Текст книги "Только для тебя"

– А, Оделла. Нет, не хочу. Одного раза достаточно.

Ботолф был так поражен, что чуть не перевернул корыто.

– Вы спали с леди Оделлой? – воскликнул он.

– Да, примерно год назад. А вы не пользовались услугами этой дамы? Увидев ее здесь, я подумал, что вы ее новый любовник. Но нет, конечно, нет, – спохватился Хантер, увидев недовольный взгляд сеньора. – Она намеревалась вытянуть из вас предложение и потому играла в невинность.

– Похоже, что так оно и есть. Но почему одного раза достаточно?

– Леди Оделла из тех женщин, которым надо все время льстить.

– Я не заметил, что для Тоддов это проблема.

– Говорят, что лесть у нас в крови. Однако хорошо, если это лесть без принуждения. А леди Оделла постоянно ждет ее от мужчин, даже когда те не склонны к умным, изящным фразам. – Он усмехнулся. – Да, быть с ней приятно, но это требует большего умственного напряжения, чем мне бы хотелось.

– Учтите, она ищет мужа, – предупредил Ботолф.

– Она и тогда искала, но мне нечего бояться. Ее притязаниям не отвечает барон с маленьким земельным наделом на севере Англии.

– Напрасно вы так думаете. Она легко могла узнать, что вы далеко не бедны, о чем свидетельствует симпатичное приданое Саксан.

– Оно было оставлено матерью в основном для сестер.

Мужчины говорили о приданом, пока Ботолф не вылез из корыта. Все сразу переключились на тему о брачной ночи. Ботолф улыбался их шуткам и шутил сам, однако на сердце у него была тревога. К нему начали возвращаться прежние страхи. Шутки насчет его развитых мускулов и готовности к выполнению супружеских обязанностей, заставили Ботолфа опять задуматься о хрупкости невесты. К тому времени, как он надел халат, и в сопровождении друзей двинулся в направлении спальни Саксан, напряжение вернулось, и никакой здравый смысл не помогал.

Саксан издала радостный возглас, увидев ванну с благовониями, подготовленную для нее в спальне.

– Как чудесно!

Тильда смеялась, помогая сестре снять подвенечное платье.

– Теперь вымойся, чтобы не пахнуть, как какая-нибудь богатая шлюха.

– Я буду очень хорошо пахнуть. Благоуханная ванна, благоуханные простыни, благоуханная сорочка – даже слишком много благоухания. – Весело повизгивая, Саксан погрузилась в горячую воду, и леди Мери едва успела заколоть ей волосы, вымытые перед свадьбой.

– Ты такая крошечная, – пробормотала свекровь с беспокойством.

– У моих сестер мужья крупные, а сестры ненамного выше меня. Более полные – да, но не выше.

– Мне не следовало этого говорить. Это неподходящий разговор для новобрачной.

– Миледи, вы беспокоитесь обо мне больше, чем я сама, – заметила Саксан, затем взглянула на горничную. – Джейн, потри мне спину, пожалуйста.

Леди Мери принесла бокал с вином и поставила его около кровати. Саксан кивнула:

– Спасибо, миледи. И не волнуйтесь за меня. Я ведь вам говорила: я знаю все, что произойдет. Знаю, что будет больно, но эта боль скоро пройдет и ее можно не замечать, если страсть будоражит кровь.

– А тебя будоражит?

– Мне стыдно признаться в этом, но да, и очень сильно. Говорят, что в первый раз женщине может быть не очень приятно, но это ничего. Будет следующий раз и все последующие, чтобы в полной мере вкусить то, о чем часто говорят мои замужние сестры.

– Твои сестры говорят с тобой о том, что бывает в супружеской постели? – Леди Мери определенно была шокирована.

– Видите ли, только Тьюсдей успела получить материнский совет относительно этого. Мужчины нашего клана не считают нужным держать женщин в неведении насчет того, что является естественным, несмотря на то, что строго охраняют нашу невинность. Однако они рассказывают нам об этом с мужской точки зрения. Тьюсдей и Тина считают, что не будет ничего плохого, если мы узнаем и женскую точку зрения по этому вопросу. Выполнение супружеских обязанностей только лишь из чувства долга может способствовать зачатию, но не удержит мужчину в супружеской постели. И женщину тоже. Наши сестры хотели, чтобы мы знали: не грех в супружеской постели искать удовольствия. Правда, многие священники считают иначе. Но не наш отец Чесни.

– Отец Чесни – необыкновенный человек, – подтвердила леди Мери, протягивая Саксан полотенце.

– Я вас шокировала? – Саксан вышла из корыта и начала вытираться.

– Нет, просто я подумала, что мой сын скоро будет очень счастливым человеком.

– Надеюсь. – Саксан подмигнула свекрови и тихонько рассмеялась своим мыслям.

Но ее озорное настроение улетучилось, когда свекровь надела на нее ночную сорочку. Она была до неприличия тонкой и подвязана на плечах так, чтобы ее легко можно было спустить. Саксан же хотелось, чтобы она побольше закрывала ее. Она распустила волосы, которые сразу накрыли ее наподобие серебристого покрывала. Девушка немного успокоилась, но тут раздался стук в дверь, и вошел Ботолф в сопровождении Хантера, Роджера, Весли и Талбота.

Саксан вспыхнула под взглядами дружков графа и покраснела еще больше, когда догадалась, что под халатом у мужа не было никакой одежды. Ей хотелось, чтобы все ушли, когда он снимет халат, чтобы его наготы не видел никто, кроме нее. Эта жажда единоличного обладания удивила девушку.

Она легла под покрывало, и Тильда тщательно подоткнула подушки. Ботолф сбросил халат и лег рядом с ней.

– У тебя тут целых полтора мужчины, – успела прошептать Тильда, подавая сестре бокал с вином, и Хантер увел ее из спальни. На взгляд Саксан, он выглядел чересчур серьезным. Теперь уже поздно остановить то, что должно произойти, подумала она со смешанным чувством облегчения и раздражения, но тут же призналась себе, что не хочет ничего менять.

Хантер вернулся и, подойдя к постели, наклонился над сестрой.

– Ты там полегче с беднягой, – пошутил он, целуя ее в щеку.

Она рассмеялась и взъерошила ему волосы.

– Негодник.

– Будь счастлива, маленькая.

– Обязательно буду.

Саксан не могла оторвать глаз от кубка с вином, который крепко сжимала в руке. Теперь, когда она и Ботолф остались наконец одни, девушка едва не теряла сознание от робости.

Ботолф наклонился, стараясь разглядеть ее лицо, частично закрытое густыми волосами. Он был рад тому, что церемония закончена. Хотя Роджер, Весли и Талбот были близки ему, как братья, ему не нравилось, что они видели Саксан почти раздетой.

– Саксан, – окликнул он нежно. – Не бойся меня.

– Я не боюсь.

– Не боишься? – Ботолф улыбнулся, когда она покачала головой, отводя глаза в сторону. – Давай чокнемся и выпьем за нас.

Звон бокалов эхом разнесся по комнате. Саксан залпом выпила свое вино, надеясь, что оно вернет ей утраченное мужество. Ботолф придвинулся ближе, и их тела коснулись друг друга. Лед скованности растаял. Он поставил бокал на столик у кровати, она тоже отставила свой и упала в его объятия. Он крепко прижал ее к себе.

– Ну, я вижу, ты не боишься, – рассмеялся Ботолф, начиная развязывать тесемки на ее ночной рубашке. – Тогда почему ты на меня не смотришь?

– Не знаю, – пробормотала Саксан, проводя кончиками пальцев по лицу мужа. – Когда меня так хладнокровно уложили в постель рядом с тобой, я почувствовала неловкость и робость. Не знала, что говорить и что делать. – Она прижалась губами к его свежевыбритой щеке. – А потом, когда ты дотронулся до моих волос и подвинулся ближе, словно началась лихорадка.

Он снял и отбросил ее сорочку, она уткнулась лицом в его плечо. От запаха мужского тела у нее закружилась голова. Его слегка волосатая грудь касалась ее, и она сильнее прижалась к ней.

Ботолф посмотрел ей в лицо и, увидев в глазах невесты неутолимый голод, издал глухой стон и лег на нее. Саксан почувствовала неизъяснимое наслаждение от ощущения тяжести его упругого, мускулистого тела.

Он взял ее груди в свои большие ладони, нежно сжимая их, и лихорадочно начал целовать ее шею. Саксан задрожала и запустила пальцы в его густые волосы, когда он дотронулся губами до ее чувствительных сосков. Движения его языка вызывали огонь в ее чреслах. Рука Ботолфа гладила ее бедра, и когда он дотронулся до сокровенного местечка между ног, Саксан испытала такое острое желание, что не оказала никакого сопротивления его прикосновению. Она раскрылась его ласкающим пальцам, и Ботолф потянулся к ее рту с требовательным поцелуем.

– Ты уже готова принять меня, – прошептал он ей на ухо, устраиваясь между ее стройными бедрами. – Я не хочу сделать тебе больно.

Саксан широко открыла глаза, вглядываясь в его горящее страстью лицо. Она сжала руки на затылке, выгнувшись всем телом в безудержной жажде отдаться ему. Когда она произнесла его имя, назвав наконец Ботолфом, он задрожал и просунул язык в ее полуоткрытый рот. Их трепещущие тела начали медленно сливаться воедино.

Несмотря на нежность его прикосновений и испепеляющую страсть, Саксан почувствовала боль. Она старалась заглушить крик, уткнувшись в его широкое плечо, но он все-таки прозвучал отчетливо и резко, и она сомкнула пальцы на его спине так крепко, что поцарапала кожу ногтями. Но боль быстро прошла. Ботолф перестал двигаться, и Саксан тоже замерла. Постепенно его ласки начали пробуждать страсть, притупленную болью. Она разжала руки и откинулась на подушки.

Снова закрыв глаза, Саксан сконцентрировала внимание на слиянии их тел. Она понимала, что Ботолф еще не полностью овладел ею. Теперь, когда боль немного утихла и желание вернулось с прежней силой, ей не хотелось, чтобы он уж очень церемонился. Она положила ноги ему на плечи и открыла глаза.

Саксан чуть было не рассмеялась, увидев, каких усилий стоило Ботолфу бороться с собственным телом. Но другое чувство, ясно читавшееся в его глазах, вызвало у нее нежность и удивление – боль от потери ею девственности он переживал намного сильнее, чем она.

– Саксан, боль… – начал Ботолф хрипло.

– Она кончилась, а ты, я думаю, нет… – произнесла она прерывающимся голосом, раздвигая бедра. – Ах, Ботолф… – Она выдохнула это имя, желая, чтобы он проник как можно глубже.

Ботолф застонал и стал прерывисто целовать ее, стараясь двигаться осторожно, но его страсть и то, с какой готовностью она отзывалась на каждый его толчок, лишали его последних крупиц самообладания. Приглушенные вскрики наслаждения, вырывавшиеся из ее опухшего от поцелуев рта, многократно усиливали вожделение. Удары его копья стали еще яростнее, но Саксан принимала их без колебания.

Когда до обуреваемого желанием Ботолфа дошло, что она приближается к пику наслаждения, это его так потрясло, что он остановился. Саксан вскрикнула и прильнула к нему в безудержной потребности достигнуть высшей точки блаженства. Он снова задвигался и услышал ее стон облегчения. Саксан обняла его и не разжимала объятий, пока Ботолфа била неукротимая дрожь, а потом он обмяк, лишившись последних сил.

Долгое время Ботолф лежал неподвижно, вдыхая запах ее тела и испытывая полное удовлетворение от любовного акта. Ее страстность была поистине сокровищем, которого он в ней не ожидал. Теперь Ботолф понял до конца, что имел в виду Годрик. Легко было подумать, что Саксан недостаточно воспитанна просто потому, что она откликалась на его страсть с таким же пылом. Существует расхожее мнение, что настоящая леди не испытывает любовного жара или по крайней мере не проявляет. Ботолф был рад видеть в темпераменте жены залог их счастливого брака.

Он нехотя встал с постели и принялся омывать Саксан. Когда он нежно мыл ее между ног, Саксан покраснела до корней волос, и Ботолф улыбнулся, подумав, что сильное желание может убить стыдливость. Ее прелестное юное лицо служило превосходной ширмой для буйной страсти, которая таилась в ней.

Из-под опущенных ресниц Саксан наблюдала за Ботолфом, ставящим таз с водой на стол возле окна. Ей нравилось, как он двигается, и ее возбуждало его сильное тело: оно было загорелым, с небольшим островком волос на груди. Когда Ботолф снова лег в постель, она протянула к нему руки, горя нетерпением коснуться всего, чем только что восхищалась. Ее ладони заскользили по его телу. Ботолф сдвинул простыню с ее груди. Он смотрел, как соски маленьких грудей набухли в ожидании поцелуя. Осознание того, что одно только прикосновение к нему сильно возбуждает его юную жену, заставило Ботолфа снова загореться желанием.

– Тебе больно, Саксан? – спросил он, целуя ее в шею возле уха.

– Нет, – прошептала она и погладила его по бедру.

– Хорошо. – И он начал исступленно покрывать поцелуями ее прелестное тело.

Хотя веки ее явно протестовали, Саксан открыла глаза, удивляясь, отчего она проснулась. Свет утра едва забрезжил через окно. Это было странное время – уже не ночь, но еще не день. Тело болело, но, как ни странно, ей нравилась эта боль. Внутри нее была кровоточащая ранка, но она и не думала жаловаться. Это означало, что теперь она действительно стала женой Ботолфа. Правда, такой мысли было недостаточно, чтобы разбудить ее, и все же она проснулась. Странно.

Закрывая опять глаза, Саксан вдруг заметила тень, двинувшуюся от стены, и разглядела человека, который стоял теперь у кровати, около Ботолфа. Человек поднял руку, в ней мелькнуло лезвие ножа. Саксан вскрикнула и успела схватить нападавшего за запястье, остановив смертельный удар всего в нескольких дюймах от груди графа. Ботолфа разбудил пронзительный крик. Сквозь дымку сна, застилавшую глаза, он увидел, как Саксан пытается оттолкнуть кинжал, направленный в его сердце. Сон как рукой сняло. Когда убийца попытался оттолкнуть Саксан, Ботолф изо всех сил ударил его кулаком в живот.

Нападавший растянулся на полу, ловя ртом воздух. Ботолф подхватил жену, прежде чем она упала вслед за этим человеком, чью руку все еще держала. Оттолкнув ее, граф бросился на врага, пока тот не успел полностью прийти в себя. Где-то в глубине сознания Ботолф отметил, какой сильный голос у его маленькой супруги.

Саксан продолжала звать на помощь и едва успела завернуться в покрывало, когда дверь распахнулась от сильного пинка, и в комнату ворвались кое-как одетые и так же вооруженные люди. Она схватила халат Ботолфа и бросила мужу. Поверженный на пол человек перестал шевелиться.

Ботолф удивился тому, что Саксан заботила его нагота в такой момент, но, накинув халат, заметил, что в коридоре собрались люди и среди них много женщин. Жена не хотела, чтобы другие видели его голым, так же как и граф не хотел, чтобы даже его близкие друзья видели ее в неглиже. На секунду эта мысль вытеснила все остальные, и, повернувшись к Саксан, он улыбнулся, но тут заметил кровь на ее плече.

– Ты ранена, – прохрипел Ботолф, хватая ее за руку.

К удивлению Саксан, во время схватки ее действительно сильно поранили. Только теперь она почувствовала боль, но постаралась успокоить мужа:

– Рана только выглядит глубокой.

Леди Мери, сопровождаемая Тильдой и Джейн, подбежала к ней и сказала Ботолфу:

– Мы позаботимся о ней, сын. А ты выясни, как это могло случиться.

Граф подошел к Хантеру, склонившемуся над человеком, который несколько минут назад пытался убить Ботолфа.

– Он еще жив?

Хантер кивнул:

– Да, хотя еще не пришел в себя.

– Она была на волосок от смерти. – Ботолф бросил взгляд на Саксан, которая спокойно сидела, пока леди Мери перевязывала ее рану. Как только Весли выпроводил посторонних из комнаты, граф сказал:

– Думаю, мне не следовало сейчас жениться.

Хантер подошел к широкой кровати и отбросил одеяло, дабы убедиться, что Саксан была невинна, и что Ботолф успешно исполнил свой супружеский долг.

– Сейчас уже поздно, милорд. – Он снова накрыл постель. – Я думаю, мы можем объявить, что Саксан теперь ваша фактическая жена. – Раздались одобрительные возгласы Питни, Рока, Весли, Роджера и Талбота. – О чем вам теперь надо думать, сеньор, – это как обезвредить человека, который хочет вас убить.

– Зарезать мужчину в его брачную ночь – либо безрассудная дерзость, либо жест отчаяния, – проворчал Весли.

Хантер покачал головой:

– Возможно, это был хитроумный план.

– Правильно, – согласился Ботолф, – после такого празднества многие гости находятся почти в бессознательном состоянии от выпитого. А стража утрачивает бдительность.

– И мужчина не берет с собой оружия на супружеское ложе, – задумчиво протянул Весли и добавил усмехнувшись: – По крайней мере вначале.

Мужчины захохотали, и даже Ботолф улыбнулся, но быстро стал вновь серьезным.

– Он не из слуг Регенфорда, – сказал он.

– Должно быть, он попал сюда вместе с гостями, – предположил Питни.

– Возможно. Или кто-то в Регенфорде помог ему проникнуть внутрь. – Ботолф выругался и провел рукой по волосам. – Мы можем только гадать, пока не сумеем допросить этого человека. Талбот, Роджер, проследите за тем, чтобы его как следует охраняли.

– Нужно усилить вашу с Саксан охрану, – посоветовал Хантер, когда Талбот и Роджер выносили пленного. Понизив голос, чтобы его не могли слышать женщины, он добавил: – Каждый раз, ложась в постель с Саксан, вы можете зачать наследника.

– И если на меня охотится Сэсил – а я уверен, что это он, – Саксан теперь тоже представляет для него мишень. – Ботолф вздохнул. – Я думал об этом перед свадьбой, но верил, что она будет в безопасности за этими стенами. Теперь же я вижу, что и здесь не могу быть за нее спокоен.

– Нужно уничтожить этого человека, – настаивал Весли. – Сейчас вы рискуете не только своей жизнью.

– Боюсь, другого выхода нет, – согласился Хантер.

Ботолф помрачнел, и Весли сочувственно похлопал его по спине:

– Мы обсудим это позднее. Через несколько часов негодяй сможет разговаривать, и мы попытаемся что-нибудь разузнать. А пока мы уходим.

Как только мужчины ушли, Саксан села на кровати, глядя на впавшего в задумчивость мужа. Она хотела, чтобы Сэсила убили как можно скорее, но понимала колебания Ботолфа. Даже если он больше не испытывал никакой привязанности к сводному брату, с которым вместе вырос, для леди Мери Сэсил по-прежнему был сыном. Граф не мог уничтожить Сэсила, не причинив ей огромной боли, и не мог так легко забыть, что в Сэсиле, как и в нем, течет кровь их отца.

– Сэсил вынуждает меня убить его, – упавшим голосом произнес Ботолф, ложась на кровать спиной к Саксан.

Саксан обняла мужа и прижалась к его спине, чувствуя, что он подавлен, но не зная, как ему помочь, так как не видела другого выхода. Единственный способ положить конец вражде с Сэсилом – смерть одного из них. Саксан молила Бога, чтобы это был Сэсил.

– У тебя нет выбора, – печально сказала она. – Или ты убьешь его, или он тебя.

– И тебя. Теперь ты тоже в опасности. – Ботолф потрогал повязку на ее плече. – Как твоя рана?

– Немножко щиплет, но она не глубокая. – Саксан набрала в грудь побольше воздуха и сказала спокойно: – Если это Сэсил – а все указывает на него, – тогда и наши дети, если Бог их пошлет нам, тоже будут в опасности. Они тоже окажутся между ним и тем, что он пытается заполучить.

– Знаю, – выдавил Ботолф сквозь стиснутые зубы.

Чтобы отвлечь мужа, Саксан развязала халат и стала медленно гладить его грудь, пощипывая соски, пока они не затвердели под ее пальцами. Она приложила губы к мочке его уха, лаская ее языком, и почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

Ботолф смотрел на нежные тонкие пальцы, ласкавшие его, и желание усиливалось с каждой минутой. Когда руки Саксан обхватили его восставшую плоть, он застонал, но не пошевелился. Она начала гладить его в медленном, чувственном ритме.

Бормоча ласковые слова, Ботолф потянулся к юной жене и, стянув с нее простыню, упивался зрелищем ее изящных форм, поглаживая стройные бедра.

Саксан встретила его вожделенный взгляд шаловливой улыбкой. От прикосновения к сокровенным местам его тела и ощущения под своими пальцами его безудержного желания ее собственная страсть разгоралась все быстрее и горячее. Взгляд мужа жег Саксан, освобождая ее от всех моральных запретов. Восторг, который вызывало у Ботолфа ее тело, многократно усиливал наслаждение.

Он поцеловал ее долгим поцелуем, стараясь получить как можно больше удовольствия от того, как она действует языком. Затем он прильнул к обольстительным холмикам грудей, положив руку между ее бедрами. Взяв отвердевший сосок в рот, он в то же время все глубже проникал пальцами внутрь ее тела.

К своему удивлению, Саксан испытывала невероятно сильные ощущения. К тому моменту, как муж оторвался от ее сосков, она исступленно хотела принять его в себя.

– Ботолф, пожалуйста, – взмолилась Саксан.

– Ты прекрасна, – прошептал он и привлек ее к себе так, что она оказалась сверху.

Саксан шумно вздохнула, когда их тела соединились. Она не была шокирована, поскольку знала, что любовью занимаются многими способами, хотя никогда не пробовала ни одного. Волны наслаждения окатывали ее тело, и она крепко сжимала его широкие плечи. Последней трезвой мыслью, промелькнувшей в ее голове, было – сколько еще позиций знает Ботолф.

– Ненасытная девчонка, – проворчал Ботолф, накрывая одеялом их расслабленные тела.

– Я думаю, что такой упрек можно адресовать и вам, мой прекрасный сеньор, – ответила Саксан с сонной улыбкой, нежась в его объятиях.

– Это правда, и надеюсь, что пройдет еще много времени, прежде чем мы насытимся. – Он крепко обнял ее. – Отдохни, дорогая.

– Да. – Саксан зевнула. – Скоро мы должны будем опять выйти к гостям. – Она застонала и тем самым заставила его рассмеяться.

Томно растянувшись на постели, Саксан обнаружила, что очень приятно просыпаться рядом с мужем, но, прижавшись к его теплому сильному телу, решила, что это намного больше, чем просто приятно.

– Хватит, сластена. – Ботолф неохотно отодвинулся от нее. – Пора вставать.

Глядя на его возбужденную плоть, она засмеялась:

– Вижу.

Он строго посмотрел на нее, стараясь скрыть улыбку:

– Бесстыдница.

– Боюсь, что так, милорд.

– А ну, вставай, озорница, и помоги мне зашнуроваться.

Она вылезла из постели и накинула халат. Помогая Ботолфу одеться, Саксан думала, что вот и пригодилась ее практика, когда она помогала одеваться многочисленным родственникам мужского пола. Иначе они бы с Ботолфом, чего доброго, запутались.

Когда он в свою очередь начал помогать одеваться ей, Саксан испугалась, что они опять закончат в постели. Ей очень хотелось еще позаниматься любовью, и быстрый взгляд на мужа подтвердил, что и он тоже не прочь. Почти одновременно они подумали об ожидающих гостях, и Саксан позабавило, что оба они в один и тот же момент сделались серьезными.

– Нужно позвать на помощь твою служанку и моего оруженосца, – предложил робко Ботолф, – иначе мы никогда не выйдем из спальни.

Она обвила руками его шею и прошептала:

– Разве это так плохо, милорд?

– Нет, но тогда в замке все придет в такой беспорядок, что скоро в нашей постели будут шотландцы. – Он поцеловал ее, потом взял под руку и направился к двери. – Так что веди себя хорошо и пойдем к нашим гостям.

– Шотландцы никогда не осмелятся войти в спальню Тоддов.

– Почему нет?

– Потому что, если это спальня мужчины Тодда, шотландец легко может найти там собственную жену.

Ботолф покачал головой, думая о том, что ему нелегко будет сохранять с ней дистанцию. Саксан тянулась к нему, чтобы поделиться своей любовью к жизни. Когда она заставляла его улыбаться или смеяться, он замечал, что становится мягким как воск. Граф решил, что с этим надо кончать, но не знал как.

Хотя он доверял Саксан и хотел крепкой семьи, он также надеялся избежать такого подчас непредсказуемого чувства, как любовь. Ботолф обещает жене верность, страсть, безопасность и благосостояние, но должен оставаться хозяином собственного сердца. Он уже любил однажды, и с него хватит.

Саксан изо всех сил старалась не покраснеть, когда входила в большой зал, опершись на руку Ботолфа. Она не испытывала стыда, но было бы лучше, если б не все до единого знали наверняка, как она провела ночь. К ее облегчению, шутили очень немногие. Всеобщий интерес вызвало покушение на Ботолфа, казавшееся намного важнее его брачной ночи. Саксан сосредоточилась на еде, пока граф отмахивался от вопросов, стараясь избежать открытого обвинения своего сводного брата.

– Боюсь, что всем уже слишком хорошо известно, что мой собственный кровный родственник старается меня убить, – пробурчал он, когда зал уже понемногу пустел.

– Ты не можешь прекратить распространение слухов, – ответила Саксан тихо, чтобы их не подслушали. – Ясно, многие знают, что между вами мало любви.

– Но это еще не причина для убийства.

– Верно, но когда люди слышат о покушении, то прежде всего думают, кто больше всех выиграет от твоей смерти.

– А больше всех выиграет Сэсил.

– И никто другой. Зачем пытаться скрыть правду? Не лучше ли сделать так, чтобы все ее знали? Тогда Сэсилу будет труднее прятаться от тебя.

– Я только хочу избавить мать от боли, которую причинит ей публичное обвинение.

– Милорд!

Ботолф, Саксан и несколько человек, еще остававшихся в зале, уставились на вбежавшего в зал воина. Его взволнованность быстро передалась другим – все решили, что на замок напали шотландцы.

– Что, Чарльз, неужели идут «скотты»? – спокойно спросил Ботолф, когда молодой человек приблизился к центральному столу.

– Нет, милорд, это касается пленного.

– Он умер?

– Сбежал.

– Сбежал? Как?

– Не знаем. Стражник мертв, у него перерезано горло.

– Как давно он мертв?

– Несколько часов, милорд. Тело остыло, и кровь стекла на пол.

– Обыщите замок, сад и окрестности на три мили вокруг.

– Ты думаешь, его найдут? – спросила Саксан, после того, как воин ушел.

– Не уверен. – Голос Ботолфа дрожал от гнева. – Однако я не могу сидеть сложа руки. Всегда есть шанс.

Саксан вздохнула:

– Кому-то очень было нужно, чтобы этот человек не заговорил.

– Милорд, – вступил в разговор сэр Эдрик, сидевший напротив Саксан. – Я не хочу никого обвинять, но следует заметить, что Алансоны уехали еще до рассвета.

– А другие гости не уехали?

– Нет еще, милорд.

– Вы думаете, что за этим нападением стоит не Сэсил, а леди Оделла? – спросила Саксан.

Она не могла поверить в это, но было похоже, что Алансоны каким-то образом причастны к происшедшему.

– Не знаю, – ответил Эдрик. – Я только указываю на факт, который нельзя недооценивать, как и то, что убийца сумел незаметно проникнуть в замок и так же незаметно исчезнуть.

– Значит, ему кто-то помогал, – сказал Ботолф. – Кто-то, хорошо знающий Регенфорд.

– Разве Оделла так хорошо знает замок? – спросила Саксан.

Ботолф пожал плечами:

– Не думаю. Правда, она была здесь несколько раз, и если бы очень захотела, то узнала бы все, что ей нужно.

– Но ведь Сэсил мог обойтись и без нее.

– Мог бы, черт его побери. Мне следовало подумать об этом раньше. Сэсил может выведать все секреты Регенфорда.

– Однако он не пришел сюда сам, чтобы воспользоваться ими.

– Нельзя быть в этом уверенными, маленькая. Он мог найти много потайных мест поблизости, чтобы спрятаться и оттуда посылать своих людей. Сэсил всегда хорошо играл в прятки.

Саксан молчала. Она боролась с крепнущим подозрением, поскольку боялась, что оно является следствием ее ревности к леди Оделле. Однако, поразмыслив и убедившись, что дело не только в ревности, она решила высказать свои опасения вслух:

– Ботолф, у меня есть еще одно предположение.

– Ты говоришь как-то очень робко, – заметил он с улыбкой. – В чем дело?

– Тебе будет не особенно приятно это слышать. Возможно, леди Оделла действует заодно с Сэсилом. И ее отец тоже. – Она вздохнула. Выражение его лица оставалось невозмутимым. – Возможно, я позволяю ревности вмешиваться в мои мысли, но не могу перестать думать об этом, хотя и ругаю себя. Почему она осталась на нашу свадебную церемонию и ужин? Почему она и ее отец уехали в такой ранний час?

– Об этом стоит подумать, милорд, – поддержал племянницу Эдрик.

– Да, – согласился Ботолф. – Честно говоря, я теперь припоминаю, что несколько раз, когда она или ее отец находились поблизости, я подвергался нападению наемников Сэсила. Но, – он нахмурился и провел рукой по волосам, – почему она так старалась стать моей женой?

– А какой союзник был бы для Сэсила лучше, чем твоя жена?

Ботолф сжал кулаки.

– Он уже пытался играть в эту игру, но Элис умерла раньше, чем он чего-то добился.

Прежде чем Саксан успела спросить, что он имеет в виду, их беседа прервалась, так как графу пришло время заняться проводами гостей и прочими делами. Он также хотел проверить надежность потайных ходов. Они, как оказалось, не особенно помогали при проникновении врагов. Саксан не видела мужа до вечера, пока они не оказались в спальне, но дискуссия была отложена на некоторое время. Новобрачные, забыв обо всем, предались своей страсти.

Ботолф лениво поглаживал груди Саксан, чувствуя, как сексуальная удовлетворенность все больше располагает его ко сну.

– Сегодня утром ты хотела, чтобы я стыдливо прикрылся халатом, – поддразнил он ее. – Ты.

– Да, – честно призналась Саксан. – Я чувствую, что не следую больше христианской заповеди делиться, когда речь идет о тебе.

Думая о Сэсиле, как тот старался овладеть каждой женщиной, которая ему нравилась, Ботолф прорычал:

– Я тоже ни с кем не намерен делить тебя.

– Ну что ж, раз мы одинаково эгоистичны, наша совместная жизнь должна быть очень гладкой.

Он засмеялся, но шутка не развеяла его внезапного страха. Ему придется бдительно охранять Саксан, чтобы Сэсил не мог к ней приблизиться. Инстинкт подсказал Ботолфу, что, если Сэсилу удастся добраться и до Саксан, это причинит ему намного больше боли, чем все, что его враг делал до сих пор. Осознание того, как дорога ему эта женщина, даже испугало его. Ботолф решительно выбросил из головы тревожные мысли и наконец погрузился в освежающий сон.

Тихонько напевая, Саксан собирала цветы в полях возле высоких стен Регенфорда. Приятно чувствовать себя свободной, даже если свобода очень ограниченна. Рядом с ней не было видно вооруженных людей, но Саксан знала, что они поблизости. Она также понимала, что это необходимо, но часто у нее бывало ощущение, будто эта безопасность больше похожа на плен.

Однако глупо было бы думать, что Сэсил оставил попытки убить Ботолфа, просто потому, что за три месяца не произошло ни одного нападения. Он мог просто на время затаиться, чтобы стража потеряла бдительность, а потом напасть снова.

Саксан задумчиво смотрела на цветы, которые держала в руках. Ей казалось невероятным, что она уже три месяца замужем: время летело быстро. Она сосчитала дни со свадьбы – на самом деле прошло уже почти четыре месяца.

Это было доброе время, думала Саксан, продолжая собирать цветы. Ботолф оказался очень хорошим мужем. Он не обращался с ней как со своей собственностью, подобно многим мужчинам. После свободы, которой она всегда пользовалась в семье, строгий муж-деспот причинил бы ей немалые страдания. Саксан была уверена, что именно это явилось причиной плохих отношений ее сестры Тьюсдей с мужем в первое время их совместной жизни.