Текст книги "Страна непуганых невест"

Глава девятнадцатая

За высокими застекленными стойками сидели плотные барышни в милицейской форме.

– Привет, красавицы, – принялись кокетничать с ними менты, – вот, привели вам клиентку.

– Давайте, давайте, – оторвалась от детектива в яркой обложке одна мадам. Она выплыла к нам и, не глядя в мою сторону, подошла к дядьке, поившему меня водкой. Он что-то зашептал ей на ухо.

– Да поняла я, – кивнула тетка и перевела на меня взгляд. – Иди вон туда, раздевайся.

– До трусов? – пискнула я, все еще не совсем веря в реальность происходящего.

– Сапоги, куртку сымай, туда вешай и проходи в палату.

Вместе с ментами тетка отошла к окошечку конторки и они сообща принялись заполнять какие-то бумаги. Я разделась, разулась и проследовала в указанном направлении на нетвердых ногах. Никаких ужасных кошмаров, с коими у меня ассоциировались вытрезвители, не наблюдалось: чистота, тишина, просторное помещение с рядами железных кроватей, две из них были заняты – под серыми казенными покрывалами отсыпались загулявшие представительницы прекрасного пола. Я бы тоже не прочь была бы всхрапнуть, очень уж сильное одуряющее действие оказала на мой худосочный организм мерзкая дешевая водка, но перспектива сгинуть на утро в психушке, бодрила, не давая расслабляться. Присев на край ближайшей кровати, я призадумалась. Судя по голосам, доносящемся из «пункта приема алкоголичек», мои менты отчаливали восвояси. Ситуация требовала какого-то разрешения… Страх и ужас были парализованы алкоголем и размышлять не мешали, что пришлось весьма кстати. Мысли текли на удивление спокойно. Значит, убийце (убийцам) стало известно о нашей с Таиской кипучей деятельности, и нас решили устранить таким вот чудесным образом. Просто придушить где-нибудь в кустах – лишняя морока, а тут все тихо, чисто и вполне объяснимо: свихнувшаяся на почве алкоголизма дамочка, бредящая про какое-то там журналистское расследование. Пока будут разбираться, что к чему, в больнице из меня сделают полнейшую брюкву в смысле умственного развития. Похоже, у них все схвачено, за все заплачено, ведь нашептал же что-то ментозавр тетушке в форме, ведь кивнула она привычно, мол: да-да, все знаю, пусть идет. Я посмотрела на храпящих теток. Одна почти совсем сбросила с себя одеяло, явив миру жирное дряблое тело. Тетки были раздеты, мне же сказали только обувь с курткой снять… И в психушке наверняка есть «свой человечек», который поспешно вкатит мне с десяток «укольчиков»…

Страх и ужас тем временем боролись с тупым алкогольным спокойствием и, к несчастью начинали побеждать – я занервничала. А когда я нервничаю, я либо совершаю кучу непоправимых ошибок, либо творю от отчаяния самые настоящие чудеса, не имеющие научного объяснения. Я прислушалась к своему внутреннему состоянию, но пока понять ничего не выходило. Со стороны «парадного входа» раздался какой-то шум, тишина взорвалась множеством голосов и отборным матом. Заинтересовавшись, я сползла с кровати, покинула палату, тихонечко прокралась по коридору и выглянула. В предбанник заталкивали толпу в хлам пьяных теток. На внешний вид они все были какие-то одинаковые: низкорослые, с волосами, пережженными «химией», в куртках на подобие моей. Теток было не меньше пятнадцати человек! Судя по их выкрикам, честные труженицы Черкизовского рынка решили культурно расслабиться после рабочего дня, а та ментовская рожа сама напросилась, зачем ему понадобилось спрашивать документы у таких почтенных леди? Не иначе как хотел денег взять или изнасиловать кого!

Настроены труженицы прилавка были так агрессивно, что даже персоналу пришлось вылезать из-за конторки и общими усилиями скручивать не на шутку разбушевавшихся тетенек. Это был мой звездный шанс. В «приемной» царила такая суматоха, что я вполне могла рискнуть и просочиться к выходу. Особо раздумывать было некогда, я постаралась уменьшиться в размерах и на полусогнутых двинула вперед, надеясь смешаться с толпой. Я где-то слышала, что главное в таком деле не поднимать глаз, не встречаться ни с кем взглядом и тогда можно будет проскользнуть незаметно. От страха я впала в какое-то странное оцепенение и очнулась лишь тогда, когда под моими ногами оказался покрытый раскисшим снежным месивом асфальт. Каким образом я умудрилась пройти под носом у персонала, открыть дверь и просочиться наружу я не знала, видать в этот критический момент у меня отказало сознание и двигалась я на автопилоте. Где я находилась, я не имела представления, поэтому задала стрекоча наугад, лишь бы оказаться подальше от этого богоугодного заведения. Бег в одних носках по снежной каше бодрил неимоверно. Я петляла как очумевший заяц, надеясь запутать следы, существенно беспокоил один вопрос – как теперь добраться до дома, и следует ли это вообще делать? Ведь маньяки на «бобике» приехали за мной прямо к родимому подъезду… Навстречу мне неторопливо шел одинокий молодой человек, на ходу он разговаривал по мобильному телефону.

– Извините! – заголосила я, подбегая к нему. – Мне срочно нужно позвонить!

Пока он хлопал глазами, я выхватила аппарат, нажала на отбой, после вытащила из заднего кармана джинсов визитку Шведова. На землю посыпались остальные страшно важные бумаги, но я не обратила внимания на эту мелочь. Со всякими домашними и рабочими номерами заморачиваться не стала, сразу позвонила на мобильный.

– Я слушаю, – ответил Александр после третьего гудка, судя по шуму в динамике, он ехал в машине.

– Это Ксения Зорина!

– Да, да, слушаю Вас.

– Со мной случилось страшное! Меня опоили и увезли в вытрезвитель, чтобы завтра сдать в психушку и избавиться раз и навсегда, но мне удалось сбежать! Прошу Вас, заберите меня поскорее! Я еще и босиком к тому же!

Слава Богу, в ситуацию мужчина въехал с полпинка и лишних вопросов задавать не стал.

– Где Вы? Где Вы находитесь?

– Где я нахожусь?! – заорала я в лицо молча обалдевающему от такой неожиданной наглости хозяину мобильника. – Что это за улица?!

– Не знаю… – обрел он дар речи.

– Что там есть поблизости? – раздался голос Александра. – В какой вас вытрезвитель увозили? В мужской? Женский?

– Женский!

– Ага, понял, это во Вражеском переулке. Что вы видите?

– Какую-то реку.

– Это Москва-река. Я сейчас поблизости, у Киевского вокзала, идите вперед, я Вас скоро подберу.

– Спасибо!

Я нажала кнопочку отбоя, сунула аппарат владельцу и потрусила вперед. Переминаясь с одной окоченевшей ноги на другую, я высматривала машину Шведова. Под ногами чавкала слякоть, на обочине лежали крупные куски льда с темными прожилками грязи, и я подумала, что они похожи на огромные куски сала с мясными полосками… вот оно, значит какое, – сумасшествие…

– Ксения!

Это прозвучало так неожиданно, что я едва не шлепнулась в грязь. Совсем нервы закончились. Прыгнув в машину, я первым делом стянула с ног то, что осталось от носок. Заметив, как сильно меня трясет, Александр включил печку на всю катушку.

– Ну, дорогая Ксения, рассказывайте, что же с Вами приключилось?

– Сейчас, сейчас, согреюсь только. И называйте меня Сеной. А куда мы едем?

– Ко мне домой, к вам сейчас, думаю, не стоит, надо сначала во всем разобраться.

И я подумала, что, наверное, пойду за него замуж.

– А откуда Вы знаете, где находится женский вытрезвитель?

– Да пришлось как-то раз вызволять оттуда одну актрису погорелого театра.

– Ой, – вспомнила я очень важную деталь, – можно позвонить?

– Да, конечно, – он протянул мне крошечный, будто игрушечный аппаратик. Потыкав в кнопочки мизинцем, я набрала свой домашний номер.

– Да! – раздался взволнованный Тайкин голос после первого же сигнала.

– Таюсик, я это я!

– Где ты, негодяйка?!!

– Слушай сюда, меня похитили прямо от подъезда. Сейчас я еду домой к Шведову. Подъезжай туда же.

– Уже мчусь!

– Стой, ты же не знаешь куда! Сейчас передам ему трубку!

Шведов очень подробно и обстоятельно расписал подруге маршрут, отключился со связи и закурил.

Обитал Александр Шведов в сталинском доме на Проспекте Мира. Припарковавшись, он велел сидеть мне в машине, а сам скрылся в подъезде. Я сидела и грустила. После всех нервных и физических потрясений очень хотелось съесть чего-нибудь вкусненького и поспать часиков пятнадцать… Александр вернулся со свитером и синими пляжными шлепанцами сорок пятого размера. Одевшись и обувшись я поплелась вслед за своим благодетелем, едва ли не падая на каждом шагу от жуткой слабости.

Лифт поднял нас на шестой этаж, Шведов открыл дверь и пропустил меня вперед. Сил любоваться интерьерами у меня не было никаких, поэтому я просто прошла в гостиную и плюхнулась на диван.

– Сейчас принесу Вам аспирин или подогрею красного вина.

– Называйте меня на «ты»…

Я закрыла глаза и сидя уснула.

Глава двадцатая

Откуда-то издалека доносились голоса. Интересно, зачем мне в уши кто-то натолкал столько ваты? Вообще ничего не слышно! Приоткрыв глаза, посмотрела по сторонам, я лежала на диване, укрытая полосатым пледом. Догадаться о своем местонахождении я смогла лишь только увидав на стене фотопортрет Шведова. В памяти немного прояснилось. Я попыталась подняться и сесть, но у меня ничего не вышло, голова разламывалась от боли, тело не слушалось… так и есть, я простыла. У меня это всегда мгновенно происходит: раз, два и вся в соплях, никакого иммунитета к микробам. Хотя, побегав в носках по снегу и не свалиться после этого с простудой было бы не по– человечески.

Скатившись с дивана, я тихонько поползла на голоса, стараясь ни на что не наткнуться и ничего не разбить. Двигалась я хуже пьяного матроса на качающейся палубе, но имущество Александра не пострадало, совесть осталась чиста. На кухне обнаружились Тайка со Шведовым, за накрытым столом они вели беседу. Увидев, что в дверном проеме возник мой соплистый призрак, подруга вылетела из-за стола и бросилась ко мне. Сграбастав мой полутрупик в крепкие объятия, она заревела не хуже пьяной медведицы-гризли:

– Ой, милая моя, Сеночка! Живая! Слава Богу!! А я ведь не знала, что и думать!!

Судя по выхлопам из уст Таи, можно было предположить, что со Шведовым они время даром не теряли и успели основательно принять на грудь. На столе и впрямь виднелась бутылка коньяка.

– Давай, давай, рассказывай скорее!!

– Не тряси ты меня… – с трудом выдавила я. – Водички дайте…

Меня усадили во главу стола, Александр поставил перед моей персоной высокий стакан с минеральной водой, после занялся спешным приготовлением глинтвейна.

– Сена, рассказывай, – нудила подруга, – рассказывай немедленно в подробностях! Саша, Вы представляете, я ее, значит, жду, жду, взяла собаку, пошла во двор, думаю, встречу ее, голубушку, за одно и Лаврика прогуляю, а тут пакет валяется. Я и заглянула – не бомба ли? Вижу, точно, Сенкины товары, весь холостяцкий набор!

Судя по отстраненным кивкам Шведова, эту захватывающую историю он успел услышать уже раз десять. Может даже больше. И уже она зовет его Сашей… Согрев вино в джезве, он добавил специи, лимонный сок, перелил в кружку и преподнес мне. Пара обжигающих глотков оказала воистину живительное действие, я почти воскресла. Заглатывая ломтики ветчины и сыра, щедрыми горками выложенные на блюда гостеприимным хозяином, я принялась рассказывать обо всем, что приключилось. Подперев подбородок рукой, Александр слушал с задумчивым вниманием, Тайка же то и дело всплескивала ладошками, изумленно восклицала и не забывала подливать себе коньяк.

– Ну, вот, в принципе и все, – закруглилась я, – жаль, куртка с ботинками в вытрезвителе остались, теперь Лаврика прогуливать не в чем.

– Нет, ну вы посмотрите на нее! – воскликнула Тая. – Сама чудом жива осталась и жалеет о каких-то лохмотьях! Ты что, не понимаешь, произошло самое настоящее чудо, тебя оттуда, наверняка, твой ангел хранитель вывел! Сбежать из вытрезвителя, это же уму не постижимо!

– Да, могу согласиться, тут не обошлось без вмешательства высших сил, но дальше-то что делать? Как дальше жить, господа?

– М-да, – Александр запустил пальцы в свою красивую густую шевелюру, – интересные события развиваются, неужели Мила была как-то связана со всем этим?

Мы с Таиской переглянулись, обменялись сообщениями на мозговые пейджеры и я собралась было выложить все как на духу, но подруга, сделав неопределенный жест рукой, полезла в свою сумку и… вытащила мой диктофон.

– Тая, – поперхнулась я глинтвейном, – он же был спрятан в тайнике! Ты что, знаешь о нем?

– Ну, как не знать, – она деловито нажимала на кнопки, перематывая пленку, – я ж тебе советовала, чем лучше дыру эту ковырять, что, не помнишь?

Я не помнила. Подруга махнула рукой, нажала на «пуск», поставила диктофон на стол перед Шведовым, и полился мой писклявый голосок, сбивчиво и путано вещающий не поймешь о чем. Ой, ну стыдобища ведь какая! Нет, ну одни люди нормально звучат как в жизни, так и на пленке, а тут такое позорище! Нет, ну неужели это я, неужели?.. Шведов так внимательно вслушивался в мое верещание, что у него даже морщинка на лбу образовалась, Тайка продолжала наливаться коньяком, а я, закончив терзаться на тему противности собственного голоса, переключилась на следующий вопрос: взяла Тайка с собой кровавый диск, или оставила его в тайнике?

Наконец словесная диарея на кассете закончилась, Шведов выключил диктофон и закурил. Мы молча ожидали его мнений и впечатлений.

– М-да, – он плеснул себе коньяку, – информация требует осмысления. Вы действительно думаете, что существует такое необычное модельное агентство? И мне Милу м-м-м-м…

– Подсунули, – помогла Тая, – развели как лоха на бабло.

Я пнула ее ногой под столом.

– Пока мы можем только предполагать, – мне очень хотелось еще глинтвейна, а попросить я не решалась из-за внезапного приступа скромности, – у нас, к сожалению, нет доказательств и где искать это агентство неизвестно. Если предположить, что Мила из «Bella Donna», то у вас должно было что-нибудь пропасть. Пропало?

– Из вещей?

– Скорее из денег-драгоценностей, у вас есть деньги-драгоценности?

– Девушки, неужели вы думаете, что артисты получают зарплату бриллиантами? У нас весьма и весьма скромные заработки.

Я окинула взором огромную кухню, созданную в результате перепланировки. Этот ремонт выполняли явно не молдаване гастарбайтеры, тут поработали специалисты, причем в компании с отличными дизайнерами, плюс роскошная мебель из натурального дерева и куча бытовой техники отнюдь не пакистанского производства. Александр заметил мой интерес к пейзажу и с готовностью пояснил:

– Мои родители, в принципе, состоятельные люди, они помогли мне на первых порах, да и вообще, наш театрально – кинематографический бизнес можно назвать семейным.

– В таком случае, – Тая подняла на него повлажневшие задумчивые глаза шоколадного цвета, – надо узнать, не пропало ли чего у ваших родителей.

Шведов с добрую минуту смотрел на мою подругу, затем встал и молча вышел из кухни. Вскоре мы услышали, что он говорит по телефону.

– Коньяк замечательный, – Таисия сфокусировала взгляд на этикетке, пытаясь разобрать надписи. – Как ты думаешь, он не будет против, если мы тут переночевать на пару дней останемся?

– Кто не будет против? Коньяк?

– Ш-ш-шведоф-ф-ф.

– Слушай, не пила бы ты больше, а? А то вот-вот уже позор начнется.

– После того, что я пережила, я имею право немного расслабиться!

– А после того, что я пережила, я, наверное, должна повеситься, чтоб уж расслабиться так расслабиться. Давай, завязывай, такие серьезные дела творятся, а ты хочешь осрамить нас обеих перед культурным человеком. Понасмотрится он на этаких убогих детективов и передумает нам помогать.

– Ты меня совсем не любишь! Ты меня ни во что не ставишь! Ты за кого меня вообще принимаешь?!

К несчастью вернулся Александр, и я не успела в деталях расписать подруге за кого я ее принимаю.

– Да, кажется, вы правы, – Шведов присел на стул и снова принялся копошиться в своей уже порядком растрепавшейся шевелюре, – с наших семейных счетов пропала весьма крупная сумма денег.

– Гы-ы-ы! – довольно улыбнулась Тая.

Я снова пнула ее для профилактики.

– Отец узнал об этом лишь два часа назад, пока еще никуда не сообщал, ему с сердцем нехорошо. Был врач, к счастью ничего серьезного, просто сильный приступ тахикардии на нервной почве.

– Выходит, мы были на правильном пути, – я культурно чихнула себе в рукав, позабыв, что на мне все еще свитер Шведова.

– Согреть еще вина?

– О, да, это было бы превосходно! – А у красивого хозяина прекрасного дома оказывается заразная манера общаться. – Так вот, следовательно, и ваша Мила и Инна Величковская из одной конторы. Видать о вас долго и нудно собирали сведения, выясняли привычки, пристрастия, а потом натаскивали дамочку по всем пунктам, вот она и подошла вам идеально как…

– Как гайка болту, – икнула Тая, – резьба совпала!

Я убью ее когда-нибудь. Не отдам кровавый диск родной милиции, мне он самой пригодится. К счастью основательно пригорюнившийся артист театра и кино не особо обращал внимания на ее реплики.

– Значит, я был в чем-то прав, – невесело усмехнулся он, переливая горячее вино из джезвы в мою чашку, – какое-то шестое чувство подсказывало: что-то тут не то, что-то не так.

– А что вас настораживало?

– Она как будто предугадывала все мои желания, настроения, будто все обо мне знала, я списывал это на удивительную совместимость двух людей, идеально подошедших друг другу. Но порой наши отношения меня сильно раздражали, мне казалось, что у Милы вообще нет никакой индивидуальности, личности, будто она как зеркало и я вижу в ней свое отражение, не более того. Одно время я даже подумывал свести наши отношения на нет, но что-то каждый раз останавливало. У нас было общее дело, она нравилась моей семье, да и вообще…

– Ага, а потом она прихватила у вашей семьи деньги и сбежала на Тот Свет, – встряла Тайка.

– А я вам разве не сказал?

– Что?

– Деньги со счета пропали уже после смерти Милы. Она их снять никак не могла.

– Но она могла узнать всякие там шифры-пароли, уж не знаю, как там снимаются деньги со счетов, и передать их кому следует.

Как хорошо быть такой умной, сообразительной и эрудированной… А-а-апчхи!

– Навряд ли Мила могла узнать эту информацию, – Александр хлопнул коньячку и закурил, – у меня она хранится всего в двух местах: в домашнем сейфе, о котором Мила не знала, и в моем ноутбуке. Мила ничего не понимала в компьютерах.

– Она могла и не посвящать вас в свои компьютерные знания, – я изо всех сил сдерживала зевоту, кося одним глазом на настенные часы, время приближалось к полуночи.

– Все равно ничего не получилось бы, она не знала паролей доступа в систему.

– Тогда не посмотреть ли вам в сейф? Ну, просто так, ради интэрэса? – Тайкины глаза неумолимо закрывались, она так и норовила уткнуться носом в свою тарелку с недоеденной колбасой и захрапеть.

Шведов добросовестно отправился инспектировать сейф.

– Не пойду я никуда, – Таисия устроила на столе белы рученьки и уронила на них буйную головушку, – не выгонит же он нас на ночь глядя.

– А как же Лаврик?

– Я позвонила Владу и попросила его приехать к тебе, он присмотрит за пупсиком.

Когда в нашей жизни происходили непредвиденные события, требующие немедленной эмиграции из родной квартиры, мы всегда звонили Владу, и он с пионерской готовностью брал на себя заботы о нашем мохнатом сокровище.

– Тай, ты фальшивый диск тоже с собой взяла?

– Ну, уж нет, пусть лежит себе за плинтусом.

Надо же, хоть иногда у нее тормоза срабатывают.

– В сейфе все в порядке, – доложил вернувшийся Шведов, – реквизиты в запечатанных конвертах, они не тронуты.

– Тогда идите смотреть ноутбук! – страшно зевнула Тая, демонстрируя все свои пломбы.

– О, вижу, вы совсем засыпаете, – удосужился заметить Алекс, – не возражаете остаться у меня переночевать, а завтра уже на свежую голову…

– Не возражаем!

Глава двадцать первая

Конечно, на утро наши головы можно было назвать «свежими» с очень большой натяжкой, особенной Тайкину. Моя простуда, задавленная глинтвейном, благоразумно отступила, лишь голос охрип до непристойного рычания. Милый Шведов определил нас с подругой в спальне, сам корячился в зале на диване. Вставать не хотелось. Хотелось валяться на просторной двуспальной кровати, рассматривать картины на стенах, хрустальные капельки люстры и настенных бра, хотелось верить, что эта красивая квартира принадлежит нам с Тайкой, что жизнь наша спокойна и устроена во всех отношениях… и у нас даже есть сейф. А чего в нашей жизни нет, так это вытрезвителей, ментовских «бобиков», всяких этих трупов бесконечных, а так же газетенки «Непознанный мир» с С.С. Конякиным в придачу.

– Хорошо, да? – Таиска вдохновенно рассматривала потолок персикового цвета. – Интересно, а в холодильнике есть пиво?

– Тай, у тебя случайно не алкоголизм?

– У меня отпуск, – она перевернулась на бок и полезла исследовать прикроватную тумбочку, – и если уж я вынуждена проводить его именно так…

– То будешь напиваться до поросячьего визга каждый день?

– Чего ты ко мне пристала с утра пораньше? Тоже мне святая Жабиания!

– Сама жаба.

– Девушки, вы уже проснулись? – раздался за дверью голос Шведова.

– Да! – выкрикнули мы в два горла и принялись вылезать из уютного ложа страсти Александра и его, наверняка, многочисленных дам сердца.

Облачены мы были в майки хозяина дома – я в черную, Тайка в белую, маечки доходили нам почти до колен, так что вид мы имели вполне пристойный, была бы при себе еще и косметика, так вообще шарман. В ванной нас ожидали зубные щетки в упаковке и чистые полотенца. Наведя марафет, мы поплыли на кухню. Шведов вовсю готовил завтрак: из тостеров выпрыгивали хлебцы, кофеварка усердно производила кофе, возбужденно пищала микроволновка, а сам маэстро с влажными после душа волосами, пребывал в сосредоточенной задумчивости.

– Утро доброе, – мы чинно уселись за стол, ожидая, когда же Алекс начнет нам прислуживать.

– Доброе, – он вскользь улыбнулся. – Чай? Кофе?

– Кофе, – ответила я и сверхвыразительно посмотрела на подругу, – обеим, пожалуйста.

Шведов накрыл стол и присел напротив.

– Я, конечно, заглянул в компьютер, но, как и ожидал, ничего не обнаружил, все в порядке, впрочем, я не знаю, как можно понять копался кто-нибудь в ноутбуке или нет.

– Ладно, – простужено каркнула я, – об этом поразмыслим чуть позже, меня сейчас очень сильно волнует моя судьба. Что мне делать? Эти монстры приехали прямо ко мне домой, знали, как меня зовут и что нас с Таей двое. Откуда, всякие негодяи столько всего про меня знают?

– А не надо было раздавать свой номер телефона направо и налево, – заметила Тая, – вот и результат.

– Ты хочешь сказать… – кофе как-то резко потерял свой вкус и аромат, – хочешь сказать, что мы все-таки наткнулись на преступного элемента, пообщались с ним, дали номер телефона и, распрощавшись, разошлись?

– Выходит так, – Тайка аккуратно намазала тост маслом и плюхнула сверху ломтик ветчины, – ты всех помнишь, кому телефончик сообщала?

– Нет, конечно, – вздохнула я, – с моей-то памятью. Да кстати, можно позвонить?

Александр принес мне трубку радиотелефона, и я набрала свой номер. Гудки, гудки, гудки…

– Тая, Влада нет у меня в квартире!

– Разумеется, сегодня же пятница, он на работе.

Я позвонила в редакцию «Трупа», трубку поднял художник и чинно, как с трибуны на параде произнес:

– Редакция газеты «Непознанный мир».

– Можно Влада услышать? – сказала я голосом Карабаса Барабаса. Нет, есть все же в простуде свои прелести, например, тебя не узнают по телефону собственные сослуживцы.

– Алло? – образовался в трубке Владик.

– Влад, это я, Сена, ты у меня дома был?

– Был, – несколько растерянно произнес он, – а что у тебя с голосом?

– Простудилась. Слушай сюда, мне никто не звонил? В двери не колотил? Под окнами не дежурил?

– Нет, вроде никто.

– А ментовского «бобика» у подъезда не видел?

– Сена, что ты натворила? – голос Влада упал до шепота.

– Ничего, я просто продолжаю расследование, я ни в чем не виновата. Поживи пока у меня, позаботься о Лавруше, ладно?

– Да, конечно… Друг, не волнуйся, если что, я заберу его себе, на улице он не останется.

На этой оптимистической ноте он повесил трубку.

– Слушайте меня, люди, – напившаяся кофе и налопавшаяся тостов Тайка повеселела и готова была продолжать расследование, – Саша, у вас тут остались какие-нибудь вещи Милы? Или всё родственникам отдали?

– Ее родственников я так и не увидел, они даже на похоронах не были, я и не знал, куда им сообщить о несчастье. А вещи ее здесь, никак не соберусь с силами, чтобы…

– Давайте все вместе соберемся с силами, – Тайка поднялась из-за стола, – надо хорошенько осмотреть ее вещи, заодно сложим их в какую-нибудь сумку.

Сказано – сделано. Штаб по сбору милиного наследства организовали в зале. Тряпок у самоубийцы оказалось не так уж и много, я бы на ее месте вытрясла с женишка раз в пять больше, правда все вещи были качественными и дорогими, никак не с Черкизовского рынка. Пока Тая с Сашей укладывали платья и костюмчики в большую спортивную сумку, я рассматривала довольно объемную сумочку-сундучок, эдакий элегантный чемоданчик в бежевую клеточку с двумя кодируемыми замочками.

– Александр, извините.

– Да? – он оторвался от складирования прозрачных лифчиков-трусиков в целлофановый пакет. – Сена, мы же вроде на «ты» перешли.

– А, пардон. Саша, эта штука как открывается? Нужно код знать или как-то по простецкому?

– Попробуй 01, 02 или 03. Мила очень плохо запоминала цифры и, если что, набирала эти нехитрые комбинации.

Чемоданчик признал 0022. Я откинула крышку и полезла внутрь. В отделениях гнездилась косметика, побрякушки-безделушки… я вытряхнула все хозяйство на диван и принялась обследовать сам саквояжик на предмет тайничков. Какая же я невероятно смекалистая! На дне, в уголке отставала подкладка, я ее отогнула, расковыряла всякий там картон и извлекла… компакт-диск. К счастью на этот раз он был самым, что ни на есть обыкновенным, таким горло не перерезать, правда, безо всяких опознавательных надписей.

– Что там? – одновременно ринулись ко мне Тая со Шведовым.

– Диск!

– Какой?

– Не знаю.

Александр тут же приволок ноутбук, смел с журнального столика все мелкие предметы, установил его и принялся спешно загружать программу. Мы толклись рядом, забыв как дышать от волнения и восторга. На мониторе появилась красивая надпись: «Winhack kit 2003».

– Чего это? – возбужденно сопела Таисия.

– Думаю, «хакер» производное от «hack», – вздохнул Шведов, рассматривая выскочившие «иконки», – сдается мне, это программа взлома паролей. Ну вот, теперь все ясно.

Он закрыл программу, вытащил диск и выключил компьютер. Вернувшись на кухню, мы снова принялись пить кофе и грызть в задумчивости тосты.

– Тая, Сена, – Шведов выдохнул дым и поднял взгляд своих прекрасных глаз с длинными ресницами, – если я разыщу агентство «Bella Donna», вы согласитесь стать моделями?