Текст книги "Парк-авеню 79"

7

Мэриен тихо лежала в постели, рассматривая лицо спящего Майка. Сквозь задернутые шторы вяло пробивался утренний свет. Наконец, один озорной солнечный луч попал ему прямо в рот, и Майк улыбнулся. Чтобы не потревожить его, Мэриен тихонько опустила голову на подушку.

Господи, как стремительно пролетели эти два дня! Она закрыла глаза и услышала его тихий голос:

– Мария, мы успеем пожениться до моего возвращения в госпиталь.

– Я думала, ты спишь.

Он смотрел ей в глаза.

– Времени достаточно, мне надо назад к полудню.

Мэриен не ответила. Он взял ее руку в свою.

– Что случилось, Мария? Скажи.

Она покачала головой.

– Ничего, все хорошо.

– Нет... Что-то не в порядке. Я это чувствую. Все началось вчера, когда я попросил тебя стать моей женой. Ты не хочешь выходить за меня замуж?

Она повернула к нему печальное лицо.

– Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.

– Тогда в чем дело? Прямо из госпиталя я уйду в офицерскую школу. Лейтенант получает приличную зарплату, на нее можно жить. Мы будем вместе до тех пор, пока меня снова не отправят на фронт.

Мэриен прошептала:

– Пожалуйста, перестань, Майк. Ни о чем больше не спрашивай меня.

– Но я люблю тебя, малышка, и хочу, чтобы ты всегда была со мной. Дело в твоей работе? Ты не хочешь терять деньги, которые получаешь?

Она покачала головой.

– Когда меня уволят из армии, я пойду учиться в юридический колледж. Юристы имеют очень хороший доход. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Соглашайся!

– Нет, Майк. Нет!

Он притянул ее к себе и поцеловал.

– Если ты чего-то боишься, крошка, скажи мне. Что бы ты ни делала сейчас или в прошлом, будет забыто раз и навсегда. Я слишком тебя люблю.

Мэриен взглянула ему в глаза и прошептала:

– Ты это серьезно?

Майк кивнул. Она покачала головой:

– Один человек уже говорил мне это, но потом отказался от своих слов.

– Он не мог любить тебя так, как я. Никто и никогда не любил и не будет любить тебя так сильно.

– Как я хочу в это поверить! Может быть, когда-нибудь...

Майк улыбнулся:

– Выходи за меня и сама во всем убедишься.

Раздался резкий звонок в дверь. Он взглянул на нее.

– Ты кого-нибудь ждешь?

Мэриен покачала головой, но звонок продолжал трезвонить.

– Наверное, разносчик молока. Сейчас он уйдет.

Звонок надрывался без передышки. Майк спросил:

– Может быть, лучше посмотреть, кто пришел?

– Ладно. Посмотрю.

Мэриен набросила халат и, прикрыв за собой дверь спальни, вышла в прихожую.

Пронзительный трезвон резал уши. Девушка чуть-чуть приоткрыла дверь:

– Кто там?

Звонок замолчал, ей ответил голос Росса:

– Меня не обманешь! Я знал, что ты дома.

Она придержала дверь:

– Я не могу тебя пустить. Сколько раз говорила, чтобы ты не приходил без предупреждения!

Он злобно оскалился:

– Интересно, как я мог предупредить, если ты не подходишь к телефону?

Мэриен попыталась закрыть дверь.

– Приходи сегодня во второй половине дня.

Росс двинул плечом, и девушка отлетела в сторону. Пахнуло перегаром.

– Во второй половине дня я уеду на побережье и возьму тебя с собой!

Мэриен сердито повела плечом:

– Росс, ты сошел с ума. Никуда я с тобой не поеду!

– Поедешь! Поедешь, как миленькая!

Дверь спальни отворилась, и в прихожую вышел Майк. Даже не посмотрев на Росса, он обратился к девушке:

– Тебе помочь, Мария? Росс повернулся к нему, крикнул:

– Майк!

И тут же дико захохотал.

Майк удивленно поднял брови:

– Мария, что это с ним?

– Да он вдрызг пьян.

Шатаясь, Росс подошел к своему бывшему школьному другу:

– Послушай, старина, объясни этой дурехе, что лучше поехать со мной в Калифорнию, чем сшиваться на панели.

Майк холодно отрезал:

– Не смей так говорить о Марии!

Росс замер, перевел настороженный взгляд с Мэриен на Майка и как будто немного протрезвел.

– Так вот почему ты не отвечала на звонки!

Она не ответила.

– Значит, трахалась с ним? Я тебя спрашиваю!

Мэриен опять не промолвила ни слова. Росс повернулся к Майку:

– Надеюсь, с тебя она взяла меньше, чем с меня. Сотня долларов за ночь солдату не по карману. Даже если на завтрак подают яичницу с беконом.

Лицо Майка побелело. Увидев его замешательство. Росс ядовито спросил:

– Что же, она не предупредила тебя о таксе?

И, повернувшись к девушке, дурашливо погрозил ей пальцем:

– Это нечестно, малютка. Нехорошо предъявлять счет в последнюю минуту – вдруг у клиента не хватит денег?

Он вытащил из кармана пачку банкнот и небрежно отсчитал сто долларов:

– Держи, Мария. Я угощаю Майка.

Она не пошевелилась, завороженно смотря на него, как смотрят в лицо смерти. Росс опять повернулся к Майку:

– Бери, солдат. Я покупаю тебе прекрасный уикенд с лучшей шлюхой Нью-Йорка. Мне всегда хотелось что-то сделать для армии.

Майк окаменел. Наконец он взмолился:

– Мария, скажи, что это неправда? Ведь это неправда?

За нее ответил Росс:

– Не будь идиотом, Майк. Мне незачем врать.

Майк обращался только к Марии:

– Ты же говорила, что любишь меня.

Она не ответила. Опять заговорил Росс, вложив в свои слова весь яд своей неразделенной любви:

– А ну-ка, Майк, давай поделимся впечатлениями. Наверное обнимая тебя, она говорила, что ты очень красивый. Ведь так? А когда ты ее целовал, она не просила поцеловать ей одно место... между ног? А когда ты кончал, она наверняка засовывала тебе...

Майк взревел и кинулся на Росса. В руке у того что-то блеснуло, и от сокрушительного удара по голове Майк рухнул на пол. Он попытался подняться, однако острая боль прошила затылок. Майк потерял сознание.

Тяжело дыша, Росс стоял над неподвижным другом и помахивал тяжелым кастетом. Его глаза побелели от ненависти. Размахнувшись, он ударил Майка по лицу. Что-то хрустнуло, из носа хлынула кровь.

– Я отдаю тебе свой должок.

Его обуяла жгучая ярость, в бешенстве он принялся избивать Майка ногами. Мэриен завизжала и бросилась на него, царапаясь ногтями.

– Остановись. Росс! Прекрати! Ты убьешь его!

– Продолжая пинать неподвижное тело, он прорычал:

– Я и хочу его убить. Давно мечтал об этом.

Когда Росс снова замахнулся кастетом, она закричала:

– Я поеду в Калифорнию! Остановись!

Рука замерла в воздухе. Росс потряс головой, чтобы придти в себя.

– Что ты сказала?

Девушка устало повторила:

– Я поеду, если ты оставишь его в покое.

Рука медленно опустилась. Росс взглянул на свинчатку, медленно засунул ее в карман. Глаза его прояснились, а голос звучал спокойно и ровно, как будто ничего не произошло:

– Собирайся.

Мэриен не пошевелилась, застыв возле окровавленного Майка. Росс тоже взглянул на безжизненное тело и почти с восхищением произнес:

– Боже! Ну и месиво!

Он наклонился и подхватил Майка подмышки.

– Пока я перенесу его на кровать и немного приведу в порядок, ты соберись. У нас мало времени.

* * *

Уже стемнело, когда Майк открыл глаза. В переносице пульсировала острая боль. Он подавил стон и крикнул:

– Мария!

Никто не ответил.

Короткими толчками к нему вернулась память. Майк с трудом поднялся с кровати и закачался. К горлу подступила тяжелая волна тошноты. Некоторое время он боролся с ней, уцепившись за спинку стула. Потом по стенке заковылял в ванную. В темноте открыл кран и долго пил холодную воду. Наконец сухость в носу прошла, тошнота отступила.

Майку стало лучше. Он включил свет. Из зеркала над раковиной на Майка смотрело безобразное чужое лицо. Рассеченные скулы сочились кровью, сломанный нос стал плоским и обвис, изрезанные губы вывернулись.

Но сильнее всего изменился взгляд. Впалые глазницы до краев были наполнены чудовищной болью.

Майк зажмурился, потом быстро открыл глаза, чтобы проверить, изменилось ли их выражение. Нет. Не изменилось. Эту боль в глазах он пронес через долгие годы.

8

Яркое калифорнийское солнце уже почти спряталось в иссиня-черной тени холмов, когда высокий седовласый человек поднялся по ступенькам крыльца, нажал на звонок и осмотрелся вокруг.

Мерцающая голубизна плавательного бассейна взрывалась бриллиантами света там, где солнце скользило по брызгам. Были слышны смех ребенка и мягкие укорительные интонации цветной няни, которая, вся подобравшись, строевым шагом ходила вокруг бассейна. Мужчина с удовлетворением кивнул, и в этот момент открылась дверь.

На лице пожилого негра, стоявшего на пороге, появилась вежливая улыбка узнавания, и он низким, густым басом произнес:

– Добро пожаловать, мистер Мартин. Я скажу миссис Дрего, что вы пришли.

Джокер последовал за стариком в огромную гостиную и подошел к окну во всю стену, выходившему на бассейн. Из воды вылезала девочка с блестящими золотистыми волосами, и няня проворно накинула на нее купальную простыню и начала энергично растирать ее.

Как похожа девочка на свою мать, подумал он. В ней нет ничего от Росса. Странно, что такой сильный человек не смог передать свои черты ребенку. На губах Джокера появилась слабая улыбка. А действительно ли Мишель – дочь Росса? Ответить на этот вопрос могла только Мэриен, но спрашивать ее он бы поостерегся. Вряд ли и Росс решился бы на это. Спроси он, Мария, Джокер был уверен, сказала бы ему правду, какой бы неприятной для него она ни была.

Сзади раздался звук шагов, и Джокер обернулся. Всякий раз когда он ее видел, что-то екало у него внутри. Время не было к ней жестоко, наоборот, она стала еще красивее. В этом роскошном теле была такая неистребимая жизненная сила, что устоять перед ней было невозможно. Он стер с лица улыбку и протянул руку.

– Мэриен.

Она ответила крепким мужским рукопожатием, на мгновение обнажив в улыбке ровные белые зубы.

– Джокер! Сколько лет, сколько зим.

– Почти четыре года.

Гость кивнул на окно.

– Мишель тогда было всего два, а теперь она уже большая девочка.

Мэриен улыбнулась.

– Да, ей уже шесть.

Джокер расплылся в ответной улыбке.

– Копия матери. Ее удел – разбивать сердца.

Странное выражение промелькнуло на лице Мэриен, и у нее вырвалось:

– Боже! Только не это.

Джокер достал сигареты.

– Ты многого добилась.

Тень набежала на ее лицо.

– Смотря, что иметь в виду, Джокер. Мы все хотим разного.

– Верно.

Она дернула шнур звонка возле окна.

– Хотите выпить. Джокер, чтобы скрасить ожидание? Росс приедет домой не раньше, чем через час.

– Спасибо, стаканчик я бы пропустил.

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Что-то не так?

В его глазах появилось хитрое выражение.

– Смотря, что иметь в виду.

Он поднес к сигарете спичку.

– На этот раз я приехал не к Россу, а к тебе.

Лицо Мэриен сохранило маску безразличия, и в голосе прозвучала точно отмеренная доза вежливого любопытства.

– В самом деле?

В комнату вошел старый слуга.

– Слушаю, миссис Дрего.

Мэриен повернулась к нему.

– Принеси виски мистеру Мартину.

Старик повернулся и вышел. Джокер посмотрел ему вслед.

– Я вижу, он все еще работает у вас.

Она кивнула.

– Не знаю, как бы я управлялась без Тома. Это – верный друг.

– Кажется, он служил у того миллионера, который погиб в авиакатастрофе? Как его звали?

– Гордон Пэйнтер. Узнав о его смерти, я сразу поехала и разыскала Тома. Мне повезло. Он согласился работать у нас, хотя Гордон оставил его хорошо обеспеченным.

Джокер вежливым тоном спросил:

– Так ты знала Пэйнтера?

Мэриен ответила ровным голосом:

– Да, знала. Мы едва не поженились.

Вернулся Том, неся виски, стаканы и лед.

– Налить в стаканы, мэм?

Мэриен кивнула. Оба молча смотрели, как Том наполнил стакан, подал его Джокеру и вышел из комнаты. Джокер поднял стакан.

– Твое здоровье!

Она светским тоном произнесла:

– Спасибо.

Сев на стул около камина, выжидающе посмотрела на него, чем-то напомнив ему кошку. То ли цветом глаз, то ли позой, чувственной и настороженной. Неожиданно Джокер спросил:

– Ты заметила какие-нибудь перемены в Россе в последнее время?

В глазах ее появилась едва заметная озабоченность, которой минуту назад не было.

– Что вы имеете в виду?

Голос его прозвучал резко:

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Она промолчала.

– Росс становится слишком большим человеком, некоторых людей это не устраивает.

– Он весь на нервах, работает на износ.

Джокер отрезал:

– Как и я, как и миллионы других людей, которые, однако, не ведут себя так, как Росс.

– Вы же знаете Росса. В некоторых отношениях он совсем ребенок.

– Я знаю Росса и поэтому я здесь.

Она посмотрела на него в упор.

– Чего вы ожидаете от меня?

Прежде, чем продолжить разговор, Джокер подошел к столику и налил себе еще виски. Выглянул в окно, проводил глазами няню с ребенком, шедших к дому. Когда они скрылись за углом. Джокер сказал:

– Ты любишь Росса?

Она недоуменно протянула:

– Джокер, какой глупый вопрос.

Он отвернулся от окна и посмотрел на нее.

– Я спрашиваю, ты отвечаешь. Что в этом глупого?

Она промолчала.

– Ты живешь с ним уже семь лет. Ты должна что-то чувствовать к нему, иначе тебя давно бы уже здесь не было.

Он отпил из стакана.

– Я хочу знать только одно: это чувство – любовь или нет?

Их взгляды скрестились.

– Росс мне нравится, если вы это хотите знать.

Он покачал головой.

– Нет, речь не об этом. Я хочу знать, любишь ли ты его?

Глаза ее потемнели.

– Нет, я не люблю его.

Джокер позволил себе расслабиться. Он рассчитывал именно на такой ответ, значительно упрощавший ситуацию. Сев на стул напротив нее, раздельно произнес:

– У Росса неизлечимая болезнь – честолюбие, она его погубит.

Под слоем загара лицо Мэриен побелело.

– Она действительно неизлечима или некоторые люди так только думают?

Джокер покачал головой.

– Болезнь слишком запущена и уже не поддается лечению. Консилиум определил, что состояние больного безнадежно.

– Это последний отель? «Шан Ду»?

– И многое другое, но это было последней каплей. Россу не следовало использовать наши деньги в своих личных интересах.

– Но ведь он все выплатил.

– Деньги – да, но больше он ничем не поделился. Мы послали его сюда не для того, чтобы он действовал самостоятельно, Ставки слишком велики.

– Если я поговорю с ним?

– Это не поможет, решение уже принято.

– Вы хотите сказать, что уже приняли решение?

Он медленно покачал головой.

– Нет. Я приехал только для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

9

Джокер взял еще одну булочку и сказал:

– Ты становишься слишком известным. Росс. Притормози слегка. Слишком много глаз следят за тобой, о каждом твоем шаге можно прочесть в газетах.

Росс засунул в рот кусок бифштекса и угрюмо произнес:

– Какая разница? Главное, дело не стоит на месте.

Джокер настойчиво повторил:

– Мы не можем допустить шумихи.

Росс сердито отшвырнул вилку.

– Не понимаю, какая муха укусила вас там, на востоке? Здесь дело можно делать, только подняв вокруг него большой шум. Тогда все тебя знают и стараются помочь.

Джокер улыбнулся.

– В том-числе и полиция, и налоговое агентство, и ФБР.

– Пока еще никто не смог мне ничего пришить, разве не так?

– Зависит от того, о ком ты говоришь и о чем.

Росс быстро взглянул на него и решительным жестом отодвинул от себя тарелку.

– Ты ведь приехал не для того, чтобы прочесть мне лекцию о примерном поведении. В чем дело?

Мэриен поняла, что пора оставить мужчин вдвоем.

– Пора укладывать ребенка.

Когда она выходила из комнаты. Росс, в упор смотревший на Джокера, даже не повернул головы.

– Ну?

Джокер мягко произнес:

– Ну, например, «Шан Ду».

– А что? «Шан Ду» – моя собственность.

Джокер покачал головой:

– Ты не понимаешь, малыш, и в этом вся беда. У нас слишком много внешних противников, чтобы мириться еще и с внутренними проблемами.

– В Лас-Вегасе места хватит еще для двадцати отелей.

– Поэтому мы и решили много лет назад заняться этим делом и хотим, чтобы как можно больше отелей были нашими.

Росс встал.

– Ты хочешь сказать, что у меня не может быть ничего своего?

Джокер всплеснул руками.

– Не пойми меня неправильно. Росс. У тебя может быть сколько угодно твоего. Мне только кажется, что это не совсем мудро.

– Я для вас, ребята, заработал кучу денег.

Джокер тоже встал и в упор посмотрел на него.

– За это ты получил свою долю, а не просто проценты. Просто ты всегда стараешься урвать больше, чем тебе причитается. Еще в юности ты был таким, но на этот раз ты перестарался.

И пошел к выходу. Росс догнал его и схватил за руку.

– Что ты хочешь сказать?

Взгляд серых глаз-Джокера был ледяным.

– Помнишь, как ты однажды пришел поиграть в задней комнате танцзала? Ты еще привел тогда с собой Марию.

Росс кивнул.

– А какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?

– Ты гордился своей ловкостью, когда подменял кости, но как раз ловкости тебе и не хватило. Я надеялся, что ты рано или поздно одумаешься, и прикрыл тебя, но больше я не могу тебя прикрывать.

Он выдернул руку из хватки Росса и вышел из комнаты. Мэриен спускалась по лестнице.

– Уже уходите?

Он взглянул на нее.

– Да, дела не ждут. Нужно срочно кое с кем повидаться.

– Другого выхода нет?

Он покачал головой и, мгновение поколебавшись, добавил еле слышно:

– На твоем месте я бы съездил куда-нибудь с ребенком.

Она застыла на месте.

– Все настолько плохо?

– Хуже некуда. Ты уедешь?

Она покачала головой.

– Нет, теперь я не могу его оставить, но малышку я отошлю завтра же утром.

Выражение восхищения промелькнуло на его лице.

– Хорошо, но будь осторожна. Не подходи к открытым окнам.

Он подошел к двери, открыл ее, потом обернулся к ней.

– Как-нибудь я тебе позвоню.

Она посмотрела, как за ним закрылась дверь, и пошла в гостиную. Росс как раз наливал себе виски.

– Что было надо Джокеру?

– Ничего.

– Ничего? Это на него непохоже. Вряд ли он решил просто прокатиться.

Он залпом осушил стакан.

– Сказал, ничего, значит, ничего.

С силой поставил стакан на стол.

– Оставь меня одного. Мне надо подумать.

Она мгновение смотрела на него, затем повернулась и вышла из комнаты. Росс тут же рванулся к телефону и быстро набрал номер. Услышав голос, сказал:

– Пит, пришли пару мальчиков. Прямо сейчас. Джокер только что ушел.

В трубке раздался треск.

– Когда-нибудь это должно было случиться. Мы не можем все время откупаться от них... Нет, я не встревожен. Они не осмелятся, так как знают, что я у всех на виду, но осторожность не помешает.

Он положил трубку и налил себе еще виски. Опустился в кресло, потягивая из стакана. Интересно, как много знает Мария? Он никогда не мог ее понять. Доходишь до определенного предела и натыкаешься на каменную стену. Ему вспомнился день, когда она сказала ему, что беременна. Давно это было, они тогда жили вместе всего второй месяц.

Росс вошел в квартиру, которую они сняли на время, пока он подыскивал дом. Это были роскошные апартаменты в одном из больших отелей. Ища ее, прошел в спальню.

Она складывала вещи в чемодан, стоявший на кровати. Он стремительно подошел к ней.

– Куда это ты собираешься?

Она спокойно выдержала его взгляд и ровным голосом ответила:

– Собираюсь уезжать.

– Почему, ведь я все делаю, чтобы тебе было хорошо?

Она кивнула.

– Я не жалуюсь.

– Тогда почему ты уезжаешь?

Она взглянула ему прямо в глаза.

– У меня будет ребенок.

Он почувствовал странное облегчение.

– Это пустяки. Я знаю доктора, который...

Она покачала головой.

– Нет, я хочу оставить ребенка.

Он расплылся в самодовольной улыбке.

– Тогда оставляй. Мы поженимся и...

– Я не хочу выходить за тебя замуж.

Он был озадачен.

– Ты же сказала, что хочешь ребенка.

– Я и хочу.

Мэриен захлопнула чемодан, достала из гардероба второй и поставила его на кровать. Он постоял, наблюдая за тем, как она укладывает второй чемодан.

– Что же тогда мешает нам пожениться? Если уж мне суждено стать отцом, пусть все будет, как положено.

Она опять посмотрела ему в глаза.

– В этом-то все и дело. Ребенок не твой.

Он замер. В лице не осталось ни кровинки и оно приобрело сероватый оттенок. Хрипло, словно каждое слово царапало ему горло, он спросил:

– Чей же он?

Она равнодушно пожала плечами.

– Какая разница. Главное, что не твой.

Росс перегнулся через кровать, схватил ее за руку и рывком подтащил к себе. Она упала на кровать и взглянула на него, но глазах не было страха, только боль. Росс выдохнул:

– Ребенок Майка?

Она не ответила.

Он наотмашь ударил ее по лицу, и белые следы пальцев на щеке начали быстро багроветь. Чувствуя, как запульсировал висок, он прорычал:

– Это ведь Майк, говори?

На ее губах появилась насмешливая, дразнящая улыбка.

– Что это тебя так волнует? Кандидатов было хоть отбавляй.

Он ударил ее с такой силой, что голова замоталась из стороны в сторону и она сдавленно застонала. Из угла рта потекла струйка крови.

– Шлюха.

Медленно она подняла голову и пристально посмотрела на него.

– Я не давала тебе права называть меня по имени.

От следующего удара Мэриен сползла с кровати и скорчилась на полу. Росс обошел кровать, взглянул на нее и пинком перевернул на спину. Она неподвижно лежала на ковре и смотрела на него без всякого выражения. Это было невыносимей всего. В глазах не было ничего, даже ненависти.

– Ты никуда не уедешь, пока я сам не вышвырну тебя отсюда.

Тусклым голосом она произнесла:

– Это ребенок Майка.

– Мне наплевать, чей это ребенок, но ты – моя. Остальное мне безразлично.