Текст книги "Оттенки души. Жизнь глазами психолога"

Вы – волшебник

Вы – волшебник.

Читая эти строки, вы способны с помощью одного лишь воображения услышать треск костра, ощутить мурашки от звучания любимой музыки, представить себе нежный бутон розы или сухую, уставшую от сезона осеннюю траву, услышать тонкий аромат сирени или резкий запах дешевого одеколона, почувствовать отголосок гнева, бушевавшего в вас когда-то или вспомнить и снова наполниться тихой радостью от первого прикосновения к фарфоровой коже новорожденного дитя…

Все это вы способны увидеть, услышать и ощутить тогда, когда в действительности этого нет!

Разве это не волшебство?

Вы – уникум.

Ваш изгиб бровей ни разу не повторился ни в одном другом существе, ваша манера хохотать, взрывая атмосферу заливистыми колокольчиками или смущая ее тихим хихиканьем в кулак, только ваша – и нет точного подобия ни у кого во вселенной.

Все, все в вас устроено небесными инженерами неповторимо, от скорости роста волос до способа чувствовать весну; от степени силы, с которой вы сжимаете карандаш до характера рисунка вашей мысли при обдумывании массива информации. То, как вы вздыхаете от усталости, как солите пищу, как поворачиваете ключ в замке, придя в дурном настроении, как любите, как творите, как сосредотачиваетесь – все уникально, все только ваше, все выполнено в оригинале.

Разве это не вызывает в вас восторг?

Вы – Человек.

Вот именно так, с большой буквы, Человек. Потому что только Человек мог рискнуть забраться в этот мир, полный до краев страдания, несправедливости и испытаний, и иметь отвагу жить в нем, не зная, как распорядится его судьбой Завтра. Только Человек способен, коротая век в таких условиях, находить поводы для радости, силу для любви к близким и мудрость, чтобы прощать.

Только человек способен проходить все круги ада, отведенные ему роком, день за днем упираясь в ограничения этого мира, сталкиваясь с искушениями, поддаваясь слабостям, и, каждый раз, падая на дно, находить силы подняться снова.

Может, вы не безупречны в своих поступках, и не являетесь эталоном праведности, но вы ведь не Святой, а …Человек. Ваша природа сродни природе всего живого – пульсирующая, напористая, страстно желающая жить, чувствовать, быть, и оттого многогранная, умеющая и любить, и ненавидеть; и идти напролом, и отсиживаться в кустах; и пребывать в равнодушии и быть отзывчивой на боль другого. И все эти чувства живут в вас полной жизнью, приходя в свое время и в своих обстоятельствах, давая вам возможность найти свои пределы и познать множество граней собственной души.

Разве это не завораживает?

Вы волшебник, уникум и Человек. И не смейте, слышите, не смейте больше никогда ни вслух, ни мысленно называть себя, лучшее из творений Создателя, ничтожеством, уродом или идиотом.

Сын

Если б было можно, я создала бы тебе отдельную страну.

Там было бы все, что нужно для жизни.

Наливные луга и разухабистые поля для того, чтобы бродить по просторам.

Крутые обрывы и утесы, чтобы грустить.

Амбары, набитые под завязку сладостями со всего мира и бесплатные харчевни с самыми вкусными блюдами, чтобы весело ужинать с товарищами.

Корпуса для твоих друзей, где не было бы никаких правил порядка и можно было бы устраивать хаос в комнатах.

Качели и крытые беседки для твоих встреч с возлюбленной. Концертные площадки с любимыми тобой группами и первоклассной акустикой.

Я согласна даже построить в этой стране фаст-фуд и время от времени привозить туда кока-колу.

Лишь бы спрятать тебя на веки вечные от наркотиков, злодеев, разложения души и прочих бед, поджидающих на жизненном пути.

Я закрыла бы эту страну на ключ, для того, чтобы ты никогда не страдал от предательства неаккуратно выбранных друзей, от разочарования в любви, от горечи необратимых последствий и глупых ошибок.

Я бы спрятала ключ в одной мне известное место и берегла бы его как зеницу ока.

Но тогда ты был бы вынужден жить в моей стране и никогда не построить своей. И никогда не узнать, как преодолевать отчаянье и искать новую любовь, как исправлять ошибки и воспитывать мужество, как научиться разбираться в людях и просчитывать риски, и, в конце концов – кто твои настоящие герои и какой – ты сам.

Пусть у тебя будет своя страна.

Я не закую тебя в кандалы своей любовью и не позволю своим страхам удержать тебя рядом с собой.

Но я не могу не переживать за тебя.

И потому я с тревогой смотрю, как ты закладываешь первые кирпичи своего мира, так желая уберечь тебя и так отчаянно понимая, что теперь это под силу только тебе самому.

Жизнь налегке

Если заниматься мастурбацией вместо секса, то можно выбрать подходящий темп, свежую фантазию и вести себя сколь угодно вяло или сумасшедше, без оглядки на чаяния партнера. Однако находятся чудаки, которые все-таки выбирают секс.

Если настроение выражать чужими статусами, а не своими словами, то не надо тратить время на формулировку мыслей и осмысление себя сегодняшнего. И все-таки отыскиваются те, кто предпочитает озвучивать свою душу сами, без использования чужих подсказок.

Если общаться в сети, а не лично, то можно не смотреть в глаза, когда врешь, не бояться своих спонтанных реакций и выдавать только отредактированного себя, тщательно подбирая выражения. Но нет-нет, да и попадаются чудилы, первым делом при новоселье закупающие большой гостевой стол, а не компьютер.

Если жить в «гражданском» браке, а не в законном, то можно как следует изучить партнера, и при первых же тучках напомнить ему, что, мол, ты свободен в выборе и если что не нравится, то можешь валить без объяснений и драм. А если после тщательного изучения партнера в последнем обнаружатся недостатки, то можно и самому уйти тихо, без истерик и судопроизводства. Но находятся, не поверите, находятся люди, видимо, с испорченным инстинктом самосохранения, смело идущие под венец и шепчущие «Пока смерть не разлучит нас…».

Если жить интересами окружения, то всегда будет, кого обсудить с коллегами, за что получить похвалу от начальства и благодарный теплый бок, в который можно уткнуться в печали. Тем не менее, попадаются люди другого сорта, упрямо следующие себе и думающие иначе, даже ценой изгнания из любимчиков и отлучения «от руки кормящей».

Если идти по головам, выкатывая впереди себя эго, безжалостно подминающее всякое инакомыслие и вбоксмотрение, то бизнес-пространство избирает тебя своим фаворитом, а денежные потоки устремляются к тебе отовсюду. Но есть простаки, которые не могут ни ради высшей идеи, ни ради амбициозных целей, ни даже ради семьи оплевать слабого или подсидеть сильного.

Если забываться в водке и снимать стресс сигаретами, то веселиться веселее, а грустить легче. Но находятся ненормальные, желающие вкушать столько настроения, сколько есть в них здесь и сейчас, безо всяких правок, не смягчая печаль и не разгоняя радость. От и до проживая столько несчастий и столько блаженства, сколько им и отмеряно в этой жизни.

Если захотеть, в жизни можно много упростить, ослабить и облегчить. Однако встречаются люди, которые почему-то называют это онанизмом, и предпочитают жизнь как есть…

Когда я выздоровею

Когда я выздоровею, я не буду больше бояться просыпаться по утрам, со страхом сканируя свое тело и выискывая новую брешь в здоровье.

я проснусь утром от звонка будильника и с наслаждением пойму, что я могу поспать еще 5 минуточек. И с удовольствием провалюсь в сон обратно.

Когда я выздоровею, мне не надо будет выбирать между рисовой кашей и ячневой. Я сделаю себе яишницу и кофе. в яишнице будет оранжевый желток и коричневая неровная корочка по краям. А кофе будет с молоком и горячий.

Или недогретый. Или перегретый. Какая разница. Ведь я смогу его пить. Я готова буду даже его съесть.

Когда я выздоровею, я буду стоять в автомобильной пробке, удивляться хмурым лицам в соседних автомобилях и наслаждаться каждым мгновением этой вынужденной передышки в суете. Я буду трогать руль – он шершавый и теплый. Так здорово ЧУВСТВОВАТЬ руками его кожу. Я буду пялиться в небо. Какое счастье ВИДЕТЬ перистые облака.

Я буду с наслаждением вдыхать запах осени, смешанный с выхлопными газами. Ведь это чудо – быть способной ОСЯЗАТЬ. Я высунусь в окно и крикну всем в этой пробке – ДОБРОЕ УТРО! Я увижу настороженные взгляды из других автомобилей, но мне будет все равно. Ведь это такое счастье – говорить. Почему бы мне не воспользоваться им – и не сказать всему миру – доброе утро…

Я буду мучиться вопросами: где купить платье, как поступить с долгом по кредиту, кому отдать детские вещи, как воспитывать подростка, кто будет следующим президентом, почему Светка не вышла на работу… И это будут единственные мучения, которые меня будут тревожить.

Я буду приходить на работу, и никто не будет удивляться, жутко радоваться и наваливаться на меня с нерешенными вопросами. Ведь я буду приходить туда каждый день, и для всех это будет естественным ничем не примечательным событием.

Я буду узнавать новости компании из гущи событий, а не на сайте.

Я буду частью многочисленных канителек, происходящих в течение дня. Перед кем-то я буду стоять в очереди в столовой. Кто-то прольет на меня чай.

Кого-то я неосторожно обижу. Кто-то обратится ко мне с просьбой, а кто-то с мысленным проклятием. Я помогу кому-то добраться до места.

Кто-то станет для меня ступенькой в развитии. Я буду частичкой всех и все будут частичкой меня.

А больше всего я мечтаю о том, как я приду с работы домой… С РАБОТЫ, а не от врача.

Я не упаду на диван от того, что раскалывается голова и тело отказывается чувствовать. Я не пойду на кухню пить очередную порцию таблеток.

Я сброшу туфли, закину куртку на стул, соберу в кучу все свои дорогие сердцу безделушки и буду любовно расставлять их на комоде.

Фарфорового слоненка рядом с синей свечкой… Открытку «МАМА с васьмым мартом» к стене.

Рукодельную салфетку – под коробочку из под обручального колечка…

Я буду заниматься этим, пока не придут мои домашние.

А потом мы будем играть в жмурки, или делать уроки, или смотреть телевизор.

И я смогу – снова – дарить им и себе – себя.

Когда я выздоровею, я буду дышать жизнью. Если я выздоровею…

Особые дети

Есть особые дети. Те, которые приходят в наш мир, чтобы наполнить его любовью. Те, которые обнаруживают красоту наших сердец, пробуждая в них ростки милосердия, разворачивая их истинное великолепие в способности к добрым действиям и к чистому состраданию, не обусловленному выгодами и родственными связями, а реализуемому просто по велению души.

Это дети трудной судьбы. Дети, которые могут стать счастливыми только с помощью других людей, потому что своих ресурсов у них нет.

Такими звездочками являются дети со сложными диагнозами; дети, оставшиеся без мамы и папы; дети с невыносимыми характерами, переданными им дурными генами пьющих родителей; одним словом, дети, волею рока обреченными на трудную, полную испытаний судьбу.

Помочь таким детям отвоевать у жизни способности и ресурсы, которые мы с вами имеем просто по факту рождения, значит больше, чем оказать поддержку. Помочь им – значит дать почувствовать, что их трудная судьба не зря, а жизнь имеет высокое значение, ведь благодаря им мы проявляем свои лучшие свойства.

Я существую?

Когда младенец рождается, ему и в голову не приходит искать доказательства того, что он существует. Своим криком он громко и отчетливо заявляет мирозданию «Я – есть, и точка».

Новорожденному совершенно безразлично, считают ли его окружающие люди хорошим, успешным, правильным или еще каким-нибудь. Он есть – и в восприятии свежерожденной души это достаточный аргумент, чтобы чувствовать свое право быть в этом мире и требовать ласки и теплого молока.

Совсем другое дело – взрослые. Уж не знаю в какой момент, но с возрастом многие из нас теряют эту удивительную детскую способность Быть. И начинают сомневаться: сначала – в смысле своего существования, а затем – и в самом факте существования.

Некоторые вполне себе взрослые люди всю жизнь ищут доказательства своего наличия в этом мире.

Они покупают новую машину и с замиранием сердца ждут – заметят или нет? Если схема удалась, и железный конь произвел нужное впечатление, то приятное ощущение своей значимости растекается по сознанию и закоулкам души. Еще бы – их, слава Богу, заметили, а значит, они есть и они – не зря.

Они изнашивают свой мозг и тело, беря рабочие баррикады одну за другой. Некоторым из них за это очень мало платят, а иногда и вовсе – забывают выдать зарплату. Но это ничего – ведь им рукоплещут и кричат – «Браво!», а значит – все хорошо, они существуют, они – не зря.

Иногда им хочется побыть одним. Например, в новогоднюю ночь. Забуриться в какой-нибудь темный угол и всю ночь смотреть на звезды. А может быть, убрать все гаджеты, взять простой лист бумаги и карандаш и посчитать очки, набранные за жизнь. Заглянуть в себя и найти там грустные воспоминания, заново прожить их и отпустить. Или, напротив, отыскать новые устремления, которые еще только начинают пробиваться, а потому так нуждаются в питании мыслью.

Бывает, им смертельно хочется побыть одним. Но они не могут. Потому что боятся не найти внутри себя – себя.

Поэтому они готовят салаты и приглашают кого-нибудь. Или загодя заказывают столик в кафе, за месяц записываются на прическу и платье, и проводят новогоднюю ночь в каком-нибудь общеотдыхальнике.

Громкое «Тыц-тыц» щекочет нервы, подслащенный и облагороженный спирт с красивой этикеткой раздергивает разум, контроль отпускает, и с глубин подсознания поднимается что-то необузданное, черное, но ужасно притягательное. Адреналин зашкаливает, тело бьется в электрических сетях музыки, толпа визжит – и все это вместе дает яркое выпуклое ощущение «я – существую»…

Да что там говорить, давайте честно признаемся себе, для чего выкладываются в соцсетях многочисленные «селфи», «Я с тем-то и там-то» и «Я то-то и так-то»? Под какую задачу?

Выставляя свое изображение на всеобщее обозрение, человек просто-напросто заявляет – «Я – есть». Вернее, не так… А вот так: «Я – есть?». И получая лайки и комментарии, чувствует, как отпускает… Еще бы – его заметили… Он – существует.

Малыш не ищет себя, в мире столько непознанного, что ему просто некогда заниматься погружением в глубины души. Но приходит время, и наступает момент, когда человек уже многое познал и вполне может предсказать, чем кончится любое кино, и какие ощущения его ждут на очередном курорте.

В этот момент мир теряет цвет, а жизнь – смысл. Но это не конец! Можно открыть новый мир, только не снаружи – внутри. На самом деле, вы не нуждаетесь в ярких впечатлениях, чтобы быть счастливыми. И вам совершенно не нужно одобрение других людей, чтобы почувствовать свою значимость. Вы и так – полны загадок. В вас и так – мир очень нуждается. В вашей душе столько слоев, что и жизни не хватит разобраться во всех них. И если начать познавать себя и свои пределы с таким же увлечением, как до этого вы познавали – мир внешний, то вашим открытиям не будет конца, а дел хватит на несколько жизней.

А можно не делать этого. И всю оставшуюся жизнь, чтобы хоть как-то скрасить свою тоску, стоять на паперти, ожидая от людей лайков и признания. Всю энергию тратя на то, чтобы получить от них доказательства, что вы им интересны, а значит – существуете не зря…

Как прогнать уныние

Как-то раз, в прекрасном расположении духа отправившись к парикмахеру, я узнала, что мои волосы разделились на две части. Одна из которых верой и правдой продолжала служить мне, а вторая принялась покидать мою голову, по одной ей известной траектории оставляя после себя аккуратные выбеленные полянки без единого волоска.

Этого не могло быть и это было. Моя психика жалобно пищала, что женщины не лысеют, а тем более такие молодые и перспективные как я; разум вторил, что это какая-то чудовищная ошибка; а инстинкт самосохранения, учуяв опасность, настойчиво предлагал прямо сейчас что-нибудь сделать, к кому-то записаться, куда-то побежать, или, на крайний случай, на кого-то наорать.

Последнее оказалось самым доступным, и моим близким досталось по полной программе. Но ничего не помогало. Пальцы неумолимо нащупывали на затылке доказательство ужасной реальности, случившейся со мной.

Помыкавшись по специалистам, обогатив фармацевтическую промышленность на добрые несколько тысяч рублей и ничего не добившись, я сдалась.

Жизнь стала бессмысленной, будущее – беспросветно черным, а настроение – преимущественно поганым. Вот в таком эмоциональном одеянии я и спускалась однажды на лязгающем, равнодушном к моим печалям и ко всему миру, эскалаторе; бессмысллено гоняя по кругу картинки загубленной молодости.

На выходе из эскалатора я привычно подала нищей несколько монет, и двинулась было дальше, но что-то в ее образе меня зацепило, и я оглянулась.

Красивая, необыкновенно красивая восточная девушка с волосами цвета вороного крыла, вздернутыми бровями и смуглой кожей держала в руках табличку с надписью «Подайте на операцию». Причина для операции была очевидна. Место, где должен был быть левый глаз, было безобразно срощено, что жутким образом контрастировало с ее красотой.

Я не знаю, что было с той девушкой. Я не знаю, по своей воле она участвовала в «нищем бизнесе» или у нее действительно не было выбора. Я не знаю, родилась ли она такой, или печальная судьба закрутила ее в непростом испытании. Я ничего о ней не знаю. Но как только я увидела ее, во мне сразу промелькнула мысль: «А ну-ка соберись, и перестань, на хрен, ныть! А если не можешь – тогда вставай рядом, вешай табличку и выпячивай всем свои полянки в расчете на жалость и подаяние!»

Маленькие лысинки на моем молодом затылке показались мне вдруг полной ерундой. К своему стыду, я почувствовала себя счастливой, ресурсной и активной.

Проблемы не равнозначны.

Одни гораздо серьезнее других. Видеть, как твой ребенок пухнет от голода в лагере беженцев гораздо хуже, чем видеть его двойку в дневнике. Зарабатывать на жизнь нищенством, стоя у эскалатора, гораздо хуже, чем упасть в зарплате в два раза. Ждать в приемной результата МРТ, гораздо хуже, чем ждать, когда рассосется пробка.

Вместо этой статьи вы могли бы читать что-нибудь о формах рака, а кто-то в данную минуту читает.

Проблемы не равнозначны. И если вас опутывает парализующий страх и жалость к себе, важно вспомнить о том, что могло быть и хуже.

Пока вы живы – у вас есть надежда, пока вы мыслите – есть варианты. Действуйте!

Не сравнивай

Может ли нежный бархат персика быть вкуснее упругой мякоти яблока?

Справедливо ли заключить, что белый песок доминиканских пляжей прекраснее сказочных джунглей абхазского леса?

Можно ли утверждать, что буйство осени превосходит по красоте девственную белизну снежных елей?

И если бы персик начал страдать, что слишком мягок по сравнению с яблоком, то от боли пошел бы цветными пятнами и закончил жизнь на помойке.

И если бы белый песок Доминиканы решил, что слишком пустынен и уныл, не то, что неповторимые в каждом причудливом изгибе джунгли, то от тоски бы посерел, зачах, испещрился комками и никому уже не смог бы подарить целебного прикосновения к себе, навсегда утратив свою замшевую поверхность, подаренную нам Богом для отдохновения от трудовых будней.

И если бы осень вечно плакала от того, что никого не может укрыть белоснежным покрывалом, спрятав от метелей и ветров; а способна только сдирать жизнь со всего живого, нагло и бесцеремонно оголяя деревья, и своим разнцоветьем замусоривая все пути, то из-за ее бесконечных слез, проливающихся нудными дождями, мы бы так и не выбрались на стихийный пикник с картошкой в мундире и термосом чая, подтекающим от старости, но таким вкусным от царящей вокруг него кутерьмы.

Ты тоже часть природы. Может, ты податливый персик, а может, развеселое яблоко. Может, ты хулиганство осени, а может, вдумчивость зимы. Может, в тебе живет неспешность прибрежных волн, а может, напористость молодых лесных побегов. Но разве ты становишься от этого хуже или лучше?

Все в природе живет в полную силу, отдавая то, что способно, радуя тем, чем дано, внося свой неповторимую ноту в общую увертюру вселенной.

И только человек, вместо того, чтобы открывать в себе то, к чему предназначен, бесконечно пытается стать лучше других в том, что какая-то кучка людей объявила эталоном.

Я жизнезависима

Я по уши влюблена в жизнь.

Я никогда не проверяла, смогу ли я без нее обойтись, но что-то мне подсказывает, что ломка будет непереносимой.

Я бесповоротно завишу от того, есть жизнь вокруг меня или нет.

Я люблю ее всю – от воробья в кормушке, отделяющем пшено от пшеницы, до черной вороны, сгоняющей труженика с насиженного места.

От пьянящего восторга утренней байкальской зари до какашки, в которую вляпался мой кроссовок, пока я разглядывала всполохи розовеющего неба.

От блаженства тела, получившего новую жизнь от безжалостного березового веника, до досадных коликов в брюшной полости, вызванных случайной печенькой, обнаруженной в дальнем углу буфета.

От мальчишки, который пел в троллейбусе так, что денег дали за то, что было весело, а не жалко, до очередной поп-пустышки, которая не оставляет надежды прикрыть рубище своей блеклой души денежным блеском папиковых купюр.

От невыразимой нежности первого прикосновения к своему дитяти до пожизненной платы за эту нежность – вечного ни на минуту не оставляющего страха за его будущее. От первого молочного зуба до каши, пережеванной внуком. От первородного крика до последнего вдоха.

Я безнадежно влюблена в жизнь.

И, ах, оставьте ненужные споры – я совершенно не собираюсь от этого лечиться.