Текст книги "Горизонт событий"

– Гад! Через куртку достал.

– Командир! Я ещё раз предлагаю вернуться, – достаточно резким голосом заговорил десантник. – Тебе нужно немедленно обработать раны. Неизвестно какую заразу ты можешь подхватить. Мы поступили опрометчиво, отправившись на разведку, совершенно не подготовившись. У меня нет ни стабилизатора, ни одной биосалфетки. Всё на Антипина использовал.

– У меня тоже, – Олег поморщился. – Я в одежде техника, в которой ничего нет. Возвращаемся! По крайней мере, мы уже имеем представление о местных флоре и фауне. Определённо это наш след, – он повёл рукой перед собой.

Ничего больше не сказав, Олег первым зашагал по найденному на листве следу.

Насколько Олег Поляков ориентировался, то по лесу они прошли не более полукилометра, но сейчас он шёл и шёл, а плато всё не было. К тому же раны на спине, которые ему нанесла местная тварь, чувствовались всё больнее и больнее, спина разгоралась, будто к ней всё ближе и ближе подносили зажжённый факел. Да и шум над головой заметно усилился, и на него начали периодически падать крупные капли воды, что подтверждало его прежнюю догадку о начавшемся в этой местности дожде.

«Проклятье! Может, я не в ту сторону иду? – замелькали у него тревожные мысли. – Наверное, нужно ещё раз наклониться и посмотреть, не сбился ли я со следа. Только нужно предупредить десантника».

Олег остановился и вдруг осознал, что изрядно шатается и практически ничего не видит вокруг себя, будто в этой местности наступила глубокая ночь.

– Ночь! Ничего не вижу! Иди первым, – едва шевеля языком, произнёс он.

Для подтверждения своего приказа Олег вознамерился махнуть рукой, но его вдруг повело в сторону, в глазах окончательно потемнело, его ноги подкосились, и он начал валиться на опавшую листву местных деревьев.

* * *

– Командир! – десантник бросился к начавшему валиться Олегу Полякову и, подхватив его, удержал от падения. – Что с тобой? Тебе плохо? А я всё негодовал, что это ты еле ползёшь.

Прошло несколько мгновений, но никакого ответа от командира не последовало. Более того: голова Полякова склонилась набок, руки опустились и разжались, десантнику пришлось проявить изрядное проворство, чтобы успеть схватить выпадавшее из рук командира оружие.

– Чёрт! Командир! – десантник попытался встряхнуть Полякова, но тот оказался достаточно тяжёл, хотя десантник тоже имел внушительные габариты. – Проклятье! Ну и влипли! Наверное, когти напавшего гада оказались ядовиты. И что теперь?

Поляков продолжал обвисать, и десантнику становилось всё труднее его удерживать. Наконец, резко присев, он перевалил Полякова через плечо и, поднявшись, насколько мог, быстро зашагал в прежнем направлении.

Видимо, кроны деревьев уже напитались дождевой водой и уже не удерживали влагу, и вода теперь достаточно обильно падала вниз, скатываясь по одежде десантника, но он был в стандартной одежде десантника, с шлемом на голове, и потому вода особых неудобств ему не доставляла, за исключением того, что она начала хлюпать под ногами.

Скорее всего, дождь заставил спрятаться представителей местной фауны, и потому никаких проблем они не доставляли. Так как теперь один прожектор был закрыт лежавшим на плече Олегом Поляковым, а прожектор от оружия, видимо, отвалился, когда он возился с командиром, то путь теперь освещался лишь одним прожектором, луч которого скользил на уровне головы десантника, и, что было у него под ногами, он совершенно не видел.

Прошло достаточно долгое время его пути, пока наконец лес резко не закончился и десантник не оказался перед круто уходящим вверх склоном плато. Дождь действительно был очень сильным, и по склону вниз тёк буквально водопад, который внизу уже стал рекой, в которой по колено стоял десантник. Река текла не в сторону леса, а вдоль склона. Однозначно он вышел не к ручью, а непонятно куда. Чтобы прислонить командира к склону, можно было и не думать, так как его тут же должно было залить водой.

– Антипин! – буквально выкрикнул десантник, будто от силы его голоса зависела дальность связи.

– Здесь! – тут же пришёл совсем тихий ответ.

– Я не знаю, где я, – продолжил кричать десантник. – Я включил маяк. Поднимись и попытайся найти.

– Это командир? – всё так же тихо прозвучал вопрос в шлеме десантника.

– Это Глебов, чёрт бы тебя забрал! – продолжал кричать десантник. – Командир без сознания у меня на плече.

– Сиреневый уже два…

– Поторопись, чёрт бы тебя забрал, – Глебов перешёл буквально на вопль, перебивая доклад Антипина. – Тут уже река. Унесёт!

– Есть маяк! Есть! – донёсся едва слышимый голос Антипина, и наступила тишина.

Время шло, а глайдер над головой Глебова всё не появлялся. Вода уже была гораздо выше его колен, да и её поток заметно усилился, и Глебову уже едва удавалось удерживаться на месте. Его непромокаемая одежда полностью промокла, и у него складывалось впечатление, что он лежит в большой луже.

Наконец где-то вверху донёсся едва слышимый высокотональный писк. Глебов поднял голову – в потоке воды над головой висел едва различимый контур большого летательного аппарата.

– Опускай трос! – выкрикнул Глебов.

– Я вас не вижу! – донёсся в шлеме Глебова уже более громкий голос Антипина.

– Опускай, гад! – прокричал Глебов.

Никакого ответа от Антипина не пришло.

Прошло долгое время, а троса с глайдера всё не было. Глебова охватила злоба. Если бы Антипин сейчас оказался перед ним, он готов был его застрелить.

Вдруг что-то твёрдое так сильно ударило Глебова в шлем, что он невольно присел и оказался едва ли не по грудь в воде. С трудом поднявшись, он увидел перед собой трос, который скользил вниз.

– Довольно! – выкрикнул он.

Скольжение троса прекратилось.

Лишь сейчас осознав, что по-прежнему держит в одной руке оружие, Глебов повесил его на плечо, на котором уже висело оружие Олега Полякова, и, взявшись свободной рукой за трос, попытался поднять его, чтобы добраться до захвата, но, видимо, трос размотался на большую длину, и одной рукой добраться до захвата не удалось. Убрав руку от командира, стараясь не дёргаться, Глебов принялся перебирать трос двумя руками, мысленно проклиная Антипина. Наконец показался из воды захват, и Глебов принялся обматывать трос вокруг командира, но вдруг остановился и, сняв трос с Полякова, принялся обвязывать его вокруг себя и командира. Закрепив захват на тросе, он поднял голову.

– Тяни! – выкрикнул он.

Прошло несколько мгновений, и висевший перед ним трос пополз вверх.

Лишнего троса было опущено внушительной длины, прежде чем эта длина выбралась и трос начал натягиваться, и вдруг Глебов осознал, что он поднимается не вертикально, а скользит по склону, который был перед ним, а так как стекло его шлема было поднято, то водопад, падавший со склона, начал заливаться внутрь шлема, и он начал захлёбываться.

– Гад! Вверх тяни! – попытался прокричать он, но вместо слов с его губ слетело лишь бульканье воды.

Отправив в адрес Антипина мысленное проклятие, Глебов закрыл глаза и рот и перестал дышать.

Прошло какое-то время, и Глебов вдруг понял, что положение его тела изменилось. Он попытался приоткрыть глаза. Однозначно глайдер сейчас тянул его по горизонтальной поверхности, да и воды было значительно меньше, хотя теперь она чувствовалась гораздо отчётливее, будто он плыл в воде без одежды. Тогда он полностью открыл глаза и попытался встать на колени, но тяжёлое тело командира мешало. Побарахтавшись, Глебов сумел разомкнуть захват и освободиться от троса. Оттолкнув от себя Полякова, он поднялся и осмотрелся – несомненно, он стоял на плато. Дождь ещё шёл, но уже не такой сильный, хотя вода продолжала достаточно обильно течь по плато. Заведя руку за спину, Глебов понял, что его одежда на спине изорвана. Глайдер виделся огромной тёмной кляксой и, скорее всего, удалялся. Складывалось впечатление, что пилот совершенно не осознавал, что делал.

– Антипин! Чёрт возьми! Стой! – попытался прокричать Глебов, но вместо слов у него изо рта донеслось какое-то бульканье. – Проклятье! – невольно произнёс он.

Он несколько раз сплюнул. Во рту действительно была вода.

– Стой! – уже членораздельно прокричал он, смотря в сторону глайдера.

Прошло несколько мгновений, и он понял, что тёмная клякса летательного аппарата перестала уменьшаться и пошла вниз, а ещё через несколько мгновений она замерла. Перед кляксой будто что-то начало мельтешить. Ещё через несколько мгновений Глебов понял, что в его сторону бежит человек.

Подбежавший оказался Антипиным. Вместо того чтобы поблагодарить его, Глебов вдруг так сильно ткнул Антипину кулаком в грудь, что тот не устоял и сел.

– Гад! Чёрт бы тебя забрал! – начал кричать Глебов, наступая на Антипина, который начал сидя пятиться. – Ты что делаешь? Ты чуть не угробил нас. Ты почему тащил нас, а не поднимал? Смотри! – Глебов остановился и повернулся к Антипину спиной, где одежда была изрядно порвана.

– Я ничего не видел, – Антипин наконец поднялся и покрутил головой. – Там такое… Сам посмотри. – Он вытянул руку в сторону летательного аппарата.

– Позже будем смотреть! Бери! – продолжил кричать Глебов, вытянув руку в сторону лежавшего на плато командира.

Антипин быстро подошёл к командиру и склонился над ним.

– Что с ним? – поинтересовался он.

– Какая-то тварь напала. Проткнула своими когтями куртку на спине и, видимо, занесла командиру какой-то токсин. Он вырубился. Нужно срочно доставить его на корабль.

Глебов подошёл к командиру и взял его под одно плечо.

– Потащили!

Антипин взял Полякова под второе плечо, и они быстро потащили его к глайдеру.

Уложив командира на живот в салоне летательного аппарата на пол и сбросив с себя оружие, Глебов подошёл к аптечке в салоне, достал из неё инъектор со стабилизатором и, вернувшись к Полякову, подставил инъектор к его шее. Введя стабилизатор, он выбросил инъектор в открытую дверь и выпрямился.

– Вроде ещё жив. Пульс прощупывается, – заговорил он. – Может, ещё один ввести? Для уверенности? Неизвестно, что за заразу он подхватил.

– Больше двух нежелательно, – Антипин покрутил головой.

– Тебе померещилось, что я два ввёл?

– А разве внизу не вводил ему стабилизатор? – Антипин покрутил головой.

– У меня его не было. Тебе ввёл. Командир так спешил, что мы ничего не взяли с собой, кроме оружия, которое едва ли помогло, – Глебов принялся рассказывать об их приключениях в лесу. – В лесу нас окружили около десяти лохматых тварей. Но что-то или кто-то их распугал. Возможно, дождь. Командир не стал стрелять из своего оружия и мне запретил их убивать. Когда пошли назад, какая-то тварь спрыгнула с дерева командиру на спину. Вскоре он потерял сознание. Пришлось его тащить на себе. Тут ещё ты со своими выходками.

– Посмотри! – Антипин вытянул руку в сторону.

Повернув голову по направлению вытянутой руки, Глебов вдруг увидел, что лобовое стекло глайдера не прозрачное, а какое-то серое, через которое совершенно ничего не видно, даже текущей по нему воды. Он покрутил головой, смотря по другим окнам салона, – все они выглядели одинаково: серыми и непрозрачными. Глебов повернул голову в сторону Антипина.

– Что со стёклами? – поинтересовался он.

– Не знаю! – Антипин мотнул головой. – После вашего ухода вначале по плато побежали какие-то мохнатые твари, не менее полутора десятков, и начали бегать по глайдеру, – принялся рассказывать он о своих приключениях. – Пришлось им показать, с кем имеют дело. Пять или шесть уложил, остальные разбежались. Затем появились несколько этих огромных птиц и утащили почти всех убитых мохнатых тварей. Лишь одна осталась, рядом с глайдером. Потом со стороны океана пришёл какой-то или туман, или смог и осел на стёклах, сделав их полностью непрозрачными. Помнишь серую гальку на побережье? Теперь понятно, почему она имеет такой цвет. Да и цвет этого плато такой же. Я пытался отереть стёкла, но такое впечатление, что они оказались напылены непонятно чем, что не вытирается. Затем потемнело и пошёл такой сильный дождь, что, думал, глайдер смоет с плато. Пришлось его поднять. Началась гроза. Хотя молния сверкнула лишь пару раз, где-то в стороне океана. Затем ты начал кричать, чтобы я вас подобрал. Как ориентироваться, если ничего не видно? Хорошо, ты догадался маяк включить. Завис вроде бы над вами. А как тащить вверх? Вдруг опять гроза. Решил волоком вас вытащить на плато, а уже потом решать, что дальше делать.

Антипин умолк. Глебов опять подошёл к аптечке и, взяв ещё один инъектор и несколько пакетиков с биосалфетками, вернулся к Олегу Полякову, ввёл ему в шею стабилизатор и, выкинув пустой инъектор, повернулся к Антипину.

– Разрежь его куртку.

Достав из чехла, пристёгнутого к поясу, нож, Антипин склонился к Полякову, быстрыми движениями разрезал куртку на его спине и отвернул её – на спине командира отчётливо просматривались восемь странных пузырящихся жёлтых пятен. Громко хмыкнув, Антипин выпрямился. К командиру склонился Глебов и, доставая из пакетиков биосалфетки, принялся накладывать их на раны. Поляков лежал без движений, не проявляя никакой активности.

– Сиреневый связывался? – поинтересовался Глебов, выпрямляясь и выбрасывая пустые пакетики в дверной проём.

– До дождя. Потом нет, – Антипин покрутил головой.

– В кресло пилота, – Глебов повёл подбородком в сторону кресла пилота. – Поднимись за облака и свяжись с крейсером.

– Но…

– Дверь оставь открытой. Я буду подсказывать.

– Как скажешь! – дёрнув плечами, Антипин направился к креслу пилота.

* * *

Облачность оказалась настолько высокой, что Глебов уже начал тревожиться, что глайдер поднимется на такую высоту, где воздух окажется очень разрежен и они начнут задыхаться. Утешением было лишь то, что грозы не было. Нужно было или закрывать дверь глайдера, или облачаться в скафандры. Но, насколько он знал, в глайдере было лишь два скафандра, и потому оставался лишь один вариант – закрыть двери. И как тогда ориентироваться, он не представлял. Если только по сканеру пространственного обзора, но мог ли он работать в такой облачности, он не знал.

– Стас! – Глебов назвал Антипина по имени. – Как высоко мы поднялись? Не задохнёмся?

– Пять с половиной тысяч. Ещё тысяча – и придётся закрыть дверь, – ответил Антипин.

– А ты забыл про сканер пространственного обзора?

– Его решётки покрылись тем же напылением. Он ослеп.

– Проклятье! Переходи в горизонтальный ход. Не над всей же планетой такая облачность.

– Как скажешь!

Прошло несколько мгновений, и глайдер перешёл в горизонтальный ход.

Ждать, когда летательный аппарат выберется из облачности, пришлось не менее четверти часа, пока Глебов не увидел, что облака начали светлеть, а потом стали белыми, и между ними появились прогалы, через которые начало просматриваться местное яркое солнце.

– Стас! Стой! – выкрикнул Глебов.

Скорость летательного аппарата начала быстро снижаться, и вскоре он завис. Внизу была спокойная водная гладь, которая, казалось, не имела границ.

– Выбрались! Попробуй связаться с крейсером, – произнёс Глебов.

Со стороны кресла пилота донеслись громкие шорохи, и вскоре донёсся громкий голос Антипина.

– Капитана Сиреневого! Здесь Антипин!

– Здесь Сиреневый! Где вы? Что произошло? Полякова мне! – тут же раздался явно злой голос капитана.

– Командир Поляков ранен. Он без сознания. Глайдер потерял видимость. Я включил маяк. Просим подобрать нас. Полякову нужен реаниматор, – доложил Антипин.

– Маяк опознан. Ждите! – выкрикнул Сиреневый, и в салоне глайдера наступила тишина.

Ждать, когда появится крейсер, пришлось достаточно долго. Глебов, пытаясь увидеть его появление, сел на край дверного проёма глайдера, свесив ноги наружу, и, периодически поднимая голову, осматривал горизонт. Местное солнце было с обратной стороны летательного аппарата и потому ему не мешало. Но всё же опознал приближающийся крейсер он не воочию, а по свисту его движителей, услышав который он закрутил головой и даже высунулся из салона настолько, что едва не вывалился из него.

Крейсер шёл со стороны местного солнца и потому не был виден. Вскоре он завис над глайдером, люк его нижнего ангара открылся, и крейсер медленно пошёл вниз.

* * *

Когда глайдер оказался внутри крейсера и люк ангара корабля закрылся, Глебов приказал Антипину медленно опустить летательный аппарат на пол ангара. Но всё же посадка глайдера оказалась настолько жёсткой, что у Глебова даже клацнули зубы. Мысленно отправив в адрес Антипина нелестный эпитет, он выпрыгнул на пол ангара и едва не уткнулся в Сиреневого, который бежал к дверному проёму глайдера. За капитаном бежал реаниматор, толкая перед собой платформу.

– Жди! – выкрикнул Сиреневый, не останавливаясь, и, оттолкнув Глебова в сторону, нырнул в салон.

Реаниматор последовал за ним.

Прошло долгое время, прежде чем Сиреневый и реаниматор выпрыгнули из салона, развернувшись, подались в него и начали вытаскивать Полякова, уже без куртки, поддерживая его под плечи. За ноги Полякова держал Антипин.

Насколько смог увидеть Глебов: биосалфеток на спине Полякова уже не было и на ней пузырились несколько больших жёлтых волдырей.

Положив Полякова на платформу, реаниматор и Антипин потащили платформу к лифту. Сиреневый шагнул к Глебову.

– Что произошло? – капитан подтвердил свой вопрос взмахом подбородка.

Глебов начал подробно докладывать о результатах их вылазки на поверхность планеты. Доклад получился долгий. Сиреневый терпеливо слушал, не перебивая.

– Плато вполне пригодно для возведения посёлка для колонистов, на нём даже можно соорудить посадочную площадку для любых летательных аппаратов и даже для небольших космических кораблей, если не считать некоторых проблем, но которые, скорее всего, преодолимы, – Глебов дёрнул плечами, показывая, что доклад закончен.

– Отдыхай! – Сиреневый кивнул головой. – Нужен будешь – вызову.

Развернувшись, он направился к трапу, ведущему на уровень управления. Глебов, шумно вздохнув, дождавшись, когда капитан скроется из вида, направился туда же…

Прошло совсем недолгое время, и крейсер пристыковался ко второму грузовому кораблю.

9

Ольга Рязанова, прижав руки к щекам, по которым текли слёзы, молча стояла перед анабиозной камерой, в которой на животе без сознания лежал Олег Поляков, на спине которого ярко желтело большое неровное пятно. Место заражения прогрессировало, буквально из часа в час разрастаясь всё больше и больше. Гнила плоть, хотя в крови никакого яда не было.

Ольга через каждый час приходила в медлабораторию второго грузового корабля, к анабиозной камере, будто надеясь на чудо, но чуда не происходило, и она, постояв некоторое время перед камерой, грустно вздыхая, уходила.

Реаниматорам экспедиции удалось разложить состав полученного Олегом Поляковым токсина на составляющие и создать, по их разумению, противоядие, но как только они начинали наносить его на место заражения, как плоть Олега начинала пузыриться и зараза приобретала ещё большую активность, будто противоядие становилось новым ядом. Реаниматоры в бессилии лишь разводили руками, не понимая, что происходит. Оставалась лишь надежда на то, что, как только пространственный портатор заработает, Олег Поляков будет первым отправлен на Землю, где ему должны будут помочь…

* * *

– Синхронно! На раз! – громко произнёс портаторный техник Влад Дубровин, адресуя свои слова второму портаторному технику Микулу Герону.

– Я готов! – ответил Герон.

– Р-р-раз! – громко произнёс Дубровин, будто от громкости произнесённого слова что-то зависело.

Дубровин и Герон одновременно подняли два рычага и одновременно ткнули пальцем в сенсоры панели управления, подававшие энергию как на системы управления силовой энергетической установки, так и на пространственный портатор. Подавать энергию в узлы портатора одновременно было совсем не обязательно, но это была своего рода незыблемая традиция портаторных техников, чтобы не было гордыни у одного, а у двоих она была уже и не такой высокомерной. Прошло мгновение – и панель управления энергетической установки расцветилась всевозможными терминалами. Дубровин с замиранием сердца следил, как ползёт вверх уровень накопителя энергии для портатора, одновременно бросая быстрые взгляды в сторону голографического экрана пространственного обзора, где должно было появиться изображение активированного квантового туннеля. Указатель энергии всё ближе и ближе подползал к зелёной отметке, сердце Дубровина замирало всё больше и больше и… Синий вихрь активировавшегося квантового туннеля в голографическом экране вспыхнул столь внезапно, что Дубровин невольно вздрогнул.

– Есть! – тут же раздался выкрик Герона.

Губы Дубровина вытянулись в широкой улыбке. Он отступил от панели управления на несколько шагов, не сводя восторженного взгляда с бушевавшего в пространстве вихря квантового туннеля.

Прошло несколько минут стабильной работы портатора. Это было первое тестовое включение квантового туннеля, и никаких перемещений при этом не намечалось, лишь проверка работы портатора на стабильность в течение не менее стандартного часа. Портатор работал стабильно.

Прошло более получаса. Глаза Дубровина уже устали от вглядывания в бушевавший пространственный вихрь, и он, повернувшись, принялся ходить по залу управления портатором, опустив голову и смотря себе под ноги.

Герон продолжал стоять напротив панели управления, скользя взглядом по её терминалам.

Вдруг освещение в зале на мгновение приобрело какой-то фиолетовый окрас, и тут же на панели управления загорелся красным цветом один из терминалов, придав освещению зала некоторую мистичность.

Дубровин остановился и развернулся в сторону панели управления.

Герон уже не стоял на месте, а бегал вдоль панели управления, периодически дотрагиваясь до её каких-то сенсоров.

– Что-о? – громко протянул Дубровин.

– Одна из линий бегущей волны генератора портала дала сбой, – произнёс Герон, останавливаясь и поворачивая голову в сторону Дубровина.

– Этого не может быть! – Дубровин с тревогой перевёл взгляд на голографический экран, где по-прежнему отображался бушующий пространственный вихрь. – Канал стабилен.

– Девятая линия дала сбой, – Герон постучал пальцем по красному терминалу. – Отчётливо наблюдается провал в её характеристическом графике.

– Может, это не линия дала сбой, а что-то с линией энергии к ней? – высказал своё предположение Дубровин.

– Никакого сбоя в подаче энергии в линию бегущей волны системы контроля не зафиксировали. Сбой произошёл в самой линии.

– Проклятье! – лицо Дубровина исказилось гримасой отчаяния. – Ты представляешь, что это значит?

– Представляю! – губы Герона вытянулись в кислой усмешке. – Кто войдёт в такой квантовый туннель, может из него никогда не выйти.

– Возможно, это был единичный сбой, – несколько неуверенным голосом заговорил Дубровин. – Мы лишь минимальную энергию подали в канал. Возможно, при номинальной сбоя не будет.

– Правила тестирования запрещают подавать больше.

– Сбрось аварию, и понаблюдаем ещё.

– Уже три четверти часа тестового режима прошло, – произнёс Герон, посмотрев на хронометр, встроенный в панель управления.

– Я продлеваю тест на четверть часа. Это допустимо, – Дубровин махнул рукой.

Герон шагнул к красному терминалу и сбросил его аварийное отображение. Терминал тут же загорелся зелёным цветом.

– Тостесену нужно доложить, – произнёс он, поворачивая голову в сторону Дубровина.

– Дождёмся окончания теста, тогда и доложим.

Повернувшись, Дубровин уставился в голографический экран, где продолжал бушевать пространственный вихрь.

Вскоре его глаза устали от вглядывания в голографический экран, и он отвёл взгляд в сторону, как вдруг освещение в зале управления опять на мгновение изменило свой цвет, и тут же в зале опять наступила мистичность от вспыхнувшего на панели красного терминала. Дубровин невольно вздрогнул.

– Девятая дала сбой, – донёсся громкий голос Герона.

– Я останавливаю тест, – Дубровин шагнул к панели управления и опустил тот рычаг, который поднял около часа назад. Синий бушующий вихрь в голографическом экране погас.

– Связь! Тостесена! – громко произнёс он, склонив голову к верхнему карману своей куртки.

– Здесь Тостесен! – тут же раздался голос коммандера от верхнего кармана.

– У нас проблема – девятая линия бегущей волны генератора портатора периодически даёт сбой, – начал объяснять Дубровин. – Возникла угроза невозможности пользоваться каналом перемещения.

– Чёрт возьми! – всегда более-менее уравновешенный коммандер вдруг выругался. – И что теперь?

– Сейчас выйдем в пространство и осмотрим девятую линию. Вдруг что-то выяснится, – пояснил Дубровин.

– Вы разве не осматривали их при монтаже? Может, при установке деформировали её? – звучал явно злой голос Тостесена.

– Она одета в прочный металл, и, чтобы её деформировать, нужно приложить огромные усилия. Прошло более пятнадцати лет после её изготовления. Возможна адгезия металла, в результате чего нарушился вакуум, – высказал Дубровин возможную причину плохой работы линии бегущей волны. – Такое возможно при длительном хранении.

– Восстановите вакуум.

– В наших условиях это сделать невозможно.

– Проклятье! И что теперь? – продолжил злиться Тостесен.

– Точно скажем, что теперь, когда осмотрим линию, – Дубровин тоже начал выходить из себя. – Но, скорее всего, придётся связываться с Землёй и просить новую.

– Ты представляешь, сколько это займёт времени? – Тостесен сорвался в крик.

– Пусть отправят по прямой «Чёрным лебедем». Через три года он будет здесь, – предложил Дубровин вариант быстрой доставки линии бегущей волны.

– Сентариги не пропустят его через свой сектор, – процедил Тостесен.

– «Чёрный лебедь»! – Дубровин громко хмыкнул. – Они и не заметят, как он прошмыгнёт через их сектор.

– Проклятье! Если ещё есть этот лебедь у Земли, – донёсся шумный вздох Тостесена. – А нельзя как-то обойтись без одной линии? Их ведь двенадцать. Будет одиннадцать. Неужели на одиннадцати портатор не будет работать?

– Каждая линия бегущей волны обслуживает свой сектор создаваемого квантового туннеля с небольшим перекрытием, около десяти процентов при максимуме энергии. Одиннадцать линий практически должны перекрыть всё пространство канала. Можно попытаться раздвинуть линии. Но тогда каждая линия будет работать на пике своего максимума, и любая проблема приведёт к трагическим последствиям.

– Сколько вам нужно времени, чтобы раздвинуть линии? Нам нужна лишь одна портация с Земли, этой самой линии. Всего лишь одна.

– Работы очень много! Все линии жёстко закреплены на монтажном круге. Их придётся все разбирать, передвигать и монтировать заново. Неизвестно, хватит ли на другие расстояния силовых связей. Нет – их придётся каким-то образом удлинять. Затем переписывать систему управления портатором. На всё это уйдёт не менее полугода, если не год. Я не помню, чтобы кто-то когда-то где-то такую работу выполнял. Результат непредсказуем.

– Проклятье! Обследуете линию, сразу доложишь. Тогда и примем решение, что делать. Может, ещё обойдётся.

– Хорошо! – Дубровин завершил разговор с Тостесеном и повернулся к Герону. – Выходим!

– Двоим там делать нечего, – Герон покрутил головой. – Я один схожу. Ты подумай, как можно решить эту проблему. Может, что-то и придумаешь стоящее.

– Хорошо! Только будь аккуратен. На линии ещё может быть остаточное напряжение.

– Буду аккуратен.

Развернувшись, Герон направился к шкафу со скафандрами. Уткнувшись взглядом в пол, Дубровин принялся шагами мерить зал управления портатором, десять шагов туда, десять – обратно.

* * *

Едва Тостесен закончил разговаривать с Дубровиным, как опять раздался голос от верхнего кармана его куртки. Это уже был астрофизик экспедиции Георгий Стеклов.

– Что ещё у тебя? – сохраняя прежнюю злость в голосе, поинтересовался Тостесен.

– Над одним из материков Лемураны замечено странное свечение, – быстрым голосом заговорил Стеклов. – Если не ошибаюсь, это тот же материк, где найдено плато. И, скорее всего, свечение над этим плато.

– Обследовавшие это плато десантники говорили, что неподалёку от плато, в океане, они наблюдали какое-то свечение. Возможно, оно появилось опять.

– Как сказали планетологи, то свечение от возможной тектоники литосферных плит. Это же свечение больше напоминает свечение от портаторного перемещения.

– Проклятье! Неужели эти гады опять высадили своих тварей на планету? Я сейчас отправлю туда Сиреневого. Пусть разберётся, что там происходит. Если опять эти твари, прикажу, чтобы сровнял это плато вместе с ними с поверхностью планеты. Связь! Сиреневого! – приказал Тостесен системе связи.

– Да, гард коммандер! – тут же пришёл ответ от капитана Сиреневого.

– Над тем плато, что нашёл Поляков с десантниками, наблюдается какая-то активность в виде свечения. Разберись, что там происходит. Если ирриги высадили там десант из своих тварей – уничтожь всех до одного. Поторопись, пока они не разбежались. Ты далеко от плато?

– По обратную сторону гор. Здесь река, вдоль которой тянется луг или что-то похожее на него, на котором достаточно много животных. Хочу проверить почву луга. Возможно, она выдержит глайдер.

– Позже проверишь. Разберись с плато.

– Да, гард коммандер!

Находившийся в своей каюте Тостесен поднялся и, приведя себя в порядок, направился в зал управления второго грузового корабля, намереваясь там дождаться доклада от Дубровина и в случае остающейся проблемы сразу же связаться с Землёй.

Пока он шёл, встречавшиеся участники экспедиции провожали его тревожными взглядами. Тостесену стало понятно, что о проблеме с линией бегущей волны уже известно всем.

* * *

Едва Тостесен сел в кресло зала управления, как перед ним вспыхнула голограмма, в которой отображался капитан Сиреневый с явной тревогой на лице. Тостесен тут же почувствовал неладное.

– Что у тебя? – механически поинтересовался он, опережая доклад капитана.

– Там люди! – раздался такой тихий голос Сиреневого, что Тостесен едва услышал произнесённые им слова.

– Что ты шепчешь? Говори нормально! – процедил коммандер.

– На плато наблюдается большая группа людей. Уничтожить? – доложил Сиреневый уже нормальным голосом.

– Людей! Ты в своём уме? – едва ли не выкрикнул Тостесен.

– А если это те люди, которых Поляков видел в спящем состоянии на чужом корабле? Вдруг они их разбудили и отправили на планету колонизировать её?

– Что они делают? – поинтересовался Тостесен.

– Какие стоят! Какие расползаются по плато. В их сторону уже летит стая птиц. Сейчас потащат к себе в гнёзда. Пусть тащат?

– Отставить! Птиц распугать. Никаких местных зверей к людям не подпускать. Спустись на плато и попытайся поинтересоваться: кто такие и откуда. Доложишь, и тогда решим, что с ними делать.