Текст книги "Дети Дракона. Изгои"

Надо отметить, что гильдия наемников – одна из самых старых организаций в Андрии. Точно известно, что первый командор гильдии, или, как они тогда назывались, ордена, был военачальник Азеликса Великого – первого императора Андрии. В те времена гильдия наемников имела свою цитадель в столице и просуществовала до правления Хиго Хитрого, который основал множество гильдий под своим руководством (как торговых, так и ремесленных), но подчинить себе гильдию наемников не смог. Они, по слухам, имели какой-то документ, подписанный Азеликсом Великим, подтверждавшим их вольности. Тогда он просто распустил этот орден и запретил его деятельность на территории империи.

К тому времени уже очень многие бароны пользовались услугами этого воинственного ордена для решения своих проблем как по защите своих замков, так и для выполнения своих обязательств перед империей по комплектованию армий. Да и сами императоры с удовольствием отправляли воевать наемников, дисциплинированной и грозной для противника силы.

После официального роспуска ордена в Андрии, почти вся его верхушка была уничтожена тайным войском императора, а уцелевшие генералы бежали за границу империи. Говорят, новый расцвет ордена, теперь уже гильдии наемников, произошел как на западе, так и на востоке. Почти в каждом государстве были свои отделения гильдии, поддерживающие между собой связь, но имеющие свой устав и своего генерала. Чем занималась гильдия наемников – тайна, но, говорят, за хорошие деньги они брались практически за любую работу, что, конечно же, не устраивало ни одного монарха. В итоге гильдия наемников ушла в такое подполье, что стала самой тайной организацией, а в народе стало привычкой все необъяснимые факты и деяния приписывать именно им.

Тем временем Истре обошел всех убитых и, убедившись, что никто из них не подавал признаков жизни, поймал трех лошадей с бирюзовыми цветами в сбруе, рассудив, что это лошади людей, охранявших графиню, и обратился к ней.

– Я думаю, графиня, надо взять с собой запасных лошадей, путь не близок. Только вот Ваше платье…

Действительно, платье графини хоть и относилось по тем временам к дорожному варианту, но вряд ли позволило бы ее посадке в седло. Это ничуть не смутило графиню, она подобрала первый попавшийся меч, и, нисколько не раздумывая, разрезала платье с двух сторон под изумленным взглядом молодого человека. Она грациозно запрыгнула в седло, обнажив стройные ноги, облаченные в черное шерстяное трико, подобное тому, в котором выступали бродячие акробаты.

– Милый лейтенант, если Вы уже насмотрелись на мои ноги, – произнесла она, – то будьте любезны, подберите себе меч взамен сломанного, зарядите арбалеты, и в путь.

– Мадам, хочу Вам напомнить, что арбалеты запрещены к использованию гражданскими лицами его Императорским Величием, – чуть смущенно ответил он, опуская глаза от ног графини.

– Не переживайте, лейтенант, у меня есть на то разрешение, а Вам оно как человеку военному без надобности.

Истре пожал плечами, зарядил арбалеты болтами, и привесил их по одному с каждой стороны лошадей. Затем подошел к поверженному «черному всаднику», или лучше теперь будет называть его «наемником», и поднял его меч.

Так и есть – это «пламенеющее лезвие» в руках опытного война, а к таким Истре относил и себя, было довольно грозным оружием. Было видно, что это настоящий фламберг, у которого был изогнут сам клинок, а не дешевая подделка, переделанная из прямого меча путем особой заточки.

Вообще, фламберги редко попадались в Андрии, особенно полуторные. Это было любимым оружием наемников, но даже для них довольно дорогое. Из шести поверженных только у одного был фламберг и именно его в качестве трофея решил забрать Истре.

– Хороший выбор, лейтенант. Я слышала, что такие мечи, если они к тому же сделаны гномами, пробивают практически любой доспех.

– Вы, на удивление, хорошо разбираетесь в оружии, – заметил Истре. – Только гномов не бывает, миледи.

– Я много в чем разбираюсь, сударь. Покажи-ка мне его.

Истре передал ей меч, а сам стал прилаживать свой щит на руке.

– Замечательный образец, – вздохнула графиня, – а насчет гномов я бы не была на Вашем месте так уверена, лейтенант. Кстати, Вы заметили какой у меча отблеск и как ювелирно сделаны рукоять и гарда? Я не уверена, что наши мастера способны на такую работу.

– Тогда, мадам, ему просто нет цены, – проговорил Истре, забирая меч и садясь в седло.

– Вы правы, лейтенант. Ну что, двинули?

– Да, графиня.

Совсем через небольшое количество времени они повстречали шедший уже навстречу им патруль. Отдав приказание сержанту раздобыть в ближайших деревнях телеги и перевезти в Карн как наемников, так и вещи графини, они продолжили путь.

Надо сказать, что от заставы Маушина, пообедать в которой графиня категорически отказалась, до Карна было чуть больше ста тридцати миль. За это время графиня отказалась заезжать в гарнизоны, лежащие на пути, чтобы передохнуть. Несколько остановок при встрече с патрулями, где Истре вкратце обрисовывал ситуацию, два коротких привала, которые, похоже, больше были необходимы Истре, чем ей, и они ближе к вечеру добрались до ворот Карна. При этом надо отдать должное: выглядела графиня гораздо «свежее», чем Истре, хотя тот всеми силами старался не показывать усталость.

Расследование

Карн представлял собой небольшой провинциальный городок на берегу реки Тобо, впадающей миль через сто на восток в полноводную и капризную реку Ирса. Та, в свою очередь, брала свое начало с южных гор и пересекала землю империи на север, являясь своеобразной границей Андрии.

Разливаясь по весне на много миль, Ирса превратила весь восточный берег в непроходимые болота и многочисленные озера, потому поселений по правому берегу не было практически никаких. Только ранее упомянутый барон Рени зашел далеко на восток, нашел за болотами разрозненные племена охотников в непролазных таежных просторах, но война с Хивскими степняками приостановила экспансивные намерения империи. И восточные просторы так и остались неизвестными до сих пор. Надо отметить, что река и по левому берегу наносила немало урона по весне тем поселкам, которые периодически возрождались, так как река была полна рыбы. Поля давали корм скоту, а леса были полны дичи, ягод, меда. Поэтому скотоводство, рыболовство и бортничество было распространено на севере от Карна, а у самого города на более спокойной реке Тобо занимались земледелием.

Что же до самого Карна, то, как уже упоминалось, это был маленький провинциальный городок. Ратуша, храм, дом капитана-коменданта, примыкающие к дому капитана казармы и ярмарочная площадь, которая, собственно, и располагалась перед перечисленными зданиями. Это были все сколько-нибудь значимые дома. Гостиницы-таверны, различные мастерские, крупные и мелкие по рамкам Карна магазины, лавки, лоточники. Вот и все. Практически весь город либо торговал, либо занимался ремесленными работами.

«Заморские купцы» останавливались в городе ненадолго, двигаясь в Аурелию, где и цены были получше, и народ побогаче, а вот возвращаясь, скупали товар тут охотнее по тем же причинам – и цены ниже и люд посговорчивей. Сыр, мед, кожа, воск, пушнина, зерно – все скупалось именно в Карне. А особенно людно было на осенних ярмарках, тут уж приезжие актеры и борцы, и маги с гадалками. Сейчас же рынок хоть не пустовал, но особым разнообразием не блистал…

Именно к дому капитана-коменданта и направилась наша парочка, беспрепятственно пройдя в город, где им не пришлось даже платить въездную пошлину, поскольку Истре был приписан к гарнизону Карна, а графиня сопровождала его по государственной службе. По крайней мере, так отрекомендовал лейтенант стражникам графиню.

Спешившись и так же беспрепятственно пройдя в дом, они узнали у слуги, что господин капитан в библиотеке, куда после приглашения и прошли.

Капитан-комендант Карна, самый важный местный сановник, наравне с мэром и первосвященником, был человеком невысокого роста, одетый в зеленый военного покроя камзол, такие же штаны и мягкие сапоги. Должность капитана он получил в наследство от своего отца, которому благоволил сам герцог Валенштайн, который после смерти старого капитана и подписал патент на чин у императора. Звезд с неба капитан не хватал, но службу нес исправно, потому и пробыл капитаном-комендантом уже пятнадцать с лишним лет.

Выслушав краткий доклад Истре, он задумался, потом позвонил слуге, приказал подать закуски в библиотеку и, предложив присесть гостям к накрытому столу, продолжил разговор. Пристально рассматривая графиню он, наверняка, хотел ее смутить, но не тут-то было, быстро закусив и взяв бокал красного вина, графиня откинулась на спинку стула и, выдержав очередной взгляд капитана, произнесла:

– Я хотела бы, господин капитан, переговорить с Вами с глазу на глаз и пояснить те детали, которые неизвестны господину лейтенанту.

– Хм, – недоверчиво произнес капитан-комендант, – я думаю, Вам много чего надо будет мне рассказать. И, действительно, с глазу на глаз. Легкость, с какой вокруг Вас умирают люди, наводит на меня некоторые мысли, и я не готов их сейчас развивать.

– Кстати, лейтенант, а Вам не приходило в голову, что эта прекрасная дама преступница, а воины, которых Вы так «играючи» уничтожили, были посланы герцогом эту преступницу поймать? – обратился он к Истре. – Почему говорю «посланы герцогом», не буду скрывать, я не владею никакой информацией о проведении тут какой-либо операции. Но это не значит, что ее не могло быть.

– Капитан, едва увидев меня, они тут же разрядили в меня арбалеты, несмотря на то, что я был один, – невозмутимо отпарировал Истре.

– А Вы как-то дали понять, кто Вы и какими полномочиями владеете?

– Нет, увидев перевернутую карету, убитых людей возле нее, и кричащую женщину, я сделал вывод, что это бандиты и погнал лошадь в их сторону.

– Ну-да, ну-да. Один против четырех рыцарей – это чудо, что Вы живы, все-таки с военной подготовкой у вас там все в порядке в корпусе, а вот с головами…

Капитан немного помолчал, затем позвонил в звонок, и пришедшему слуге повелел проводить лейтенанта в комнату для гостей, где он смог бы умыться и переодеться.

– Отдохните, молодой человек, у Вас очень утомленный вид, приведите себя в порядок, а пообедав, мы вернемся к этой теме, а там, глядишь, Ваши люди привезут наших, так сказать, бедолаг.

– Да, Лерр, – обратился он к слуге, – прикажи поставить стражу у дверей.

Слуга, которого капитан назвал Лерр, был высокий поджарый мужчина, некогда брюнет, а теперь совсем седой человек с пронзительными глазами серого цвета, с носом горбинкой, одетый в мягкий камзол и штаны такого же, как и у капитана, покроя и цвета, молча поклонился Истре и жестом предложил пройти в коридор. Держался он величаво, как положено какому-нибудь мажордому знатного семейства. Хотя в Карне это и было самое знатное семейство. Лет этому достопочтенному слуге было около шестидесяти-семидесяти, и он лет на двадцать был старше своего хозяина. Бросив пару фраз молодому человеку, стоявшему у окна в коридоре, и проводив взглядом убегающую фигуру, он перевел взгляд на Истре.

– У Вашей милости есть какие-либо пожелания?

– Воды. Как можно больше воды и переодеться во что-нибудь. Во что-нибудь сухое и чистое.

– Я бы посоветовал Вашей милости солдатскую баню, но, к сожалению, Вы не успеете к обеду, поэтому, если не против, я прикажу подать теплой воды к Вам в комнату.

– Очень хорошо, господин Лерр, – поклонился лейтенант.

За время их диалога к дверям подошли два стражника, и встали по обе стороны двери. Тихо поговорив с молодым человеком, который вернулся после своего поручения, Лерр поклонился Истре и проговорил:

– Лиарс проводит Вас, господин лейтенант, и проследит, чтобы все Ваши пожелания были выполнены.

Дом господина капитана-коменданта Карна был построен с некоторой претензией на роскошный. На первом этаже располагался, так сказать, хозяйственный блок, как кухня, кладовая, прачечная, жилье для прислуги. Поэтому от парадных дверей шла широкая лестница на второй этаж, где, собственно, и располагались все важнейшие помещения. Во-первых, это, конечно же, большой зал, да – капитан два раза в год давал бал. Конечно слово «бал» было несколько высокопарно для того мероприятия, которое тут проходило, но тем не менее по местным меркам это было довольно блистательное мероприятие. В остальное время это было и место приема по официальным делам, и место, где дочери капитана принимали своих друзей, так как у капитана было две дочери на выданье.

Далее, конечно же, столовая, библиотека, а в другом крыле от большой залы, спальня капитана, далее одна общая спальня для дочерей и маленькая комнатка – личная комната мадам. Третий этаж был маленький – четыре небольшие комнаты, где останавливались редкие гости капитана. Именно на третий этаж и проводил Лиарс Истре, где помог разоблачиться, умыться, переодеться и, убедившись, что лейтенанту больше ничего не надо, откланялся. Лейтенант же, приведя себя в порядок и одевшись, завалился на кровать, чтобы перевести дух после столь утомительной поездки.

Одной из особенностей лейтенанта было его правило и привычка анализировать все происшествия за день, чем он, собственно говоря, и занялся. Вспомнив всю картину от того момента, когда фырканье лошади заставило его отвлечься от дум, он принял решение, что все действия его были если не абсолютно правильными, то, скажем прямо, не лишены смысла. Ведь, пустив лошадь в галоп, лейтенант еще даже не вынул меч из ножен, как тут же получил два болта в щит, который он, надо отметить, довольно ловко пустил в дело.

Ах, какой это был удачный ход, тот бросок щита, который в момент превратился в смертельный диск, точно попавший в шлем всадника. Лейтенант самодовольно усмехнулся, предвкушая аплодисменты своих друзей, когда он расскажет им эту историю. Несколько смущал его пущенный в ход шип, ну да особо распространяться тут он и не собирался, хотя в борьбе за жизнь, он уверен, никто не отказался бы от возможности использовать такой шанс.

Насчет третьего противника, тут лейтенант нисколько не сомневался в своей победе, если бы графиня не решила все по-своему. Надо же, как только ей удалось освободиться? Мысли Истре плавно перетекли на графиню, он вспомнил ее суровый и недоступный вид, когда она перезаряжала арбалет. Не каждая женщина способна это сделать, даже можно было бы сказать: мало какая женщина могла бы вообще справиться с этой задачей. А бешеная скачка до Карна, которая вымотала Истре, считавшего себя неплохим наездником. «Какая прекрасная спутница жизни», – промелькнула в голове Истре, жаль, она замужем. А какие красивые у нее ноги. Эта была последняя мысль, возникшая в его голове, после чего он погрузился в глубокий сон.

Проснулся Истре, когда солнце уже начало садиться, от настойчивого стука в дверь и в первую секунду не мог сообразить, где он. Ему снился дивный лес, по которому он несся на белоснежном коне, пытаясь догнать прекрасную женщину. Она звала его по имени, но он никак не мог ее настигнуть. И вот, когда он, в конце концов, почти приблизился к ней и протянул руку, чтобы прикоснуться, стук в двери вырвал его из сна.

– Кто там?

– Это я, господин лейтенант, Лиарс. Вас ожидают к обеду.

Лейтенант соскочил с кровати, расправил на себе камзол, пригладил волосы и с сомнением посмотрел на сложенное в углу оружие. В принципе, брать оружие к обеду, да еще и находясь в гостях, не только не принято, но и запрещено всеми канонами этикета. С другой стороны, лейтенант был на службе, и в данный момент был на официальном приеме у вышестоящего командира. Мало того, проводилось расследование, поэтому на обычный обед это тоже мало походило. Подумав об этом буквально секунду, Истре поднял Кацбальгер, который вполне мог сойти за «церемониальный клинок», подтверждающий его принадлежность к военной аристократии, и на ходу застегивая его на поясе, открыл дверь.

– Ваша милость, разрешите проводить Вас в столовую, – спросил Лиарс.

– Валяй, дружище.

– А Вы не хотите оставить меч в комнате? – опасливо покосился на оружие Лиарс.

– Я, к сожалению, на службе, – сурово произнес Истре и похлопал молодого человека, который, надо отметить, был гораздо старше самого лейтенанта, по плечу.

Войдя в столовую, пройдя мимо двух стражников, один из которых покосился на меч Истре и хотел было что-то сказать, но, по-видимому, передумал, лейтенант увидел все семейство капитана, которому тотчас и был представлен.

Во-первых, супруга господина капитана, дородная женщина с высокомерным лицом, которая осведомилась о имени лейтенанта и, выяснив, что он младший сын барона Истре, быстро потеряла к нему интерес. Затем две сестры, дочери капитана, имена которых тут же вылетели из головы лейтенанта и маленький сын, Алейс, мальчишка лет десяти-двенадцати. Далее были представлены два офицера, приглашенные к обеду: лейтенант городской стражи господин Фуре, лейтенант военного гарнизона господин Алисандре. Кстати, оба лейтенанта были без оружия. Ну и, наконец, дама, которая не была представлена, – это была графиня. Легкая бледность покрывала ее лицо, по всей вероятности, она в отличие от Истре не успела отдохнуть. Одета она была в красивое голубое платье, происхождение которого осталось для лейтенанта загадкой, так как он помнил, что в поход они не брали никакого багажа. Тем не менее, она выглядела блистательно, о чем ей немедленно и сообщил лейтенант, за что получил удар веером по плечу, кокетливую улыбку и одно единственное слово – льстец.

– Господину лейтенанту будет гораздо удобнее, если он уберет оружие на подставку, – предложил Лерр перед тем, как присутствующие начали рассаживаться.

Истре посмотрел на капитана, который подтвердил предложение кивком и, отстегнув пояс, поставил меч в нишу. На подставке стояли еще два меча, по-видимому, принадлежавшие лейтенантам, так что приличия были соблюдены, и успокоенный лейтенант устроился на предложенном ему месте.

Хозяева дома по этикету того времени расположились на наименее удобных местах в торцах длинного прямоугольного стола напротив друг друга, усадив по правую руку от себя почетных гостей. В данной ситуации по правую руку от капитана расположилась графиня, далее лейтенант Фуре, младшая дочь капитана, и по левую руку от хозяйки – сынишка Айлес, который надо отметить провертелся весь вечер, за что был удостоен тихого выговора мадам капитанши. По правую руку от хозяйки усадили лейтенанта Алисандре, далее старшая дочь капитана, а затем Истре.

Несмотря на то, что лейтенат оказался на наименее почетном месте, он был доволен: во-первых, дочь капитана была всецело поглощена господином Алисандре и не обращала никакого внимания на Истре, во-вторых, он сидел почти напротив графини, которая наоборот постоянно смотрела на него и дарила обворожительные улыбки.

Обед, начавшийся несколько скованно, оживился после первой перемены блюд, когда капитан рассказал несколько забавных случаев из жизни города, а лейтенант Фуре добавил к рассказу несколько не менее остроумных дополнений.

Вообще, лейтенант Фуре был несколько моложе своего, как оказалось из разговора, друга – лейтенанта Алисандре. Лет ему было так под тридцать – ужасно старый по меркам Истре, но, по-видимому, все остальные присутствующие держались совершенно иного мнения.

По крайней мере, мадам Лемарн называла лейтенантов неизменно «молодой человек», а капитан и вовсе в разговоре оговорился и назвал Фуре «мой мальчик».

Надо отдать должное, молодые дамы смотрели в рот своим кавалерам, и Истре готов был поспорить, что обе мечтали выйти замуж за досточтимых лейтенантов. Сам Истре держался за столом скромно, но, как он сам надеялся, достойно.

Лейтенант Фуре был занят своей соседкой, а лейтенант Алисандре успевал ухаживать как за дочерью капитана, так и за мадам капитаншей, не забывая уделять внимание и графине. Она, надо отметить, вела себя совершенно непринужденно, довольно приветливо отвечая на вопросы молодых леди о столичной моде. Поразила капитана своими обширными знаниями лошадей, лейтенантов – осведомленностью новейшими течениями в вооружении, мадам Лемарн – рассказом о свадебных церемониях столицы.

По окончанию обеда мужчины прошли в библиотеку, а мадам Лемарн увела дам в кабинет, чтобы угостить «удивительным ликером, вкус которого мужчины все равно не поймут, а посему предлагать даже не стоит».

В библиотеке мужчин ждал накрытый столик с чуть подогретым коньяком. Опустившись в кресло, Истре был вынужден еще раз рассказать свою историю и подвергнуться разнообразным вопросам. Особенно слушателей заинтересовало «пламенеющее лезвие», за которым послали слугу, и меч долго переходил из рук в руки.

– Изумительная работа, – подтвердил капитан и кивнул слуге, чтобы тот унес его. – Берегите его, лейтенант. Это очень ценная вещь, но не советую использовать его в повседневной жизни. Это меч для войны, Вы знаете ведь, его, как и арбалеты, хотели запретить. Но учитывая, что настоящих «пламенеющих лезвий» днем с огнем не сыскать, ограничились тем, что довели до всеобщего сведения о недовольстве императора случаями его применения.

– Так я могу его оставить себе?

– Несомненно, лейтенант. Это Ваш боевой трофей, и Вы, надо отдать должное, очень сильно рисковали, пытаясь его раздобыть. Что же до остального, то согласно обычаю, оно пополнит мою оружейную, вернее оружейную моего гарнизона, либо гарнизона герцога, так как тут довольно щекотливая ситуация. Что Вы, кстати, о ней думаете, господин Алисандре, ведь это Ваша область?

– Думаю, капитан, это наемники. Конечно, все уточнится, как только прибудут Ваши люди, лейтенант, я уже послал к ним подмогу на всякий случай. Но, думаю, что больше некому, какого лиха им было нужно?

– Я думаю, мой друг, нам это не узнать, – вмешался в разговор Фуре, – больше может знать только мадам графиня, я думаю, она еще та штучка, если верить словам Истре, а я склонен ему доверять. Кстати, как ее зовут, капитан?

– Молодые люди, у нее достаточно серьезные бумаги на руках, чтобы мы с вами не лезли в это дело. Я, конечно, разослал гонцов, что бы прояснить ситуацию о ее появлении на тракте, и я хотел бы, чтобы вы задавали ей поменьше вопросов. Нет, не так. Чтобы вы не задавали ей вообще вопросов.

– Даже так? – присвистнул Фуре.

– Именно, – строго покачал указательным пальцем капитан. – К счастью герцог в замке, и ее по возможности надо быстрее отправить к нему. А уж у него достаточно средств, чтобы расколоть эту даму, если это ему покажется нужным. Господин Фуре, я попрошу на эти дни усилить стражу, завтра по прибытии «груза» полный досмотр и письменный отчет. Господин Алисандре, гарнизон должен быть готов к любым неожиданностям на эти дни. Усильте гарнизоны от Карна до Аурелии.

– А Вам, господин лейтенант, – капитан обратился к Истре, – отсыпайтесь. На время пребывания в городе госпожи графини Вы будете ее личным телохранителем и сопровождающим, а господин Фуре обеспечит, чтобы Вам не пришлось опять рисковать своей головой.

Раздав поручения, капитан дал понять, что вечер закончен, да на часах было уже около полуночи, поэтому молодые люди откланялись и вышли из кабинета. Лиарс проводил Истре до комнаты, и лейтенант остался вновь наедине со своими мыслями. А мысли лейтенанта крутились вокруг очаровательной графини, он был покорен ее красотой и грацией. Ему казалось, что она совершенство, затмевающее всех этих чопорных и высокомерных дам, которых ему приходилось встречать в замке. И всех этих глупышек, за которыми ему приходилось ухаживать в Аурелии.

Не будем скрывать, наш лейтенант, как и любой молодой человек, влюблялся. Как почти все кадеты, он был тайно влюблен в дочь герцога, которая проводила лето в замке отца, но это была недостижимая любовь. Высокомерная и холодная леди была всегда в окружении свиты, а если и бросала взгляд на кадетов, то скорее это был взгляд хозяйки на слугу. Конечно, были флирты и влюбленности более реальные. Ведь кадетам было разрешено посещение Аурелии, где в выходной день столько молодых девиц прогуливалось на набережной вдоль рыбного рынка по утрам, на дворцовой площади по вечерам или в общественном саду днем. Сколько разговоров бывало в казарме о покоренных девичьих сердцах, хвастливо преувеличенных рассказах об одержанных победах. Но, надо отдать должное, Истре никогда не участвовал в этих похвальбах.

Если уж быть откровенными, особо хвастаться было и нечем. Несмотря на отчаянную храбрость, которую демонстрировал Истре в поединках и испытаниях, у него порой не хватало мужества познакомиться с девушкой. А если это каким-то образом происходило, то он был не самым лучшим собеседником, язык его каменел во рту, мешая выскользнуть изящным фразам, которым их учил господин Моле. На чем, собственно, знакомство и заканчивалось. В тех же случаях, когда ему удавалось переступить свою неуверенность, и, скажем честно, робость, как это было на балу в ратуше или на карнавале в последний день ярмарки, то и тут далеко его отношения не заходили, и он порывал с девицами уже через короткое время, к их великому сожалению. Потому как, надо отдать должное, в глазах женщин Истре слыл красавцем, но, наверное, к счастью, эти разговоры не доходили до ушей лейтенанта, как и не понимал он знаков внимания, которыми осыпала его дочь господина Ломорка – лейтенанта гарнизона. Бедная девочка выглядела очень бледно по отношению к дочери герцога, в свите которой и состояла, и Истре не давал ей ни единого шанса, сам того не подозревая.

Разгоряченный прошедшими событиями и выпитым вином, мозг лейтенанта услужливо рисовал в его воображении красочные картинки, являвшиеся продолжением дневного сна, только тут присутствовала не таинственная незнакомка, а графиня в своем прекрасном голубом платье. В своей дерзости воображение Истре пошло еще дальше, представив перед глазами лейтенанта тайные встречи, нечаянные прикосновения и даже объятья и нежные поцелуи. Измученный такими откровенными думами, и изворочившись на кровати, Истре решил остудить голову и вышел на балкон, открывавший вид на площадь. Рядом с его балконом находился еще один, со входом в соседнею комнату, и на нем, облокотившись на перила, стояла причина его дум.

– О чем задумалась прекрасная дама? – осмелел лейтенант, которому кровь ударила в голову.

Графиня распрямила стан и, повернувшись к лейтенанту, произнесла:

– Это Вы, милый лейтенант? Весенняя ночь кружит Вам голову мыслями о любви?

Сраженный ее словами, Истре смешался и не нашелся что ответить. А графиня, улыбнувшись в темноту, произнесла:

– Я угадала. И кто же эта счастливица? Хотя о чем я, благородный рыцарь не вымолвит и слова, чтобы не скомпрометировать свою возлюбленную.

Они немного постояли молча, за это время Истре безуспешно пытался придумать повод продолжить разговор, но ничего не приходило на ум. Он уже был уверен, что графиня развернется и зайдет в комнату, когда она вдруг произнесла:

– Лейтенант, раз уж Вы мой телохранитель, не будете ли любезны посторожить мой сон. После недавних событий мне все мерещится, что кто-то пытается забраться на балкон, а под балконом постоянно какие-то шорохи. Скорее всего, нервы, но я привыкла доверять своим чувствам

– Если хотите, я спущусь вниз и проверю.

– Нет, перебирайтесь ко мне, только возьмите свой меч.

Истре зашел в комнату, приладил к руке щит, закрепил под камзол «последний шанс», повесил на пояс оба меча, вернулся на балкон и по-юношески беззаботно и легко перепрыгнул к графине.

– Проходите в комнату, – предложила графиня, – ночью еще холодно – заболеете. Вы уж извините, мой милый лейтенант, за такую необычную просьбу, я понимаю, что несколько компрометирую и себя и Вас, но, честное слово, засыпаю на ходу. А Вы присаживайтесь за столик, – она кивнула на маленький столик у двери балкона, на котором стоял графин с вином и ваза с фруктами.

– Мадам, я в полном Вашем распоряжении, можете на меня положиться.

– Если что, лейтенант, шумите, за дверью стража, да и я кое-чего стою, вообще-то, я сплю чутко, но сами понимаете, денек был еще тот.

В комнате повисла тишина, по-видимому, графиня уснула. Истре осмотрелся: комната была гораздо больше и уютнее чем у него. В комнате горел камин, и его огоньки весело перемигивались, играя в какую-то загадочную игру. Чтобы не уснуть от тепла камина и от магического блеска огня, лейтенант сел лицом к застекленной настоящим стеклом двери балкона, или, лучше сказать, витража. Роскошь, которую могли позволить себе только вельможи да богатые купцы. Говорят, что в столице почти каждое окно было застеклено, но это наверняка преувеличение, хотя во дворце, в котором жил герцог, действительно на всех окнах были либо стекла, либо витражи. Огоньки поблескивали на витраже, фантасмагоричные тени бегали по потолку и стенам, напоминая Истре театр теней, в котором он побывал на последней ярмарке. Только сейчас представление было дано для него одного, так как вторая зрительница мирно посапывала в кровати у противоположной стены от камина.

Лейтенанту не раз доводилось стоять в ночном карауле и не в таких уютных условиях, поэтому он ничуть не сомневался в своих возможностях просидеть всю ночь. В глубине души он даже надеялся на то, что что-то произойдет, и он отважно спасет графиню еще раз. Не раз Истре слышал чуть приглушенные голоса со стороны площади, какие-то шорохи на крыше, заставлявшие его бесшумно вставать и сжимать рукоятки мечей. К счастью для него, да наверняка и самой графини, ночь прошла без происшествий, в два часа и в четыре, если верить башенным часам на ратуше, прошла смена караула за дверями. Под самое утро графиня заворочалась и, открыв глаза, произнесла:

– Милый лейтенант, Вы так хорошо меня охраняли, что я, на удивление, дивно выспалась, теперь тем же способом перебирайтесь к себе в комнату и тоже немного отдохните. Я хочу сегодня пройтись по городу и, надеюсь, Вы составите мне компанию.

Лейтенант подошел к кровати, поцеловал протянутую руку и, не спеша отпустить ее, опустился на колено.

– Будут ли еще какие приказанья?

– Идите, лейтенант, – чуть пожала ему руку графиня, – скоро рассвет, а я очень не хочу, чтобы про Вас говорили, что Вы скачете по чужим балконам. Это не та слава, которая Вам нужна. Не беспокойтесь за меня, я отлично могу постоять за себя.

Истре молча поклонился и через минуту уже лежал в своей кровати в самом лучшем расположении духа. Женщина, в которую он, кажется, был влюблен, нуждается в его помощи, а он как истинный рыцарь готов бескорыстно ей ее оказать. Ну, может, не совсем бескорыстно, лейтенант замечтался, как сорвет с ее губ поцелуй, и под эти приятные грезы забылся в утреннем сне.