Текст книги "Город Сириус"

Глава 18
Цитадель власти

 
Но где светил погасших лик
Остановил для нас теченье,
Там Бесконечность – только миг,
Дробимый молнией мученья.
 

Иннокентий Анненский

Тем временем патрульный летательный аппарат со следователем пошёл на снижение и приземлился на стояночной площадке дата-центра. Ещё с высоты полёта было видно, что здание, в котором располагалось это правительственное учреждение, являлось самым высоким и величественным строением в городе, с необъятной, распростёршейся на десятки километров прилегающей территорией. На ней находилось множество антенн и других технических приспособлений. Вся территория учреждения была огорожена массивной бетонной стеной, обнесённой сверху колючей проволокой. Вдоль ограды, как снаружи, так и внутри, грозно дефилировали вооружённые охранники. Похоже, что в Сириусе именно размер и устрашающая архитектура здания определяли высоту положения находящегося в нём государственного учреждения в иерархии органов власти.

Ни одного варвара в округе не наблюдалось. Судя по всему, они сторонились этой территории подобном тому, как истинно верующие обходят проклятые места.

Повсюду мелькали красноглазые лица киборгов, что наводило на мысль об особой значимости и строгой секретности объекта.

Периметр здания напоминал термитник, вокруг которого кипела работа и происходило, на первый взгляд, крайне упорядоченное и бессистемное перемещение живой биомассы. Однако, присмотревшись повнимательнее, становилось очевидно, что на самом деле все потоки движений были подчинены строгой логистической закономерности.

К дата-центру постоянно причаливали летательные аппараты, которые доставляли различные грузы.

Самые большие контейнеры разгружались около входа в огромный ангар, расположенный неподалёку от основного здания дата-центра. Следователь вошёл в него и осмотрелся. В ангаре находилось около тысячи неподвижных фигур людей, изготовленных из бросающегося в глаза ярко-серебристого металла, похожего на ртуть. Выстроенные в ровные ряды, фигуры напоминали терракотовую армию древнекитайских истуканов.

По указанию учёных из центра управления следователь прошёл в небольшое помещение, расположенное внутри ангара с противоположной стороны от входа. В нём, по всей вероятности, проводились испытания этих плазменных людей.

Как по мановению волшебной палочки, неподвижные фигуры оживали и, словно плотная жидкость, расплывались по полу, а затем снова возвышались вверх и застывали в различных странных формах, напоминающих осьминога с огромными длинными щупальцами, мистическое существо с низом паука и верхом человека, обладающего множеством рук, птицу с широко расправленными крыльями, подводную лодку и многое другое. Кроме того, они могли делиться на несколько частей, каждая из которых образовывала самостоятельную фигуру. Казалась, будто бы этим существам подвластны любые, даже самые немыслимые инсталляции.

– Очень странно. Похоже, что в Сириусе тайно зарождается ещё одно сословие – роботов, – удивлённо произнёс следователь.

– Ты прав. Думаю, что эволюция населения в этом государстве не ограничится сословием бионойдов. Однако какое место займут эти загадочные создания в социальной структуре общества – не понятно. Будут ли они простыми помощниками бионойдов и властей или полноценными гражданами государства? Ладно, не будем гадать, времени и так осталось мало. Иди в святая святых дата-центра – головное здание, – скомандовал Стив.

Следователь подошёл к центральному входу, ведущему в основное здание, и попытался пройти внутрь, однако дверь оказалась напрочь закрыта. Он увидел, что большой поток летательных аппаратов направляется на стоянку, расположенную с торца здания, и пошел туда. Транспортные средства поочерёдно подлетали к служебному входу и выгружали небольшие контейнеры, складывая их в вертикальные ряды. Грузы были помечены знаком, который следователь видел на здании биореинкарнационного лектариума. Похоже, что они доставлялись именно из этого учреждения.

Периодически в дверях служебного входа показывались бионойды. Они заносили внутрь по несколько контейнеров. Следователь положил на голову чип, который извлёк из своего цифрового клона, прикрыл его волосами, прикинувшись грузчиком, быстро схватил ящик и направился внутрь здания вслед за остальными бионойдами.

Неподалёку от входа располагались окна для приёма контейнеров. Бионойды погружали их на специальные подставки со створками. Когда створки открывались, груз падал вниз, попадая в вакуумную трубу, где через секунду и растворялся. Следователь прошёл вдоль одной из труб. Она привела его в светлое помещение округлой формы, огороженное плотным стеклом. Судя по всему, внутри этого бокса было стерильно, поскольку каких-либо дверей для входа и выхода людей в нём предусмотрено не было. Прозрачное помещение опоясывала спиралевидная стальная дорожка. Следователь прошёл по ней немного вверх и стал наблюдать за тем, что происходит в боксе.

Специальный робот вскрывал плотно запаянный контейнер. В нём, в прозрачном растворе, покоился мозг человека. Механической рукой машина извлекала его и высокоточным лазером выпаивала определённую область. Далее вырезанная часть помещалась в центрифугу, которая, вращаясь с бешеной скоростью, превращала мозговое вещество в однородную бледную массу. Робот переносил и скидывал её в огромный прозрачный резервуар, который был помещён в другой, более крупный резервуар, наполненный жидкостью. К тому времени сосуд с мозговым веществом был заполнен менее чем на десятую часть. К нему подходило множество электродов, от которых тянулись провода, периодически озаряющиеся неоновым свечением.

Увидев это приспособление, более походившее на братскую могилу человеческих мозгов, учёные из центра управления пришли в замешательство. Особенно был шокирован Стив.

– Всё это очень похоже на процесс создания биологического нейропроцессора, – ошеломлённо заявил Герхард.

– Что это значит? – спросил следователь.

– Они хотят не просто создать симуляцию или какую-то другую искусственную модель нейронных связей коры головного мозга, как это делают сейчас программисты всего мира, а настоящий живой человеческий сверхинтеллект, объединяющий в себе нейронные клетки разума, взятые из мозга огромного количества людей. Стив, насколько я знаю, ты занимался этой темой и, по сути, единственный крупный специалист в данной области. Скажи же своё мнение.

– Ты прав, Герхард, очень похоже на процесс извлечения верхних слоёв неокортекса префронтальных и ассоциативно-теменных долей мозга и объединение их в целостную нейросистему, – произнёс Стив.

– А зачем им именно эта часть мозга? – удивлённо переспросил следователь.

– В этой области предположительно и обитает сознание и интеллект человека. При помощи специальных катализаторов и других химических реактивов нейроны разных людей постепенно приживутся друг к другу и начнут работать как единое целое, выдавая новые, более высокие уровни связей, – ответил Стив.

– А зачем им интеллект человека, если есть машина? – продолжил следователь.

– Органические нейроны мозга по многим показателям гораздо мощнее и эффективнее неорганических транзисторов кремниевых процессоров. Конечно же, в скорости проведения вычислительных операций мозг уступает компьютеру. Но по творческому потенциалу, эвристическому мышлению, способностям к самообучению он в тысячи, а то и более раз превосходит современные возможности самых мощных суперкомпьютеров. Мозговое вещество содержит в себе примерно сто миллиардов органических нейронов, каждый из которых имеет до десяти тысяч синапсов, то есть потенциальных связей. В сумме это даёт около квадриллиона возможных синапсов. Современные процессоры на кремниевых транзисторах не могу и близко подобраться к этим цифрам. И столь огромные возможности заложены всего лишь в небольшую область одного человеческого мозга. Представь теперь, каких показателей можно достичь, если объединить нейроны и синапсы всех людей планеты. Это будет интеллект невообразимой силы, которому будут подвластны любые задачи. С его помощью наука и эволюция человечества сделают не просто шаг, а стремительный рывок вперёд.

– Стив, я знаю, что твоими разработками заинтересовалось правительство. Вроде как была создана целая госпрограмма по их поддержке. Что с ней стало? – поинтересовался Герхард.

– Ничего. Неокортекс мёртвых людей, как выяснилось в ходе исследований, не подходил, поскольку нейронные клетки после смерти человека очень быстро отмирали и утрачивали свои связывающие свойства. Людей, пребывающих в состоянии необратимой комы, то есть на грани жизни и смерти, когда по закону у них можно изымать органы в целях научных исследований, тоже оказалось не так уж много. Да и их родственники неохотно подписывали юридические бумаги. Извлечь из такого небольшого количества мозгового вещества требуемую мощность было невозможно. Мы пробовали брать биоматериал у других биологических видов, в первую очередь лабораторных мышей. Однако в их мозге содержалось гораздо меньшее количество материала, в среднем примерно двадцать миллионов нейронов, образующих сто пятьдесят миллиардов синапсов. Однако это было половиной беды. Исследования показали, что их неокортекс не вполне совместим с человеческим. Многие нейроны не связывались, вероятно, работали они немного не так, как человеческие, да и гибкость мышиных нейронных связей оказалась на порядок ниже. Мы пришли к однозначному выводу, что создать биологический нейропроцессор со сверхинтеллектом возможно только на основе мозгового вещества людей, поэтому программу пришлось закрыть. Не истреблять же нам человечество ради этого процессора.

При этих словах в глазах Стива блеснула неприкрытая боль и тоска. Ведь создание органического процессора в какой-то момент превратилось в смысл его жизни. Однако все его мечты были жестоко разбиты о неприступные скалы объективной ограниченности современных возможностей науки. Но в глубине души он, как и миллионы других учёных, маниакально больных своим делом, несмотря ни на что, теплил хрупкую надежду на то, что когда-то человечеству всё же удастся создать это великое творение.

Увидев в городе будущего это адское приспособление, в которое, словно в огромную мясорубку, сбрасывались мозги людей, – Стив понял, что оно создано по его технологии. Именно таким он представлял себе этот процесс в своих фантазиях и воображении. Каким образом его разработки появились в Сириусе – он не знал. Задумавшись над этим вопросом, учёному внезапно вспомнился увиденный накануне сон, в котором Ник предлагал ему возглавить некое научное учреждение, в котором будет воплощена его заветная мечта и призрачная научная идея. Он даже видел какие-то фрагменты огромного здания, очень похожего на дата-центр. Однако будучи убеждённым материалистом, напрочь отвергающим всякое духовное начало мироздания, как говорят учёные, уже на базовом, доктринальном уровне, – Стив не придал этому сновидению никакого значения.

В шутку он лишь рассказал о нём своему коллеге и лучшему другу Марвину – ведущему нейрофизиологу и специалисту по сомнологии и онейрологии[3]3
  Сомнология – наука, изучающая сон. Онейрология – наука, изучающая сновидения.


[Закрыть], который вместе с ним приехал в наукоград для участия в международной конференции по теме проблем научных исследований сна. Сам его друг придерживался крайне нетрадиционной для науки точки зрения о том, что сон не ограничивается исключительно внутренними психологическими и физиологическими процессами спящего. Он был убеждён, что некоторые сновидения содержат в себе частички информации, полученной человеком через подсознание откуда-то извне. Марвин полагал, что эта область мозга является не просто частью психики, в которую стекаются неосознанные образы, мысли и чувства. Учёный выдвинул научную гипотезу, что подсознание напрямую связано с некими потоками из космоса. И тут Стиву вспомнилась теория профессора Кеплера об информационном поле головного мозга и космическом мире вечных мыслей. Эта теория была крайне созвучна с научной гипотезой его друга. А что, если образы мыслей и чувств могут не только поступать в вакуум космоса и храниться там, но и передаваться обратно на землю, поступая в мозг человека через подсознание? Ведь известно множество случаев, когда во сне люди видели события, которые не наблюдали лично, но они происходили в действительности. А как ещё можно объяснить пророческие сны? В разговоре Марвин поведал ему, что основная проблема, препятствующая считыванию этой космической информации, заключается в том, что доступ к подсознанию крайне ограничен. Зачастую получить его можно, только если погрузить человека в состояние глубокого сна или похожего на него транса. Марвин предлагал ему провести сеанс гипноза, чтобы погрузить его в такой транс и выяснить истинную природу происхождения этих образов из сновидений. Тогда можно было бы определить: получены эти образы из информационного пространства космоса или небрежно сброшены из сферы его личных переживаний. Однако Стив отказался от эксперимента под благовидным предлогом. В действительности же причина этого отказа таилась не в полном неверии в существование связи человека с космосом или каким-то другим высшим идеальным началом. Скорее всего, в глубине души он просто не хотел и даже очень боялся увидеть в своём бессознательном страшных монстров, отвязно пожирающих лакомые куски его совести. Ведь бессознательные образы зачастую представляют из себя тайные несбывшиеся желания в их чистом виде, лишённом всяческих моральных, нравственных и других оценочных наслоений. А его желание в своей сути заключалось в создании процессора за счёт человеческой плоти, что могло повлечь за собой истребление всего человечества. В своих осознанных мыслях Стив, конечно же, морально не был готов платить за свою мечту эту цену, однако подсознательно, возможно, он допускал и даже желал этого.

Он даже не догадывался о том, что похожие сны, связывающие человека с космическим миром вечных идей, описанным профессором Кеплером и его другом, были и у следователя, и у многих других людей. Если бы он знал об этом, возможно, серьёзнее отнёсся бы к собственным сновидениям. Но очевидно и то, что любой разумный человек, побывавший в потустороннем мире среди духовных сущностей, держал бы эти видения в тайне от посторонних, поскольку как минимум его могли посчитать сумасшедшим. Тайну эту можно было доверить лишь избранным. Для Стива таким человеком являлся Марвин.

Сложившаяся ситуация, похоже, не оставляла учёному выбора, так как другим образом узнать о том, действительно ли он общался с Ником в виртуальном пространстве и считал ли искусственный интеллект технологию создания органического нейропроцессора именно из его мозга, было невозможно. Стив вполне допускал мысль, что, когда выходил покурить на улицу, хитрый Собакин мог уговорить его зайти в ту злополучную пристройку и надеть на его голову шлем коммуникации с виртуальным пространством искусственного интеллекта, где обитало сознание Ника, и что между ними всё-таки был вербальный контакт. Ведь даже если бы все эти предполагаемые события произошли, то он всё равно сознательно ничего бы о них не помнил, поскольку, как показывал предшествующий опыт, после получения нужной информации из мозга человека прибор стирал память об этом. Однако проверить все эти догадки можно было только под гипнозом. Набравшись храбрости, Стив принял окончательное и бесповоротное решение войти в состояние транса и заглянуть в своё подсознание.

– Григориус, с дата-центром нам всё ясно, срочно направляйся в Сенат, там тебя ждёт Вирта со своим цифровым клоном. Времени до окончания строительства цифровой модели Сириуса осталось мало, а мы ещё не преодолели даже первый уровень защиты, – сказал Стив следователю, после чего спешно удалился, поручив временное руководство операцией Герхарду.

Зал, в котором проводилась научная конференция по теме проблем исследования сна, находился неподалёку на том же этаже здания в конце коридора. Беспардонно ворвавшись в аудиторию и игнорируя возмущение участников мероприятия, Стив без тени смущения подошёл к другу, который в это время стоял за кафедрой и размеренно делал доклад, щёлкая пультом управления проектора, отображающего слайды.

– Мне нужна твоя помощь! Ты должен срочно вытащить из моего подсознания информацию про тот сон, о котором я тебе вчера рассказывал! – сказал он Марвину.

– Стив, ты в своём уме? Это надо делать прямо сейчас? Может, стоит дождаться окончания конференции или хотя бы моего выступления? А то неудобно как-то перед коллегами.

– Нет, дорогой друг, вопрос жизни и смерти. Поверь мне, я бы не стал тревожить тебя, если бы он терпел отлагательства.

– Ну хорошо, пойдём отсюда, – прошептал учёный и, извинившись перед слушателями, направился к выходу.

Мужчины зашли в специально выделенное руководством наукограда под исследование сна помещение и заперлись в нём. Посередине комнаты стояло полуотклонённое назад почти до горизонтального положения кресло, рядом с которым находился стол с компьютерным и другим оборудованием.

Глава 19
Большое сердце маленького варвара

 
Быть или не быть, вот в чём вопрос.
Достойно ли смириться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
 

Уильям Шекспир

Тем временем следователь прибыл к зданию Сената. Рядом со входом его уже ожидали Вирта и её цифровой клон.

– Знакомьтесь, это моя подружка. Её тоже зовут Вирта, – сообщила женщина.

– Очень приятно. А я, к сожалению, не смог уберечь своего друга Григориуса, – с болью и тоской произнёс следователь.

– Ну что, в путь! – воодушевлённо призвала своих друзей Вирта после того, как тактично выдержала небольшую молчаливую паузу скорби по клону Григориуса.

Фойе Сената кишело людьми. В нём находились как варвары, так и бионойды. Варвары в основном занимались физическим трудом. Они достраивали невзведённую до конца часть здания, переносили различные предметы и выполняли другую черновую работу.

К следователю подлетел стальной шар.

– Здравствуйте, патрульный 000132. Чем могу быть полезной? – обратился он женским голосом.

– К нам поступило сообщение, что в зале заседания сенаторов произошло происшествие. Мне надо проверить эту информацию.

– Я проверю ваш допуск… К сожалению, в доступе отказано. Вы не можете пройти в зал заседания сенаторов. Для этого вам нужен допуск более высокого уровня, – раздался голос из шара.

– Понятно, тогда я схожу, проверю, всё ли спокойно около входа в зал заседаний на втором этаже. Мне же можно находиться там?

– Да, бионойды имеют допуск ко второму этажу. Я проведу вас.

– Не надо, я сам дойду.

– Могу я ещё быть чем-то полезна?

– Благодарю, нет.

Шар удалился, а следователь с женщинами направились в главный корпус здания и поднялись по лестнице на второй этаж. Вход в фойе этажа преграждала массивная дверь. Следователь положил на голову чип своего цифрового клона, прикрыл его волосами и подошёл к двери.

На его лице показался сканирующий луч, после чего дверь открылась. Он зашёл и, придерживая дверь руками, дал пройти внутрь Вирте и её цифровому клону. Как только женщины переступили порог, послышался тревожный звук сирены. Услышав его, все трое побежали вперёд по коридору. Через некоторое время им на пути встретились трое охранников. Ещё трое подошли сзади, окружив нарушителей порядка. В руках бионойды держали лазерное оружие.

– Патрульный 000132, что вы здесь делаете? – спросил один из охранников.

– Исправляю ваши недочёты, балбесы. К вам пробрались варвары, а вы даже не обнаружили этого. Хорошо, что я арестовал их, – заявил следователь, схватив одной рукой Вирту, а другой её цифрового клона, сделав вид, что крепко держит пленных женщин. – Мне надо ещё пройти в зал заседаний, чтобы лично убедиться, всё ли в порядке с сенаторами, а то я вам уже не доверяю, – добавил он и обернулся в сторону массивной двери, за которой, как предполагалось, находились сенаторы.

– Вы не имеете доступа к залу заседаний! Прошу покинуть помещение! – хором произнесли бионойды и наставили на всех троих ружья.

– Что будем делать? – шёпотом спросила Вирта.

– Не знаю. Втроём мы с ними не справимся. Да они ещё с оружием, – заметил следователь. – А вы что думаете, умы? – обратился он к учёным.

– У нас пока что тоже нет решений, – послышалось в ответ.

– Я отвлеку их на себя. Побегу по коридору к лестнице. А вы тем временем зайдёте в зал заседаний, – прошептала клон Вирты.

– Нет, это слишком опасно, – тихо произнесла Вирта.

По лицу клона скользнула улыбка.

– Не переживай, подруга, ты же знаешь, какие мы с тобой ловкие, я успею убежать от них.

– Дверь, ведущая к лестнице, не откроется варвару, ты будешь в западне. Они убьют тебя, – предостерёг женщину следователь.

– Я должна это сделать. Другого пути нет, – уверенно произнесла женщина и бросила на следователя и Вирту пронзающий взгляд, полный отваги и решимости совершить задуманное действие.

Помимо прочих чувств, в её глазах читались грусть и печаль. Женщина отлично понимала, что со второго этажа ей не выбраться. Она мысленно прощалась со своими друзьями, к которым за это непродолжительное время успела проникнуться.

В глубине души эту суровую, но неизбежную истину осознавали и следователь с Виртой. Они просто стояли рядом и молча смотрели в бездонные глаза маленького, хрупкого варвара, который обладал огромным сердцем, способным на столь высокий поступок, как акт самопожертвования, даже само понимание высокой сути которого было непостижимо умам многих жителей планеты Земля.

От осознания драматизма и безысходности ситуации у Вирты проступили слёзы. Клон взяла её руку и сильно сжала. Вирта почувствовала, как нескончаемый поток жизненной энергии, исходящей из самой глубины сердца женщины, через её сильные пальцы и бархатные ладони передаётся прямо в её израненную опустошённую душу. Этот мимолётный молчаливый жест, пожалуй, лучше, чем тысячи слов, успокоил её и придал силы.

«Спасибо, родная, что дала мне возможность вдохнуть глоток счастья!» – прошептала женщина своему прототипу. Тонкие пальцы клона медленно выскользнули из рук Вирты, и женщина быстро побежала в сторону лестницы. Вслед за ней тут же устремились два бионойда.

– Вы тоже бегите! Хватайте её! Я пока здесь постерегу вторую! – крикнул следователь оставшимся охранникам.

По его команде ещё двое бионойдов направились по коридору для поимки женщины.

– Что вы встали, идите за ними! – скомандовал Григориус оставшимся двум киборгам.

– Согласно регламенту государственной охраны, около объекта должно находиться как минимум два стража, которые имеют допуск к объекту. Мы не можем покинуть территорию, поскольку вы не являетесь лицом, уполномоченным на доступ к залу заседаний Сената, – ответил один из охранников.

– Так у вас имеется допуск, это очень хорошо, – произнёс следователь и выбил у одного из бионойдов лазерное ружье.

В это же мгновение Вирта с разворота ударила второго охранника и схватила его оружие. Завязалась непродолжительная драка, в ходе которой суперкомпьютер центра управления периодически менял модель боя следователя и Вирты то на карате, то на ушу, то на джиу-джитсу, то на русский рукопашный бой, то на айкидо. Это позволило землянам одержать стремительную победу.

Следователь поднял одного из поверженных охранников и поднёс его головой к сканирующему устройству двери, ведущей в зал заседаний. Послышался грубый голос: «Охранник 003, доступ разрешён». После этого дверь открылась, и следователь, пронеся охранника на руках и прикрываясь им от сканирующего прибора, зашёл внутрь помещения.

Точно так же поступила и Вирта. Она подняла второго охранника и с его помощью пробралась в фойе зала заседаний Сената.

«Вынимайте чипы из головы бионойдов, пока они не пришли в себя», – послышалось из центра управления.

Следователь и Вирта опустили киборгов на пол, проломили их черепа и извлекли из них чипы.

Тем временем цифровой клон Вирты добежала до двери, ведущей на лестницу. Дёрнув за неё, женщина поняла, что, как и предостерегал следователь, дверь не откроется. Клон бросилась прочь и забежала в другой коридор, однако увидела, как издалека ей навстречу шли двое бионойдов. Она побежала назад, однако и с обратной стороны её уже поджидали два других охранника. Враги со всех сторон обступили женщину и наставили на неё лазерные ружья.

– Вы арестованы! Прошу поднять руки и опуститься на колени! В случае неповиновения вы будете уничтожены! – сурово пригрозил один из них.

Грозный вид агрессивно настроенных вооружённых полулюдей, из жутких глаз которых исходили устрашающие красные лучи, судорожно блуждающие в полумраке коридора, наводил на женщину леденящий ужас.

Известно, что в роковые моменты жизни, когда человек стоит лицом к лицу своей смерти, заглядывая в её пустые жадные глаза и ощущая её холодное дыхание, из глубины его подсознания, словно из разворошённого муравейника, начинают выползать наружу отрывки самых ярких моментов прожитого. Под действием шока эти приятные видения начались и у клона Вирты.

Женщина с трепетом и благоговением купалась в воспоминаниях, как когда-то в детстве, согретая нежными лучами палящего солнца, ныряла с обрыва в прохладную деревенскую речушку, протекавшую неподалёку от родного дома. После – вся грязная, в иле и тине – она шла домой, где её встречала мама и, немного поругав, окунала в тазик с водой. Она хорошо помнила эти сильные и в то же время нежные руки заботливой мамы.

Глубокие и насыщенные краски близких душе образов из прошлого порождали непреодолимую тягу к жизни. Женщине хотелось поднять руки, сдаться и продолжить жить – хотя бы ради этих воспоминаний. Однако она понимала, что если сделает это, то у неё всё равно отнимут их. Её снова запрограммируют и поместят в тот пустой, совершенно посторонний мир, из которого она с таким трудом выкарабкалась.

Но больше всего женщину пугало то, что в неё снова вселится это чуждое ей сознание, которое, словно неприжившийся трансплантированный орган, отторгалось всей её физиологической сущностью.

Словно мифическое чудовище, оно отрывало от её живой души целые куски и жадно, громко чавкая, поедало их, оставляя после себя глубокие кровоточащие раны.

Возвращение в прежнее состояние было равносильно медленной мучительной смерти, а гибель от рук охранников виделась как спасительное избавление от страшных мук.

В голове крутилась крылатая фраза Гамлета из пьесы Шекспира: «Быть или не быть».

Ей вспомнился сюжет на тему смерти как избавления от страданий, который она видела по телевизору ещё в своей прошлой жизни. Подобно острому лезвию, он глубоко врезался в её память. В нём рассказывалось о медикаментозном прекращении жизни человека, испытывающего мучительные боли от поедающей его изнутри неизлечимой болезни. Учёные называли этот гуманный способ убийства пресловутым словом «эвтаназия». После горячих споров медиков, политиков и общественности в некоторых странах она даже была легализована, после чего в эти государства со всего мира хлынули потоки желающих умереть.

Мнительная женщина часто задумывалась, как бы поступила она, оказавшись на месте этих людей. Сдалась бы и, согласившись на этот отчаянный шаг, добровольно бы покинула бренный мир… или изо всех сил карабкалась бы вверх по скале, стирая руки до костей и цепляясь за каждый бугорок жизни, чтобы ускользнуть от слюняво цокающих за спиной клыков, произрастающих из дьявольской пасти следующей за ней по пятам смерти?

Тогда она твёрдо решила, что человек не имеет морального права уходить из жизни ради избавления от физической боли. Ведь она есть всего лишь естественная реакция организма на то, что в нём что-то происходит не так. Боль – это такое же ощущение, как и многие другие, например, жажда, жара, холод, радость, печаль, только намного острее них. Как и все остальные, она воспринимается человеком через психику, и если научиться контролировать последнюю, то возможно укротить и боль, к примеру, растворить её в море приятных ощущений, отвлечь от неё внимание. Не даром умирающим людям стараются обеспечить максимальный комфорт и уют. Главное – это нарушить победное превосходство боли над другими чувствами. И тогда её восприятие может в корне измениться. Ведь существуют же люди с низким болевым порогом… или даже те, которые получают от неё удовольствие.

Однако в случае с клоном Вирты ситуация была куда сложнее. Боль женщины проявлялась не на подконтрольном её разуму физическом уровне, а на самом верху – в глубине её психики. Проникнуть в столь заоблачные пространства и справиться с такой болью простому смертному человеку было не под силу. Не даром ритуал изгнания бесов или других чужеродных сущностей из души или психики человека – это крайне сложный и опасный ритуал, требующий полной отдачи жизненных сил, а иногда и заканчивающийся смертью.

Это означало, что в том случае, если она сдастся, – обречёт себя жить с душевными страданиями вечно.

– Нет… лучше умереть свободной, чем жить вновь порабощённой оковами чужого сознания, – тихо промолвила женщина и, словно подбитая птица, отважно бросающаяся со скалы в свой последний полёт, собрала оставшиеся силы и предприняла отчаянную попытку вырваться из окружения.

Однако шансов спастись не было, и грозные киборги тут же расстреляли её в упор.

Смерть человека бывает разной: быстрой или долгой, закономерной или случайной, преждевременной или запоздалой, достойной или позорной. Однако эта смерть не поддавалась никакой из общепринятых человеческих классификаций. Никогда ещё дорога, ведающая к смерти, не была устлана столь желанными и приятными ощущениями, которые испытала в своих грёзах эта хрупкая свободолюбивая женщина с отчаянным и большим сердцем.