Текст книги "От Мексики до Антарктиды и обратно"

Чёрные боги Гватемалы

Название города Чичикастенанго произошло от майяского «тцитцикастли», что означает «крапива», а всё вместе – «стена крапивы». Испанцы не стали менять старое название, а просто приделали к нему приставку Санто-Томас. Получилось «Крапивная стена святого Фомы». Звучно и загадочно.

По четвергам и воскресеньям город наводняли торговцы в национальных костюмах. Продавали расшитую одежду, посуду из сухих тыкв и пустых консервных банок, ритуальные маски и старинные утюги колониальных времён.

На холме на окраине в эти же дни проводили мистический обряд у алтаря католического святого. Я не стал покупать утюг, а сразу поехал смотреть на обряд.

Алтарь был сложен из обугленных камней. Пожилой индеец сложил костерок из веточек. С четырёх сторон положил куриные яйца, побрызгал лимонадом и поджёг. Стоящие вокруг начали размахивать кадилами из консервных банок, и дым сизым облаком окутал холм…

– Что они делают? – спросил я стоящего рядом парня.

– Это ради здоровья и удачи, – флегматично ответил он. Ну, ради чего ещё, действительно?

В Гватемале верят в странное. В западной части страны популярны экзотичные святые вроде Макси-мона. Им приносят в жертву куриц и алкоголь. А на востоке поклоняются изображению Чёрного Христа. Тамошний Спаситель чёрен, как глаз колдуна или квадрат Малевича. В приграничных с Сальвадором и Гондурасом районах попадаются машины с фанатичными надписями на лобовых стеклах: «Меня ведёт Бог», «Господь – мой попутчик» и даже «Мой сладкий сеньор».

Майя принимали христианство неохотно, боялись белых пришельцев и их белого бога. Почти все боги майя были чёрными: Эк Балам Чак – Чёрная Дождевая Пума, Эк Ахау – Чёрный Господин, Эк Чуаг – Высокий Чёрный. В итоге католические миссионеры решили подарить майя Чёрного Христа, вырезав его фигуру из чёрного дерева. Такого бога индейцы приняли, к его статуе потянулись паломники со всей Центральной Америки. Они идут пешком, едут на велосипедах, а последние мили ползут на коленях, прося защиты у Эк Салватора – Чёрного Спасителя.

Так и получилось, что восток Гватемалы контролирует Чёрный Христос. А запад – его брат святой Симон в модной шляпе.

Не груби человеку с пистолетом

Гватемалец Уго вёз в открытом кузове пикапа полсотни куриц. Наседки кудахтали и волновались. Одна из них даже умудрилась выпрыгнуть из кузова. Уго остановился, схватил курицу, бросил обратно в пикап. Потом набрал полное ведро холодной воды и выплеснул в кузов. Мокрые курицы испуганно притихли. Уго был крут на расправу. В бардачке его пикапа лежал огромный пистолет.

– Знаешь, что это? Это «Магнум». Одним выстрелом можно быка завалить. Я эту пушку нелегально из США привёз. Ты не переживай, у меня разрешение есть. – И Уго показал пластиковую карточку.

«Странно, – подумал я, – пистолет привёз нелегально, а разрешение получил легально».

– Такая страна… Здесь оружие у каждого пятого, – продолжал Уго. – Зато все друг друга уважают. Попробуй нагруби кому-нибудь, если у него пистолет!

Мы расстались на развилке дорог, и меня тут же подобрал крытый пикап. В его кузове было тесновато, пришлось сидеть согнувшись. На полу лежали двое людей, для удобства высунувших ноги в окно. Я попытался заговорить с ними по-испански, но один из них меня прервал:

– Говори по-английски, я прожил в Вашингтоне семь лет. А завтра мы снова поедем в Штаты.

Я удивился: сидящие в кузове выглядели скорее бродягами, чем богачами.

– Должно быть, сложно получить американскую визу?

– Очень сложно, – закивали они.

– Как же вам удалось?

– Обошлись без неё. Ты слышал про «койотов»?

Про мексиканских бандитов, помогающих беженцам перейти границу, я слышал. Но часто такие походы заканчиваются печально. «Койоты» грабят и избивают тех, кого ведут за собой. Вдобавок американские пограничники хладнокровно расстреливают нелегалов. Но поток несчастных, ищущих лучшей жизни, не ослабевает.

– Поехали с нами? – предложили парни. – Чего тебе здесь делать?

Я задумался. Здорово было бы нелегально пересечь американскую границу и написать об этом рассказ. Но от заманчивого предложения пришлось отказаться. Мой маршрут лежал в другую сторону. Всё же было любопытно, если люди знают о смертельном риске, но продолжают бежать на север, что же творится на юге? Не делаю ли я ошибку? У меня даже нет с собой контрабандного пистолета. Выбравшись из пикапа, я проверил, на месте ли нож, и пошёл дальше пешком.

Сальвадор

Боевые муравьи

Название этой страны по-испански означает «Спаситель», то есть «Иисус Христос». Титул принято писать с артиклем «Эль», подчеркивающим значимость слова. Так что правильное название – Эль Сальвадор, что сразу опускает страну в конец алфавитного списка. Страна бедная, криминальная и почти не имеет достопримечательностей.

Треть населения маленького государства перебралась в США, чтобы содержать оставшиеся две трети. В Сальвадоре расплачивались американскими долларами и, что удивительно, центами. От собственных денег страна отказалась в 2001 году.

– Братан, знаешь, какие бандиты самые крутые в мире? Сальвадорские! – заверил меня один из водителей, крепкий малый с тяжёлой металлической цепью на шее. – Они хозяева Лос-Анджелеса. Слыхал про Mára Salvatrúcha? «Боевые муравьи», MS-13. Что, и песню не слышал? MS-13 – а-а-а – MS-13… не помню, как дальше… Не слышал, что ли? Они с 13-й улицы Лос-Анджелеса. Поставили на место банду с 18-й улицы, всяких мексикосов и прочих латиносов. Никто в Штатах больше не трогает сальвадорцев. У «муравьёв» до 70 тысяч бойцов! Нормально, да? Нормально. Я читал про них в газетах. 70 тысяч татуированных от пяток до кончика носа убийц, насильников, вымогателей и наркоторговцев. Ма́рас орудуют не только в США, но также в Мексике и по всей Центральной Америке. А защита сальвадорских иммигрантов от банд мексиканцев и афроамериканцев – обычное «крышевание», сбор дани.

В родном Сальвадоре у ма́рас нашлись враги – эскадроны смерти La Sombra Negra, что переводится как «Чёрная тень». Эти бригады привлекают в свои ряды бывших, а иногда и действующих военных и полицейских. «Тени» выслеживают татуированных «муравьёв» и убивают с особой жестокостью, в том числе с применением сексуального насилия.

Одни сальвадорские качки насилуют других качков в качестве наказания за насилие. И это в стране, называющейся в честь Христа! Лучшее решение – уехать отсюда как можно скорее. Но должен же я что-то написать про страну? Что там с достопримечательностями?

Где практикуют чёрную магию

Городок Исалько притулился у подножия одноимённого вулкана. Здесь, как я слышал, практиковали чёрную магию. Однако мои расспросы лишь развеселили местных:

– Где можно увидеть брухерию, чёрную магию?! Хо-хо-хо! У нас этим давно никто не занимается!

Вокруг меня собралась толпа любопытных. Новоприбывшие спрашивали, что случилось, а узнав, присоединялись к общему веселью. Наконец кто-то, отсмеявшись, всё же направил меня на окраину города.

Часа два я блуждал по закоулкам Исалько. Никакого результата. Купив пару жареных бананов на ужин, без особой надежды спросил продавщицу:

– Сеньора, не занимается ли тут кто-нибудь чёрной магией?

– Как не занимается? Все занимаются… – И о чудо! Через минуту я стоял перед домом с зелёными воротами. Во дворе толстая тётка стирала бельё в тазу.

– Где у вас практикуют чёрную магию? – бодро спросил я.

Тетка смерила меня взглядом:

– Ну, здесь…

Двор украшал алтарь с оплывшими свечами и сухими цветами.

– Когда ближайший сеанс чёрной магии? Козла будете резать? А чупакабру вызывать? – сыпал я вопросами. Тётка выпучила глаза, потом с силой выжала простыню, будто сворачивала голову жертвенному животному, и скрученной простынёй замахнулась на меня:

– Хулиган! Я тебе дам козла! Я тебе покажу чупакабру!

Видимо, это был знак – пора оставить магию в покое. Я выскочил из двора и захлопнул за собой зелёную створку ворот.

Индейские Помпеи

Единственным местом в Сальвадоре, внесённым ЮНЕСКО в список важных достопримечательностей, значился археологический музей Хойя де Серен. Деревня майя, которой более трёх тысяч лет. Возраст преклонный, и сохранилась она не очень. Дважды её засыпало во время извержений вулканов. Первый раз жахнул вулкан Йопанго, ещё во втором веке нашей эры. Сегодня в его кратере находится одноимённое озеро. Спустя три века извергся вулкан Лома Кальдера. На этот раз деревня погибла окончательно.

Восемь метров горячего пепла навсегда законсервировали глиняные хижины. Нигде на континенте не сохранились столь древние дома простых индейцев. Американские Помпеи! Без жителей. Они успели сбежать, оставив скромную домашнюю утварь и посуду с недоеденной пищей. Сохранились мастерские, баня и поле, засеянное маниокой.

Считается, что музей имеет большую научную ценность. Но туристическую – вряд ли. Никто не захочет ехать так далеко, чтобы увидеть примитивные глиняные хижины, не изменившиеся за полторы тысячи лет. В тот день я был единственным посетителем музея. Интереснее смотреть на пирамиды, чем на скромный быт крестьян. А может, в Сальвадоре было мало туристов?

Из других достопримечательностей запомнился океанский пляж с тёмным, почти чёрным вулканическим песком. И молодые рыбаки в спортивных штанах, вытаскивающие из лодок огромных тунцов. Парни были бритоголовы, носили футбольные майки с номерами, их руки были покрыты татуировками.

Не проведя в стране и недели, я решил отправиться дальше.

Получил от Сары новое письмо на английском: «Дорогой мой друг! Я наконец прочитала твою чудесную статью, правда, не всё поняла. Я надеюсь, что ты не думаешь, будто я не хочу путешествовать с тобой? Это неправда! Очень хочу быть с тобой. Я всё время думаю, как ты там.

Не представляю, как ты добираешься от места к месту, что ты ешь, как общаешься с людьми и весь прочий джаз. Пиши мне чаще. Tseluyu!»

Порадовался, что пока еду один. За себя не страшно, но если бы мы путешествовали вместе с Сарой, я бы переживал. Про «весь прочий джаз» не стал ей писать. Только про пляж.

Гондурас

Депортированные

Хорошая штука – американский грузовик. Мощный, кабина большая. В неё влезла бы японская малолитражка или мебельный гарнитур – и уж во всяком случае, все случайные попутчики, встретившиеся на дороге «американца».

Кроме меня и водителя, толстого благодушного гондурасца, в кабине сидели двое пассажиров – ребята не старше двадцати. Грузовик притормозил возле ресторанчика. Водитель отправился ужинать, а ребята скромно отошли в сторонку.

– Не хотите есть? – спросил я.

– Денег нет. Нас депортировали.

Оказалось, парни нелегально пробирались в США. Проехали половину Мексики, но в штате Веракрус их поймали и под конвоем отправили назад с сотнями нелегалов из Центральной Америки. На гондурасской границе путешественников выпихнули из автобуса, и теперь они без денег и документов добирались на попутках домой.

Пришлось накормить бедолаг. За едой парни повеселели:

– Это ничего, что нас поймали. Через пару месяцев снова отправимся в Штаты. Хочешь с нами?

Подобное мне уже предлагали. Странное ощущение: ехать на юг Америки, когда чуть ли не весь континент движется в обратную сторону – на север. Люди едут на попутках, идут пешком, группами и поодиночке. Там, на севере, высокие зарплаты, возможность купить дом, красный «кадиллак», нарядный костюм и из смуглого бродяги стать белым господином, объектом зависти и восхищения для оставшихся дома друзей и родственников.

Но я уже и так гринго, белее не надо, поэтому от счастливого шанса перебраться в США отказался. Ровно в полночь водитель высадил меня на перекрёстке города Санта-Роса де Копан и вместе с парнями укатил прочь.

Спрятаться за бельевой верёвкой

Город был пуст и тих. Тускло светили уличные фонари. Передо мной был вход в гостиницу. Водитель строго предупредил больше никуда не ходить, это слишком опасно. Я поднялся по ступенькам и потянул ручку двери – закрыто. Позвонил в звонок. За дверью раздались шаркающие звуки. Приглушённый голос спросил:

– Кто там?

– Откройте! Мне нужно переночевать.

– Уже поздно! Уходите! Приходите завтра. – Дверь лязгнула, но не открылась. Видимо, хозяин защёлкнул ещё один замок и набросил дополнительную цепь.

Святая Роза Копанская! В этом городе боялись пустить в гостиницу туриста. Такого со мной ещё не было.

Стоя посреди Санта-Росы, я оглядывал пустую площадь и размышлял: что делать? Гондурас – не та страна, где спокойно гуляют по ночам. Законопослушные граждане с вечера сидят дома, а улицы принадлежат вооружённым преступникам. Неуютное место… Нужно было найти тихий закуток, поставить палатку и пережить эту ночь.

Я побрёл куда-то наугад по тёмной улице и неожиданно увидел двух мрачных субъектов, сидящих на тротуаре. Один крутил в руке что-то блестящее. Нож?! Избежать неприятной встречи было невозможно, меня заметили. Повернуть назад? Догонят. С рюкзаком не убегу. Я прикинул, с чем из имущества придётся расстаться. Особенно было жаль камеру. Но делать нечего, пошёл вперед. Может, отобьюсь.

Приблизившись, я увидел, что один поигрывал даже не ножом, а револьвером с крутящимся барабаном. У другого из-за пояса торчала рукоятка мачете. Я набрал в лёгкие воздуха и громко приветствовал незнакомцев:

– Buenas noches![3]3
  Доброй ночи! (исп.)


[Закрыть]

Вздрогнув, те закивали в ответ:

– Buenas! Buenas!

Оказалось, что это не бандиты. Мрачные субъекты охраняли магазин, который в противном случае не спасли бы даже металлические ставни.

Я пошёл дальше и увидел прохожего, торопливо шедшего по своим делам.

– Здравствуйте… – обратился я к нему, надеясь узнать, нет ли поблизости парка, чтобы поставить палатку. Но прохожий испуганно метнулся в сторону и пропал в темноте. Ночную прогулку следовало прекратить.

Впереди я заметил неказистый дом со светящимися окнами. Здесь ещё не спали. Я постучал. Дверь открыл шатающийся от алкоголя хозяин в рваной майке. За его плечом виднелась широкая кровать, на ней лежали шестеро детей разного возраста и пола.

– Доброй ночи! Нельзя ли поставить палатку у вас во дворе?

Хозяин равнодушно махнул рукой: ставь, жалко, что ли… И вернулся в дом.

От дороги меня отделяла лишь бельевая верёвка с висящими наволочками, футболками и носками. Но кто сунется в такое место? Я поставил палатку и нырнул внутрь. Через пару минут неподалеку раздались выстрелы и крики. Кто-то за кем-то гнался, в кого-то палил… Обычная гондурасская ночь.

Воины-бабочки

Утро показалось спокойным. Собрав вещи, я отправился в Копан – древний город майя, последний на моём пути.

Про этот город я читал в детстве в советских книгах об археологии. Книги были написаны сухо, но рассказывали о вещах интересных. О мифологии древних майя. О стелах с искусной резьбой и таинственными иероглифами. Во время перестройки появилась другая литература. О том, что, дескать, изображены на этих стелах инопланетяне.

Ну или древние майя сами умели летать на космических кораблях. Вот же скафандры, шлемы, провода, приборные панели!

Покрывающая стелы резьба столь причудлива, что при некоторой фантазии тут можно увидеть не только пришельцев, но также цирковых клоунов, танцоров ламбады и промоутеров в костюмах в форме хот-дога.

Официально это памятники царям. У нас тоже такие есть, но наши цари обычно изображены сидящими на лошадях. Майя лошадей не знали, поэтому проиграли испанцам, суеверно испугавшись прибывших из-за моря богов-кентавров в железных кирасах.

Копан умер ещё до прибытия бородатых цивилизаторов из-за экологической катастрофы. Его жители уничтожили всю растительность в округе. Вырубили леса – и не на кого стало охотиться, родники высохли, поля стали бесплодными. Людям пришлось покинуть город.

Сегодня руины Копана снова утопают в зелени. Лес вернул своё. Поют птицы, летают огромные бабочки. Майя верили, что душа погибшего воина превращается в бабочку. Должно быть, по размерам бабочки они судили о храбрости воина. Большая красивая бабочка – великий герой. А жёлтая мелюзга отвагой явно не отличалась.

Интересно, во что превратятся после смерти местные бандиты? Полувоины, полушпана. Наверное, в каких-нибудь мотыльков или моль. Следующие поколения жителей Гондураса столкнутся с чудовищным нашествием моли.

На центральной площади Копана сохранились десятки стел в честь военачальников и богов – хранителей долины. Во время религиозных ритуалов статуи окропляли кровью. А с вершин пирамидальных храмов скидывали пленников, связанных по рукам и ногам и скрученных в подобие шара из кегельбана. Каменные боги майя были невероятно кровожадными.

На одной из пирамид в Копане сохранилась лестница с надписью, вырезанной на 63 ступенях и двух тысячах камнях. Эта надпись считается самой длинной из известных. Американские археологи в своё время перепутали ступени и расставили их в хаотичном порядке. Но сейчас текст восстановлен, он описывает династию царей Копана.

Построил лестницу царь Дымчатая Ракушка. Многие правители Копана носили похожие титулы: Дымчатая Змея, Дымчатый Ягуар. Производители табака утверждают, что это связано с пристрастием царей к курению. Но скорее образ правителя был священен и видеть его не позволялось, он был скрыт туманом или дымом, в прямом смысле или иносказательном.

Лестница украшена изображением змея Шибальбы. Это – символ власти и сакрального знания. Шибальба также – название преисподней, змеевидного грота, царства мёртвых. Под Копаном был вырыт лабиринт из туннелей длиной более четырёх километров. Забираясь под землю и поклоняясь Змею, жрецы впадали в наркотический транс и созерцали видения.

Кажется, эта старая история до сих пор влияет на местное общество. Регулярные человеческие жертвоприношения и спрятавшиеся во тьме и тумане власти, увлечённые галлюцинациями.

Арбуз как средство самозащиты

Со времён майя в Гондурасе неблагополучно: бедность, преступность и малярия. Худший в стране город – Сан-Педро-Сула. Убийства здесь случаются каждый день.

Этот город – одна из баз для международного криминального синдиката Mara Salvatrucha (MS-13). Они орудуют в США и по всей Центральной Америке. Полиция и военные проводят карательные акции, физически расправляясь с членами банд иногда просто за наличие татуировки на лице. Но жизнь в бедных гетто настолько дрянная, что социальный лифт у молодых людей только один – идти в банду, если хватит здоровья, смелости и жестокости. Татуировки на лице с буквами MS-13 и майяским орнаментом – что-то вроде паспорта убийцы. Если к тебе в дом вломился такой тип и требует денег, не сомневайся, он не пожалеет ни тебя, ни твоих родных.

Пытки, избиения, тюрьмы не пугают гангстеров, это их повседневность. В застенках начинающий грабитель становится закалённым и матёрым. Говорят, властям Сан-Педро-Сулы однажды надоело заниматься перевоспитанием бандитов, и они сожгли городскую тюрьму вместе со всеми заключёнными. Но преступников меньше не стало, а тюрьму пришлось восстанавливать.

Я шёл по самому унылому в мире городу, переступая через лежащих на дороге нищих. Лица встречных прохожих были угрюмы. Кто нёс в руках мачете, а кто – помповое ружьё. Мимо проехала машина, украшенная дырками от автоматной очереди. По обочине текли сточные воды, громоздились кучи мусора.

Неожиданно на тротуаре зашевелилась куча тряпья и оказалась человеческим существом. Существо протянуло ко мне худые руки и завопило:

– А-а-а-а-а!

Я уже представил, что сейчас чудище бросится на меня, и почти принял боевую стойку. Но сидящая неподалеку торговка метнула в существо тяжёлый кусок арбуза. Арбуз разбился о голову бедолаги, тот замолчал и вернулся в тряпичное состояние. Брызги красной мякоти остались у меня на штанинах.

Единственными жизнерадостными пятнами на бетонном рубище города были предвыборные плакаты, облепившие серые стены. На вид кандидаты в депутаты отличались от рядовых граждан как фасоль от гороха, то есть толщиной. Один плакат запомнился. Надпись на нём сообщала: «Виктор Вентура – друг искренний и честный». Друг искренний смотрел с плаката с такой хитрецой в глазах, что я бы поостёрегся дать такому в долг.

В двух грязных притонах, притворявшихся гостиницами, мне буркнули:

– Мест нет и не будет.

Ночевать на улице не хотелось. Чтобы перевести дух, я пошёл на светящийся огонёк интернет-кафе, и – дзынь! – электронное письмо. Меня пригласили в гости. Да ещё и письмо оказалось на русском.

Банановая республика

В нужный мне район ехал ржавый автобус, извергавший столько чёрного дыма, что, должно быть, работал он не на бензине, а на угле. Заходя внутрь, я всерьёз опасался увидеть кочегара с лопатой.

Сидящие в автобусе пассажиры все как один были похожи на гангстеров: мрачные, худые, чёрные. Водитель смахивал на главаря. Я растерялся, но решил, что лучшая защита – это нападение, и тоже попытался выглядеть гангстером.

– Куда едем? Не слышу! Куда? – крикнул я водителю агрессивным тоном. Водитель покосился на меня и что-то пробурчал. Я сердито уселся посреди салона, со стуком бросив рюкзак и широко расставив ноги. Достал из кармана нож и начал им чистить ногти. Гондурасцы посмотрели осуждающе, но промолчали. Конец трудового гангстерского дня. На новые конфликты ни у кого не было сил.

Пролетарский автобус не заезжал в дорогой район, где жили мои новые знакомые. Поэтому остаток пути я проделал на такси и оказался в гостях у семейной пары биологов русско-еврейского происхождения. Жена из Петербурга, муж из Израиля. С ними их сын-студент, это он позвал меня в гости. Он недавно сдал выпускные экзамены в частной школе и планировал поступить в престижный американский университет.

Биологи приехали в Гондурас по приглашению банановой корпорации. Они жили в построенном на банановые доходы красивом особняке. Над высоким забором был пропущен электрический ток. Особняк охраняли вооружённые сторожа.

– Всё равно бандиты ломятся в ворота, – устало рассказывала хозяйка.

– Нужно уезжать в США, это лучшая страна в мире! – уверенно говорил хозяин. Такие слова я часто слышал от бедняков, а теперь услышал от богачей.

Интересно, что было бы, если б Гондурас в полном составе переехал в США? Лично я – ни капли не против. В Англии поселились миллионы индийцев. Франция до сих пор принимает беженцев из своих бывших колоний в Западной Африке. Вот бы и в США могли поехать граждане всех стран, куда американцы принесли демократию и прогресс!

«Банановая республика» – это было сказано о Гондурасе. В конце XIX века была изобретена технология охлаждения, и стало возможно возить тропические фрукты в США и Европу. Бизнес развивался, американские компании скупали землю в Гондурасе, расширяя банановые плантации. К 1913 году доход от экспорта бананов составлял две трети бюджета страны, а разжиревшие корпорации Standard Fruit и United Fruit полностью контролировали правительство Гондураса. Жизнь государства подчинялась интересам банановых королей и до сих пор зависит от них, пусть в меньшей степени.

Гондурас пытался отстаивать независимость. Только в первой половине XX века войска США «для защиты национальных интересов» вторгались сюда шесть раз. А в 80-х годах организовали здесь тренировочные лагеря диверсантов-контрас для борьбы с социалистами. Мужчины в этой стране стоят недорого, убивают без сожаления, умирают без страха. Если нет войны, им нечем себя занять.

В Гондурасе есть образованные люди, которые успешны в бизнесе и хотят жить хорошо. Они негодуют, когда в их дома ломятся вооружённые бездельники, а охранникам приходится отстреливаться. Но улица считает, что местные богачи и иностранцы-гринго десятилетиями грабили страну, не давая ничего взамен, а значит, верное отношение к ним – грабь награбленное.

Кто-то достиг успеха, но многие оказались на обочине жизни, необразованные, злые. Смогут ли богачи изолировать себя от нищих и голодных маргиналов или катастрофическое неравенство лишает будущего все слои общества? Не лучше ли двигаться к успеху всем вместе, всей нацией? Эти вопросы в Гондурасе не любят. Человека с социалистическими идеями сразу отправят подальше – в Никарагуа. Но и там он не найдёт счастья. Ведь именно диверсанты из Гондураса убили надежду построить справедливое общество в Никарагуа. Теперь и у соседей плохо, и в США не пускают, и дома – так себе жизнь.