Текст книги "Город Сириус"

«Отлично, она пошла на контакт. Обещала помочь… Что-то я не слышу комплиментов по поводу того, какая я привлекательная и как ловко склонила её к сотрудничеству», – с кокетливой улыбкой обратилась Вирта к членам центра управления.

Однако вместо ожидаемых комплиментов в её адрес в голове раздался резкий пронзительный крик: «Вирта, она сдала тебя! Вызвала патрульных! Беги оттуда, быстро, беги!»

Поняв, что произошло, Вирта растерянно устремилась вниз по лестнице. Её цифровой клон вышла из квартиры и аккуратно поспешила вслед за прототипом. Добежав до первого этажа, Вирта увидела, что ей навстречу идут трое мужчин, одетых в экзотическую серо-стальную униформу. Из их глаз исходило лёгкое красноватое свечение.

– Вот она! Вот нарушительница! Она – учёный! Хватайте её! – крикнула клон патрульным, указывая пальцем на Вирту.

Патрульные обступили женщину. Один из них приложил к её голове непонятный прибор и привёл его в действие. В глазах у Вирты мелькнула яркая вспышка, после чего она почувствовала, что её сознание, словно зависший компьютер, заблокировалось и перестало реагировать на внешние раздражители. Руки и ноги женщины обмякли и перестали слушаться. Патрульные схватили её и погрузили в свой летательный аппарат.

– Куда везём задержанную? – спросил один из стражей порядка.

– Она – учёный. Отвезём в Монссенцию, там разберутся, нужна она им или нет, – ответил второй.

Увидев, что Вирту задержали, Стив собрал небольшой консилиум.

– Что будем делать? – с серьёзным видом спросил он у других членов центра управления операцией по проникновению в Сириус.

– А что, если просто снять с неё шлем, чтобы она исчезла из виртуального пространства города? – предложил один из учёных.

– Если она исчезнет на глазах у патрульных, они передадут информацию об этом в центр управления Сириуса, и он вычислит созданный нами виртуальный коридор. Его закроют, и мы больше не сможем внедриться в город. Какие ещё будет предложения?

– Давайте пошлём следователя, чтобы он со своим придурковатым клоном освободил её, – предложил третий.

– Коллеги, я так подумал… а что мы теряем, если Вирту привезут на эту самую Монссенцию? Мы же хотели посмотреть, как устроен город. Вот и увидим её глазами, что представляет из себя это место со странным названием. И почему все учёные обитают именно там, а не с простыми людьми, – заявил четвёртый участник группы.

– Оставить Вирту в плену – это очень рискованное решение. Кроме того, мы не знаем, что это за место такое, куда собираются её отвезти. Давайте проголосуем. Кто за – поднимите руки, – скомандовал Стив.

Единство поднятых рук придало членам группы уверенность в правильности предложенного решения, и они размеренно направились на свои места, оставив Вирту в руках патрульных.

Глава 11
Падение вверх по сословной лестнице

 
До рождения ты не нуждался ни в чём,
А родившись – нуждаться во всём обречён.
Только сбросивши гнёт ненасытного тела,
Снова станешь свободным, как Бог, богачом.
 

Омар Хайям

Тем временем дальнейшее неожиданное развитие получили события, развернувшиеся в квартире цифрового клона следователя.

– Что будем делать дальше? Я не хочу, чтобы меня ликвидировали за насилие и неподчинение представителям власти, – встревоженно заявил обитатель квартиры.

– Если не хочешь, ты должен рассказать мне, как добраться до вашего правителя, чтобы подключиться к центральному процессору управления городом.

– Я не знаю. Я всего лишь представитель низшего сословия и не владею государственными секретами.

– У вас есть деление на сословия? А как же идея об обществе равных и свободных людей?

– Оно настанет совсем скоро. Но пока что мы только строим такое общество.

– А сколько существует сословий и какие?

– Три сословия. В самое низшее входят варвары. Это обычные люди в их первозданном природном виде. Ну, как ты и я. Варвары весьма несовершенны. В них много иррационального и ненужного, что не позволит им жить вечно и стать полноценными членами идеального общества. Во-первых, варвары жёстко зависимы от природных потребностей. Им нужно дышать, есть, пить, спать, отдыхать, размножаться. Только на сон и пищу уходит половина жизни. Тогда как это время можно было бы посвятить служению обществу. Варвары часто болеют, а ещё стареют и умирают. Как только они стареют, они становятся немощными. Общество заботится о них, даже несмотря на то, что большая их часть мало что сделала для самого общества. Во-вторых, у варваров ещё есть духовные потребности, от которых они порой зависимы даже больше, чем от природных. Во многом именно эти духовные потребности, а не рациональная логика и здравый смысл определяют поведение варваров. К тому же они обладают чувствами и эмоциями, которые порождают злость, ненависть, зависть, агрессию и являются причиной всех войн, преступлений, политических и экономических катаклизмов и других бед. В-третьих, варвары активно размножаются. Мировых ресурсов и земли при таком увеличении популяции людей в скором времени на всех не хватит. За них идёт борьба. Вот ещё одна причина войн и кризисов. Какой из всего этого напрашивается вывод? Вклад отдельно взятого варвара в развитие общества становится всё скромнее, а отдача от общества – всё выше. Построить идеальное государство в таких условиях невозможно. Именно поэтому все предшествующие теории об идеальном государстве были обречены на неудачу. Они разбивались о несовершенную природу варваров. Но наш правитель внёс коррективы в этот миропорядок. Для начала он уничтожил всех стариков. От них уже не будет пользы. Любой варвар, если варвар будет много работать во благо общества и не будет нарушать законы, заслужит возможность перейти в более высокое сословие – бионойдов.

– А кто такие бионойды? – вопросил следователь, поражённый услышанным.

– Бионойды – это усовершенствованные люди. Они бессмертны. У них нет сердца, кровеносной системы, пищеварения, лёгких и всего остального лишнего и ненужного. У них отсутствуют чувства и эмоции, поэтому их поведение разумно и рационально. Через некоторое время, когда вся необходимая черновая работа по возведению инфраструктуры города будет закончена, а популяция бионойдов достигнет нужной численности, дабы избежать перенаселения, все не перешедшие в высшие сословия варвары будут уничтожены. Останутся только совершенные люди, которые будут жить в идеальном обществе. Тогда и настанет всеобщий мир и благоденствие, о которых ты говоришь. Такова общая теория мироздания, которую мы учим с детства.

– Боже, да по тебе дурдом плачет.

– Дурдом? А что это такое?

– Ты прямо такой же любопытный, как и я. Сейчас нет времени, потом расскажу. А как происходит переход варваров в бионойды?

– О… это сокровенный процесс, который мечтает испытать на себе любой варвар. Он совершается в биореинкарнационном лектариуме. Если хочешь, я могу отвести тебя туда, и ты сам увидишь, насколько прекрасна эта процедура трансформации первозданного человека.

– Конечно, пошли, – согласился следователь.

Оба вышли на улицу. Неожиданно следователь услышал крик:

– Где я? Что происходит? Не трогайте меня.

Он обернулся и увидел, как на противоположной стороне улицы мечется мужчина, который пытается вырваться из плотного кольца окруживших его патрульных. Однако это ему не удаётся, и патрульные хватают его. Одни из них прикладывает к голове сопротивляющегося прибор. Через мгновение мужчина падает обездвиженный. Стражи порядка погружают его в летательный аппарат и увозят.

– Видишь, насколько варвары несовершенны, – промолвил клон следователя, с явным удовлетворением наблюдавший за происходящим. – У меня как-то раз тоже было нечто-то похожее. Я словно погрузился в кошмарный сон. Мир виделся мне в сильном, убивающем зрение свете и ярких, сводящих с ума красках. Вокруг, как назло, не было ни одного бионойда, который мог бы помочь мне, а только очень странные варвары. Ко мне подбежало неизвестное существо на четырёх ногах и ткнулось влажным носом. А ещё я видел ужасные, не похожие ни на что предметы и здания. Хорошо, что соседи заявили на меня, приехали патрульные, приложили к моей голове иммобилизатор, и эти видения прошли.

– Вот шиза! Как раз в этом состоянии ты не спал, а наоборот – пробуждался ото сна. Твоё сознание распрограммировалось, и ты начал видеть реальный мир. Но тебе не дали прозреть до конца, тебя снова запрограммировали и погрузили в этот кошмарный сон.

Услышав это, клон Григориуса почесал голову и погрузился в долгое раздумье.

– Всё равно, не понимаю, о чём ты говоришь, – обречённо произнёс он, выйдя из этого состояния.

– Ну в кого ты такой тупой? У меня же вроде ум гибкий, схватываю всё на лету. Ладно, не думай об этом, просто тупо делай, что я тебе говорю. Я себе плохого не пожелаю, – сказал следователь и указал на дверь, приглашая своим жестом собеседника в путь к загадочному биореинкарнационному лектариуму, дабы своими глазами узреть сакральный процесс преображения первозданного человека в совершенное существо более высокого сословия бионойдов.

Выйдя на улицу, следователь попросил своего клона пройтись пешком, чтобы ещё раз вкусить непередаваемую футуристическую атмосферу самого совершенного государства.

Резало взгляд непривычное отсутствие магазинов, баров, ресторанов, увеселительных заведений.

– С весельем, предположим, мне всё понятно, для ваших властей оно есть нерациональное расходование сил и времени, которые можно посвятить служению обществу. А как же вы питаетесь? Где продуктовые магазины? И как ты зарабатываешь деньги на еду? – спросил удивлённый следователь.

– Что такое деньги?

– О… – удивился Григориус, – деньги – это вожделенный для всех людей эквивалент стоимости товара, ради которого работают, совершают всякие поступки, а многие даже живут.

– А как выглядят эти ваши деньги?

– Обычные бумажки с цифрами.

– То есть люди в вашем мире живут ради бумажек? Хорошо, что правитель избавил нас от денег, – удовлетворённо воскликнул клон.

– А ради чего живут у вас? – желая подловить своего оппонента, спросил Григориус.

– У каждого сословия свой смысл жизни. Мы – варвары – живём ради того, чтобы подняться по сословной лестнице и стать достойными членами общества.

– Хорошо, а на что же вы меняете еду?

– Нет у нас никаких обменов. Государство безвозмездно за труд обеспечивает всех нас всем необходимым согласно нормативам о минимальном потреблении. Раз в месяц каждому привозят паёк, в том числе ампулы для питания. Мы вводим внутривенно по одной ампуле в сутки. Содержащихся в ней калорий хватает для поддержания энергии в течение дня, иногда даже остаётся лишняя, если работа не столь энергозатратная.

– Вы питаетесь внутривенно? Очень оригинально. А вот в нашем измерении едят ртом…

– Есть ртом, чтобы потом часами переваривать пищу желудком? Нет, это долго и неразумно. Да и зачем, когда всего одна ампула раствора моментально насыщает кровь нужным количеством питательных веществ? – удивился клон.

– А как же наслаждение вкусом? У нас, например, едят различных живых существ – животных, птиц, рыб. А ещё специально выращенные в земле растения. А сколько придумано способов приготовления еды, чтобы она была повкуснее, уж не перечесть: и варка, и обжарка, и тушение…

Возмущённый клон снова перебил своего прототипа.

– Выращивать живых существ, чтобы ими питаться? Мало того что это нерациональное потребление ресурсов, потому что отнимает много сил, средств, времени и территории, так ведь оно ещё вредно для здоровья, поскольку проследить за количеством поглощаемых калорий при таком режиме питания просто невозможно. Наверняка это приводит к переизбытку потребления пищи вашими варварами.

– Если бы ты только знал, к какому переизбытку… У нас в городе много варваров страдают от лишнего веса и не могут ограничить себя в питании даже под страхом того, что на многие годы укорачивают себе жизнь. Вот если бы они смогли перестроить своё мировоззрение и взглянули бы на питание не как на процесс получения приятных эмоций от вкуса пищи, а как на средство поддержания жизнедеятельности организма, то всё было бы иначе. А так приходится постоянно балансировать в мучительном выборе между удовольствием и здоровьем.

В непринуждённой беседе на тему режима питания мужчины подошли к большому зданию, архитектура которого хоть и была лишена всяческих внешних излишков, однако всё равно наводила на следователя несколько гнетущее впечатление.

В прихожей к гостям подлетел стальной шар.

– Здравствуйте, я электронный гид, вам нужна моя помощь? – послышался приятный голос.

– Спасибо, не нужна, – сказал клон Григориуса.

– В таком случае желаю удачного просмотра, – бросил электронный гид и удалился за угол.

– Я был здесь уже сотню раз. Прихожу сюда, когда нужно немного успокоиться в надежде, что скоро тоже стану бионойдом. Пойдём, покажу тебе.

Оба проследовали в огромное по своей площади помещение, с левой стороны которого находилось множество расположенных последовательно и отгороженных друг от друга стенами комнат. С правой стороны распростёрся длинный смотровой коридор. Левая и правая части были отделены толстым стеклом. Таким образом, стоя в коридоре, было видно всё, что происходит в комнатах.

Следователь и его цифровой клон подошли к первой комнате.

– Это фильтрационная. Здесь происходит проверка и отсеивание варваров, которые не достойны посвящения в бионойды, – со знанием дела произнёс клон.

Из-за стекла было видно, как люди выстроились в очередь и последовательно подходили к большому прибору, который красным лучом сканировал их, после чего на экране появлялся идентификационный номер варвара, а также список его правонарушений и коэффициент полезного действия для общества.

Кому-то стальной голос сообщал, что доступ запрещён, и советовал активнее работать во благо общества, кого-то допускал к следующему этапу.

Впереди находилась большая конвейерная лента. Те, кто был допущен к посвящению, счастливо и блаженно ложились на неё и ехали в соседнюю комнату.

Следователь со своим клоном переместились дальше по коридору, чтобы посмотреть, что происходит с лежащими на конвейере людьми в следующей комнате.

Здесь у варваров специальным роботом-хирургом изымались все внутренние органы – желудок, печень, почки, лёгкие, сердце и другие. Этот смертельный конвейер чем-то напоминал цех по умерщвлению кур. Однако процесс лишения жизни птиц, похоже, был намного гуманнее, поскольку их предварительно оглушают мощным электрическим разрядом, после чего курицы теряют сознание и уже не испытывают боли, когда их режут на части.

Хирургические же манипуляции с людьми в биореинкарнационном лектариуме совершались на живую без какого-либо оглушения, обезболивания и наркоза. Счастливчики, посвящаемые в новое сословие, какое-то время находились в сознании и испытывали адскую боль. Их лица были перекошены от невыносимых страданий. В комнате раздавались жуткие крики.

Похоже, что властям Сириуса были абсолютно безразличны страдания и переживания, которые испытывали эти люди. По всей видимости, предполагалось, что, став бионойдами, они всё равно не будут помнить эти ощущения, а значит – отсутствует смысл тратить средства на обезболивание.

Однако следователя больше поражало не рационалистическое отношение властей к этому вопросу, а реакция самих людей. Вновь доставляемые в комнату варвары, даже видя и слыша всё, что произошло с предшествующими, не желали спрыгивать с конвейера и бежать подальше от этой адской разборки человеческих тел. Наоборот, их глаза выражали блаженство и с наслаждением вкушали жуткую процедуру, лишающую их важной части дарованной Богом природной плоти.

Ровно с таким же благоговением, раскрыв рты от удовольствия, на проводимые в комнате хирургические процедуры смотрели цифровой клон Григориуса и другие стоявшие рядом варвары, пришедшие в это дорогое их сердцу место, дабы в очередной раз насладиться процессом.

Вместо изъятых органов в брюшную полость людей помещался странный прибор.

– Это миниатюрный источник питания, который не требует подзарядки на протяжении нескольких тысяч лет. Поэтому бионойду не нужно ни есть, ни пить, ни спать, чтобы набираться энергии, – с умным видом пояснил цифровой клон прототипу.

Несмотря на то, что Григориус не раз присутствовал на вскрытии трупов и привык к подобному зрелищу, вид потрошения живой плоти с предсмертными конвульсиями, ещё бьющимся в стальных пальцах робота сердцем и брызжущей из артерий, словно мощная струя фонтана, крови, настолько шокировал, что он с трудом сдерживал одолевающий его всё сильнее и сильнее рвотный рефлекс.

– Ну что, пошли дальше? Нас ждёт третья комната, – одухотворённо произнёс клон и быстрым шагом направился вперёд по коридору.

«Была не была. Ничего хуже я уже не увижу», – подумал следователь и спешно направился догонять своего безумного гида.

Подойдя к третьей комнате, цифровой клон продолжил заворожённо наблюдать за происходящим и, не замечая присутствия своего прототипа, восхищённо комментировать увиденное. Сам же Григориус, не желая больше видеть это издевательство над человеческой плотью, отвернулся и молча слушал его комментарии.

– Это завершающий этап посвящения в бионойды. Здесь у варвара удаляется головной мозг, а вместо него устанавливают специальный чип, который отвечает за память, мышление и регулирует деятельность организма. Глаза меняются на миниатюрные биологические видеокамеры, которые подсоединены к чипу в голове и могут считывать видеоинформацию гораздо большую, чем человеческий глаз. Они видят вдалеке, практически на любом расстоянии и даже в темноте. Удаляются и заменяются новыми и другие органы чувств: слух, обоняние, осязание. Чип в голове может программироваться дистанционно из центрального пульта управления. Бионойды, с одной стороны, свободны и автономны, но с другой – в определённой степени управляемы из центра. Они никогда не совершают того, что им запрещено совершать, и всегда делают то, что им предписано. У бионойдов нет эмоциональной сферы, их поведение рационально. Поэтому они, в отличие от непредсказуемых варваров, идеальные граждане государства.

Отойдя от приступа эстетической эйфории, клон Григориуса повернулся к прототипу и удовлетворённо спросил:

– Тебе понравилась трансформация человека в высшее существо? Разве это было не прекрасно? Теперь все эти люди – совершенные создания.

Глава 12
Генетика перерождения

Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца!

Ханс Кристиан Андерсен

Обомлевший Григориус долго стоял на месте и упорно пытался понять своего цифрового клона. Ведь этот человек – его полная копия в виртуальном пространстве. Он чувствовал сходство их характеров и даже форм мышления. Однако, несмотря на это, между ними присутствовала некая непреодолимая пропасть взаимопонимания, которая беспробудно разделяла этих двух одинаковых и одновременно настолько разных людей.

Вновь и вновь во всех деталях Григориус прокручивал в памяти картинку увиденного в этих трёх дьявольских комнатах, где человеческие тела, словно души грешников в аду, подвергались страшной и мучительной экзекуции. Жертвуя своим психическим здоровьем и переживая те кошмары снова, он старательно пытался найти в том зрелище хоть что-то завораживающее или эстетическое, что могло бы понравиться человеку с психикой, лишённой явных болезненных отклонений.

Однако чем больше он вспоминал те события, тем меньше понимал суть всего происходящего. Особенно в его память врезались счастливые и одухотворённые лица жителей Сириуса, которые с трепетом наблюдали за страшными муками себе подобных существ. Всё это поначалу вызывало лишь отвращение и стойкое презрение к этому сословию.

Однако, отбросив эмоциональную оценку, следователь начал рассуждать разумно и вскоре понял, что люди эти, в сущности, не виноваты. Власти Сириуса не только стёрли их память, но и, судя по всему, внесли значительные изменения в их психоэмоциональную сферу. В результате многие человеческие чувства варваров оказались гипертрофированы или вообще напрочь подавлены.

Поэтому ужасающий вид жутких стенаний не вызывал у коренных жителей самого совершенного государства никакого сострадания. Более того, перспектива оказаться на месте того бедняги и испытать подобную боль нисколько не пугала, а наоборот – привлекала их.

Казалось, будто бы граждане Сириуса видели в этих муках некий сакральный смысл. Вероятно, в их смещённой системе ценностных ориентаций этот процесс олицетворял собой священное таинство рождения нового человека. Ведь в Сириусе, где жёстко контролировалась популяция жителей, варварам под страхом смерти было запрещено несанкционированное размножение. Новые граждане государства в основном появлялись за счёт посвящения наиболее достойных из них в сословие бионойдов. Подразумевалось, что со временем варвары вообще изживут себя и полностью вымрут, подобному тому, как деньги должны были прекратить своё существование за ненадобностью при переходе от социалистической к капиталистической формации.

Очевидно, что переход в высшее сословие впрограммирован в зомбированный мозг варваров на уровне основополагающей базовой жизненной установки, подобно тому, как в сознание земных людей генетически встроена потребность в продолжении рода.

Эти рассуждения навеяли воспоминания об одной интересной статье из научного журнала, которую следователь читал на днях. В ней говорилось, что женщина в момент родов испытывает боль силой в 51 децибел, что сопоставимо с переломом 20 костей одновременно, при том, что в обычных условиях человек может выдержать не более 45 децибел, после чего наступает болевой шок и происходит потеря сознания. Слабый пол ведь сознательно шёл на такую боль ради реализации заложенного в него высшего инстинкта – продолжения рода. Возможно, что и варвары руководствовались похожими установками, поскольку рассматривали эти страдания как акт рождения нового человека – достойного гражданина Сириуса.

Разложив мировоззрение жителей Сириуса по полочкам логического анализа, следователь в корне изменил своё отношение к варварам. Ему стало жалко их, впервые искренне захотелось помочь их заблудшим душам вернуться к общечеловеческим ценностям и эмоциональным переживаниям.

– Понимаешь, дружок, бионойды перестают быть людьми, – обратился он к своему цифровой клону. – От прежнего человека у них остаётся только материальная оболочка. А главное в человеке – душа, – заключил следователь.

– Я не знаю, что означает это слово.

– Это то, ради чего человек живёт.

– Ещё недавно ты говорил, что люди живут ради денег.

– Деньги – это преходящая ценность. А душа – то, что находится внутри. И если душа сильна, то именно она, а не деньги, определяет поступки человека.

– Я видел все внутренности варвара, души среди них нет. Можешь сказать, в каком месте она находится и как выглядит?

– Озадачил ты меня. Понимаешь, никто её ещё не видел, но все чувствуют, потому и утверждают, что она существует, – вторил Григориус.

– Странные в вашем мире варвары. Они живут ради бумажек и поклоняются тому, чего не видят, а остальных не считают людьми. Бионойды – это те же люди, только намного более совершенные. Они в состоянии выполнять любую задачу, поставленную из центра. Они неподкупны, не подвержены лжи, лицемерию и не способны предать власть и правителя, как это делают варвары. У них нет жалости, сострадания, они объективны и беспристрастны. Поэтому только они могут быть государственными служащими. Из их числа формируются судьи, патрульные, даже простые архивариусы.

– Серьёзно же вам промыли мозги. Даже не верится, что я стану тобой, если не доберусь до центрального процессора Сириуса, – обречённо промолвил следователь, почувствовав бесперспективность общения на тему души с человеком, лишённым даже базового понимания этой высокоабстрактной категории. – Хорошо, проехали. А что представляет из себя третье сословие? Им-то что вынимают и вставляют?

– Сенаторы! Это лучшие умы нашего общества. Они заседают в особом правительственном учреждении – Сенате – и принимают законы. Больше ничего я не знаю, остальные сведения о них засекречены.

– Ладно, зомбоящер, пошли отсюда.

– Зомбоящер? А кто это?

– Это такой зомбированный ящер. Ах, забыл, у вас же нет млекопитающих, – с юмором произнёс следователь.

Неожиданно их рассуждения на тему о семантическом значении нового слова прервала подошедшая к следователю женщина.

– Можно вас на минуту? – спросила она у него и, не дожидаясь ответа, схватила за руку и отвела в сторону от цифрового клона. – Вы так похожи друг на друга. Вы, наверное, однояйцевые близнецы? – спросила она.

– Ну… в общем и целом… можно сказать, что да, – не желая раскрывать тайну своего сходства с клоном, ответил Григориус.

– Вы-то нам и нужны. Я случайно услышала ваш разговор с близнецом о душе и поняла, что вы свой.

– Что значит свой?

– Тоже распрограммированный. Вы знаете своё настоящее прошлое и понимаете, что произойдёт, если нас всех превратят в бионойдов.

– А вы кто?

– Я из лагеря повстанцев. Он состоит из таких же распрограммированных людей. В повседневной жизни мы не подаём виду, что отличаемся от других, чтобы нас не уничтожили или не запрограммировали обратно. А вечером после работы тайно собираемся в подполье и думаем, как свергнуть власть. У нас есть план, как обойти защиту города, но для этого нужны однояйцевые близнецы.

В этот момент к ним подошёл клон Григориуса, который некоторое время стоял в стороне и подозрительно озирался на женщину.

– Что ты делаешь? – спросил он у своего прототипа.

– Погоди немного, не мешай. Не видишь, я тут мило общаюсь с симпатичной женщиной.

– Я это вижу, потому и вмешиваюсь. Ты что, не знаешь, что вступать в отношения с противоположным полом можно только с разрешения властей. За несанкционированную связь, даже за такой вот разговор, тебя могут наказать. Нельзя бессистемно размножаться. Быстро отойди от неё, иначе я обязан буду заявить на тебя.

– Да подожди ты. Пошутил я… Не заигрываю я с ней, веду деловую беседу о том, как хорошо быть бионойдом, – отшутился следователь и продолжил диалог с женщиной. – Вы не договорили. В чём конкретно заключается ваш план?

– Здесь много посторонних. Да и ваш брат-близнец не очень внушает мне доверие. Давайте я отведу вас к нам в лагерь, и предводитель вам всё расскажет.

– Ну что, однояйцевый близнец, пошли с тётей? – спросил следователь у своего клона.

– Вы уверены, что его стоит брать с собой? Он же наглухо запрограммирован и будет действовать согласно закону, то есть сообщит о нас властям, – возмутилась женщина.

– Нет. Он почти распрограммировался, даже помог мне сбежать от патруля. Просто нужно время для адаптации его психики к новой реальности, – успокоил её следователь.

– Хорошо, надеюсь, вы знаете, что делаете, – произнесла она и повела мужчин прочь из этого жуткого заведения.

Лагерь повстанцев находился в тайно оборудованном подвале дома неподалёку. В помещении, освещённом слабыми керосиновыми лампами, находилось около 20 человек, которые стояли и скромно общались между собой.

– Я нашла близнецов! – одухотворённо произнесла женщина, подведя следователя и его цифрового клона к предводителю повстанцев, которого все звали редким именем Либриус.

– Ты уверена, что они свои? – спросил он.

– В одном уверена, – ответила женщина, указав глазами на Григориуса. – А в этом сомневаюсь, – добавила она, посмотрев в сторону его клона.

Либриус оглядел клона устрашающим взглядом, какой обычно бывает у хищника, приметившего вкусную добычу и выжидающего удобного момента для нападения.

Увидев это, следователь аккуратно отвёл своего друга в сторону и дал ему несколько дельных наставлений относительно поведения в обществе повстанцев.

– Послушай меня, имбецил, веди себя как распрограммированный варвар, иначе тебе будет «бамбарбия кергуду». Хотя, откуда тебе знать классику кинематографа, когда его у вас нет.

– Бамба… что?

– В общем, они тебя зарежут… и не быть тебе тогда потрошённым.

– Прости, не быть кем?

– Бионойдом, тупица. Их же потрошат в лектариуме. Забыл?

– А, я понял тебя, спасибо, что предупредил, – произнёс клон и испуганно посмотрел в сторону приближающегося к ним главы повстанцев.

– Я приветствую вас, братья, – начал Либриус.

– И я приветствую вас, грозный варвар. Я, как и вы, распрограммированный и не люблю бионойдов, – встревоженно протараторил клон.

Почувствовав в словах этого человека грубое лицемерие и незавуалированную неоткровенность, Либриус взял следователя за руку, отвёл в сторонку и тихонько спросил:

– Что с вашим близнецом? Он меня пугает.

– Не обращайте внимания. Он немного не в себе. Ничего, скоро пройдёт. Давайте лучше поговорим о том, как свергнуть власть. Ваша помощница сказала мне, что вы знаете, как сделать это при помощи близнецов. Можете рассказать про ваш план?

– Долгое время мы буквально по крупицам собирали и анализировали всю доступную информацию о системе безопасности города. Так вот, она имеет три уровня – по количеству сословий. Каждый уровень охраняется представителями конкретного сословия. Например, первый уровень защиты контролируется бионойдами. Соответственно, чтобы пройти его, нужно быть бионойдом. Чтобы имитировать бионойда, мы нападали на патрульных и вытаскивали из их головы чип. Затем один из нас, прикрепив этот чип к голове и выдавая себя за бионойда, шёл в Сенат и пытался пройти к сенаторам, которые контролируют второй уровень защиты. Но служба безопасности Сената поднимала тревогу, и его арестовывали. Мы полагаем, это связано с тем, что система защиты сканирует не только чип, но и биометрические данные на уровне генетического кода человека, и в случае несовпадения обнаруживает подмену. Как известно, однояйцевые близнецы не только очень похожи друг на друга внешне, но и обладают одним и тем же ДНК. Поэтому мы хотим, чтобы один из братьев-близнецов пожертвовал собой и стал бионойдом. Второй брат должен будет взять чип из его головы и пойти с ним к сенаторам. Мы долго искали похожих друг на друга близнецов, но не находили. Даже подумали, что власти умышленно уничтожили всех однояйцевых близнецов. Но нам повезло, мы встретили вас. Теперь только вы сможете проникнуть в Сенат и разрушить город.

– Хорошо, предположим, что нам удастся попасть к сенаторам. А вы знаете, как пройти уровень защиты, который контролируют сами сенаторы?

– С этим сложно. Нам известно, что Сенат не только принимает законы и важные политические решения, но и даёт разрешение на доступ к правителю. Но как получить это разрешение – мы не знаем. Устройство сената держится в строжайшей тайне. Кстати, в отличие от бионойдов, сенаторы не лишены интуиции, чувств и эмоций. Считается, что эти качества необходимы им для принятия неординарных, мудрых и взвешенных государственных решений. Однако правитель позаботился о том, чтобы сенаторы не могли использовать свою эмоциональную сферу вопреки интересам государства и общества.