Текст книги "Новый Орлеан. Страх сжигает душу"

Вертоцикл свернул направо. У беглеца тоже была только эта возможность, – поворота налево не было. Толпа машин здесь была гуще. Но и здесь спецагент не увидел прокатной машины. Характерная надпись, сделанная на дверях, нигде в потоке на глаза не попадалась.

Вот когда должным образом оценил задумку несостоявшегося покупателя! Без аэродинамического обвеса он пару раз проскакивал в невероятно узкие коридорчики между машинами, – будь вертоцикл хотя бы на десять сантиметров шире, пришлось бы выскакивать на тротуар. Стритфайтерская компоновка позволила железному коню пролететь пару кварталов на приличной скорости. Но все же пока Катин не использовал мотора даже и на двадцать процентов.

Перекресток и длинное авеню – простиралось в ту и другую сторону. Машины медленно, но двигались. И повернуть здесь можно было куда захочешь. «Вот где придется полетать! Другого выхода нет,» – решил спецагент.

Ему казалось, что он уже освоил норов сверхмощного коняги, но когда он выбрался, вопреки правилам, на осевую и крутанул газ, задавая двигателю Роллс Ройс ту работенку, на которую тот был рассчитан, переднее колесо взметнулось в воздух. Между позвоночником и рубашкой словно появился кусочек льда. Все же он не до конца понял этот аппарат!…

К восторгу пешеходов и водителей он пролетел на одном колесе не менее двадцати метров. С дорогой его в каждую секунду связывал участок резины площадью не более, чем в квадратный дециметр. И рулевое колесо не стремилось опуститься обратно. Напротив, вертоцикл все сильнее вставал на дыбы.

Звук мотора был слышен на всем авеню от первого до последнего дома.

Что-то спасло его. Где-то на мостовой оказался то ли небольшой бугорок, то ли, напротив, крошечная выбоинка, – Катину было не до просчета физических векторов и силы трения. Он лишь почувствовал: кусок льда на позвоночном столбе растаял, – переднее колесо монстра пошло на посадку.

Уличная толпа испытала разочарование. Но гонщик, окрыленный спасением, тут же доставил зрителям новое удовольствие: мотоцикл, и без того рванувший после перекрестка со страшной скоростью, совершил еще больший рывок. Впору было вызывать истребители с ближайшей к Нью-Йорку военной базы для отражения воздушной атаки.

Сверхзвуковой барьер Катин так и не преодолел, но длиннющее авеню закончилось раньше, чем прошло несколько секунд. В том, что расстояния невероятно сократились, таилась очередная беда – на таком аппарате пятку вперед не выставишь. Пришлось нарушить правила сильнее. Спецагент свесился влево, максимально перемещая центр тяжести. На красный свет пошел по диагонали через перекресток. Там в это мгновение было полно машин. Все спешили проехать.

Спас шум мотора – действовал лучше полицейской сирены. Передние машины, перед чьим носом возник вертоцикл, тормозили. Задние успели среагировать. Никто никого не тюкнул. Плавный вираж удался Катину на славу. Еще целый квартал он тормозил – сказывалась осторожность, – не хотелось пикировать с аппарата на асфальт головой. Затем развернулся. По правилам делать этого было категорически нельзя. По сравнению с тем, что уже нарушил, – детская шалость. Поехал в обратную сторону. На перекрестке, к счастью все еще горел прежний свет, – когда ехал оттуда, это был красный. Теперь – зеленый. Он смог проскочить на другую сторону.

Следом за ним по осевой, завывая настоящей сиреной, ехала полицейская машина. Скорость – не ахти. Встречные водители пытались расступиться, но деваться некуда. Копы тормозили.

Спецагент опять выкрутил газ. Краем глаза видел: прохожие останавливались. На тротуарах воспринимали Катинские гонки, как интересное шоу. Подрезая несколько машин он вырвался к осевой. В эту сторону авеню продолжалось несколько дольше. Но и тормозить спецагент принялся раньше. Он не был уверен, та ли эта прокатная машина. Стоящая у тротуара легковушка с надписью «Герц» на двери могла быть просто случайным совпадением.

Из нее с видом человека, который никуда не торопится, вылез человек в черном спортивном костюме. Включил сигнализацию и тут же повернулся на звук вертоцикла. Тот уже тормозил. Машины остановились в пробке и Катин не мог сразу прорваться к бровке тротуара. Ему пришлось проехать вперед и только там, воспользовавшись медлительностью автобуса, свернул вправо. Но рейнджер умудрился «срисовать» его. По одежде узнал в мотогонщике Катина и побежал к стене здания, – возле входа в бар оставлен мотоцикл.

30.

Обычная Ямаха. Правда самой свежей модели и тоже «стритфайтер». Рейнджер за пять секунд запустил двигатель и рванул с места. По тому, как он переместил корпус в сторону передней оси спецагенту стало ясно, – соотечественник имеет немалый опыт не только в скоростных альпинистских спусках. Он так же обучен профессионально управлять мотоциклом. Тем более стоило догнать этого специалиста!

Катин двигался по широкому тротуару наперерез Ямахе. Рейнджер рванул вперед. Спецагент такого ускорения себе позволить не мог: между ним и объектом охоты шел плотный поток людей.

Ямаха рассекала толпу в направлении к проезжей части. Как нож она разваливала людской поток на две половины. Пешеходы в страхе шарахались в стороны. Пожилая женщина подвернула ногу, повалилась на асфальт. Мотоцикл рейнджера чудом не проехал по ней.

Катину едва не пришлось остановится. Но потом на самой малой скорости он все же повернул на девяносто градусов. Какой-то здоровяк в красной куртке и голубых джинсах попытался повалить его вместе с мотоциклом, – в этот момент он еще продолжал двигаться почти шагом. Роллс Ройс грозно зарычал и вертоцикл преодолел с десяток метров. Разъяренный пешеход так и не успел дотянуться до спецагента.

Притормозив, Ямаха соскочила с бордюра. Катину тоже опять пришлось тормозить, – две старушки – сестры в одинаковых платьях – застыли ровно на линии его переднего колеса. Глазами, широко раскрытыми от ужаса, смотрели на мотоциклиста в красочном шлеме. От страха и неожиданности они не могли сдвинуться с места.

Спецагент объехал их. Стритфайтер рейнджера уже несся по авеню вперед. С другой стороны доносился вой полицейской сирены, – копы приближались. Катин не очень переживал, – в запасе был козырь: вертолетный двигатель. Он был уже среди автомобилей. Турбина взвыла и, словно космическая ракета, стремящаяся преодолеть силу земного притяжения, аппарат начал ускоряться. У спецагента потемнело в глазах. Словно в сумерках он видел перед собой длинный узкий коридор между застывшими в пробке машинами. В дальнем конце его – Ямаху, спину рейнджера.

Темнота начала сгущаться. Фигурка беглеца на стритфайтере в сумасшедшем темпе приближалась. Это при том, что новейшая модель Ямахи обладала отличным двигателем и легко «делала» любой спортивный автомобиль. Но с вертоциклом она тягаться не могла.

* * *

Катин настиг рейнджера. Ему даже пришлось немного сбавить скорость. Иначе колесо вертоцикла ударилось бы в заднее Ямахи. Беглец ни разу не обернулся. Но уши не могли не слышать реактивный гул за спиной.

Он применил новую тактику. Рискуя сорваться с мотоцикла, полететь под колеса машин, резко взял вправо. Подрезая автомобили пошел по диагонали. Чрезвычайно крутой.

Держаться в хвост было опасно. Катин увеличил скорость и выровнявшись с рейнджером, пошел от Ямахи слева. Их разделяло расстояние, чуть больше вытянутой руки.

В одном спецагент уступал: знал город хуже этого человека. Рейнджер свернул на перпендикулярную улочку. Старался поворачивать как можно более резко – тоже часть новой тактики! Надеялся, преследователь не среагирует. Но Катин следил за руками противника. Стоило им чуть двинуться, – он повторял маневр. Врагу не удавалось оторваться. Они проскакивали улицу за улицей. На бешеной скорости километры летели один за другим. Кварталы офисных зданий закончились. Теперь мчались по улицам, занятым фабричными зданиями и складами.

Из улочки справа на дорогу выехала длиннющая фура. Поведение водителя спецагенту было понятно. Тот посмотрел по сторонам – ни одной машины поблизости, путь свободен. Ямаха и вертоцикл в тот момент были еще слишком далеко, чтобы разглядеть их. Пока шофер тронулся, выкатился на середину… На самом деле это заняло очень небольшое время. А по меркам мотоциклетных гонок – целую вечность. Единственный выход, оставшийся рейнджеру – тот самый поворот, из которого выкатилась фура.

Огромные ворота в конце короткого тупичка открыты. Из них въезжал трейлер Мэк, нагруженный строительными материалами. Рейнждер сделал рискованный резкий поворот. Колено его почти коснулось асфальта. Резина переднего и заднего колеса грозила от него оторваться. Катин повторил маневр. Пожирая метры тупика, оба аппарата меньше чем за секунду достигли ворот с трейлером. Ямаха проскочила в щель справа от него, вертоцикл – слева.

Они были на перевалочной товарной станции. На запасных путях стояли железнодорожные вагоны. На широких площадках возвышались штабели огромных двадцатифунтовых контейнеров. Ямаха рванула вдоль них. Катин сделал ровно такой же поворот и помчался следом. Складские площадки – замкнутое пространство. Он повернул голову – Мэк выехал с территории. Ворота за ним закрылись. Теперь отсюда не было выхода. Меж тем рейнджер упорно мчался вперед. Человек в мотоциклетном шлеме и черном тренировочном костюме не мог не понимать, что этот этап – у гонки последний. Ему не повезло. Оторваться от преследования он не смог… Катин готовился к драке.

Впереди виднелся железнодорожный путь. Ветка уходила за территорию складов. Состава на ней не было. Рельсы тускло поблескивали в ярком дневном свете. Полотно упиралось в тупичок, ограниченный невысокой насыпью. Она была покрыта красивой, ровно подстриженной травой. Впервые за все время погони седок на Ямахе обернулся. Катин мчал метрах в десяти сзади, – немного поотстал, предчувствуя развязку. Вертолетный двигатель превосходил мотор Ямахи – при необходимости сократить разрыв ничего не стоило.

Отвернувшись, рейнджер дал полный газ. Даже на той немалой скорости, на которой она уже неслась, Ямаха сделала рывок. Катин не верил своим глазам: он что, решил свести счеты с жизнью?!…

Катин пожалел, что у него нет с собой камеры. Такое следовало зафиксировать для потомства. Спецагент даже гордость испытал: хоть и враг, а, как никак – соотечественник!… Смелые в наших краях родятся люди!

Катин сверился со спидометром: рейнджер разогнался до скорости примерно в двести шестьдесят километров в час. Переднее колесо Ямахи было направлено на зеленевший скос тупичка. Телескопическая вилка мотоцикла принялась поджиматься, когда удар резины о препятствие передался выше. Самые малые доли секунды – и Ямаха оказалась на трамплине. Еще сотая – стритфайтер в воздухе.

Спецагент больше не сомневался: этот парень не просто владеет мотоциклом. Он справляется с ним на уровне циркача или каскадера. Насыпь скрывала от Катина происходившее на первых пяти-семи метрах рельсового пути. Затем появился шлем, спина… То, в каком темпе они становились видны, свидетельствовало: рейнджер умудрился приземлить мотоцикл ровно на узенькую полоску железнодорожного рельса. Это высочайшее мастерство не радовало Катина, но факт оставался фактом…

Вертоцикл несся к трамплину, поросшему зеленой травкой. Спецагент выжимал из двигателя максимальную мощность, стараясь набрать перед взлетом наибольший разгон.

Теперь Ямаха и седок появились из-за препятствия полностью. Гонщик уверенно гнал аппарат по металлической полоске. Группа железнодорожных рабочих, стоявших на перроне, тормошили друг-друга, кричали и с восхищением, смешанным с испугом, показывали пальцами.

В цирке спецагент никогда не выступал, ездить на велосипеде по канату не приходилось. Однако пасовать перед испытанием не намеревался. Разгон оказался вполне достаточным. В первый миг, когда сжались амортизаторы телескопической вилки, а небо начало опрокидываться, у Катина мелькнуло ощущение – сейчас перевернется, полетит в тартарары. Только сильнее прижался к рулю.

Еще подъезжая к препятствию дал себе задание – смотреть на рельс. Не тот, по которому мчал рейнджер, – параллельный. Нацелился на него. Представлял, как вдарят в него колеса… Уже кроме неба ничего не было видно. Мотоцикл взлетел.

Катин приготовился к тому, что попадет на шпалы. При падении важно сгруппироваться. Он клюнул носом – слишком переместил центр тяжести вперед. От удара о рельс шина расплющилась. Глубокий протектор со всех сторон облепил узкий металлический профиль. Возможно это не дало колесу соскользнуть. Резина промялась до диска. Но тот, легкий и мягкий, выдержал.

Заднее плюхнулось к рельсу чуть наискосок. Но тут же втащило себя. Привстав на упорах Катин сбалансировал – ему удалось выправить аппарат. Вертоцикл с ревом полетел по железной дороге.

Складские рабочие вопили от восторга. Из ангаров и из-за контейнеров выскакивали люди.

31.

Лететь на скорости по узкому рельсу – каждую секунду рисковать отправиться к праотцам. Рейнджер не только не сбавлял скорости, но и разгонялся с каждой минутой все сильнее. Словно хотел погибнуть наверняка.

Катину не оставалось ничего другого, как выкручивать газ. По ровному, гладкому стальному «канату» вертоцикл мчался идеально. Железнодорожные толчки на стыках почти не ощущались. Резина и подвеска гасили удар.

Спецагент догонял его. Впереди был мост. А над ним повисла туча из которой пролился дождь. Все произошло настолько неожиданно, что рейнджер не успел среагировать. День был ясный. Небольшие тучи, набежавшие на нью-йоркскую окраину, слабые, теплые потоки воды… Рельс стал мокрым. И переднее колесо Ямахи соскользнуло.

Оно ударилось в шпалу. Препятствие не ахти какое. Но для стритфайтера, несущегося на скорости под триста километров в час стало роковым. Беглец с машиной не справился. Заднее колесо взлетело в воздух. Какие-то сотые доли секунды рейнджер сопротивлялся падению, затем его выбросило из седла, от страшного рывка он выпустил рукоятки и полетел вперед.

Человек в черном спортивном костюме должен был упасть с моста вниз, но в последнее мгновение ухватился рукой за металлический профиль – с двух сторон тянулись высокие ограждения.

Катин сбавлял скорость. На рельсе это было еще страшней, чем разгоняться. Он видел – рейнджер слабеет. Пару раз он попытался ухватиться за балку моста другой рукой – не вышло. Болтаться ему оставалось секунд десять, не больше. Уж больно неудобен хват. За профиль держался лишь кончиками четырех пальцев.

Мотор вертоцикла значительно снизил обороты. Катин придавил тормоза и чуть переместил корпус вбок. Расчет подействовал – заднее колесо соскочило на шпалы. Правда не на внешнюю, а на внутреннюю сторону. Там промежутки между ними были засыпаны гравием. Теперь можно было тормозить на полную. В последнюю секунду спецагент умудрился так выкрутить руль, что переднее колесо еще какое-то мгновение бежало по рельсу. Потом вертоцикл несколько раз взбрыкнул, как норовистая лошадь и остановился, повалился набок. Седок уже спрыгнул с него. Изо всех сил он бежал к месту, где виднелись одни лишь сведенные невероятным усилием четыре пальца.

Повалившись навзничь Катин успел перехватить рейнджера за запястье. Пальцы соскользнули. Спецагент дернулся к краю, но удержал врага.

Теперь тот был в его власти.

32.

– На кого работаешь? – выкрикнул спецагент. – Говори, иначе – покойник!…

Внизу с ревом двигался автомобильный поток. Но и без него высота была такая – сорвись рейнджер, разобьется в лепешку.

– Послал генерал Федоров!…

– Задание?… Отвечай!…

На мосту было шумно. Им нелегко было докричаться друг до друга.

– Найти ход по дискредитации Софронова!… Копает под конкурента. Хочет занять пост!…

По параллельному пути двигался груженый товарный состав. Локомотив гудел вовсю, неведомо кому подавая тревожные сигналы.

Катин подтянул рейнджера вверх. Тот мгновенно ухватился за балку сначала одной рукой, затем – другой.

– Как дискредитировать?…

– Использовать болезнь сына!… В последний месяц слетел с катушек.

– Откуда известно?

– Жена Софронова работает на генерала. Они – любовники!…

Спецагент помог рейнджеру подтянуться, тот закинул ногу. Вот он уже на мосту. Тут же, без всякой паузы, бросился на Катина.

Все же после падения с Ямахи коллега не восстановил силы. Спецагент увернулся и схватив рейнджера за предплечье и шиворот ударил о металлическую балку. Тот не пытался вырваться, Катин ударил его второй раз. Враг двинул спецагента локтем в солнечное сплетение. Оттолкнул, тут же набросился вновь, ухватил за пояс и попытался перебросить через балку – вниз с моста. Катин ребрами ладоней с двух сторон рубанул шею противника.

Рейнджер выпустил его, – глаза стали бессмысленными. Он таращился на спецагента, который отскочил в сторону. Враг не предпринимал никаких действий.

Слегка подпрыгнув, Катин изо всех сил ударил его ногой в солнечное сплетение – пушечный удар толкнул рейнджера на ограждение. Тот перевалился через мощную балку и ухнул в пропасть.

Катин подскочил к краю, глянул вниз. Рейнджера не было видно. На том месте, куда он должен был упасть, тормозила длинная цистерна для перевозки химических веществ. Раздавленное тело – под ней.

Спецагент, не теряя времени, поднял вертоцикл и бегом погнал его к началу моста. Пологий спуск, на котором росла зеленая жизнерадостная травка, вел к одному из лучей сложной автомобильной развязки…

33.

– Только что мне позвонили из Ю-Пи-Эс. На мой адрес прибыла огромная посылка… – заявила Алиса.

Катин едва вошел в квартиру.

– Что ты городишь? Какая посылка? Ты что, ждешь что-нибудь?…

– В том то и дело, что да. Стала бы я в такой ситуации принимать какие-то посылки. А вдруг там бомба?!… Дело в том, что в последнее время я декорировала эту квартиру. То да се… Была здесь в Нью-Йорке на одной выставке, познакомилась с художником… – Алиса скромно потупила взор. – Уговаривала его продать мне скульптуру. Отказался, но пообещал авторскую копию… Он живет на ранчо… Кстати где-то в Техасе. Рядом с Джорджем Бушем. Это необыкновенная скульптура. Она состоит из мрамора и никелированных трубок. Называется «Экстаз»…

Катин снисходительно усмехнулся.

Он пообещал мне выслать копию через Ю-Пи-Эс… Я уже перевела деньги. Не отказываться же мне от покупки!… Из-за дурацкой ситуации не могу жить, как мне хочется. Скажи, разве я не права?!… Это чудесная скульптура…

– Я тоже обожаю искусство, но… – спецагент не продолжил. Он вдруг заметил в доме на противоположной стороне улицы на таком же девятнадцатом этаже блеснула оптика. Что бы это могло быть?… Снайперская винтовка?…

Нет… Человек подошел к окну ближе. Он не прятался. Повернул раму, шире раскрывая проем. В руке – фотоаппарат – здоровенная профессиональная камера с длинным телеобъективом. Вот тебе и на!… Папарацци?!…

А собственно, чему тут удивляться?… Дом-то на девяносто процентов заселен знаменитостями. Человек направил фотоаппарат вниз – фотографировал что-то у подъезда. А все-таки странно, что он совсем не таится. Мог бы прятаться хотя бы за шторами. Правда, в таком случае ему не сделать кадр на улице.

– Куда ты смотришь? – с тревогой спросила Алиса.

Все-таки страх в эти дни был доминирующим чувством. Малейшая напряженность – он вспыхивал вновь.

– Папарацци… – лениво ответил Катин.

– Знаю… В доме напротив. Когда ты уехал, я тоже обратила на него внимание. По-моему там не только фотоаппарат…

«Уехал»… Хороша поездочка!… Плюс один труп к общему балансу. На этот раз своего. «Нехорошо получилось…» – с сожалением подумал Катин. Вертоцикл в целости и сохранности стоял в гараже. Алисе он сказал, что догнать злоумышленника не удалось. Замысел его, впрочем, так и остался неясным.

Что он хотел здесь обнаружить?…

– Что же ты увидела кроме фотоаппарата? – спросил Катин, отвлекаясь от своих мыслей.

– Телекамеру!… По-моему там была телекамера. Такая большая!… Я, правда, не очень представляю, как должна выглядеть современная телекамера. Корпус, раструб, да?…

Что-то она искала вон в том ящике пока его не было. Кромка у верхнего ряда ящиков в серванте слегка запылена. Кроме одного… Или это покойный коллега в нем копался?…

– Как ты думаешь, богатая русская, поселившаяся в доме для кинозвезд может их заинтересовать?

– Кого?… – не сразу въехал Катин.

– Папарацци!…

Глаза девушки светились тщеславием.

– Вряд ли… – мрачно заявил спецагент.

В домофон позвонили… Самодовольный огонек в ее взоре потух. Она пошла к переговорному устройству.

– Мэм, вам посылка… Они утверждают, что договаривались с вами… – охранник прокашлялся.

Катин представил, как он старательно уворачивает лицо от микрофона. В огромной квартире было тихо. Все, что происходило в холле у двери, было слышно спецагенту. Он по-прежнему стоял возле серванта.

– Да, хорошо. Впустите их…

Прошло минут десять, прежде чем в квартире раздался мелодичный сигнал – работники Ю-Пи-Эс – американской посылочной службы стояли у двери.

Спецагент шагнул к ящику, стремительно выдвинул его. Блокнот, два буклета художественных выставок, буклет скульптора – значит не врет! – два больших конверта. Катин открыл один из них. На больших листах бумаги -распечатанные фотографии Алисы. Домашние снимки: на диване, на кухне у стола с бутылками и снедью. Катин засунул их обратно, взял второй конверт. Раскрыл. Там было всего три фото. Порнографического содержания. На них изображен Андрей и лже-Алиса. Сын Софронова явно позировал. Фотоаппарат работал в автоматическом режиме… Еще там была записка. Мужской почерк. «Ты врешь! Бадди Болден не просил тебя передавать мне, что я должен убить. Ему не нужны человеческие жертвы!»

Хлопнула дверь, послышались голоса. Мелко семеня люди тащили громоздкую упаковку. Катин быстро затолкал фото обратно, задвинул ящик.

Люди из Ю-Пи-Эс внесли в залу неправильной формы картонный «гроб».

– Почти как для человека!… – мрачно пошутил спецагент.

– Она и изображает человека! – сказала Алиса. – Экстаз!…

Юпиэсовцы дружно, как по команде, улыбнулись. Сев на кресло возле полированного столика, девушка расписалась в накладной.

Попрощавшись, работники в коричневой форме с тремя белыми буковками на нагрудном кармашке, удалились. Затворив дверь, Алиса вернулась.

* * *

– Здесь потребуется нож, – проговорила она, глядя на клейкую ленту с логотипом Ю-Пи-Эс, которой была перемотана коробка.

Пошла на кухню. Катин наблюдал за окном в противоположном доме. Интересно, что они могут видеть через стекло? Впрочем, современная техника позволяет наблюдать и делать фотоснимки и в более трудных условиях… Ему показалось, что у двери раздалось металлическое позвякивание.

Но тут в залу вошла Алиса с ножом для картона. Ловкими движениями перерезав ленту, взялась за крышку. Теперь она была свободна.

Неожиданно картонный прямоугольник сам бросился на нее. В разные стороны полетели пенопластовые детали и завитушки противоударного наполнителя, уложенные внутри.

Андрей Софронов восстал из посылочного короба, держа в руках огромный, остро отточенный топор с никелированной металлической рукояткой.

Девушка визжала так, что у Катина едва не закладывало уши.

– Иди к Бадди Болдену! – свирепо рявкнул сумасшедший и взмахнул сверкавшим орудием.

Времени, которое отняло у нетренированного Андрея это движение, хватило спецагенту, чтобы ударить его ногой в солнечное сплетение. Зацепившись ногой за борта коробки, в которой до сих пор стоял, тот повалился на гладкий паркет. Ударившись о полированную доску из ценного дуба, топор вырубил изрядную щепу. Оружия Андрей не выпустил. Взгляд его по-прежнему с ненавистью сверлил Алису. Катин был досадной помехой – не более. Только одно интересовало Софроновского сына – зарубить девушку.

– Беги!… – Катин дернулся к Андрею.

Алиса ринулась из залы. Но входная дверь открылась и в квартиру стремительно влетели два человека, вооруженных точно такими же сверкающими топорами на длинных металлических рукоятках. Девушка бросилась обратно.

Андрей уже был на ногах. Двое – их лица скрывали капроновые чулки действовали слаженно, явно выполняя заранее продуманный план. Один замахнулся на Алису, перекрывая ей пути к отступлению. Второй кинулся на спецагента, отвлекая его на себя.

Движения бойца были короткими и точными. Он контролировал любое движение Катина. Как футбольный защитник, сковывающий движения нападающего, он не давал спецагенту придти на помощь девушке. Обороняясь, Катин схватился за угол серванта и бросил его на рейнджера. Брызнули осколки стекла, тонкие деревянные стойки разлетелись в щепы, с грохотом повалилась на пол эксклюзивная фарфоровая посуда.

Андрей ударил топором и разрубил череп девушки на две части. За окном выла полицейская сирена. Оба бойца с топорами бросились наутек. Софронов замахнулся топором на Катина. Тот вновь защитился сервантом. Разбрызгивая по сторонам кровь, тело девушки рухнуло к его ногам. Андрей побежал к выходу из квартиры. Катин – за ним. Дверь уже была закрыта. Рейнджеры исчезли, как будто их и не было.

Перед тем как выскочить в коридор, Андрей обернулся и замахнулся на спецагента топором. Катин швырнул в него изящную тумбочку на гнутых ножках. От удара она разлетелась на части.

Софронов распахнул дверь и оказался в коридоре. Держа в руках окровавленный топор побежал к лифту. Катин выскочил из квартиры следом за ним. Бойцов в капроновых масках нигде не было видно.

Вдруг с другой стороны коридора выскочили два сотрудника службы безопасности здания.

– Стоять на месте! – оба были вооружены револьверами хорошего калибра.

Катин вынужден был замереть…

* * *

В наручниках и под охраной этих двоих он спустился в просторный холл. На выходе из лифта его сразу толкнули куда-то вбок, к двери в подсобное помещение. Он не сопротивлялся. Мельком смог увидеть: на тротуаре перед парадным входом в здание Андрей размахивал окровавленным топором. Со всех сторон к нему подступали вооруженные полицейские. Один из них выхватил баллончик, пустил струю газа. «Бадди Болден», выронив топор, рухнул на асфальт. С расстояния в десять метров неожиданную сцену снимали два человека с камерами.

«Вот они, тут как тут! – подумал Катин. – Для всех они, конечно же – поймавшие удачный кадр папарацци…»