Текст книги "Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы"

47

– Добей эту мерзость! – выпалил Морли и тут же повторил приказ на языке гроллей.

Марша принялся колотить бьющееся в конвульсиях создание, пока оно не затихло.

– Валентин, вылезай!

В ответ – снова шипение. Я поднял повыше камень Люцифера, чтобы разглядеть, кем это так интересуется Морли.

И сразу многое стало на свои места.

Я узнал это лицо: Валентин Перманос.

Шесть лет назад главный подручный короля преступного мира некий Валентин Перманос и его брат Клемент исчезли, прихватив с собой половину состояния шефа. Ходили слухи, что братья скрылись в Фулл-Харборе. Морли мог бы, наверное, рассказать все подробно, но я пока был вполне удовлетворен тем, что узнал.

– Приступим, Гаррет. – Морли взялся обеими руками за рог.

Валентин Перманос начал расталкивать одного из покоящихся владык.

Его лицо было искажено ужасом. Говорят, что скорость, с которой прогрессирует болезнь, сильно зависит от воли жертвы. У Валентина процесс зашел значительно дальше, чем у его брата. Он активно желал превратиться в одного из них.

Я припомнил слухи о том, что в то время, когда Валентин грабанул босса, он уже медленно умирал от какой-то болезни.

Морли с силой вогнал рог точно в сердце ближайшего к нему вампира. Я последовал его примеру… Он расправился с третьим. Я сравнял счет.

Изрыгнув крепкое ругательство, Морли приказал:

– Дожанго! Кинь мне другой рог!

– Это же сто марок, Морли! Чем плох тот, что у тебя, по правде говоря?

– Он застрял в ребрах гнуси! Швыряй новый, тебе говорят!

Я двинулся к следующей жертве. Дрожь в теле прекратилась. После этого останется всего шестеро. Перевал преодолен. Главные трудности позади, еще несколько минут – и мы можем уходить.

Я изо всех сил ударил вниз рогом.

Внезапно тот, которого тряс Валентин, прыгнул на меня.

Я отклонился в сторону. Стрела из арбалета Дожанго рассекла чудовищу лицо. Морли вонзил в него рог. Потолок был так низок, что гроллям приходилось стоять на коленях. И все же Дорис изловчился ткнуть монстра в брюхо своей дубиной. Я заметил на груди вампира подвеску с крупным рубином и схватил Морли за плечо, не дав ему ударить.

– Ко мне все! Живо! – закричал я, отступая. – Это сам Владыка по крови. Хватайтесь за меня! Все прикоснитесь ко мне!

В меня вцепились руки моих соратников.

– Закройте глаза!

Нащупав в рукаве помятый и пропитанный потом клочок бумаги, я быстро разорвал его пополам, ожидая, что в любой момент в меня вонзятся клыки и когти.

Я открыл глаза.

Они все уже восстали из своих гробов. Руки поднесены к вискам, пасти разинуты в беззвучном вопле. Вампиры раскачивались взад-вперед – разум оставил их.

– Две минуты! – проорал я. – Меньше двух минут на то, чтобы покончить с ними!

Признаться, я несколько приуменьшил отпущенное нам время, потому что не полностью доверял магическим силам Старой Ведьмы. И еще мне показалось, что Владыка по крови не был полностью выведен из строя.

Это была отвратительная, грязная работа, которой я не могу гордиться, хотя мы уничтожали «их». Мы отбрасывали тела назад, а гролли своими дубинами добивали вампиров, превращая их головы в бесформенное месиво. Победа завоевывалась нелегко. Несмотря на временное безумие, они чувствовали, когда их атаковали. Я получил не меньше дюжины неглубоких царапин, которые позже следовало тщательно обработать и перевязать. Морли чуть было не перегрызли горло, потому что он из странного благородства оставлял Владыку по крови для меня.

Дубинки гроллей вовремя разбили череп древнего чудовища.

Дожанго вел репортаж о происходящем в большой пещере: толпа слуг решила наконец вмешаться в схватку. Морли был занят тем, что выковыривал из щели своего пленника. Я приказал гроллям повернуть назад, отшвырнув одновременно в сторону Кейен и ее парня, чтобы их ненароком не забили зеленые братишки.

Услышав резкий вопль, я оглянулся.

Морли уже выдергивал рог единорога из груди Клемента.

– А это было вовсе не обязательно, – оскалился я и взглянул на Кейен.

Интересно, пойдет ли она теперь со мной? Она опустилась рядом с Клементом и взяла его руку в свои ладони. Я посмотрел на лаз, запустил руку в заплечный мешок и швырнул несколько зажигательных бомб мимо гроллей. Вспышка света отбросила слуг по крови назад.

– Уходим! – приказал я.

Оглянувшись, я увидел, что Морли уже двинулся, волоча за собой пленника. Кейен неохотно поднималась на ноги, с лицом холодным, как смерть, рядом с которой она только что находилась. Но Дожанго…

– Чтоб ты сдох, Дожанго! Чем, черт побери, ты занялся?

– Гаррет! Это же подлинный камень-кровавик, принадлежащий Владыке по крови. Знаешь, сколько он может стоить? Ты только взгляни на паразита. Ему же не меньше трех-четырех тысяч лет.

Три-четыре тысячи лет. Столько времени это чудовище охотилось на людей. Надеюсь, ему подыщут особое место в преисподней, где полыхает самое жаркое пламя.

Я прополз через лаз вслед за гроллями, разбросал остаток зажигательных бомб и кинул в толпу парочку осветительных патронов. Общий вопль снова усилился. Я опустился на колено, держа меч наготове, а гролли принялись размахивать дубинами с невиданной яростью.

На мое плечо опустилась рука. Я обернулся и взглянул в печальные, нежные и даже прощающие глаза.

Морли, держа одной рукой мешок и пленника, начал швырять зажигательные бомбы. Я слышал удары тетивы арбалета Дожанго.

– Что это ты сотворил, Гаррет?

– Потом.

– Я нюхом чую колдовство. И много еще осталось у тебя в рукаве?

– Освобождаем пленников и уходим.

Жители подземелья, чуть отступив, начали группироваться у входа в туннель, ведущий к свету. Они не хотели сдаваться. Остановив нас, они смогут сохранить свой образ жизни. Обитатели тьмы станут ждать, пока один из рожденных по крови не возмужает и не станет столь могущественным, что превратится в нового Владыку.

Из темноты вылетела стрела и отскочила от плеча Марши. Кто-то добрался до оставленного нами у входа оружия. То, что для толстой шкуры гролля было пустяком, могло принести смерть остальным.

– Двигайтесь! Ты, Дожанго, первым!

Роза и Тинни завывали не хуже, чем тысяча дерущихся котов. Мы пробились к клеткам. Большинство пленников были бледны, как и их хозяева. Ночное племя высасывает у жертв кровь медленно, не так, как паук. Я удивился, что они все еще живы.

– Привет, Плоскомордый, – произнес я, не обращая внимания на женщин. – Ты все такой же принципиальный и упрямый? Я не хочу оставлять тебя здесь.

Надо отдать должное Плоскомордому. У него не очень много мозгов, но с юмором все в порядке. Он даже ухитрился ухмыльнуться:

– Все в порядке, Гаррет. Я – безработный. Уволен, потому что не смог вытащить нас из этого дерьма.

Судя по количеству ран на теле, Плоскомордый сделал все, что мог. Он посинел от холода. А я даже не замечал арктического мороза, настолько был возбужден.

– Значит, ты свободен для работы. Считай, что получил от меня задаток.

– Заметано, Гаррет.

– Ну а как вы, Васко? Все еще полагаете, что сможете разбогатеть, остановив меня? Взгляните сюда. Это девица Денни. Сколько времени, по-вашему, она могла бы продержаться? Год? Да и то если бы вам повезло. Все ваши друзья умерли не за понюшку табаку.

– Не надо проповедей, Гаррет. Я сам схороню своих мертвецов.

Он заскрипел зубами.

– А как насчет тебя, Позвоночник?

– Я никогда не ссорился с тобой, Гаррет. И сейчас не намерен.

– Отлично.

Оставались еще два карентийских солдата. Но они были в таком отвратном состоянии, что я решил не тратить времени и не стал спрашивать, не учинят ли они мне пакость.

Тем временем Морли мило болтал с дамами. Они расположились в отдельных клетках. Роза уже обещала ему луну с неба, если он вытащит ее отсюда. Она говорила «меня», а не «нас». Любящая, заботливая, семейственная Роза! Тинни старалась держаться с достоинством, насколько позволяли обстоятельства. Я решил, что в будущем (если оно наступит) к этой крошке стоит приглядеться повнимательнее.

– Как думаешь, стоит их освобождать? – осведомился Морли.

– Решай сам. Вообще-то, они замедлят наше движение.

Диалог был краток, но Дожанго решил, что и это чересчур.

– Вы, парни, прекращайте словоблудие, – заявил он, – или мы с братьями отправимся в путь без вас.

Он владел камнем-кровавиком, несколькими рогами единорогов и ощущал себя богачом. Теперь он беспокоился за свою жизнь – хотелось насладиться состоянием.

Щелкнула тетива арбалета Дожанго. В то же мгновение над нами просвистела выпущенная кем-то стрела.

– Ты знаешь, Морли, ведь он в чем-то прав.

Морли произнес что-то на языке гроллей, и они несколькими точными ударами дубин сбили с клеток замки. Не слушая протестов Дожанго, мы вооружили освобожденных рогами единорогов. Гролли швырнули оставшиеся осветительные патроны в толпу, и мы двинулись к свободе.

48

Свобода оказалась не слишком доступной дамочкой.

Вначале верилось, что мы сможем прорваться одним махом. Но враги, преисполненные решимости сохранить тайну своего логова, сомкнули ряды и начали кидать в нас все, что попадало им под руку. Когда я говорю «все» – это значит все: дерьмо, кости, камни и самих себя. Некоторые слуги по крови обладали почти такой же мощью, как и их владыки. Мы потеряли одного из освобожденных пленников. Они не были вооружены и двигались словно мухи в сиропе.

Упал еще один солдат. Васко был ранен, но удержался на ногах. Я приобрел очередной набор царапин. Плоскомордый свалился и поднялся с большим трудом. Когда Дорис бросился ему на помощь, его облепила стая чудовищ. Я был уверен, что гроллю пришел конец. Но, оглянувшись, увидел, что гигант все еще жив. Меня охватило отвращение к себе: в какой-то момент я пожелал, чтобы его убили и нам не пришлось бы выволакивать его на себе.

Обитатели тьмы отступили и замолкли. Интересно – почему? Примерно тридцать из них еще способны были продолжать битву. Тут я заметил, что догорают два последних осветительных патрона.

Через несколько секунд мы окажемся в их стихии – темноте.

Настало время вновь что-нибудь вытащить из рукава. Хорошо, что у меня хватило выдержки не продемонстрировать этот фокус раньше.

– Все ко мне! Оружие острием наружу! Поднять лица вверх и закрыть глаза!

Нашлись желающие задать вопросы, а кое-кто даже готов был пуститься в спор.

– Кто ослушается – ослепнет, – соврал я.

Морли выпалил приказ на языке гроллей. Тройняшки повиновались беспрекословно. Этот треклятый Дорис не только оказался на ногах, но и ухитрялся волочить за собой Плоскомордого.

Последний осветительный патрон погас.

Обитатели тьмы начали надвигаться с шорохом и шипением.

На этот раз заклинание было не в рукаве, а в голенище сапога.

– Закрыть глаза! – проревел я, разрывая листок.

Выброс сернистого газа заглушил вонь пещеры. Яркий свет пробивался даже сквозь прикрытые веки. Обитатели тьмы взвыли.

Медленно досчитав до десяти, я приказал:

– Открыть глаза и – вперед!

Ослепительное сияние превратилось в яркий, но вполне терпимый свет. Старая Ведьма сказала, что такая иллюминация продержится несколько часов. Свет напоминал солнечный. Для Обитателей тьмы он невыносим.

Если они не поспешат скрыться в тень, навсегда лишатся того, что заменяет им разум.

Мы поднялись по ступеням. Сорвав с мертвого слуги по крови одежду, я бросил ее Кейен, чтобы она прикрылась от света. Она уже страдала от боли. Надо было бежать, но Морли и Дожанго вдруг решили развлечься и пострелять из оставленных нами луков.

– Уходим, пока можно! – гаркнул я. – Нам и так до сих пор невероятно везло. Не будем больше искушать судьбу.

Марша сграбастал Дожанго и поволок за собой. Остальные двигались самостоятельно. Морли, увидев, что ему придется играть одному, бросил лук и поспешил за нами.

О передышке не было и речи. Туннель – единственное место, где Обитатели тьмы могли спрятаться от света и с новой силой напасть на нас.

Все же мы оказались проворнее и достигли выхода раньше, чем враги сумели нас догнать.

49

– Что за дьявольщина? – прохрипел Морли, когда нам пришлось пробиваться сквозь металлическую сетку или, если хотите, паутину, образовавшуюся у выхода из туннеля за время нашего пребывания внизу.

– Откуда я знаю? Давай работай!

Я не мог ему помочь, так как нянчился с Кейен. Пока она не произнесла ни слова, а лишь жалобно скулила, как маленький щенок. Сначала я думал, что она просто боится вернуться в мир, оставленный ею несколько лет назад. Но когда понял, что сеть, в которой мы запутались, сплетена из металла, все стало ясно – прикосновение к металлу причиняло ей боль.

Кто же поставил сеть? Я был готов держать пари, что это дело рук Зек Зака. Но где удалось ему раздобыть столько проволоки? И что должно было означать для нас возведение этой преграды? Мы вырвались наружу. Там царила изнуряющая жара.

– Полночь, – простонал Морли. – Мы оставались внизу дольше, чем я предполагал.

– Не задерживайся. Нам еще многое надо успеть.

Мы были уже на половине спуска, когда позади раздались крики. В них слышалась боль, но больше всего там было ярости бессилия.

Дожанго, вздохнув от страха, проговорил:

– Говорят, они могут оправиться от любых ран. Как ты думаешь, Владыки не могут броситься за нами в погоню?

Я честно ответил:

– Не знаю. Мы сообщим о гнезде военным при первой возможности.

Сбившись в тесную группу, мы добрались до нашего лагеря. Идти было нетрудно – светила почти полная луна. Кейен продолжала ныть, но теперь от слишком яркого для нее света. Ей вторил пленник Морли.

Когда мы вскарабкались к нашему лагерю, Дотс сказал:

– Надо засыпать их влажной землей и хорошенько завернуть, чтобы защитить от солнца.

– А нам с тобой надо поговорить.

– Еще бы!

– Что случилось с майором? Тинни, вы, случайно, не знаете?

Она, как и Кейен, держалась поближе ко мне.

– С тем, который нас арестовал? Не знаю. Думаю, его убили во время нападения вампиров.

– Васко, вы не знаете, что с ним произошло?

– Я был слишком занят.

– Кому-нибудь известно хоть что-то?

– Мне кажется, я видела, как они его утаскивают, – высказалась Роза. – Но могу и ошибаться. Когда вы появились, в клетках его не было.

– Может, они его сожрали? – предположил Дожанго.

– По числу трупов все сходится, – заметил Морли и покосился в мою сторону с таким видом, словно я что-то знаю, но пытаюсь от него скрыть.

Я действительно знал кое-что. А молчал потому, что меня самого осенило всего пару минут назад.

– Имя, которое появлялось в обоих списках, предложенных мне майором, – прошептал я. – То, которое я знал, но не мог вспомнить человека. Теперь я все вспомнил.

– И это?..

– Легендарный агент венагетов. Предположительно из числа Меняющих форму. Предположительно схвачен и казнен. Но если это так, то почему некоторые – бесспорно, имеющие связь с венагетами – так им интересовались?

– Не знаю и знать не хочу. Я всего лишь желаю унести ноги из этих богом забытых мест и оказаться там, где могу вкусить мою любимую и полезную для здоровья пищу, которой не видел уже месяц. Так ты полагаешь, что мы его спасли? В таком случае нам следует принять меры предосторожности, – без всякого перехода закончил Морли.

– Это вполне возможно.

– Кто из них?

– Выбор за тобой.

– Включая женщин?

– Нет. Одна из них догадалась бы, что вторая изменилась. Я бы предложил кого-нибудь примерно его роста.

– Итак, действуем, исходя из предположения, что он среди нас?

– Именно.

Мы были приятно удивлены, обнаружив наш лагерь в том же виде, в котором его оставили. Вещи были на месте, лошадей не сожрали, и животные терпеливо ожидали нашего возвращения. Морли послал Маршу за землей, а на себя взял обязанности часового. Остальные принялись за обработку ран друг у друга. Я убедился, что мои царапины не грозят мне опасностью заразиться и стать вампиром, и отправился на поиски Дотса. Пристроившись на вершине огромного валуна, он внимательно изучал пространство между лагерем и столовой горой.

– Ты так и не сказал ей ни слова, – заметил Морли.

– Я поговорю с ней, когда она этого захочет. Пока придется удовлетвориться тем, что она позволила мне увести себя после того, как ты убил Клемента. Сейчас же, по-моему, настало время, чтобы ты объяснил мне последние ходы в игре, Морли.

– Наверное, настало. Ты ведь все равно от меня не отстанешь. Тебе известно, что шесть лет назад самый близкий подручный короля преступного мира бежал, прихватив с собой половину его состояния.

– Это не новость. Я даже слышал, что он вместе с братом скрылся в Фулл-Харборе.

– Чтобы выяснить это, потребовалась пара лет. Большой Босс послал за ними своих парней. Те, видимо, как и мы сейчас, подняли волну. С ними что-то случилось. Вернулся лишь один и сообщил, что Валентина в Фулл-Харборе больше нет, а его брат после короткого и бурного романа женился на девице по фамилии Кронк. Она отбыла с мужем и его братцем в неизвестном направлении.

– Значит, ты с самого начала знал, за кого она вышла замуж?

– Ясное дело. Но даже если бы я тебе и сказал, все равно это делу не помогло бы. Их след был давно потерян.

С трудом сдерживая гнев, я произнес:

– Итак, босс бандитов направил тебя сюда.

– Не совсем. Я сам вызвался. Когда ты попросил меня составить тебе компанию, это прозвучало как ответ Небес на молитву девственницы. Подлинное чудо, явленное Богом. Большой Босс уже был готов занести мое имя в список тех, кто пойдет на корм рыбам. Твое предложение открыло мне новые горизонты. Я отправился к нему, рассказал всю историю и пообещал доставить Валентина, если он спишет мои долги. Он согласился, потому что хотел заполучить Валентина гораздо сильнее, чем прикончить меня. Итак, я явился к тебе и сделал ставку с очень низкими шансами на выигрыш. Я надеялся, что ты сможешь найти женщину и что ее роман с Клементом продолжался несколько дольше, чем с тобой или твоим приятелем.

Он замолчал и уставился в темноту. Там двигались тени. К нам они не приближались: они не обладают столь же развитыми чувствами, как Владыки. Морли продолжил:

– До того момента, когда в доме Зек Зака объявились вампиры, я не имел ни малейшего представления, в каком направлении поведут нас твои поиски. И вдруг все стало на свои места. Я знал Валентина. Он умирал медленной смертью, а совести у него не больше, чем у акулы. Валентин решил по-своему обмануть смерть. А деньги прихватил с собой, видимо, на тот случай, если для достижения цели придется кого-нибудь подкупить. Насколько я его знаю, он наверняка рассчитывал лет через пятьдесят стать одним из Владык.

– Теперь концы с концами сходятся. Почти. Остается одна непонятная вещь. Кто эти люди с яхты? Чем они занимаются? Почему проявляют к нам такой интерес?

На этот счет у меня имелись кое-какие соображения, и признания Морли им не противоречили. Но я решил пока попридержать их у себя. Моя догадка могла оказаться полезной. Я не был уверен, что яхта с полосатыми парусами окончательно вышла из игры.

– Но зачем тащить Валентина с собой? – поинтересовался я.

– Для того, чтобы в душе у Большого Босса воцарился покой. И в моей тоже. Я не хочу, чтобы он хотя бы на секунду засомневался в моей честности.

Я обратил взор к пустыне.

– Что они там делают? – спросил я.

Те, что вышли из пещеры вслед за нами, разбредались в разные стороны, словно слепые мыши.

– Не знаю… Есть еще одна нерешенная проблема – Зек Зак.

– Здесь мы мало что можем сделать.

– Следовало перерезать ему глотку.

– И после этого ты смеешь утверждать, что мясо порождает у меня кровожадные наклонности?

– Марша вернулся. Пошли упаковывать свои призы.

– Чем мы станем их кормить?

– Пусть поголодают, пока не станут покладистыми и не начнут лопать то, что им предложат. – Соскользнув с валуна, он спросил: – Куда теперь путь держим?

– Назад, в Фулл-Харбор. Посмотрим, насколько взбудоражены горожане по поводу нашего отсутствия. Кроме того, мне крайне не хочется оставлять там пожитки. Закупка нового барахла нанесет непоправимый ущерб бюджету экспедиции.

– Скорее всего, хозяин гостиницы давно все распродал.

– Посмотрим. Не своди глаз с наших друзей. На тот случай, если среди них обретается майор.

В моем рукаве еще оставалась парочка фокусов, которые, возможно, помогли бы обнаружить майора, но я решил без особой нужды их не использовать. Заклинания, полученные мною от Старой Ведьмы, слишком ценны, чтобы разбрасываться ими за здорово живешь.

Мы засыпали наши призы, как окрестил их Морли, доставленной Маршей землей. Смочили водой, завернули в одеяла и погрузили в фургон. Несмотря на усталость, я решил с рассветом отправиться в путь.

Когда я укутывал Кейен, она в первый раз взглянула мне в глаза и наградила слабой улыбкой.

Оказалось, что девятнадцатилетний морской пехотинец жив. Его все еще можно было растрогать.