Текст книги "Архив Тирха. Коготь Кулфины. Том 1"

– Что за происки Гаара[10]10
  Гаар – Хаос, Тьма, вечный противник света.


[Закрыть], – прошептал Грав и коснулся одного из символов.

На пальце остался липкий чёрный след, как от золы.

* * *

– Никто её не видел, – хмыкнула элвинг.

Они стояли на втором ярусе и смотрели вниз, на спешно покидающую «Брюхосыт» публику.

– Это не удивительно, – ответил Грав и повернулся к лестнице. – Пошли, пока не начали выяснять, чьи ножи перерезали горло подавальщику стальных болтов.

Им удалось незаметно проскользнуть в толпе мимо дознавателей Орму. Псы в капюшонах с пламенеющими зелёными глазами уже выясняли у хозяина харчевни детали и цепким взглядом впивались в толпу.

– Нам лучше разделиться, – Клыкарь указал на дознавателей. – Встретимся у меня в «Бухте».

Ашри кивнула и, накинув мокрый шарф на голову, направилась к северному выходу.

* * *

Грав закрыл за собой дверь, втянув запах розового мыла. Ашри уже была тут: сидела босая на стуле, подогнув одну ногу, и деловито сушила волосы полотенцем. Одежда на ней была свежей: штаны и белая рубаха с лиловыми, под цвет глаз, завязками на рукавах и вырезе. Клыкарь улыбнулся – все-таки даже самые боевые девчонки остаются девчонками.

– Ты задержался, – хмыкнула элвинг, тыкнув в него расчёской.

– Хотела вместе душ принять? – стаскивая кожаный жилет, игриво ответил бист и отправился в душ. – Всю воду извела?

– Тебе хватит, – отложив расчёску, элвинг ловко заплела косичку и закрепила застёжкой.

Подобрав мокрый жилет Грава, Ашри вышла на небольшой балкончик. Тут на верёвке уже сохли её штаны и куртка. Пристроив тяжеленный «панцирь» приятеля рядом, Ашри отстегнула серебряного тигролка и залюбовалась игрой солнца в изумрудных глазах. Морской бриз и лучи Орта мигом высушили её волосы, а вид на бескрайний лазурный простор наполнил сердце покоем.

Она и не заметила, как Клыкарь оказался рядом. Деловито подвинув вещи напарницы, он перекинул через верёвку свою рубаху и штаны, рядом с её обувью вскоре оказались и его сапоги.

– Держи, – Ашри протянула амулет. – Не хотела, чтоб он нечаянно выпал и потерялся.

– Да, – Грав повертел тигролка в руке. – Это было бы досадно.

Он вернулся в комнату, положил амулет на стол и выудил из угла бутылку вина и пару чаш из холодовика.

– Как книга? – крикнул Клыкарь, выдёргивая пробку.

– Лучше, чем могло быть, – Ашри кивнула на подоконник и перевернула очередные странички, успевшие высохнуть. – К отплытию просохнет.

– Не думал, что сказки могут быть столь убийственны, – усмехнулся Клыкарь, наполнил чаши искрящимся, словно жидкий свет, вином и передал одну Ашри.

– Бессмыслица какая-то, – вздохнула элвинг и глянула на рассечённую бровь напарника.

– Тем интереснее. – Оставив бутылку, Клыкарь оперся на перила, глядя вдаль.

– Даже не верится, что Орт все ещё не упал в океан, – делая глоток, сказала Ашри.

– Скоро упадёт, – прищурился Грав, подставляя лицо закату. – Красиво тут.

– Угу, – кивнула Ашри.

Оба молчали о том, как время удивительно растянулось, чтобы вместить в этот осколок дня столько событий. Они стали свидетелями пожара и потопа в «Брюхосыте», с сопутствующим покушением и несколькими деталями, что не поддавались разумному объяснению.

Расскажи Ашри и Клыкарь сейчас друг другу обо всём пережитом и найденном в той харчевне, это могло перевесить чашу весов, книга бы вернулась к заказчику, а они взяли парочку иных, более безопасных поручений. Возможно, отправились бы на один из милейших островков Архипелага. Пусть бы «драконов» у них не прибавилось, но и шрамов было б меньше. Но, как обычно бывает с любым тхару, желание самостоятельно разобраться в проблеме и нежелание показать свою слабость или неуверенность всегда идут на пользу приключению, предсказуемо делая его опаснее.

Ашри была рада, что Клыкарь оставил попытки выяснить, что произошло с ней на четвёртом ярусе «Брюхосыта», ведь она не смогла бы объяснить, как сама Бездна смогла пробраться в харчевню. А Грав не спрашивал подругу не из-за того, что утратил интерес, а потому что видел смазанные чёрные знаки, начертанные маслянистой золой, и на дверях «Брюхосыта». Он догадывался, что двери запечатала та же сила, что вызвала морок в виде девочки. Взвесив все «за» и «против», он отправился к тому месту, где встречался с таинственным караванщиком. Сделал круг вокруг «Зелёной волны», пока не заметил те же три точки на цветочном вазоне. Они выглядели как щербинки в камне, непримечательные и не вызывающие подозрение, если не знать, что искать.

Грав притворился, что обронил монетку, и осторожно проверил камень. Это был тайник, но сейчас он пустовал.

– Видишь вон ту чёрную точку? – голос Ашри выдернул Клыкаря из раздумий, и он посмотрел, куда показывала элвинг. – Это Эб.

– Ворона? – Грав прищурился.

– Ворон, – Ашри чуть заметно улыбнулась. – Он должен кое-что узнать, и поэтому после Тирха нам обязательно надо будет вернуться сюда.

– Раз надо, значит, вернёмся, – кивнул Клыкарь.

Солнце легло на гладь океана. Багрянец растёкся, окрашивая небо и воды в цвет золота и крови.

– Лантру решил устроить нам огненные проводы, – усмехнулся Клыкарь и зевнул. – Наконец-то Орт коснулся брюхом моря. Надо тоже вздремнуть.

– Я тут побуду, – ответила элвинг, не сводя взгляд с неба, где мгновение назад ещё виднелась чёрная точка. – Посушу книгу.

Грав остановился в двери и спросил:

– А откуда ты знаешь, что именно эта чёрная точка – Эб?

– Я и не знаю, – Ашри крутила ледяную чашку в пальцах. – Я просто хочу в это верить. Иногда же надо верить во что-то такое, что не может разочаровать.

* * *

Эб летел обратно, опьянённый небывалым везением. Ему не пришлось махать крыльями многие дни, цепляя морскую соль. Он избежал бесконечной трескотни птичьих базаров в поиске крупицы знания. Эб испытывал радость, похожую лишь на восторг от первого полёта. Удивительно, но попутные ветра принесли к нему Ветрогора. Внушая восторг и трепет, белый гигант парил над южной отмелью острова, пустой и тихой, где не было ни птиц, ни тхару.

Отмель была белой и похожей в своём изгибе на огромное крыло Ветрогора. Может, поэтому старейшему из громовых птиц нравилось тут бывать, а может, он просто помнил времена, когда пернатое племя не оставляло отчаянных попыток строить на разбросанных белых камнях гнезда, и все ещё слышал крики собратьев, когда ненасытная волна раз за разом слизывала птенцов. Тхару тоже пытались обуздать океан, но все было напрасно. Отмель осталась пустой, и в отместку ей не было дано имя…

Но иногда имя находится вопреки всему, и хоть на всех картах это место было не отмечено ничем, кроме как предупреждением разрушительного прилива трижды в год, в народе её называли Зубастой.

Эб передал просьбу элвинг Ветрогору и, как водится, тот промолчал и лишь моргнул трижды. Старейший услышал и заинтересовался. Теперь стоило лишь дождаться его возвращения.

И вот Эб со всех крыльев летел обратно, желая рассказать Отмеченной Пламенем, что ему сопутствовала удача. И радость так крепко опутала его разум, что он чуть не проглядел угрозу, таящуюся в руинах. Там, где он обычно дремал в полуденные часы, и где время от времени делила с ним трапезу элвинг, был чужак! Эб поймал поток и круто свернул в сторону, но чужак заметил его. Что-то блеснуло в руках незнакомца, и небо прорезал блестящий предмет. Эб каркнул, на миг потеряв поток, крутанулся, поймав на крыле алый отблеск ныряющего в океан Орта. Он знал эти блестящие штуки и помнил бездвижные тела сородичей, прошитые ими. Эбу совершенно не хотелось повторить их участь. Но чего стоят наши желания против судьбы?

Глава 5. Незнакомка и «Моолонг»

Луна вглядывалась в океан, и чёрная текучая Бездна впитывала отражённый свет Орта. Призрачные зеленоватые блики ласково касались поверхности моря и оседали лепестками бледного золота. Овару пропускал их внутрь себя и растворял в кромешной тьме. Спящий бог сегодня был сыт и спокоен.

Свет маяка изредка вздрагивал, провожая длинное неуклюжее судно. Самоходная двухъярусная баржа «Моолонг» покинула порт Лантру чётко по времени и теперь лениво несла всех желающих к «большой земле». Погода благоволила путникам, и уже к полудню все могли надеяться ступить в тень Энхар.

«Моолонг» производил неизгладимое впечатление: крупнейшее судно между Лантру и Мэйтару, а может, и во всем мире, и самое дешёвое. Оттого пассажиров на нём всегда было, как блох на бродячей собаке. Променять «Белого Льва» на эту плавучую помойку было идеей Грава.

«Затеряться в толпе куда проще, да и отбывает он на несколько часов раньше», – объяснил Клыкарь, вручая девушке билет.

Ашри без возражений кивнула, подумав: «Какая, в сущности, разница»?

Но разница оказалась колоссальной…

Стоило элвинг сунуть нос в трюм баржи, как она не просто увидела её, а ощутила полной грудью. Ашри и до знакомства с «Моолонгом» не любила трюмы, будившие давние воспоминания из тех, что являлись в кошмарах вместе с отчаянием и чувством вины. Элвинг не понаслышке знала, что баржи, следовавшие в Каменный порт и обратно, не отличались изысками и чистотой. Но «Моолонг» превзошёл их всех! Благодаря скромной плате за проезд, он был под завязку набит живым и неживым товаром. Тхару здесь собралось, как гваров в караванный день на торговой площади Аббарра, хотя и стреноженных гваров тут тоже хватало, да и не только их…

Воздух в трюме загустел и вобрал в себя запах сотни тел, растворил тхару в едином потоке миазмов, смазывая и лишая личности. Словно чрево чудовища полное мелкой рыбёшкой, которая уже начала перевариваться и смердеть. Клыкарь только усмехнулся, увидев, как вытянулось лицо элвинг, и предложил провести путь под открытым небом:

– Луна, звезды, ты и я, – лыбился Грав, описывая прелести предстоящего путешествия.

– И ещё сотня немытых тхару, – фыркнула в ответ Ашри.

– Романтика! – Клыкарь легонько толкнул элвинг кулаком в плечо. – Даже непогода не загонит меня в трюм.

И вот теперь Ашри ощущала под подошвами урчание скрытого в глубинах «Моолонга» двигателя. Поршни и шестерни, трубки и валы, да кто знает, какие ещё детали, собранные на дальнем острове механиков, были сердцем этого монстра. Перед глазами пронеслись образы места, где магия и технология сплавлялись в единое целое, где поколения мастеров хранили осколки секретов Древних. Но картинка рассыпалась от рокочущего храпа. За спиной элвинг на разные голоса «пели» спящие тхару, и этот хор мог поднять даже мёртвого. Но чего Ашри реально страшилась, так это их пробуждения. Стоит подняться Орту, восстанут спящие за её спиной, а вдобавок к ним на палубу хлынет и толпа из трюма…

Элвинг тряхнула головой, отгоняя мрачную картину грядущего, и отыскала взглядом Клыкаря. Он расположился на одном из длинных ящиков, закреплённых на палубе, и словно вовсе не замечал царящей вокруг какофонии. Ашри прищурилась, всматриваясь в знакомый силуэт, и поблагодарила удачу, что сегодня ни один из стрелков не был столь меток, чтобы забрать жизнь приятеля. Мысли опять вернулись к королеве куфов. Злополучная книга лежала в мешке под головой Грава. К счастью, хоть страницы и промокли, а чернила расползлись, пометки все ещё можно было разобрать.

– Затеряться в толпе, – пробурчала элвинг, морща нос, и снова повернулась к бесконечному простору.

Тут у самого борта хотя бы с одной стороны была свобода, а ночная прохлада и солёный воздух обдували лицо, вселяя иллюзию покоя.

Ашри глянула вниз и различила силуэты: стая белобоких мор игриво следовали за баржей. Вот они приблизились достаточно близко, и можно было различить длинные зубатые мордочки. Окутанные лунным светом, моры парили над тёмной Бездной. Иногда они становились вертикально, приподнимались и словно улыбались, вглядываясь умными чёрными глазками. Моры были любопытны и… разумны. Дотянись Ашри до них и, как знать, что они могли бы ей поведать. Соблазн был столь велик, что элвинг протянула руку и растопырила пальцы. Но с таким же успехом можно пытаться дотронуться до птицы в небе – борт «Моолонга» был слишком высок. Ашри вздохнула и сжала руку в кулак. Вскоре моры утратили интерес к барже, и, блеснув хвостами, растворились в глубине.

Очередная волна лизнула борт, а лёгкий ветерок не смог прогнать внезапно нахлынувшую усталость. Элвинг зевнула и, втянув солёный запах океана, повернулась к чёрному полотну палубы. Бояться вроде бы некого. Баржи считались одним из самых спокойных и безопасных мест на юге Тхару. Один инцидент – и капитан лишится права извоза, а значит, и заработка. Потому наёмников, смотрящих за порядком, тут было больше, чем в казематах Башни Силы. Их тёмные тени сливались с грузом и растворялись среди пассажиров, но незримое присутствие внушало страх и почтение. Вот только Ашри знала, что есть много способов проникнуть в любое даже самое защищённое место, а смерть очень часто бывает бескровной, обёрнутой в саван несчастного случая или сердечного приступа.

Заплутавшее облако набежало на луну. Воспользовавшись моментом, Ашри проскользнула через прутья ограждений и легко спрыгнула на выступающий козырёк. Она бесшумно прошлась по рассекающим «крыльям» баржи и, найдя местечко, где её никто не потревожит и не увидит, запахнула посильнее плащ и уселась, свесив ноги. Стальные петли, за которые баржи крепили механики, так и оставались до конца службы. Эти ниши служили отличным местом, чтобы укрыться от толпы, ведь не каждый рискнёт жизнью ради уединения. Перекинув ремень через скобу, элвинг пристегнула карабин к поясу – на случай если уснёт. День выдался на удивление долгим. «Во сне время течёт быстрее», – напомнила она себе и глубже надвинула капюшон. Замотавшись в плащ, как кокон, Ашри свернулась клубком, поёрзав, выбрала наиболее удобную из возможных поз и закрыла глаза.

Мягкий бархат ночи и ласковый плеск волн о борт усыпляли. Овару качал судно, как колыбель, и море тихо пело, наполняя сердце покоем. Затухающее сознание нарисовала янтарный пейзаж. Элвинг увидела чёрную точку на закатном небе. Та становилась всё мельче, пока окончательно не исчезла. Удалось ли Эбу отыскать громовую птицу?

* * *

Через полуприкрытые веки Грав наблюдал за элвинг, и даже набежавшая тень не укрыла от биста, как Ашри скользнула за борт. Клыкарь усмехнулся, представляя как она, словно шаати[11]11
  Шаати – крылатые кошки Мэйтару.


[Закрыть] на карнизе, устраивается на ночлег в одной из петельных ниш. Выждав ещё немного, Грав открыл глаза, поднялся и размял плечи.

– Посторожи, пока меня не будет, – он толкнул дремавшего у ящика тхару, и тот с радостью вскарабкался на пригретое место.

Закинув дорожный мешок на плечо, Клыкарь поправил плащ, отстегнул тигролка, убирая в карман, и отправился к задней части баржи. Там, вокруг бочек с огнём, толпились презревшие сон. Одни жарили на углях насаженные на прутья или ножи куски рыбьего мяса, другие распивали хмельную лимру и разбавленное вино, а кто-то беседовал, пуская кольца дыма. Этакая таверна под открытым небом на брюхе Овару. Кто сэкономил на проезде, спускал свои гроши тут. И, конечно, за всем, подобно коршунам, присматривали наёмники.

Грав не спеша побродил среди разношёрстного сборища, пока не заметил ту, кого искал. Даже плащ не мог скрыть её изящества и грации. Она сидела за пустым столом, опустив голову. Чёрный локон выбивался из-под капюшона, а пальцы, затянутые в тёмные перчатки, нервно постукивали по столешнице. На лавке напротив как раз образовалось местечко, и Грав направился туда. Тут перед ним возник всклокоченный аллати с водянистыми глазами. Преградив путь, он кивнул на ближайшую бочку с углями, над которой висел котелок с бурым варевом. Рыбацкий суп – не иначе. Гремучая смесь самогона, специй, не особо свежих фруктов и, если повезёт, сахара или пальмового сиропа. Клыкарь бросил две монеты в протянутую жестянку и получил взамен две кружки с горячительным. Ядрёный запах специй ударил в нос.

– Ну, хоть баржевую вонь перебьёт, – усмехнулся Грав и занял место на узкой скамье напротив незнакомки, одаривая её улыбкой и пододвигая кружку с пойлом. – Отвратительнее душипарки вряд ли найдётся. Точно стоит попробовать, чтобы не утратить вкус к жизни.

Незнакомка окинула биста недовольным взглядом миндалевидных глаз. На белом, как фарфор, лице, они светились бирюзовыми огнями, словно сам Овару отметил её.

– Жизнь хороша бездоказательно, пока светит звезда, – с диковинным акцентом ответила девушка, однако не притронулась к кружке.

Больше она не произнесла ни слова. Но Грав и не рассчитывал на дружескую беседу. Все что хотел, он услышал и увидел. Чёрные пряди волос, выбивавшиеся из-под капюшона, призрачный оттенок кожи, точёные черты лица… Редкая элвинг могла похвастаться такой красотой. А то, что она была элвингом, сомнений не вызывало, ведь в призраков и дартаутиру, демонов Бездны, Грав не верил.

– Приятного вечера, – ухмыльнулся Клыкарь, когда незнакомка, не прощаясь, встала и покинула стол.

Бист проводил её взглядом. Высокая, изящная, уверенная и… таящая угрозу. Укороченный плащ качнулся, на миг обнажив соблазнительные изгибы: округлые идеальные бедра в кожаных облегающих штанах, широкий пояс на тонкой талии… Да, редкая элвинг могла похвастаться такой красотой, а тем более – двумя изогнутыми клинками из лунной стали в ножнах по бокам.

Свободное место за столом тут же было занято, и нетронутая кружка рыбацкого супа нашла благодарного почитателя. Клыкарь отдал и свою порцию варева, отмахнувшись от благодарности и вопросов «попутчика». Все мысли были заняты растворившейся в ночи незнакомкой. Она была словно мираж, сверкающая звезда в зловонной клоаке, изящная деталь, которой не место в грубой конструкции. И Клыкарь пытался понять роль и значение этой детали. Таинственная незнакомка стала причиной отправиться к Мэйтару на этом мусоровозе вместо лёгкого белобокого «Льва»…

Клыкарь не верил в случайности, и потому, когда нашёл у «Зелёной волны» меченый тайник, решил разузнать больше о заказчике-караванщике. Выяснив, в какой комнате тот остановился, Грав подошёл к двери и уже занёс кулак для стука, как услышал жаркий спор. Смысл разговора терялся за толстыми деревянными панелями, но осколки слов просачивались, цепляя острый слух Клыкаря. Караванщик спорил с девицей. У собеседницы был необычный акцент, как если бы сам песок обрёл голос.

– Зря ты проделала столь долгий путь. – Караванщик не был рад гостье.

– Он нужен нам, Дхару, – прошипела девица.

Безымянный заказчик обрёл имя. Дхару.

– Нет, – голос Дхару был твёрд и холоден. – Вы получили достаточно. А теперь уходи.

– Он должен знать!

Больше Клыкарь не слышал. Ему и так еле удалось выскочить на улицу и укрыться на противоположной стороне. Мгновение – и дверь «Зелёной волны» распахнулась, чёрный плащ взвился крылом, незнакомка нырнула в проулок. Клыкарь следовал за ней до самой пристани, пока не уткнулся в тупое рыло «Моолонга».

– Что за сказки и чудеса, – прошептал Клыкарь, взирая на ощерившуюся пасть самоходной баржи.

Встав в очередь и не выпуская из вида спину незнакомки, Грав смиренно приобрёл два билета без багажа до Каменного порта.

– Ашри меня убьёт, – прошептал бист, рассматривая несуразное металлическое судно, похожее на облепленного морскими вшами кита среди рифовых рыбок.

Недовольный оклик заставил Клыкаря посторониться. Погонщик вёл по трапу вереницу имперских гваров. Косматые животные фыркали и трясли гривами, а вонь от немытых шкур разила сильнее камня, брошенного в голову: наповал.

– Не убьёт, – скривился Клыкарь. – Сожрёт с потрохами.

Перебирая в памяти все возможные способы оправдать свой поступок и избежать гнева элвинг, Грав вывернул к фонтану морвингов. Там он наткнулся на всё ту же непутёвую аллати с детьми, которая утром чудом не лишилась всех своих средств и надежд. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – и в этот раз Ашри оказалась права.

Бедняжка смотрела вглубь сумки, раз за разом тщетно перебирая скромные пожитки и надеясь отыскать пропавший кошель. Дети возились рядом: девочка кидала камушки в воду, а мальчишка что-то пытался достать со дна бассейна. Клыкарь подхватил его как раз вовремя: любопытная голова уже перевесила неугомонную задницу, и если бы не бист, ухвативший непоседу за шиворот, тот бы уже барахтался в воде.

– Нельзя воровать монеты морвингов, – приподняв одну бровь, сообщил малышу Грав и поставил на землю.

– Ох, Вар! – воскликнула аллати, переводя взгляд с мальчика на незнакомца.

– Я хотел достать ракушку для Пии! – насупился малыш.

Аллати устало вздохнула, присмотрелась и узнала биста.

– Вы все ещё на Лантру? – спросил Грав, хотя прекрасно знал почему.

– Они всё-таки его украли, – заплаканное лицо женщины были красноречивее слов.

Её губы дрогнули, не зная, стоит ли улыбнуться или поддаться отчаянию и вновь зарыдать. Но тут она увидела рану на лице биста. Собственная печаль отступила, брови нахмурились, губы сжались, а в глазах блеснула решимость и забота:

– Вы ранены? – озадаченно спросила она и вновь углубилась в бездонную сумку. – Подождите…

– Ерунда, – отмахнулся Грав и ободряюще улыбнулся. – Не так плохо, как выглядит.

Клыкарь клацнул зубами, чтобы осадить Вара, который вновь пытался влезть на бортик фонтана и как змея тянул шею, высматривая нечто в воде. Не сдержавшись, Грав глянул в бассейн – там и правда лежала небольшая розовая раковина витого флока.

– Держи, – Клыкарь вынул ракушку из воды и протянул мальчишке вместе с монеткой. – А теперь оставь плату.

Лицо малыша засветилось счастьем, подув на монетку, он зажмурился и запустил её в фонтан, а после вручил подарок сестре.

– Вот, – аллати вынырнула из своей необъятной сумки и протянула Граву баночку. – Помажьте, чтобы не занести заразу.

– Спасибо. – Пузырёк был небольшой, глиняный, как те, в которых хранили снадобья на его родине.

– Это вам спасибо, – всхлипнула аллати. – Но, похоже, я самая невезучая тхару на свете.

– Везение тут ни при чём, – пожал плечами Грав. – В некоторых местах просто слишком велика плотность подлецов и мерзавцев.

Он задумался о том, что могло привести эту женщину на край света, и что она чувствует, застряв в портовом городе совсем одна с двумя детьми. Клыкарь присмотрелся и подумал, что она ведь совсем юная. Как Ашри, может, чуть старше. Долгая дорога, забота, слёзы измотали бедняжку, добавили теней под глазами. Невысокая, худенькая, недостаточно загорелая для южных широт – родом скорее всего с северных островов Силурии. Одежда скромная, на шее амулет – пёс Интару, страж путников. У его матери был подобный. Воспоминание отозвалось глухой тянущей болью.

– Что же теперь делать? – вздохнула аллати, гладя по голове Пию.

Её вопрос был обращён вовсе не к Граву, а ко всему миру в целом.

– Придётся уравнять шансы, – усмехнулся Клыкарь и подхватил скромные пожитки семейства. – Вы же с Севера? А Север своих не бросает! Не отставайте!

Охнув, аллати ухватила детей за руки и поспешила следом за этим странным бистом, который вот уже второй раз пришёл к ней на помощь. Они прошли три причала и остановились возле ослепительно белого судна, чей нос венчало резное изображение льва.

– Держите, – Грав протянул два билета и несколько монет. – И чтобы не распугать удачу, поднимайтесь в каюту и не выходите, пока не причалите к Каменному порту.

Северянка опешила, беззвучно раскрыла рот, но Грав остановил её прежде, чем она успела подобрать нужные слова:

– Ну же, – он тихонько подтолкнул её к трапу. – Я не могу торчать тут весь день.

– Спасибо, – кротко поклонилась аллати, залившись румянцем. – Я всё верну.

– Безусловно, – рассмеялся Клыкарь и показал баночку. – Будем считать, что мы в расчёте. А теперь ступайте, пока этот сорванец не свалился в воду.

Аллати охнула, обернулась в поисках Вара и изловила мальчишку на середине трапа. Грав подождал, пока все трое окончательно и благополучно взойдут на «Льва», помахал на прощание рукой и отправился к «Бухте». По плану было поскорее смыть морскую соль и «обрадовать» Ашри, что им предстоит добираться до Каменного порта на «мусоровозе».

К его удивлению, новость никак не сказалась на его здоровье. Элвинг приняла весть равнодушно, и Грав даже испытал лёгкое разочарование, что не сможет применить пару отличных заготовленных по дороге доводов.

И вот теперь, сидя на заплёванной палубе самоходной баржи, за столом из кривых досок перед щербатой кружкой с вонючим пойлом, Клыкарь задавал себе лишь один вопрос: почему он не рассказал о тайнике и незнакомке Ашри? Хотел оградить или же стать в её глазах героем, сумевшим разгадать тайну? А может, наоборот боялся прослыть глупцом, пытающимся поймать собственную тень. Или просто не хотел потерять такой привлекательный заказ?

– «Драконы» – это всегда «драконы», – проворчал Грав, доставая флягу и делая глоток. – И лучше воду пить, чем рыбацкий суп с «Моолонга».

* * *

Луна скрылась за тучами. Орт ещё не проснулся, а ночь успела выстудить палубу и металлические бока баржи. Спящие коконы выдыхали невесомые облачка пара, а те, кто не мог уснуть, посильнее запахивали на себе одежды, сохраняя драгоценное тепло. Кутаясь в плащ, чертыхаясь и перешагивая через тела, Ашри добралась до ящика и плюхнулась на край. Клыкарь всё так же лежал, скрестив руки на груди и натянув капюшон до самых клыков. Элвинг поёрзала, пытаясь отвоевать места, но бист не шелохнулся.

– Как нынче в петельных нишах? – ухмыльнулся Клыкарь.

– Все было прекрасно, пока эти дурни не начали справлять нужду с борта, – зашипела Ашри.

Грав загоготал так, что послышалось недовольное ворчание разбуженных.

– Надеюсь, не задело? – продолжая лыбиться, поинтересовался Клыкарь.

– Увернулась, – фыркнула элвинг. – Подвинься.

Ашри снова поёрзала.

Клыкарь повернулся на бок и похлопал по ящику перед собой.

– Как раз местечко для твоей тощей задницы, – рассмеялся бист.

Элвинг прищурилась и перелезла через приятеля:

– К стеночке хочу, чтоб никого не видеть, пока не войдём в Каменный порт.

Клыкарь наигранно вздохнул, двигаясь на край:

– Не наглей, – шикнул бист, когда элвинг упёрлась в его бок локтём.

– Может, задница у меня и тощая, – шепнула Ашри, – но зато размах ушей впечатляющий.

– И не говори, – улыбнулся Грав, – поэтому ты не спишь на боку и выбираешь таверны с широкими дверными проёмами…

– Заткнись, – Ашри ткнула Клыкаря в бок, но это не помогло.

– Но зато в капюшоне ты похожа на кальмара…

Ашри издала вздох отчаянья, всем видом показывая, что не намерена разговаривать.

– Не похожа, – спустя кварту часа заявила Ашри.

– Что? – спросонья переспросил Клыкарь.

– Я не похожа на кальмара.

Грав повернулся и смерил элвинг долгим взглядом, а после покачал головой:

– Прости, но одно лицо! – бист ткнул пальцем в капюшон и обвёл воображаемые глаза.

Ашри скорчила злобную мордочку и сжала кулаки.

– Тогда ты похож на…

Элвинг замешкалась.

– На кого? – поддразнивая, спросил Грав.

– На идиота! – прошипела элвинг.

– Вы оба идиоты, – пробасило тело, спящее ближе всего к ящикам. – Угомони уже свою девку, или давай я помогу.

– Я не его девка! – фыркнула Ашри.

– Оно и видно, – хмыкнул невидимый тхару. – Кто такую занозу вытерпит.

Ашри вспыхнула и хотела уже ответить, но Клыкарь зажал ей рот. Бист наклонился к самому уху и чуть слышно шепнул:

– У тебя глаза горят, а мы тут явно не за тем, чтоб нас запомнили.

Ашри засопела, но когда Грав убрал руку, не проронила ни слова. Разгоревшийся огонь Пламени в глазах погас. Лицо Клыкаря было так близко, что элвинг чувствовала его дыхание на своей макушке. Ашри перевернулась на другой бок, сделала глубокий вдох и выровняла дыхание. Клыкарь со словами «спи, кальмарчик» поправил капюшон на её голове и отвернулся. От спины Грава шло тепло. Хоть он и был невыносим, упрямее степного гвара и глупее шаати, но с ним было спокойно. По крайней мере, в те моменты, когда он её не бесил.