Текст книги "Оттенки души. Жизнь глазами психолога"

Однажды ты узнаешь

Однажды ты узнаешь настоящую цену всему.

Однажды ты поймешь, что истинная любовь – это не изысканные послания с витиеватыми признаниями, а простая записка, нацарапанная обломком карандаша «котлеты в холодильнике».

Однажды ты с изумлением осознаешь, что настоящий герой – не лысый мужик, спасающий землю от нашествия инопланетян, а твой отец, неласковый и непутевый, но отдавший за твое обучение все, что имел.

Однажды ты почувствуешь, что помощь слабому – это не полтинник нищему, а горячий танец на семейном празднике рядом с дедом, чтобы он, прошитый метастазами, продолжал чувствовать себя живым.

Однажды ты узнаешь, что мужество – это не защитить новый проект перед ТОПами, а способность не опустить руки, и бороться за свою жизнь под гнетом безразличных путаных диагнозов и под оковами страха, вцепившегося в тебя мертвой хваткой.

Однажды ты поймешь, что сила воли – это не ходить пару раз в неделю в тренажерку, что несравненно сложнее каждый вечер находить для своего ребенка время, внимание и ласковые слова, не размениваясь на телик или пустоблудие в интернете.

Однажды ты с горечью почувствуешь, что прощение – это не закрытие глаз на запои и хамство сожителя, а способность не возненавидеть врачей, которым ты вынужден давать взятки, чтобы лекарство для близкого пришло вовремя.

Однажды ты перестанешь восхищаться качками, набитыми под завязку протеинами, ты полюбишь истинный спорт, в котором движение и страсть, а не нарциссическое любование выпяченными рельефами.

Однажды ты научишься ощущать, что тепло белых пляжей с выхолощенными береговыми линиями и томными официантами не способно согреть душу так, как греет тепло семейной встречи со всем известными шутками, дешевым вином и сотни раз слышанными историями.

Однажды ты догадаешься, что родители так долго готовы были слушать тебя не потому, что ты такой красноречивый, а потому что им нравилось слышать твой голос.

Однажды тебе станет очевидно, что ты стоишь не столько, сколько вложил в работу, а столько, сколько эта работа кому-то смогла помочь.

Однажды ты узнаешь настоящую цену чему-то, а узнав, начнешь перемерять и перевзвешивать уже пройденную часть пути. И дай Бог, чтобы тогда у тебя еще оставалось время, чтобы сказать, сделать или отпустить…

В Царстве Небесном я буду дождем

В Царстве Небесном я буду дождем.

В древних легендах, описанных Н. Рерихом, утверждается, что в тонком мире каждый будет тем, что из себя представляет. Был светлым – будешь светом, и вокруг тебя будет светло. Был дерьмом – будешь дерьмом – и вокруг тебя будут экскременты и глисты. Был злым – будешь сгустком гнева – и вокруг тебя все будет гореть ненавистью. Был жертвой – станешь страхом и твои ужасы, помноженные на мнительность, накроют тебя плотной нескончаемой стеной.

А я не знаю, кто я. И чего во мне больше – гнева или света.

Но тешу себя надеждой, что буду дождем. Я захохочу, и мир услышит раскаты грома. Я открою душу, и она растечется по вселенной миллионами капелек, умывая каждую звездочку в небе и травинку на земле.

Я отдам свою любовь живительной влагой, и истосковавшиеся поля благодарно заблестят, приветствуя меня.

Я придумаю игру, в небесах блеснет молния, и ваши машины закачаются в огромных ручьях, запущенных мной.

Я отмою каждый миллиметр материальной Вселенной, чтобы людям легче дышалось. А осенью я устану, и затяну грустную длинную песню из маленьких капелек.

За время пребывания в тонком мире я отдам всю себя, и меня почти не останется. Перед новой смертью и переходом в огненный мир, я буду счастлива.

Только вот никак не смогу взять в толк – почему все это время, мне радовалась каждая живая душа во Вселенной и только люди боялись и проклинали…

Без тебя

Половинка – это когда чувствуешь себя так, как будто оттяпали от каждой части твоего тела по чуть-чуть.

Жить вроде, ходить, двигаться, говорить, есть – можешь, но для этого как будто через туман какой надо пробраться. Без тебя жизнь стала ватной. Я все время веду внутренний диалог с тобой, делюсь эмоциями, рассказываю об интригах на работе, даже шучу иногда.

А вот в наши редкие созвоны – как будто и не о чем сказать. Так, бытовуха какая-то получается. «Как дела? Нормально. Как кормят – хорошо. Как гостиница – ничего…».

Как же можно передать за одну специально назначенную минуту разговора все то, что происходило целые сутки?

Нет такого накопителя в сознании, в который можно было бы складывать потихоньку все свои реакции на – жизнь, а потом архивировать и выдывать тебе в сжатом виде по скайпу.

Я вижу, что ты звонишь, и еще до того, как снять трубку, начинаю чувствовать беспомощность. Потому что там – будешь – ты, а я – не смогу тебя – почувствовать.

Телефон – примитивен. Мои воспоминания тебя гораздо ярче, чем искаженные герцы в динамике этой плоской суперсовременной и такой бесполезной сейчас штуки. Я одеваю твою футболку и брожу по квартире. Смешно. Она не может заменить тебя. А кажется, что может.

Я ужасно злюсь на людей. На всех, кто встречается. Говорю им гадости и язвлю. Я хочу им делать больно. Потому что они – есть. А тебя – нет. Скоро ты снова позвонишь. И мы снова будем пытаться нащупать друг друга через тысячи километров, заранее зная, что и эта попытка обречена на неудачу. У нас ничего не получится. Разговор будет пустой и не про то.

Но я буду снова и снова ждать твоего звонка, всей своей ополовиненной душой…

Пальто

Безденежье, район на район, наркоманский притон в соседней квартире и подростковый промискуитет в подъездах – вот что окружало мою юность. Девяностые выпятили наружу все самое низкое, что нашлось в перепуганных реформами людях. Ходу истории было совершенно все равно, что в параллель с громадными переменами в стране шла еще и моя личная юность. Страна неумолимо погрязала в нищенстве, а вместе с ней и я, студентка торгового техникума, первокурсница из бедной семьи.

Больше всего я мечтала о шубе. Черной, гладкой и с помпошками. Был декабрь, а я добиралась до учебы в легкой видавшей виды курточке, доставшейся мне от старшой сестры. При этом у меня была еще одна, зимняя куртка. Но та куртка была даже не компромиссом, а скорее безысходностью, которую ни одна девушка в 20 лет не оденет. Бесформенная, цвета чебурашки, она скрывала то единственное, чем я могла привлечь сильный пол – свою фигуру. Поэтому даже под пытками я бы не согласилась ее одеть. Уже два раза отлежав с ОРВИ, я упорно натягивала осеннюю куртешку, и, трясясь от холода, ехала в троллейбусе познавать тайны товароведенья.

Так было до тех пор, пока моя одногруппница не подарила мне пальто. Мы с ней не были близко знакомы и не дружили. Ничего хорошего я ей не сделала. А ее семье было тяжело так же, как всем. Но у нее было пальто, не очень модное, но приталенное, теплое и совсем новое. И она отдала его мне. Просто так.

С тех пор много воды утекло, мы подружились, но наша дружба носит весьма странный характер. Она появляется только тогда, когда уже нет мочи. Когда уже все перепробовала и ничего не помогает. Когда все отвернулись, и я уверена, что это конец. Что хуже не бывает и так будет всегда.

Она появляется и неизменно делает что-то, что возвращает меня к жизни. Реанимирует и снова уходит. Мы все собираемся встретиться, но она не находит времени. Мы назначаем дату, а у нее непременно что-то случается. То работа, то семья, то отпуск. Иногда мы не видимся месяцами. Вот уже полгода она не находит времени для меня. Но я не обижаюсь. Я перед ней в неоплатном долгу. За теплоту серого приталенного пальто в декабре 97-го. За то, что не сошла с ума от одиночества в 2001-м. За покорение Москвы в 2005-м. За избавление от мучительной связи в 2007-м. За обретение смысла в 2012-м. И за то, что мне еще предстоит.

Это ничего, что она редко появляется. Ведь если бы наши ангелы-хранители все всегда делали за нас, то какой бы вообще был смысл жить? Пусть она живет своей жизни. Только вот, Господи, прошу тебя, если ей понадобится помощь, пусть всегда с ней рядом будет кто-то, у кого есть пальто…

Если женщина несчастна

Когда женщина несчастна, она всхлипывает, ее плечи вздрагивают, и с ней в такт вздрагивает вся вселенная от боли за свою дочь, так бережно отправленную ей в этот мир, и так неаккуратно обиженную сейчас кем-то.

Когда женщина несчастна, грудь ее стягивает обида, не давая свободно дышать, принуждая схлапываться, горбиться и становиться меньше, и вместе с ней мельчает и уродуется этот мир – становятся дурными голоса птиц, смазанными восходы и закаты, монотонными и выматывающими душу – дожди.

Когда женщина несчастна, кровь ее бьется в жилах неровно и лениво, и вместе с ней сбиваются с ритма все земные потоки. Реки из кормилиц превращаются в убийц, погребая под непроходимой топью начавшую было распускаться жизнь. Родники высыхают, встречая желающих напиться черной жижей. Водопады иссякают, зияя злобно торчащими отполированными камнями, когда-то, сквозь веселые потоки, казавшимися невинными валунами.

Когда женщина несчастна, ее голос скрипуч, а мысли несвободны. Носясь с сумасшедшей скоростью по одному и тому же кругу, дурные картины проигрываются в ее сознании снова и снова, оставляя рытвины и заставляя становиться ее несчастней, но никак не находя выхода.

Ее внутренний сад, так нуждающийся в питании добрыми мыслями, чахнет, оставленный и заброшенный, а вместе с ним чахнет и сам Мир, дурнея от набирающих обороты пустых песен, задыхаясь от разрастающихся сорняков сластолюбия, сжимаясь от матерных слов, без присмотра проникающих в умы, да так и остающихся жить в душах.

Когда женщина несчастна, она не может любить. Ее служение становится вынужденным, забота механической, песни натянутыми, блюда безвкусными, а творчество вымученным. Не получая энергии Женского Счастья, вселенная тускнеет, луна прячется, и только демоны наливаются женской скорбью, как свежей кровью, и, присвистывая от возбуждения, направляются в люди выискивать слабые души и петь им свои черные мотивы.

Когда женщина несчастна, ее огонек выключается и в бесконечности становится темней, гораздо темней, темней на целую женщину.

Когда женщина несчастна, поспешите ее утешить, и если в этот момент вы украдкой взглянете на небо, то увидите, как откуда ни возьмись там зажжется звездочка, или развеселится стриж, а может, зашумит тополь. А если не случится всего этого, тогда загляните в свое сердце, там наверняка появится новая песня, не слышанная вами ранее – это Вселенная благодарит вас за свою дочь…

Относитесь к себе плохо

Относитесь к себе плохо. Только высокая критичность может способствовать развитию. Чувствуйте к себе отвращение каждый раз, как у вас что-то не получилось на высшем уровне. А если получилось – находите того, у кого получилось лучше, и снова предъявляйте к себе претензии. Через несколько лет упорных тренировок ненависти к себе, вы наверняка разовьетесь в мегаличность. Злую такую, унылую, изношенную, но очень успешную мегаличность.

Читайте только приятные посты. Те, которые ласкают ваше самолюбие, подогревают ощущение собственной правоты и важности, смешат и забавляют, а еще состоят не больше, чем из 3—5 предложений. Если попадается что-то серьезное, длинное и про то, что вам нужно меняться – сразу же скрывайте из новостей. А то вдруг еще растревожитесь и потеряете покой.

Всегда поступайте правильно. Это доставит удовольствие некоторой кучке людей, а это ведь гораздо важнее, чем действовать в согласии с собой. Пусть правила, придуманные другими людьми, полностью определяют вашу жизнь. Ведь в вопросах с кем жить, где трудиться, чему учиться и что чувствовать, лучше доверять другим людям, а не себе – а то вдруг ненароком вам понравится поступать не по правилам – и тогда придется жить не как все. И без всех.

Ходите на работу, даже если вы ее ненавидите. Она дает вам возможность зарабатывать, и поэтому у вас есть деньги на кредит за машину, и вы имеете уникальную возможность ездить на ней на эту самую ненавистную работу.

До последнего уговаривайте близких поступать так, как считаете правильным вы, даже если при этом придется применить угрозы и давление. Вы ведь лучше знаете, как именно для них будет лучше, у вас больше опыта и интеллекта. А что они при этом будут вас ненавидеть – это не так уж и важно. Когда-нибудь они это непременно оценят. А если вас в этот момент уже не будет, то – ничего страшного, слава благодетеля придет к вам посмертно.

Храните ваши обиды. Тщательно оберегайте от всяких посягательств. Даже если события, их вызвавшие давно поросли быльем. Даже если обидчики попросили прощения. Не поддавайтесь. Они наверняка сейчас неискренни. Вот когда обидчик будет валяться у вас в ногах и целовать вам руки – можно дать ему шанс. Но не раньше.

Приносите свои интересы в жертву интересам других, ведь это так высокоморально – служить людям. Даже если это придется делать ценой собственного унижения и тоски. Что ваше уныние перед радостью другого – тьфу! Ваша никчемная персона не стоит того, чтобы заботиться о ее нуждах.

Отказывайтесь от своей мечты ради комфорта и безопасности. Не ввязывайтесь в непонятные авантюры, даже очень многообещающие. Всяк сверчок знай свой шесток. Помните – ваш шесток наверняка маленький и низенький. В конце концов, тут сухо и тепло, держитесь за него изо всех сил. Это даст вам ощущение стабильности и покоя. А слово покой не зря однокоренное со словом покойник – это высшее олицетворение самой стабильности – с ним уж точно НИЧЕГО не происходит. Хорошо-то как!

P.S. Надеюсь, что ни один пункт не будет выполнен….

Супермаркет судеб

Выбирая себе жизнь в супермаркете судеб, я явно что-то упустила…

– Очень рекомендую взять переход в третьем классе в другую школу, – говорил, наверное, Хранитель судеб. – Во-первых, школа слабая, класс – одни двоечники. Во-вторых, учительница терпеть не может таких детей, как ты. А изюминка этой модели – соседка по парте – оторва. Она устроит тебе столько испытаний, сколько ты не получишь ни в какой другой школе. Один только случай на дискотеке, когда тебе скажут, что ты уродина, чего стоит!!! А ситуация, когда ты украдешь у сестры юбку, чтобы понравиться однокласснику; а сестра тебя отыщет и оставит без юбки прямо посреди школы? Разве это не изумительный вариант?

– А вы уверены, что эти события смогут научить меня любви к себе и независимости от мнения других?

– Так они для этого и предназначены! Бери, не задумываясь!

– Хорошо, – вздохнула моя Душа, – я беру.

– Рекомендую также взять драку на улице и хулигана в подворотне. Как нельзя лучше подойдет для воспитания силы духа и смелости.

– Нет-нет-нет. Силу духа я сдала уже в прошлой жизни, – заторопилась возразить моя Душа. – У меня ее хоть отбавляй. Мне бы вот еще терпению поучиться, а то я его уже третью жизнь сдать не могу…

– Ну, тогда тебе в сектор измен. Причем обычная измена тебе не подойдет. Тут нужно что-то особенное, с усиленным эффектом. Ага, вот! – радостно воскликнул хранитель, беря с полки черную склянку, отмеченную тремя крестами. – Это три в одном. Во-первых, измена состоится тогда, когда ты будешь еще совсем молодой мамой с двухмесячным младенцем на руках. Во-вторых, роман у твоего мужа будет с лучшей подругой. А в-третьих, он будет врать до последнего, и целых два года ты будешь пребывать в неведении и душевных муках…

– Два года? – вскинула свои нематериальные брови моя Душа. – Ха! В прошлой жизни я три года работала санитаркой на войне, и все равно не научилась терпению. Думаю, что два года мне не помогут.

– Да ты что?! Разве можно сравнивать такие вещи? Помогать больным тяжело, но при этом затрагивается только одна струна – сострадание. Вообще непонятно, кто тебе такое событие для выработки терпения посоветовал, оно совершенно другие задачи решает. А измена затронет целую гамму чувств. Предательство, ревность, страх, безысходность, унижение! Только такое сочетание способно сформировать терпение и умение ждать. Впрочем, как хочешь, – даже как будто обидевшись, сказал Хранитель. – Этот вариант у меня последний. Уйдет сегодня же.

– Хорошо-хорошо, я беру. Скажите, – вдруг замялась моя Душа, неловко переступая с ноги на ногу. – А если вдруг это не сработает, ну, мало ли – я не самая успешная душа – вдруг опять не получится… Можно как-нибудь подстраховаться? – и моя Душа с надеждой посмотрела на Хранителя.

– Не только можно, но и нужно. Пройдем к витрине с резервными событиями. Ты какие предпочитаешь: болезни, потери близких или может быть тюрьмы, изгнания?

– Тюрьма у меня уже была, может быть, болезнь?

– Отличный выбор! Рекомендую вот эту болезнь. Средний вариант. Удачное соотношение страданий и надежды. С одной стороны, боли будут умеренные, терпимые, с другой – постоянные и затяжные. Диагноз предлагаю брать не установленный, это усилит сомнения и терзания. Время наступления – 28 лет. Продолжительность будет зависеть только от тебя.

– Скажите, а можно добавить на этот период родственные души рядом? Не слишком ли высокий уровень сложности?

– Нет, милая, ты же знаешь, что это у нас не приветствуется. Облегченные варианты выдаются только слабым душам, а у тебя по силе духа – 87%…

– Ну, пожалуйста, хотя бы одну? – Душа умолюяще взглянула на Хранителя, – самую махонькую…

– Хорошо, – разжалобился Хранитель, – одну добавим. Но только при условии, что измена будет сдана на «отлично».

– Конечно, на отлично! – поторопилась согласиться «покупательница». – Измену я смогу, я уверена. Спасибо вам огромное!

– Ладно-ладно, давай выберем тебе детей, а то мне пора закрываться. Скоро должны новые события подвезти, а мне их еще принимать, сортировать…

– Хранитель, скажите… – Душа огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и шепотом продолжила. – Это ведь все точно вымерено, да? Здесь же не ничего такого, с чем я не справлюсь?

– Обижаете, милочка. Я хранитель с четырехтысячелетним стажем! Моя служба безупречна! Ни одного лишнего грамма испытаний за последние 2 тысячи лет!

– А до этого? – не унималась Душа (Она, то есть я, уже тогда была тревожной). – То есть раньше вы все-таки ошибались?

– Ошибся я, милая, только один раз. Но в другую сторону. Когда выдал душе легкую, свободную от испытаний жизнь.

– И что же с ней произошло?

– Самоубийство, – дежурно отрапортовал Хранитель. – Типичный случай для такой ситуации. Три века очищения, понижение на два уровня и в следующей жизни ей пришлось сдавать плюсом гордыню, сомнения и отречение. Так что, милая, с того раза, я выдаю ровно то, что душе положено.

– Хранитель, а как вы думаете… – Душа снова оглянулась… – Она меня вспомнит? Она сможет там, на Земле, меня вспомнить и понять?…

– Ты же знаешь, – грустно отозвался Хранитель, – что ни одна Душа не должна на это рассчитывать. Когда ты окажешься в биологическом теле, оно сразу же начнет вплетаться в твое сознание и через несколько часов после рождения, ты уже не будешь помнить ни меня, ни себя, ни даже Бога, каким бы невероятным это не казалось. Через 72 часа ты станешь открытой для всех внешних воздействий. И каждая тварь, тленная и бесплотная сможет влиять на тебя, создавая в твоем восприятии иллюзии. Всю жизнь ты проживешь в иллюзиях, пробираясь через них, к правде и свету. И далеко не каждый человек способен на этом пути понять, что автор страданий в его жизни – это его собственная Душа, которая хочет только одного – чтобы человек, научился любить Бога в себе, и вернулся домой, обретя способность быть счастливым в нашем лучшем из миров.

Поэтому будь готова к проклятиям в свой адрес и даже в то, что твоя девочка не будет верить в твое существование. В то, что она будет ненавидеть тебя, и может быть даже однажды захочет избавиться от тебя, продав Сама Знаешь Кому…

Ты уверена, что тебе пора? Может быть, тебе стоит еще пару веков отдохнуть в раю? Ты же знаешь, что можешь отдыхать сколько захочешь? – хранителю было не по себе от этой такой еще молодой Души, она выглядела явно не готовой к Испытанию.

– Нет, твердо ответила моя Душа. – Я не хочу больше рая. Я устала от рая. Я хочу быть настоящей Душой. Которая сможет работать ангелом-хранителем или хотя бы ангелом рождения, сопровождающим души в мир. А между нами говоря, я хочу дорасти до Хранителя Вселенной и вершить судьбы целых миров, устремляя их к любви и гармонии…

– Мда… Возьми-ка еще увольнение с успешной работы и отворачивание друзей, – сказал Хранитель, отмечая что-то в своей бланке. – Что-то мне подсказывает, что с гордыней не мешает поработать. Возьмешь? Или ты боишься не справиться?

– Я боюсь. Я очень боюсь. Но я попробую…

Вот как-то так, наверно, моя Душа сформировала план жизни на свой учебный семестр и, перекрестившись своими нематериальными пальчиками, отправилась в наш мир.

А мне все кажется, что в некоторых местах все-таки был перебор. Я бы предпочла обойтись без начальницы-психопатки в 2001. И, по-моему, двагода измены это уж слишком. Я уже к концу первого года была седая…

Однако за отдельные события я ей, то есть себе очень признательна.

Например, за песчаные карьеры под Чайковским… За «Мама, я тебя люблю…» в обшарпанной комнатке общежития…. За «Клянусь защищать тебя и беречь…» ….

А в целом, я, наверное, паршивый ученик. У меня тут такая ситуация. Навалилось все. С работы уволили. Сын со мной не разговаривает. Машина опять сломалась, и похоже, безнадежно. И болезнь какая-то странная одолевает. И выхода как будто нет. Больше всего хочется замереть и ничего не делать.

Я боюсь, я очень боюсь. Но, знаешь, Душа моя, я попробую. Я снова попробую. Потому что у меня сила духа 87%. И потому что должны же мы, черт побери, стать хранителем какой-нибудь маленькой Вселенной, устремляя ее к любви и гармонии…