Текст книги "Четвертый Путь к сознанию"

Смешение и сплавление специфических вибраций, испускаемых различными людьми, происходит механически, в зависимости от их ситуативного отношения друг к другу и от условий, в которых они находятся.

И таким образом, у людей, с которыми я вступаю в контакт, формирование психических факторов, необходимых для проявления диаметрально противоположных отношений ко мне, должно неизбежно происходить следующим образом:

Здесь книга неожиданно обрывается…

Взгляды из реального мира
Записи бесед и лекций Гурджиева
В сокращении

Внимание

Нью-Йорк, 9 декабря 1930 г.

Вопрос: Как можно приобрести внимание?

Ответ: Люди лишены внимания. Вашей целью должно быть его приобретение. Самонаблюдение возможно лишь после приобретения внимания. Начинайте с мелочей.

Вопрос: С каких мелочей можно начинать? Что нам надо делать?

Ответ: Ваши нервозные и беспокойные движения сознательно или бессознательно заставляют каждого человека видеть, что вы не обладаете авторитетом, что вы просто клоун. С этими беспокойными движениями вы не можете быть кем-то. Первое, что вам надо сделать, – остановить эти движения. Сделайте это своей целью, своим идолом. Заставьте свою семью помогать вам. Только после этого вы, может быть, сумеете приобрести внимание. Это – пример деланья.

Другой пример – начинающий пианист никогда не может научиться иначе, нежели понемногу. Если вы хотите играть без предварительной практики, вы никогда не сможете играть подлинную музыку. Мелодии, которые вы будете играть, окажутся какофонией, заставят людей страдать и ненавидеть вас. То же самое с психологическими идеями: для того чтобы приобрести что-нибудь, необходима длительная практика.

Постарайтесь сначала осуществить самые небольшие вещи. Если вашей целью с самого начала будет что-то большое, вы ничего не достигнете. Ваши проявления будут действовать подобно какофонической музыке и вызовут у соседей ненависть к вам.

Вопрос: Что же я должен делать?

Ответ: Есть два вида деланья: автоматическое деланье и деланье в соответствии с целью. Возьмите какую-нибудь небольшую вещь, которую вы сейчас не в состоянии делать, и превратите ее в свою цель, в своего идола. Пусть ничто вам не мешает, имейте только эту цель. Если вам удастся сделать это, я дам вам более значительную задачу. Сейчас вы чувствуете желание делать слишком большие для вас вещи: это ненормальное желание. Вы никогда не сможете сделать их, и такое желание удерживает вас от того, чтобы делать небольшие вещи, которые вы могли бы делать. Уничтожьте это желание, забудьте о больших вещах. Поставьте своей целью уничтожение какой-нибудь мелкой привычки.

Вопрос: Кажется, самый худший мой недостаток – чрезмерная разговорчивость. Если я постараюсь говорить поменьше, будет ли это хорошей задачей?

Ответ: Для вас – несомненно. Вы все портите своими разговорами. Эти разговоры создают преграды вашим делам. Когда вы слишком много разговариваете, из ваших слов исчезает весомость. Постарайтесь преодолеть эту привычку. Если вы сумеете это сделать, на вас изольются многие благословения. В самом деле, задача очень хорошая. Но это большая вещь, а не маленькая. Обещаю вам, что если вы добьетесь этого, даже если меня здесь не будет, я узнаю о вашем достижении и пошлю вам помощь, чтобы вы знали, что вам делать дальше.

Вопрос: А если проявлять терпимость к проявлениям других? Будет ли эта задача хорошей?

Ответ: Терпеливо выносить проявления других – это великая вещь, последняя вещь для человека. На нее способен лишь совершенный человек. Начните с того, чтобы сделать своей целью, или своим идолом, способность переносить какое-нибудь одно проявление одного лица, которое вы сейчас не в состоянии вынести без нервозности. Если вы «захотите», вы «сможете». Без «хотенья» вы никогда не «сможете». Желание – самая могучая вещь в мире. Все происходит благодаря сознательному желанию.

Вопрос: Я часто вспоминаю свою цель, но у меня не хватает энергии делать то, что я считаю нужным.

Ответ: Человек не имеет энергии для выполнения намеренных целей, потому что вся его сила, приобретенная ночью, во время пассивного состояния, растрачивается на отрицательные проявления. Это автоматические проявления, противоположные положительным, волевым проявлениям.

Для тех из вас, кто уже способен автоматически вспоминать свою цель, но не имеет силы добиться ее, я рекомендую следующую практику. Посидите в уединенном месте, по крайней мере, час. Расслабьте все мускулы. Дайте свободу течению ассоциаций, но не поддавайтесь им. Скажите им так: если вы позволите мне сейчас сделать то, что я хочу, позднее я удовлетворю ваши желания. Смотрите на свои ассоциации, как если бы они принадлежали кому-то другому, удерживайтесь от отождествления с ними.

В конце часа возьмите кусочек бумажки, напишите на нем свою цель. Сделайте эту бумажку своим идолом. Все прочее для вас не имеет значения. Вынимайте ее из кармана, постоянно перечитывайте, повторяйте это ежедневно.

Таким образом она станет частью вас, сначала теоретически, а потом и на самом деле. Для приобретения энергии практикуйте это упражнение в спокойном сидении и полном расслаблении мышц, как если бы они были мертвы. Примерно через час, когда все в вас успокоится, принимайте решение касательно своей цели. Не позволяйте своим ассоциациям поглотить себя. Поставить себе намеренную цель и осуществить ее – это дает магнетизм, способность «делать».

Вопрос: А что такое магнетизм?

Ответ: Человек обладает двумя субстанциями: субстанцией активных элементов физического тела и субстанцией активных элементов астрального тела. Обе субстанции, смешиваясь, образуют третью; такая смешанная субстанция собирается в отдельных частях человеческого тела, а также образует вокруг него особую атмосферу, подобную атмосфере вокруг планеты. Атмосфера разных планет постоянно приобретает или теряет те или иные субстанции вследствие влияния других планет. Так и человек, окруженный другими людьми, подобен планете, окруженной другими планетами. В известных пределах, когда встречаются две атмосферы, которые являются «симпатическими», между ними образуется связь, возникают законные следствия. Нечто проистекает. Объем атмосферы остается прежним, но качество ее меняется. Человек может управлять своей атмосферой. Она, как электричество, имеет отрицательную и положительную части. Одну часть можно увеличить и заставить ее течь в виде тока. Все имеет положительное и отрицательное электричество. Желания и нежелания человека могут быть положительными и отрицательными. Астральный материал всегда противостоит физическому материалу.

В древности священнослужители излечивали болезнь благословением. Некоторым из них приходилось возлагать на больного руки: одни могли исцелять вблизи, другие – на расстоянии. «Священнослужитель» – это человек, который смешивает субстанции и излечивает других. Он – магнетизер. У больных не хватает смешанных субстанций, не хватает магнетизма, «жизни». Эту «смешанную субстанцию», если она сконцентрирована, можно увидеть. Аура, или сияние, реальная вещь; иногда ее можно видеть в святых местах или в церквях. Месмер заново открыл применение этой субстанции.

Чтобы применять эту субстанцию, вы должны сперва ее приобрести. Она тождественна вниманию и приобретается лишь посредством сознательной работы и намеренного страдания, посредством добровольного деланья мелочей. Сделайте какую-нибудь небольшую цель своим идолом, и вы устремитесь к приобретению магнетизма. Подобно электричеству, магнетизм можно сконцентрировать и направить по течению. В подлинной группе дают настоящий ответ на этот вопрос.

Смысл страдания

Нью-Йорк, 22 февраля 1924 г.

Одна из этих субстанций формируется, когда мы страдаем. А страдаем мы всякий раз, когда лишены механического спокойствия. Есть разные виды страдания. Например, я хочу что-то вам сказать, но чувствую, что лучше ничего не говорить. Одна сторона хочет сказать, другая хочет хранить молчание. Борьба производит некоторую субстанцию. Постепенно эта субстанция собирается в определенном месте.

Вопрос: Что такое вдохновение?

Ответ: Вдохновение – это ассоциация. Это работа одного центра. Вдохновение – дешевая вещь, поверьте мне. Только конфликт, спор может привести к какому-то результату.

Везде, где существует активный элемент, есть и пассивный элемент. Если вы верите в Бога, вы верите и в дьявола. Все это не имеет ценности. Хороший вы человек или плохой, это не важно. Только конфликт между двумя сторонами имеет какую-то важность. Когда в вас многое накопилось, может проявиться что-то новое.

В любой момент внутри вас возможен конфликт. Вы никогда не видите себя и поверите тому, что я говорю, только тогда, когда начнете вглядываться в себя – тогда вы увидите. Если вы попробуете делать что-то такое, что делать не хочется, вы будете страдать. И если вам хочется что-то сделать, а вы не делаете, вы тоже страдаете.

То, что вам нравится, хорошее или плохое, имеет одну и ту же ценность; добро – относительное понятие. Только если вы начнете работать, возникнут ваши добро и зло.

Вопрос: Конфликт между двумя желаниями ведет к страданию. А ведь некоторые страдания приводят в сумасшедший дом.

Ответ: Страдания бывают разные. Начнем с того, что разделим их на два вида: первый – бессознательное страдание; второй – сознательное.

Страдание первого рода не дает результатов. Например, когда вы страдаете от голода, потому что у вас нет денег на хлеб. А вот если у вас есть хлеб и вы не едите его и страдаете, – это лучше.

Если вы страдаете в каком-то одном центре, мыслительном или эмоциональном, вы попадаете в сумасшедший дом.

Страдание должно быть гармоничным. Должно существовать соответствие между грубым и тонким, иначе что-нибудь может сломаться.

У вас много центров: не три, не пять, не шесть, а больше. Между ними есть такое место, где может происходить спор. Всякое равновесие можно нарушить. Вы построили дом; но равновесие оказалось нарушенным, дом падает, и все разрушается.

Я сейчас объясняю вещи теоретически, для того чтобы иметь материал для взаимопонимания.

Делать какое-то, хотя бы и небольшое, дело – это значительный риск. Страдание может иметь серьезные результаты. Сейчас я говорю о страдании теоретически, для понимания, но поступаю так только сейчас. В Институте не думают о будущей жизни, в нем думают только о завтрашнем дне. Человек не может видеть, не может верить. Только когда он знает себя, знает свою внутреннюю структуру, только тогда он способен видеть. А сейчас мы учимся лишь внешним образом.

Можно изучать Солнце и Луну. Но человек внутри себя имеет все. Внутри меня есть Солнце, Луна, Бог. Я – это вся жизнь в ее полноте.

Для того, чтобы понимать, необходимо знать самого себя.

Правильная работа

«Аббатство», 17 января 1923 г.

…Повторяю, что до настоящего времени вы не работаете как люди и, тем не менее, имеете возможность научиться работать по-человечески. Работать как человек – значит работать так, чтобы работающий понимал, что он делает, думал о том, почему и зачем он делает сейчас то или другое, как нужно было это сделать вчера, как он сделает это завтра, как это делается обычно, нет ли лучшего способа. Если человек работает правильно, ему удается работать все лучше и лучше. Но когда работает существо с двумя мозгами, между его вчерашней, завтрашней и сегодняшней работой нет никакой разницы.

За все время нашей работы ни один человек не работал по-человечески. А для Института существенно, чтобы вы работали именно так. Каждый должен работать за себя, потому что другие ничего за него не сделают. Если вы, скажем, способны набить папиросу как человек, то вы уже знаете, как соткать ковер. Человеку дан весь необходимый аппарат для того, чтобы он мог делать все. И каждый может сделать все то, что могут сделать другие. Если может один, могут и все. Гений, талант – все это чепуха. Секрет прост – делать вещи как человек. Тот, кто может думать и делать вещи как человек, может сделать любую вещь не хуже, чем другой человек, который делает ее всю свою жизнь, но не по-человечески. То, чему один выучился в десять лет, другой узнает в два-три года и затем делает это лучше, чем тот, кто истратил на работу всю свою жизнь. Я встречал людей, которые до учения всю жизнь работали не так, как люди; но когда они научились, они легко стали выполнять самую трудную, самую тонкую, а также самую грубую работу, которой никогда раньше не знали. Секрет невелик и очень прост: нужно научиться работать как человек. А это значит: когда человек делает какую-то вещь, он одновременно думает о том, что он делает, исследует вопрос о том, как нужно делать эту работу, во время работы забывает обо всем – о бабушке, о дедушке, о еде.

Вначале это очень трудно. Я дам вам теоретические указания, как нужно работать; остальное зависит от вас, от каждого отдельного человека. Но предупреждаю вас, что я скажу лишь столько, сколько вы вложите в практику. Чем больше будет вложено в практику, тем больше я скажу. Даже если люди работают так всего час, я буду говорить им, сколько необходимо, двадцать четыре часа, если потребуется. А что касается тех, кто будет продолжать работу как раньше, – ну их к дьяволу.

Разрушение привычки

«Аббатство», 12 июня 1923 г. (Отрывки из бесед)

«Мы никогда не завершаем того, что собирались сделать, как в больших, так и в малых делах. Мы идем смотреть и возвращаемся делать. Подобным же образом саморазвитие невозможно без дополнительной внешней силы, а также без толчка изнутри».

«Мы всегда используем больше энергии, чем это необходимо; мы напрягаем ненужные для работы мускулы; мы позволяем мыслям вертеться; мы реагируем с чрезмерной силой чувств. Расслабьте мускулы, пользуйтесь только теми. которые необходимы; сдерживайте мысли и не выражайте чувства, когда не хотите этого. Пусть вас не затрагивают внешние воздействия, ибо они сами по себе безвредны; это мы позволяем себе чувствовать себя оскорбленными».

«Тяжелая работа – это вклад энергии с хорошими процентами. Сознательное употребление энергии – оплата вклада, а автоматическое ее употребление – бесполезный расход». «Когда тело восстает против работы, быстро наступает усталость; но отдыхать не следует, потому что это будет победой тела. Когда тело желает отдохнуть, не отдыхайте; когда ум знает, что ему нужно отдохнуть, отдохните; нужно только знать и различать язык тела и ума и быть честным». «Без борьбы нет прогресса, нет результатов; всякое разрушение привычки производит перемену в машине».

Ездок, возница, повозка и лошадь

«Аббатство», 19 января 1923 г.

На все мои вопросы: «Думал ли кто-нибудь сегодня во время работы о вчерашней лекции?» я неизменно получаю один ответ: «Забыли!» А ведь думать во время работы – это то же самое, что вспоминать себя.

Вспоминать себя невозможно: и люди не вспоминают себя, потому что хотят жить только умом. Но запас внимания в уме, подобно электрическому заряду батареи, весьма невелик. Другие части тела тоже не хотят вспоминать.

Может быть, вы помните, как вам говорили, что человек похож на упряжку, состоящую из ездока, возницы, лошади и повозки. Исключим ездока, не будем о нем говорить: его сейчас нет. Давайте поговорим о вознице. Наш ум и есть этот возница.

Ум хочет что-то сделать; он ставит себе задачу: работать по-иному, не так, как раньше, ставит задачу вспоминать себя. Все наши интересы, относящиеся к изменению себя, к созданию перемены в себе, принадлежат вознице; иными словами, это лишь умственные цели.

Что же касается чувства и тела, то эти части ни в малейшей степени не заинтересованы во вспоминании себя. Однако главное состоит в том, чтобы создать перемену не в уме, а именно в этих, не заинтересованных в ней частях. Ум может измениться очень легко. Но достижение осуществляется не посредством ума; осуществленное через ум, оно никуда не годится.

Поэтому нужно учить и учиться не посредством ума, а через чувства и тело. Но у чувств и тела нет языка; они не обладают ни языком, ни пониманием, которыми обладаем мы. Они не понимают ни русского, ни английского; лошадь не понимает языка возницы, а повозка не понимает языка лошади. Если возница скажет по-английски: «Направо!» – ничего не произойдет. Лошадь понимает язык вожжей и свернет направо, только повинуясь вожжам. Другая лошадь повернет без вожжей, если вы почешете ее в определенном месте; этому, например, обучены ослы в Персии. То же самое с повозкой; у нее свое устройство. Если оглобли поворачивают направо, задние колеса повернут налево. Это потому, что повозка понимает только это движение и реагирует на него по-своему. Так что вознице необходимо узнать слабые стороны повозки, ее особенности; только тогда он сможет вести ее в желаемом направлении. Если же он будет просто сидеть на козлах и командовать на своем языке: «Направо! Налево!», – упряжка не сдвинется с места, даже если он прокричит целый год.

Мы представляем собой точную копию такой упряжки. Один ум нельзя назвать человеком, как нельзя сидящего в трактире возницу назвать возницей, выполняющим свои функции. Наш ум похож на кучера, который сидит дома или в трактире и развозит пассажиров только в своих мечтах. Как нереальны его поездки, так же никуда не приведут и попытки работать с одним умом. В этом случае мы станем лишь профессионалами, безумцами.

Сила, способная изменить нас, – это не ум, а тело и чувства. К несчастью, наши тело и чувства устроены таким образом, что ни на йоту не беспокоятся ни о чем, пока они счастливы. Они живут ради момента: их память коротка. Один ум живет для завтрашнего дня. Каждый аспект имеет свои достоинства. Достоинство ума в том, что он глядит вперед. Но только два других аспекта способны «делать».

До сегодняшнего дня большая часть ваших желаний и борьбы была случайной. Все происходило в уме. Это значит, что желания существуют лишь в уме, пока в уме случайно возникло желание чего-то достичь, что-то изменить. Но это произошло только в уме. В вас же самих не произошло еще никаких изменений. В голове имеется только голая идея; но каждый остается таким, каким был. Даже если он будет работать умом десять лет, учиться день и ночь, вспоминать в уме свою цель и бороться, он не достигнет ничего реального. В уме ничего менять не надо, изменить надо характер лошади. Желание должно заключаться в лошади, а способность – в повозке.

Но, как мы уже сказали, трудность заключается в том, что из-за ошибочного современного воспитания и отсутствия в нас связи между телом, чувствами и умом, люди в большинстве своем настолько деформированы, что между одной частью их существа и другими частями нет общего языка. Вот почему их так трудно связать друг с другом, а еще труднее – заставить свои отдельные части изменить образ жизни. Поэтому мы обязаны заставить их общаться, но не посредством языка, данного нам природой. Последнее было бы легко; при помощи этого языка части нашего существа очень скоро примирились бы друг с другом, пришли бы к согласию и пониманию, достигли бы желанной общей цели.

Однако для большинства из нас этот общий язык, о котором я говорю, безвозвратно утрачен. Единственное, что нам остается, – это устанавливать связь окольным, «обманным» путем. Эти непрямые, «обманные», искусственные связи оказываются весьма субъективными, поскольку зависят от характера человека, от формы, принятой его внутренним составом.

И вот сейчас мы должны определить эту субъективность и выдвинуть программу работы по установлению связи с другими частями нашего существа. Определить субъективность – нелегко; этого не достичь даже при помощи глубокого анализа, изучения и проверки наследственности «вплоть до бабушки».

Поэтому, с одной стороны, мы продолжим определять субъективность каждого человека; с другой же – начнем доступную каждому общую работу, а именно практические упражнения. Существуют определенные субъективные методы; имеются и общие методы. Таким образом, мы постараемся найти субъективные методы и в то же время применить общие методы.

Имейте в виду, что субъективные указания будут даны только тем, кто оправдает себя, кто покажет свою способность к работе и отсутствие лени. Общие методы, общие занятия доступны для всех; но субъективные методы будут предложены в группах только тем, кто работает, кто старается, кто хочет работать всем своим существом. Тот, кто ленится и полагается на везенье, никогда не увидит и не услышит того, что составляет истинную работу, даже если останется здесь еще десять лет.

Посещавшие лекции уже слышали о так называемом «вспоминании себя», думали, вероятно, о нем и пробовали его практиковать. Те, кто пробовал этот метод, наверняка обнаруживали, что, несмотря на все усилия, вспоминание себя, столь понятное уму, такое легкое, возможное и допустимое с точки зрения интеллекта, практически невозможно. И оно в самом деле невозможно.

Когда мы говорим о «вспоминании себя», мы подразумеваем самих себя. Но я сам – это мое «я», мои чувства, тело, ощущения. Я сам – это не мой ум, не моя мысль. Ум – это не мы, а лишь небольшая часть нас. Верно, что эта часть имеет связь с нами, – но довольно слабую связь, и ей в нас отпущено так мало материала! Если тело и чувства получают энергию и разнообразные элементы в пропорции, скажем, двадцати частей, то ум получает только одну часть. Внимание есть продукт развития, получаемый из этих элементов. Наши различные части обладают разным вниманием; его длительность и сила пропорциональны полученному материалу. Та часть, которая получает больше материала, обладает большим вниманием.

Поскольку ум получает для питания меньше материала, его внимание, т. е. память, оказывается кратким; оно действует лишь до тех пор, пока сохраняется этот материал. И правда, если мы хотим (и продолжаем хотеть) вспоминать себя только умом, мы не сумеем вспомнить себя дольше, чем позволит сам материал. Неважно, сколько мы будем мечтать об этом, сколько будем желать заниматься этой практикой, неважно, какие меры примем. Когда материал израсходован, внимание угасает.

Это явление очень похоже на работу аккумулятора в осветительной цепи. Он дает энергию до тех пор, пока заряжен. Когда же энергия израсходована, лампа не может светиться, даже если ее нить находится в полном порядке, а проводка исправна. Это объясняет нам, почему человек не способен вспоминать себя чаще: такая особая память коротка и всегда будет короткой. Так она устроена.

Здесь невозможно поставить более крупный аккумулятор или зарядить его большим количеством энергии, чем то, которое он способен удержать. Но наше вспоминание себя можно увеличить не за счет увеличения емкости нашего аккумулятора, а посредством подключения других частей, с их аккумуляторами, заставляя их участвовать в общей работе. В этом случае все части нашего существа, взявшись за руки, помогут друг другу сохранить общее освещение.

Поскольку мы испытываем доверие к уму, и этот ум считает, что он хорош и необходим для других частей нашего организма, то мы должны сделать все, чтобы пробудить в них интерес и убедить их в том, что желаемое достижение окажется и для них полезным и необходимым.

Вынужден признаться, что большая часть нашего «я» ничуть не заинтересована в практике вспоминания себя. Более того, она даже не подозревает о наличии такого желания у своего брата – мышления. Значит, нам надо постараться понять это желание и ознакомить с ним их. Если они захотят работать в этом направлении, половина дела сделана, и мы сможем учить их и помогать им.

К сожалению, нельзя сразу же вести с ними разумный разговор, потому что из-за безалаберного воспитания лошадь и повозка не знают языка, уместного для благовоспитанного человека. Их жизнь и мышление инстинктивны, как у животных; поэтому невозможно логически доказывать им, в чем заключается их будущая выгода, или растолковывать их возможности. Работать их можно заставить пока только «обманными методами», окольными путями. Если это будет сделано, они сумеют, пожалуй, добраться до какого-то здравого смысла. Логика и соображения им не чужды, но они не получили воспитания – подобно человеку, которому пришлось жить вдали от своих собратьев, не общаясь с ними. Такой человек не способен мыслить логически, как мы. Мы обладаем этой способностью потому, что с детства жили среди людей и имели с ними дело. Подобно изолированному человеку, другие части нашего существа жили животными инстинктами. не зная мысли и логики. Из-за этого их способности выродились: данные им природой качества потускнели и атрофировались. Но ввиду их изначальной природы эта атрофия не имеет необратимых последствий; есть возможность вернуть их к жизни в первоначальной форме. Естественно, чтобы разрушить уже наросшую кору порочных последствий, необходимо как следует потрудиться. Поэтому вместо того, чтобы начинать новую работу, следует преодолевать старые грехи.

Например, я желаю вспоминать себя как можно чаще и как можно дольше. Но мне известно, что очень скоро я забываю стоящую передо мной задачу, потому что у моего ума очень мало связанных с нею ассоциаций.

Я заметил, что другие ассоциации поглощают ассоциации, связанные со вспоминанием себя. Наши ассоциации возникают в формирующем аппарате в результате толчков, которые этот аппарат получает от центров. Каждый толчок вызывает определенные ассоциации; их сила зависит от производящего их материала.

Если мыслительный центр производит ассоциации вспоминания себя, поступающие в него из прочих центров ассоциации со вспоминанием себя не имеют ничего общего. Они поглощают эти желаемые ассоциации, поскольку поступают из самых разных мест и оказываются более многочисленными.

И вот я сижу здесь.

Моя проблема заключается в том, чтобы привести другие части своего существа к точке, где мыслительный центр мог бы вспоминать себя как можно дольше, не истощая немедленно энергию.

Здесь необходимо указать, что вспоминание себя, каким бы полным и целостным оно ни было, встречается в двух видах: оно или сознательно, или механично. Иначе говоря, мы вспоминаем себя сознательно или в силу ассоциаций. Механическое, т. е. ассоциативное, вспоминание себя не может принести существенной пользы; но в начале практики даже такое ассоциативное вспоминание имеет огромную ценность. Позднее от него следует отказаться, ибо оно не дает никаких реальных, конкретных результатов в действиях. Но сначала оно необходимо.

Существует также и другое, сознательное вспоминание себя, которое не является механическим.

Вспоминание себя

«Аббатство», 20 января 1923 г.

Вот я сижу здесь. Я совершенно не способен вспоминать себя, не имею об этом никакого понятия. Но я слышал об этом. Один мой друг доказал мне сегодня, что вспоминание себя возможно.

Тогда, поразмыслив об этом, я убедился, что, если бы я мог вспоминать себя достаточно долго, я допускал бы меньше ошибок и совершал бы больше желательных поступков.

И вот я хочу вспоминать себя; но каждый шорох, каждый человек, каждый звук отвлекают мое внимание: и я забываю о своем решении.

Передо мной лист бумаги; я намеренно записал на ней свою цель, чтобы эта бумажка действовала на меня как толчок для вспоминания себя. Но оказывается, что и бумажка не помогает. Пока мое внимание сосредоточено на ней, я все помню; а как только внимание отвлекается, я смотрю на бумажку, но себя не вспоминаю.

Тогда я пытаюсь действовать по-другому. Я повторяю себе: «Я хочу вспомнить себя». Однако и это не помогает: в отдельные моменты я замечаю, что повторяю эту фразу механически, а мое внимание находится не здесь.

Я пробую всевозможные способы. Например, я сижу и стараюсь связать некоторые ощущения физического неудобства со вспоминанием себя. У меня болит мозоль; но это помогает мне лишь на короткое время, а затем тоже начинает ощущаться чисто механически.

Все же я пробую всевозможные средства – столь велико мое желание добиться успеха во вспоминании себя.

Чтобы понять, как действовать дальше, мне полезно было бы узнать о тех, кто думал так же, как я, кто совершал сходные попытки.

Допустим, я еще не пробовал ничего такого; допустим, я всегда старался действовать непосредственно умом. Я еще не пробовал создавать внутри себя ассоциации иной природы, ассоциации, которые относятся не только к мыслительному центру. Я хочу это попробовать; возможно, результаты окажутся лучше. Может быть, так я быстрее пойму возможность чего-то другого.

Я хочу вспоминать – в данный момент я вспоминаю.

Я вспоминаю умом. Я спрашиваю себя: вспоминаю ли я также и ощущениями? И обнаруживаю, что фактически не помню себя при помощи ощущений.

В чем же заключается различие между ощущением и чувством?

Всем ли понятен мой вопрос?

Например, я сижу здесь. Вследствие непривычной позы мои мускулы необычно напряжены. Как правило, я не ощущаю своих мускулов в привычной, установленной позе. Как и у любого человека, у меня есть ограниченное число поз. Но сейчас я принял новую, необычную. Я ощущаю свое тело, если не все целиком, то, по крайней мере, некоторые его части, его теплоту, движение в нем крови. Когда я сижу, я чувствую позади себя горячую печь. Поскольку позади чувствуется тепло, а спереди холод, существует разница в переживаемых температурах воздуха, поэтому я не перестаю ощущать себя благодаря этому внешнему контрасту разных слоев воздуха.

Вчера вечером я поужинал кроликом. Кролик и приправа были очень вкусными, и поэтому я съел слишком много. Я ощущаю свой желудок; дыхание необычно тяжело. Я ощущаю себя все время.

Только что я вместе с А. готовил особое блюдо и поставил его в печь. Когда я готовил еду, я вспомнил свою мать и некоторые моменты, связанные с ней. Эти воспоминания пробудили во мне особое чувство. Я чувствую эти моменты, и это чувство не покидает меня.

Вот я смотрю на лампу. Когда в доме обучения еще не было освещения, я решил, что мне нужно как раз такое освещение. Я составил план того, что требуется для устройства подобного освещения. План был осуществлен, и вот его результат. Когда включили свет и я его увидел, я почувствовал удовлетворенность; возникшее тогда чувство продолжается – я чувствую самоудовлетворенность.

Минуту назад я шел из турецкой бани. Было темно, я не видел ничего перед собой – и ударился о дерево. По ассоциации я вспомнил, как однажды шел в такой же темноте и столкнулся с каким-то человеком. Я ощутил всю тяжесть удара в грудь, не удержался и ударил налетевшего на меня незнакомца. Впоследствии выяснилось, что он не виноват; однако я ударил его так сильно, что выбил у него несколько зубов. В тот момент я не подумал, что человек, налетевший на меня, может не быть виновным; но, успокоившись, понял это; и позже, встретив на улице этого человека с изуродованным лицом, я почувствовал большое сожаление, так что и теперь, вспоминая о нем, я чувствую те же самые угрызения совести. И сейчас, когда я ушибся о дерево, во мне вновь ожило это чувство. Я опять увидел перед собой его доброе лицо, покрытое синяками.