Текст книги "Размышления о богослужении"

Утреня. Полиелей

Неделю назад, в прошлый вторник, мы говорили с вами о Шестопсалмии, о начале утрени; размышляли над текстами тех шести псалмов, которые читаются в начале каждой утрени в каждом православном храме.

Кончается Шестопсалмие. Зажигается свет, вспыхивают паникадила, и поется тропарь. Если это утреня воскресная – то тропарь одного из восьми гласов, в котором кратко воспевается Воскресение Христово; если это утреня праздничная – тропарь праздника. Затем открываются Царские врата и начинается полиелей. Полиелей – от слова «много милости», или «многая милость». Так называются избранные стихи из псалмов 135-го и 134-го, в которых воспевается Господь за то, что велика милость Его. «Хвалите имя Господне, хвалите, рабы Господни… хвалите Господа. <…> Благословен Господь от Сиона, живущий в Иерусалиме!»

При пении этих стихов духовенство выходит из алтаря на середину храма, совершается каждение всего храма под пение воскресных тропарей с припевом «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим» из 118-го псалма. И рассказывают эти тропари нам о том, как идут ко гробу Спасителя жены-мироносицы и узнают от ангела, что Он воскрес из мертвых. Потом звучат эти воскресные тропари:

«Ангельский собор удивися, зря Тебе в мертвых вменившася, смертную же, Спасе, крепость разоривша, и с Собою Адама воздвигша, и от ада вся свобождша». И припев: «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим».

«Зачем миро со слезами вашими, о ученицы, вы растворяете? Ибо ангел, блистая у гробницы, возвещает мироносицам: Посмотрите на гробницу и поймите, что Спаситель воскрес от гроба». И снова: «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим».

«Зело рано мироносицы бежали ко гробу Твоему со слезами. Но ангел явился к ним со словами: Кончилось время рыданий, не плачьте, но возвестите апостолам о Воскресении.

Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим.

Жены-мироносицы, с миром пришедшие ко гробу Твоему, о Спасе, рыдали. Ангел же, явившийся к ним, сказал: Что с мертвыми Живаго помышляете, яко Бог бо воскресе от гроба» (это из Евангелия от Луки).

«Слава Отцу и Сыну и Святому Духу.

Поклонимся Отцу, и Его Сынови, и Святому Духу, Святей Троице во едином существе, с серафимы зовуще: Свят, свят, свят еси, Господи».

Итак, отзвучали воскресные тропари, и в Царских вратах появляется дьякон с Евангелием и возглашает: «Вонмем. Премудрость! Вонмем». Прокимен – стих из псалма. Его сначала читает дьякон, потом повторяет хор. Второй стих из псалма читает дьякон, и хор отвечает пением первого стиха. Затем дьякон начинает этот стих, хор его подхватывает и заканчивает. Возглас священника, еще один прокимен – «Всякое дыхание да хвалит Господа», и дьякон выносит Евангелие на середину храма. Оно раскрывается, священник читает евангельский текст – одно из одиннадцати евангельских чтений, положенных на воскресной утрени. Каждую неделю в течение этого периода – одиннадцати недель чтение меняется. И затем снова, начиная от Матфея, потом от Марка – по два чтения, потом от Луки, от Иоанна, и снова. Вот так каждые одиннадцать недель этот цикл евангельских воскресных чтений повторяется.

Итак, прочитано Евангелие (одно из одиннадцати[7]7
  Здесь и далее, когда отец Георгий, как это принято в церковном разговорном обиходе, говорит «одиннадцать Евангелий», «восьмое Евангелие» и т. д., имеются в виду одиннадцать сменяющих друг друга отрывков, или чтений, из Четвероевангелия.


[Закрыть]) о Воскресении, и весь храм – не только клирошане, но весь храм, все молящиеся едиными устами и единым сердцем поют песнь: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, Единому безгрешному. Кресту Твоему поклоняемся, Христе, и Святое Воскресение Твое поем и славим. Ты бо еси Бог наш, разве Тебе иного не знаем, имя Твое именуем. Приидите, все вернии, поклонимся святому Христову Воскресению, се бо прииде Крестом радость всему миру. Всегда благословяще Господа, поем Воскресение Его: распятие бо претерпев, Смертию смерть разруши». И дальше: «Воскрес Иисус от гроба, как и прорек. Дал нам жизнь вечную и великую милость». Все молящиеся подходят к Евангелию, которое теперь уже лежит на аналое посреди храма, лобызают его как икону Спасителя. Потому что, действительно, Святое Евангелие – это лучшая икона, на которой лучше всего, пронзительнее всего изображен Господь наш Иисус Христос, только изображен не красками живописца, а словами евангелистов. И вот все мы подходим к Евангелию, целуем, лобызаем его, и священник преподает нам благословение Божие, и мажет наш лоб елеем крестообразно.

Итак, смотрите. Тропарь в самом начале утрени, после Шестопсалмия, еще перед тем как распахнуться Царским вратам, возвещает нам о Воскресении Спасителя из мертвых. Затем о Воскресении повествуют нам те тропари, о которых я сейчас рассказывал: «Ангельский собор удивися». Вслушиваясь в слова этих тропарей, мы вспоминаем о том, как по прошествии субботы через тьму предрассветную жены-мироносицы, неся сосуды с благовониями, идут к гробнице Спасителя для того, чтобы помазать этим миром, этими благовониями Тело своего Учителя. Вместе с мироносицами мы как бы продираемся через эту предрассветную тьму, чтобы приблизиться к Его гробнице. А Он уже воскрес из мертвых, и об этом сообщает нам блистающий у гроба ангел. Как крестный ход в пасхальную ночь повествует нам об этом, так эти пасхальные тропари, которые поются в каждом православном храме каждый субботний вечер.

В прокимне тоже возвещается нам о воскресении, и Евангелие (одно из одиннадцати) опять-таки повествует о том, как Иисус воскрес от гроба. И песнь, которая звучит после Евангелия – «Воскресение Христово видевше», – тоже пасхальная, она поется прежде всего пасхальной ночью, на пасхальной утрене, когда все мы, собравшись в храме, празднуем Его из мертвых воскресение. Значит, получается, что центральная часть каждой субботней утрени – это пасхальная служба. Это очень не похоже ни на какое другое богослужение. Подчеркиваю, что мы каждую субботу празднуем Пасху, каждую субботу совершаем именно пасхальное богослужение. Возьмите молитвослов, в котором есть какие-то молитвы из богослужения, и посмотрите воскресную утреню. Вчитайтесь в каждое слово этих песнопений, в них очень важно вчитаться.

Беда заключается в том, что эта воскресная утреня, как правило, совершается очень торжественно. Распахиваются Царские врата, загораются все светильники, духовенство выходит из алтаря на середину храма, особенно если это епископское богослужение: епископ, священники, дьяконы, иподьяконы… Даже если это богослужение в обычном приходском храме, всё равно оно совершается с велией торжественностью. И в силу этого его зрелищность как бы заслоняет от нас смысл – удивительный, пронзительно радостный смысл этого богослужения. Полиелей воспринимается скорее как церемония, чем как молитва. Это очень грустно, потому что молитвы здесь поются нами удивительные. Поэтому возьмите молитвослов, в котором есть молитвы из богослужения, и постарайтесь вчитаться в каждое слово из пасхальных воскресных тропарей («Ангельский собор удивися»); постарайтесь вчитаться в песнь «Воскресение Христово видевше», если ее пока не знаете наизусть; постарайтесь вчитаться и в те воскресные Евангелия, которые читаются на утрени. И, может быть, как-то в субботу посмотрите, прежде чем идти в храм, какое сегодня читается Евангелие по календарю. А тем более – если нет возможности пойти на всенощную: просто откройте Новый Завет и прочитайте сегодняшнее утреннее Евангелие дома. Если вы сначала посмотрите тропари по молитвослову, а затем прочитаете Евангелие и песнь «Воскресение Христово видевше», это будет ваша воскресная утреня. Пусть дома, пусть без хора, без певчих, без торжественности совершённая, но она так же дойдет до вашего сердца, так же откроет, распахнет его навстречу Богу и так же будет до Бога доходна. Так вот, слишком зрелищен полиелей, слишком отвлекает наше внимание торжественность богослужения от текста песнопений. Поэтому, повторяю, очень важно дома вчитаться в каждое слово этих песнопений.

Пасхальная утреня… Христиане Запада – католики, протестанты, христиане других Церквей, других исповеданий – совершают пасхальное богослужение один раз в год. А вот мы – каждую субботу, каждый субботний вечер. И это очень интересно. Каждый из народов, каждая из Церквей, каждое из исповеданий христианских сохраняет что-то особенное.

Именно протестанты научили всех христиан мира: и католиков, и православных, и армян, и коптов, – читать Евангелие, читать Библию. Ведь христиане Средних веков и на Востоке и на Западе, в общем, не очень читали Евангелие и совсем не читали Библию. И даже у нас на Руси Евангелие сравнительно недавно начали читать по-настоящему серьезно. Когда увидел один мемуарист во время гражданской войны в поезде солдата, который рассказывал о том, как он много убил людей, и хвастался своей жестокостью, то человек этот воскликнул в ужасе: «Но как?! Разве ты Евангелие не читал? Что ж ты такое делаешь с жизнью своей?» И этот солдат ответил: «Конечно, не читал. Я только крышку его целовал». Иными словами, он имел в виду тот обычай лобызать Евангелие на утрени, о котором я вам только что рассказывал. И так он в течение всей жизни крышку Евангелия целовал, но никогда его не читал. Так вот, читать Священное Писание все-таки нас всех научили протестанты. Это их великая заслуга.

Католики сумели научить нас тому, что такое Евхаристия. Тайна Евхаристии, тайна вечери Христовой, Его последней вечери с учениками – она более всего сохранена христианами Запада и более всего раскрыта в лаконичной мессе. Для нас с вами, христиан Востока, причащение Святых Тайн – это прежде всего какой-то очень личный шаг. Шаг, к которому мы долго и тщательно готовимся. Это наша встреча со Христом один на один. А вот христиане Запада сохранили то чувство, что через причащение Святых Тайн мы не только с Христом встречаемся, но мы друг с другом встречаемся, мы становимся Телом Христовым, мы возобновляем через причащение Святых Тайн наше единство во Христе.

Конечно, это было известно не только христианам Запада. Если мы с вами откроем Служебник, то в литургии святителя Василия Великого есть удивительная молитва: «Нас же всех, от единаго хлеба и чаши причащающихся, соедини друг ко другу во единаго Духа Святаго общение[8]8
  В тексте Божественной литургии святого отца нашего Василия Великого вместо «общение» стоит слово «причастие». Отец Георгий выбирает современный аналог слова «причастие» для более полного раскрытия его духовного смысла.


[Закрыть]. И не единаго нас в суд или осуждение сотвори причаститися Святаго Тела и Крове Христа Твоего». Итак, из этой замечательной молитвы совершенно ясно, что христиане Востока тоже знают, что через причащение «от единого хлеба» мы все соединяемся друг со другом «во единаго Духа Святаго общение», что причастие нас соединяет в Церковь, что оно – не только встреча со Христом, но и встреча друг со другом. Но веру в это и чувство это особо сохранили христиане Запада.

А вот мы, христиане Востока, особо сохранили для всего мира чувство пасхальной радости, пронесли его через два тысячелетия истории Церкви и сегодня дарим это чувство всему миру. Можно так сказать, что мы, христиане православного Востока, – пасхальные христиане. Мы христиане пасхальной радости. Наша воскресная служба всегда пасхальная, наша пасхальная служба – особенная какая-то. Не случайно христиане, приезжающие из других стран к нам, стараются прийти именно на воскресную утреню, в субботу вечером, когда совершается – независимо от того, Пасха сейчас или осень на дворе – эта пасхальная служба, о которой мы с вами сегодня говорим.

[Отрывки из] Евангелия повторяются каждые одиннадцать недель: их одиннадцать. А воскресных тропарей – восемь гласов, восемь разных тропарей. Восемь разных воскресных канонов читается после Евангелия, когда мы все подходим к Евангелию и лобызаем его. Поэтому никогда воскресная служба не повторяется от слова до слова. Она всегда новая, поскольку, повторяю, восемь разных тропарей, прокимнов и канонов, одиннадцать разных Евангелий. И поэтому у нас обязательно будет или, как в ближайшую субботу, третий глас, но девятое Евангелие или, как было в минувшую субботу – восьмое Евангелие и второй глас. Но когда в следующий раз мы будем читать девятое Евангелие, то уже будет не третий, а какой-то другой глас. Таким образом, служба всегда обновляется, она каждый раз не такая, какой была в предыдущую субботу, и не такая, какой была восемь или одиннадцать недель назад. Она всегда знакомая и одновременно всегда новая. Это особенная черта нашей службы, особенная черта Церкви.

Служба – это не спектакль. Спектакль всегда повторяется – из песни слова не выкинешь: текст пьесы на подмостках всегда повторяется от слова до слова. И тут уже ничего не поделаешь, такова суть театра. А Церковь не имеет к театральному зрелищу никакого отношения. Служба – это что-то совсем другое, она никогда не повторяется от слова до слова. Да, всё в ней знакомо. Да, каждое слово мы с вами знаем, если мы бываем часто в храме и не первый год. Но служба всегда новая, потому что одно Евангелие – другой глас, потом другое Евангелие – новый глас, включаются новые календарные песнопения: одни песнопения воскресные, другие календарные. Никогда так не бывает, чтобы воскресный день совпадал с одним и тем же праздником, он только раз в шесть лет совпадает с одним и тем же праздником. Но это уже будет не тот воскресный, а следующий воскресный день. Это удивительная черта нашего богослужения – то, что оно никогда не повторяется. Никогда не повторяется одна и та же служба, она всегда новая, всегда неповторимая, а раз неповторимая, значит, и всегда незабываемая.

Итак, в ближайшую субботу будет звучать третий глас церковных песнопений. Тропарь третьего гласа: «Да веселятся Небесная, да радуются земная; яко сотвори державу мышцею Своею Господь, попра смертию смерть, первенец мертвых бысть; из чрева адова избави нас и подаде мирови велию милость». Своим Воскресением Христос спас нас из чрева ада, от страха смерти.

И действительно, если мы посмотрим античную литературу того времени, когда Господь пришел в этот мир, то увидим, что человеческая цивилизация той эпохи буквально сотрясалась от страха перед смертью. Такой великолепный, удивительный римский поэт, как Квинт Гораций Флакк, буквально страдает, глубоко страдает от страха перед смертью, которая разрушает всё, которая неминуемо входит в жизнь, от которой ничто не спасает: ни богатство, ни мудрость, ни философия, ни вера в богов, в которых он верил, – ничто не спасает. Практически каждое стихотворение этого удивительного поэта всегда содержит в себе вопль по поводу страха перед смертью. Августин потом скажет: в эту эпоху «нами владело два чувства: metus mortis (страх перед смертью) и taedium vitae (отвращение к жизни)». И, наверное, они всегда идут рука об руку, эти два чувства. И вот приходит Христос и открывает людям, что такое жизнь, ее красота и ее мудрость, и показывает людям Своей пасхальной победой, Своей победой над смертью, что смерти не надо бояться.

Итак, в ближайшую субботу вечером мы услышим этот тропарь третьего гласа, тропарь, в котором мы воспеваем Христа, поправшего смертью смерть. Это тропарь о победе Христа над смертью, о победе, которая не только Его, но и наша победа над смертью. Спет тропарь, отзвучали песнопение «Ангельский собор удивися» и «Благословен еси, Господи», повторяющееся многократно как рефрен. Совершено каждение, читается Евангелие. В ближайшую субботу мы будем читать девятое Евангелие. Это 20-я глава Евангелия от Иоанна, стихи 19–31.

Это рассказ о том, как воскресший Христос явился апостолам и показал им руки, ноги и ребра Свои. Но когда Христос явился апостолам, среди них не было Фомы по прозвищу Близнец. Другие ученики рассказали ему: «Мы видели Господа». И он ответил: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Мы говорим: Фома неверный. А надо бы сказать: Фома не маловерный. Потому что Фома здесь показывает нам не отсутствие веры, а нежелание свое верить чужому слову, нежелание свое поверить по рассказу, поверить не по собственному опыту. Здесь как раз Фома открывает нам, что такое вера. Вера – это прежде всего наш личный опыт, верить чужому слову нельзя. Потому что вера – это доверие, а доверять мы можем Христу только в том случае, если мы знаем Его лично, если наша с Ним личная встреча состоялась. Фома отказывается верить, потому что его личная встреча с Воскресшим еще не состоялась. Проходит неделя, и вновь является Иисус ученикам и Фоме, который теперь уже был среди них. Является и говорит: «Подай сюда твой палец и посмотри Мои руки. Давай сюда руку твою и вложи в ребра Мои». И Фома, видя эти язвы на Теле Христа, восклицает: «Господь мой и Бог мой!» Итак, Фома открыл для себя Христа воскресшего, увидев Его язвы, увидев раны на Его Теле, открыл Его в личной встрече. И тем самым Фома показал нам дорогу, идя по которой, и мы с вами тоже непременно встретим Христа воскресшего, если только прикоснемся к Его ранам, встретим Его через прикосновение к Его язвам.

Наша вера иногда бывает слишком благополучной, слишком респектабельной. Мы боимся прикоснуться к страданиям другого. И вот именно поэтому нам так трудно поверить в то, что Христос воскрес. Нам легко принять православие с его красотой, с его богослужениями, с его песнопениями, с его историей, но нам очень трудно принять веру во Христа воскресшего, нам очень трудно воскликнуть вместе с апостолами: «Воистину воскресе!» – воскликнуть не устами, а сердцем. Потому что устами мы очень часто восклицаем: «Христос воскресе! Воистину воскресе!» – но это еще не значит, что сердце наше восклицает эти слова вместе с устами. Почему? Именно потому, что нам трудно прикоснуться к Его язвам.

А это возможно. В 25-й главе Евангелия от Матфея Господь говорит: «Всё, что вы сделали одному из малых сих, вы Мне сделали» (ср. 25: 40). Мы можем встретить Христа на улице, мы можем встретить Христа в больнице, в доме престарелых, иногда даже у себя дома – если только мы прикоснемся к страданию другого. А нам это очень страшно сделать, мы этого боимся. Мы пытаемся при мысли о страданиях другого зажмуриться и уши заткнуть. Смотрите, ведь у нас даже морги спрятаны. В больнице всегда самая большая проблема – найти, где находятся усопшие. Потому что важно, чтобы так это место было спрятано, чтобы никто и никогда не догадался, что здесь умирают. У нас о похоронах никогда не объявляется. Во всех странах мира в городских газетах две-три страницы бывают заняты сообщениями о том, что такой-то или такая-то скончался (скончалась) и что похороны состоятся тогда-то. У нас таких объявлений в газетах не бывает. Советские люди вроде как не умирают. Смерть табуирована была в нашем обществе. Во многом она остается табуированной и теперь. И страдание тоже табуировано. Как-то не принято говорить о страданиях, не принято видеть на улицах инвалидов. Вот только теперь появились инвалиды на улицах.

Лувр – это дворец средневековых французских королей. Французы очень бережно относятся к его архитектуре, к его внутреннему состоянию, но в Лувре по всему музею сделаны лифты для того, чтобы больные люди на колясках могли подняться на любой этаж музея и посмотреть любую из его коллекций. Когда я первый раз оказался во Франции[9]9
  Впервые Г.П.Чистяков посетил Париж в 1988 году.


[Закрыть], меня больше всего поразило то, как много на улицах Парижа инвалидов. А одну даму из Финляндии, которую я видел по телевидению, так же поразило, когда она впервые попала в Советский Союз (это было лет десять тому назад), что на наших улицах инвалидов вообще не видно. Потому что мы с вами пытаемся спрятать человеческое страдание как можно глубже, чтобы невзначай к нему не прикоснуться, чтобы не расстроить наших близких, чтобы не расстроить наших детей, не расстроить самих себя.

И вот, наверное, именно из-за того, что мы боимся прикоснуться к страданиям другого, нам так трудно поверить в Христа воскресшего: мы боимся прикоснуться к Его язвам. А через это прикосновение, действительно болезненное, Господь входит в нашу жизнь. Жизнь перестает быть театром, становится подлинной, открывается во всей своей трагичности и одновременно красоте. Да, конечно, прикасаясь к страданию, мы прикасаемся к вечности, и это прикосновение страшно болезненно, здесь всё без наркоза. Но в этом безнаркозном прикосновении к реальности открывается не только боль этой реальности, но и Бог, в ней присутствующий, но и Христос, из мертвых воскресший и нас совоскресающий вместе с Собой. Очень важно это понять, очень важно это почувствовать сердцем.

Канон, сложное песнопение из восьми песней, тоже повествует нам о Воскресении. Восемь гласов – восемь разных канонов. Читается на клиросе канон, поются его ирмосы, и читаются остальные строфы – тропари. А священник в это время помазывает елеем подходящих к Евангелию прихожан и лобызающих Святое Евангелие. Утреня продолжается, продолжается пасхальная служба. Так вот, давайте помнить всегда, когда мы приходим на службу в субботу вечером, что это Пасха, это наша встреча с Христом воскресшим. Повторяю, это непросто – почувствовать себя вместе с апостолами и вместе с Фомой в той горнице, где собирались они по вечерам «две-рем затворенным», заперев двери. Но если мы не сумеем прорваться сквозь внешнюю роскошь, сквозь внешнюю торжественность этого богослужения к его сути, то мы никогда не станем христианами. Мы так и останемся язычниками, которые в форме христианства, в форме православия исповедуют какую-то свою языческую веру. А если мы с вами сумеем преодолеть это искушение красотой и торжественностью и сумеем, вслушиваясь в каждое слово богослужения, понять его, тогда оно нам даст невероятно много, тогда мы действительно будем слышать сквозь эти песнопения голос Самого Христа-Спасителя. Мы действительно станем тогда не просто участниками богослужения, но свидетелями Его Воскресения.

Поэтому давайте постараемся преодолеть искушение торжественностью. А для этого прошу вас, возьмите молитвослов, вчитайтесь в каждое слово тех песнопений, о которых мы говорили сегодня, постарайтесь выучить их на память. И мне бы хотелось, чтобы вы взяли не просто молитвослов, а репринт дореволюционного издания, где все песнопения даются в двух вариантах: по-славянски и в русском переводе. Поэтому постарайтесь найти этот старый молитвослов. Он несколько лет назад был переиздан, еще не так давно его можно было найти в книжных лавках. Постарайтесь его найти и по нему внимательнейшим образом, с молитвой прочитайте все эти воскресные песнопения, о которых мы с вами сегодня размышляли. И тогда вы увидите, что утреня воскресная наполнится новым содержанием и из торжественного зрелища превратится в удивительно радостную встречу со Христом Воскресшим.