Текст книги "От Мексики до Антарктиды и обратно"

Памятники Байреса

Вот и столица Аргентины! Город основал в 1536 году конкистадор Педро де Мендоса. Буэнос-Айрес в переводе с испанского означает «Хорошие ветра». Но в разросшейся столице ветра давно не те – смог, копоть… И называют её сокращённо Байрес. Хорошо ещё, что столица продувается с залива Ла-Плата.

В 1936 году центр расчистили: снесли три квартала и построили проспект 9 Июля, как утверждают аргентинцы, самый широкий в мире. На пересечении с проспектом Корриентес в честь 400-летия города установили обелиск, ставший одним из символов города. «Эль Обелиско» – излюбленный в Аргентине объект шуток. Как только в стране начинаются экономические проблемы, карикатуристы изображают памятник сморщенным и поникшим. А 1 декабря – в День международной борьбы со СПИДом – активисты натянули на него гигантский розовый презерватив.

Недалеко от этого места на крыше высотки виднеется маленький домик. Рассказывают, что, когда строили проспект 9 Июля, один из владельцев частных домов съезжать наотрез отказался. Частная собственность священна, и власти перенесли дом на крышу многоэтажки. По другой версии, особнячок построил на крыше сам владелец многоэтажки. По количеству чудаков на единицу площади Буэнос-Айрес даст фору любому городу. Самая большая их концентрация – на улице Флорида, местном аналоге Арбата. Здесь собрались «живые статуи» всех расцветок, жонглёры на ходулях, попугай, предсказывающий будущее, и тряпичная кукла, исполняющая оперную арию. Если из собравшихся на Флориде музыкантов составить оркестр аргентинской песни и пляски, он мог бы с успехом гастролировать по всему миру при условии, что участники поместились бы в самолёт. Но таких вместительных самолётов не бывает.

Среди клоунов и жонглёров я встретил нашего соотечественника, бывшего юриста из Подмосковья. Он продавал матрёшек по пять песо. Не слишком прибыльный бизнес, но в общее настроение улицы вписывается.

Папа Ноэль и тролли

Аргентина и Уругвай спорят, чью столицу считать родиной танго. Впервые мелодия танго зазвучала в Монтевидео. Но танец – аргентинский. Сначала он считался парным мужским танцем, олицетворяющим мужскую независимость и силу. Затем дуэт разбила женщина. Танец портовых кабаков пересёк океан и в Европе стал салонным.

Бока и Сан-Тельмо – иммигрантские районы Буэнос-Айреса, в которых родилось танго. В них и сегодня множество школ танго, а по праздникам горожане танцуют в парках.

Столица Аргентины славится свободой нравов. В одном из парков построили гигантский металлический цветок. Называется Floralis Genérica, что можно перевести как «Цветок Вообще». Его архитектор Эдуардо Каталано заявил, что слово Genérica имеет отношение к гендерному равенству и что его металлический цветок представляет все цветы мира. Поэтому его иногда называют «цветком толерантности». Электрический Floralis ведёт себя почти как настоящий цветок – раскрывается днём и закрывается ночью. А в темноте подсвечивается красным фонарём.

Ночью цветок закрыт, но толерантность только просыпается. В парк Палермо напротив американского посольства выходят на работу «тролли» – трансвеститы, занимающиеся проституцией. По дороге парка медленно катятся такси: клиенты подбирают себе развлечение на ночь. Женщин там не встретишь – «тролли» не выносят конкуренции, а связываться с ними опасаются даже полицейские.

– Эй, ты что это делаешь? – повернулся в мою сторону накрашенный бугай в мини-юбке. Я-то думал, что фотографирую его издалека и незаметно.

– Э-э-э, пейзажи красивые… – крикнул я.

– Я тебе сейчас! – бугай ринулся ко мне, но бежать на высоких каблуках ему было неудобно. И я успел скрыться.

Но это ночью. Днём Буэнос-Айрес вполне благопристойный город. Кафе и ресторанчики в центре не пустуют. Принарядившись, в свет выходят старушки со своими старичками. Приближалось Рождество. Санта-Клауса в Аргентине называют Папа Ноэль. Аргентинцы в Санту не очень верят, говорят, его придумала «Кока-кола», чтобы продавать детям газировку. Городская налоговая служба наняла молодых людей, выдала им костюмы Папы Ноэля и послала требовать деньги у закоренелых должников.

Ряженые Ноэли в цветных синтетических шубах днями напролёт дежурили под окнами жертв, пели рождественские песни и скандировали: «Хо-хо-хо! Кто не был хорошим мальчиком и не вернул деньги?!»

С одним из коллекторов-волонтёров я разговорился. Под белой бородой Папы Ноэля скрывалось девчоночье лицо.

– Что у тебя за акцент, из провинции приехал? С юга, да? – спросила меня волонтёрка. Это прозвучало как комплимент. Значит, мой испанский не так уж плох.

Как украсть яйца у страуса

Выбравшись из Буэнос-Айреса, я направился в сторону Кордобы. По дороге меня настигло новое приключение. Водитель машины оказался владельцем страусиной фермы и предложил поработать у него. Я согласился. Фотоохота за дикими нанду в Патагонии принесла лишь малоубедительный снимок страусиного зада. А тут целая ферма!

Хуан, её хозяин, испробовал все виды мелкого бизнеса: мойка автомобилей, заправка, отель, ресторан, школа фотомоделей. Но потом нашёл дело по душе. Ему начал помогать сын Лучо, и теперь у них 600 голов нанду.

Обязанности у меня были простые: насыпать комбикорм, почистить загоны, собрать выпавшие перья. Из перьев делают карнавальные костюмы и метёлки для пыли.

Жизнь страуса начинается с инкубатора. Восемь дней яйцо лежит в гудящем тёплом ящике, переделанном из старого холодильника. Из яиц вылупляются цыплята, но сами они не всегда могут пробить скорлупу. Им нужно помочь.

– Вот смотри. – Лучо приложил к яйцу фонарик. Внутри что-то пошевелилось. – Страусёнок готов вылупиться. Держи нож, будешь ему помогать.

Я постучал по яйцу ножом. Изнутри поскреблись в ответ. Я нажал посильнее и начал ковырять в яйце дырочку. Когда дыра получилась достаточно большой, изнутри высунулся любопытный клюв и запищал.

В первые минуты жизни происходит импринтинг – страусёнок видит над собой тень и понимает, что это его папа-страус. И дальше будет следовать за ним и пытаться во всём подражать. Поэтому, если вы не хотите, чтобы за вами день и ночь ходил страус, малыша нужно сразу пересадить к родне.

Мокрых новорождённых страусят мы переносили в картонную коробку. Целый день они обсыхали под светом красной лампы. Писк крошечного страусёнка пронзителен, если усилить динамиками, мог бы сойти за крик кондора.

На второй день высаживали птенцов в загон со страусятами постарше. Глядя на страусов-подростков, малышня, неуверенно потоптавшись на месте, тоже тянула клювы к еде.

Прохладными ночами страусята спали, свернувшись в комочки и прижавшись друг к другу. Все вместе они напоминали пушистый половик. Если я заходил в загон, чтобы проверить, всё ли в порядке, из половика выскакивала удивлённая голова, потом ещё одна, и ещё.

Днём птенцы носились по загону как угорелые. От беготни ноги у нанду крепчают, и взрослая особь разгоняется до 55 км/ч. Ударом ноги страус может отправить человека в нокаут.

– Сегодня у нас непростой день, – заявил Лучо. – Будем собирать яйца для инкубатора. Это может быть опасно. Не боишься?

Я мотнул головой.

– Тогда пошли.

Каждый страус контролирует свою территорию. Чем самец крупнее и агрессивнее, тем его владения больше. Самки свободно гуляют где хотят. Влюбляются в страусов по настроению и яйца откладывают где попало. Яйца высиживает самец. Обнаружив на своей территории яйцо, он клювом катит его к гнезду. Страусиное гнездо – неглубокая выемка в земле. В гнезде помещается от 30 до 50 яиц, каждое весом около 650 граммов. Чем яиц у страуса больше, тем выше его социальный статус. Это как ордена у генерала. У хилых самцов территория небольшая и шансы найти оставленное страусихой яйцо невелики. Сидя на пустом гнезде, страусы испытывают моральные страдания. Даже, бывает, крадут яйца у соседей.

Не все птенцы выживают. Одних случайно раздавит неуклюжий папаша, другие не могут разбить толстую скорлупу. В естественных условиях погибает до 20 % страусят. Чтобы повысить рождаемость, яйца относят в инкубатор. Но сначала придётся повоевать с самцом, он их добровольно не отдаст. Взрослый нанду – до 170 сантиметров в высоту. Может клюнуть в глаз или пнуть ногой. С рассерженным самцом лучше не связываться в одиночку.

Лучо подобрал крепкую деревянную палку и надел на неё голову резиновой утки. Получилось нечто напоминающее страуса. Затем молодой фермер приблизился к одному из самцов и начал махать перед ним утиной головой. Самец поднялся на ноги, развернул крылья, принялся шипеть и вытягивать шею.

– Я отвлекаю его! Хватай яйца! – кричал Лучо, крутя палкой и принимая агрессивные позы. Страус, увлечённый борьбой, забыл про гнездо. Пока я топтался на месте, не решаясь подойти, молодая самка успела незаметно потянуть клювом за шнурок на моём ботинке, и я чуть не грохнулся на землю. Но наконец собрался и начал складывать яйца в мешок. Страус, конечно, будет в бешенстве. Зато никто из страусят не погибнет.

Злые гномы и ночные тени

Продолжая путешествие по стране, я разговорился с очередным дальнобойщиком. Алехандро крутил баранку четырнадцать лет подряд. За годы работы его грузовик и ломался, и переворачивался. Однажды его ограбила монашка, вооружённая пистолетом.

– Летающие тарелки не встречал, врать не буду, но что видел, от того не отказываюсь… – вдохновенно жестикулировал Алехандро. – Ехал с грузом из Буэнос-Айреса в Кордобу. Ночью дело было. В свете фар дорогу хорошо видно, и тут смотрю, стоят… зелёные карлики. Четверо. В старой одежде, залатанной.

Каждый не выше 80 сантиметров, и лица такие злые. Всего несколько секунд их видел, как вдруг исчезли они, прямо в воздухе растворились!

– Вот так история!.. А что в Кордобу вёз-то? – поинтересовался я. – Да пиво… Проехали город Розарио. Здесь в 1928 году родился Эрнесто Че Гевара. Своё прозвище революционер заработал благодаря аргентинскому происхождению. «Че» – популярное обращение в Аргентине, означает «приятель».

Под утро прибыли в Кордобу. Этот город был одним из центров империи иезуитов. Они прибыли сюда в 1599 году, мечтая построить идеальное государство, приняв в католицизм индейцев, и добились феноменального успеха… Империя иезуитов занимала гигантскую территорию и стала такой влиятельной, что власти Испании решили запретить их деятельность, и в 1767 году иезуитов изгнали.

Не знаю, связано ли это с иезуитами, но жители Кордобы говорят с особенным акцентом, тянут гласные. Такое ощущение, будто говоришь с москвичами.

По дороге в сторону Сальты я поставил палатку на перекрёстке дорог возле полицейского поста.

– Ставь ближе к посту, – настаивал офицер. – Здесь водятся пауки.

– Большие пауки? – с опаской спросил я.

– Больши-ие! – протянул полицейский.

Ночью вокруг палатки шныряли тени. Они разбегались, прыгали и пытались повиснуть на тенте. Что это за твари, видно не было, но в свете придорожных фонарей тени казались чудовищными.

– Отстань! Иди прочь! – пытался я в полусне попасть кулаком по терзающим палатку теням. Но те были неуязвимы. Хорошо, палатка крепкая, немецкая. Не прорвут. По крайней мере, я на это надеялся.

Когда рассвело, вылез наружу и обнаружил истинную причину ночных атак. Тросики тента были не закреплены и болтались на ветру. А возле палатки сидели и вылизывались котята.

Заехал в ущелье Умауака. Забрался на Семицветную гору. Здешние горы похожи на сэндвичи: жёлтый слой, красный, коричневый, оранжевый, серый… Всё это известняк, остатки живых организмов.

В городе Сальта были мои друзья из аргентинского клуба автостопа, в том числе Реджи и Валерия, знакомые девчонки из Мар-дель-Платы. Вместе мы встретили новый, 2006 год.

– Как вы, русские, празднуете Новый год? – спросили меня друзья.

– Водим хоровод вокруг ёлки и поём песню. Хотите научу?

Мы нашли на улице безымянный кактус в человеческий рост, окрестили его ёлкой и украсили конфетами. Потом взялись за руки и пошли кругом, пытаясь петь по-русски:

– V lesu rodilas yolochka… V lesu ona rosla!

Кактусу эта песня подходила, он тоже был стройным и зелёным.

Большая вода

За два дня я добрался от Сальты до провинции Мисьонес. Там на границе с Бразилией и Парагваем находился знаменитый водопад Игуасу – самый большой в мире по объёму падающей воды. Выше, чем Ниагара, шире, чем Виктория, и, как здесь утверждают, красивее обоих. На языке индейцев гуарани «Игуасу» означает «большая вода». Два десятка основных каскадов и около трёхсот отдельных потоков объединяются в сезон дождей.

В это время Игуасу извергает две тысячи кубических метров воды в секунду.

«По сравнению с Игуасу наша Ниагара выглядит как кран на кухне», – пошутила супруга президента США Элеонора Рузвельт.

Самый впечатляющий из каскадов называется «Глотка Дьявола» – полукруглый обрыв длиной 700 метров. По этому каскаду проходит граница между Бразилией и Аргентиной, определённая в начале ХХ века. С тех пор две страны не прекращают спорить, чья часть водопада лучше?

Аргентинский участок больше, бразильский – эффектнее. С обеих сторон водопад окружён национальными парками, в которых можно увидеть обезьян, черепах, игуан. Самые активные здесь – коати или, по-русски, носухи. Они похожи на лис или енотов, сбиваются в стаи и рыщут по парку в поисках съестного, нервно подрагивая длинными носами.

Турист из Бразилии, загорелый мускулистый парень в майке с номером, купил в ларьке здоровенный бутерброд и надеялся его съесть. За ним бросилась носуха, сидевшая в засаде у ларька.

– Э, отстань! – бросил ей парень.

Но за ним уже бежало три носухи.

– Пошли отсюда! – обернулся бразилец и ускорил шаг.

Дюжина носух следовала за ним по дороге. Ещё две бежали по перилам ограждения, и несколько – по веткам деревьев. Спортсмен испугался, бросил в носух бутербродом и пустился наутёк.

Пешеходные мостки над водопадом тянутся на два километра в длину. Можно пройти над бурлящим потоком или спуститься вниз и подплыть к водяной завесе на лодке. На площадке главного каскада стоят складные лесенки для фотографов, чтобы снимать посетителей на фоне водопада. Самому забираться на лесенку запрещено. Брызги висят в воздухе, намочат одежду и аппаратуру за секунды, а воздушная волна, как утверждают, может сбросить неопытного фотографа в пропасть.

Первым туристом, обнаружившим водопад Игуасу в 1541 году, был испанский конкистадор дон Альваро Нуньес Касесо де Вака, искавший золото в южноамериканских джунглях. Теперь его находка приносит монеты в казну сразу двух государств. Но несколько раз в столетие река Игуасу пересыхает, а вместе с ней и водопад. В такое время единственная влага в округе – это слёзы хозяев водопада – бразильцев и аргентинцев, переживающих за своё разделённое границей природное чудо.

Парагвай

Злобные идолы Гуарани

Трудиться на износ в Парагвае не принято. В десять утра ещё не все учреждения работают. В 12:00 – обед, никого не застать. В 15:00 уже поздно, все ушли домой. Некоторые музеи и банки работают лишь до полудня. Таким образом, единственное время, когда открыто почти всё, – 11 утра. Даже пунктуальный европеец с часами и органайзером, приехав в Парагвай, быстро привыкает к местной традиции откладывать дела на следующий день. А в воскресенье в стране прекращается любая полезная деятельность – сиеста длится с утра до вечера.

Именно в воскресенье я приехал в Асунсьон. Казалось, жителей столицы выкосила неведомая эпидемия. Пустынные улицы, железные ставни на дверях и окнах всех заведений в центре города. Даже купить еду оказалось сложно. Единственный открывшийся в полдень супермаркет через три часа снова закрылся. Назойливые жёлтые такси не носились по улицам, как принято, а расслабленно дремали в тени деревьев.

Скучающий таксист попытался со мной заговорить и очень удивился, услышав, что я из России:

– Русский?! Коммунист, наверное? И как же тебя занесло в Парагвай?

Ответа на последний вопрос у меня не нашлось. Делать было абсолютно нечего, я отправился на экскурсию по Асунсьону.

Через центр столицы протянулась улица Маршала Эстигаррибия, героя Чакской войны и 38-го президента Парагвая. На улице выстроились колонной деревянные чудища – персонажи мифологии племени гуарани.

Парагвай – единственная страна в Латинской Америке, сохранившая язык коренного населения в качестве государственного. Язык гуарани здесь используется наравне с испанским, а парагвайские эмигранты, случайно встретившиеся где-нибудь на стройках Европы, предпочтут говорить друг с другом не на испанском, а именно на гуарани.

Индейцев гуарани осталось мало, но их наследники, парагвайские метисы, умудрились частично сохранить культуру предков. Культура эта мистична, мрачна, саркастична и в то же время отражает дух страны, перенесшей немало невзгод. Парагвайские мифы имеют не меньшее значение, чем образ Бабы-яги в России. Если в углах русского сознания притаились лешие и кикиморы, то для парагвайцев абсолютно реальны семеро злых братьев и другие духи.

Местные сказки передаются устно, ведь язык гуарани долгое время не имел письменности. Латинский алфавит подарили аборигенам монахи-иезуиты. Именно монахи были первыми, кто попытался записать и упорядочить народные мифы.

На улице Эстигаррибия стоят мифические персонажи. Злые языки утверждают, будто индейские легенды давно забыты. Дескать, это европейские благотворительные организации помогают индейцам делать сувениры на продажу, а заодно сочиняют мифологию гуарани заново. Тем не менее каждый парагваец хорошо знает каждого из чудищ в лицо.

Вот Помбе́ро, уродливый коротышка в огромной шляпе. Любит подражать звукам животных и приходит, если окликнуть его по имени или посвистеть. Встреча с ним в ночном лесу не сулит ничего хорошего. Помберо – хулиган, ворует у фермеров куриные яйца и пугает лошадей. Соблазняет одиноких женщин, которые беременеют от простого касания его руки. Говорят, если на свет появился некрасивый волосатый ребёнок, то без участия Помберо не обошлось.

Кажется, в Чили тоже был похожий персонаж? Заядлый курильщик и выпивоха, Пом-беро изображён с бутылкой каньи – тростникового рома.

Рядом пристроился лунный бог Абангу́й. По легенде, у него был огромный нос, который он отрубил и забросил на небо. Обрубок божественного носа стал Луной.

Главный из монстров – бородатый патриарх индейских мифов Тупа́-Ди́ос. Гуарани были первыми людьми, которых вылепил из глины этот бог. Заодно Тупа создал духов Добра и Зла, чтобы указывали человеку путь. Банан и апельсин в руках Тупы символизируют этих духов, а заодно представляют мужское и женское начала.

Верховный бог создал духа Зла по имени Та́у. Тот похитил прекрасную деву Кера́ну, и у них родилось семеро ужасных с виду сыновей. Никто не видел добра от семерых братьев, но им до сих пор поклоняются в парагвайских деревнях, стараясь не портить с чудовищами отношений.

Те́ху Ха́гуа – первый из братьев. Это чудище с телом аллигатора и семью собачьими головами, из глаз которых полыхает пламя. Несмотря на грозный вид, Теху Хагуа – вегетарианец. Его семь голов не могут договориться между собой, поэтому монстр неповоротлив и для охоты не приспособлен. Он питается фруктами и мёдом, которые приносят ему братья. Видимо, по этой причине Семиголовый отвечает за урожай фруктов во всём Парагвае.

Второй брат Мбой Туй – дух водопадов и водяных существ. Чешуйчатый змей с головой попугая, огромным клювом и раздвоенным языком. Любит жить на болотах. Оберегает лягушек и растения. Когда недоволен, издаёт пронзительные звуки, вызывающие ужас случайно зашедших на болота людей.

Ещё один змей Мона́й – бог полей. На голове у него два разноцветных рога-антенны, при помощи которых змей гипнотизирует своих жертв. Живёт на деревьях, охотится за птицами. Изредка Монай ворует имущество селян: кур и петухов.

Единственный брат из семёрки, не похожий на монстра, – ЯǶсы ЯǶтере. Его имя означает «маленький кусочек Луны». Светловолосый голубоглазый юноша с волшебным посохом – дух сна и отдыха. Тех детишек, что отказываются спать во время дневной сиесты, он может околдовать и увести за собой в лес.

Вот почему парагвайцы с детства стараются не пропускать сиесту! Если же отобрать у Ясы Ятере посох, то в обмен он укажет, где зарыты сокровища.

Дух сексуальности и плодовитости Курупи изображён в виде смуглого человекоподобного монстра с мужским «причиндалом», несколько раз обмотанным вокруг пояса.

По количеству пострадавших от его проделок юных селянок даст фору даже пронырливому Пом-беро. Бедные парагвайские женщины! Выдающийся орган злодея Курупи сам ищет новых жертв. Поймать сексуального террориста невозможно, ступни монстра способны выворачиваться задом наперёд, так что следы ведут в обратную сторону. Но именно этому духу да ещё, быть может, Деве Марии возносят свои молитвы бесплодные женщины.

Шестой сын самый хищный. Это Ао-ао, дух холмов и гор, единственный из монстров, кто питается исключительно человеческой плотью. Если вас преследует Ао-ао, единственный путь к спасению – забраться на пальму, считающуюся священным деревом. Главное – не перепутать! Заберётесь на другое дерево, и монстр будет караулить внизу, пытаясь подкопать корни острыми клыками и протяжно крича: «Ао-ао-ао».

Жутковатый последыш Луисо́н – дух смерти, человек-собака с большими ушами. Живёт на кладбище и питается мёртвыми телами, но для живых, как правило, не опасен.

Зачарованный парадом монстров, я прошёл всю улицу Эстигаррибия и случайно свернул на один из узких переулков Асунсьона. Здесь было довольно уныло: облезлая штукатурка на стенах, летающие по ветру куски старых газет. На тротуаре примостились сгорбленные фигуры в рваной одежде. На одной из стен был намалёван силуэт Парагвая, от которого откалывает куски злобный толстяк в цилиндре и фраке.

– Наверное, это тоже чудовище из мифологии Парагвая? – спросил я одну из фигур, указывая на нарисованного толстяка.

Фигура медленно распрямилась и подняла глаза на рисунок:

– Что вы! Это карикатура на тему коррупции. В прошлом году Парагвай занял первое место в рейтинге самых коррумпированных стран мира.

Что ж, толстяк-коррупционер – достойный персонаж, чтобы выставить его статую на улице Эстигаррибия. Да поможет парагвайцам Тупа-Диос справиться с этим непобедимым монстром!