Текст книги "Город Сириус"

Глава 24
Загадка символа «Волькериады»

Власть чисел тем могущественнее, чем меньше в них разбираются.

Вольтер

Природа устроила человека так, что в экстренных ситуациях, особенно когда в действие вступает всемогущий инстинкт самосохранения, первые секунды времени головной мозг работает гораздо быстрее и мощнее обычного. Лишь спустя 20–30 секунд экстремальной работы в режиме перенапряжения запускаются механизмы защиты, которые начинают притормаживать мыслительные процессы вплоть до почти что полной заторможенности сознания.

Этот природный механизм и сыграл решающую роль в дальнейшем развитии ситуации. В следующие 30 роковых секунд и без того мощный аналитический ум следователя начал работать на пределе своих возможностей.

Молниеносно перебрав в памяти все известные факты, Григориус скомпоновал их в стройную мозаику рассуждений. В ней пока ещё отсутствовали кое-какие фрагменты, однако контуры логического рисунка выводов уже просматривались.

Григориус вспомнил, как Ник говорил Вирте о том, что новый код самоуничтожения Сириуса был создан профессиональным криптографом. Из общения с Собакиным он знал, что до назначения на административную должность, тот занимался научной деятельностью именно по этой специальности. Следователь судорожно схватил блокнот покойного шифровальщика и принялся листать его в надежде найти хоть какую-то зацепку.

На одной из последних страниц записной книжки находилось множество беспорядочно расположенных однозначных цифр[4]4
  Однозначным называется число, состоящее из одного знака, то есть это любая из ряда цифр от 0 до 9.


[Закрыть]. Никакой логики ни в последовательности чисел, ни в их месте нахождения не просматривалось. Эта сборная цифровая солянка была больше похожа не на изысканное математическое блюдо, с его жёсткими арифметическими закономерностями, а на художественное творение душевнобольного человека, выражающее его внутреннее состояние в момент приступа шизофрении, которое было выражено им посредством числовых знаков.

Неожиданно из блокнота выпала небольшая пластиковая закладка. Подобно красной тряпке, манящей племенного быка на активные действия, она уже давно будоражила воображение Григориуса своей гравировкой символа «Волькериады» в виде единения земной и космической бесконечностей. Пытливый ум следователя никак не мог понять, в чём истинное назначение этого странного предмета: оно ограничивается непосредственным функционалом закладки или всё-таки несёт в себе некий тайный смысл.

Сам по себе Собакин, несмотря на всю неприглядность морального облика, был человеком экономичным, материально неприхотливым и даже в какой-то степени аскетичным. Такие люди обычно становятся эффективными хозяйственниками. Вероятно, именно благодаря этим качествам его и поставили на административную, материально ответственную должность. Тратить время и деньги на то, чтобы целенаправленно нанести на закладку записной книжки гравировку ради праздного пафоса и показухи, однозначно было не в его правилах. Значит, закладка предназначалась для какой-то прикладной цели.

Разглядев изображение символа на ней повнимательнее, следователь обнаружил, что внутри двух окружностей знака «∞» имеются отверстия, диаметр которых приблизительно совпадал с высотой цифр в блокноте. Он приложил закладку к листку и увидел, что сквозь отверстия в земной бесконечности видны два числа. Перемещая закладку в разные стороны, следователь отыскал положение, при котором показавшиеся числа совпали с первыми двумя цифрами пароля, расшифрованными нейропроцессором. Первое звено в цепочке разгадки тайны символа «Волькериады» было найдено. Но каков принцип дальнейшего перемещения закладки? Следователь решил действовать наугад. Для начала он сдвинул её на одно деление влево. Полученный код не совпадал с последующими известными цифрами пароля. Попробовал расположить закладку правее, однако снова неудача. Сместил её вверх, вниз: всё тщетно.

«Неужели я ошибся… эта закладка и записная книжка не имеют к паролю никого отношения?» – в ужасе подумал Григориус.

Внезапно он вспомнил ещё один важный момент из разговора Ника и Вирты, а именно подсказку, что код самоуничтожения зашифрован в символе «Волькериады» по принципу движения времени.

– В каком направлении движется время? – задумавшись, спросил следователь у самого себя. – Оно стремительно бежит вперёд по часовой стрелке! – ответил он и повернул закладку вперёд на одно деление.

Полученные цифры снова не совпали с известными. Движение на одно деление было бы слишком простым решением для профессионального шифровальщика. Скорее всего, существуют определённые такты поворота закладки, и они тоже зашифрованы во времени. Но в каком времени?

Неожиданно Григориус вспомнил, что, когда осматривал записную книжку Собакина, на одной из страниц он видел внизу символа «Волькериады» очень необычное время 0.54. В тот момент его даже охватили сомнения в том, что эти числа являются временем проведения какого-то собрания, даже тайного. Разумному человеку никогда бы не пришло в голову назначать мероприятие в столь поздний час, а тем более с подобной ювелирной точностью.

– Если предположить, что в этих числах зашифровано количество позиций, на которые следует перемещать закладку, а 0 означает её исходное положение, то получается, что следующие две цифры пароля должны находиться через пять делений, – громко прокричал Григориус, озарённый простейшим умозаключением, прошедшим столь сложный и тернистый путь, устланный длинной чередой парадоксов, тупиков, ошибок и, конечно же, радостными секундами переломных эвристических озарений.

Умник прокрутил закладку по часовой стрелке на пять позиций вперёд. Зияющие сквозь отверстия знака бесконечности числа в точности совпадали с третьей и четвертой цифрой пароля, расшифрованного нейропроцессором. В победной эйфории следователь совершил решающее вращение ещё на четыре позиции и получил недостающие числовые значения пароля.

Получалось так, что изначально расположенная вертикально восьмёрка, прокрутившись по часовой стрелке ровно девять делений, остановилась в точности в таком горизонтальном положении, при котором она уже означала не цифру восемь, а знак бесконечности. Именно этот символический смысл и был вложен Ником в подсказку о том, что пароль самоуничтожения Сириуса зашифрован в знаке «Волькериады» по принципу движения времени.

– Максимилиан, быстро вводи оставшиеся цифры кода самоуничтожения – 76! – громко скомандовал следователь сидящему рядом пареньку с дредами.

Быстрые пальцы разработчика игр вальяжно скользнули по клавиатуре, отправив роковые символы в сознание Вирты, затем на интерфейс Ника и наконец в центральный процессор призрачного города будущего.

Отсчёт секундомера, показывающего время окончания построения виртуальной модели Сириуса, остановился буквально на последней секунде. В кабинете Ника послышался обезличенный голос цифрового секретаря:

– Программа самоуничтожения активирована!

Глава 25
Крах Великой империи

 
Победа над варварами.
Эксплуатация варваров.
Союз с варварами.
Победа варваров.
Такова судьба империй.
 

Гилберт Честертон

Учёные центра управления вскочили с кресел и метнулись в сторону плазменных панелей, чтобы поближе разглядеть, что происходит в Сириусе в этот исторический для человечества момент.

На мониторе, показывающем картинку со зрительных участков мозга Стива, было видно, как ворвавшиеся в кабинет, чтобы арестовать лжеруководителя дата-центра, бионойды в судорожных конвульсиях падают на пол и словно растворяются в нём, превращаясь в лужу.

Голографический монитор Ника, на который устремила свой пристальный взор Вирта, также показывал мрачную картинку апокалипсиса могущественной империи.

Гора знаний, биореинкарнационный лектариум, патрульные участки, суды, Сенат и другие величественные государственные учреждения таяли на глазах, словно песочные замки на берегу моря, смываемые притоком огромной волны. Нагромождённые друг на друга лачуги варваров и жилые дома бионойдов, будто карточные конструкции, складывались внутрь, погребая под собой не успевших покинуть их жителей. Город трещал по швам.

Обезумевший от вида этих картинок Ник ужасающим взглядом посмотрел на Вирту и отчаянно произнёс:

– Вам всё-таки удалось сделать это… Но как… Как вообще такое возможно… Я создал идеальный город, оградил его самой совершенной защитой, какую только может придумать наука… не только настоящего, но и будущего. А уничтожили это неприступное творение… чувства… банальные человеческие чувства, которым я поддался, недооценив их разрушительной мощи? Они оказались сильнее самого передового научно-технического прогресса, опередившего время на сотни и тысячи лет? Я намеренно лишил эмоций всех жителей Сириуса, кроме себя и сенаторов, чтобы этой деструктивной субстанции в городе было как можно меньше. Но даже такого мизерного количества оказалось достаточно, чтобы превзойти мощь целого государства… Прав был великий мыслитель Георг Гегель… история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса. Троя, Вавилон, Карфаген, Константинополь… все эти империи пали под натиском предательства и лживых страстей. И вот теперь этот список пополнил Сириус – город-сказка… город-мечта… город призрачных фантазий, город несбывшихся надежд…

В этот момент на груди Ника погасло светящееся облако центрального процессора. Вместе с ним постепенно начала меркнуть и сама голограмма Ника. Словно бренное тело утопленника, смиренно идущее ко дну бездонной морской пучины, она медленно растворялась в холодной пустоте виртуального пространства. Рукотворный город, так и не успев появиться на свет, рухнул прямо на своего тщеславного создателя, похоронив его под неосязаемыми сводами величественных стен и помпезных колонн.

Учёные зашли в кабинет, где находились Стив и Вирта, сняли с них шлемы и перекрыли подачу парализующего препарата. Через некоторое время виртуальные странники пришли в себя. Изнеможённые от долгого нахождения в Сириусе, они с трудом разговаривали и двигались.

Вирта вышла в коридор. Из-за двери было слышно, как она тихо и протяжно всхлипывает, едва сдерживая панический плачь. Через некоторое время, немного успокоившись и придя в себя, женщина зашла обратно в кабинет, с трудом скрывая разрывающие её сердце эмоции.

Стив, желая немного отвлечь и подбодрить коллегу, заигрывающим тоном произнёс:

– Вирта, насколько я понял, твоё последнее свидание не сложилось – и ты снова женщина свободная. Имей в виду, я тоже холостой и выступаю за реальные, а не ментальные отношения.

Эта грубая шутка великого учёного, обладающего бескрайними знаниями и наделённого мощным интеллектом, однако совсем не разбирающегося в тонкой внутренней организации женщин, вдребезги разбила последнюю зыбкую стену психологической защиты Вирты, огораживающую её хрупкий внутренний мир от суровой действительности человеческого бытия.

Словно пробившийся сквозь тернии грубой сухой почвы чистый подземный ручей, из её переполненной болью души потекли слёзы. Не желая показывать свою слабость, женщина прикрыла лицо руками и снова выбежала из кабинета.

– Зачем вы так? – одёрнул Стива следователь.

– А что я такого сказал? Просто хотел её немного развеселить, – не понимая того, что произошло, ответил учёный.

Следователь выбежал в коридор и догнал направляющуюся к выходу женщину.

– Вирта, не плачь, всё уже позади. Главное, что мы сделали это… мы остановили его.

– Да… для всех вас важно именно это. А как насчёт моих чувств? Я предала Ника… обманула человека, которого любила. Он доверился мне… искренне желал мне добра… даже пошёл на преступление, чтобы меня не уничтожили. Хоть и сомнительным способом, но хотел сделать меня счастливой. А я воспользовалась этим и убила его… подло вонзила нож в спину. Как теперь жить с этим дальше? – разразившись горькими слезами, произнесла женщина.

– Нет, Вирта, ты не убивала его. Тот, кого ты уничтожила, был не Ник. Это всего лишь виртуальная сущность, наделённая подобием его мышления, состоящая из набора компьютерных кодов и выраженная в похожей на Ника голограмме. Настоящий же Ник – это человек, который состоял из плоти и крови, обладал сознанием, чувствами и душой. Он умер ещё тогда, на поляне. Ты в любое время можешь прийти к нему на могилу и поговорить о своём… о личном… о сокровенном. И ты не предавала его… а наоборот – исполнила последнюю волю. Помнишь, на видеозаписи он просил сделать всё, чтобы не дать построить этот город. Ник даже хотел сам уничтожить Сириус, но не смог. А ты, хрупкая женщина, рискуя своей жизнью, сделала это.

Он верил в тебя, поэтому перед смертью рассказал, куда запрятал предметы, которые помогли нам проникнуть в Сириус. Я уверен, что там, где он сейчас находится, он видит всё и гордится тобой.

Эти слова, словно живительный бальзам, успокоили кровоточащую рану на сердце Вирты. Следователь улыбнулся и протянул ей руку. Женщина улыбнулась в ответ, вытерла слёзы, взяла его за руку, и оба они направились обратно в помещение, где находились учёные.

Вирта подошла к руководителю группы и с серьёзным выражением лица ответила на его предложение:

– Знаешь, Стив, я, пожалуй, приму твоё предложение. Главное, чтобы ты потом не пожалел о том, что связался со мной. А то я женщина роковая… сам видел, что случается с мужчинами, которые меня разочаровывают на свидании.

Саркастическая улыбка тут же сползла с лица мужчины. В его взгляде появились мрачные полутона обеспокоенности и опасения.

– Вирта… я тут подумал… давай пока немного повременим со свиданием… а то я ещё со своей бывшей не до конца разобрался.

– Вот и отлично. Надеюсь, мы поняли друг друга.

В этот момент дверь кабинета отворилась, и на пороге показался Валерьян. Он держал за руку Герхарда в наручниках.

– Шеф, что будем делать с этим? Он тоже запрограммированный и чуть не сорвал нашу операцию, – доложил оперативник.

– Я не запрограммирован. Просто в какой-то момент я действительно захотел стать жителем этого идеального государства, – с грустью и тоской произнёс задержанный.

– Неужели ты всерьёз думал, что Сириус сделает тебя счастливым? – удивилась Вирта.

– Пожалуй, нет. Но я бы хоть не испытывал те невыносимые страдания, которые преследуют меня в этом чёртовом мире. Недавно я допустил ошибку… по глупости связался со своей секретаршей… а она всё рассказала моей жене. Та ушла от меня, забрав маленьких детей, которых я очень любил. Я остался один. Единственное, что спасает меня, – это транквилизаторы и антидепрессанты. Но и они помогают всё меньше и меньше. В этом состоянии я, пожалуй, согласился бы и на то, чтобы из меня вынули все органы, превратив в бионойда, только чтобы не испытывать больше этих стенаний.

– Запомни, пока человек жив и чувствует, не может быть безвыходных ситуаций. Я поговорю с твоей женой… уверена, что она поймёт меня и вернётся к тебе, – прошептала Вирта.

– Ладно, с этим разобрались, освободи его, человеку и так плохо, – скомандовал гуманный следователь.

Валерьян снял с мужчины наручники. Тут его осенило.

– Шеф, а что будем делать с другими задержанными? Ну, этой женщиной-дизайнером и учёным. Они на самом деле запрограммированы и до сих пор сидят в камере. Женщина хоть и поверила этому учёному, но всё равно настойчиво требует адвоката. Мои коллеги развлекают их, не позволяя уснуть, но долго не спать они тоже не смогут.

Взгляд следователя быстро пробежался по группе центра управления и остановился на Герхарде.

– Значит, вы утверждаете, что сидели на транквилизаторах и антидепрессантах? – задумчиво произнёс правоохранитель. – А можно ли с помощью сильных психотропных средств стереть из подсознания установку на самоубийство?

– Как нейрофизиолог могу сказать, что современной психиатрии известны методы и средства так называемого обнуления памяти и сознания человека, – заявил Стив.

Следователь и оперативник обменялись содержательными взглядами, понять которые было дано, пожалуй, только представителям их профессии.

– Как скажете, сейчас же повезём их в психушку, – промолвил оперативник.

– Не просто в психушку, в НИИ психиатрии, – поправил коллегу Григориус.

Получив установку к действию, Валерьян удалился, а оставшиеся участники действия ещё долго смаковали нюансы их рискованной операции. Ближе к вечеру все разошлись, а на следующий день Стив, Герхард и Максимилиан улетели в свои страны.

Эпилог

Неужели это эпилог? Пусть помнят титанов. Люди расцветают и засыхают, как колосья на полях, но эти имена никогда не умрут! Пусть говорят: «Он жил во времена Гектора». Пусть говорят: «Он жил во времена Ахиллеса».

Дэвид Бениофф

Тем временем в суете праздной жизни пролетел год.

Прошедшее время, словно наждачной бумагой, притупило острые и шероховатые воспоминания участников тех событий о днях, когда человечество стояло на грани глобального перерождения.

Вспомнив минувшие события, Вирта по видеотелефону набрала Герхарда, чтобы узнать, как обстоят его семейные дела. На экране предстал счастливый цветущий мужчина, сидящий в обнимку с женой, которая кормила младенца из бутылки с соской.

– Привет, старина. Как у тебя дела? – спросила Вирта.

– Спасибо, как видишь, у нас всё в порядке. Хорошо, что ты тогда поговорила с женой и всё уладила. Она простила меня. Теперь мы неразлучны. Кстати, недавно у нас родился ещё один ребёнок. Вот, посмотри, это девочка, назвали Виртой, в честь тебя.

Учёный взял ребёнка из рук жены и показал его в камеру видеотелефона Вирте. Расчувствовавшаяся женщина с умилением посмотрела на малыша.

– Как я рада за вас.

– Ну а ты как? По-прежнему одна? – спросил мужчина.

– Пока не готова к отношениям. Полностью погрузилась в науку.

Неожиданно взгляд Вирты упал на экран телевизора, вещающего с приглушённым звуком. В сюжете сообщалось о произошедшем накануне неподалёку от наукограда ритуальном самоубийстве людей вокруг костра. На экране было видно, как на месте происшествия работают криминалисты. В двух из них женщина узнала знакомые лица Григориуса и Валерьяна. Вирта отключила видеосвязь с Герхардом, взяла пульт и сделала звук телевизора погромче.

– Это массовое самоубийство очень похоже на то, которое произошло на том же месте год назад. Напомню, тогда лишили себя жизни трое учёных, занимавшихся разработкой программного обеспечения в местном наукограде. Каковы мотивы этого самоубийства и связано ли оно с прошлым – предстоит выяснить следствию… – проговорил журналист, вещавший с места события.

Женщина выключила телевизор и задумчиво посмотрела вдаль. Фокус её тягучего взгляда постепенно переместился на стоящий неподалёку на столе кристалл округлой формы, внутри которого была выгравирована трёхмерная голограмма Ника.

– Ты опять за своё? – тихо произнесла Вирта, обращаясь к кристаллу.

На мгновение ей показалось, что голограмма Ника как бы ожила и подмигнула ей, давая понять, что продолжение этой загадочной истории ещё следует.