Текст книги "Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж"

Его артиллерия открыла огонь. Его бронетехника, используя в качестве ориентиров радар и вражеские огни, начала рисовать смертоносные граффити на бортах краулеров. Главной целью стали гусеницы, на которых полностью сосредоточились его пехотинцы, мчавшиеся гигантскими прыжками с помощью реактивных ранцев. Их лазерные винтовки и ракетометы расчертили застигнутое врасплох ночное небо тысячами ярких линий.

Еще один взрыв вспорол потроха прицепа, ехавшего с третьим краулером.

– Полнейший сюрприз! – радостно рявкнул Шторм.

Он стометровыми прыжками спустился с холма, чувствуя, как сжатый газ из ракет реактивного ранца обжигает спину скафандра. Справа от него могучими прыжками, несмотря на тяжелый груз взрывчатки, двигался Торстон. Свернув наперерез Шторму, Торстон устремился к застрявшему ведущему краулеру. Шторм последовал за ним. Ведущая машина была самой важной мишенью. Ее потеря надолго задержала бы Майкла.

Солдаты Сумеречного начали яростно отстреливаться. Шторм усмехнулся. Похоже, до этого они ехали будто скучающие сонные туристы, полностью безразличные к происходящему во внешнем мире.

Один его танк серьезно пострадал. Экипаж успел выбраться до того, как взорвались боеприпасы, и присоединился к пехоте, вступившей в перестрелку с ошеломленными войсками противника, покидавшими машины.

Лазерная пушка вывела из строя еще один боевой краулер, после чего издохла от собственных недугов. Остальные включили противосолнечную защиту, против которой энергия стрелкового оружия была бессильна.

Шторм оставался рядом с Торстоном. С полсотни человек устремились к ведущему краулеру. Хотя и обездвиженная, машина была далеко не мертва. Ее орудия плевались снарядами и лазерными лучами. Ракетчики Шторма сосредоточились на подавлении ее огня.

Торстон и Шторм добрались до краулера. Сын Шторма сбросил реактивный ранец, швырнул отцу заряд взрывчатки и побежал вдоль борта чудовища, пригибаясь под огнем и закрепляя магнитные заряды на прицепных секциях. Шторм прикрепил свой над дырой, пробитой лазерной пушкой, и присел, упираясь руками в землю.

Он ощутил взрыв ладонями и ступнями ног. Звука не было, сотрясение почти не чувствовалось. Вскочив, он нырнул в проделанную дыру, держа оружие наготове.

Кабину разнесло в клочья. Шторм уничтожил приборную панель. Последовавшие за ним солдаты направились к люку, соединявшему кабину с первым прицепом. Шторм переходил от кресла к креслу, вглядываясь в лица мертвых членов экипажа.

На вид они выглядели вполне по-человечески. Похоже, нужно забрать нескольких для вскрытия.

«Неужели Майкл пошел на такой риск?» – подумал Шторм. Если будет доказано участие сангари, Флот и военные примчатся сюда, будто опаздывая к Армагеддону. Вряд ли стоит тратить силы на то, чтобы таскать туда-сюда трупы.

И тут он нашел синекожего:

– Что за черт?

Он уже видел синекожих, очень давно. Намного больше, чем хотелось бы, – во время войны с улантонидами. В войсках Ричарда не было улантонидов, и никто из них не жил на Черномире. Кассий говорил, что сангари по имени Дит работает с представителями нескольких рас.

Краулер покачнулся от взрывов зарядов Торстона, сработавших подряд. Его солдаты ворвались в первый прицеп. Последовала короткая перестрелка, но Шторм не обращал на нее внимания. Вытащив из кабины труп, он ненадолго нарушил радиомолчание, чтобы вызвать краулер, который забрал бы тело, а затем вернулся еще за одним.

Что сейчас творится в голове у Майкла? Проклинает ли он судьбу, как всегда бывало, когда что-то шло не так? Или удивляется, почему сопротивление оказалось столь слабым?

Шторм выбрал шесть трупов. Солдаты погрузили их на тот же краулер, который прежде возил пассажиров по маршруту Крайгород – Сумеречный. Водитель все больше нервничал по мере того, как пехота Ди приближалась, но продолжал ехать, даже когда во все вокруг начали вонзаться лазерные копья.

Войска Шторма понесли немалый урон, как он и ожидал. Но даже его клерки и связисты были легионерами, и они причинили куда больший ущерб, чем пострадали сами. Собрав трупы и убедившись, что ведущие боевые краулеры выведены из строя, Шторм организованно отступил.

Бронетехника и пехота, которые хлынули подобно волне вокруг ведущего краулера, преследуя Шторма, внезапно сгинули, погибнув в пламени разрывов мин. Последовавшая за этим растерянность Ди позволила Шторму выйти из боя.

– Теперь посмотрим, из чего сделан Майкл, – сказал он Торстону.

– Отец?

– Выясним, хватит ли ему самообладания. Если да – попытается захватить Белоземье. Если нет – нападет на Крайгород, чтобы свести счеты.

– Вряд ли ему составит много труда захватить город.

– Да. Но уйдет неделя, чтобы этот город умиротворить. А у него нет ни одного лишнего дня. Иди скажи водителю, пусть остановится на вершине стены кратера. Засядем там и посмотрим, что решит Майкл.

Шторм сидел на холме очень, очень долго. Он приложил немало усилий, чтобы перекрыть дорогу Ди.

Его разбудил Торстон:

– Он приближается, отец.

Шторм прошел в кабину и взглянул на дисплеи. С севера один за другим двигались краулеры. Тяжело прокатившись мимо, они свернули на запад.

– Хорошо. У него было время подумать.

– Мне жаль Хавика, – сказал Торстон.

– Мне тоже, сын. Но у него теперь больше шансов, чем до того. Водитель, едем в Крайгород.

В ангаре ждал встревоженный Гельмут.

– Похоже, у нас проблемы, – сказал Шторм Торстону.

– Гней, у нас проблемы, – сообщил Гельмут, когда Шторм подошел.

– Что еще?

– Цейслак угодил в переплет. Сангари послали против него крупную рейдерскую флотилию. Нашим кораблям пришлось срочно сматываться. Он пока держится за счет захваченных батарей, но говорит, что его в любую минуту могут вынудить сесть, если захотят.

– Похоже, желание Кассия исполнилось. Мы втянули в игру главного паука. Есть известия от Флота или Лунного командования?

– Никаких. Кассий едет сюда.

– Гм… зачем?

– Говорит, если Ди намерен заманить в ловушку людей Ричарда, он оборвал связь с Сумеречным. А значит, нам нет нужды оставаться к западу от теневой станции. Они придут к нам. Он просто оставляет несколько человек, чтобы помочь им эвакуироваться.

– Интересно… Полагаешь, Майкл сообразил, что Кассий именно так и подумает? И атака на Темную сторону – лишь обманный маневр, чтобы его выманить?

– Нет. Тот ядерный взрыв…

– Естественно. Это все изменило. Он ставит на карту все, а не только Теневую Черту.

Они добрались до штаба как раз в ту минуту, когда пришло сообщение от Цейслака, что его атакуют сангари. Связавшись с Кассием, Шторм сообщил ему новости о Мире Хельги, Хавике и своих последних действиях.

– Гней, – хрипло проговорил Кассий, – у меня есть предложение насчет тех трупов. Отправь их в Темное Плато или Город Ночи для вскрытия. Чем больше ты распространишь доказательств, тем сложнее будет Ди избавиться от свидетелей. И на Мичема станут давить, чтобы он перестал поддерживать Ди.

– Хорошая мысль. Так и сделаю. Мне нужно идти. Хавик уже ведет бой.

– Отец, – позвал с другого конца комнаты Торстон, – сообщение по межзвездной связи с Мира Хельги. Цейслак говорит, что сангари высадили десант. Будут особые распоряжения?

– Скажи, пусть держится, сколько сумеет. В ближайшие дни должен появиться приятель Кассия. Гельмут, сбавь масштабы наступления в Белоземье. Майкл ведет себя несколько странно.

– Ура! – заорал Торстон полчаса спустя. – Эй, отец! Хакс говорит, что обнаружил корабли. У них опознавательные знаки Флота, и их тысячи!

Восторг сына вызвал у Шторма лишь усмешку.

– Успокойся и внимательно следи за происходящим. Скажи Цейслаку, чтобы оставался на связи. – Он вдруг почувствовал, что ему тоже хочется кричать от радости. – Гельмут, этот дружок Кассия столь же хитер, как и Ди. Он меня напугал, но, похоже, он знает, что делает. Захватил их врасплох со спущенными штанами. Могу поспорить, теперь никто не уйдет.

На лице Дарксворда отразилось мрачное удовлетворение. Шторм снова оценил ситуацию в Белоземье.

В конечном счете в поведении Майкла не было ничего необычного – ему не хватало воображения. Какое-то время Хавику ничего всерьез не угрожало.

– Цейслак говорит, что у него есть связь с Флотом, – позвал Торстон. – Прибыла боевая флотилия в полном составе. Они уж точно разделаются с этими уродами.

– Вот и хорошо. Просто великолепно. Пойду к себе, пока не свалился с ног.

Шторму снились кошмары. Что-то постоянно его донимало, будто он о чем-то забыл, что-то недосмотрел – а когда имеешь дело с сангари и Ди, подобное недопустимо.

Торстон потряс его за плечо:

– Ну же, проснись, отец!

Шторм открыл глаза:

– Что случилось? Ты ужасно выглядишь.

– Они атакуют крепость. Сангари. Еще одна рейдерская флотилия. Мне только что сообщили ловцы. Они все видят, но ничем не могут помочь. И они потеряли связь с Мышом.

48. Год 3032

Мыш сидел в отцовском кресле за отцовским столом, закрыв глаза. Он чувствовал себя примерно так же, как и отец в день его возвращения из Академии. Как давно это было? Всего несколько месяцев назад… Казалось, прошла половина жизни.

Столь много всего произошло, и столь много всего изменилось. Крепость незаметно пересекла некую невидимую границу, скользнув в чужую, враждебную и полную ненависти вселенную.

Сам он тоже изменился. Он многое повидал и во многом участвовал, но ничто не давало ему поводов для гордости. Совершив крутой поворот на дороге из желтого кирпича, он краем глаза узрел ту сторону своей семьи, о которой не подозревал, отправляясь в Академию.

– Тогда я был еще мальчишкой, – пробормотал он. – Это всего лишь та боль, которой сопровождается взросление. Реакция на столкновение с реальностью.

С реальностью. С особой реальностью, уникальной для его семьи и Легиона, с их эксцентричным набором проблем и врагов.

Выдвинув отцовский ящик с коммуникатором, Мыш набрал номер штаба.

– Есть новости? – спросил он.

– Никаких, сэр. Похоже, положение не меняется.

– Держите меня в курсе.

– Так точно, сэр.

– Молодец, – прошептал Мыш, разорвав связь. – Будь я на твоем месте, я бы не выдержал и недели.

Встав, он начал расхаживать по кабинету. Он не мог избавиться от уверенности, что должно произойти нечто ужасное. Весь день его мучила тревога, а последние несколько ночей он не мог заснуть.

– Если бы еще хоть было чем заняться…

Он переходил от шкафа к шкафу, заглядывая в каждый и заново рассматривая коллекции отца. Подобное уже вошло в привычку, оказывая странное успокаивающее действие.

Что, если отец тоже использовал свои сокровища как талисманы?

Монеты. Куклы, фарфор, книги – все они были свидетелями прошлого, участвуя в некоем масштабном нескончаемом процессе. Прикосновение к ним вызывало чувство причастности к чему-то большему, чем ты сам, затягивая в бескрайние невидимые путы, которые окутывали тебя, будто кокон, превращая в куколку… Все это казалось чересчур субъективным и эмоциональным.

Все еще ощущая смутную тревогу, Мыш отправился в кабинет Кассия. По дороге он никого не встретил.

Крошечный безлюдный мирок Железного Легиона наводил на мысли о безмолвных покинутых городах, из которых по неведомым истории причинам ушли все жители. Лишившись населения в двадцать тысяч человек, крепость превратилась в огороженную стенами пустыню и теперь лишь что-то робко бормотала себе под нос.

Мыш слышал звуки, каких прежде не замечал, – постоянный фоновый гул вспомогательных машин, обычно тонувший в разговорах и шуме, которыми сопровождалась человеческая деятельность. Звуки вызывали у него зловещее, пугающее чувство. Иногда, шагая по пустым коридорам, он замирал на долю секунды, полностью убежденный, что он тут совершенно один, в плену пустого сооружения в семи световых годах от ближайшего человеческого существа.

В такие мгновения на него накатывало чувство пустоты, за которым неизбежно следовала паника. Даже если тебя все игнорировали, это вовсе не означало, что ты одинок. Тебя могли не замечать, но ты все равно видел других людей. В душе Мыш понимал, что здесь есть люди и они вполне доступны, если найти волшебный ключ. Их отделял от него эмоциональный, а не физический барьер, преграждавший все возможности для общения по-настоящему одинокому человеку…

Мыш навсегда запомнил выражение лица Фирчайлда, которое увидел в пыточной камере на астероиде, – невольную радость при появлении другой живой души, чуть ли не страстное ожидание мучений, которые подтвердили бы его принадлежность к стайному биологическому виду.

Мыш считал, что сумел постичь животную сущность человека. Неудачные браки, которые все равно продолжались, жестокие отношения, сохранявшиеся вопреки всякой логике, – большинство предпочитали страдать, нежели оставаться в одиночестве.

– Звери не склонны к солипсизму, – пробормотал он.

Купленные Кассием на Горе игрушки так и лежали нераспакованные. Мыш хотел распаковать их и собрать, но передумал, решив, что не вправе лишать Кассия удовольствия.

Около часа он забавлялся со старинным электропоездом. Раз за разом пускал его по рельсам, переключал стрелки, останавливался на станциях, перецепляя товарные вагоны и размышляя, насколько изначальный владелец игрушки отличался от людей нынешней эпохи.

Мыш подумал об однокурсниках по Академии. Собранные из дальних уголков Конфедерации, они принесли с собой невероятное множество идей и жизненных позиций. Некоторые он счел полностью чуждыми.

Томми Макленнон, вместе с которым он чудом победил в солнечной регате в Крабовидной туманности два года назад… Томми был родом со Старой Земли и казался еще более чужим, чем представители иных рас в Академии, принадлежавших к той же касте воинов, что и Штормы. Предки Томми веками занимались непродуктивной защитой государства, и от его идей порой бросало в дрожь.

Серебристая пуговица на груди кителя Мыша издала троекратный писк, и эльфийский голос трижды повторил номер. Открыв ящик стола Кассия, Мыш набрал номер на коммуникаторе Уолтерса:

– Масато Шторм слушает.

– Сэр, сообщение от Цейслака. Рейдерская флотилия сангари только что вышла из гиперпространства…

– Сейчас буду.

Он побежал к ближайшему лифту, чувствуя себя глупее некуда. Чем он, собственно, мог помочь? Только бессильно слушать, как разворачивается катастрофа у Мира Хельги.

«Я был прав, ожидая худшего», – подумал он.

Когда Мыш вышел из лифта, из соседнего появилась Фрида Шторм.

– Слышал новости? – спросила она.

– Про сангари? Да.

– Где, черт побери, этот кретин-генерал, который обещал помочь?

В Боевом центре стояли два больших дисплея. Один пытался отображать события на Черномире, другой – действия Цейслака на Мире Хельги. Оба не были полностью компьютеризированы, и информация шла не в реальном времени. Толпа стариков и молодежи выбивалась из сил, пытаясь дать хотя бы общую картину.

– Что случилось? – спросил Мыш.

– Доннингер пытается их удержать, но собирается отступить. Их слишком много.

Мыш яростно уставился на только что заработавший трехмерный дисплей, в центре которого находился шар размером с бильярдный, изображавший Мир Хельги. Боевой центр получал данные от кораблей Легиона на орбите планеты. Мыш какое-то время наблюдал за светящимися точками.

– Каково отставание от реального времени?

– Пять минут с секундами. Не так уж и плохо, учитывая обстоятельства. Ловцы из числа друзей вашего отца наверняка уже в курсе. И они достаточно близко, рискуя попасть под обстрел.

Мыш оценил возможное развитие событий:

– Скажите Доннингеру, пусть убирается ко всем чертям. Еще десять минут, и такой возможности у него не будет.

Пока он говорил, с дисплея, мигнув, исчез один корабль Легиона.

– У них какая-то тяжелая техника, – сказал кто-то. – Крупнее всего, что есть в наших реестрах.

Мыш пытался смотреть на несколько экранов одновременно, пока поступали данные и компьютеры старались построить изображения вражеских кораблей.

– Они и впрямь не маленькие, – сказал он Фриде. – Что-то новенькое для рейдерских кораблей.

– Я слышала, Норбоны – тоже что-то новенькое для сангари.

– Думаешь, это они?

– Кто же еще?

– Значит, это именно то, чего хотели отец с Кассием. Выманить Дита из укрытия.

– Не сказала бы, чтобы он выбрал удачное время для появления, – усмехнулась Фрида.

– Угу. – Мыш нашел свободный стул и не вставал с него, за исключением походов в туалет, пока схватка не дошла до кровавого завершения. – Удивительно, – пробормотал он, наконец поднявшись. – Не поверил бы, если бы не видел собственными глазами. Пойду немного посплю.

Его разбудил настойчивый вой сирены.

Несколько мгновений он не мог понять, что это значит. Подобное он слышал лишь дважды, давно, во время учений.

В коридорах эхом отдался громкий голос:

– Всем занять боевые посты. Повторяю, всем занять боевые посты. Нас собираются атаковать. Всем занять боевые посты. Нас собираются атаковать.

– Господи! – Мыш схватил одежду и бросился бежать. – Что происходит, черт побери? – заорал он, ворвавшись в Боевой центр.

Старший дежурный показал на трехмерный дисплей. Лицо его побелело как мел.

– Мы получили двухминутное предупреждение от ловцов. Им каким-то образом удалось проскочить мимо.

Крепость на дисплее окружали красные точки. Его то и дело пересекали тонкие светящиеся нити. Вспыхивали крошечные звезды. Рои миниатюрных пятнышек плясали подобно облакам мошкары в безветренный весенний день.

– Их восемьдесят два, сэр, – сказал кто-то. – В начале было восемьдесят пять. В основном легкие корабли. Сангари.

– Но… – Мыш ничего не понимал.

Все это не имело смысла.

– От одноместных кораблей до легких боевых, сэр. Компьютер все еще пытается спрогнозировать план их атаки.

Откуда-то из другого угла послышалось компьютерное бормотание:

– Уничтожен корабль. Неопознанный сорок шесть. Пять тысяч тонн.

Появилась Фрида, заспанная и растрепанная.

Мыш пытался понять логику перемещений кораблей на дисплее. В них не было никакой закономерности, кроме неумолимого давления.

– Что это – просто налет? – спросил он. – Или у них серьезные намерения?

Старший дежурный косо на него посмотрел:

– Чертовски серьезные. Самоубийственно серьезные. Они сами так сказали.

Он пощелкал по экрану коммуникатора, и появилось лицо, обладатель которого сообщил, что собирается сделать с крепостью то же самое, что в свое время сделали с Префактлом.

– Думаешь, это он? – спросил Мыш у Фриды.

– Вероятно. Насколько я знаю, никто его никогда не видел.

– Я видел, – сказал Мыш, вспомнив Гору. – Он был там, когда старик пытался нас убить. В толпе.

– Сэр, – сообщил старший дежурный, – компьютер говорит, что они ведут атаку в случайном порядке. Их кораблями управляет нечто вроде командного боевого компьютера. Похоже, капитанам кораблей предоставлена свобода маневрировать в любом направлении, но только не назад. Они в любом случае обрушатся на нас, независимо от их желания.

– То есть это атака камикадзе?

– Сэр?

– Самоубийство.

– Однозначно. Если только тот, кто управляет боевым компьютером, все же не решит их отпустить.

Мыш взглянул на дисплей. Еще два вражеских корабля вышли из строя.

– Они прорвутся?

– Думаю, да, – вздохнул дежурный. – Если мы не выжмем из нашей автоматической оборонительной системы все возможное.

– Как скоро они сядут?

– Слишком рано предполагать.

– Скажите ловцам, пусть свяжутся с Цейслаком. Пусть сообщат Флоту. А потом пусть связываются с моим отцом.

Мыш еще два часа наблюдал, как надвигается неизбежное. Враг наступал, несмотря на самую изобретательную и смертоносную из всех когда-либо разработанных автоматических оборонительных систем. Был уничтожен третий их корабль, но они все приближались, с ужасающей, свойственной скорее машинам решимостью. Ими командовал безумец.

Мыш прошелся по безмолвным коридорам, заранее прощаясь с Легионом и всем, что было ему хорошо знакомо. Он снова заглянул в кабинет отца, подумав, что было бы преступлением против истории уничтожить собранные коллекции. Столько прекрасных вещей…

– Что там? – спросил он, вернувшись в Боевой центр.

– Ничего хорошего, сэр.

– Продержимся, пока сюда не доберется «Хетт»?

– Да, сэр. Думаете, задачу доверят ему одному?

– Не знаю. Но вряд ли кто-то там способен ему противостоять.

– Корабль класса «империя» может уничтожить десяток, сэр. Но их все еще остается около полусотни.

– Когда получите сигнал от «Хетта», сообщите ему все, что известно нам. Особенно что они связаны программой атаки. Им придется ее прервать, чтобы вступить в бой. Может, капитаны некоторых кораблей решат сбежать.

– Так точно, сэр.

– Есть цифры, сэр, – сказал пожилой офицер, ушедший в отставку со службы в Легионе.

Мыш взглянул на данные. Судя по ним, сангари должны были преодолеть внешнюю линию обороны и посадить по крайней мере пятнадцать кораблей на планету.

– Плохо дело. «Хетт» остается нашей единственной надеждой.

– Да, сэр.

– Сэр, – сказал старший дежурный, – мы только что обнаружили еще одну группу приближающихся кораблей.

– Что?!

– Спокойно, сэр. Это не боевые корабли. Вот они. Их пять. Четыре больших, которые опознаются как разновидность транспортов, и один средний – возможно, корабль командования.

– Транспорты. Ну конечно. Чтобы доставить сюда войска.

Подойдя с другой стороны к дежурному, Фрида несколько мгновений изучала данные, а затем вышла из Боевого центра – первый раз за много часов.

– Сообщите в арсенал, чтобы приготовились выдавать стрелковое оружие, – сказал Мыш. – И пусть проверят все внутренние системы защиты. Еще мне нужно, чтобы компьютерщики рассчитали минимальное и максимальное время, когда можно ожидать высадки противника. Отец думал, что крепость способна выдержать что угодно, – добавил он скорее сам себе, чем для остальных. – Вряд ли он предполагал, что его атакует сумасшедший.

– Гм… сэр, против того, кого не волнует собственная судьба, никогда не бывает идеальной защиты.

На следующий вечер Мыш собрал в спортзале всех обитателей крепости и объяснил им положение. На вопрос, какие есть предложения, ответа не последовало. Да и вряд ли можно было что-то предложить, кроме как держаться до прибытия Флота, что он и посоветовал. Еще не успев договорить, он понял, что сделал только хуже. Всех попросту ткнули носом в тот факт, что сотни детей в крепости разделят ее судьбу.

Мыша вырвал из тревожного сна сигнал коммуникатора.

– Шторм слушает.

– Есть связь с «Хеттом», сэр. Корабль на подходе.

– Сейчас буду.

В Боевом центре старший дежурный сообщил ему:

– Мы передаем им наши данные, сэр. У нас с ними постоянная межзвездная связь. С «Хеттом» прибыли несколько провинциалов, хотя не факт, что от них будет толк. В первую очередь они намерены атаковать командный корабль и транспорты.

– Как скоро?

Дежурный взглянул на часы:

– Они выйдут из гиперпространства через два часа восемь минут, сэр. Будут приближаться на большой скорости, с отклонением всего на несколько градусов.

– Насколько заранее узнают о них наши друзья-сангари? – Мыш кивнул в сторону красных точек на дисплее.

– Зависит от того, насколько хороша их аппаратура обнаружения. От пяти минут до часа.

Оказалось скорее ближе к часу.

– Черт побери! – сплюнул Мыш. – Смотрите! Они отходят.

Через полчаса стало ясно, что рейдерские корабли взяли под защиту командный корабль и транспорты, оставаясь под неотступным внешним контролем.

– Похоже, сейчас мы увидим кого-то из этих крошек-«имперцев» во всей красе, – сказал Мыш.

– Похоже на то, сэр.

«Хетт» вышел из гиперпространства и вступил в бой, изрыгая огонь из всех орудий. Вместе с сопровождающими он начал спокойно и размеренно уничтожать противника. Сангари, казалось, ничего не могли с ним поделать. Но неуязвимость обернулась иллюзией.

– Привет, Железный Легион. Говорит «Хетт». Парни, не хотелось бы о плохом, но придется. У нас поврежден двигатель. Мы вынуждены либо выйти из боя, либо лишиться защитных экранов. Извините.

– Извините? – рявкнул Мыш. – Извинения ничем не помогут.

– По крайней мере, мы слегка их для вас обработали. – Связист «Хетта» словно не слышал Мыша. – Мы нанесли им одиннадцать серьезных царапин и расквасили кучу носов. Удачи, парни. Конец связи.

– Посчитайте потери противника, – бросил Мыш.

– Они все еще могут прорваться, сэр. Если только носы у них не расквашены серьезнее, чем кажется на вид.

– Проклятье! Не желаю этого слышать.

Впервые за день появилась Фрида:

– Что там происходит?

Мыш объяснил.

– Да пошло оно все к черту!

Она выбежала из Боевого центра.

Возвращаясь к себе, Мыш увидел в коридоре лежащую на носилках девочку лет пятнадцати. Он ее не узнал, – видимо, это была дочь кого-то из солдат.

– Что за черт? – Присев, он пощупал ее пульс.

Она была жива – просто без сознания или спала.

Послышались шаги, он поднял взгляд и увидел двоих стариков, которые вошли в поперечный коридор, неся на носилках юношу. Шедший сзади украдкой бросил взгляд на Мыша.

Он побежал за ними, но его отвлек свет за открытой дверью спального помещения. Около полудюжины отставников укладывали на носилки детей.

– Что тут происходит, черт побери? – спросил он.

Все молча уставились на него. Никто не улыбался и не хмурился. Двое нагнулись, подняли носилки и направились к Мышу.

Он схватил кого-то за руку:

– Я задал вопрос, солдат.

– Мыш…

Обернувшись, он увидел Фриду, стоявшую в дверях меньше чем в метре от него. Мать нацелила на него оружие.

– Что ты надумала, мама?

Она едва заметно улыбнулась:

– Мы грузим вас, молодежь, на «Эрхардт». Отправляем к отцу. Ловцы прикроют вас огнем.

Мысли лихорадочно метались в голове. Идея вывезти детей даже не пришла ему в голову. Рискованно, но «Эрхардт» – самый быстрый корабль из когда-либо построенных… Но Фрида, похоже, намеревалась включить в состав пассажиров этого Ноева ковчега и его самого, что было совершенно ни к чему.

– У меня есть работа и тут.

Фрида снова слабо улыбнулась:

– Я освобождаю тебя от обязанностей командира, Мыш. Мужчины, принесите носилки.

– Только не пытайся меня заставить…

– Поцелуй от меня отца, Мыш.

Ее палец напрягся на спусковом крючке.

Мыш попытался отскочить в сторону, но не успел. Оглушающий заряд смешал его мысли. Он почувствовал, что падает, падает, падает… но так и не коснулся пола.

49. Год 3032

Шторм рывком сел на постели. На него обрушился настоящий кошмар. Нападение на его Дом… То самое, чего он не учел. Война против его семьи. Он оставил фланг без прикрытия.

– Это правда? – спросил он, не в силах думать о чем-либо еще.

Торстон ошеломленно уставился на него:

– С чего мне врать?

– Не обращай внимания. Я с трудом соображаю. Идем.

К тому времени, когда Шторм добрался до штаба, Мыш уже восстановил межзвездную связь.

– Мыш, что там? – спросил он.

Ответ, казалось, пришел не быстрее скорости света:

– Ничего хорошего, отец. Они атакуют нас будто сумасшедшие. Никаких маневров, ничего. И похоже, они знают наши слабые места. Мы пока держимся, но теряем форпосты быстрее, чем позволяет программа. Похоже, нам требуется помощь со стороны.

Пока Мыш говорил, Гельмут что-то шептал на ухо Шторму.

– Ладно, Мыш. Просто делай все возможное. Гельмут говорит, что мы связались по межзвездной с Цейслаком и попросили ловцов передать информацию Бекхарту. – Он еще немного послушал Гельмута. – А, вы тоже это сделали. Хорошо. Слушай. Мы уже договорились. К вам летит тяжелая боевая группировка с Ханаана, две эскадрильи направляются туда с Мира Хельги, а где-то неподалеку от вас болтается в испытательном полете «Хетт». Весь чертов Флот устремился к вам.

Флот готов был в любую минуту бросить все силы на драку с сангари.

– Держись, сын. Крепость тебя поддержит. Я сам ее проектировал.

– Спасибо, отец, – рассмеялся Мыш. – Мама передает тебе привет. Мне пора возвращаться к работе.

«Мама? – подумал Шторм. – Про кого он?» Ах да – Фрида. Как Фрида справлялась в критической ситуации? Он пожал плечами. Вряд ли стоило в ней сомневаться. Она была дочерью солдата и солдатской женой.

Что дальше – покажет только время. Если крепость падет до прибытия Флота, он снова станет бедняком, во всех смыслах. Погибнут все его сокровища вместе с большинством дорогих ему людей. У него не останется ничего, кроме финансов Легиона… Он снова заставил себя переключиться на происходящее в Белоземье.

Хавик нес серьезные потери, но все еще держался. На теневой станции собирался батальон пехоты. Если Хавик продержится до их возвращения на Темную сторону, Шторм снова победит.

Он решил, что здесь все равно ничего не сделает, только заработает язву.

– Торстон, остаешься вместо меня. Пойду прогуляюсь.

– Идет дождь, отец.

– Знаю.

Вскоре Шторм понял, что не один. Рядом, сгорбившись, шла Полианна. Он не видел ее с тех пор, как погиб Вульф.

– Привет.

– Привет, – ответила она. – Все плохо?

– Они атакуют крепость.

– И там никого нет?

– Там Мыш. И семьи.

– Но сражаться некому.

– Они будут сражаться. Не хуже любого легионера. Но там в любом случае почти все автоматизировано.

– Разве ты не можешь попросить помощи у Флота?

– Он уже в пути. Но ему может потребоваться неделя, чтобы туда добраться. Если капитану рейдеров хватит решимости, этого может не хватить.

– И это все из-за Плейнфилда? Майкла Ди?

– Мой брат – тоже пешка. За ним стоит сангари по имени Дит.

Еще квартал они прошли молча.

– Мне нравится дождь, – сказала Полианна. – Мне очень его не хватало в крепости.

– Угу.

– На Горе я не могла выйти на прогулку. Слишком большим казалось небо.

– Угу. – Шторм ее не слушал. Мысли постоянно возвращались к крепости. – Вероятно, он был крайне недоволен тем, как здесь все пошло. Или, может, из-за Мира Хельги. Не знаю. Сейчас атака на крепость не имеет никакого тактического смысла.

Он продолжал негромко рассказывать, как Мир Хельги стал смертельной ловушкой для крупного рейдерского флота сангари. И – как война на Теневой Черте могла все еще пойти в соответствии с замыслом Легиона.

Полианна слушала его не больше, чем он ее.

– Спустимся туда. – Она показала на уходящую вниз лестницу. – Хочу показать, где жил мой отец. И где все еще живет моя душа.

Шторм последовал за ней в крошечную каморку, которую она делила с Лягушом. Теперь там обитал лишь призрак коротышки. Полианна жила в квартире, которую ей предоставил Блейк.

Шторм сразу же почувствовал, что для нее это нечто вроде святилища, и ему стало не по себе. Он вежливо слушал истории Полианны о каждом ее музейном экспонате, и ему казалось, будто он подглядывает в замочную скважину ее души. Слегка несвязный и навязчивый монолог помогал ему чуть лучше понять Полианну Эйт.

Оттуда они отправились к нему и занялись любовью, а потом лежали, обнявшись в вечерних сумерках, бормоча о кошмарах, ставших реальностью, и мечтах, превратившихся в дым.

– Я хочу вернуться в Модельмог, Гней, – тихо и устало проговорила она. – Там я была по-настоящему счастлива. Люцифер… Думаю, у нас бы все получилось, если бы не все остальное.