемы, – начала я безо всяких предисловий и в общих чертах поведала о сложившейся ситуации.

Он выслушал не перебивая.

– Вы где сейчас?

– В гостинице.

– Будьте в номере, я вечером приеду.

– Саша, купи нам плойку!

– Что?

– Щипцы для завивки волос и два десятка крупных бигуди, а то наши прически скоро на старые мочалки станут похожи.

– Хорошо.

И отключился.

– Это операция «Тайд» или кипячение! – неслись с телеэкрана до боли знакомые позывные.

Я вытряхнула нарезку из целлофана и принялась распечатывать маленькие треугольнички плавленого сыра с грибами.

– Мы продолжаем наш выпуск. Сегодня ушла из жизни Стеценко Наталья Викторовна, владелица сети косметических салонов «Ранет»…

Я подняла взгляд на экран и увидела фото элегантной женщины, совсем недавно еще рыдавшей в туалете салона красоты.

– Тая! – крикнула я.

– Чего? – выглянула из ванной ее физиономия с размазанной по щекам косметикой, подруга ожесточенно стирала краску.

– Только что в «Криминале» передали о смерти одной женщины, я видела ее в туалете салона красоты, она плакала. Оказывается, ее зовут Наталья Стеценко, она владелица сети этих «Ранетов», и сегодня ночью она ушла из жизни.

– Я сейчас, а то тушь глаза ест.

Подруга скрылась в ванной, а я, закончив сервировку стола, сгребла пустые обертки в пластмассовое мусорное ведро. После избавилась от одежды, переоблачившись в легкомысленный халатик. Надо бы посмотреть, сколько у нас осталось денег, и прикупить пару удобной обуви и может быть какие-нибудь джинсики…

Вернулась Тая с банкой крема в руках.

– Ты думаешь, эта Стеценко тоже из агентства?

– Сомневаюсь, она уже вышла из возраста модели, на вид ей лет тридцать пять, хотя, имея сеть салонов красоты, она могла просто выглядеть на этот возраст, а быть гораздо старше.

– Ну, у них, наверняка, есть барышни на разный вкус и аппетит, – намазюкав личико кремом, Тая поставила баночку на стол.

– В новостях сказали, что она владелица салонов, а не супруга владельца. Если агентство обрабатывает богатых женихов, то почему бы им ни проделывать тоже самое с богатыми невестами?

– Вполне возможно, – кивнула Тая, уминая колбасное изделие Черкизовского мясоперерабатывающего комбината. – Ты послушай, записалась ли Аллочка на диктофон.

– Да, кстати, хорошо, что напомнила.

Перемотав пленку, я нажала на пуск. Голос Аллы Геннадиевны зазвучал так чисто и громко, будто она сидела с нами в гостиничном номере, вот что значит техника отличная. По окончании записи, я ткнула на запись и сообщила, кому принадлежит голос на пленке. Жаль, фамилия Аллы Г. была нам не известна. Итак, у нас уже подобрался очень приличный аудиоматериал, не мешало бы передать кассету на хранение Шведову от греха подальше. А «диск» кровавый пусть лежит себе тихонько за плинтусом, целее будет.