Текст книги "Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы"

50

Васко и Плоскомордый тоже поместились в фургоне, а легко раненный солдат занял место кучера. Дорис утверждал, что вполне способен помочь Марше тянуть колымагу. Прекрасно. Хочет – пусть тянет. Пусть изойдет кровью. В конце концов, я ведь не его мамочка.

Миссис Гаррет приучила своих детишек никогда не спорить с гроллями.

Женщины разместились в седлах. Остальным предстояло топать ногами – нравится им это или нет.

Мы уже были готовы двинуться, когда Морли позвал меня со своего валуна.

– Захвати бинокль! – крикнул он.

Когда я подошел к нему, то услышал крики. Они доносились со стороны пещеры. Я настроил бинокль. Было еще темно.

– Те из них, что вышли наружу, не могут вернуться.

– Боже, боже! Разве это не печально? – невнятно пробормотал Морли и указал на что-то рукой.

– Рад за нас. Похоже, нам удалось ускользнуть от крупных неприятностей, – заметил я.

– Точно. Папа возвращается домой. Джуди выскочила через окно и скрылась. Он скоро поймет, что дочка снова ускользнула.

Теперь я мог их хорошо рассмотреть.

– Никогда еще не видел такого огромного табуна.

Наверное, Зек Зак вывел все свое племя. Там было не меньше пятисот голов. Кентавры двигались строем, которому мог бы позавидовать любой кавалерийский командир. Они меняли направление и перестраивались с такой же легкостью, как стая птиц. При этом не было заметно никаких сигналов и не слышались команды.

– Стоит ли оставаться здесь, чесать языки и ждать, пока они нас схватят?

– Разумно, – ответил Морли.

Отряд двинулся в путь.

Зек Зак и его народ не мешали нам, хотя я был уверен, что их разведчики знают о нашем присутствии. Мы заторопились на восток с максимально возможной для нас скоростью. Я замыкал шествие, поминутно оглядываясь назад и размышляя, кто из моих спутников может оказаться майором.

Весть о подвиге Слави Дуралейника прокатилась по всему Кантарду. Край пришел в движение. Трижды нам пришлось прятаться, пропуская отряды солдат. Все они двигались на юг. Небольшими группами проходили рейнджеры венагетов. Трудно сказать, где они были в тот момент, когда весть о разгроме достигла их ушей. Сейчас они шли домой. Мне было глубоко наплевать на всех. Я не желал быть втянутым в королевские игры.

Признаться, мы с Морли пристальнее следили за своими попутчиками, чем за рейнджерами венагетов. Майор, если он и был среди них, ничем себя не выдавал. Я и не ждал этого, но не хотел упустить ни малейшего шанса.

Мы двигались до тех пор, пока все не начали спотыкаться и останавливаться. Мы не знали, что с нами может сделать Зек Зак, но у него не было причин быть дружелюбным. Кантард был полон и других опасностей, которые вызвал к жизни Слави Дуралейник, подобно тому как ливень пробуждает к жизни пустыню. Мы не могли пройти спокойно и пяти миль. Ночи были менее тревожными, чем дни.

Без особых злоключений нам удалось добраться до заброшенной мельницы. Настроение мое улучшилось.

– Здесь мы отдохнем денек-другой, – объявил я.

Некоторые подброшенные мне судьбой сотоварищи попытались спорить. Им я сказал:

– Потолкуйте на эту тему с гроллями. Если сможете уломать их тянуть воз, поступайте как хотите.

У меня не было ни малейшего желания изображать из себя демократа.

Лишь только Роза могла попытаться сбежать.

Надо отдать должное этой ведьме. Она была упорна и решительна. Несмотря ни на что, она стремилась завладеть наследством Денни. Вначале эта сучка попыталась обработать Морли, но он уже достиг той стадии, когда не можешь думать ни о чем, кроме сэндвичей из водорослей. Тогда Роза принялась за Плоскомордого, но Тарп обязался служить мне, и даже сами боги не смогли бы освободить его от обязательства, пока я сам не отпущу его. Она хотела привлечь на свою сторону Васко, но друг Денни полностью ушел в себя и мечтал лишь побыстрее добраться до дома. Превалет-Позвоночник послал ее к дьяволу, заявив, что уже получил все сполна.

Тогда Роза решила взять судьбу за рога самостоятельно.

Я застал ее в тот момент, когда она выбирала место на свертке с Кейен, чтобы вонзить ей в грудь деревянный кол. Боюсь, что несколько утратил контроль над собой, перекинул девицу через колено и отколотил палкой.

– Тебе следовало оставить ее в кругу ее собратьев по духу, – заметил Морли.

Она обожгла его уничтожающим взглядом.

Мне показалось, что его замечание задело ее сильнее, чем телесное наказание, хотя при ее темпераменте порка оставит в ней неизгладимый след и она вечно будет лелеять свою ненависть ко мне. Она забилась в угол, чтобы, сидя в одиночестве, находить все новые и новые аргументы в оправдание своих поступков.

В конце концов Роза все же решила поступить по-своему и сбежала, пока мы отсиживались на мельнице, ожидая возвращения посланного на разведку Дожанго.

О ее бегстве мне тут же доложил Морли.

– Может, стоит ее вернуть?

– Думаю, не надо. Надеюсь, что ее убьют либо продадут в рабство. У меня нет никаких обязательств перед ее семьей. Мы знаем, что она ничему не учится на собственном опыте. Если мы поможем ей выбраться из беды, она тут же совершит очередную пакость.

Тинни сидела рядом со мной. Ее плечо почти касалось моего. Мы беседовали с ней о посторонних вещах, как частенько поступают мужчина и женщина, когда у них на уме совершенно иное.

– Лучше бы ты ее прикончил, Гаррет, – вздохнул Морли.

– Ему не позволила бы совесть. Впрочем, как и вам, Морли Дотс, – заметила Тинни.

– Совесть? – рассмеялся Морли. – Какая совесть? Я слишком утончен, чтобы обладать ею, а Гаррет чересчур прост.

– Морли, ступай и стреножь ее, – распорядился я.

Когда он удалился, Тинни спросила:

– Неужели вы оба действительно хотели, чтобы ее…

– Не обращай внимания, рыженькая. Мы всегда так говорим друг с другом. Это всего лишь треп.

Роза не отбивалась, когда Марша приволок ее в освещенное нашим костром пространство. Воинственное настроение, похоже, покинуло ее.

Морли приблизился ко мне и доложил:

– Она с чем-то или с кем-то столкнулась. Мы это спугнули. Девка не говорит, что это было, но тебе стоит подумать об удвоении охраны и о том, чтобы начать молиться за здоровье Дожанго.

– Хорошо.

Отдав нужные распоряжения, я возвратился на свое место.

В свете костра я заметил, что Роза сильно не в духе.

Тинни коснулась моей руки:

– Гаррет, когда мы вернемся домой…

– Если мы вообще вернемся домой. Пока нам рано даже думать об этом.

Это прозвучало достаточно резко, и она сердито замолчала.

51

Дожанго вернулся только к полудню, и я услышал от него именно то, что хотел услышать. Никто в Фулл-Харборе не интересовался бандой бузотеров из Танфера. За время нашего отсутствия ничего необычного не случилось. Все говорили только о Слави Дуралейнике и его эпическом походе на юг. Наши пожитки по-прежнему находились в гостинице: хозяин их сохранил в знак благодарности за то, что мы подарили ему одежду тех парней, которых пустили гулять в чем мать родила.

– По правде говоря, он так утверждает, – внес дополнение в свой доклад Дожанго.

– Мы последим за ним. Начинайте паковать багаж. Я хочу пройти туннель сразу после наступления темноты. Все остальное тебе тоже удалось устроить?

– Без проблем. К нашему приходу они уже будут стоять у черного хода гостиницы.

– Были сложности с организацией отправки?

– По правде говоря, никаких. Подобный груз отправляется постоянно. Практически каждый корабль, идущий на север, доставляет его в семьи, которые себе это могут позволить. Рутинное дело, по правде говоря.

– Прекрасно. Морли, остается последняя проблема, и, думаю, сегодня ночью мы столкнемся с ней вплотную.

Мы с Морли медленно брели, отделившись от остальной компании.

– У тебя уже есть кандидат на примете? – спросил он.

– Если бы меня вынудили, то в первую очередь я назвал бы Васко. Но только потому, что я его хорошо знаю и вижу, что его поведение отличается от обычного. Впрочем, у него достаточно оснований, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке.

– Ты придумал какой-то ход? Проверку?

– Сразу же, как мы выйдем из туннеля. Я хочу, чтобы Дожанго, Марша и Плоскомордый шли первыми. Ты, я и Дорис будем замыкающими. Если мы нагрузим остальных нашими пожитками, они ничего не смогут предпринять, к тому же будут зажаты с обеих сторон.

– Какие способности к планированию операций! Тебе следовало бы возглавить преступный мир.

– Надо все продумать заранее. Иначе можно опоздать. Мы имеем дело не с ребенком-несмышленышем. Этот тип наверняка разрабатывает собственные планы, просчитывает наперед все свои ходы.

– Выходит, у нас нет других способов вывести его на чистую воду.

Мы вернулись в лагерь. Во второй половине дня все были проинформированы о плане проведения ночной операции. Не все остались довольны моей диспозицией, но и у недовольных хватило ума понять, что самых доверенных людей я помещаю туда, где они смогут принести максимальную пользу.

Покинув лагерь, мы двинулись в указанном мной порядке. Единственное исключение: гролли, меняясь местами, тянули фургон поочередно. Я предложил Плоскомордому путешествовать в экипаже, пока мы не достигнем стены, но он уверил меня, что у него хватает сил идти на своих двоих. Васко и раненый солдат тоже пошли пешком, объяснив, что хотят чувствовать себя свободнее. Мы с Морли брели в хвосте, глотая поднятую отрядом пыль.

Пару раз я проходил вперед проверить, хорошо ли укрыта Кейен. После второй проверки, вернувшись на свое место, я сказал:

– Как я заметил, ты не пытаешься ничего предпринять, чтобы избавить свой приз от голодной смерти.

Желудок Кейен принимал очень мало из того, что я ей давал. Разворачивая ее, я оставлял руки и ноги связанными. Когти я обрезал при первой возможности, после того как мы вышли из гнезда. У нее еще сохранились клыки и постоянный голод, хотя в те моменты, когда Кейен приходила в себя, она изо всех сил сопротивлялась болезненным позывам.

– Ты мог также заметить, что Валентин впал в спячку, которая обычно возникает, когда вампиры голодают. До Танфера он продержится. А это все, что мне требуется.

Я не одобрял поступка Морли, но все же понимал, что убийство Клемента было наилучшим исходом. Смерть супруга по крови освободила Кейен.

Хотя мы не обменялись ни словом, я понимал, что она вошла во врата ада только потому, что этот путь выбрал ее муж. Кейен принадлежала к «следую-за-тобой-мой-милый» типу женщин. Клемент же, в свою очередь, пошел этой тропой на шестьдесят процентов из-за угрызений совести, а на сорок – из чувства мести. Кейен носила белые одежды не потому, что являлась его супругой по крови. Один из владык взял ее себе.

Я надеялся, что она не носит в своем чреве лишенного души плода. Иначе надежды на исцеление нет. Ни одна женщина не способна оправиться после такого.

Все шло великолепно. Спасенные внесли в туннель наши призы. Проход был достаточно широк и для фургона, но мне не хотелось показываться на улицах города с армейской собственностью, происхождения которой я объяснить не мог. С другой стороны стены мы сможем нанять какую-нибудь повозку.

Это случилось, когда мы с Морли находились в пятидесяти футах от конца туннеля. Дорис плелся чуть позади нас.

Откуда-то спереди донеслось бурчание Марши.

– Проклятье! – выругался Морли и перевел: – Нападение. Девять мужчин и одна женщина. Банда из-под полосатых парусов. Видимо, они выследили Дожанго, когда он был в городе.

– А я-то хотел приберечь это на будущее. Хватайся за меня, скажи Дорису, чтобы он тоже взялся покрепче.

Со стороны выхода из туннеля раздался вопль Розы:

– Гаррет! Спасите! Морли!

– Заткнись, безумная сука! – прошипел Морли.

– Безумная, говоришь? Да она хочет таким образом задаром решить все свои проблемы.

Крик оборвала пощечина, настолько сильная, что звук долетел до наших ушей.

– К стене! – распорядился я.

Они оба крепко вцепились в меня. Я разорвал листок с заклинанием. Спустя две секунды четверо громил с обнаженными мечами ворвались в туннель. Парни казались готовыми на все. Оглядевшись по сторонам, они никого не обнаружили.

Один из головорезов проорал:

– Никого нет!

Ответа я не услышал. Громилы удалились.

– Что теперь? – поинтересовался Морли.

– Пока мы будем двигаться медленно и бесшумно, без резких движений, они нас не увидят и не догадаются о нашем присутствии. Проскользнем поближе и посмотрим, что там происходит.

А происходило там вот что. Два головореза, которых я видел на яхте, женщина-командир и семеро незнакомых бандитов выстроили моих людей вдоль стены подвала, служившего устьем туннеля. На Маршу была наведена баллиста, такие же, но чуть больше, применяют при осаде крепостей.

Из их вопросов я понял, что они разыскивают кого-то конкретного, но не против прихватить и других. Мои люди взирали на них в молчаливом недоумении. Только Роза разыграла свой спектакль, пытаясь заманить нас. Я понял, что красное пятно на ее щеке оставила ручонка Тинни.

– Что ж, – прошептал Морли, – мы можем взять их, если Дорис уберет баллисту.

– Крови не нужно. Попробуем сблефовать. Ты подойдешь к ним и проорешь: «Не двигаться!» Дорис в этот момент разберется с баллистой. Я поднесу ножик к горлу милой леди. Возьми-ка.

Я передал ему пару метательных звездочек из запасов нетипичного для Гаррета оружия.

В дальнейших объяснениях Морли не нуждался. Он сказал Дорису, что делать, и мы разошлись. Я подкрался к леди командирше (наверняка это о ней столь нелестно отзывался шкипер Арбанос). Дожанго визгливым голосом стал объяснять ей, что все другие отряды, вышедшие из города, были полностью истреблены единорогами и вампирами.

– Что за черт? – закричал один из головорезов, увидев, как баллиста развернулась в противоположную сторону. – Шкипер, это место заколдовано!

Баллиста взвилась в воздух и ударилась о балки, поддерживающие потолок.

– Всем стоять на месте!!! – взревел Морли.

Я приставил клинок к горлу дамы и прошептал:

– Я весьма дружелюбное привидение. Стойте спокойно и дышите ровно. Прекрасно. Теперь скажите своим ребятам, чтобы сложили оружие.

Дорис в порыве юношеского восторга вмазал троим или четверым бандитам. Морли уронил на пол головореза с яхты, который вознамерился броситься в мою сторону.

Дама отдала приказ и добавила:

– Вы вмешиваетесь в дела Короны. Вы все будете…

– Ничего подобного. Я, кажется, догадываюсь, за чем вы охотитесь, и буду счастлив вам помочь. Но я не хочу, чтобы при этом пострадали мои люди. Вы располагаете средствами выбрать из группы то, что нужно?

– Выбрать? Кого?

Она решила разыграть из себя дурочку.

– Вы и вправду считаете, что только у вас имеются мозги? С вами говорит засланная лошадка, под прикрытием которой вы вели охоту. Я вычислил вас уже месяц назад, – соврал я, оттащил ее на пять шагов от остальных и прошептал в порыве внезапного вдохновения: – И еще я знаю, что Большой, тот, что с яхты, служит другой стороне. Он пытался убить меня в Лейфмолде, что разрушало все ваши планы.

Большой двинулся поближе к оружию.

В него вонзились две метательные звездочки, за ними тут же последовал кулак гролля.

– Это на многое проливает свет, – сказала женщина. – Я уже подумывала, что мы, возможно, пригрели змею. Отлично. Чего вы хотите, Гаррет?

– Оставьте в покое меня и моих людей. Забирайте вашего человека, если сумеете выбрать его из группы. Он мне не нравится, потому что строил против меня козни. Я даже облегчу вам работу, черт побери, и назову тех, кем он быть не может. Я уже думал об этом. Правда, его могли убить. Там погибло много народа.

Я отдал распоряжения. Женщины, Плоскомордый, Дожанго и Марша (он тащил на себе Кейен и Валентина) отошли в сторону.

– Выбирайте нужный товар среди остальных, – закончил я.

– Вы отпустите меня?

– Почему бы и нет? Мне кажется, у вас, леди, нет склонности к самоубийству.

– Еще раз назовете меня «леди» – и узнаете на своей шкуре, есть у меня склонность к самоубийству или нет.

– Ты, Гаррет, обзавелся еще одним другом на всю жизнь, – заржал Морли.

Ее ответ не поддавался воспроизведению.

– Что здесь? – спросила она, указывая на свертки.

– То, за чем я охотился.

Морли начал светиться по краям, потому что был не в силах удержаться от резких движений. То же происходило и с Дорисом. Я двигался замедленно, поэтому заклинание на меня все еще действовало. Я на цыпочках последовал за женщиной, которая была не леди.

Осмотрев всю группу, она запустила руку в карман и вытащила амулет: в центре его светился кусок янтаря с утонувшим в нем насекомым.

Превалета-Позвоночника вдруг оставило сонное безразличие, и он впал в неистовую ярость. Все произошло настолько быстро, что я изумился бы, будь у меня на то время. Одной рукой он выбил амулет, а другой вцепился в горло дамы.

Я ударил его ножом по руке, полоснул по щеке и отступил, потому что – да простится мне это выражение – леди вступила в дело.

Я с удивлением обнаружил, что рад тому, что злодеем оказался не Васко.

Позвоночник помчался прочь. Женщина, подхватив амулет, кинулась следом. Ее соратники – те из них, что оставались на ногах, – не двигались, так как не знали, чего ждать от нас.

– Линяем отсюда, – предложил Морли.

– Да.

Дожанго обладал многими качествами, и некоторые из них мне не нравились. Но дураком он не был. Заметив, что все заняты своими делами, он начал выводить людей из подвала.

Позвоночник ринулся к выходу самостоятельно и нарвался на кулак гролля. Женщина тут же оседлала беглеца и, не дав ему опомниться, сунула в рот амулет.

Он начал изменяться.

Я слышал, что Меняющий форму не имеет собственного облика. Говорят, не имеет даже пола и воспроизводит себе подобных, делясь на неравные части. Не знаю, не знаю…

Позвоночник превратился в майора, затем – в типа, слегка смахивающего на пирата, потом стал отдаленно знакомой мне женщиной. Агент венагетов явно проходил через все свои предыдущие ипостаси.

Все остальные уже ушли. Я тоже решил не дожидаться конца представления. У меня не было оснований подозревать людей с яхты в избытке доброжелательности по отношению ко мне.

52

Только перед самым рассветом мы добрались до гостиницы. Я отпустил солдат, полагая, что они счастливы вернуться живыми и не станут в ближайшее время чинить мне неприятности. Пришлось по этому поводу поспорить с Морли, который считал, что солдатиков следовало передать в руки шайки с яхты. Та принялась бы их допрашивать и мучила бы вопросами, пока мы не убрались бы из города.

Короткая беседа с хозяином гостиницы подтвердила мои подозрения. Он держал наш номер и хранил пожитки по просьбе людей с яхты, которые рассчитывали снова напасть на наш след, если мы вернемся в Фулл-Харбор. Что, собственно, и случилось после визита Дожанго.

Целых пять часов я проспал как убитый, после чего отправился организовывать возвращение домой. Полоса удач, видимо, закончилась. Я вернулся в гостиницу и объявил:

– Первый корабль, на котором будет достаточно места для всех, отойдет только послезавтра. Ситуация, вызванная действиями Слави Дуралейника, заставляет наиболее слабых духом сограждан двигаться на север. Корыто, что я нашел, годится разве что для перевозки мусора. Но приличного судна пришлось бы ждать еще целую неделю.

Я решил не упоминать, что даже это жалкое транспортное средство истощило мои финансы. Если путешествие затянется, нам придется голодать.

Усевшись рядом с Морли, я заявил:

– Ничто теперь не заставит меня взяться за работу вне Танфера. Даже стотысячный гонорар.

– Раз ты заговорил о деньгах, скажи, когда мы получим честно заработанное? Для меня это не так важно – я отправился в Кантард не ради оплаты. Но тройняшки начинают дергаться.

– Придется подождать, пока я загоню в угол Тейта и выдавлю из него очередную порцию. Все, что у меня осталось, уйдет на возвращение домой.

– Они доверяют тебе, Гаррет. Не разочаруй их.

– Ты же меня знаешь. Так или иначе я вытряхну из Тейта бабки, и вы, ребята, свое получите. Дожанго! Где ящики? Ты ведь не пропил деньги, которые я тебе выдал?

– По правде говоря, я пришел сказать, что заказ прибыл. Хозяин бьется в припадке, он вопит, что если мы внесем их в помещение, то распугаем ему всех посетителей.

– Сейчас я устрою припадок – танцы на его башке, – проворчал, поднимаясь, Морли.

Мы разместили призы в гробах той же ночью. Это были стандартные дешевые изделия, которые покупают жители севера, чтобы доставить домой с войны своих сыновей. Дожанго все же признал, что маленько выпил. Он сумел сэкономить, поскольку продолжительный спад военных действий в Кантарде поверг в кризис гробовщиков Фулл-Харбора.

Я рассердился, но сцен закатывать не стал.

После наступления темноты я распаковал свой приз и, прежде чем поместить в гроб, слегка почистил его. Тинни помогла мне, и Кейен не очень протестовала. Во всяком случае, она не вскрикивала.

При изготовлении белых одеяний, очевидно, использовалось какое-то колдовство: одежды Кейен не порвались и к ним совсем не прилипла земля.

Морли был не столь деликатен. Он насыпал в гроб свежей земли, развернул свой приз, переложил в ящик и начал прибивать крышку. Стук разбудил Валентина, он заорал и попытался вырваться. Пришлось звать на помощь Маршу.

Едва мы успели его усмирить и тем самым утешить хозяина, как появился Зек Зак.

Кентавр прибыл один и поначалу держался вполне дружелюбно:

– Вам удалось вызволить ее, мистер Гаррет?

– Да.

– Вы позволите на нее взглянуть? Я не видел ее с тех пор, как она ушла во тьму вслед за своим мужем-идиотом. Ушла, следуя своим извращенным представлениям о преданности. Я должен был бы ее задержать.

– Это было бы весьма мило с вашей стороны.

Морли и Плоскомордый бросали на него косые взгляды. Тарп кентавра не знал. Но я боялся, что сейчас произойдет столкновение и посыпятся искры. Однако Зек Зак их обезоружил:

– Я не прикасался к ней и ни при каких обстоятельствах не стал бы этого делать. И не только потому, что ее отец был моим другом.

Как однажды заметил Морли – еще один.

Я открыл крышку. Она спала. Кентавр некоторое время молча смотрел, затем отступил назад и произнес:

– Достаточно. Закройте крышку. Возможно ли будет ее исцелить, мистер Гаррет?

– Думаю, мы успели вовремя. Она сама изо всех сил сопротивлялась болезни. Надеюсь, в ней еще осталось достаточно человеческого.

– Хорошо. Теперь к делу. Кто-то из вас захватил в гнезде предмет, который по праву принадлежит моему народу.

Эти слова вызвали недоумение. Мы с Морли обменялись изумленными взглядами.

– Амулет Владыки по крови. Знак его могущества. Камень-кровавик.

Не помню, кто из нас рассмеялся первым.

Кентавр собрал все свое достоинство и попытался укрыться им, словно щитом.

– Джентльмены, – начал он, – я прошел сквозь ад и через годы унижений, для того чтобы отыскать гнездо, дать моему народу разгромить его и собрать достаточную добычу, чтобы эмигрировать из Кантарда. Вы можете забрать двоих слуг по крови. Один из них принадлежит мне, но я дарю его вам, а другой не стоит того, чтобы о нем говорить. Но все остальное в гнезде – моя собственность.

Мы обменялись взглядами. Дожанго начал заметно нервничать. Я не хотел затевать свару, но и не желал терпеть подобный тон в разговоре со мной.

– У вас, видно, яйца больше, чем мозги, если вы полагаете, что можете приходить и выдвигать ультиматумы. Это может сильно повредить вашему здоровью.

– Над моей головой теперь не висит угрожающий меч, мистер Гаррет. Кроме того, у меня в городе найдутся друзья, которые будут счастливы оказать мне помощь в возвращении камня.

– Какое интересное совпадение, – сказал я. – Только вчера у меня появился новый друг – леди из Танфера, которая ведет облаву на друзей вашего венагетского священника. Я не собирался называть вашего имени.

Он молча пялился на меня, пока не решил, что мой блеф требует ответа.

– Что ж, действуйте. Но тем не менее камень доставьте завтра вечером в мой дом или начинайте подыскивать для Кейен другого телохранителя.

– Он безумен, – вступил Морли. – Тебе следовало позволить мне прирезать его, когда у меня впервые возникло такое желание. Теперь это будет сложнее.

– Большая группа моих друзей ждет на улице. Они не хотели бы устраивать беспорядки в общественном месте, но будут вынуждены пойти на это, если я не появлюсь в назначенное время.

– Убирайтесь, – сказал я, – пока мы не решили проверить, блефуете вы или нет.

Кентавр удалился, не забыв напомнить нам доставить камень к вечеру следующего дня. В противном случае…

– Ты же не будешь возвращать ему амулет, Гаррет? Ведь правда? – спросил Дожанго.

– Мы вернем ему все, – прорычал Морли, – только это будет вовсе не так, как он думает!

– Полегче, Морли Дотс, – сказал я. – Лучше подумай. Похоже, он готовит для нас ловушку.

– Знаю. Но с нашей стороны было бы непростительно не разрушить план, разработанный столь умственно отсталым существом, как кентавр. Во всяком случае, у нас куча времени. Пока поспим, а волноваться начнем завтра.