Текст книги "Вечный человек"

– Нацелиться на точку назначения, – продолжил Джим. – В точке назначения рассеяться по модели «К». Повторяю, по модели «К», компактно, с промежутком в сто километров. С промежутком в сто километров. – Он глянул на циферблат часов на панели перед ним. – Транспортировка через шесть секунд. Начинаю отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Транспортировка...

Снова тошнота и потеря ориентации.

Вокруг были незнакомые звезды. Компьютер замигал лампочками, подтверждая их положение и уточняя данные для рассчитанного заранее следующего прыжка. Потом он снова забормотал Джиму на ухо...

– Проверка десять, – шепнул Джим. Это был код, обозначавший «Совершайте следующий прыжок немедленно».

– Три. Два. Один. Транспортировка...

Снова резкий рывок и потеря ориентации. Тошнота. Горящие в тишине лампочки, а потом опять...

– Проверка десять...

Они сделали прыжок еще десять раз. Паузы для расчетов были полны молчаливого напряжения. Корабли беззвучно плыли в темноте, нарушая ее лишь своим свечением. И вот они на месте.

И в пустоте. Одни среди вражеских звезд. Присутствие других кораблей приборы не показывали.

– Доложите, – скомандовал Джим всему космосу сразу.

– «Ласточка»... – прошептал голос у него в наушниках, когда откуда-то издалека луч сжатия коснулся борта «ИДруга», донеся до него послание. – «Прекрасная Дева»... «Лила»... – Пауза чуть побольше: – «Четвертая Елена».

«Четвертая Елена» вечно запаздывала. Джим сто раз уже отчитывал за это ее пилота, но сейчас ему было не до того. Они находились в глубине территории лаагов, и наблюдательные посты противника уже наверняка зафиксировали всплеск энергии не только в момент исходного прыжка от заставы девять, на которой он и был рассчитан после обнаружения «Охотника на бабочек» – поэтому этот прыжок перенес их на половину расстояния до корабля, – но и во время последующих, тех, что закинули их глубоко на территорию лаагов. Связь между кораблями подразделения нужно было свести до минимума, пока инопланетяне выясняли, куда привела нарушителей цепочка прыжков.

Они наверняка уже знали положение «Охотника на бабочек» и выслали корабли, чтобы с ним разобраться. Скоро они сложат два и два и начнут искать нарушителей в нужном районе. Но пока подразделение в безопасности среди огромных пространств вражеской территории, если только соблюдать тишину.

Джим заблокировал внешние сигналы и вызвал Мэри по интеркому.

– Ну, Мэри, так что вы хотели сказать мне на границе?

Ответа пришлось подождать.

– Майор...

– Да бросьте, – прервал ее Джим, – вы тогда правильно сказали: мы в космосе, и ни к чему столько формальностей. Извините, что назвал вас «капитан» в тот раз. Так что вы хотели, Мэри?

– Ладно, Джим, – отозвалась Мэри, – отбросим чины. – Тон у нее был мрачноватый, хоть и шутливый. – Я вот что хотела сказать – нам бы надо подобраться поближе к «Охотнику на бабочек», чтобы держать контакт лучом сжатия с ее корпусом. Я хочу записать все, что Пенар будет говорить с момента контакта. Это важно.

– Не беспокойтесь, – ответил Джим. – Мы сейчас рассеялись в пространстве и ищем его по приборам. Если застава девять верно рассчитала его движение, то он подойдет к нам через несколько минут, и я вас подведу прямо к нему. Мы его окружим, зацепим магнитными лучами и попробуем сделать групповой прыжок – сам по себе он, похоже, способен только на обычное ускорение.

– Подойдет к нам, говорите? – переспросила Мэри. – А почему мы сразу к нему не вышли?

– К чему сразу объявлять лаагам, зачем мы пришли? – ответил Джим. – Пока что они могут предполагать, что мы вообще о нем не знаем. Поэтому мы подождем его дальше по пути его следования, благо он шпарит прямо вперед, без всяких отклонений. Может, мы даже убедим лаагов, что встретили его случайно, – Джим невесело улыбнулся под прикрытием шлема, – но вы на это особо не рассчитывайте.

– Как думаете, мы без проблем его зацепим?

– Ну, – протянул Джим, – это смотря по тому, как скоро он начнет нас обстреливать после того, как увидит.

– Обстреливать? – недоверчиво переспросила Мэри. – Зачем бы он... ах да, – продолжила она изменившимся голосом, – понятно.

– Именно, – отозвался Джим. – Мы не похожи ни на один из известных ему человеческих кораблей, а на этой территории он скорее будет ожидать врагов, чем друзей.

– И как вы собираетесь не дать ему стрелять?

– Мы раскопали опознавательные сигналы времен Битвы Шестидесяти Кораблей. Будем надеяться, что он их вспомнит. И еще мне дали голосовой сигнал, который надо перевести во вспышки и передать ему его собственным кодом времен той битвы. Может, это сработает, а может, и нет.

– Сработает, – с уверенностью сказала Мэри.

– Да? – Джим напрягся. – А почему вы так в этом уверены?

– Это моя специальность, Джим. Мне полагается знать реакции пожилых людей. Как правило, они забывают недавние события и помнят то, что давно прошло. Детство. Самые важные моменты молодости – наверняка Битва Шестидесяти Кораблей относится к таковым.

– И вы думаете, что Пенар вспомнит?

– Да, думаю, – сказала Мэри.

Джим снова невесело ухмыльнулся.

– Надеюсь, вы правы. Подобрать его и отвезти домой – это одно дело. Проделать это, отбиваясь от лаагов, – совсем другое. А если нам еще и с Пенаром придется сражаться, то это уж точно ни одному смертному не под силу.

– Верно, – заметила Мэри. – Вы ведь не любите ощущать себя смертным, майор... Джим.

Джим собрался было ответить, но потом снова сжал губы. Он весь напрягся и взмок, невзирая на скафандр. Эта докторша, которая никогда не видела, как умирают друзья, она!.. Захлестнувшая его волна гнева наконец отхлынула, но он чувствовал себя обессиленным и выжатым как лимон, а во рту остался горький привкус желчи.

– Наверное, нет, – проговорил он в интерком нетвердым голосом. – Наверное, нет.

– Зачем откладывать, Джим? – сказала его собеседница. – Признайтесь: вы не любите тех, кто занимается гериатрией.

– Да нет, – отозвался Джим, – меня это не касается. Пусть живут сколько могут.

– А что в этом плохого?

– Просто все это бессмысленно. Ну довели вы среднюю продолжительность жизни до сотни. И что тут хорошего? – У него пересохло в горле. Он подумал, что не стоит столько болтать, но все равно продолжил: – Какой в этом толк?

– У людей теперь и в девяносто достаточно энергии. А если мы продвинемся дальше... Вот Пенар, ему далеко за сотню, и...

– А толку-то? Достаточно энергии! – Джиму уже было не сдержаться. – Хватает энергии, чтобы ковылять туда-сюда и дремать на солнышке! Когда, по-вашему, отправляют в запас на пограничной службе?

– Знаю, – ответила Мэри. – В тридцать два.

– Вот именно, в тридцать два, – усмехнулся Джим. – Вы даете людям лишние годы активной жизни, так? Если они такие активные и энергичные, почему же они не могут служить на границе после тридцати двух? А я скажу почему. Потому что они слишком старые, физически старые, и это отражается на их нервах, на быстроте реакции! И вы можете сколько угодно возвращать древних старцев с края могилы, но этого вам не изменить. Так что толку от этих лишних шестидесяти восьми лет?

– Может, спросите у Рауля Пенара об этом? – тихо проговорила Мэри.

Всплеск горечи и боли в душе Джима был так силен, что он сжал зубы, стараясь, чтобы голос его не выдал.

– Вот про него не надо, – сказал он хрипло. Он вдруг почувствовал, будто сам прошел через все это: не поддавался смерти все эти годы, упрямо двигаясь к границе и Солнечной системе, не в состоянии даже совершить фазовый переход на долгом, долгом пути домой. «Я дотяну его до дома, – обещал Джим сам себе, – я приведу Рауля Пенара туда, куда он шел больше сотни лет, пусть даже нам придется пробиваться через каждую заставу лаагов отсюда и до границы». – Про него не надо, – повторил он вслух. – Он был боец.

– Он и сейчас... – Сигнал тревоги прервал слова Мэри. Джим мгновенно опустил руки на клавиатуру, и через несколько секунд их корабль поплыл рядом с изъеденным космической пылью конусом, на борту которого виднелась потускневшая надпись «Охотник на бабочек».

Глава третья

В то же самое время вокруг древнего космического корабля появились остальные суда подразделения. Они выпустили магнитные лучи и зацепили «Охотника на бабочек», но он почти сразу же дернулся, как необъезженная лошадь, и стал резко набирать ускорение, пытаясь сбежать.

Хотя их и застал врасплох всплеск энергии, смертоносный для любой живой души на старом корабле, пять кораблей подразделения все же удержали его своей общей массой.

– Внимание, – Джим шептал в микрофон в шлеме скафандра, и старинные кодовые фразы превращались во вспышки, сигналившие конусообразному кораблю. – Внимание, «Охотник на бабочек». Это правительственный Спасательный отдел, подразделение Уандера. Прекратите сопротивление. Мы берем вас на буксир, – Джима резануло потерявшее смысл старое слово, – мы берем вас на буксир для возвращения в штаб базы. Повторяю...

Вспышки огней снова и снова повторили послание. «Охотник на бабочек» прекратил сопротивление и покорно повис в сети магнитных лучей. Джим навел на его корпус переговорный луч.

– ...домой, – послышался голос, тот же голос, который он слышал в записи в офисе Моллена. – Chez moi...[2]2
  У меня (фр.)


[Закрыть] – Он неразборчиво продолжил по-французски, потом перешел на стихи по-английски с сильным акцентом:

 
Наполеоновы солдаты не станут с миром воевать;
Шенье пытался строй нарушить, немедля замертво упал...
 

– «Охотник на бабочек», «Охотник на бабочек», – повторял Джим снова и снова, а вспышки на корпусе его корабля переводили слова в код столетней давности. – Как слышите? Повторяю, как слышите? Подтвердите прием сигнала. Подтвердите прием сигнала...

Потрепанный временем и атаками лаагов корабль не отзывался. Голос продолжал читать; Джим узнал стихотворение Уильяма Генри Драммонда, который одним из первых писал на английском языке так, как говорили канадцы в девятнадцатом веке, с сильным французским акцентом.

– ...Трясутся и грохочут пушки... – все бормотал он, – ...бум-бум, и больше ничего... – Внезапно Рауль Пенар переключился на чистый французский. Как ни странно, по размеру и рифме переход между стихотворениями был практически незаметен: – Потрепано мое пальтишко – всё ветер, холод и дожди...

– Бесполезно, – сказала Мэри. – Придется доставить его на Землю – может быть, после лечения мы добьемся от него чего-нибудь.

– Хорошо, – отозвался Джим, – тогда мы направимся...

Вой внутрикорабельной сирены оглушил его, несмотря на скафандр.

– Лааги, – вскрикнули с «Четвертой Елены». – Пять бандитов, сектор шесть...

– Бандиты! Два бандита, сектор два, тысяча пятьсот километров... – перебила «Лила».

Джим выругался и опустил руки на кнопки приборной доски. Корабли были в сцепке, так что его импульс фазового перехода автоматически проходил через компьютеры остальных, и они все вместе совершали прыжок в выбранном направлении и на заданное расстояние. Рывок – и он почувствовал характерное ощущение перехода; а затем воцарилась тишина.

Сирена отключилась. Голосов не было слышно. После прыжка вступило в силу автоматическое рассеивание. Остальные четыре корабля на большой скорости расходились на расстояние до тысячи километров, а их лучи ощупывали и обыскивали космос еще на половину светового года в каждую сторону. «ИДруг» тем временем продолжал держаться вплотную к «Охотнику на бабочек».

– Похоже, оторвались. – Голос Мэри разрушил тишину; хотя Джиму он показался слишком спокойным и обыденным. – Вроде они нас потеряли.

– Черта с два! – резко ответил Джим. – У них наверняка беспилотные зонды-детекторы понавешаны до самой границы! Они ведь знают, что нам некуда больше деваться.

– Тогда лучше опять прыгнуть...

– Еще рано! Слушайте, заткнитесь наконец! – оборвал ее Джим. – Чем больше кораблей они соберут для атаки здесь, тем больше мы оставим позади при прыжке. Сидите спокойно и держите свое мнение при себе. Мне сейчас нужен стрелок, а не оппонент!

– Есть, сэр! – ответила Мэри без тени насмешки в голосе. На этот раз он не отреагировал на обращение «сэр».

Часы медленно отсчитывали секунды. Компьютер завершил расчеты и был готов к действию. Джим ждал Его лицо под шлемом было покрыто потом. В ушах стучало...

Взвыла сирена.

– Лааги! – закричали с «Четвертой Елены». – Четыре бандита[3]3
  В ВВС США «бандитом» в радиопереговорах принято называть самолет противника. – Прим. перев.


[Закрыть]...

– Бандиты!

– Бандиты!

Внезапно внутри его шлема со всех сторон зазвенели предупреждения с других кораблей. Сигнальный экран перед Джимом ожил от зеленых точек, подступающих к белым: корабли лаагов окружали его подразделение.

Зеленые точки надвигались, и по мере приближения казалось, что они рассеиваются. Они надвигались, и...

Внезапно они исчезли. Мигнули и исчезли, как будто их никогда и не было.

– Построение «Чарли», – устало скомандовал Джим остальным четырем кораблям. Они переменили положение. Джим молчал, чувствуя, как с подбородка у него капает пот. Он ощущал, как растет напряжение у его спутницы.

– Прыгайте! – наконец вырвался у нее хриплый шепот. – Да что же вы не прыгаете?

– А куда? – прошептал Джим в ответ. – У них сейчас планетарные компьютеры, каждый размером с небольшой город, высчитывают наши возможные передвижения. Куда бы мы сейчас ни прыгнули в направлении к границе, они нас будут ждать.

– Так прыгните в сторону. Уйдите от них!

– Тогда, – прошептал Джим, – придется пересчитывать заново. – Он вдруг заметил, что понизил голос в ответ на шепот Мэри. Джим заглушил передачу их разговора на остальные корабли и заговорил громче: – На перерасчеты нужно время. За это время они нас найдут; а оборудование у них лучше, чем наши корабельные компьютеры.

– Но чего мы ждем? Почему они ушли? Не лучше ли нам сейчас...

– Нет, – прорычал Джим. – Они отошли, потому что сочли, что их пока слишком мало.

– Слишком мало? Вдвое больше, чем нас!

– Слишком мало, – повторил Джим. – Они хотят разом прихлопнуть нас всех. Они хотят, чтобы никто не ушел. Дело не только в «Охотнике на бабочек». Если враги так глубоко забрались на их территорию, нельзя дать им уйти. Мы сделали бы то же самое, если бы лааги проникли в наше пространство. С нарушителями надо разобраться так, чтобы другим было неповадно.

– Но...

– Лааги... лааги! Лааги!

Крики послышались со всех кораблей сразу. Джим нажал на кнопку, и четыре экрана ожили, показывая кабины четырех кораблей изнутри. Теперь он мог видеть и слышать остальных пилотов и стрелков.

Сигнальный экран кишел зелеными точками. Они мчались со всех сторон, окружая подразделение Уандера.

– «Гектор»! Построение «Гектор»! – Джим сам не заметил, как перешел на крик. – Стреляйте, прорывайтесь, потом проверка десять. Проверка десять...

Они шли к одной из приближающихся групп зеленых огоньков, и «Охотник на бабочек» с ними. Перекрывая переговоры пилотов, послышался голос Рауля Пенара. Он не то кричал, не то пел. Странная зловещая мелодия напоминала по звучанию боевой гимн. Джим слушал его, словно в кошмарном сне...

 
Французу осенью не время умирать,
Ведь дичью до краев полны болота,
Жирны лягушки, будто колобки,
И на ондатру хороша охота!
 

Слабенькие лазеры старого корабля потянулись к приближающимся огонькам лаагских судов, даже приблизительно не попадая в цель. Что-то вспыхнуло впереди, и на мгновение его расплывчатый, покореженный силуэт пропал из виду. Подразделение столкнулось с восемью кораблями врага.

«ИДруг» внезапно дернулся, включилась сирена. От скользящего удара световой пушки лаагов температура внутри корабля на секунду поднялась до двухсот градусов. Вокруг царил хаос. Внутри «Прекрасной Девы» что-то вспыхнуло, и больше на экране было ничего не разглядеть. Наконец они прорвались сквозь вражеские корабли, Джим крикнул: «Прыжок!» – и одновременно зацепил потрепанный корпус «Охотника на бабочек», пытаясь провести его через переход только своими силами.

Задача была совершенно невозможная. Но как бы ни был безумен Рауль Пенар, частью своего сознания он, казалось, понимал, чего хочет Джим. Два корабля прыгнули вместе под контролем компьютера «ИДруга», и наконец шесть кораблей плыли рядом в безмолвии и темноте космоса, среди чужих звезд.

Тишину нарушил всхлип, послышавшийся с одного из кораблей. Джим поднял взгляд и увидел на экране почерневшую кабину «Прекрасной Девы». Пилота в кресле не было; он скорчился возле обугленного скафандра на месте стрелка.

– «Прекрасная Дева»! – Джим повторил вызов более резким тоном. – «Прекрасная Дева», ответьте!

Пилот поднял голову. Всхлипывание прекратилось.

– Говорит «Прекрасная Дева», – отозвался пилот вялым монотонным голосом, как будто у него заплетался язык. – Мне пришлось застрелить стрелка, командир. Ее скафандр горел изнутри. Мне пришлось застрелить стрелка. Ее скафандр...

– «Прекрасная Дева»! – оборвал его Джим. – Вы в состоянии производить расчеты и прыжки?

– Так точно, командир, – последовал монотонный ответ. – Я в состоянии производить расчеты и прыжки.

– Отлично, «Прекрасная Дева», – сказал Джим. – Прыгайте в сторону, за территорию лаагов, и двигайтесь к нашей стороне границы самостоятельно. У вас получится – мы уже близки к внешней границе. Все понятно? Прыжок в сторону, и возвращайтесь домой. И прыгайте подальше, чтобы лаагам не вздумалось идти за вами.

– Нет! – Голос пилота немного ожил. – Я останусь, командир. Хочу прикончить парочку...

– «Прекрасная Дева»! – прорычал Джим. – У нас задание доставить назад корабль, который мы встретили на территории лаагов. Ты нам тут не помощник – какой от тебя толк без стрелка? Прыгай в сторону и возвращайся домой! Слышишь меня? Это приказ – прыгай в сторону и возвращайся домой!

Последовало минутное молчание; наконец пилот медленно выпрямился и повернулся к панели управления.

– Подтвердите, «Прекрасная Дева»! – резко повторил Джим.

– Подтверждаю, – уныло отозвался пилот выгоревшего корабля. – Прыгаю в сторону и возвращаюсь домой.

– Вас понял, – ответил Джим уже спокойнее. – Удачи по дороге домой. До свидания, Джерри.

– До свидания, командир, – вяло прозвучал ответ. Руки в перчатках опустились на обожженную панель управления. «Прекрасная Дева» исчезла.

Джим устало откинулся назад в пилотском кресле. Прямо по ушам ему ударил голос Рауля Пенара, напевавшего очередной куплет своей боевой песни...

 
Всегда здоровые канадцы
Найдут работу в Мичигане,
Там сплав большой повсюду, братцы,
Полно работы в Мичи...
 

Внезапно охваченный гневом, Джим ударил по кнопке, оборвав песню на полуслове.

– Джим!

Окрик хлестнул его словно кнутом. Джим очнулся и вспомнил про стрелка у себя за спиной.

– Что? – спросил он.

– У меня, похоже, открылось второе дыхание, – спокойно произнесла Мэри. – И не могли бы вы опять включить Пенара? Мне надо записывать все, что я от него услышу, а с отключенным переговорным лучом это вряд ли возможно.

– Только что погибла стрелок на «Прекрасной Деве»...

– Включите переговорный луч!

Джим протянул руку и включил его, сам себе удивляясь. «Мне сейчас должно хотеться пристрелить ее, – подумал он, – но почему-то не хочется». На него немедленно обрушилось пение Пенара.

– Слушайте, – начал он, – погибла женщина, корабль, возможно, пропал...

– Майор, вы давно смотрели на корабль Пенара? – оборвала его Мэри, – Взгляните, и тогда, может быть, вы поймете, почему я не хочу отключать переговорный луч, пока по нему хоть что-то доходит.

Джим обернулся посмотреть на экран, показывавший старинный корабль, и застыл от удивления.

«Охотник на бабочек» и раньше был сильно потрепан, но теперь повреждения выглядели просто устрашающими. Световые лучи лаагов в нескольких местах глубоко прорезали корпус. Раскаленные лезвия прошли сквозь устаревший керамит, использовавшийся до применения инверсных металлов, почти как сквозь масло. Голос Пенара все звучал у Джима в ушах; он уставился на эту картину, чувствуя, как его прошибает ледяной пот.

– Он не мог остаться в живых, – невольно вырвалось у Джима. Если у «Прекрасной Девы» выгорела, хоть и не до конца, вся кабина от удара, который даже не пробил корпус из инверсного металла, то что же световое вооружение сделало с внутренностями этого старого корабля? А Рауль все пел свою песню про мичиганских лесорубов.

– В таком корабле никто бы не выжил, – продолжил Джим. – Я был прав. Это точно полуодушевленная система – управляет кораблем, а заодно воссоздает образ его пилота. И все равно странно, что она все еще работает...

– Этого мы не знаем, – перебила его Мэри. – Пока что мы должны предполагать, что это сам Рауль все еще жив. В конце концов, то, что он возвращается, – это чудо само по себе. Если уж он сумел вернуться, может, он и жив до сих пор – вдруг он наткнулся на какой-то неизвестный нам способ защиты?

Джим покачал головой, забыв о том, что Мэри не могла этого увидеть. Пенар не мог быть жив. Но... он взял себя в руки. У него было задание, и его надо выполнить.

Он снова опустил руки на ряды черных кнопок, оценивая ситуацию, планируя следующий шаг.

– Построение «К», – автоматически скомандовал он остальным кораблям, но даже не взглянул на индикатор, чтобы проверить, как они исполнили команду. Ситуация постепенно прояснялась. Теперь их было меньше, четыре корабля вместо пяти, и это больше чем втрое сокращало количество возможных боевых и маневренных построений. И вот еще...

– Мэри? – задумчиво спросил он.

– Да, Джим?

– Хочу с вами вот о чем посоветоваться, – сказал он. – Когда мы сейчас прыгнули с места сражения, то сдвинулись в сторону от прямого пути домой почти на шестнадцать световых лет. При этом мы увели «Охотника на бабочек» с прямого маршрута, которым он шел все это время, и Пенар дал мне сделать это без всякого сопротивления. Быть того не может, чтобы у этой скорлупки была какая-то мощность, но она, похоже, все-таки есть. Так вот, я хочу знать, если я сейчас зацеплю его магнитным лучом, даст он мне спокойно передвигать корабль? Неважно, человек там или система управления, случайно он в прошлый раз мне помог или так будет и дальше?

Мэри немного помолчала.

– Можно рассчитывать на то, что он и дальше будет вам доверять. Если Рауль Пенар еще жив и если он разумно отреагировал один раз, то и в другой раз поведет себя так же. А если вы правы и кораблем управляет контрольный центр, то он должен одинаковым образом реагировать на одинаковые стимулы.

– Верно, – вполголоса протянул Джим, – но вот знать бы – кто там? Жив Пенар или мертв? Человека мы пытаемся вытащить или систему управления?

– А так ли это важно? – спокойно отозвалась Мэри.

Джим мрачно уставился на экраны, куда приборы выводили поступавшие данные.

– Да вам-то, наверное, неважно, – сказал он. – Это ведь мне приходится вести людей на смерть, чтобы дотащить этот корабль до дому. – В горле у него собрался комок. – Мне это бросилось в глаза еще у Моллена в офисе, но тогда я толком в вас не разобрался. У вас вместо сердца компьютер и статистические расчеты.

Он замолчал и отчетливо расслышал собственное тяжелое дыхание в замкнутом пространстве шлема.

– Да неужели? – хмуро отозвалась Мэри. – А как насчет вас, Джим? Случайные обстоятельства вашего рождения и взросления дали вам уникальный склад ума и набор рефлексов. Вы выросли благородным рыцарем, победителем драконов. Теперь вы профессиональный драконоборец, но что-то пошло не так, и вам никак не сообразить, что именно. Что-то пошло наперекосяк, так ведь?

Джим не ответил. Его опять бросило в пот.

– Знаете, – продолжала Мэри, – у вас наверняка синдром боевой усталости в тяжелой форме, но уходить вы не хотите, а людям вроде Моллена вы слишком нужны, чтобы они заставляли вас уйти.

– О, да вы еще и психиатр на досуге? – сквозь зубы проговорил Джим. Мэри оставила это без внимания.

– Неужели вы думаете, что я не посмотрела ваше личное дело до встречи с вами? – спросила она. – Вы канадец франко-шотландского происхождения. Зная это и видя то, как вы реагируете на Пенара, можно сделать только один вывод...

– Заткнитесь! – Джим задыхался.

– ...вас тянет к смерти, майор. Все ведет к этому, даже то, что вас раздражает моя профессия – продлевать людям жизнь. Вы не хотите жить долго – вам нужна победа или смерть. А когда вы осознали, что в этой войне вам не победить, то стали искать смерти. Но кончать с собой вы не станете, не так вы устроены...

Джим пытался заговорить, но сумел выдавить из себя только негромкий хрип.

– ...так что смерть должна прийти за вами, – продолжала Мэри неумолимо. В голосе ее тем не менее чувствовалась грусть. – И она должна забрать вас против вашей воли, при самом яростном сопротивлении. А у смерти никак это не получается! В этом-то вся проблема, верно, Джим? – Мэри сделала секундную паузу. – Вот почему вы не хотите стареть и уходить отсюда – из места, где живет смерть.

Голос умолк. Джиму не хватало воздуха, он сидел, теребя клапан кобуры. Наконец его дыхание успокоилось, и он заставил себя вернуться к расчетам. Часть его сознания занялась привычными задачами, но в целом в голове у него царили хаос и пустота.

Надо что-то сделать, думал он. Надо что-то сделать. Но в голову ничего не приходило. Постепенно затуманившееся было сознание начало проясняться, проснулось чувство долга, он вспомнил о своем подразделении и о задании. И тогда у него появилась идея.

– Рауль Пенар мертв, – спокойно сказал он Мэри. – Все это время мы видели и слышали полуодушевленный центр управления; это он пилотировал корабль и сражался с лаагами. Как он превратился во второго Пенара, особенного значения не имеет. Ткани, которые они использовали, все росли и росли, и никто не подумал о том, чтобы держать их в контакте с настоящим Пенаром, пока он был жив. Так что нам нужно забрать компьютер, его второе «я». И я знаю как.

Он сделал паузу и подождал ответа. После секундной тишины Мэри отозвалась:

– Продолжайте, Джим. Возможно, я вас недооценила.

– Возможно, – согласился Джим. – Так или иначе, вот что мы сделаем. В ближайшие полчаса нас здесь обнаружат. Лаагские большие планетарные компьютеры накапливают данные о нашем задании, с каждым нашим передвижением картина становится для них все более полной. Если мы даже ускользнем отсюда и спрячемся, в следующий раз они обнаружат нас еще быстрее. А после еще одной парочки попыток они найдут нас практически мгновенно. Так что выбора у нас нет. Нам надо идти к границе прямо сейчас.

– Да, я понимаю, – ответила Мэри.

– Вы понимаете, – продолжил Джим, – и лааги тоже понимают. Все это понимают. Но лааги плюс к тому знают, что я знаю, что почти вся территория отсюда до границы у них под контролем. Куда бы мы ни прыгнули, они нас достанут за долю секунды – их корабли просто сидят и ждут. Они уже готовы к прыжку, планетарные компьютеры просчитали переход в четырех-пяти десятках направлений. Они думают, что мне остается только одно – прыгнуть в сторону.

– В сторону? – переспросила Мэри с оттенком удивления в голосе.

– Именно, – скрытый от нее скафандром Джим невесело ухмыльнулся. – Также, как я приказал «Прекрасной Деве». Но между нами и «Прекрасной Девой» есть разница – у нас «Охотник на бабочек». Лааги пойдут за нами. Нам придется убегать, пока их техническое превосходство не позволит им нагнать нас. А потом их численное превосходство позволит нас прикончить. Лааги не прекратят преследования, даже если сами потом не смогут вернуться назад. Я уже говорил – если враги забрались так глубоко на твою территорию, им просто нельзя позволить уйти.

– Тогда зачем уходить в сторону, – поинтересовалась Мэри, – если это значит просто тянуть время?

– А я и не собираюсь уходить в сторону, – отозвался Джим, по-прежнему невесело усмехаясь. – Это лааги думают, что я так сделаю и понадеюсь на то, что нас спасет чудо. А я собираюсь сделать то, чего не сделал бы ни один нормальный человек, – пойду прямо к ним под нос. Я рассчитал десять прыжков до границы – меньше просто невозможно. Мы зацепим «Охотника на бабочек» и поведем ее с собой; а из прыжка выйдем, открыв огонь. Вслепую. Прорвемся сквозь все, что встретим, и как можно быстрее прыгнем опять. Если хоть один из нас выживет, этого хватит, чтобы удержать «Охотника на бабочек» и прыгнуть с ней к границе. Если никто не выживет... ну что ж, мы старались как могли.

Он помедлил, но Мэри никак не отреагировала.

– Ну так вот, – продолжил Джим, ухмыляясь, как череп на пиратском флаге, – если бы на этой развалине был двухсотлетний старик, да еще, может быть, с ожогами или переломами после всех своих приключений, то выходы из прыжка на боевых скоростях его бы прикончили. Но, – он глубоко вздохнул, – это не человек. Это центр управления. А центр управления должен это выдержать. Что скажете, Мэри?

– Я должна высказать официальный протест, – ответила Мэри, – против вашего предположения, что Рауль Пенар мертв, и против выбора вами действий, могущих повлечь за собой его гибель.

Джим потрясенно уставился на нее.

– Да какого... – Он не закончил. – Вы на самом деле рассчитываете на то, что мы благополучно доберемся до дому, так ведь, Мэри?

– Да, рассчитываю, – спокойно отозвалась Мэри. – Я не вы, я не разочарована в жизни. Вы этого не знаете, Джим, но на Земле много людей вроде вас, я постоянно с ними сталкиваюсь. Они отвернулись от нас, как только мы стали работать над увеличением продолжительности человеческой жизни. Они говорят, что нет смысла жить дольше, но на самом деле они этого боятся. Они боятся, что в этой самой долгой жизни они окажутся неудачниками, что они больше не смогут ссылаться на смерть как на оправдание неудач в жизни.

– Ну, это неважно. – У Джима опять пересохло в горле. – Готовьте оружие к бою. Сейчас сделаем прыжок, а на ту сторону выйдем со стрельбой. – Он повернулся и нажал кнопку передачи данных, сообщая порядок действий трем оставшимся кораблям. – ...Транспортировка через пять секунд. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Транспортировка...