Текст книги "Банкет"

Дом, который построил Шеф

Коллектив авторов. Вариации английской народной баллады в переводе С. Маршака. Написано к одному из юбилеев Шефа.

Вот дом, который построил Шеф.

А это очень веселые лица,

наукой сведенные в тесной темнице,

в доме, который построил Шеф.

А это гостиница типа больница,

куда поселиться, чтоб в карты сразиться

хотели отдельные хитрые лица,

наукой сведенные в тесной темнице,

в доме, который построил Шеф.

А это корпус спортивный,

где люди сильны, как тигры,

тут могут играть во спортивные игры,

получив от ворот поворот в больнице,

очень серьезные хитро-азартные лица,

наукой сведенные в тесной темнице,

в доме, который построил Шеф.

А вот библиотека политеха,

где честно и где, кроме смеха,

раздолье для свободы и потехи

разума всерьез креативного

в отличие от корпуса спортивного,

где люди сильны, как тигры,

где могут сразиться в подвижные игры,

получив от ворот поворот в больнице

очень азартные хитрые лица,

наукой сведенные в гордой темнице,

в доме, который построил Шеф.

А это веселый студенческий дом,

куда через речку помчались пешком

мимо библиотеки, где раздолье для потехи

разума всерьез креативного,

в отличие от корпуса спортивного,

со всеми подвижными играми,

получившие от ворот поворот в больнице

очень азартные хитрые лица,

сидящие ради науки в темнице,

в доме, который построил Шеф.

А вот и столовая, куда все явились,

после того, как неплохо сразилась

в веселом студенческом доме,

примчавшись сюда через мостик и поле,

мимо библиотеки, где раздолье

для профи серьезного и креативного,

и корпуса явно спортивного

со веми подвижными играми,

получившие от ворот поворот в больнице,

очень азартные хитрые лица,

сидящие ради науки в темнице,

в доме, который построил Шеф

А это другие серьезные лица,

которые служат науке в темнице,

куда не спеша возвратились,

из стен общепита явились,

после того как сразились

в веселом студенческом доме,

примчавшись сюда через речку и поле

близ библиотеки, где точно раздолье

для разума креативного и серьезного

и мимо корпуса спортивного

с подвижными играми, тиграми,

получившие от ворот поворот в больнице

очень азартные хитрые лица,

сидящие ради науки темнице,

в доме, который построил Шеф.

А это муфельная печь,

с ней любят вдумчиво возиться

изобретательные лица,

которые служат науке в темнице,

куда поморы возвратились

из точки общепита, куда зазря явились,

после того, как в карты сразились

в веселом студенческом доме,

примчавшись сюда через речку и поле

и мимо библиотеки, где раздолье

для разума серьезного креативного,

изобретательно-хитрые лица

сумели там курицей вкусной разжиться,

теперь она в печке научной томится,

которая греется в мрачной темнице,

куда понуро возвратились

из точки общепита – зазря явились,

очень азартные хитрые лица,

сидящие ради науки темнице,

в доме, который построил Шеф.

И слава всем! Ура науке!

Дому, которому не до скуки,

Дому, который построил Шеф!

Кто где

Шли годы. В милую кафешку при известной бане, расположенной в распадке над ручьем, приходило все меньше и меньше народу.

Многие нольседьмовцы покинули родной город, родные пенаты и родную лабораторию. Кассий, Сын самого, вскоре опроверг мнение о себе как о папином сынке и уехал в дальний город Питер, чтобы бороздить театральную сцену самостоятельно. Поскольку он защитился довольно быстро и имел ученую степень кандидата технических наук, то его быстро взяли на работу в университет, где он успешно преподавал. Жена его, в прошлом дипломница товарища Кондора, устроилась в крупном банке. Несмотря на лорелейную внешность, дипломница младшего поколения имела талант офисного работника и довольно твердые мозги. Она неплохо зарабатывала, побывала во всех заграницах, какие только возможны. У них вырос сын, внук Шефа, названный его именем. У Кассия потом возникла и вторая работа – он превратился в директора Учебно-Методического Центра «Регистр-Консалтинг». Все, с кем общался Кассий в редкие приезды, говорили, что он выгладит прекрасно – вылитый старший брат Шефа. Вырос человек. А был такой баловник с бутербродами. На юбилее Шефа он общался с Бородой и Комбратом.

Комбрат, кстати, так и не защитил диссертацию – тема «струйное охлаждение горячего металла», продолжение темы Бороды. Но видимо эта научная работа не очень его увлекала. Он был практик и умел подсуетиться. Делал так. В бывшем магазине «конюшня», куда в старину стояли километровые очереди за алкоголем, он открыл свой магазин по инструменту. В силу исторических реалий место было популярное, и людской поток не прерывался, а потом последовали всякие филиалы, они живы и поныне.

Он еще открыл магазин автозапчастей и набрал капитал. А потом раскрутился, продал магазины и уехал в Болгарию работать с недвижимостью. То есть покупать, сдавать и продавать квартиры и прочее такое. Очень успешный бизнес. Семья хорошая. Кудрявый Комбрат и без защиты вышел в люди. А дочка вышла замуж за голландца и живет в Голландии, это естественно.

Товарищ Кондор после защиты интенсивно учил английский и купил у Бороды Словарь Вэбстер и другие английские книги. Вскоре его поставили начальником отдела международных связей в институте. Потом он попал или хотел попасть на работу в совместное предприятие по вывозу леса в Скандинавию. Женился на старой знакомой из Мелитополя, где жили его родители (она детский врач) и как-то очень тихо переселился в Норвегию. А потом перевез и ее отца из Мелитополя. Там родилась у Кондора дочь. Жена, выучив язык, успешно лечит норвежских детей.

Рэм до аспирантуры работал зав. отделом обкома ВЛКСМ. Потом ушел, хотя мог сделать партийную карьеру. После аспирантуры возглавил партком института, деканат, и кафедру. Следующий шаг – ректор. Если бы не пил, шансы были бы большие. Но он особо не стремился. Время от времени он помогал Той, Что Зашла покурить – покупал, например, компьютер или оплачивал интернет. Но это у него получалось не всегда. Все чаще он приходил в заветную кафешку в бане, и быстро засыпал, так что его присутствие было чисто формальным.

Однажды Жена Бороды поехала в кмандировку в район, и на автовокзале столкнулась с товарищем Рэмом. Он был в дорогом костюме, но лицом настолько серого цвета, что она испугалась.

– Ты болеешь? – спросила она.

– Не, просто еду в филиал Газпрома, по договору. Вот, застрял на пару суток.

До самого отхода ее авобуса Рэм ей втолковывал, что она должна бросить свою копеечную рабюоту, поехать по договору, жить в в люксе и ходить на реку, а вечерами писать книгу про Газпром. Ну, или хотя бы про отдельных хороших работников Газпрома, которые мирно жили в провинции, способствовали процветанию компании. Жена Бороды такого еще не слышала, не видела, чуть не убежала обратно домой. Напугав ее, Рэм спокойно вернулся домой и лег спать. А Жена Бороды еще долго боялась Рэма после этого эпизода.

А Тея-большая ходила всегда, не пропускала. Она стала выдающимся инженером по тепло-газоснабжению и вентиляции, и где бы она ни работала, всегда была очень уважаемым человеком и хорошо зарабатывала. Тея-большая вышла замуж и родила сыночка, но быстро развелась. В результате сложных квартирных обменов она все же не осталась без жилья, получила трехкомнатную на окраине, где-то далеко, где идут цветные дожди, но не смирилась с этим и выменяла трешку на центр. Это было еще в те времена, когда обмен квартир был возможен. Все удивлялись таким предпринимательским талантам Теи-большой и при этом каждый раз вспоминали, что она еще не весь свой потенциал раскрыла… Сын у нее тоже был очень умным, он выучился, получил хорошее техническое образование и стал спецом по билетным автоматам на автопредприятии. В общем у них в трешке было все идеально устроено, мебель, цветники, просто на редкость. Но пила Тея-большая гораздо больше, чем мужики. Может, это была борьба с чем-то личным, никто не знал.

Однажды Тея-большая попала в больницу, вроде ненадолго, но больше оттуда не вышла. Родственники ничего не знали, она никогда не жаловалась, сильная женщина. Для всех это был ужасный удар. Душа компании все-таки. Ну и если бы после этого все испугались и подумали – вот к чему все это ведет, и перестали бы встречаться в маленьком кафе при банном комплексе, это было бы понятно. Но в том-то и дело, что никто ничего и продолжали встречаться как раньше. Вот и в этот раз. После траурной церемонии собрались, помянули, а потом все пошло своим чередом. Не хотелось терять тех, кто еще остался.

Тея-маленькая была судьбой чем-то схожа с Теей-большой, да они и были хорошие неразлучные подруги. И сын у Теи-маленькой тоже вырос без отца, но Тея-маленькая постаралась дать ему достойное образование, и это получилось, он потом оказался в аспирантуре в Кениге, у него блестящее научное будущее. И по специальности Тея-маленькая тоже была очень успешная, стала начальником отдела в крупной тепловой корпорации. Когда после перестройки пошла свистопляска с квартирными платежами, жена Бороды взмолилась Тее-маленькой и та, с нежной улыбкой бросила все дела и помогла. И жена Бороды подумала: вот такой высокий авторитет у Бороды, который с Теей-маленькой работал двадцать лет назад. И как ни странно, именно Тея-маленкая никогда не теряла телефоны и всегда оставалась основным связующим звеном в этой пестрой компании. И доказывала это зимними салатами, которыми кормила контингент. Особенно запомнилая один, зеленые и желтые помидоры с зеленью, с орехами. Причем она умудряась придать остроту салатам без уксуса. р

Борода после защиты стал не пр ост о кандидатом технических наук и преподом. У него была эпопея – много лет ездил в Череповец, причем на два дня, на все выходные. Жена Бороды не любила такой расклад. И ему все сочувствовали, но больше никто к заочникам в Череп не ездил. Что делать, средний возраст препода на его кафедре был семьдесят три года. Он там еще и в баню умудрялся ходить! Он еще оказался перманентным литератором, перманентным музыкантом и постоянным мечтателем. Отсюда все его изобретения, дипломов целая стена. Но дипломы он не скрывал, а вот литераторство – да. Когда очередной день рождения Бороды с блеском прошел в каком-то литобъединении, вся лаборатория туда пришлепала и очень смутилась. Подарок был в виде футболок с портретом Бороды, но это была не книга, которая является лучшим подарком. А вообще у Бороды трое детей. Дочка, муыкант, которая разбирается в ювелирных изделиях, сын компьютерщик, и сын юрист. Это те самые дети, которые росли как трава на обочине, потому что Жена Бороды устраивалась на работу за одиннадцать рублей в месяц и ей было некогда. Но, по слухам, она тоже участвовала в собирании фольклора нольседьмой. Это не доказано достоверно.

Как уже говорили, Сэр был самый молчаливый аспирант, а потом и самый загадочный. Он защитился успешно. Выиграл конкурс «Инженер года», светлая голова. Он практически сразу ушел на завод с Шефом. Шеф начальник ОЛИР, Сэр в его отделе. Все это пока один из губеров, не взял его к себе. Но Сэр стойко на заводе до сего дня и читает лекции по специальности. Но в истории остался навсегда как реликт в институте. До сих пор всплывает фраза «проведать Сэра». Никогда, никогда не ходил на собирушки, просто не было ни одного прецедента. Жизнь его сложилась благополучно, он давно разведен с Женой Сэра, нашел не такую красивую, но очень милую женщину с каким-то галактическим именем, типа Аэлита Львовна. У нее до сих пор частное ателье по пошиву костюмов для новогодних и корпоративных вечеринок.

Был у Шефа очень обещающий ученик, Старший Дипломник. Он себя позиционировал как заметное явление, но защититься у него не получилось. Дело в том, что он действительно был способный человек. Он не только гонял партейки, но и шутя работал в первом компьютерном издательстве города. Он легко верстал книги и визитки, но издательство быстро развалилось от неумелого руководства и свирепости учредителей. Кто-то ездил на прибыль за границу, а кто-то, например, Дипломник, даже на зарплату не мог заработать. Поэтому способный Дипломник от огорчения пошел в любимую сферу футбола и застрял на главном стадионе радиокомментатором и пресс-секретарем футбольного клуба.

Не ходил на собирушки принципиально. На всех сердился. Стихи писать бросил. После женитьбы родилось двое детей. Видимо, этим и жил.

Е. Бучкиц после защиты ушел в фирму «Аквафор», которая воду продает. И ставит он фильтры в квартиры довольно успешно, наверно весь город уже обеспечил. Тея-маленькая как-то его встретила, оказалось, на одной улице живут. Стала говорить про собирушки, он светло улыбался, ее за руку держал, но по приглашению не пришел ни разу.

Та, Которая Зашла покурить, долгое время работала в редакции институтской газеты. Но поскольку характер у Той, Которая был довольно крут, с руководством начались конфликты. К тому же институту мало выделяли денег на СМИ, отсюда Та, Которая была уволена по сокращению штатов. И как ни странно, больше никогда не смогла найти работу. Постепенно она стала жить впроголодь, а потом вообще в голоде. Рэм ввиду трудностей тоже перестал покупать ей пиво и компьютеры. Кто мог, все ездили помогать, кто чем мог. Даже Горыныч, который, как правило, ускользал от ответственности.

Змей Горыныч был, есть и остался загадкой, как с точки зрения бизнеса, так и сточки зрения психологии. У него дела всегда плохо шли, и чем хуже они шли, тем лучезарнее он улыбался. Так иной раз улыбнется – ну, думаешь, ты для него что-то значишь. А нет, просто американский способ общения. И вот, контактный, нежный Горыныч влетает в жуткую историю. Он сначала в институте работал, а после защиты вдруг почувствовал, что может все. Бывает такое. Один друг предложил ему акцию, чтобы подзаработать, и Горыныч повелся, хотя надо было вложить пять лимонов. Марши запели в романтичном Горыныче, трубы загудели и позвали. К тому времени родители Горыныча поболели и тихо ушли. Квартира, роскошная трешка, стояла пустая. И решил он той квартирой рискнуть – продал, а деньги вложил в акцию друга. От жены не скрыл, что провернул дело. Жена пришла в ужас, она рассчитывала на эту квартиру. И Змея знала как человека прижимистого. Но тут она его, конечно, не узнала. И когда акция провалилась, а друг скрылся, она поняла, что творится со Змей Горынычем. Его сильно занесло. Хотя жена не обиделась. Но и после этого он не успокоился. Однажды Змей купил совхоз, оказавшийся с долгами. Конечно, самостоятельная работа совхозов была возможна, но только не у Змея. Его стали искать кредиторы совхоза, который не расплатился с займами. Легенды ходили о Змей Горыныче, который ночевал в здании банка. Потом, возможно, подустал, а позже стал заниматься таблетками, которые увеличивают автопробег машин. Как показала практика, дело пошло и Горыныч, живя между Россией и Болгарией, не очень устает и на хлеб хватает. И жена, директор турфирмы, помогает, молодец. А сын вначале у Змея был с характером, а потом стал писателем-фантастом и все затихло. Но в кого, в кого он уродился фантастом?! На собирушки обаятельный Змей попадает очень и очень редко. Если совпадет так, что в городе есть кто-нибудь – тогда да. И дача его, которую он подарил родственнице, оказывается в его распоряжении, а улыбается он все так же доброжелательно…

Красавчик на 80-летие Шефа читал «Дом, который построил Шеф», и голос был громкий, комсомольский и был сильный эффект, как в театре. Даже эхо перекатывалось – Шеф любил высокие, просторные залы. Красавчик был секретарь комсомольской организации, его взяли в обком первым секретарем. Будучи в начальстве, много помогал самиздату финансами. Тем более, что не любил он литературу – все оценили этот его гуманитарный жест. Мог бы пойти в депутаты и правительство, но, как и Рэм, он ушел из системы решительно, чем и проявил себя как честный человек. Потом у него открылась фирма, которая назначает кризисных управляющих банкротам. Банкротов в то темное время было ой, как много. У него дача в Усть-Кубине, нольседьмая туда выезжала. Есть две дочери, много внуков. Машины нету, но жизнь бьем ключом. Мало у кого вообще есть машины, это не было престижно в лаборатории. А те, у кого есть машины, стесняются об этом говорить. Это Комбрат и Змей Горыныч. Так что не будем тут подчеркивать.

В общем, так продолжается и сегодня. В любимой кафешке при старинной бане, которую пощадили финансовые кризисы, наши люди по-прежнему сидят за своим столиком, хотя жизнь и косит их поредевшие ряды. Жены ничего не могут поделать. Единственно, если кто-то загремел в больницу. Вот Борода первый раз загремел, о чем Тея-маленьая случайно узнала от расстроенной Жены Бороды. Все были в унынии, собирушка не состоялась. А когда Борода вышел оттуда, он проставился и доложил подробности. А когда загремел во второй раз, то оказалось, что ездил на гоночном велике по сибирским горам и сердце подорвал. Тут уж все поехали за подробностями на дачу Бороды, несмотря на бешеный дождь. Они жарили шашлык под навесом, сами сидели на обширной веранде, так что все прошло шумно и празднично. Никто не свалился в лужу, домой вернулись к ночи живые.

Но это нетипичный случай. При типичном случае народ приходит и заказывает пивко. Та, Которая гордо говорит: «Неужели мне никто сегодня не купит пива?» Но обычно покупают, не дождавшись понуканий. Та, Которая лет пятнадцать назад узнала, что здоровье не становится луше, в целом не изменилась. Как начнет отчитывать кого-то, так хоть иди топись. Но ее никто не останавливает, все понимают. Последний раз ее ставила на место Тея-большая. А теперь, когда Та, Котрая сделала очередную операцию на хрусталик, все слушают ее еще олее нимательно и трепетно.

Жена Бороды, которая в юности сама любили собирушки, страшно боится Ту, Которую. И не только потому, что Та, Которая знает, как воспитывать детей, а Жена Бороды не знает. Ведь Борода Эпикуреец больше десяти лет подряд ездил на окраину к Той, Которая: то комп чинить, то спасти кошку, которая съела ленту. Жена Бооды так переживала, что соинила стишок «Если кошка съела ленту»! Там, например, были такие слова:

 
«Эта кошка съела ленту.
Может быть исход печальный.
Подержите же, соседи,
ротик для вливанья масла,
одеяльце шерсти ламы.
Надо бы как можно крепче
зафиксировать все тело.
Нас, конечно, подстрахуют
страхагент и даже дворник…
Понимаете, малышка
никогда не голодала —
при отсутствии зарплаты
ей готовили филейку.
Просто гордая такая,
необузданный характер.
Сильно унывать не будем.
ведь придет однажды некто,
станет он варить нам кофе,
и компьютер поднастроит,
и шутить, конечно, санет,
и играть лениво с кошкой
чтоб она не сьела ленту…»
 

Только Той, Которая, стих не понравился иезуиской ироией, и она долго не доровалась с Женой Бороды. Который, кстати, часто возвращался ночью. Кто их там поймет. Эту их гуманитарную помощь. Знакомые говорили: «А куда он у тебя все мотается по выходным? Как не глянешь, так и пилит на этой четверке к „Бригантине“. Ты разберись, кому он там все компы чинит. Можно уже новый купить за столько лет».

Так что Жена Бороды не прижилась у них в компании. Женам в лаботаории действительно, делать было нечего.

А компания постепенно сузилась до четырех человек. Рэм болеет ногами, поэтому ходит все реже. А если придет, то, как правило, спит лицом на салфетке. Но, когда просыпается, все еще шутит, в основном машинально. Они сидят за отдельным столиком и никто, никто их не гоняет. Даже если они приносят в заведение свои закуски! Ведь этой осенью будет сорок лет, с тех пор как в этот городок впервые приехали молодые Рэм и Кондор, и с этого момента пошел отсчет и началась история лаборатории.

Жена Бороды просто ждет, когда Борода уйдет и придет поздно, седой и весь красный, но все еще такой интересный мужчина. Как правило, Борода вовращается с полной сумкой еды – он всегда заботился о семье, о детях, даже когда они разъехались. Она сочувственно спросит: «Ну, как? Кто был?» И Борода, вздохнув, ответит ей: «Никто не смеялся». А раньше было все наоборот. «Смеялись час, потом футбол обсуждали». «Смеялись два часа»…

Удивительно…