Текст книги "На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера"

4. Личные свидетельства участников войны из Вюртемберга

Личных свидетельств военных (письма, дневники, мемуары) начала XIX века сохранилось значительно больше, чем для предыдущих периодов европейской истории[13]13
  Личными свидетельствами военных здесь и далее названы автобиографические тексты, которые сознательно и добровольно написаны участниками походов с целью сообщить информацию о себе. Почти всегда они эксплицитно посвящены личности пишущего Я (Krusenstjern). Личные свидетельства военных относятся к жанру эго-документов. О дискуссионной терминологии ср.: Krusenstjern 1994; Schulze 1996; Rutz 2002; von Greyerz 2010. О «субъективных свидетельствах» эпохи рубежа 1800 г. ср.: Planert 2007, здесь S. 29 – 56. О личных свидетельствах военных ср.: Epkenhans/Förster/Hagemann 2006.


[Закрыть]. Этому есть несколько объяснений[14]14
  Здесь и далее ср.: Epkenhans/Förster/Hagemann 2006, S. XI–XII (Введение).


[Закрыть]. Важный фактор – из-за длительных французских революционных и наполеоновских войн число участвовавших в них военных сильно возросло. Наряду с этим, существенную роль играет то, что на рубеже XVIII–XIX веков изменился социальный состав армий. Levée en masse (массовый набор) во Франции 1793 г. и распространение конскрипции на территории Европы, которые контролировали французы, обусловили то, что военную службу в гораздо большем количестве несли теперь средние слои населения. Многие из них были склонны – не в последнюю очередь благодаря хорошему, а в некоторых случаях блестящему уровню образования – к пространной рефлексии о времени их службы и военных событиях, в которых они принимали участие.

Личные свидетельства военных начала XIX века можно разделить на две группы: современные эпохе документы и те, которые появились уже после войны – как правило, по окончании наполеоновской эпохи. Количество современных эпохе записок в общем уступает по численности материалам, созданным позднее. Автобиографические документы военных, как и все эго-документы вообще, следует понимать как «конструкции Я» (Рутц)[15]15
  Rutz 2002.


[Закрыть]. Личный военный опыт представлен в этих источниках в медиализированной форме[16]16
  Tonn 2009. О понятии военного опыта: Schild/Schindling 2009.


[Закрыть]. Научный анализ личных свидетельств военных, принимавших участие в войнах на рубеже XVIII–XIX веков, выявляет иногда очень серьезные методологические проблемы. Это в особенности относится к документам, созданным долгое время спустя после описанных событий. В этих записках нередко видна смена интерпретации военного опыта автором. Научных изданий мемуаров, а также источниковедческой аналитики до сих пор недостаточно[17]17
  Обзор исследований документов: Scharf 2000, S. 19 – 28.


[Закрыть].

Бросается в глаза, что большое количество военных эго-документов эпохи революционных и наполеоновских войн посвящены исключительно или частично французскому походу против России в 1812 г.[18]18
  Антологии источников: Kleßmann 1964; Brett-James 1966. Ср. также: Bourachot 2011. Описания Русского похода с преимущественным акцентом на свидетельствах очевидцев: Holzhausen 1912; Zamoyski 2004; Kleßmann 2012; Furrer 2012.


[Закрыть] Речь тут также идет о документах, созданных преимущественно после 1815 г. Наряду с текстами военных воспоминаний к личным свидетельствам Русского похода Наполеона относятся также рисунки и картины, запечатлевшие военные события. За прошедшие два столетия опубликовано, частично или полностью, множество автобиографических документов – прежде всего военных мемуаров. И все же в архивах, библиотеках и частных собраниях по-прежнему находятся неопубликованные тексты.

Среди личных документов немецких солдат и офицеров, которые в 1812 г. служили в Великой армии Наполеона, воспоминания вюртембержцев занимают важное место[19]19
  Обзор (неполный): Hemmann 2001. Далее следует краткое изложение моей статьи «Selbstzeugnisse württembergischer Feldzugsteilnehmer – eine Bestandsaufnahme» («Свидетельства личного происхождения вюртембергских участников [русского] похода») (Bickhoff/Mährle, ср. прим. 2). В этой статье приведены подробные отсылки к литературе.


[Закрыть]. Выдающееся значение для визуализации похода против Российской империи приобрели акварели и рисунки Христиана Вильгельма фон Фабер дю Фора (1780 – 1857)[20]20
  Ср.: Mährle 2015.


[Закрыть]. Эти живописные изображения известны по всему миру и помещаются практически во всех публикациях о французском нашествии на Россию. Внимание национальных и международных исследователей привлекали и многочисленные военные мемуары швабских военных. Прежде всего следует назвать Х. фон Мартенса, Г. фон Рооса, К. фон Зукова и Я. Вальтера. Выдержки из этих текстов попали и в антологии источников, и в исторические сочинения[21]21
  Ср.: Württemberger im Russischen Feldzug 1812 – 1911; Dorsch 1913, S. 58 – 94; Gebhardt 1937 и названную в прим. 18 литературу.


[Закрыть].

Военные воспоминания в форме текстов сохранились в целом от 25 ветеранов похода 1812 г. из Вюртемберга. Интересно взглянуть на биографический профиль мемуаристов. 17 из 25 авторов – офицеры. В Швабии брались за перо, чтобы запечатлеть свои воспоминания о франко-русской войне, прежде всего молодые офицеры, родившиеся в основном в 1785 – 1793 гг. (секунд– и премьер-лейтенанты, капитаны). Вюртембергские авторы военных мемуаров были в основном бюргерского происхождения, но достигшие, как правило благодаря военной карьере или после присвоения ордена, дворянского статуса[22]22
  О нобилитации офицеров в Вюртемберге: Paul 2005, S. 793 – 794: «K. Ordre betreffend den Personal=Adel der Offiziere» 1 декабря 1806 г. (Документ № 10).


[Закрыть]. Как минимум 14 авторов – из Старого Вюртемберга, то есть областей герцогства в границах 1802 г. Большая часть ветеранов, оставивших мемуары, относилась к протестантам – католиками были лишь четверо.

Мемуары в Вюртемберге оставили военные всех родов войск: 17 из 24 авторов, военная принадлежность которых известна, служили в пехоте (среди них двое врачей), шесть в кавалерии (в том числе три врача), один в артиллерии. Следует заметить, что вюртембергские авторы военных мемуаров в течение их военной карьеры, которую многие продолжили после 1815 г., получали высокие отличия. Известно, что в общей сложности 15 авторам был присужден вюртембергский орден «За военные заслуги». Трех врачей, которые оставили мемуары, король Фридрих наградил орденом «За гражданские заслуги». Пятеро авторов были кавалерами, а двое даже офицерами французского ордена Почетного легиона.

Характерны временны́е промежутки, в которые появлялись мемуары вюртембержцев о походе Наполеона против России 1812 г. Четыре текста были написаны в годы непосредственно после падения французского императора. Следующие пять возникли или были завершены в конце 1820–1830-х гг. Создание этих мемуаров падает на время, когда и Русский поход Наполеона, и так называемые освободительные войны приобретали все большее значение в культуре памяти Вюртемберга: бывшие участники войн организовывали с середины 1820-х гг. ветеранские братства, а позднее союзы ветеранов. В 1830 и 1837 гг. состоялись встречи ветеранов, а с 1831 г. в печати появились акварели и рисунки фон Фабер дю Фора[23]23
  Planert 2007, особенно S. 622 – 626, 632 – 641.


[Закрыть]. К военным мемуарам, попавшим в печать в период 1830-х гг., относится и важный текст Генриха фон Рооса, врача из Вюртемберга, который в 1812 г. попал в плен, а затем остался в России[24]24
  Roos 1832 (многочисленные переиздания, переводы на русский и французский).


[Закрыть].

Если 1830-е гг. представляли собой фазу интенсивного воспоминания о войнах наполеоновской эпохи, то к следующему десятилетию это относилось в меньшей степени. В 1840-х гг. в Вюртемберге был опубликован лишь один мемуар о походе 1812 г.[25]25
  [Riesch] 1844.


[Закрыть], тогда как в 1850-х – начале 1860-х гг. девять ветеранов из Вюртемберга создали заново или переработали свои ранее написанные версии текстов. Авторы, которые запечатлели на бумаге свои воспоминания спустя сорок – пятьдесят лет после конца Первой империи, руководствовались личным интересом. По завершении профессиональной карьеры они оглядывались назад на самый значительный отрезок своей жизни и стремились донести свой опыт потомкам.

О практической стороне написания вюртембергскими авторами военных мемуаров имеется лишь отрывочная информация. Большинство ветеранов похода 1812 г., очевидно, писали свои тексты на основании записей, сделанных ими в полевых условиях в походе. Сами эти материалы, как правило, не сохранились. При переработке таких – как правило, очень скупых на детали – оригинальных записок в военные мемуары большинство авторов черпали информацию из собственных воспоминаний. В отдельных случаях они пользовались уже имевшейся историографической литературой, сообщениями других участников похода, а также, в редких случаях, официальными документами. Лишь у немногих военных, которые сообщали о пережитом в 1812 – 1814 гг., сохранились по крайней мере два текстовых свидетельства; в этих случаях можно конкретнее представить себе процесс написания мемуаров[26]26
  Martens [до 1861]; Martens [1862]; [Yelin] 1817a; ([Yelin], 1824); [Yelin] 1817b; [Yelin] 1856; [Yelin] 1908a; [Yelin] 1908b; [Yelin] 1911.


[Закрыть].

Сохранившиеся мемуары вюртембергских военных значительно отличаются друг от друга по форме и содержанию, они охватывают различные промежутки времени. Иногда это автобиографии, которые посвящены всей жизни автора, иногда речь идет лишь об определенном отрезке жизни, например участии в походе. Некоторые мемуары созданы в виде рассказа, другие – в форме дневника с оригинальными записями. Субъективная перспектива автобиографического сообщения отражается в мемуарах по-разному. В некоторых случаях ее дополняет изображение общего хода войны. Значительно отличается интеллектуальный уровень текстов. Многие мемуары представляют собой прежде всего хронологию событий на войне, но некоторые авторы стремятся к рефлексии и анализу индивидуального опыта. Очень различается, наконец, языковой и стилистический уровень мемуаров.

Бо́льшая часть вюртембергских мемуаров о войне 1812 г. опубликована[27]27
  Неопубликованные воспоминания: Finck 1854; Ringler 1850ff.; Stadlinger 1851. Из мемуаров Карла Кристофа фон Мартенса опубликована лишь небольшая часть; ср.:Martens [до 1862]; Martens 1912. Не опубликован также дневник Штадлингера (Stadlinger 1809 – 1848). Список русских переводов мемуаров вюртембержцев см. в библиографии.


[Закрыть].Частично это еще прижизненные, частично посмертные публикации. Немало текстов было издано лишь спустя многие десятилетия после создания[28]28
  Ср. прежде всего мемуары Эрнста Фрайхерра фон Баумбаха (Baumbach 1838; [Baumbach] 1912; Baumbach 2008), Вильгельма фон Кёнига (Koenig 1863; 1812. Drei Schwaben unter Napoleon 1967 (Neuauflage 1987), S. 97 – 185), Бенедикта Петера (Peter 1859; [Peter] 1937; [Peter] 1980), Людвига Фридриха фон Штокмайера (Stockmayer 1818; Stockmayer 1895) и Якоба Вальтера.


[Закрыть]. Некоторые из авторов, записки которых появились при их жизни, публиковались анонимно[29]29
  [Yelin] 1817; ([Yelin] 1824); [Schlaich] 1819; [Soden] 1832; [Kurz] 1838 (переиздание: [Kurz] 1912).


[Закрыть]. Многие вюртембергские мемуары, напечатанные уже в XIX веке, вызвали большой интерес читающей публики и были до Первой мировой войны несколько раз переизданы. К ним относятся воспоминания Х. фон Мартенса, Г. фон Росса, К. фон Зукова и Кристофа Людвига фон Йелина[30]30
  Martens 1862; [Martens] 1896; Roos 1832; [Roos] 1911 – 1914 (ср. также [Roos] 2003); Suckow 1862; Suckow 1910; [Yelin] 1817; ([Yelin] 1824); [Yelin] 1908a; [Yelin] 1908b; [Yelin] o. J. [1911].


[Закрыть]. Текст Рооса был в 1912 г. переведен на русский, в 1913 г. – на французский язык[31]31
  [Roos] 1912a; [Roos] 1912b; [Roos] 1913a; [Roos] 1913b (ср. также Roos 2004).


[Закрыть]. Мемуары Зукова вышли в 1901 г. на французском языке[32]32
  Suckow 1901.


[Закрыть]. Впечатляет популярность в недавнем прошлом воспоминаний рядового пехотинца Якоба Вальтера[33]33
  Опубликованные впервые в 1938 г. на немецком и английском, к настоящему времени они изданы на семи языках: Walter [до 1858]; [Walter] 1938a; [Walter] 1938b; 1812. Drei Schwaben unter Napoleon 1967 (Neuauflage 1987), S. 13 – 94; [Walter] 1991; [Walter] 1992a; [Walter] 1992b; [Walter] 1993; [Walter] 2003; [Walter] 2004.


[Закрыть].

Если говорить о России, здесь чаще всего использовались зарисовки Фабер дю Фора, хотя не все авторы понимали, что комментарии к ним написаны Кауслером[34]34
  Колюбакин Б.М. 25-я пехотная виртембергская дивизия (генерала Маршана) III-го корпуса маршала Нея в кампанию 1812 года. СПб., 1897; он же. По 1812 году… Походный дневник Фабер-дю-Фора. СПб., 1905.


[Закрыть]. Из числа других мемуаристов российских исследователей более всего привлекали те, кто оказался в плену и потому уделил много внимания описанию тогдашней российской действительности, менталитета различных сословий, местных достопримечательностей и т. п. Вообще тема военнопленных армии Наполеона в России в 1806 – 1814 гг. является одной из самых актуальных в российской исторической науке в последние два десятилетия[35]35
  Миловидов Б.П., Попов А.И. Мемуары военнопленных Великой армии как исторический источник // Военнопленные армии Наполеона в России: 1806 – 1814: Мемуары. Исследования. СПб., 2012. C. 115 – 126; Попов А.И. Обзор мемуаров, дневников и писем военнопленных Великой армии, побывавших в России в 1812 – 1814 гг. // Там же. С. 531 – 580. Сведения, содержащиеся в этом последнем абзаце, предоставлены А.И. Поповым. – Прим. ред.


[Закрыть].

5. Генрих фон Фосслер (1791 – 1848): офицер и чиновник королевства Вюртемберг

Генрих Август Готтлиб Фосслер (Vossler, Voßler, Vosseler, Voßeler) родился 3 ноября 1791 г. в Тутлингене, насчитывавшем около 3500 жителей окружном центре, расположенном на южной окраине герцогства Вюртемберг[36]36
  Написание фамилии варьирует: в приходских книгах Тутлингена, как правило, она записана как Фосселер. Однако Генрих именовал себя Фосслер, этот вариант выбран для издания.


[Закрыть]. Фосслер – выходец из бюргерской семьи[37]37
  LKA Stuttgart, Kirchenbücher Tuttlingen, Bd. 44, fol. 181.


[Закрыть]. Отец, Иоганн Фосслер (1735 – 1808), занимал в Тутлингене должность Heiligenvogt – управляющего церковными общественными организациями. Под наблюдением евангелической консистории в Штутгарте он отвечал за управление местных pia corpora, то есть благотворительных учреждений прихожан и социальных институтов на попечении церкви[38]38
  Создание церковного опекунства в Тутлингене: HStA Stuttgart, A 288, Bü 5295. Ср.: Dehlinger 1951 – 1953, здесь Bd. 1, S. 279 – 281 (§ 114). О Фосслере см.: Pfeilsticker 1957 – 1974, здесь Bd. 2, § 2939.


[Закрыть]. Мать Генриха, Мария Магдалена (1765 – 1840), родом из тутлингенской семьи аптекарей Мегенхарт[39]39
  Ср. также: Kuhnimhof 1997, здесь S. 178 – 182; Schuster 1997.


[Закрыть]. У Генриха было двое братьев, Иоганн Христиан Фридрих (1786 – 1866) и Густав Фридрих Рудольф (1797 – 1847), а также сестра, Христиана Магдалена Юдит (1788 – 1847).

В семье Фосслеров большое значение придавалось знаниям и образованию. Отец Иоганн Фосслер определенно связывал с ними шансы на подъем по социальной лестнице для детей. Двум своим сыновьям, за становлением которых он мог следить вплоть до их совершеннолетия, Фосслер-старший дал хорошее образование. Это не было само собой разумеющимся, поскольку семья Фосслеров, так же как и все жители Тутлингена, стала жертвой катастрофы 1 ноября 1803 г.: в этот день весь этот вюртембергский город внутри городских стен выгорел дотла.

Пути образования и карьеры двух старших сыновей Фосслера пролегли разными путями: первенец, Иоганн Христиан Фридрих, изучал юриспруденцию в Тюбингенском университете, а затем поступил на вюртембергскую государственную службу[40]40
  Hermelink/Bürk/Wille 1906 – 1954, здесь Bd. 3, S. 419 (Nr. 39.976, имматрикуляция 25 октября 1804 г.).


[Закрыть]. Он дослужился до поста советника верховного трибунала. Генрих учился в Gymnasium Illustre в Штутгарте – единственной гимназии полного цикла в герцогстве Вюртемберг. Он, как и брат, был, по его собственным словам, «определен для обучения». Но Генрих не смог посещать университет, так как не получил в 1809 г. необходимого для этого разрешения короля. После непродолжительной службы в канцелярии, которая не удовлетворяла Генриха, 8 июня 1809 г., в 17 лет, Фосслер поступил добровольцем на службу в армию Вюртемберга[41]41
  Формулярный список Фосслера: HStA Stuttgart, E 297 Bd. 141, fol. 535b.


[Закрыть]. В любом случае ввиду тогдашних событий можно было ожидать, что его и так призовут на военную службу.

Вскоре после начала службы в армии на должности кадета при инженерной роте пешей гвардии Генрих Фосслер принимал участие в подавлении восстания против баварских властей в Форарльберге. В феврале 1810 г. по собственному желанию он перешел в кавалерию, после этого в течение четырех недель он числился кадетом в шеволежерском полку лейб-гвардии. С 2 июня 1810 г. Фосслер служил младшим лейтенантом в конно-егерском полку герцога Луиса, который после военных реформ 1811/1812 гг. носил официальное название Кавалерийский № 3 егерский герцога Луиса полк[42]42
  История полка: Starklof 1862.


[Закрыть]. Полк Фосслера был переформирован в 1805 г.; в марте 1807 г. он получил имя в честь герцога Людвига Вюртембергского (1756 – 1817), брата короля Фридриха[43]43
  Kress 1997.


[Закрыть]. Все гарнизоны, где стоял полк Фосслера, – Цвифальтен, Эхинген и Ридлинген – располагались в Верхней Швабии, южной части королевства Вюртемберг.

Вместе с конными егерями полка герцога Луиса Фосслер принял в 1812 г. участие в Русском походе Наполеона. Как указывалось, его полк был причислен к резервному кавалерийскому корпусу под командованием Иоахима Мюрата. Фосслер участвовал в сражениях при Давгелишках (5 июля) и Инково/Молевом болоте (8 августа), а также в битве при Бородино (7 сентября 1812 г.). Несмотря на различные болезни и полученную им при Бородино рану, ему удалось в начале 1813 г. вернуться в Вюртемберг. 24 января 1813 г. он был произведен в обер-лейтенанты.

Еще не поправивший здоровье, Генрих Фосслер в качестве офицера конно-егерского полка № 3 герцога Луиса был причислен к вюртембергскому армейскому корпусу, и в середине апреля 1813 г. его полк, заново сформированный после Русского похода, выступил из Вюртемберга в направлении саксонского театра военных действий. Не участвуя в крупных сражениях, Фосслер при патрулировании у Швепница северо-восточнее Дрездена попал в плен в русским казакам. Военнопленным он был отправлен в Чернигов в Малороссии (сегодня север Украины). Официально плен Генриха Фосслера закончился в ноябре 1813 г., когда Вюртемберг присоединился к антифранцузской коалиции. В Швабию Фосслер вернулся пять месяцев спустя, в марте 1814 г. В его отсутствие в ходе реорганизации вюртембергской кавалерии, проведенной по приказу короля Фридриха в ноябре 1813 г., его перевели во вновь сформированный конно-егерский полк № 5. 6 марта 1814 г., также еще до своего возвращения на родину, Генрих Фосслер был награжден рыцарским крестом ордена «За военные заслуги». Эта награда давала право на потомственное дворянство. В день своего возвращения в Вюртемберг, 22 марта 1814 г., Фосслер был откомандирован в лейб-гвардии кавалерийский полк № 1.

Хотя Генрих Фосслер был теперь кавалером, летом 1814 г. продолжение военной карьеры стало далее для него невозможным. В 23 года у него были серьезные проблемы со здоровьем, о которых он пишет сам в мемуарах: «На ногах у меня было много открытых язв, желудок в высшей степени ослаблен и не переносил даже самых легких блюд, каждое резкое движение отдавалось болью в груди». После возвращения из России, которое по времени совпало с вступлением союзников в Париж, то есть (предварительным) окончанием войны, Фосслер провел сначала восемь недель на водах в Вильдбаде (Шварцвальд). Но подорванное двумя годами лишений здоровье за это время не могло восстановиться. После перевода 1 июля 1814 г. в инвалидный корпус он уже через несколько дней, 5 июля, подал прошение о своей отставке с военной службы, которое было удовлетворено. В общем Фосслер носил униформу короля Фридриха I Вюртембергского в течение около пяти лет.

По окончании военной службы Генрих фон Фосслер вернулся к своим первоначальным карьерным планам. 24 ноября 1814 г. он записался студентом на факультет камеральных наук Тюбингенского университета[44]44
  Hermelink/Bürk/Wille 1906 – 1954, здесь Bd. 3, S. 485 (Nr. 41.053).


[Закрыть], намереваясь сделать карьеру чиновника. По окончании университета Фосслер был сначала стажером, a затем получил должность секретаря в палате государственных имуществ[45]45
  Königlich-Württembergisches Staats– und Regierungs-Blatt 40 (1819), 30 июня 1819 г. О деятельности Фосслера ср. также: Königlich Württembergische Hof– und Staats-Handbücher, Stuttgart 1824, 1828 и 1831 (Abschnitt Hof-Etat).


[Закрыть]. Деятельность здесь была сопряжена с выполнением побочных функций в дворцовом ведомстве Вюртемберга: так, Фосслер после 1819 г. исполнял также обязанности секретаря при Верховном дворцовом совете (оберхофрат), главной инстанции дворцового ведомства, и при обер-камергерском штабе. Помимо этого, он занимал должность управляющего эконома дворцового попечения о больных.

В ноябре 1831 г. Фосслеру удалось совершить рывок в карьере: король Вильгельм назначил его управляющим дворцовым камеральным ведомством в Херренберге, городке, насчитывавшем около 2000 жителей, в 40 км к юго-востоку от Штутгарта[46]46
  Процедура вступления в должность: HStA Stuttgart, E 14 Bü 270, рескрипт от 22.11.1831. Публичное объявление о вступлении в должность: Königlich Württembergisches Staats– und Regierungs-Blatt 53 (1831), 16 декабря 1831 г. Деятельность Фосслера 1831 – 1848 гг: Königlich Württembergische Hof– und Staats-Handbücher, Stuttgart 1835, 1839 – 1841, 1843 и 1847 (Раздел придворных камеральных ведомств). О ситуации собственности в Херренберге ср.: Beschreibung des Oberamts Herrenberg, Stuttgart 1855, S. 66 – 69.


[Закрыть]. Решающими для этого назначения наряду с прошлыми заслугами Фосслера на военной и гражданской службе были его профессиональные познания в экономике и соответствие его личных качеств руководящей должности. В этой новой для себя роли Фосслер также оправдал возложенные на него ожидания. В знак признания его многолетней службы король Вильгельм наградил его летом 1839 г. орденом Вюртембергской короны[47]47
  Ответное благодарственное письмо Фосслера: HStA Stuttgart, E 6 Bü 238, письмо от 29.09.1839.


[Закрыть]. Такой же орден за два года до этого получил брат Генриха Иоганн Христиан Фридрих[48]48
  Königlich Württembergisches Hof– und Staats-Handbuch, Stuttgart 1839, S. 37.


[Закрыть].

Время на военной службе и после 1814 г. осталось для Фосслера значимой фазой его жизни. Это очевидно из того, что в 1828 – 1829 гг. на основе сделанных в поле записей Фосслер пишет мемуары о походах 1812 – 1813 гг. и своем последующем плене в России. Мемуары Фосслера – одни из наиболее ранних среди участников наполеоновских походов из Вюртемберга. Г. фон Фосслер был также связан с ветеранскими кругами: он присутствовал на памятных торжествах, устроенных ветеранами Русского похода 23 мая 1830 г. и 6 ноября 1837 г.[49]49
  Мемориальное празднование 23 мая 1830 г.: Loeffler 1901; праздник 6 ноября 1837 г.: HStA Stuttgart, E 270a Bü 604.


[Закрыть] Впрочем, на этих торжествах он оставался в тени, да и в остальном в ветеранских организациях никак не выделялся.

7 августа 1821 г. Генрих фон Фосслер женился на Шарлотте Фридерике Кинцельбах (1803 – 1879)[50]50
  LKA Stuttgart, Kirchenbücher Stuttgart, Innenstadt Bd. 5, S. 700; LKA Stuttgart, Kirchenbücher Herrenberg Bd. 31, fol. 367.


[Закрыть]. Супруга была его кузиной из семьи штутгартских мастеровых; ее отец был также членом городского совета[51]51
  Ср. также: LKA Stuttgart, Kirchenbücher Stuttgart, Innenstadt Bd. 3, S. 173


[Закрыть]. У четы было пять детей, три сына и две дочери, родившихся с 1825 по 1835 г.

Генрих фон Фосслер занимал должность управляющего камеральным ведомством в Херренберге вплоть до революционного 1848 г. Весной этого года он тяжело заболел и должен был оставить свой пост преемнику. Не успев подать прошение о пенсии, Генрих фон Фосслер скончался, незадолго до своего 57-летия, 20 сентября 1848 г. от «кишечной лихорадки» (брюшного тифа)[52]52
  HStA Stuttgart, E 14 Bü 271, письмо от 22 сентября 1848 г.; Stuttgart’sches Kirchen-Register vom Jahre 1848.


[Закрыть].

6. Дневник и мемуары Генриха фон Фосслера

Записки, оставленные фон Фосслером, представляют собой чрезвычайно интересный исторический источник с различных точек зрения. Фосслер – один из немногих военных, в архиве которого наряду с мемуарами сохранились и записи, созданные в походе и в русском плену. Хотя сам оригинал его дневника потерян, но сделанный в 1828 – 1829 гг. список следует считать подлинным. Сохранность и дневника, и записок позволяет увидеть процесс создания мемуаров. Помимо Фосслера, аутентичные походные записи сохранились еще лишь у одного участника походов 1812 – 1813 гг. из Вюртемберга, позднее генерал-майора Лео Игнаца фон Штадлингера[53]53
  Stadlinger 1809 – 1846.


[Закрыть]. Кроме того, имеется тетрадь с эскизами 1812 г. Х.В. фон Фабер дю Фора, которую можно сравнить с созданными начиная с 1827 г. и со временем ставшими всемирно известными рисунками и акварелями[54]54
  Оригинальные рисунки 1812 г. хранятся в Anne S.K. Brown Military Collection (США). Созданные в 1827 – 1830 гг. Фабер дю Фором и опубликованные с 1831 г. изображения, основанные на эскизах 1812 г., хранятся в Баварском музее армии в Ингольштадте.


[Закрыть]. Эту ситуацию с вюртембергскими источниками, когда от наполеоновской эпохи сохранилось мало оригинальных личных свидетельств, никоим образом нельзя считать уникальной. В опубликованной несколько лет назад работе о личных свидетельствах баварцев в Русском походе Наполеона Юлия Муркен констатировала, что нет ни одного дневника, который можно было бы с уверенностью отнести к 1812 г.[55]55
  Murken 2006, S. 14.


[Закрыть]

Когда Генрих фон Фосслер начал в конце 1820-х гг. писать мемуары, он опирался на свои старые записи. Тем самым он располагал надежным каркасом из дат. Из каких других источников черпались воспоминания Фосслера, которые все же имеют объем вчетверо больший, нежели дневник? Можно предположить, что Фосслер, как и многие другие участники похода, прежде всего доверял своей памяти. Это особенно относится к тем местам в тексте, где речь идет о его собственной судьбе. В какой мере он мог воспользоваться контактами с другими ветеранами, чтобы освежить свою память, неизвестно.

Можно допустить, что Фосслер при написании своих мемуаров использовал и публикации. Полковой истории конно-егерского полка № 3 герцога Луиса в 1828 г. еще не существовало – она была опубликована лишь в 1861 г., уже после смерти Фосслера. Зато в распоряжении бывшего офицера из Тутлингена имелись два исторических сочинения по истории наполеоновской эпохи пера швабских авторов, вышедшие в 1820 и 1822 гг.: двухтомник фон Рёсслера о походах вюртембержцев во время правления короля Фридриха и история войны 1812 г. будущего военного министра Вюртемберга Морица фон Миллера[56]56
  [Rössler] 1820; Miller 1822.


[Закрыть].Фосслер, вероятно, знал эти труды. В работе Рёсслера помимо прочего был дан лаконичный обзор действий вюртембергского армейского корпуса в походах 1812 и 1813 гг. В главе о 1812 г. конно-егерскому полку № 3 герцога Луиса был посвящен особый раздел[57]57
  [Rössler] 1820, 2. Teil, S. 273 – 288.


[Закрыть]. В отличие от книги фон Рёсслера, труд Морица фон Миллера претендовал на анализ наполеоновского похода 1812 г. с точки зрения военной истории. Хотя судьба вюртемберских войск здесь и описана, в центре повествования стоят все же не они. Публикация Миллера, таким образом, лучше всего могла помочь обрисовать контекст действий «конных егерей Луиса» в общем ходе военных действий. Помимо книг швабов Рёсслера и Миллера Фосслер использовал, очевидно, и другие военно-исторические труды о походах Наполеона 1812 – 1813 гг. Вероятно, он знал знаменитое описание войны Сегюра (1780 – 1873)[58]58
  Ségur 1824.


[Закрыть]. Эту впервые вышедшую в 1824 г. книгу швабский издатель Иоганн Фридрих Котта уже в следующем году выпустил в немецком переводе[59]59
  Ségur 1825.


[Закрыть].

Хотя с высокой долей вероятности и можно утверждать, что Фосслер читал исторические сочинения, но установить, знал ли он мемуары бывших военных, сражавшихся во французской Великой армии в 1812 и 1813 гг., затруднительно. Немногие появившиеся до 1828 – 1829 гг. мемуары вюртембергских ветеранов если как-то и повлияли на его текст, то только незначительным образом. Опубликованный в 1817 г. труд врача Карла фон Диллениуса был посвящен медицинской тематике – а она не играет у Фосслера центральной роли[60]60
  Dillenius 1817.


[Закрыть]. Немного пунктов соприкосновения у него и с обработанными в литературной форме мемуарами Людвига фон Шляйха 1819 г. Стилистически они не могли послужить образцом, да и реальный военный опыт Шляйха отличался от опыта Фосслера, так как Шляйх служил в корпусе Нея, а не в резервном кавалерийском корпусе под командованием Мюрата[61]61
  [Schlaich] 1819.


[Закрыть]. Кристоф Людвиг фон Йелин, который служил в вюртембергском пехотном полку № 2 герцога Вильгельма, опубликовал воспоминания о походе 1812 г. в 1817 г.[62]62
  [Yelin] 1817; ([Yelin] 1824).


[Закрыть] Йелин, ярый критик Наполеона в отличие от Фосслера, предвзято поставил в центр своего повествования страдания при отступлении и в плену. Воспоминания Людвига Фридриха фон Штокмайера, четвертого участника похода, написавшего воспоминания до 1828 г., были опубликованы лишь несколько десятилетий спустя после смерти автора[63]63
  Stockmayer 1818.


[Закрыть], и Фосслер их знать не мог.

Текст Фосслера позволяет предположить, что наряду с военно-историческими публикациями и, возможно, отдельной мемуарной литературой он использовал литературу о путешествиях, информацией о природных, политических, социальных и культурных особенностях стран, в которых он побывал на офицерской службе. Страноведческие сведения такого рода заносились в дневник не систематически, но в мемуарах Фосслера они все же занимают приличный объем.

Записи Фосслера очень интересны не только из-за редкой сохранности оригинала, но и с точки зрения содержания. Дневник, как уже упоминалось, представляет собой прежде всего маршрут военной службы Фосслера в 1812 – 1814 гг. Но кроме того, в нем содержатся заметки, позволяющие сделать выводы об опыте переживания войны автором. В тексте мемуаров три смысловых акцента: во-первых, Фосслер сообщает о военных передвижениях и действиях своего полка, во-вторых, о своих личных переживаниях и событиях на войне, и в-третьих, как уже говорилось, о своих впечатлениях от местностей, с которыми он познакомился в походах, и их обитателях. Хотя Фосслер рисует события 1812 – 1814 гг. исходя из личной перспективы, он нечасто позволяет заглянуть в свой внутренний мир. Вместо этого в центре внимания стоит описание внешних событий.

В целом Фосслер предстает в своих мемуарах трезвым наблюдателем происходящего на войне. Вюртембержец определенно старается нарисовать аутентичную и непредвзятую картину драматических событий, которые он пережил 20-летним офицером на полях сражений Европы. В своем тексте Фосслер воздерживается от того, чтобы поместить военные события наполеоновской эпохи в ретроспективный контекст какого бы то ни было идеологического свойства. Он оценивает прошлое, как правило, не с точки зрения определенного мировоззрения, а исходя из собственного оставшегося в памяти комплексным и противоречивым опыта войны. Так, Фосслер неоднократно приходит к смешанным суждениям об отдельных фактах, личностях и группах. Например, генералы Наполеона получают отчасти критическую оценку, отчасти они же представлены истинными образцами военного и человека. Фосслеру чужда рисовка. Напротив, многое свидетельствует в пользу того предположения, что автор в мемуарах сознательно стремился засвидетельствовать свои заблуждения молодости. Фосслер ярко описывает, как энтузиазм, с которым он и его товарищи шли на войну 1812 г., желание приобрести славу, честь и продвинуться по военной лестнице в реальности войны оказались иллюзией и привели к катастрофе.

Однако несмотря на все стремление к «объективности», которое можно назвать важной характерной чертой мемуаров Фосслера, текст вюртембержца не свободен от односторонних и огульных оценок. Обычно неясно, соответствуют ли такие оценки воззрениям Фосслера в 1828 – 1829 гг. или же они отражают те взгляды, которые у него были на военной службе. Оценки в его тексте имеют двойственное происхождение. С одной стороны, на его впечатления от войны (и последующую память о ней) в значительной степени влияли предыдущие смысловые модели и ценностные представления, определявшиеся социализацией автора в Вюртемберге. Эти предопределенные представления нередко противоречили стремлению Фосслера к непредвзятому изображению происходящего. Так, швабского офицера отличал явный антиклерикализм, прежде всего антикатолицизм, который становится заметен в изображении похода через Польшу, и с учетом того, в какой семье он вырос, обращает на себя внимание. Убеждение вюртембержца в том, что он как представитель прогрессивной цивилизации и материально богатой страны ведет войну с отсталыми нациями, тоже хотя бы отчасти можно отнести на счет этих ранних факторов. С другой стороны, в некоторых пассажах своих мемуаров Фосслер определенно склонен к обобщающим и типологизирующим утверждениям. Это приводит к тому, что он неадекватно передает многообразие своего военного опыта. Примером такой обобщенной и в то же время односторонней манеры повествования Фосслера могут служить его высказывания о некоторых странах и культурах Восточной и Центральной Европы. Критические суждения вюртембергского офицера о бранденбуржцах, жителях Западной Пруссии и особенно о поляках резко контрастируют с его высокой оценкой саксонцев и жителей Восточной Пруссии. Россия в записках Фосслера предстает страной отсталой с точки зрения цивилизации и культуры, в то же время он относится к неприятелю с уважением. Россия выгодно отличается у него прежде всего от Польши, союзника Франции. Его взгляд на евреев Центральной и Восточной Европы негативный, однако антисемитизм не играет в тексте особой роли.

Немецкий язык Фосслера ясный и не претендующий на изысканность. Лексика и синтаксис обнаруживают не очень ярко выраженный оттенок швабско-аллеманских диалектизмов. Фонологические особенности в сравнении с современным нормативным немецким сказываются в переходе «и» в «ю» (например, Эрцгебюрге вместо Эрцгебирге (Рудные горы)) и в гиперкорректном правописании (например, bergigt вместо bergig, waldigt вместо waldig и т. п.). Морфологическая специфика видна прежде всего в особенностях образования множественного числа (например, Rasttäge вместо Rasttage, Wägen вместо Wagen). В соответствии с нормами своей эпохи, Фосслер употребляет многочисленные, в современном немецком более не употребительные иностранные заимствования, по большей части галлицизмы, и образованные на их основе словоформы (например, Defiléen, Meubles, Soupés, военный жаргон). Кроме того, в тексте встречаются понятия и производные от них из латыни (например, Subordination, Prästationen, Dissidien, insultieren) и, в редких случаях, итальянского языка (Agio). В рукописи также присутствуют слова частично швабско-аллеманского происхождения, ныне вышедшие из употребления (например, Anglen, Fährlichkeiten, Nervenfieber (нервная горячка)). Грамматических ошибок в тексте Фосслера в общем немного. Нередко не совпадает число существительного и относящегося к нему глагола. Правописание, которое в начале XIX века в немецком языковом пространстве еще не было нормировано, в текстах Фосслера не всегда последовательно и подчинено единым принципам. Так, не урегулировано употребление s, ss и ß. Сильно разнится и написание названий центрально– и восточноевропейских местностей и населенных пунктов. Пунктуация часто не соответствует смыслу предложения.

Неизвестно, планировал ли Генрих Фосслер или хотя бы рассматривал как возможность публикацию своих переработанных мемуаров о войне. Неизвестны также причины, которые заставили его отказаться от публикации. Как говорилось выше, текст Фосслера далеко не единственный, который не был опубликован при жизни автора.

Интересна история сохранности и восприятия текста Генриха фон Фосслера после его смерти в 1848 г. Дневник и мемуары, которые он свел в один том, в XIX веке попали в штат Вирджиния в США. Вероятно, туда их привез с собой сын Фосслера Эмиль Густав (род. 1835), который в 1855 г. эмигрировал из Вюртемберга[64]64
  Ср. также: HStA Stuttgart, база данных по эмиграции из Юго-Западной Германии, ID 47438 (Эмиль Густав Фосслер).


[Закрыть]. После того, как тексты почти сто лет оставались неизвестными, доцент Джон Т. Амендт из Университета Лонг-Бич предпринял около 1960 г. первую попытку опубликовать мемуары на английском языке[65]65
  Документы в регистратуре Главного государственного архива Штутгарта, Az. K187/2.


[Закрыть]. Этот проект потерпел неудачу. Затем рукописи приобрело на аукционе лондонское издательство Folio Fine Art Ltd. Издательство намеревалось вскоре издать текст на английском языке. Ответственным за издание был Вальтер Валлих, который перевел мемуары Фосслера. Перевод вышел в 1969 г. в издательстве The Folio Society[66]66
  [Vossler] 1969.


[Закрыть]. Дневник опубликован не был. Валлих написал к своему переводу короткое вступление, в которое он среди прочего включил информацию, полученную им от руководителя музея Тутлингена Германа Штренга и архивистов Главного государственного архива Штутгарта. После публикации рукописи Фосслера предлагались для покупки городу и округу Тутлинген, а также Главному государственному архиву Штутгарта. Но покупка не состоялась из-за того, что немецкие институты сочли цену слишком высокой. Тем не менее, Валлих передал копию рукописи краеведческому музею Тутлингена, для Главного государственного архива Штутгарта с него изготовили вторую копию[67]67
  Служебная библиотека Главного государственного архива Штутгарта, сигнатура DIIb/2 (военная библиотека).


[Закрыть]. После того, как продажа Германии не состоялась, конволют Фосслера приобрел голландский медик, юрист и коллекционер исторических документов барон Корнелиус Верхейден де Лансе (1889 – 1984). В 1994 г., спустя несколько месяцев после смерти вдовы Верхейдена де Лансе Генриетты в сентябре 1993 г., рукопись снова была выставлена на продажу. Главный государственный архив Штутгарта смог приобрести рукопись на аукционе в марте 1994 г. Спустя несколько лет после покупки оригинальной рукописи и почти через тридцать лет после первой публикации английского перевода в 1998 г. появилось новое издание текста Валлиха[68]68
  [Vossler] 1998.


[Закрыть]. Английское издание послужило, в свою очередь, основой для итальянской версии мемуаров, которая была опубликована в 2009 г. издательством Chillemi[69]69
  Vossler 2009. В 2008 г. появилось также французское издание: Vossler 2008.


[Закрыть]. Итак, мемуары Генриха Фосслера до сих пор существуют в печати в английском, французском и итальянском переводе, но, как ни странно, не в оригинале, на немецком. Дневник до сих пор не был опубликован вообще. Вышедшая в 1969 и 1998 гг. английская версия использована в мировой историографии в различных исторических работах, в частности у Адама Замойского[70]70
  Zamoyski 2004.


[Закрыть].