Текст книги "Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж"

– Такова жизнь, милая. Она никогда не оставит тебя в покое. Она будет колотить тебя, пока не найдет слабые места, а потом раздерет в клочья.

– Неужели не может быть иначе?

– Не знаю. Некоторым удается как-то проскользнуть. У них никогда не бывает неприятностей, и они никогда не сталкиваются с трудностями на пути. Или просто так кажется.

– Можешь сыграть что-нибудь на той черной штуковине? Знаешь, когда ты играешь, я представляю себе одинокого старика высоко на горе… Вроде отшельника. Он сидит там, глядя на город, и думает, что, возможно, ему чего-то недостает. Но он не может понять, чего именно, поскольку когда-то жил в этом городе и делал все то же самое, что и другие… Да ты надо мной смеешься!

– Нет. Слегка удивился.

– Так или иначе, когда я слышу, как ты играешь, мне становится грустно. Наверное, сейчас мне тоже хочется погрустить. Потому что я чувствую себя как тот старик на горе. Я была там, но мне чего-то недостает.

– У тебя впереди еще куча лет.

– Все уже будет не так. Я уже не прежняя Полианна. Я сделала много такого, за что не нравлюсь сама себе. Я причиняю боль людям. Лягуш учил меня никогда не делать другим больно.

Приложив к губам кларнет, Шторм удивил Полианну несколькими веселыми мелодиями Хоги Кармайкла[9]9
  Хоги Кармайкл — американский композитор-песенник, дирижер и киноактер (1899–1981).


[Закрыть].

Когда он закончил, она улыбнулась:

– Не знала, что эта штуковина может приносить радость. Ты никогда…

– Может быть и еще радостнее. Но сейчас у меня не лежит душа.

– Воистину странная музыка. Дикая и первобытная.

– Она очень старая. Ей больше тысячи лет.

– Спасибо. Мне уже лучше. Иди ко мне.

Они снова занялись любовью, а потом уснули в обнимку, читая Екклесиаста.

Шторма разбудил сигнал коммуникатора.

– Они захватили крепость! – заплетающимся языком пробормотал Гельмут. – Я только что узнал, Гней. От Фриды. Она прислала личное сообщение… Лучше приходи сюда…

Шторм мрачно начал одеваться.

– Что случилось? – спросила Полианна, испуганная его внезапной суровостью.

– Мы потеряли крепость.

– О нет! Не может быть… Твоя жена! И дети…

– Успокойся, прошу тебя.

Он не помнил, как закончил одеваться и дошел до штаба, – просто внезапно оказался там. Что-то не позволяло ему в полной мере отозваться на новость, – казалось, череда катастроф происходит с кем-то другим.

– Принесите мне запись сообщения Фриды, – сказал он, наконец поняв, где находится.

– Гней?

Он поднял взгляд. Рядом с его креслом стоял Гельмут, держа в руке микропленку. Казалось, он еще больше постарел.

Шторм чрезмерно осторожно, будто пьяный, вставил картридж. Запись начиналась с текущих данных из Боевого центра крепости. Он прокрутил ее вперед, пока на экране не возникло бледное лицо Фриды. Ее тонкие бесцветные губы шевелились, но он ничего не слышал.

«Что с Мышом? – подумал он. На кадрах из Боевого центра сына не было видно. – Только не отбирай у меня и его, – взмолился Шторм. – Он – наше единственное будущее».

Фрида говорила что-то о боях, идущих на уровне причальных отсеков. Он прибавил громкость.

– …проникли на жилой уровень. Они ведут себя как грубые и первобытные существа, Гней. Типичные люди. Я отправила детей на «Эрхардт». Он стартует, как только компьютер решит, что у него больше всего шансов прорваться. Сейнеры попытаются его прикрыть. Скоро мы потеряем с ними связь. Пожелай им удачи. Гней, у меня мало времени. Хочу, чтобы ты запомнил меня хорошим солдатом, но мне сейчас настолько чертовски страшно, что я могу повести себя как последняя дура. Прости меня за всю ту боль, которую я могла тебе причинить. Не забывай мою любовь, какой бы та ни была. И помни обо мне, как помнишь об отце. Будем держаться столько, сколько сможем. Сообщи Флоту, чтобы пришел на помощь.

Слабо улыбнувшись, она изобразила губами последний поцелуй и отключила экран. Межзвездная связь продолжалась. Какой-то старик спокойно перечислял данные из Боевого информационного центра крепости.

Вздохнув, Шторм закрыл глаза. Если удастся вывезти детей – уже что-то. Он порылся в темных закоулках своего разума, собирая обрывки ярости и ненависти, которые отправлял в мусорное ведро для непродуктивных эмоций. Сейчас ему, как никогда, требовалось держать чувства в узде.

– Гельмут, доложи здешнюю обстановку.

Новости из Белоземья были немногим лучше, чем из дома. На Хавика в буквальном смысле обрушилась человеческая лавина. Похоже, Майкл был готов на любое безрассудство.

Теневая станция посылала подкрепление, но лишь понемногу. Большинство исправных краулеров все еще ползли по Теневой Черте.

Единственным светлым пятном был Мир Хельги. Ловцы сообщали, что рейдерские корабли сангари уничтожены. Спецназовцев Цейслака, которые уже летели к Черномиру, сменили космопехотинцы.

Шторм послал Торстона на поиски Блейка.

– Господин Блейк, – сказал он, когда тот прибыл, – я на последнем издыхании. Единственный оставшийся у меня вариант – уничтожить основной опорный пункт Ди.

– Полковник…

– Сейчас не время для дебатов, и спорить уже поздно. Я в любом случае это сделаю и говорю вам об этом лишь затем, чтобы соблюсти приличия. Я сделаю это, даже если вы будете настаивать на голосовании. Не забывайте, у меня есть все полномочия. Скоро здесь будет мой корабль. Когда он появится, я использую его для броска на Сумеречный город.

– Полковник…

– Блейк, мы теряем Белоземье. Если у Кассия есть хоть какая-то возможность прорваться и спасти вашу задницу, я намерен уничтожить всю логистику Ди. Неужели вы не понимаете?

– То есть он собирается не просто захватить Крайгород?

– Может попытаться. Я ничего не могу гарантировать. Сейчас ему это не так-то легко. Вы готовы к его нападению. А он долго отсутствовал, не получая особой поддержки из Сумеречного – пока. Он не рассчитывал на мощное сопротивление.

– И?

– У него могут закончиться боеприпасы до того, как он получит новые. Думаю, он намерен захватить Белоземье, что бы мы ни делали. Но если нанесем удар по Сумеречному, мы поставим Ди в то же положение, в которое он поставил Кассия. Чтобы выжить, ему придется захватить Сумеречный или Крайгород. В любом случае ему потребуется вытащить меня из прохода. Остается надеяться, что Кассию хватит времени, чтобы прорваться. Если нам это удастся, Ди конец, если только он снова не пустит в ход ядерное оружие. Сомневаюсь, что оно у него при себе, но на севере – может быть. Так что с нашей точки зрения захват Сумеречного становится безоговорочной необходимостью.

Шторм умолчал о том, насколько его слова основывались на предположениях и надеждах. Майкл мог быть непредсказуем даже во вполне предсказуемых обстоятельствах. Имелась немалая вероятность, что он пойдет простым путем и разбросает вокруг ядерные заряды – если они у него есть. Или он мог последовать примеру Хоксблада и сидеть на месте, пока не закончатся боеприпасы, надеясь, что пересидит Кассия. Ситуация со снабжением у Уолтерса была столь же неопределенной, как и у Ди.

Дни со скрежетом уходили в прошлое. С Теневой Черты тонкой струйкой текли люди и оружие, но их не хватало, чтобы помешать наступлению Ди на Белоземье.

Поток людей и боевой техники на запад шел чудовищно медленно. Их нужно было остановить и развернуть назад, пока нет возможности бросить против Майкла многочисленное и действенное войско.

– Отец, Хавик хочет с тобой поговорить, – однажды утром сказал Торстон.

– Давай его сюда. – Шторм повернулся к экрану. – Да, подполковник?

– Полковник Шторм, я не справляюсь с задачей. Прошу меня простить. У меня слишком крупные потери, да еще эта устаревшая техника… Впрочем, слезами делу не поможешь. Мне бы хотелось попросить разрешения не пытаться больше присутствовать одновременно повсюду, а сосредоточиться на удержании плацдарма. Нам потребуется место, чтобы собрать силы для контратаки, как только вы приведете назад достаточное количество техники.

– Я так и предполагал, подполковник, – кивнул Шторм. – Сплачивайте ваши ряды. А чтобы вам не было слишком тоскливо, знайте – я считаю, что вы сделали все возможное. Простите, что не мог оказать вам большей поддержки.

– Спасибо, полковник.

– Торстон, где сейчас Кассий? – спросил Шторм.

– Он все еще слишком далеко, отец. – Торстон показал на светящуюся точку на большом дисплее. – Он движется круглые сутки, но те чертовы машины не слишком быстроходны. Хочешь с ним связаться?

– Не сейчас. Слишком раннее утро для очередных пререканий.

Они с Кассием регулярно совещались, и каждый разговор превращался в спор. Потеря крепости потрясла Уолтерса намного сильнее, чем какое-либо другое событие за все время их знакомства. По прошествии многих лет война наконец стала для Кассия личным делом. Шторм ожидал, что его схватка с Ди завершится классическим кровопусканием.

Он проверил, как дела у Цейслака. Лететь с Мира Хельги было далеко. На Черномире все могло закончиться еще до прибытия Хакса.

Большую часть времени Шторм проводил в одиночестве, ведя записи. У него накопилось множество мыслей, которые он хотел запечатлеть на бумаге. Он надеялся, Мыш его поймет.

«Эрхардт» с грохотом приземлился в маленьком убогом космопорту Крайгорода. Шторм вышел его встречать.

Корабль пилотировала его внучка. Все остальные на борту были без сознания. Шторм прошелся между рядами пассажиров, глядя на Мыша, Люцифера и других детей и внуков, а также потомство солдат. Он не спешил, зная, что видит их всех в последний раз.

Глупая красотка Фрида пожертвовала ради них своим будущим. Она действительно была дочерью солдата.

– Она нас обманула, дедушка, – сказала внучка. – Мы хотели остаться, даже малыши. Бабушка подмешала снотворное в водопровод. Видимо, сговорилась с другими стариками. Они засунули нас на корабль, пока мы были без сознания, и отправили на автопилоте, под прикрытием звездных ловцов. Это нечестно!

– Тебе так хотелось умереть, Златовласка?

– Нет. Но мы были нужны там. И должны быть там прямо сейчас…

– Тогда вы точно уже были бы мертвы. Мы уже несколько дней не можем связаться с крепостью. Даже автоматические сигналы не поступают.

Он не питал ни малейших иллюзий. Крепость захватили, вплоть до компьютеров в самом ее сердце. И вряд ли Дит брал больше пленных, чем Борис и Кассий на Префактле.

– Ох… – Внучка расплакалась.

– Ну-ну, милая. Слезы теперь ни к чему. Они сделали свой выбор… Мы ведь Железный Легион, помнишь?

Он заскрежетал зубами, опасаясь, что слезы могут оказаться заразительными.

– Мне все равно!

– Ну-ну, там ждут чужие люди.

Она попыталась сдержать рыдания.

– А что насчет тебя, Златовласка? Почему ты проснулась?

– Они настроили мое пробуждение на тот момент, когда уже поздно было поворачивать назад. Кто-то должен был привести корабль к цели. Я – лучший пилот. У Мыша нет опыта управления столь большими кораблями. Что будем делать, дедушка?

– Мы один раз победили и один раз проиграли, – с напускным весельем сказал Шторм. – Теперь мы собираемся победить второй раз из трех. Сведем с ними счеты прямо здесь. – Он чувствовал, как оптимизм отступает под натиском неподдельного отчаяния. – Дешево они не отделаются, милая. Они еще пожалеют, что не оставили нас в покое.

После стольких обещаний за последнее время он не мог понять, как сделать так, чтобы слова его наконец сбылись.

Старому краулеру-челноку пришлось три раза смотаться туда-сюда, чтобы доставить всю молодежь в город. Жители Крайгорода тепло приняли новоприбывших, не понимая, что вовсе не город и его проблемы стали настоящей причиной, по которой они вдруг почувствовали себя осиротевшими и бездомными.

В четвертый раз краулер доставил диверсионную группу Шторма. Торстона, Люцифера, Гельмута, Мыша. Лучших солдат, выживших после засады, которую устроил им конвой Майкла. Полианну, которую никакие аргументы не могли убедить отказаться от восстановления отношений с бывшим мужем. И еще Альбина Корандо, который хотел вернуться домой, чтобы помочь навести порядок в городе, отправившем его в изгнание.

Шторм внимательно взглянул на Корандо, прежде чем начать предстартовый отсчет. Тот напоминал тощего черного орла, угрюмо изучавшего свое оружие. Шторм подумал, что Альбин во многом выглядит так, как мог бы выглядеть Кассий, если бы тому предстояла миссия, имеющая для него особое личное значение. Собственно, во многом так, как наверняка выглядел Кассий сейчас.

Они походили на мрачный, молчаливый отряд спецназа. Не было ни светских бесед, ни нервных шуточек, ни повторения шепотом заученных действий. Перед предстоящей операцией каждый предпочитал побыть наедине с собой.

50. Год 3032

Быстро снизившись, Шторм посадил корабль в сотне метров от южного шлюза Сумеречного города. Оружие его заговорило, еще когда он был над поверхностью. Пучки лазеров пронзали все в окрестностях купола. Снаряды вгрызались в сам купол, проделав дыру в двухстах метрах к западу от шлюза. Замерзающий воздух с ревом вырвался наружу, смешиваясь с облаками пыли. Лучи прожекторов искали врага, который так и не появился.

Декомпрессия не носила взрывного характера. У жителей Сумеречного оставалось время, чтобы покинуть улицы и укрыться в герметически запирающихся домах. Но Шторм намеревался дать им не больше времени, чем требовалось, чтобы выжить самому.

Гельмут захватил шлюз еще до того, как Шторм заглушил двигатель. Дарксворд прогонял сквозь шлюз последнего из команды, когда Шторм наконец спрыгнул на землю. Вместе с Корандо, Полианной, Торстоном, Люцифером и Мышом он направился к зданию, которое выполняло в Сумеречном функцию городского совета.

Перед этим он отдал приказ стрелять по всему, что движется. Ему хотелось побыстрее напугать жителей Сумеречного. Крошечные размеры его войска вынуждали бить наверняка, нанося удар за ударом. Нельзя, чтобы противник опомнился.

Единственным, кто оказал сопротивление, был одинокий снайпер, который сдался, как только последовал ответный огонь.

Вход в городской совет Сумеречного, как и в Крайгороде, представлял собой массивный шлюз. Внешний люк был герметично заперт.

– Взрывай, – сказал Шторм Торстону.

Сын установил заряды.

– Отойдите, народ! – крикнул он за мгновение до глухого удара.

Перебравшись через покореженные обломки, Шторм проверил внутренний люк. Открыт.

– Заделайте чем-нибудь вход снаружи, – приказал он.

Мыш и Люцифер набрали пластиковых панелей и приколотили их на место.

– Все равно протекает, отец, – сказал Мыш.

– По крайней мере, они не дадут зданию полностью разгерметизироваться. Больше меня сейчас ничего не волнует.

Ему не хотелось причинять вред гражданским. Обычные жители Сумеречного, как и любой мирный народ в войнах всех времен, были всего лишь жертвами предводителей.

Он пребывал в великодушном настроении. В другие времена и в других местах от него доводилось слышать, что народ сам выбрал своих предводителей.

Шторм и Торстон крепче уперлись ногами в пол, готовясь прыгнуть во внутренний люк.

– Вперед! – рявкнул Торстон.

Шторм с размаху пнул ногой люк. Торстон ворвался внутрь с реактивным ранцем за спиной, в одно мгновение промчавшись наискосок через помещение размером двадцать на тридцать метров. Вслед ему ударили лучи из лазерных винтовок, прошедшие далеко стороной.

Торстон выпустил противотанковую ракету. Прежде чем осели пыль и мусор, в помещение, стреляя, вбежали Шторм, Люцифер и Мыш, прячась за мебелью. Полианне и Корандо хватило ума не браться за то, к чему они были совершенно неподготовлены, и они лишь изредка стреляли, прикрывая остальных.

Вторая ракета Торстона, сопровождавшаяся несколькими гранатами, убедила противников, и они сдались. Скафандров на них не было. В перестрелке выжили лишь четверо из пятнадцати.

Корандо запер внутренний люк, не давая и дальше утекать воздуху.

– Где ваши крупные шишки? – спросил Шторм у пленников, подняв забрало шлема. – Где Мичем?

Ответом ему стали угрюмые взгляды.

– Ладно. Пусть будет так. Люцифер, расстреливай их по одному, пока кто-нибудь не ответит.

Взглянув в его единственный мрачный глаз, они тут же поверили. Он не блефовал. Его больше не волновала судьба врагов, особенно людей Майкла. Жизни, которые он больше всего ценил, уже пропали впустую.

– Наверху. На четвертом уровне. В центре связи. Зовут на помощь.

– Спасибо. Вы истинные джентльмены. Ведите.

Они замешкались, но их тут же образумил дрогнувший на спусковом крючке палец.

Лифты не работали. Шторм, нисколько не удивившись, пожал плечами. Провожатые повели его к аварийной лестнице. Торстон взорвал запертую пожарную дверь. Он вполне мог добиться желаемого с помощью лазерной винтовки, но ему очень нравился грохот взрывов.

Неожиданно возникший из дымного облака лазерный луч пробил аккуратную дырочку в правой голени Люцифера. Стрелявший погиб, не успев повторить попытку.

– Полианна, займись им, – приказал Шторм. – Вы четверо – наверх по лестнице. И побыстрее.

Прежде чем они добрались до четвертого этажа, упали еще двое. К ним присоединились трое снайперов.

Пока Торстон готовился взорвать дверь центра связи, Корандо сказал Шторму:

– Эти люди – не жители Сумеречного. Они даже не черномирцы.

– Я в этом не сомневался. Черномирцы вели бы себя осторожнее и не стреляли бы в тесных пространствах. Тот, кто всю жизнь опасается космической пустоты, не будет палить из оружия, рискуя ненароком проделать дыру в стене.

– Именно.

– Отойди назад. Когда дверь поддастся, на нас обрушится град выстрелов.

Торстон взорвал свои заряды. Тут же последовал встречный огонь. Шторм и его сыновья швырнули в дверь гранаты – сперва осколочные, затем со слезоточивым газом, потом дымовые. Чуть подождав, они двинулись внутрь.

С помощью инфракрасных фильтров Шторм мог разглядеть в дыму людей, пытавшихся выбраться через другие выходы.

– Мыш, задержи этих. А ты, Корандо, – тех.

Они с Торстоном устремились вперед, атакуя группу, от которой, возможно, стоило ждать неприятностей. Среди них Шторм увидел сына своего брата, Сета-Беспредельного.

Торстон возвестил о своем приближении с помощью ракеты. Тут же несколько человек подняли руки. В дыму и облаках слезоточивого газа солдаты Сумеречного не могли определить, сколько народа их атакует.

В возникшей суматохе Сет-Беспредельный сумел ускользнуть.

Шторм собрал кашляющих пленников в центре помещения. Мыша, Торстона и Корандо он поставил у дверей. Появилась Полианна, поддерживая Люцифера. Шторм оставил ей главную дверь, а сам сел и стал ждать, когда очистится воздух и Гельмут доложит, что происходит в других местах.

До него доносилась мешанина голосов из пультов связи. Люди по всему городу требовали инструкций.

Когда воздух стал пригоден для дыхания, Шторм открыл забрало шлема.

– Кто из вас Мичем? – требовательно спросил он.

Измученный старик, вполне соответствующий представлению Шторма о старом разбойнике, робко поднял руку. Его все еще донимали дрожь и тошнота – последствия газа и дыма. Краем глаза Шторм увидел, как Корандо едва заметно кивнул.

– Не могли бы вы, сэр, объяснить мне, что, черт побери, вы пытались сделать? Не будете ли так любезны рассказать, почему нарушили договор с Ричардом Хоксбладом ради сделки с бандитом Майклом Ди? Или, если вам так больше нравится, Дибольдом Амелунгом? И ради всего святого, зачем вы применили ядерное оружие против моих людей на Теневой Черте?

У Мичема отвалилась челюсть, и он с неподдельным ужасом уставился на Шторма. Видно было, как обреченно обмякает его старое усталое тело.

– Понятно, – кивнул Шторм. – Он и с вами поступил точно так же. Хочешь верь, хочешь нет, старик, но это правда. Иначе бы меня здесь не было.

Он коротко описал случившееся с Вульфом.

– Я не знал… – пробормотал Мичем. – Мы потеряли связь с Теневой Чертой несколько недель назад. Как мне объяснили, из-за отказа аппаратуры. Потом вернулся сын Амелунга и сообщил, что все идет по плану. Он сказал, что наши войска удерживают ваши и работа над скважиной идет с опережением графика.

– Все идет вовсе не по плану. По крайней мере, с вашей точки зрения. Сражение на Теневой Черте закончилось. Вы проиграли – потому что вами не командовал Хоксблад, и какое-то ничтожество по имени Ди устроило все именно так. А теперь скажите, почему нас атаковали на Темной стороне? Я думал, это не по правилам.

Мичем нахмурился. Несмотря на возраст, он оставался еще крепок, и к нему быстро возвращались силы.

– О чем вы?

– О конвое, который осаждает Крайгород и Белоземье. Кто-то послал шесть вооруженных краулеров с поддержкой в виде двадцати одной горнодобывающей машины. Кстати, половины уже нет.

– Полковник Шторм… – высокомерно бросил Мичем. – Как я понимаю, вы ведь Шторм? Да? Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите. Я лично запретил любые действия на Темной стороне. – Старик быстро приходил в себя. – Было бы безумием создавать традицию войн на Темной стороне. Это повредило бы бизнесу.

– А что стало с Хоксбладом, Мичем? Почему со мной сражался Ди, возглавив войска сангари?

Старик яростно уставился на Шторма.

– Этого не может быть. – Силы снова оставили его, и он столь внезапно рухнул в кресло, что Шторм испугался, не хватил ли того удар. – Сангари? – прошептал он. – Сангари? Нет. Это невозможно.

Пленники беспокойно зашевелились, занервничали. Не важно, были ли они сами сангари или нет, но они все знали.

– Вам незачем верить мне на слово, Мичем. Свяжитесь с Уолтером Каррингтоном в Городе Ночи. Мы отправили ему несколько трупов, захваченных после сражения возле Крайгорода. Он поручил своим людям провести вскрытие. Во всех куполах уже знают, что Сумеречный город использует солдат-сангари.

– Поговорите с моим племянником, – едва слышно произнес Мичем. – Он заведовал военными делами. Его слишком заботило, что он может умереть без всякой пользы, и я поручил ему ответственное задание, чтобы его успокоить. Полагаю, он оказался слишком слаб. Дьяволы. Чертовы дьяволы.

Насколько же должен был обрадоваться Ди, обнаружив столь идеально подходящего ему человека, подумал Шторм.

– Разделяй и властвуй. Вполне в стиле Ди, Мичем, воспользоваться чужой алчностью. Наверняка у них имелся некий план отобрать контрольный пакет акций у ваших директоров. Но их планы не удались. Мы атаковали, когда их силы были на пределе. Их краулер с бомбой угодил в тепловую эрозию. Где сейчас ваш племянник?

Никто не признался в том, что он Чарльз Мичем. Шторм взглянул на Корандо, но тот лишь пожал плечами. Старший Мичем окинул взглядом пленников и покачал головой, затем встал и медленно подошел к груде тел возле двери, которую охранял Торстон.

– Да вот он. Поплатился за собственные грехи. – Он устало опустил голову. – Дети есть дети. Они никогда не оказываются такими, какими бы тебе хотелось.

Шторм вздохнул. Все выглядело вполне логично. Единственный пленник, который что-то знал, погиб – вероятно, от руки Сета-Беспредельного. Он не стал проверять, где у того раны – спереди или сзади. Это уже не имело значения.

И что теперь?

– Господин Мичем, я намерен предложить условия капитуляции. Они просты. Вы отказываетесь от претензий на Теневую Черту. Вы соглашаетесь содействовать привлечению к ответственности участников заговора с применением ядерного оружия. Вы соглашаетесь помочь в розыске любых сангари на Черномире. Вы также поможете спасти и эвакуировать тех, кто оказался в ловушке на Теневой Черте. Вы освободите Ричарда Хоксблада и всех его людей, которые могут находиться здесь в плену. Полагаю, у Ричарда тоже будут свои условия, которые потребуется обсудить…

– Гней?

Шторм повернулся. У двери, которую охраняли Полианна и Люцифер, кто-то стоял.

– Гельмут?

Старый воин медленно и устало подошел к нему. Шлем его был открыт, лицо бледно и напряжено, как и тогда, когда он узнал о смерти брата.

– Что случилось, Гельмут? Ты ужасно выглядишь.

– Никаких войн с Ричардом Хоксбладом больше не будет, – пробормотал Дарксворд и издал негромкий безумный смешок. – Мы не успели до него добраться. Его прикончили на служебных уровнях. Гней, с ним зверски расправились. Будто во Вторые темные века, в лагерях во Владимире-Волынском.

– Он мертв?

– Да. Как и все его люди. Безвозвратно. И смерть стала для них даром.

Шторм уставился в вечность, блуждая среди отрывочных воспоминаний о том, что значил для него Ричард. Все их конфликты и распри, которые решались по правилам и непререкаемым законам чести…

– Мы о них позаботимся, – сказал Шторм. – Обеспечим им почетные похороны. Отправим их домой для погребения. Это мой долг перед Ричардом.

Исчез очередной краеугольный камень его вселенной. Что он будет делать, лишившись своего врага? Кто или что сможет заменить Ричарда Хоксблада?

Шторм тряхнул головой, отгоняя мысли прочь. У него имелись собственные планы… Достав древний револьвер сорок пятого калибра, он медленно повернул барабан.

– Отец? – тихо спросил Мыш. – С тобой все в порядке?

– Все будет хорошо, Мыш. – Шторм взглянул в глаза сына. Прошлое и будущее… В душу закралась бездонная тоска. – Все будет хорошо.

– Я слегка сравнял счет, – сказал Гельмут. – Жене Ди хватило одного выстрела. Прямо в мозг. Да смилуется Господь над ее душой.

– Галантный рыцарственный Гельмут, – задумчиво проговорил Шторм. – Что с тобой стало?

Гельмут, каким Шторм его знал, никогда не убил бы женщину.

– Я научился ненавидеть, Гней.

Тело с разрушенным мозгом воскресить невозможно.

– Сет-Беспредельный здесь, в городе, – сказал Шторм. – Мы его видели.

– И Фирчайлда тоже. Это он прикончил Ричарда. Он был там, когда появились мы. Сейчас мы за ним охотимся. Кстати, горожане не доставляют нам никаких проблем.

– Хорошо. Будь с ними подобрее. И следи за всеми выходами из города. У Ди всегда найдется куда сбежать.

– Мы уничтожили большую часть их наемников. По нашим оценкам – около полусотни. Те, кого я раньше не видел, похоже, все здесь, не считая пяти или десяти и самих Ди.

– Гельмут, будь осторожен. Если они решат, что игра закончена, станут хуже загнанных в угол крыс.

Хуже загнанных в угол крыс. Ди были разумными, испуганными, лишенными совести крысами, готовыми вцепиться в горло любому, кто им угрожал.

Они атаковали через дверь, где стоял на посту Торстон, уничтожив ракетами всех пленников, но не причинив вреда людям Шторма. Атакующих прикрывала горстка стрелков-сангари.

Торстон убил одного, расколов ему череп ракетометом. Сет-Беспредельный выстрелил в Торстона в упор сквозь забрало шлема.

По всему помещению били лазерные лучи. Люди пытались спрятаться. Одна ракета убила Альбина Корандо. Сирота Лягуша вернулся домой лишь затем, чтобы умереть.

Заговорил старый револьвер Шторма, прикончив одного сангари. Рядом с Гнеем судорожно вздохнул и осел на пол Гельмут. Шторм снова выстрелил, свалив второго сангари. Упав, он попытался оттащить Гельмута в укрытие.

Но было уже поздно. Лучи пробили смертельные дыры в шлеме и груди Дарксворда.

Поднявшись на корточки, Шторм беспомощно смотрел, как Полианна пытается вытащить Люцифера за дверь. Лучи нашли их обоих. Ее лишь слегка ранило, и она успела прикончить стрелявшего, прежде чем потеряла сознание от боли.

«Только я и Мыш, – подумал Шторм. – Наконец настал час последней битвы. Смешно – я представлял ее себе намного серьезнее. Двое нас против… скольких?»

Он осторожно выглянул из-за края консоли, за которой прятался. Сет-Беспредельный небрежно добивал последнего пленника Шторма. Избавляется от свидетелей, решил Шторм. Чтобы не осталось никого, кто мог бы произнести имя Ди. Внезапно он понял, что, если им удастся бежать, они могут покончить со всем городом одним ядерным взрывом.

– Мыш… – тихо простонал Шторм.

Любимый сын лежал на полу у двери, бок его скафандра сильно обгорел. Казалось, он был мертв.

Внезапно Шторм судорожно вздохнул. Голова Мыша медленно поворачивалась в сторону Сета-Беспредельного. Скафандр Мыша выдержал лазерный заряд. Он притворялся.

– Я всегда в него верил, – мрачно улыбнувшись, пробормотал Шторм.

Где Фирчайлд? Шторм предполагал, что пришедшие с Ди солдаты уже мертвы, убитые если не во время атаки, то своими же работодателями. Никого из них не было видно, и никто из сангари не стал бы стоять и смотреть, как Сет-Беспредельный убивает их пленных товарищей.

Консоль содрогнулась от взрыва, отшвырнувшего Шторма назад.

Он видел гранату, описывающую в воздухе дугу, мог оценить, откуда она прилетела. Схватив упавшее оружие Гельмута, он перекатился, вскочил и выстрелил с обеих рук. Еще немного, и он покончил бы с Фирчайлдом. Ди забился в угол, стараясь получше спрятаться.

Рявкнул револьвер Шторма, выстрелив в Сета-Беспредельного. Шторм снова нырнул за консоль, которая затрещала от лазерного заряда.

Шторм метнулся влево, ближе к стене, отвлекая врагов от Мыша и стреляя на ходу, чтобы привлечь их внимание.

Револьвер смолк – в барабане закончились патроны.

Шторм добрался до последнего доступного укрытия и остановился, переводя дыхание.

И что теперь? Коварный враг наверняка уверен, что Шторм у него в руках. Тянуть время бессмысленно… Неужели настала та самая минута?

В свое время он решил, что перед тем, как Ди потерпит окончательное поражение, нужно совершить нечто, что превратит в руины все расчеты Майкла, заполнив его душу черным ужасом.

И эта минута настала.

Ему стало страшно.

Открыв забрало шлема и смеясь над отродьем Майкла, он поднялся и начал поливать лазерным огнем место, где те прятались.

Луч пробил его легкое в двух сантиметрах от сердца. Боль оказалась намного слабее, чем он ожидал. Оружие выпало из руки.

Фирчайлд и Сет-Беспредельный медленно встали. На их лицах отразилась злобная радость.

– Вы проиграли, идиоты! – улыбнувшись, прохрипел Шторм.

Мыш со сверхъестественной точностью выстрелил, пронзив одним лучом затылок обоих Ди. Они не успели даже удивиться.

Шторм продолжал улыбаться, глядя, как они валятся на пол.

– Отец? – спросил подошедший Мыш.

Парень вцепился в его руку, заставляя сесть.

– Время жать и время сеять, – прошептал Шторм. – Мое время ушло, Мыш. Как и время Легиона. Но все реки текут в море…

Он закашлялся. Странно – ему до сих пор не было больно.

– Пришло время молодых. – Он заставил себя улыбнуться шире.

– Я отведу тебя на корабль, отец. И уложу в медицинскую капсулу.

Щеки Мыша намокли от слез.

– Нет. Не надо. Я должен был это сделать, сын. В моей квартире в Крайгороде… Письмо… Ты поймешь. Иди. Бери командование на себя. Ты – последний Шторм. Передаю тебе в подчинение Кассия и Легион. Заверши круг. Замкни его.

– Но…

– Не оспаривай приказ, Мыш. Ты знаешь, что к чему. Иди помоги Полианне. – Шторм оперся на консоль, повернувшись спиной к сыну. – Не лишай меня этой победы. Иди. – Помедлив, он прошептал: – Суета сует – все суета! Что пользы человеку…

Смерть бесшумно опустилась на шелковых крыльях, заключив его в нежные умиротворяющие объятия.

51. Годы 3023–3032

– Господин Рхафу, – позвал кто-то из осирианских связистов, – у меня срочное сообщение. Что-то случилось в Тодезангсте.