Текст книги "Клетка для орхидей"

4

Здесь, в самом низу, когда дальше идти было некуда, они опять оказались в замкнутом помещении. Для них сместились не только пространственные, но и временные отношения. Когда Ал посмотрел на часы, то обнаружил, что внизу они находятся всего двадцать минут, а казалось, будто прошло полдня.

И тут Ал поднял руку, призывая своего товарища быть внимательным.

– Ты ничего не замечаешь?

Рене напряг все органы чувств… Он раскачивался на ступеньках, по которым они спустились, проверяя их прочность.

– Они кажутся мне тверже… Эта штука как будто успокоилась. Она больше не дрожит и не колышется. А по-твоему?

– Да.

– Ну, нам от этого только лучше.

Рене успокоился. Огляделся и… вздрогнул. Ал тоже увидел это. Кубики, из которых состояли стены, начали перемещаться. Один ряд кубиков продвинулся сквозь другой.

– Вон там! – вскрикнул Рене.

Прямо рядом с ними кубики тоже пришли в движение, затеяв какую-то сложную перегруппировку, состоявшую в том, что кубики проскальзывали друг мимо друга, постоянно параллельно ребрам.

Даже в этот напряженный момент Рене ощутил что-то вроде восхищения такой системой, способной к самопреобразованию, принципом, позволявшим при помощи простейших элементов движения создавать любые фигуры.

Но потом происходящее завладело всем его вниманием, и у него не осталось времени на восхищение техническими идеями. Кубики передвигались совсем рядом. Они изменили конфигурацию стен, выровняли пол, создали ровный потолок. Получилось маленькое помещение в форме пустого куба высотой примерно четыре метра. Ал и Рене стояли в центре этого куба, а со всех сторон, снизу и сверху, на них смотрели тысячи безжалостных, идеально круглых, светящихся глаз, в которые превратились кубики, до того напоминающие игральные кости.

Позднее, когда друзья вполне овладели собой, они обследовали свою тюрьму. Ощупав стены, постучав по ним и прислушавшись к издаваемому ими звуку, они поняли, что делать больше нечего. Сели на пол и стали ждать…

Ждали они семь недель кряду.

Конечно, не все это время они выдержали в тюрьме. Время от времени один из них отключался, чтобы отдохнуть, но другой оставался на посту. Они показали выдержку, удивившую их самих, но не сдались. Строили планы, как бы ускорить ход событий, обсуждали, можно ли вторично проникнуть сюда с поверхности, но всякий раз приходили к выводу, что остается одно: выжидать. И они терпели.

Часами сидели они рядом и спорили, беседовали, делились воспоминаниями, по многу часов подряд молчали, а то просто вытягивались на полу и засыпали.

В начале восьмой недели что-то наконец произошло. Они так удивились, что поначалу не поверили своим глазам и ушам. Сначала задвигалась одна стена: она уплыла горизонтально влево, причем принципиально ничего не изменилось – квадраты, появившиеся справа, выглядели точно так же, как и те, что уплыли влево. Затем там возник проем высотой в метр, и к их ногам подъехал кубик метрового роста.

– Я ваш защитник, – сказал кубик.

Ал и Рене остолбенели, не в силах произнести ни звука.

– Я ваш защитник, – прозвучало вторично.

На нормальном человеческом языке, с каким-то непонятным оттенком, правда. Рене позднее объяснил, в чем дело: звуковые колебания исходили не от одной мембраны, а от шестидесяти четырех. Кубик стоял так, что обнажились все его шестьдесят четыре составные части, и в каждой было по вибратору, и каждый вибратор в тот же такт произносил те же слова.

Снова прозвучал голос, и в нем слышалось даже нечто человеческое, похожее на неуверенность.

– Разве это не правильное слово: «защитник»?

Рене наконец обрел дар речи.

– Началось, – сказал он Алу.

– Да, началось, – подтвердил тот и спросил: – Ты посол? Тебя послали установить с нами отношения?

– Извини, – ответил кубик. – Я понимаю пока не все, что вы говорите. Кто такой посол? Никто не хочет вступать с вами в отношения. Я защитник.

Ал посмотрел на Рене и развел руками. Потом поинтересовался:

– Что значит «защитник»? Мы здесь не перед судом.

– Но скоро предстанете перед судом, – подал голос кубик. – А я должен вас защищать.

– Почему это нас будут судить? – спросил Рене.

Мембранный голос выразил удивление:

– Разве вы не для того вернулись, чтобы ответствовать?

– Нет, – сказал Рене. – У нас и в мыслях такого не было.

– Мы думали, что это относится к вашим этическим принципам: провинившийся должен отвечать. Он предстает перед судом и либо осуждается, либо оправдывается. Может быть, мы не во всем разобрались. Но вас будут судить.

– Но за что, собственно? – спросил Ал, все еще не овладевший собой.

– За ваши преступления, конечно! – Голос кубика снова выразил удивление. – Нарушение общественного порядка, разрушение чужой собственности, нелегальный въезд, применение огнестрельного оружия, контрабанда, бесчинства, нарушение закона о защите против радиоактивного заражения и, главное, нанесение тяжелых увечий в ста двадцати случаях, убийство в сорока двух случаях. Хотя, быть может, убийства были непреднамеренными. Это предстоит выяснить. Добавим еще…

– Стой! – вскричал Рене. – Да это чудовищно! Как вам взбрело…

Ал перебил его:

– Рене, боюсь, он прав. Все это произошло на их планете. Если судить по земным законам…

Он умолк.

– Вам предоставлено право быть судимыми по вашим собственным законам. Но я предлагаю, господа, побеседовать о предъявленном обвинении.

– Откуда вы знаете наш язык?

– Мы записали и внимательно изучили ваши словесные высказывания, ваши жесты и манеры. По этой причине предварительное заключение и длилось так долго. Полагаю, вашим языком мы овладели вполне. К сожалению, обнаружились странные несоответствия в вашем поведении, что нам еще предстоит уточнить.

– Гм… А откуда вам известны наши законы?

– Мы знаем их в недостаточной мере – ровно настолько, насколько выяснилось из ваших разговоров. Если вы хотите воспользоваться правом быть судимыми по вашим законам, вам придется сообщить нам некоторые подробности. Будет проверена их логика, и суд может начинаться.

Ал посмотрел автомату во все его шестнадцать глаз.

– Кто гарантирует, что мы можем доверять тебе?

– Можете проверить мою схему, – ответил куб.

Часть внешних составных куба выдвинулась вперед, изнутри на их место встали другие. Рене с любопытством наклонился над ними: некоторые из внутренних составных выглядели иначе, чем внешние. Они были по-другому смонтированы; на боковых плоскостях не было «глазочков», мембран или других органов; они были поделены на мельчайшие квадратики, черные и белые.

– Если желаешь, я покажу тебе отдельные элементы включения в увеличенном виде, – сказал автомат. – Белое – это проводка, черное – блокировка. Может быть, ты ограничишься пробой на выборку? Назови мне разрешающую способность оптики твоего глаза.

– Ладно, все в порядке, – пробормотал Рене, неуверенно покосившись на Ала.

– В твоей схеме мы не сомневаемся, – проговорил Ал. – Но ведь нас подслушивают! – Он указал на световые круги на стенах.

Автомат заработал. Ряд составных пластин куба занял прежнее место внутри, ряд внешних накрыл их, и четкая геометрическая фигура приняла свой изначальный вид. Куб. Снова прозвучал чуть размытый, но ясный голос:

– Я немедленно это улажу.

Практически в тот же момент погас весь свет на стенах. Только автоматический посетитель еще светился. Похоже было, будто он парит в пустоте, и впечатление это настолько их удручило, что Рене воскликнул:

– Пожалуйста, включи снова свет!

– Извините, – произнес автомат. Снова замерцали светлые круги. – Кроме света, все отключено. Можем мы теперь начать?

– Нам позволено будет подумать? – спросил Ал.

– Через пять минут я вернусь, – ответил автомат и исчез, как было здесь принято, сквозь стену.

– Теперь мы в курсе событий, – сказал Ал. – Тем самым многое разрешилось разумным путем.

– Ты намерен участвовать в их комедии? – поинтересовался Рене. – И веришь, что при подобных обстоятельствах мы придем к цели?

Ал похлопал его по плечу.

– Самое главное – контакт. Сейчас он установлен. Сначала мы порасспросим защитника. Сам ход суда обязательно даст интересные сведения. А потом… у меня есть план. Слушай меня внимательно! Отнесемся к этому делу со всей серьезностью: запросим информацию – точную – о всех параграфах законодательства, о наказаниях, о судопроизводстве и сообщим защитнику. Мы расскажем ему обо всем, что знаем, расскажем честно и без утайки, кроме одного: ни слова о синхронном луче! Наше счастье, что мы, насколько я помню, до сих пор о нем не говорили, а если и упоминали, то они нас не поняли. Этот шанс мы и используем. Скорее всего он у нас последний.

– Сумасшествие! – произнес Рене. – Но я согласен.

Ровно через пять минут стена задвигалась и появился защитник.

– Вы приняли решение?

– Да! – кивнул Ал. – Мы отдаемся во власть вашей юстиции. Мы благодарим вас за то, что вы хотите судить нас по нашим законам. И мы не возражаем против того, чтобы ты нас защищал. Но еще один вопрос: сколько времени ты будешь в нашем распоряжении?

– До конца судопроизводства, – ответил мембранный голос.

– А после него – нет? – спросил Ал.

Сразу последовал встречный вопрос:

– Разве я вам после этого потребуюсь?

– Возможно, мы подадим кассацию. Или ситуация изменится, и необходимо будет дополнительное расследование. Поэтому ты понадобишься нам и позже.

– Хорошо, – ответил защитник. – Як вашим услугам до тех пор, пока во мне будет нужда. Боюсь, после заседания суда такая необходимость отпадет.

Внешне Ал не подавал вида, но внутренне торжествовал. Первьш раунд он выиграл. При условии, что можно положиться на порядочность автомата. А на автоматы обычно можно полагаться.

– Тогда все в порядке, – сказал он.

Защитник помолчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями, и произнес:

– Итак, я беру на себя вашу защиту. Я буду вести ее честно и приложу все мои способности, чтобы оправдать вас. Хотя, должен признаться, положение у вас тяжелое. С настоящего момента я никому не передам без вашего согласия полученную от вас информацию. Можете мне доверять. Расскажите мне все, что знаете. Чем больше я от вас узнаю, тем лучше смогу вам помочь. А теперь начнем!

Их беседы длились долго: не считая перерывов, сто одиннадцать часов. Наконец они были готовы предстать перед судом.

Судебное заседание

Рег. №730214240261

Акустическая документация к Рег. №730219250397

Обвиняются:

1. Фамилия: Александр Беер-Веддингтон, по имени Алnote 1Note1
  По собственным показаниям (не доказано).


[Закрыть]

Рег. №12-3-7-87608 Место жительства: Лима (Земля)1 Дата рождения: 17.12.1220711 Место рождения: Лима1 Спецификация: Рег. №7308271600089

2. Фамилия: Рене Хонте-Окомура1 Рег. №12-3-6-61524

Место жительства: Монреаль (Земля)1 Дата рождения: 9.3.122069* Место рождения: Монреаль* Спецификация: Рег. №7308271600090

Ал и Рене находятся в координатах 873362—873357/368523—368518/220867—220861, где и размещены. Они будут судимы по их собственным законам под Рег. №7302148500629, поскольку это возможно при существующих обстоятельствах. Допустим по возможности незначительные отклонения. Для судопроизводства служат «Комплексы из шестидесяти четырех составленных»: Председатель суда, Обвинитель и Защитник, отобранные из других «комплексов-единств». В качестве свидетелей выступают в смысловом отношении органы по Приему, Накоплению и Воспроизведению Информации «комплексов-единств». Обязанности судьи исполняет Логистическая машина.

Любое высказывание с помощью синхронного перевода выражается на языке обвиняемых и записывается в Накопителе информации. Возникший таким образом документ передается после вынесения приговора обвиняемым или их законным наследникам или же сохраняется для них.

Доклад Обвинения, произнесенный Обвинителем

6.8.122106 в 10.04 по местному времени группа из трех индивидуумов с помощью веревки перебралась через стену в центр города. На другой день за ней последовала вторая группа из четырех индивидуумов, воспользовавшаяся веревочной лестницей. Все семь индивидуумов непосредственно по прибытии подверглись необходимым тестам со стороны Внешнего Контроля и зарегистрированы как высокоразвитые разумные организмы. Обе группы передвигались по городу. При этом не было замечено ничего необычного, кроме того факта, что они приводили в движение некоторые машины. На третий день пребывания прибывшие первыми индивидуумы вошли в Центральный пульт управления и обыскали там все помещения. На другое утро туда же попала вторая группа и убила одного из индивидуумов первой группы до того, как Органы Контроля успели вмешаться. День спустя два индивидуума из первой группы, нарушив правила управления, нанесли значительный ущерб центру города. Поскольку они сначала отключили систему защиты, вмешательство Органов Контроля оказалось невозможным. Вторая группа тем временем от городской стены быстро добралась через разрушенную «выставку машин» к центру города, где и соединилась с первой группой, причем один индивидуум непонятным образом погиб. После полудня того же дня четверо индивидуумов пробились к границе Внутреннего Контроля. Оба обвиняемых пребывали там вплоть до взрыва, в то время как их спутники удалились раньше, овладели одной из ракет с нейтронной боеголовкой и передвижным лафетом и доставили ее к границе Внутреннего Кольца. Все пятеро встретились там и выпустили ракету по Центру Управления. Тем самым был уничтожен весь город. Результаты взрыва вызвали цепной взрыв заложенных ниже снарядов, вследствие чего сорок два человека были убиты и сто двадцать – ранены. Что случилось с четырьмя индивидуумами, до сегодняшнего дня неизвестно. Первоначально мы исходили из того, что они погибли в результате собственной неосторожности, ибо находились в зоне действия бомбы.

Четырнадцать дней спустя три индивидуума преступили Предупредительный Круг, который мы ввиду случившегося вновь установили как заграждение второго порядка. Как они преодолели первое заграждение – щит, которым мы накрыли всю планету, – до сих пор не установлено. Тест показал, что мы имеем дело с двумя индивидуумами, вызвавшими катастрофу. Третий оказался полуавтоматической машиной, которую они использовали в качестве летательного аппарата. Сначала мы предположили, будто они явились, чтобы предстать перед судом. Поэтому мы дали им возможность спуститься через шахту, чем они и воспользовались, и подвергли их предварительному заключению.

Поскольку разрушенные машины и здания представляли собой устаревший и не годный более к употреблению материал, мы отказываемся от предъявления счета за их разрушение. Далее, мы отказываемся на этом этапе от предъявления обвинений по поводу формальных проступков или преступлений, которые обвиняемые, возможно, совершили по отношению друг к другу. Преступление, в котором мы обвиняем подсудимых: убийство в сорока двух случаях, нанесение тяжких телесных повреждений в ста двадцати случаях.

Защитник: Возможность соприкосновения с чужим разумом нашим законодательством не предусмотрена. Прошу проверить, способно ли существо, которое по системе своего развития, а тем более исторически не родственно живым существам других сфер, способно ли оно совершать по отношению к ним преступления. В противном случае я требую, чтобы судопроизводство было прекращено я мои подзащитные немедленно освобождены из-под стражи.

Председательствующий: Разрушение и уничтожение высокоорганизованных комплексов, особенно живых существ, преступно во всем мироздании. Обвинение предъявлено с полным основанием.

Защитник: Если обвинение не считает пространственное разделение, иным образом протекавшую эволюцию и историческую независимость препятствием для суда над представителями другой стороны, то оно не должно считаться с этими причинами и тогда, когда речь идет об обязанностях. Имеется достаточно фактов, подтверждающих, что мои подзащитные – люди, как и наши собственные подопечные. Поэтому только люди и имеют право судить их, нам это не положено. Тем самым я объявляю этот состав суда некомпетентным и требую, чтобы мои подзащитные были немедленно освобождены. Так как мы обязаны беспрекословно подчиняться людям, мы сверх всего обязаны отныне подчиняться приказам моих подзащитных.

Председательствующий: Во-первых: в отличие от нашего права вести судопроизводство наша обязанность заключается в защите и повиновении исключительно историческому Единству Цивилизации нашей планеты. Во-вторых: верно, что до сих пор у нас не было нужды предавать людей суду и осуждать их. Наша работа до сих пор ограничивалась определением виновности и невиновности и назначением размера штрафа, как это делают и электронно-вычислительные машины на родине обвиняемых. Итак, если мы сейчас своей волей расширили границы нашей компетенции, это произведено в смысле защиты наших подопечных и в смысле логичного расширения нашей программы: чтобы оградить их, подопечных, от любого рода повреждений и ущерба… Нам важно подчеркнуть и то обстоятельство, что этот ответ ни в коей мере не является согласием с утверждением защитника, будто в случае с арестованными индивидуумами мы имеем дело с людьми. Впрочем, этот вопрос неоснователен, так как мы приняли решение судить эти существа по их собственным законам. Мы обсудили эти законы и применим их, несмотря на целый ряд несообразностей. Так что независимо от того, роботы они, машины или что иное, по их собственным законам мы обращаемся с ними справедливо.

Защитник: Вынужден указать на то, что законы, которые будут применяться здесь, устарели. На Земле уже несколько десятков тысяч лет не было процесса об убийстве.

Председательствующий: Но эти законы пока что на Земле в силе и тем самым обязательны для применения в суде. Тем не менее мы предоставляем обвиняемым выбор: мы можем применить к ним наш закон. Поскольку у защитника нет больше возражений, переходим к судебному разбирательству. Предоставляю слово обвинителю.

Обвинитель: Обвиняемый Александр Беер-Веддингтон, объясни нам, почему ты вообще оказался на этой планете?

Ал: Собственно говоря, причиной всему – игра. Мы посещаем планеты. И кто хорошо изучит планету, может дать ей свое имя.

Обвинитель: Что значит «изучим»?

Ал: Необходимо представить документированное описание самого высокоорганизованного организма планеты.

Обвинитель: Необходимо ли такой организм увезти, убить или нанести ему ущерб?

Ал: Нет. Такого правила вообще не может быть, поскольку мы еще никогда не встречались с разумными живыми существами. Только видели их следы.

Обвинитель: Почему вы играете в такую игру?

Ал: Для времяпрепровождения.

Обвинитель: Но должен же быть в этом какой-то смысл? Что тебе об этом известно?

Ал: Прежде, в атомный век, и еще некоторое время спустя ученые отправлялись на чужие планеты и тщательно их исследовали. Особенно это касалось высокоразвитых живых существ. Затем планете присваивалось имя руководителя экспедиции. Полагаю, отсюда и берет начало наша игра.

Обвинитель: Каким образом вы передвигаетесь в мировом пространстве?

Ал: Отказываюсь отвечать.

Обвинитель: Что натолкнуло вас на мысль посетить нашу планету?

Ал: Два моих товарища, Дон и Джек, открыли ее в планетоскопе. Было весьма соблазнительно побывать на планете, в высшей степени похожей на нашу Землю.

Обвинитель: Почему вы явились отдельными группами?

Ал: Кто достигнет цель первым – такую задачу мы поставили. Так увлекательнее.

Обвинитель: Что произошло по прибытии?

Ал: Мы отправились в город и несколько дней знакомились с ним.

Обвинитель: Мы осведомлены о ваших шагах внутри стен города. Почему вы разрушили большую часть машин?

Защитник: Я протестую. Суд отказался от предъявления обвинений по поводу разрушения потерявшего ценность машинного парка.

Председательствующий: Протест принимается.

Обвинитель: За день до происшествия группа, оказавшаяся на территории города второй, напала из засады на находившихся у Центрального пульта товарищей и одного из них убила. Убийца, выстрел которого оказался смертельным, – это обвиняемый Рене.

Защитник: Я протестую. Преступления в среде обвиняемых не являются предметом этого расследования.

Обвинитель: Я упомянул об этом положении вещей, ибо отсюда неумолимо следует, что бессовестные элементы, не знающие никакой пощады даже по отношению к собственным товарищам, находились во второй группе, то есть в той, движущими силами которой были оба обвиняемых.

Председательствующий: Протест отклоняется.

Обвинитель: Почему вы напали на ваших товарищей?

Ал: Рене и я не были согласны с этим нападением. Мы возражали.

Обвинитель: Но не отказались принять в нем участие.

Ал: Командиром был Дон. Мы условились подчиняться его распоряжениям.

Обвинитель: Нападение с намерением убить выходит далеко за пределы игры. Принято ли во время подобных игр нападать друг на друга и даже убивать?

Ал: Нет. Обычно этого не происходило. Но когда мы первый раз проникли внутрь города, Джек обстрелял нас из пушек, и мы были вынуждены отплатить ему той же монетой.

Обвинитель: Я не стану вдаваться в рассмотрение справедливости этой версии. Но даже при таких обстоятельствах вы творили неправое дело: на беззаконие вы, желая отомстить, ответили беззаконием, не подумав при этом, что тем самым несправедливость не взаимоуничтожается, а удваивается. Что случилось бы с вами, если бы вы отказались?

Ал: Это было бы трусостью. Возможно, нам пришлось бы выйти из игры.

Обвинитель: И вы предпочли совершить убийство. Я прошу обратить особое внимание на доказанную тем самым предосудительность поведения обвиняемых.

В день перед происшествием, как и в день самого происшествия, вы все подходили к нижнему входу. Те, кто находился там незадолго до взрыва бомбы, – это оба обвиняемых. Что вы там искали?

Ал: Осматривались.

Обвинитель: Есть ли связь между вашим пребыванием у входа и вашей целью найти самые высокоразвитые живые существа на этой планете?

Ал: Да.

Обвинитель: Установление этого факта для меня особенно важно, поскольку оно будет противоречить возможным уловкам обвиняемых: они, дескать, не могли знать, что внизу находятся люди. К вечеру того же дня вы все собрались у городской стены и произвели вызвавший столько разрушений и жертв пуск ракеты. Почему вы это совершили?

Ал: Джек хотел установить, что скрыто под холмом.

Обвинитель: Знал ли он, что внизу находятся люди?

Ал: Нет.

Обвинитель: Допускал ли он такую возможность?

Ал: Не знаю.

Обвинитель: А ты, знал или догадывался ли ты, что внизу живут люди? Напоминаю о том, что, когда я спросил тебя о причине вашего появления у входа в Подземный Регион, ты ответил, что это было связано с вашим желанием обнаружить живые существа. Итак, знал ли, догадывался ли ты, что внизу находятся люди?

Ал: Я не считал это невозможным.

Обвинитель: Значит, ты отдавал себе отчет, что выстрел может нанести увечья или убить людей?

Ал: Рене и я участия в этом не принимали. Мы предприняли все, чтобы отговорить товарищей.

Обвинитель: Это неправда. Вы всего лишь просили отсрочки, потому что хотели побывать еще раз у Центрального пульта и что-то найти там, но прежде всего потому, что опасались за собственные жизни. Указали вы им на моральный аспект подобных действий?

Ал: Нет.

Обвинитель: А если бы указали, вам обоим это чем-нибудь грозило?

Ал: Нет.

Обвинитель: Благодарю, этого довольно.

Председательствующий: Слово предоставляется защитнику.

Защитник: Я хочу снова вернуться к игре. Получили ли вы для игры специальную подготовку, например, научную?

Ал: Нет.

Защитник: Нужна ли для этого тренировка? Зависит ли участие в игре от выполнения каких-то условий или формальностей?

Ал: Нет.

Защитник: Выходит, что всякий, у кого появится желание, может без всякой подготовки высадиться на чужом небесном теле?

Ал: Да.

Защитник: Не встречаются ли играющие с серьезными опасностями? Не погибают ли многие из вас из-за незнания у себя на планете?

Ал: Конечно, аварии случаются.

Защитник: Когда вы с Рене вместе с отсутствующими Доном и Катей накануне рокового дня шли от стены к центру города, вам пришлось преодолеть несколько опасных препятствий. Когда разлилась целлюлозная масса, погибла Катя. Думаю, это можно назвать несчастным случаем упомянутого вами типа. Как вы отреагировали?

Ал: Никак. Мы торопились.

Защитник: Я рассчитываю привести эти высказывания к одному знаменателю, придя к следующему выводу: в обществе, которое представляют мои подзащитные, насильственная смерть играет совершенно иную роль, чем у нас. А теперь к вопросу о нормах поведения и повседневных привычках. В связи с изложенными выше событиями открываются новые аспекты. Есть Регистрация – автоматическая запись сведений, фактов или показаний – Рег. №730694330011. Меня интересуют только некоторые наиболее важные моменты. Чем вы наполняете вашу жизнь?

Ал: Есть многое, на что можно расходовать свое время. Прежде всего – воспроизводящие фильмы и игральные автоматы. Беседы, диспуты, празднества. Потом искусство: калейдоскоп, пластические помещения, лаплоглозия, стереомузыка, орган запахов и так далее. Кроме того, к услугам каждого – архивы. В них содержится все, что когда-либо происходило: вся история, все научные теории и открытия, учение о праве, философия, все, что известно о мироздании, и так далее.

Защитник: Вас занимают знания или развлечения, удовольствия?

Ал: Я не понимаю. Занимаясь наукой, мы развлекаемся и получаем удовольствие.

Защитник: Есть у вас специалисты? Я имею в виду, такие, которых объединяют особые познания в определенной области?

Ал: Почему же, у некоторых есть свои особые интересы.

Защитник: Каковы твои особые интересы?

Ал: М-м… ничего выдающегося. Стереопение. Старинные истории о Диком Западе. А в науке – эволюция животных. Дарвин и все такое.

Защитник: Есть ли особые интересы у твоего друга Рене?

Ал: Насколько мне известно, «оживающие» скульптуры; физические и химические игры-загадки.

Защитник: А теперь о твоем пребывании на планете. Почему вы захватили так мало вспомогательных средств?

Ал: Таковы правила игры. Тогда ни у кого не будет преимущества перед другим. Применять инструмент, с помощью которого можно изменить что-то на чуждой планете, нам запрещено.

Защитник: Тогда объясни, что произошло, когда вы решили пройти по мосту в центр города?

Обвинитель: Заявляю протест! Детали событий, происходивших вне стен города, недоказуемы и поэтому не могут повлиять на ход судебного расследования. Я указываю на это, чтобы упростить и ускорить судопроизводство.

Защитник: Нападение, совершенное на группу, к которой принадлежали обвиняемые, доказывает, что, когда они сами впоследствии напали на первую группу, речь шла о справедливой ответной мере, и тем самым выводы прокурора о том, будто обвиняемые отличаются подчеркнуто негативными качествами даже среди себе подобных, неправомерны.

Председательствующий: Есть ли другие свидетели этих событий, кроме обвиняемых?

Защитник: Нет.

Председательствующий: Тогда протест прокурора принимается.

Защитник: Когда в день происшествия все пятеро оставшихся в живых встретились на смотровой башне, произошла перегруппировка. Можешь ли ты назвать причину?

Ал: Рене и я не хотели больше принимать участия…

Защитник: Отказались ли вы тем самым от возможности, все-таки выиграть вашу игру?

Ал: Да.

Защитник: Почему? У вас появилась другая цель?

Ал: Да. Мы установили, что обитатели этой планеты должны были быть очень похожи на нашу собственную расу. И нам очень захотелось узнать, какова их судьба.

Защитник: Думали вы при этом о чем-то недобром, что могло бы повредить этим людям?

Ал: Нет.

Защитник: А можно ли, напротив, предположить, что выстрел, задуманный Джеком и Хейко, поставил крест на вашем желании?

Ал: Да. Поэтому мы и возражали.

Защитник: Почему вы не действовали активнее?

Ал: Дон и Джек открыли эту планету – она, так сказать, им принадлежала. И кроме того… наше желание действительно было несколько необычным… Против нас были бы все… И дома – тоже.

Защитник: Нельзя ли суммировать сказанное следующим образом: общепринятые традиции и чувство дружбы оказались для вас превыше собственных интересов?

Ал: Да.

Защитник: Благодарю. У меня все.

Председательствующий: Слово имеет прокурор.

Обвинитель: Обвиняемый Рене Хонте-Окомура, имеешь ли ты что-либо заявить по поводу обстоятельств дела, изложенных в обвинительном акте и выяснившихся в результате допроса обвиняемого Александра Беера-Веддингтона? Что-либо уточнить или добавить?

Рене: Ничего недозволенного мы не совершили.

Обвинитель: Верно ли то, что сообщил твой друг Ал?

Рене: Да.

Обвинитель: Присутствовал ли ты при пуске ракеты?

Рене: Да.

Обвинитель: Пытался ли ты чем-то помешать?

Рене: Да. Ведь это не имело смысла. Мы стояли слишком близко. Я говорил Джеку.

Обвинитель: Это было единственной причиной для вмешательства?

Рене: В каком смысле?

Обвинитель: А ты не допускал мысли, что в результате взрыва могут быть ранены или убиты живые существа, находившиеся на подземных этажах?

Рене: Нет.

Обвинитель: Благодарю!

Председательствующий: Слово имеет защитник.

Защитник: Ты увлекался на родине физическими и химическими играми-загадками. Что это такое?

Рене: Есть некоторые интересные проблемы… Вызвать, например, новые световые явления или произвести неизвестные химические материалы. И задача ставится не перед автоматом, ты просчитываешь ее сам.

Защитник: Ты эксперт по химическим и физическим вопросам?

Рене: Кое-что мне известно.

Защитник: Знаешь ли ты столько, чтобы судить, трудно или легко преодолеть то или иное техническое препятствие?

Рене: Да.

Защитник: Сталкивались ли вы с трудностями при попытке войти в город?

Рене: Пожалуй что нет.

Защитник: Из-за того, что, кроме лестницы, у вас не было других вспомогательных средств, вы быстро проникли в город или нет?

Рене: Довольно быстро.

Защитник: А теперь об оружии. Было ли трудно завладеть им?

Рене: Нет, вовсе нет. Оружие в крепостном помещении у моста висело на виду. Как было с ракетной установкой, я не знаю, но Джек, Дон и Хейко довольно быстро разыскали ее.

Защитник: Трудно было обращаться с оружием?

Рене: Да нет же, наоборот, легче легкого.

Защитник: Это только по-твоему так, поскольку ты слегка разбираешься в технике? Или по мнению твоих товарищей тоже?

Рене: Они тоже сразу разобрались с оружием. А запустить ракету даже легче, чем стрелять из старых гранатометов.

Защитник: Спасибо. Это все.

Председательствующий: Переходим к опросу свидетелей обвинения. Слово имеет обвинитель.

Обвинитель: Обстоятельства дела, изложенные в обвинительном акте, очевидны благодаря записям Регистратора. Поэтому необходимость в вызове свидетелей отпадает.

Председательствующий: Слово имеет защита.

Защитник: Мне хотелось бы вернуться к фактам, которые до сих пор либо не связывались с обстоятельствами дела, либо оставались в тени. Они зарегистрированы.