Текст книги "Приключения в антропоцене"

4
Земельные угодья

Пролетая в самолете над складчатым полотном земной поверхности, над лесными массивами, верхушки которых напоминают соцветия брокколи, над зеркальной гладью и струящимися лентами озер и рек, мы непременно обращаем внимание на особенный тип земного покрова – так бывает, когда взгляд приковывается к узорам в природе. Это могут быть ритмично расположенные зеленые ожерелья, окаймляющие контуры холмов, или же пестрое одеяло из желтых и зеленых лоскутов с филигранной окантовкой, или большие, чеканные прямоугольные полоски зеленых насаждений; или идеальные изумрудные или золотые круги посреди серых песков пустыни. Эти узоры не просто образовались в ходе развития планеты, они были созданы главным садовником Земли – человеком.

Сельское хозяйство было изобретено около 10 000 лет назад в Леванте, а поводом к этому послужило изменение климата. Когда завершился последний ледниковый период, в голоцене сформировались более теплые климатические условия с продолжительными засушливыми периодами, идеальными для злаковых культур. Эти однолетние травы быстро созревали в течение сезона, а отходя, оставляли после себя спящий зачаток – семя, которое способно было переживать засухи. Злаки сосредотачивают свою энергию не в жестких неусвояемых стеблях, а в крупных зернах – источниках сахара и белка, что делает их идеальными для сбора и заготовки. Первые крестьяне собирали дикие зерна и сеяли их вокруг поселений, чтобы затем собрать и заготовить впрок в урожайные периоды, а затем вылущить и перемолоть. Они отбирали самые вкусные и крупные растения, которые лучше всего росли в неплодородных почвах и семена которых было легче шелушить. Со временем человек стал не только осознанно засеивать пахотные земли семенами, он также окультурил их, преодолев эволюционные преграды, чтобы выращивать злаки на месте засева семенами для блага в первую очередь самих людей, нежели растений.

Эти первые крестьяне начали коренным образом менять ландшафт Земли. Люди стали выжигать естественные участки вегетации, такие как леса, чтобы сажать искусственно созданные виды растений на пригодных для выращивания и заготовки территориях – так появились первые нивы. Меняя местную экологию, человек также менял другие формы жизни, одомашнивая животных – кур, свиней и коров, – которые стали пастись на новых пастбищах и давать человеку мясо, молоко и навоз.

Сельское хозяйство по меньшей мере три раза по-новому осмысливалось в разных уголках планеты и превратилось в такую преобразующую силу, что распространилось по всему миру как единственный способ поддержания жизни большого населения. Охота и собирательство, которые еще продолжали практиковать наравне с сельским хозяйством, были слишком малопроизводительными, чтобы накормить вновь созданные деревни и города. Именно сельское хозяйство сделало возможным возникновение цивилизаций и их процветающее развитие.

Подсечно-переложное земледелие, самый древний вид обработки земли, лишь на время привело к изменению ландшафта, после подсечно-огневой расчистки леса, засева злаков и сбора урожая крестьяне-кочевники двигались дальше, позволяя почве восстанавливать свое первоначальное состояние. Однако когда люди стали основывать поселения, используя берега и дельты рек для орошения земель и обогащения почвы во время ежегодных паводков, многие сельскохозяйственные земли перестали меняться. Сначала мы старались ограничивать свои аграрные мероприятия этими естественно плодородными землями, но по мере совершенствования технического прогресса принялись обрабатывать даже чрезвычайно экстремальные природные зоны, такие как пустыни Аравийского полуострова и Китая, используя сложные ирригационные системы.

Даже с самыми перспективными поливочными системами выращивание зерновых культур было ограничено содержанием в почве минералов, особенно азота – неотъемлемой части белка и структуры ДНК. Каждый сантиметр почвы формируется столетиями, хотя в тропических широтах этот процесс происходит немного быстрее. Сначала горные породы должны подвергнуться атмосферному воздействию воды и ветра, а также микроорганизмов, насекомых и лишайников, чье разложение служит питательной средой для появления новых организмов, включая – со временем – и растения. Именно скопление этих органических веществ, живых организмов и минералов, мы и называем почвой. Азот в избытке содержится в атмосфере, но в такой форме, что лишь немногие организмы способны его метаболизировать. Тысячелетиями крестьяне полагались на переработку биологической материи для восполнения дефицита азота и других жизненно важных биогенных веществ в составе почвы, оставляя стебли растений и силос гнить на полях и добавляя любые доступные органические материалы, включая животный навоз и продукты жизнедеятельности человека. Однако по мере роста населения человеку потребовалось получать еще больше зерна из прежнего количества азота.

В XIX веке, когда любой неурожай грозил повлечь массовый голод, ученые занялись поисками драгоценного, пригодного к использованию азота за пределами своих регионов. Они обнаружили его в Южной Америке, где засушливый климат пустыни Атакамы и близлежащих островов обеспечил условия для скопления огромного количества гуано – птичьего помета. Местные крестьяне использовали его веками, однако это открытие пробудило интерес в Европе и Соединенных Штатах Америки. Была создана гигантская экспортная отрасль промышленности, и богатые гуано страны – Перу, Боливия и Чили – включились в борьбу за сулящие прибыль экскременты. Чили выиграли эту войну, однако ненадолго. В 1909 году немецкий химик Фриц Габер изобрел способ превращения содержащегося в воздухе азота в растворимый аммиак, который способны поглощать растения; его коллега Карл Бош запустил этот процесс в промышленном масштабе. Началась эпоха искусственных удобрений, геоинженерных инноваций, которые кардинально изменили круговорот азота на планете.

Результат влияния искусственных удобрений на возделываемые зерновые культуры, а соответственно, на рост населения, не заставил себя ждать. Количество людей, которые могли прокормиться с одного гектара земли, увеличилось более чем в два раза. Большая часть белка в нашем организме выделяется из аммиака, полученного в ходе процесса Гарбера – Боша. Миллиарды людей обязаны хлебом, рисом и картофелем искусственным удобрениям.

В прошлом веке индустриализация и интенсификация сельского хозяйства распространились по всему миру. Около 40 % свободной от ледяного покрова площади используется для выращивания злаковых культур или домашнего скота, что делает сельскохозяйственные земли самыми обширными искусственно созданными земными поверхностями и очевидно демонстрирует силу нашего воздействия на планету в антропоцене. Для нужд сельского хозяйства уже расчистили или культивировали 70 % пастбищных угодий, 50 % саванн, 45 % лиственных лесов в умеренных зонах и 27 % биом тропических лесов{46}46
  Issues Brief on Desertification, Land Degradation and Drought, led by UNCCD. URL: http://sustainabledevelopment.un.org/content/documents/1803tstissuesdldd.pdf


[Закрыть]. Около 80 % новых тропических пахотных земель вытесняют леса{47}47
  Gibbs H. K. Tropical forests were the primary sources of new agricultural land in the 1980s and 1990s // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2010. Vol. 107. P. 16732–16737.


[Закрыть]. Кроме того, 70 % пресной воды используется в сельском хозяйстве{48}48
  UN report, Water Statistics – Water Use. URL: www.unwater.org


[Закрыть]. На фоне огромного разнообразия растений и животных на планете сельскохозяйственное производство по большей части состоит из небольшого числа растений, выращиваемых как монокультуры, и нескольких одомашненных видов млекопитающих и птиц. В результате этого антропоцен стал эпохой, в которой определенные биологические виды – пшеница, рис и курица – как будто доминируют на всех континентах. Более того, вес всех людей на земле меньше половины веса всех коров, однако эти коровы не появились бы на свет естественным путем – они были выведены человеком от дикого вида, находящегося на грани вымирания.

В 1974 году на Всемирной конференции по продовольствию Генри Киссинджер пообещал, что через 10 лет ни одному ребенку не придется ложиться спать голодным. Для оптимистичных заявлений была причина. Многие годы мировое производство продовольствия росло быстрее, чем население. Повсеместное использование высокоурожайных сортов зерна, а также крупные инвестиции в оросительные системы и удобрения принесли ощутимую экономическую выгоду. Практически за два десятилетия «зеленая революция» повысила уровень продовольственной безопасности и обеспечила средствами к существованию сотни миллионов людей, преимущественно в Азии. Однако в антропоцене человечество, как никогда прежде, испытывает голод – около 1 млрд человек ощущают нехватку продовольствия, а 1,5 млрд страдают от избыточного веса или ожирения.

Как же человечество будет кормить себя в антропоцене? Точнее, каким образом в следующие четыре десятилетия нам удастся произвести больше продовольствия, чем за последние 10 000 лет? Производство продуктов питания должно удвоиться к 2050 году, на фоне возможной угрозы нерегулярных поставок воды, изменения климата и обеднения почв, а также того факта, что все лучшие сельскохозяйственные земли уже заняты и используются{49}49
  UN report, Food Production Must Double by 2050 to Meet Demand from World’s Growing Population, Innovative Strategies Needed to Combat Hunger, Experts Tell Second Committee. 2001. URL: www.un.org/News/Press/docs/2009/gaef3242.doc.htm


[Закрыть]. Я отправляюсь в эти земли, чтобы найти ответы.

Я еду через Гуджарат на запад Индии в глубь континента из удушливого Ахмадабада по плоским выжженным землям, окаймленным кактусами опунциями. На обочине припаркованы автоцистерны с водой. Стоящие в очереди женщины вскоре водрузят стальные кувшины себе на голову (некоторые – в несколько рядов, по два или даже три кувшина зараз) и отправятся в утомительное обратное путешествие домой. Вода, подаваемая через трубопровод, еще не дошла до многих деревень этого штата, одного из наиболее развитых в Индии, а колодцы пересохли и смогут вновь наполниться водой, только когда скудные муссонные дожди придут в эти места через семь месяцев.

Деревня Радж-Самадхияла расположилась прямо в центре штата, примерно в пятнадцати километрах от грязного промышленного города Раджкот. Как и в большинстве деревень, местное население полностью зависит от выращиваемых зерновых культур и весь доход получает от продажи излишков урожая. Однако эта деревня совсем не похожа на остальные увиденные мной в Индии – с чистыми, усаженными деревьями аллеями, на которых не встретишь ни мусора, ни нечистот, и с искрящимся озером воды, сияющей как оазис в пыльной пустыне. Розовые, фиолетовые, желтые и красные цветы высажены по обочинам улиц, где их поливают размещенные в разных местах шланги. В 2007 году Радж-Самадхияла попала в газетные заголовки как самая чистая деревня в стране. Год спустя она получила государственную награду Tirth Gram за самый низкий уровень преступности. В стране, где проживает 1,3 млрд человек, 85 % живет в сельских поселениях, а в этой деревне происходит нечто совершенно удивительное. Привычная трескотня слоняющейся по деревенским улицам детворы здесь странным образом не слышна – позже я обнаруживаю детей в школе прилежно сидящими стройными рядами под ярким изображением Сарасвати, индуистской богини знаний.

Меня приветствует деревенский староста (или сарпанч), Хардевсинх Джадейджа, энергичный мужчина шестидесяти с небольшим лет, который, несмотря на жару и сельский антураж, одет в выглаженный деловой костюм. Воротник его рубашки стойко держит накрахмаленную форму, но крахмал не препятствует потоотделению, и вскоре хлопковый воротник беспомощно обмякает на шее Джадейджи. Староста показывает мне свою деревню, которой мастерски управляет. Не скрывая гордости, он рассказывает о нюансах системы, названной им «направляемой демократией не по Ганди». Согласно этой системе, деревня разделяется на административные единицы по двадцать пять домовладельцев, которые голосуют (голосование обязательно) за представителя. Представители затем согласовывают правила. Жители либо соглашаются соблюдать эти предписания, либо отказываются, и тогда их подвергают строгому наказанию и даже могут выдворить из деревни – и это очень важно. Система работает по принципу социальной справедливости: все касты получают равное право голоса, и сельская община оказывает помощь всем нуждающимся – от физического труда до материальной поддержки. Однако тунеядство здесь не терпят. Социальное устройство, благодаря которому удалось взрастить неоспоримо чистоплотное и исправно функционирующее общество, обязано своим успехом уникальному подходу местных жителей к управлению и распределению своего самого ценного ресурса – воды. И это стало возможным не в последнюю очередь благодаря изобретательности и прозорливости Джадейджи: около 30 лет назад он решил, что чистая вода и санитарные условия – важнейший залог развития, и поэтому они должны присутствовать в его деревне.

После каждого сезона дождей колодцы в деревне наполнялись водой, что свидетельствовало о том, что лежащий под ними водоносный пласт питают муссонные дожди. Проблема заключалась в том, что большая часть осадков испарялась, растекаясь по поверхности и исчезая, прежде чем достигала водоносного горизонта. Из-за изменения климата сезоны дождей в регионе стали короче, потопы – сильнее, а поверхностная вода испарялась быстрее, что обострило проблему. Большая часть скважин пересохла, а уровень подземных вод упал до глубины 250 метров. Страдали урожаи, люди беднели, жители соседних деревень не хотели выдавать своих дочерей замуж в Радж-Самадхиялу, и молодые люди – а затем и целые семьи – стали переезжать в города. Деревня была настолько обезвоженной, что правительство назвало ее «пустынной зоной».

Однако у деревни имелось одно ценное преимущество – Джадейджа. Он хорошо образован, получил степень по английской литературе и делал успешную карьеру в полиции – ему предложили работу в качестве заместителя начальника Сил полиции центрального резерва, когда сельский совет деревни Радж-Самадхияла попросил его стать их сарпанчем. Так, сотрудник, которого лишилась полиция, стал ценным приобретением деревни, когда Джадейджа выбрал менее надежную работу, твердо намерившись изменить судьбу деревни и ее жителей.

Еще в 1985 году Джадейджа обратился к ученым из индийского Центра космических исследований в Ахмадабаде, которые использовали спутниковое картографирование для обнаружения подстилающих геологических формаций в деревне, расположенной в регионе с вулканической активностью тысячелетней давности. Карта показала линеаменты в подземных горных породах, благодаря чему ему удалось проследить возможный путь течения дождевой воды до самого водоносного пласта под ними. Джадейджа также привлек к работе своих односельчан: там, где на спутниковой карте был обнаружен линеамент, они копали землю до тех пор, пока не выходили на подповерхностные дайки на пути к водоносному пласту. На самой возвышенности, полагаясь на силу гравитации, и там, где залегали линеаменты, он создал водосборное озеро для муссонных дождей – никому не разрешалось брать воду из этого драгоценного водохранилища.

Используя геоинформационную систему и систему удаленного зондирования, Джадейджа смог определить самое оптимальное месторасположение для надземных и подземных водосборников. Под его руководством за последующие 15 лет жители деревни построили пятнадцать водозадерживающих плотин, чтобы замедлять паводковые муссонные течения и позволить воде просочиться к лежащему внизу водоносному пласту. Многие из этих подповерхностных каналов были заполнены водой, но со временем высохли, однако когда их выкопали и расчистили, дождевая вода вновь потекла по ним.

Жители также посадили более 40 000 деревьев, тень от которых помогает снизить испарение воды с поверхности почвы, а листья можно использовать как дерновое удобрение. Затем они укрепили поля террасированием и земляными валами, чтобы задерживать дождь, который мог бы привести к эрозии почв. И система работает. Дождевая вода стекает вниз и наполняет водоносный пласт, благодаря чему колодцы и скважины в деревне наполнены водой круглый год. Несмотря на сильную засуху, в водохранилище даже есть поверхностная вода. С тех пор как Джадейджа придумал эту схему, ни одной автоцистерне не пришлось останавливаться в деревне, о чем он мне с гордостью сообщает.

Драгоценная вода, которая с таким трудом досталась жителям, расходуется очень экономно. Черные пластмассовые трубы, проложенные вдоль насаждений, доставляют требуемое количество воды к основанию каждого растения, где она тотчас же поглощается корнями. Капельное орошение увеличивает урожай, экономя физический труд, сохраняя воду и предотвращая засоление почвы. Последовавшие за этим обильные урожаи злаков, овощей и товарных культур вроде хлопка в Радж-Самадхияле способствовали росту социального и материального благополучия. Несмотря на продолжающуюся засуху, местные крестьяне зарабатывают в десятки и сотни раз больше своих конкурентов в соседних деревнях и получают по три урожая в год. В каждом доме собирается дождевая вода, и имеются водопровод и туалет, которым «обязательно нужно пользоваться», как говорит Джадейджа. За бросание мусора и плевание грозит штраф пятьдесят рупий, а девочкам непременно дается образование. «Здесь нулевой уровень преступности, – говорит Джадейджа, – и теперь наша деревня стала точкой притяжения мигрантов, есть даже список семей, которые мечтают здесь жить».

Я захожу в гости к Гулабу Гиви, живущему в живописном двухэтажном доме с садом и террасой-солярием на крыше, где цветут бугенвиллеи. Гиви, представитель индийской касты «попрошаек», раньше жил так, как ему диктовали законы касты, пока не вмешался сельский совет. Теперь он владелец магазина и земельного участка (кредит на которые, заявляет он мне с гордостью, полностью выплачен). Еще больше впечатляет недавно улучшившееся положение самого бедного жителя деревни из касты «неприкасаемых», в прошлом уборщика деревенских туалетов, а теперь дворника с хорошим домом и приличным заработком.

Бродя вокруг засеянных фасолью полей с капельным орошением (третий посев в сезоне), Джадейджа рассказывает мне, как он углубляет водосборное озеро, чтобы уменьшить площадь поверхности и таким образом сократить потери воды из-за испарения. «Нам необходимо улучшить систему дренажа полей, для этого я экспериментирую с различными типами почв, потому что за последние пять лет дожди приходят слишком рано и идут слишком сильно, из-за чего растения сгнивают, не успевая созреть к сбору урожая», – объясняет он. Я уверена, что эта задача Джадейдже по плечу.

Как Махабир Пун и Чеванг Норфель, Джадейджа – дальновидный мыслитель и харизматичный лидер, который смог значительно улучшить жизнь своих земляков. Пока региональные власти штата Гуджарат планируют строительство неуместного «Индус Оазис» (Indus Oasis) – казино и развлекательного комплекса по образцу Лас-Вегаса, где будет искусственное озеро с генератором волн и пляжем для водных видов спорта в самом сердце пустыни, – Джадейджа незаметно работает над тем, чтобы повторить свой успех с рациональным водопользованием в других обезвоженных и неплодородных деревнях региона. Радж-Самадхияла стала настолько успешным проектом, что теперь в ней планируют пойти дальше сельскохозяйственных нововведений и основать первую в штате фабрику по производству велосипедов.

На обратном пути в город, проезжая коричневые пустынные поля, я размышляла, почему же другие деревни не собирают плоды подобного успеха. «Они недостаточно компетентны в этих вопросах», – сказал мне Джадейджа. Однако еще больше поразило меня в его комментарии то, что после успешной реализации проекта ни один министр правительства страны не посетил деревню. И все же, чтобы прокормить 10 млрд жителей в антропоцене, подобные схемы должны скоординированно работать в других регионах. Сельскохозяйственная «зеленая революция», которая увеличила производство зерновых культур по всей Азии благодаря оросительным системам и удобрениям, избавив миллионы людей от голода, основывалась на колоссальных расходах воды. И они лишь увеличиваются вместе с промышленным потреблением воды. Теперь задача заключается в том, чтобы повторить этот успех на фоне устойчивого развития. Из-за все большей нехватки воды во всем мире сельскохозяйственное производство должно научиться больше запасать и меньше тратить этот ценный ресурс, включая использование методов вроде капельного орошения.

Около 69 % всей территории Индии было признано «засушливыми» (25 % из них – пустыни), незавидная перспектива для страны, в которой сельское хозяйство – главная отрасль промышленности. Аналогичная картина наблюдается по всему миру – от Китая до Африки и Южной Америки. В Северном Китае, например, жители 24 000 деревень покинули свои дома из-за наступления песчаных дюн, а в Нигерии тем временем 350 000 гектаров пахотных земель ежегодно превращается в пустыню{50}50
  Brown L. R. Plan B 3.0: Mobilizing to Save Civilization (2008), Chapter 5. Natural Systems Under Stress: Advancing Deserts. URL: www.earthpolicy.org/books/pb3/PB3ch5_ss5


[Закрыть].

Из-за того что озера и реки пересохли или стали слишком грязными для забора воды, а на осадки полагаться больше нельзя, фермеры используют водоносные зоны, которые сейчас обеспечивают две трети всей воды для орошения. Некоторые из них периодически восполняются подземными реками или просачивающимися под землю муссонными дождями, в других же содержится «ископаемая вода», скопившаяся миллионы лет назад в промежутках между слоями горной породы. Ископаемая вода не восполняется: если она закончилась, то не появится снова. Индия же использует самый большой объем ископаемой воды для орошения в мире (68 кубических километров ежегодно), и этот водоотбор достиг таких угрожающих масштабов, что международные эксперты предупреждают страну о возможном коллапсе сельскохозяйственного производства и массовом голоде.

В нехватке воды по большей части виновато нерациональное водопользование. В стране недостаточно водохранилищ и других водосборных бассейнов, а использованная вода практически никак повторно не перерабатывается. Более 700 млн жителей Индии живет в условиях антисанитарии (половина индусов публично испражняется, а в 2012 году министр по развитию сельских территорий описал свою страну как самый большой туалет «под открытым небом»), неочищенные сточные воды и другие отходы стекают прямо в реки и каналы, а вода из водопровода перехватывается отчаявшимися жителями, нарушающими правила законного доступа, и постоянно утекает. Несмотря на то что Индия запустила ракету на Луну, она не способна обеспечить водопроводной водой зажиточных жителей своего самого современного города – Дели, а если это и происходит, то не больше чем на несколько часов в день, но даже в этом случае вода зачастую грязная. В Раджкоте (население 1,6 млн), ближе всего расположенном к Радж-Самадхияле, власти пускают воду только на двадцать минут в день. Жители часами простаивают с ведрами в очередях в ожидании частных автоцистерн, продающих воду весьма сомнительного качества по непомерно высоким ценам. В других частях страны используются буровые колодцы, доступные для совместного пользования всего общества, или же вырытые на частной земле – и этом случае за воду приходится платить.

Распространение дешевых дизельных и электрических насосов и электроэнергии за последние 25 лет привело к стремительному выкачиванию подземных вод, причем ежегодно выкапывается более миллиона буровых колодцев. Одна шестая электричества в стране потребляется насосными оросительными станциями, что приводит к частым отключениям электроэнергии, особенно в сельской местности. Фермерам пришлось использовать еще более мощные насосы и погружать их на еще большую глубину. В результате во многих регионах, особенно в низинном Гуджарате, подземные воды быстро опустились ниже уровня моря, из-за чего соленая морская вода просочилась в водоносный пласт и привела к загрязнению скважин. Правительство страны даже организовало программу по привлечению фермеров для работы в других, более многообещающих отраслях промышленности, таких как галургия.

Тем не менее в Гуджарате, как и в других засушливых штатах Индии, уже сложилась традиция сбора и хранения драгоценной дождевой воды для питья и полива продовольственных культур. Я посетила некоторые из этих подземных «танка» – каменных колодцев, облицованных водонепроницаемым известковым покрытием, чтобы задерживать дождевую воду, падающую на крышу, в Ахмадабаде, Раджастхане и Махараштре. Древняя система «танка», существование которой насчитывает несколько тысячелетий, также включает в себя общественные водосборные резервуары, такие как глубокие ступенчатые колодцы в пустыне Тар, и бассейны при храмах. В Гуджарате, как и везде, британское колониальное правительство запретило использование домашних «танка» и приказало засыпать их из опасений, что в них могут укрываться мятежники. В большинстве регионов старинная система пришла в упадок: каналы засорились, животным разрешено справлять туда нужду, а новые здания больше не имеют приспособлений для хранения воды. Однако в последние годы жители возрождают традицию. В некоторых деревнях древние каменные резервуары были вычищены и восстановлены. И молодое поколение ищет пути к экологичному образу жизни в XXI веке.

В пригороде Бангалора, «Кремниевой долине Индии», я захожу в гости к Вишванату. Входя в его дом, сразу чувствуешь умиротворение. Дзен-Рейнмен[4]4
  От англ. Rainman – человек дождя. – Прим. перев.


[Закрыть], как он сам себя называет, инженер-строитель по образованию и творческий экспериментатор по призванию, занимается поисками способов вести экологичный образ жизни, доступных для широких масс. В результате его дом превратился в лабораторию, где он испытывает новые технологии. Вишванату построил его, используя старинные приемы, сперва выкопав водосборный резервуар, чтобы получить глину для саманных прессованных кирпичей. Архитектурная конструкция была разработана для лучшей циркуляции воздуха, ориентация здания учитывает расположение солнца, а внутренние и внешние стены покрыты вьющимися растениями. Благодаря этому нет необходимости в вентиляторах или кондиционерах воздуха – это нехарактерно для домов жителей среднего класса. Потребности семьи в энергии обеспечиваются за счет фотоэлектрических солнечных панелей и термальных водонагревателей, а на крыше даже есть солнечная плита для приготовления пищи.

Там же, на крыше, расположился китайский экотуалет и четыре экспериментальных земельных участка – биозоны, с болотом, пастбищем, рисовой плантацией и овощными грядками. Изобилие восхитительной растительности и различных устройств создает резкий контраст с голым бетоном плоских, обжигающе горячих крыш соседских домов. В дополнение к эстетическому эффекту это фермерское хозяйство с прекрасным видом выполняет важную задачу – показать, что городские жители способны самостоятельно производить часть продовольствия. В течение последующих нескольких десятилетий, по мере того как изменение климата будет ставить под угрозу существование мелких фермеров, которые вынуждены совершать неизбежный переезд в города в поисках новых возможностей, мелкие и натуральные хозяйства будут вытесняться, как это уже произошло в промышленно развитых странах. Однако многие жители будут по-прежнему содержать участки земли, живя в городах. Я видела, как всевозможные овощи и фрукты пышно растут в самых бедных районах густонаселенных трущоб, и благодаря им малоимущие жители получают питание. Согласно институту Worldwatch, порядка 800 млн человек выращивают продукты питания в городских условиях, производя не менее 20 % всего мирового продовольствия. Дзен-Рейнмен пытается найти способ содержать ферму на крыше дома, используя одну лишь дождевую воду.

Даже для небольших участков земли на крыше Вишванату необходимо значительное количество воды, однако его проект по экономному водопользованию способен справиться с этой задачей. Вода из реки Кавери закачивается насосами в расположенный на возвышении город, при этом используется 80 мегаватт энергии для поднятия более 100 млн литров воды ежедневно. Помимо этого, город и пригороды тратят еще 80 мегаватт ежедневно, качая воду из свыше 200 000 скважин, которые уходят на глубину 400 метров, достигая залежей ископаемой воды. Эта система так субсидируется правительством, что самое большое финансовое бремя ложится на плечи наибеднейшего населения, которое платит за растрату воды обеспеченными жителями. Это происходит потому, что субсидии выделяются на воду, подающуюся по трубопроводу и выкачиваемую из скважин: семьи, которые тратят более 25 000 литров воды в месяц, получают скидку 450 рупий. Однако самые бедные жители не могут себе позволить водопроводную воду и не могут выкопать скважину и качать воду из нее, поэтому вынуждены полагаться на частные автоцистерны, которые привозят и продают воду по 3 рупии за литр.

Дождевая вода в доме Вишванаты попадает прямиком с крыши и других водосборников на стенах и в саду в резервуар, запаса с лихвой хватает для обеспечения бытовых нужд круглый год. Со времени постройки своего дома Вишваната спроектировал и построил еще несколько систем по сбору дождевого стока в похожих домах других обеспеченных пригородов, а также создал системы для малоимущих сельских жителей, установив их более чем в тысяче деревень. Примеры Вишванаты и Джадейджи демонстрируют, что самая древняя ячейка общества, деревня, может измениться к лучшему благодаря простым и малозатратным методикам. В эпоху, когда впервые главенство принадлежит городским, а не деревенским жителям, подобные преобразования могут помочь выжить тем, кто решил остаться в сельской местности.

Перенесемся из Индии в Африку, где фермеры практически полностью зависят от дождей для полива своих возделываемых культур. Всего 10 % сельскохозяйственных земель в Африке орошаются, в основном в Египте и Южной Африке, по сравнению с 26 % в Индии и 44 % в Китае. В странах Африки к югу от Сахары объемы орошения даже уменьшились за последние тридцать лет, поскольку ирригационные системы колониальной эпохи пришли в упадок. На место труб, акведуков и других элементов инфраструктуры пришли желтые пластмассовые канистры, явление настолько вездесущее во всей Африке, что сложно даже представить, каким образом вода перевозилась до их появления. В некоторых местах это единственная уступка современности (за исключением мобильных телефонов); в городах – это напоминание о том, что, несмотря на все новомодные здания из стекла и железобетона, элементарное водоснабжение оставляет желать лучшего. В полузасушливых и пустынных регионах повсюду можно увидеть женщин с яркими желтыми контейнерами на голове – трижды в неделю им приходится преодолевать 40 километров, а порой и больше, чтобы достать воду для своей деревни. Подобные области, где питьевая вода – редкость, традиционно становились местом обитания кочевых скотоводов или отдавались под подсечно-переложное земледелие – лишь 14 % территорий в Африке получают достаточное количество дождевых осадков для производства возделываемых культур, но даже эти земли подвержены периодическим засухам. Однако по мере стремительного роста населения и опустынивания пахотных земель фермеры стараются культивировать зерновые в условиях полузасушливого климата.