Текст книги "Акива и Рахель. История великой любви"

– Разве ты забыла, мне тридцать пять лет и поздно чему-то учиться, – не соглашался Акива.

– Еще не поздно, – убеждала девушка. – Если ты будешь много и усердно заниматься, то слова Торы смогут проникнуть в твое сердце.

– Рахель, и денег у меня нет, чтобы бросить работу и пойти учиться. Благодарю тебя за теплые слова, обо мне еще никто так высоко не отзывался, – грустно сказал Акива.

– Мне пора идти, но знай, Акива, что учиться никогда не поздно. Мудрецы говорят, что мы должны учиться всегда, до самой старости.

Они давно попрощались, но Акива продолжал думать о Рахель и о словах, сказанных ею в его адрес.

Ежедневно Рахель приходила к реке, и они подолгу общались и очень подружились. Акива еще никогда не был таким счастливым: он мог общаться с самой милой и самой лучшей девушкой!

Акива и в этот шаббат направился в дом старого Шимона, чтобы провести праздничный день с ним и его супругой.

В доме Шимона позвякивала посуда, это госпожа Двора убирала со стола после шаббатной трапезы. Шимон, встревоженный молчанием гостя, спросил:

– Почему ты такой молчаливый сегодня? Что-то случилось?

Акива не ответил.

– Мои глаза еще не обманывают меня. Расскажи же, что случилось.

– Хорошо, я расскажу, только выслушай меня, господин, и не сердись. Мы с Рахель очень сблизились в последнее время. Мы видимся практически каждый день и подолгу беседуем. Скажи, есть ли у меня хоть крупица надежды стать мужем Рахель, дочери Кальбы Савуа?

– Не послушался ты моего совета, не держался от нее подальше, – грустно произнес Шимон. – Акива, прошу как старший, забудь о ней, пока не поздно. Так будет лучше для тебя и для нее. Найди другую женщину, достойную тебя, и создай семью, зачем ты мучаешь и себя, и молодую девушку? Возможно, ты ошибаешься и принял ее беседы за особое внимание.

– Господин Шимон, я уверен, это нечто большее, чем просто беседа. За всю мою жизнь со мной еще никогда такого не случалось. Я не могу забыть о ней ни на минуту, я везде ищу ее, в каждом звуке пытаюсь услышать ее голос, – объяснял Акива.

– Кальба Савуа выгонит тебя из имения тотчас, как узнает о твоих чувствах, и ты снова будешь скитаться по Иудее в поисках заработка, – увещевал подопечного Шимон.

– Пусть, мне ничего не страшно. Я хочу быть с ней вместе, и пусть он выгонит меня, я не могу без нее жить, – твердил свое Акива.

«Разговоры бесполезны», – подумал господин Шимон и тяжело вздохнул.

– Господин Шимон, ты думаешь, я не понимаю, что она для меня несбыточная мечта и мы никогда не сможем быть вместе? – продолжал Акива.

– Раз ты все сам прекрасно понимаешь, то зачем продолжаешь видеться с ней?

– Я пытался прислушаться к твоему совету, но ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня. Я не могу описать, что она для меня значит. Я никогда раньше ничего подобного не испытывал, до встречи с ней я ненавидел эту жизнь и все на свете. Пускай у нас ничего не получится, но я мечтаю только об одном – чтобы это длилось как можно дольше, так как даже за минуту, проведенную с ней, я готов отдать свою жизнь. Я прожил серую жизнь, но теперь мне будет хоть что вспомнить перед смертью, будет хоть какое-то светлое воспоминание в моей жизни, – грустно произнес Акива.

Шимону стало жаль Акиву, он видел любовь и уважение, которое пастух испытывал к Рахель, и, немного подумав, произнес:

– Я вижу, что ты уже все для себя решил и никакими уговорами тебя не остановить, но я прошу тебя, обдумай все еще раз.

– Уважаемый Шимон, я уже все обдумал и принял решение. Если она предначертана мне судьбой, то мы будем вместе.

– Рахель очень хорошая девушка, может, она и в самом деле согласится стать твоей женой и вы проживете достойную жизнь. Знай, в жизни многое зависит от жены. Если рядом с тобой будет мудрая женщина, которая сможет вызвать твое уважение, то и ты будешь стараться стать лучше, чтобы не огорчать ее.

– Благодарю за добрые слова, уважаемый Шимон. Мне они сейчас необходимы.

– Ох, Акива, не забывай, – вслух сокрушался Шимон, – ты почти вдвое старше ее и вы совсем разные люди, разного положения и достатка, подобная связь часто заканчивается трагично.

– Выходит, что простой человек, как я, не достоин быть счастливым и Рахель не может стать женой бедного пастуха? – Глаза Акивы блестели. – Но я хочу попытаться: если она моя судьба, то мы будем вместе. А если нет, то я так и проживу остаток моей жизни в одиночестве, – уныло закончил пастух.

– Акива, Акива, – тяжело вздохнул Шимон. – Видимо, уже ничего не поделаешь, я с самого начала пытался отговорить и всячески запугивал тебя, чтобы ты оставил эту затею. Вижу, намерения твои серьезны, и я уважаю их.

Господин Шимон помолчал и затем уверенно произнес:

– Если бы я был на твоем месте и мне нравилась девушка, знаешь, что бы я сделал? Я бы не стал слушать такого старика, как я, а пошел бы и поговорил с ее отцом.

– Я с тобой согласен, но мне очень страшно, страшно потерять Рахель. Ты же понимаешь, уважаемый Шимон, если Кальба Савуа не даст согласия, то мы с Рахель больше не сможем видеться.

– Я могу сам пойти поговорить с Кальбой Савуа, пусть даже испортятся наши с ним отношения, – предложил старик.

– Нет, это самое главное в моей жизни дело я должен сделать сам, – твердо отказался от помощи Акива.

* * *

Акива вернулся в имение Кальбы Савуа и приступил к своим обязанностям. Ранним утром он пригнал овец к реке и стал ждать прихода Рахель. Он оборачивался на каждый шорох, но Рахель все не было. Уже темнело. Акива в надежде увидеть любимую захотел задержаться у реки дольше обычного. Но, прождав еще некоторое время, решил вернуться обратно и погнал скот в загон.

В столовой ужинали рабочие, но Акива направился в свою комнату. Зажег свечу и лег. Его мысли были заняты только Рахель, и они напрочь вытеснили из его головы мысли о еде. Он не чувствовал никаких признаков голода, несмотря на то что не ел с самого утра. Он задавал себе только один вопрос: почему Рахель сегодня не пришла, – но не мог найти однозначного ответа. Акива старательно отгонял от себя грустные мысли и мечтал только о новой встрече с ней. В его мечтах они, взявшись за руки, прогуливались вдоль реки, беседуя на разные темы. И когда солнце начинало свой путь назад, они, усаживаясь на высоком камне, наблюдали за прекрасным закатом. В его фантазиях они молча смотрели, как солнце плавно утопает в реке, а облака медленно движутся вдаль. Вокруг стояла упоительная тишина, и только шум листвы и пение птиц изредка нарушали ее.

Стук в дверь прервал мечты Акивы. Он медленно встал, чтобы открыть. В дверях стоял Эзра.

– Мир тебе, Акива, почему ты не пришел ужинать? – спросил управляющий.

– Я немного устал и решил отдохнуть, – ответил пастух, несколько удивленный приходом Эзры.

– Я обеспокоился, не заболел ли ты, и принес тебе ужин. Поешь, – и Эзра протянул работнику тарелку.

Акива поблагодарил за заботу и поставил поданную тарелку с едой на стол.

Эзра ушел. Акива, не притронувшись к ужину, снова прилег, продолжая думать о Рахель и мечтать о новой встрече. Он хотел заснуть поскорее, чтобы наступил новый день, который обязательно принесет ему встречу с любимой Рахель.

Но и на следующий день надежды не оправдались, и Акива вернулся к себе, так и не повидав Рахель. Он метался по комнате, не находя себе места, перебирая в голове разные варианты происходящего. Так и не сомкнув глаз до самого утра, пастух вышел из комнаты и пошел к загону.

Гремел гром, и небо было затянуто темными тучами. С самого утра лил проливной дождь. Но, несмотря на это, Акива снова вывел стадо к реке и с нетерпением ждал появления Рахель. Прождав несколько часов и поняв, что дождь только набирает силу и от раскатов грома стадо может разбежаться в разные стороны, Акива был вынужден загнать овец в загон раньше обычного и возвратиться в свое жилище. Ужин и в этот раз не прельстил Акиву. Мысли сменяли одна другую, становясь грустнее и грустнее. «Неужели я потерял ее, и она будет принадлежать другому? – думал Акива, и скупые слезы готовы были заблестеть росинками на его ресницах. – Если я ее больше не увижу, то не смогу жить».

Акива отгонял от себя навязчивые мысли о расставании с Рахель. «Она не пришла на пастбище, как приходила раньше, может, причиной всему этот непрекращающийся дождь», – утешал он себя.

«Да, точно! Сегодня из-за дождя мне пришлось и овец загнать пораньше», – подумал Акива и немного успокоился.

«Вдруг Рахель все же решила прийти, несмотря на ненастную погоду? – посетила Акиву мысль. – Она ждет меня там, а я, дурак, сижу здесь, в тепле. Немедленно побегу к реке, Рахель, наверное, вся промокла и замерзла».

Акива, ничего не накинув, как был – в тонкой рубашке и холщовых штанах – выбежал из комнаты и ринулся к реке. На улице было темно, и проливной дождь хлестал Акиву по лицу. Он бежал по мокрой, скользкой дороге, падал, но вставал и продолжал бежать. Его одежда испачкалась в грязи, но он не обращал на это внимания и торопился к реке… Подбежав к беседке и не встретив там Рахель, Акива понял, что ее сегодня здесь не было, и почувствовал горькое разочарование.

Акива предположил самое для него страшное: Рахель уже ответила согласием на предложение одного из учеников ешив, и они уже вместе празднуют это событие. Грустные мысли овладевали им все с большей силой. Он был на грани отчаяния, мысль, что она уже принадлежит другому и он ее больше не увидит, разбивала его сердце.

Он мок под дождем, но долго не сводил взгляда с пустующей беседки в призрачной надежде, что Рахель вот-вот появится. Он ждал и не терял надежды, но, осознав, что Рахель не придет, впал в безумное отчаяние, и слезы соленым ручьем потекли по его щекам. Непрекращающийся дождь смывал их с лица взрослого мужчины, но они лились с еще большей силой. Акива, который в последний раз плакал в раннем детстве, ничего не мог с собой поделать. Слезы текли все сильнее и сильнее.

– Ты что плачешь? – упав коленями в грязь и подняв руки к небу, обратился Акива к дождю. – Ты же не любишь, как я. Ты даже не представляешь, какая она девушка и что такое прожить день, не видя ее. Сколько дурных мыслей посещают мою глупую голову, и я ничего не могу с этим поделать. Почему мы не виделись сегодня? Может, из-за тебя она сегодня не пришла? Может, ты всему виной? Почему ты льешь и льешь? Почему ты хочешь нас разлучить? Разве ты не видишь, как я страдаю, разве ты не понимаешь, что я умру без нее? Она – это все, что есть у меня в этой жизни, она моя последняя надежда обрести счастье. Акива сделал несколько глубоких вдохов и снова заговорил:

– Дождь, ты когда-то сделал мне самый большой подарок в жизни – подарил встречу с Рахель. Ты и в тот незабвенный день лил не переставая, и мы с Рахель встретились в беседке, которая сейчас передо мной. Этот день был самым счастливым в моей жизни, но теперь ты разлучил нас… До встречи с Рахель я жил как слепец, который ничего не видит и не знает радостей этого мира. Но после встречи с ней я прозрел. Я наконец-то понял, что жизнь бывает и прекрасной, понял, что существует такой человек, ради которого я готов расстаться с этой жизнью. Теперь ты снова хочешь лишить меня зрения? Зачем ты показал мне свет, а теперь хочешь ослепить меня? Лучше бы я навсегда остался слепым и никогда не видел ее.

Знаешь, если человек с детства лишен зрения и не имеет никакого представления о видимом мире, ему легче жить. Но если когда-то он имел зрение и мог любоваться всеми красками мира, но потом ослеп, то ему нестерпимо больно.

Акива затих и, припоминая голос Рахель, пробормотал:

– Она называла меня по имени, и из ее уст оно звучало сладкой музыкой. А теперь по твоей вине я не только не слышу ее, даже не вижу…

Набрав в легкие как можно больше воздуха, Акива, несмотря на сильный дождь, устремил взгляд в небо и крикнул изо всех сил:

– Дооооооождь! Как я тебя ненавижу! И весь мир ненавижу! – Акива криком разрывал себе грудь, но дождь заглушал его слова. – Разве мне совсем отказано в праве быть счастливым? Разве я виноват в том, что беден и должен зарабатывать себе на жизнь тяжелым трудом? Я понял, ты плачешь из-за того, что мы оба раньше были одиноки и несчастны, но теперь у меня есть Рахель, моя Рахель, и я самый счастливый человек на свете. Ты мне просто завидуешь, тебя никто не любит, как только ты появляешься, люди скрываются от тебя в своих домах, а меня наконец-то кто-то полюбил, и тебе не удастся все испортить! Знаю, ты тоже думаешь, что я простой пастух и принял ее вежливые беседы за внимание к себе, а сострадание – за любовь. Да, может, оно и так, может, я все выдумал.

Акива сделал паузу, в то время как дождь продолжал лить все сильнее. Промокший до ниточки, он не обращал на это никакого внимания, поскольку уже решился на отчаянный шаг ради любимой.

Я больше не могу ждать и терпеть неизвестность, я сейчас же пойду к Кальбе Савуа и поговорю с ним, и будь что будет. Может быть, он поймет меня и согласится отдать за меня Рахель, а если нет – я готов расстаться с жизнью… Мне не нужен мир без нее.

Акива поднялся и как был – в грязном одеянии – решительно направился к дому Кальбы Савуа. Он вытирал слезы рукой и мысленно складывал слова, которые скажет отцу Рахель. Слезы не переставали течь по его щекам, и он смахивал их облепленной глиной ладонью. «Откуда они берутся, проклятые слезы, я же с самого детства не плакал, – думал Акива, – наверное, после встречи с Рахель моя душа отогрелась и в ней проснулось все, что спало так много лет».

Подойдя к дому, пастух увидел, как преклонных лет слуга запирал двери дома на ночь. Акива обратился к нему с просьбой провести его в дом для встречи с Кальбой Савуа. Слуга, увидев пастуха в таком неприглядном виде, попытался выяснить, что произошло, но Акива настаивал, чтобы тот провел его в дом. Рахель, чьи окна выходили во двор, услышала спор двух мужчин и выглянула в окно. Увидев, что старый слуга не пускал Акиву в дом, она быстро оделась и спустилась вниз.

– Что случилось? – обратилась Рахель к слуге.

– Пастух Акива хочет говорить с твоим отцом, госпожа. Я ему говорю, что сейчас неподходящее время и Кальба Савуа отдыхает, – объяснил растерянный слуга.

– Иди в дом, я сама с ним поговорю, – приказала Рахель.

Девушка подошла к измазанному грязью и дрожащему от холода Акиве. Вода стекала с его одежд, а из глаз все еще текли слезы, но это уже были слезы счастья, а не печали.

– Акива, – Рахель с тревогой взглянула в его лицо, – что произошло? Почему ты хочешь видеть моего отца, тебя кто-то обидел?

– Нет, – смиренно ответил Акива, низко опустив голову, чтобы Рахель не видела его слез.

– Ты весь промок, ты же заболеешь… Подожди, я принесу тебе теплые вещи, – произнесла Рахель.

Акива, не обращая внимания на слова девушки, задал самый главный для него вопрос:

– Рахель, мы не виделись три дня, и я очень волновался, думал, что с тобой что-то случилось. Почему ты не пришла к реке, я тебя чем-то обидел?

– О чем ты говоришь, Акива! Чем ты можешь меня обидеть? Я уезжала из Иерусалима с отцом.

– Куда вы ездили?

Рахель, обеспокоенная видом Акивы, не ответила на его вопрос, но сказала:

– Подожди здесь, я сейчас принесу тебе одежду, попить и поесть.

– Мне ничего не нужно, – строго проговорил Акива. – Ответь мне, куда вы ездили? Твой отец взял тебя с собой, чтобы познакомить с будущим мужем? Он уже договорился и о вашей свадьбе?

– Акива, о какой свадьбе ты говоришь? Мы с отцом по приглашению раби Йоханана бен Закая ездили в город Явне, чтобы принять участие в торжествах по случаю обрезания2020
  * Обрезание (на ивр. – Брит мила), обряд, который, согласно традициям иудеев, символизирует завет, договор между Б-гом и народом Израиля.


[Закрыть] новорожденного сына одного из раввинов, и вернулись только сегодня вечером. Мне не хотелось ехать в Явне, но отец настоял, чтобы я сопровождала его в этой поездке.

– Обрезание только повод, он взял тебя, чтобы поскорее выдать замуж! – крикнул Акива.

– Зачем ты так говоришь о моем отце? – Рахель испуганно отпрянула от Акивы. – Ты его совсем не знаешь. Если ты будешь говорить о нем в таком тоне, мы больше не увидимся.

Рахель хотела уйти.

– Прости меня, не уходи, прошу тебя. – Акива осознал, что позволил себе лишнее. – У меня выдались очень тяжелые дни. Я бы никогда не пришел сюда, зная, что с тобой все в порядке. Я все это время думал, что ты заболела и тебе нужна помощь. Мне важно знать, что ты в полном здравии и не нуждаешься в моей помощи.

– Акива, если ты сейчас же не переоденешься, то помощь понадобится тебе. И мне тоже, если отец узнает, что я в поздний час не в комнате, – улыбнулась Рахель.

Акива счастливо рассмеялся:

– Теперь, когда я знаю, что у тебя все в порядке, я пойду к себе!

– Ты уходишь не попрощавшись, – весело произнесла Рахель.

– Я боюсь, что если попрощаюсь с тобой, то больше не увижу никогда, – уже серьезно сказал Акива.

«И я не хочу с тобой прощаться», – мысленно сказала Рахель. Пожелав Акиве спокойной ночи, девушка направилась в дом.

– Я завтра буду целый день у реки, если сможешь, приходи, – сказал ей вдогонку Акива и направился к своему жилищу.

* * *

– Мир тебе, Акива! У меня много дел, но я пришла узнать, как ты себя чувствуешь, и пожелать тебе хорошего дня!

– Благодарю тебя, Рахель! Как видишь, я здоров. Расскажи о твоей поездке в Явне, – попросил Акива.

– На обрезание приехало много уважаемых людей, практически со всей Иудеи, и было очень весело. Раввины рассказывали интересные жизненные и философские истории. На следующий после обряда день мы с отцом посетили ешиву. Я была удивлена, что в ешиве обучают так много людей, всех возрастов. Они целыми днями молятся и изучают Тору.

– Я тоже хочу начать изучать Тору, – прервал рассказ девушки Акива, – Я много думал о твоих словах, сказанных в защиту учебы, и пришел к выводу, что ты права.

– Это замечательно. Тебе нужно обязательно пойти учиться, – Рахель так обрадовалась, что захлопала в ладоши.

Акива продолжил:

– Раньше я считал, что у людей в моем нынешнем возрасте все лучшее уже в прошлом и они просто доживают остаток своих лет. Но после встречи с тобой все в моей жизни изменилось – я словно очнулся после долгого сна, по-другому стал смотреть на мир. Мне открылись вещи, на которые я не обращал внимания раньше. Я понял, что мы можем многому научиться у всего, что нас окружает. Посмотри, пожалуйста, на тот большой камень в реке.

Рахель бросила взгляд на груду камней, схожую с небольшой пирамидой.

– На какой из них? – переспросила девушка.

– Вон на тот, с глубоким отверстием, видишь? – указывая посохом на большой камень, уточнил Акива.

Убедившись в том, что Рахель устремила взгляд в правильном направлении, Акива вновь заговорил:

– Знаешь, Рахель, я никак не мог понять, откуда в огромном камне появилось отверстие. Я начал внимательно наблюдать за камнем и понял, что причина этому – капающие на него капли воды. Какой же урок я извлек для себя из увиденного?

Рахель слушала, затаив дыхание.

– Как капли воды, – тем временем говорил Акива, – падая одна за другой, день за днем, смогли пробить отверстие в большом камне, так и слова Торы смогут проникнуть в мое сердце.

Акива бросил внимательный взгляд на собеседницу, ища у нее поддержки.

– Ты прав, Акива, у тебя получится, главное – начать, – горячо поддержала Рахель.

– Если я в этой жизни научусь чему-то, то знай, Рахель, это благодаря тебе. – Слезы радости и умиления готовы были брызнуть из глаз Акивы.

– Рано тебе меня благодарить, – лучезарно улыбнулась Рахель и, посмотрев на клонившееся за горизонт солнце, добавила: – Прости, но мне нужно возвращаться обратно.

– Останься еще немного, – взмолился Акива.

– Нет, Акива, мне пора, отец будет волноваться. Я пришла на минутку, чтобы поприветствовать тебя.

– Рахель, я благодарен тебе за то, что пришла. У меня очень однообразная жизнь: каждый день я просыпаюсь чуть свет, съедаю кусок хлеба, выгоняю овец, смотрю, чтобы они паслись в хорошем месте, вечером загоняю их обратно и иду спать. И только встречи с тобой украшают мое жалкое существование.

Рахель молча слушала Акиву, а он говорил быстро, как будто боялся, что Рахель уйдет, не услышав самого важного.

– В те дни, когда ты не приходила, мне было очень страшно, я не мог найти себе места. Я думал, что потерял тебя, и не хотел больше жить.

– У меня много обязанностей по дому, и днем не всегда получается выбираться. – Рахель сделала успокаивающий жест в сторону Акивы. – В дни, когда у нас гости, я сижу с ними до самого вечера.

– Если бы ты могла каждый день приходить хоть на минуту! – воскликнул Акива. – Рахель, не знаю, что со мной происходит, ничего подобного я раньше не испытывал и никогда никому не говорил таких слов.

Акива внезапно замолчал, обмякнув. Ему было трудно признаваться в собственной слабости, но душа требовала откровений, и он продолжил:

– Рахель, я очень одинокий человек, который до встречи с тобой ненавидел свою жизнь. Мне много не нужно, и в моем положении смешно на что-то рассчитывать, но если бы я только мог видеть тебя, слышать тебя или просто молча смотреть на тебя, то в мире не нашлось бы человека счастливее и богаче. Я бы все богатства мира отдал за новую встречу с тобой. Рахель, когда ты рядом, я забываю обо всем на свете.

Перед сном Рахель долго думала о словах, сказанных Акивой, а еще больше – о его желании пойти учиться грамоте и Торе. Она с каждым разом все больше убеждалась, что никогда не встречала такого необычного человека, как Акива, который, несмотря на свою безграмотность, не был похож на других. В глазах молодой неискушенной девушки он рисовался мужественным, добрым и мудрым человеком.

Акива тоже думал о беседе с Рахель и незаметно заснул.

С рассветом он поторопился вывести скот к реке и с нетерпением ожидал новой встречи с любимой.

* * *

Рахель спешила к реке.

– Мир тебе, Акива! Я очень торопилась, но думала, что уже не застану тебя здесь. У нас сегодня было много гостей, но, как только появилась возможность, я направилась к реке.

– Мир и тебе, Рахель! – Сердце Акивы радостно забилось. – Я хотел уйти, но решил подождать еще немного в надежде, что ты придешь. Я знал, что ты придешь. Ночью я долго не мог уснуть, размышляя о нашем разговоре.

– Я тоже долго думала о твоих словах. Ты мог бы повторить их? – Девушка немного смутилась, но с нетерпением ожидала ответа.

– Да, Рахель. Я никогда не встречал такую девушку, как ты. – В словах Акивы не было ни доли сомнения. – Я готов на все, чтобы видеть тебя хоть иногда.

– Ты бы смог провести с такой девушкой, как я, всю жизнь? – решительно спросила Рахель.

Акива опустил голову.

– Ответь, смог бы? – потребовала Рахель.

Рахель ждала, но у Акивы не было ответа, он пребывал в замешательстве. Размышляя о перспективах получения согласия Кальбы Савуа на замужество, пастух загрустил.

– Мысль о том, что я простой пастух, а ты дочь богатого и важного человека, не дает мне покоя, – признался наконец Акива.

– Деньги для меня не главное, ответь, хотел бы ты стать моим мужем и провести со мной всю жизнь? – снова задала главный вопрос Рахель.

Акива снова опустил голову и загрустил, затем тяжело вздохнул и сказал:

– Рахель, я даже и думать об этом не смею. Для меня видеть тебя, слышать твой голос – это уже верх мечтаний. Если бы ты только знала, что ты значишь для меня. Когда ты рядом, я забываю о том, что я бедный пастух, который не умеет писать и читать. Я чувствую себя самым богатым человеком на свете. Когда ты рядом, у меня вырастают крылья и я парю над землей, как орел.

Рахель слушала Акиву не перебивая.

– Я начал благодарить Вс-вышнего перед сном, как ты меня научила, и прошу о здоровье для тебя. – Акива так и стоял с опущенной головой: разговор для него был тяжелым.

– Я просыпаюсь утром и снова благодарю Вс-вышнего за то, что я проснулся, и прошу только одного – чтобы я смог увидеть тебя. Благодаря тебе я меняюсь, становлюсь лучше. Я очень тебя люблю, но не могу забыть, что я простой пастух, а ты дочь важного и богатого человека.

– Акива, я выйду за тебя замуж, но при одном условии, – вдруг уверенно сказала Рахель.

Акива был ошеломлен. Он не мог поверить в свое счастье.

– Рахель, если ты согласишься стать моей женой, я куплю тебе самое дорогое кольцо! – Акиве хотелось сделать для Рахель что-нибудь необыкновенное. – Да, я возьму ссуду у ростовщика и готов годами расплачиваться с ним, лишь бы купить тебе лучшее украшение. Я на все готов, ты будешь самой красивой невестой.

Рахель громко рассмеялась:

– Ты возьмешь деньги у ростовщика для того, чтобы купить мне украшение? Но мне не нужны украшения, у меня их достаточно.

– Конечно, как же я не догадался! – хлопнул себя по лбу Акива. – У нас же нет дома, нам нужен дом – тебе, мне и нашим будущим детям. Я возьму деньги у ростовщика и построю для нас приличный дом, где мы сможем жить и растить наших детей. А потом я буду работать днем и ночью и верну все взятые у ростовщика деньги. Если прикажешь, я готов работать у твоего отца семь лет без единой монеты, как когда-то Яаков работал за свою Рахель. Лишь бы мы были вместе.

– Акива, выслушай меня. Мне ничего этого не нужно. – Девушка стала серьезной. – Если ты хочешь, чтобы я стала твоей женой, выполни только одно условие! После свадьбы ты должен пойти изучать Тору.

– Изучать Тору?! Рахель, это самое простое, что ты могла попросить. Это и есть твое условие? – радостно переспросил Акива.

– Да, но ты в точности выполнишь его, ты бросишь пасти скот, рубить дрова и собирать хворост и будешь только учиться, – твердила Рахель. – Я уверена, что из тебя получится хороший раввин. Если бы я смогла отправить тебя учиться! – с сожалением покачала головой любимая Акивы. – Ты так заботлив со своим стадом! Мне думается, ты мог бы стать достойным главой общины, и тогда люди со всей Иудеи приходили бы учиться у тебя. Я буду тебе помогать во всех твоих делах.

– Я очень хочу учиться, поверь мне, – ответил Акива, – но выйдет ли что-нибудь из нашей затеи? Твой отец никогда не согласится выдать тебя замуж за простого пастуха. Самые лучшие женихи Иерусалима желают взять тебя в жены.

– Я понимаю, осуществить задуманное будет непросто, но я что-нибудь придумаю, – уверенно пообещала Рахель.

– Господин Шимон может поговорить с твоим отцом о нас, – предложил Акива.

– Не стоит. Я сама поговорю с отцом, но, если я пойду на этот шаг, я должна быть уверена, что ты изменишь свою жизнь.

– Но если он не согласится? – беспокоился Акива.

– Он согласится, я его единственная дочь, и он не захочет потерять меня, – успокоила суженого Рахель.

– Рахель, прошу тебя, поговори с ним поскорее. Я не смогу ни есть, ни спать от волнения. Ты же даже не представляешь, что ты значишь для меня, – просил Акива.

– Не стоит спешить. Сегодня у нас гости, они разъедутся завтра утром, и как только выдастся удобный случай, я с ним поговорю. Я ничего не боюсь, никаких трудностей и препятствий, так как уверена в правильности принятого мной решения. Я стану самой счастливой женщиной, если буду знать, что мой муж – уважаемый раввин.

* * *

Акива всю ночь не мог сомкнуть глаз. Он понимал, что это его главное сражение в жизни и следующим утром решится его судьба. Он был уверен, что и Рахель сейчас не спит и с нетерпением ждет разговора с отцом. Рахель и в самом деле не спала и думала о непростом разговоре, ожидающем ее утром. С чего начать? Как преподнести неожиданную новость, чтобы отец правильно понял свою дочь и не разочаровался в ней? Важно сохранить теплые отношения с отцом, который заботился о ней с самого детства. Рахель предстояло сообщить родителю, что она сама нашла себе жениха, а не выбрала одного из многих уважаемых людей, которые приходили ее сватать. Она пыталась отогнать от себя мысль о том, что отец откажет ей в желании выйти замуж за Акиву и помочь ему стать образованным человеком.

«Я не совершаю ничего плохого, – успокаивала себя Рахель, – я хочу сделать доброе дело, помочь человеку, которому никто никогда не помогал, выбиться в люди. Акива должен пойти учиться грамоте и Торе и непременно стать раввином. Отец меня не осудит, а напротив, поймет и поддержит. Он же мой отец и любит меня, поэтому примет Акиву, как сына», – с надеждой шептала Рахель.

«А если он не согласится или побоится того, что Акива меня увезет? – вдруг подумала Рахель. – Он может быть уверен, что, отдав меня замуж за Акиву, не потеряет навсегда свою дочь. Отец же знает, как я его люблю и никуда от него не уеду. Он меня растил совсем один, и я должна заботиться о нем до самой старости, это мой дочерний долг, а имение большое, и мы будем жить все вместе».

Этой ночью Акива как никогда нуждался в поддержке близкого человека. Он никак не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и представляя предстоящий Рахель разговор с отцом. Он много размышлял, затем, встав с кровати и походив по комнате, сел около деревянного стола и подумал: «Наверное, с самого утра Рахель будет из своей комнаты смотреть в окно, ожидая, когда от их имения отъедет повозка с гостями. И как только гости покинут имение и Кальба Савуа зайдет в дом, Рахель быстро спустится вниз, подбежит к нему и, обняв, радостно произнесет:

«Отец, ты так долго ждал дня, когда я выйду замуж, и вот этот день настал. Совсем скоро, как ты всегда и мечтал, у тебя появится помощник и сын в лице моего будущего жениха».

«А что она скажет затем? – спрашивал себя Акива. – Затем Рахель, не дав отцу и слова вымолвить, продолжит:

– Уважаемый отец! Я знаю, ты давно ждешь того дня, когда я стану женой мудрого человека и дом наполнится смехом, а иногда и плачем твоих внуков. Я права, отец?

– Да, я только об этом и мечтаю, – ответит ей Кальба Савуа.

– И вот этот день настал, я встретила достойного человека, с которым хочу прожить свою жизнь, и пришла сообщить тебе радостную весть. Да, отец, я готова выйти замуж.

– Наконец-то, Рахель, кто этот уважаемый человек? – спросит Кальба Савуа.

– Это Акива, пастух, – ответит любящая дочь.

– Да, он хороший пастух и, наверное, будет для тебя хорошим мужем. Сам бы я не согласился отдать тебя за него, но я знаю, что ты умная и если выбрала именно его, то я согласен, – разведет руками Кальба Савуа».

«Возможно, все пойдет не так, – подумал Акива. – Кальба Савуа категорически откажется отдать за меня Рахель. Что делать в этом случае?»

Радостные и печальные мысли сменяли одна другую, пока за окном не начало светать. Акива должен был собираться на работу.

Овцы разбрелись по пастбищу, спустились к реке, а Акива присел на камень, устремив взгляд за горизонт в ожидании прихода любимой. Рахель же, дождавшись отъезда гостей и поправив на себе одежду, отправилась к отцу. Она, как и задумала, подбежала к нему, поцеловала и произнесла:

– Мир тебе, отец!

– Доброе утро, Рахель. – Отец поцеловал любимую дочь. – Почему ты не спустилась завтракать и не попрощалась с гостями? У тебя взволнованный вид, что-нибудь произошло?