Текст книги "Бремя императора: Скрытое пророчество"

Скоморох закусил губу.

– Что там?

– Там святоши побывали… Знаешь, наверное, что они после себя оставляют? Осмелились, паскуды, рядом с империей дела свои палаческие творить… Племя там какое-то жило. Живых мы уже не нашли, только распятые, ободранные тела. Точнее, нашли – одну живую девочку. Лет тринадцати, может четырнадцати, не больше. В пещере пряталась. Как-то матросы ее заметили и поймали. А потом… Они не лучше карвенцев оказались, гады!

Таван залпом выпил эль и поморщился.

– Она ж совсем малая была, а матросня девочку всю дорогу насиловала! – резко выдохнул он, сжав кулаки. – Бедное дитя уж и не шевелилось, только смотрело такими глазами, что… В жизни не забуду этого молчаливого крика: «За что?!» А как пришли в Дир-Арнат, капитан приказал продать полуживую девочку на нартагальский корабль. Тут уж мы не выдержали, собрали все деньги, что остались, отдали этой сволочи и сказали, что если не согласится, то сообщим в тайную стражу, что он работорговлей занимается. По приходу в порт он нам ничего сделать не мог, тем более что двое уже сошли на берег, а на кол капитану совсем не хотелось, вынужден был согласиться. В море выкинул бы обнаглевших пассажиров за борт, и все, концы в воду. В порту, понятно, не посмел, только проклинал нас, грозился отомстить – нартагальцы ведь дали бы раз в десять больше. С тех пор только по суше ездим, страшно, а вдруг на такую же паскуду нарвемся? Вот так маленькая Ле среди нас и оказалась. Девочки наши ее полгода выхаживали, есть-пить отказывалась, жить не хотела, только тихо плакала. Потом привыкла. Жонглировать вот научилась, по-лаарски говорить. Приняла нас. Она мне как дочка. Только вот ночами девочка кричит. Страшно так…

– Понятно, – скрипнул зубами Санти. – Единый, ну почему в мире столько сволочей? Попался бы мне этот капитан… Зря вы страже о нем не сообщили.

– Мы всего лишь бесправные скоморохи. – Таван опустил глаза. – Забыл уже, как это – дрожать перед каждым, облеченным хоть малейшей властью? Нас ведь по приказу любого стражника из города вышвырнут, как собак бродячих. Презираемые мы люди, Церковью проклятые.

– Я поговорю с императором об этом. – В сузившихся глазах Санти появилась холодная, жестокая угроза, от которой пожилому скомороху стало не по себе. – Неправильно это. А пока возьми.

Он потребовал у кабатчика принадлежности для письма, которые тут же принесли, быстро написал что-то на листке дорогой кагровой бумаги, обнажил картаги и скрестил над ним. Мечи полыхнули белым светом, и под ровными строчками появилось изображение человеческой ладони на фоне восходящего солнца – именно такой герб избрал себе юноша, став аристократом.

– Этот документ защитит от произвола наместничьей стражи, да и императорской тоже, ни один стражник не решится оспорить приказ горного мастера. В случае любых неприятностей мне сообщат, выручу. Только береги эту бумагу, дядь Таван.

– Да уж сберегу как-нибудь, – криво усмехнулся тот, складывая листок и бережно пряча его в кошель – охранная грамота от горного мастера, тем более – приближенного к самому императору, дорого стоит.

– Я тебя знаю, – заставил Санти обернуться приятный женский голос с легкой хрипотцой.

Рядом стояла девушка, чью историю только что рассказал старый скоморох. Рыжий удивленно посмотрел на нее. Знает? Что за чушь? Откуда?

– Я видела тебя во сне, – продолжила она. – Боги послали мне видение. Мы сражались с теми, кто убил моего отца и осквернил наши жертвенники. У тебя в руках были белые мечи. Этих двух я тоже видела.

Девушка показала на Раху с Тайкой за соседним столом, с аппетитом поедавших ужин.

– Во сне? – задумчиво переспросил Санти.

Император предупредил побратимов, чтобы искали Жрицу. Языческую жрицу. Неужели это она? Вполне возможно. Но тогда… Тогда пришло его время брать ученицу.

– Ты была жрицей? – спросил юноша, настороженно глядя в раскосые, ярко-синие глаза.

– Была и есть! – гордо выпрямилась Ле. – Боги не оставили меня. Все это время я ждала тебя, хоть и не верила, что ты появишься, владыка. Но ты пришел.

– Я не владыка, – отмахнулся юноша. – Я всего лишь горный мастер.

Девушка пожала плечами. Она-то лучше знает. Не хочет считать себя владыкой? Его дело, но от воли высших сил никуда не уйти. Он – владыка, Дарующий Свет, предстоящий перед тронами богов.

– Ле, – вмешался удивленный Таван. – Ты что? Тебе плохо, девочка?

– Мне хорошо, мой второй отец! – Она низко поклонилась. – Я благодарю тебя за все, что ты для меня сделал и никогда тебя не забуду. Но я встретила того, кому принадлежат мое тело, моя жизнь и моя душа.

– Значит, это ты… – закусил губу Санти. – Ты – Жрица. Ты – Четвертая. Вот уж не гадал, что встречу тебя здесь. Надо же…

– Что это значит? – растерянно спросил скоморох, глядя на внезапно свихнувшихся молодых людей.

– Пророчество, дядь Таван, – скривился Санти. – Очень древнее пророчество, которое начало сбываться и взяло нас всех за глотку. Судя по всему, девушка – Жрица из этого пророчества. Не смейся, я знаю, что ты не веришь ни в какие пророчества. Я тоже не верил, пока меня мордой в него не ткнули.

– Пророчество? – Глаза Ле широко распахнулись. – Было пророчество? Ты его знаешь?

– Не полностью, – вздохнул рыжий, озабоченно потирая щеку. – Завтра встретимся с императором, он понимает в этом лучше меня. Именно он приказал нам искать жрицу.

– У него вместо лица туман? И громовой голос?

– Да.

– Его я тоже видела. Он скоро умрет.

– Что?! – едва не подпрыгнул Санти. – Не дай Единый! Надо обязательно ему об этом сказать! Завтра же и скажешь!

– Я выполню любой твой приказ, владыка, – безразлично отозвалась девушка, склонив голову.

Опять за рыбу деньги! Придется отучать ее говорить так. Представив, как будут ржать Тинувиэль с Хратом над «владыкой», юноша поморщился. Жизни ведь не дадут…

– Дядь Таван, – обратился юноша к скомороху, удивленно глядящему на золотоволосую. – Я беру эту девочку в ученицы. У меня просто нет другого выхода. Извини… Я позабочусь о ней.

– Я всегда знал, что когда-нибудь она уйдет, – тяжело вздохнул тот. – Ле – нечто большее, чем просто жонглер, все в труппе это ощущают. Она вызывает какое-то благоговейное уважение даже у меня.

– Пойдешь ко мне в ученицы? – негромко спросил Санти, снова посмотрев на замершую перед столом странную девушку.

– Все, что прикажешь.

– Тогда иди за мной.

Он повернулся к ошалевшим Рахе с Тайкой.

– Девочки, – усмехнулся рыжий их удивлению, – вот и у меня ученица появилась. Надеюсь, вы подружитесь.

Обе озадаченно кивнули.

Оказавшись на улице, Санти окинул взглядом толпу и сразу нашел нужного человека. Возле одной из витрин стоял погруженный в свои мысли седой человек средних лет с полупрозрачным шнурком на плече.

– Здравствуй, уважаемый старший брат! – поклонился юноша, подойдя.

– Здравствуй, младший брат. Нужна помощь?

– Да, прошу тебя стать свидетелем произнесения Слова Воина.

– Ученика берешь? – улыбнулся мастер-наставник.

– Ученицу, – поправил Санти.

– Хм-м… – поморщился седой. – И на кой ляд тебе столько проблем на голову? Я бы ни за что не стал с девкой возиться – пока выбьешь из нее бабские заморочки, три раза с ума сойти можно.

– Так уж вышло… – развел руками юноша. – Слово сказано.

– Твое дело, конечно. – Мастер-наставник укоризненно покачал головой. – Где она?

– Вот, – показал Санти на застывшую рядом девушку.

– Эта? – Брови седого взметнулись вверх. – Так она же жонглерка…

– Я сам в прошлом скоморох, – по губам юноши скользнула горькая усмешка – надо же, даже мастер-наставник подвержен предрассудкам толпы.

– Постой-ка… Ты один из Пятерых, насколько я понимаю?

– Да, старший брат.

– Тогда понятно, – кивнул тот. – От вас любого фортеля ждать можно. Что ж, приступим. Серый шнурок есть?

– Да, – Санти достал шнурок из кошеля.

– Назови свое полное имя, девочка, – обратился к Ле мастер-наставник.

– Л'эт, посвященная жрица Астаг, Дитя Света.

– Жрица Астаг?! – вскинулся седой. – Истинная?! Ты не лжешь? Жрецов Астаг перебили больше тысячи лет назад!

– Мы жили на небольшом острове, – безразлично ответила девушка. – Там стоял Храм Света. Потом пришел корабль с Карвена, и нас не стало. Храм разрушили. Я единственная выжившая.

– Ясно. – Мастер-наставник закусил губу. – Ты видишь пророческие сны?

– Да.

– Мне надо поговорить с тобой. Обязательно.

– С разрешения владыки.

Ле кивнула на застывшего на месте Санти.

– Владыки? – Брови мастера-наставника взметнулись вверх. – С чего это она тебя так называет, мальчик?

– Да не знаю я! – раздраженно пожал плечами юноша. – Взбрело что-то в голову.

– Жрицам Астаг никогда и ничего просто так в голову не взбредало, если судить по хроникам. Но ладно, ты дашь ей разрешение встретиться со мной позже?

– Только с позволения его величества, – развел руками Санти. – Это его приказ, извини, старший брат.

– Приказ… – задумчиво повторил мастер-наставник. – А когда ты увидишь императора?

– Завтра утром.

– Хорошо. Мое имя – Диппат ар Тарнель.

– Диппат?! – Санти, слышавший на военном совете, что этот человек – предатель, побелел.

– Ты знаешь обо мне?

– Кто же не знает имени начальника третьего приказа? – опомнился юноша. – Ты, старший брат, хорошо известен в империи, да и не только в империи.

Стоящий неподалеку Таван схватился за сердце. Сын старого друга, оказывается, запросто подошел к самому страшному человеку Элиана, не считая, конечно, Ланига ар Вортона. Но тот вообще чудовище. Кошмар!

Обряд прошел как обычно, однако Диппата явно удивил белый луч принадлежности к Свету, доставшийся юной жрице. Ле не удивилась ничему. Даже когда луч ударил ей в лицо, только пошатнулась, оставшись невозмутимой. Мастер-наставник подтвердил Слово Воина, продолжая задумчиво разглядывать девушку. Когда все закончилось, Санти поспешил распрощаться, досадуя про себя на то, что умудрился нарваться именно на начальника третьего приказа. Другого никого не нашлось! И что он делает в Форт-Астаре? Надо будет обязательно рассказать императору и Ланигу обо всем, случившемся этим вечером. Ле ненадолго задержалась. Она некоторое время смотрела на Диппата, затем почти неслышно сказала:

– Не бойся, твоя дочь жива.

Жива! Измученный неизвестностью отец, предавший ради дочери все, прежде для него святое, едва удержался на ногах. Уже больше месяца он не чувствовал Кару, хотя раньше постоянно ощущал ее боль и отчаяние. Думал, уже все. Планировал месть. Жива… Спасибо тебе, Единый! Спасибо! Значит, эта девочка и в самом деле последняя в мире жрица Астаг, воплощенного Света. Диппат долго смотрел вслед золотоволосой девушке, не зная, что ему делать. Карвенцы требовали от высокопоставленного агента любым способом устранить Пятерых, угрожая новыми пытками его несчастной девочке, но Диппат не мог оставить империю без последней надежды и отговаривался невозможностью пробиться сквозь охрану. Он ведь хорошо понимал, что на самом деле происходит в стране. Только молчал, хотя молчал из последних сил.

Пообещав Тавану навестить труппу завтра вечером, Санти распрощался с ним. Нужно было еще успеть поставить Ле на довольствие в казармах, а спать хотелось сильно – забегался. Он оглянулся на ученицу. Нет, ну надо же, спокойна, как дерево. Совершенно невозмутима, ничем ее не пробьешь.

Комендант казарм давно отвык чему-либо удивляться – работая с горными мастерами, иначе нельзя, или быстро с ума сойдешь. Поэтому не обратил внимания на необычную внешность новой ученицы, без лишних слов выдав ей все положенное и вернувшись к себе досыпать. Поселили Ле вместе с Рахой и Тайкой. Поговорив с девушкой еще немного, Санти ушел в свою комнату, глаза слипались, а завтра придется вставать с рассветом.

Он не ошибся: разбудили, не успело еще и солнце взойти. Не прошло и получаса, как зевающий и трущий кулаками глаза юноша стоял перед императором, рассказывая о вчерашнем. Его величество был очень зол на кого-то, что ощущалось даже сквозь туманную маску, прорывалось в интонациях.

– Значит, Жрица нашлась… – резюмировал Маран. – И то хорошо. Остались Беспалая с Принцессой. И Неизвестная. Скорее бы уже вы собирались, сил нет ждать непонятно чего.

– Нашлась, – вздохнул Санти, отлично понимающий, сколько забот добавит ему это обстоятельство, насмотрелся на постоянно взмыленных Тинувиэля с Энетом. – Меня больше встреча с Диппатом настораживает. Как будто случайная, но кто его знает…

– О Диппате можешь не беспокоиться, – отмахнулся император. – Из-за дочери предал, святоши ее в заложницах держат. Если он не подчиняется – куски тела девочки присылают. Кто такое выдержит? Я – нет. Поэтому и готов простить.

– Я бы тоже не выдержал! – Санти передернуло.

– Мы уже знаем, где карвенцы держат Кару. Именно вы, ребятки, и пойдете ее освобождать. Не сами, конечно, – с отрядом опытных невидимок и эльдаром. Хочу, чтобы вы своими глазами увидели, что такое святоши.

– Мы многое уже видели.

– О, нет! – возразил император. – Ничего вы не видели! Ты даже не представляешь себе, что увидишь в замке первосвященника. То, что делают инквизиторы на чужих землях – это детские игры по сравнению с тем, что они творят у себя дома. Однажды я там побывал, потом полдня рвало, представить не мог, что с живыми людьми можно так обходиться.

– Надо так надо, твое величество, – вздохнул Санти, поежившись.

– А пока не мог бы ты слетать на разведку, посмотреть сверху, нет ли где святош. Не пойму я что-то поведения кочевников, не так они обычно воюют.

– С удовольствием! – просиял рыжий, летать он обожал. – Когда?

– Да прямо сейчас, чего время терять.

Император долго стоял на стене, провожая взглядом превратившегося в точку Санти. Вряд ли святоши догадаются, что это не птица. Им в головы не придет, что кто-то из людей умеет летать. Только потому и запрещали Пятерым летать – пойдут слухи, которые вполне могут докатиться до карвенцев. А уж разведка святош свои выводы сделает, там, к сожалению, умные люди сидят. С дураками бороться было бы проще, да только так не бывает, чтобы враг дураком оказался. Только в сказках, а жизнь, увы, не сказка.

7. Невидимая смерть

Негромко перекликались ночные птицы, шелестели листвой деревья арва, древесина которых очень ценилась в Карвене. Посреди расчищенного от леса пространства на полсотни локтей высились стены небольшого замка. Обманчиво хрупкие на вид, они на самом деле могли выдержать удар батареи имперских гаубиц, будучи укреплены магией, о чем, понятно, второй первосвященник не распространялся. Коллегам только повод дай – сожрут со всеми потрохами. Сами будто, сволочи, колдовством не балуются. Еще как балуются! Только поди докажи, концы давно в воду упрятаны, а все знающие люди – в могилу.

С тех пор как людям Далха удалось похитить дочь начальника третьего приказа империи и посадить Диппата ар Тарнеля, одного из самых опасных врагов святой Церкви, на короткий поводок, позиции второго первосвященника сильно выросли. Кервех, первый из пяти, уже слишком стар, вполне можно «уйти» слюнявого идиота и занять его место. Если, конечно, остальные трое не подставят, что вполне возможно. Все время ищут способ подгадить, шпионов засылают – вчера вон только двух поймали, сейчас с ними разбираются палачи в подземном каземате. Надо будет обязательно устроить показательную казнь. Олто, старший палач, горазд на выдумки, обязательно найдет способ развлечь господина. Эх, увидеть бы на месте незадачливых шпионов «дорогих» коллег… Мечты. Увы, только мечты.

Далх приказал подать выдержанного этаронского вина, – другого он не пил, – и задумчиво переплел пальцы. Не все шло, как должно. Возникло множество неучтенных факторов, с которыми придется считаться при составлении новых планов. Хочется того или нет. Не нравились второму первосвященнику неожиданности. А кому, впрочем, они нравятся? Империя оказалась куда сильнее и хитрее, чем докладывали шпионы. Если бы не надежда на высокого лорда, который должен вскоре уничтожить самых страшных колдунов Элиана, карвенцы никогда не ввязались бы в эту безумную авантюру. Не идиоты. Силе императора с эльдарами им противопоставить нечего. Чудовища проклятые! Ничего, скоро уже, союзник сообщил, что все готово.

Еще одно лишало Далха сна. Пророчество Пятерых. Все попытки расправиться с проклятыми мальчишками ничего не дали, их спрятали в казармах императорской стражи, куда доступа не было никому постороннему. Черный Клан потерял больше двухсот лучших охотников в попытках прорваться, только бесполезно, горные мастера свое дело знают. Второму первосвященнику уже доложили, что Лек ар Сантен жив, что святую Церковь подло обманули. Как детишек обставили! Почему ни одному идиоту не пришло в голову проверить могилу? Почему?! Обрадовались, расслабились – все, мол, получилось. Держи кошель шире! Не знают, что ли, что с имперской тайной стражей нужно держать ухо востро? Придурки! Неужели в элианской Церкви не понимают, насколько опасны эти мальчишки? Носители первозданных сил! Ни больше, ни меньше. Жуть! Первосвященник поежился. Но полной инициации, слава Единому, еще не произошло, она случится только после того, как вместе соберутся все двенадцать, упомянутых в Пророчестве.

Странно, пророчество называется пророчеством Пятерых, а речь идет о двенадцати. Да, Пятеро останутся самыми сильными, но остальные тоже не подарок. Поэтому придется продолжать попытки убрать хотя бы одного, иначе все тщательно разработанные за десятилетия планы пойдут дорхоту под хвост. По последним сообщениям разведки, мальчишки сейчас в Форт-Астаре, который вскоре будет атакован силами лучших паладинских корпусов Карвена при поддержке варваров Великой Степи. Нет, такого напора элианцы не выдержат, город падет и откроется дорога вглубь империи. Вожди степняков ждут этого уже несколько сотен лет. Они с радостью устроят элианцам кровавую баню.

Диппат тоже подтвердил полученную информацию, даже лично видел кого-то из Пятерых. Кажется, скомороха. Редкостная сволочь этот Диппат, его за глотку держат, а он строит из себя дорхот знает что, надменен, как белый орел севера. Ничего, скоро он станет не нужен. Первосвященник довольно осклабился. Интересно было бы поглядеть на лицо начальника третьего приказа, когда он увидит свою дочь и поймет, что с ней сделали. Куда бы подевалась вся его надменность! Да жаль, невозможно, Диппат пока слишком полезен, нельзя дать ему возможность соскользнуть с крючка. Мстить ведь начнет, а ему достаточно всего лишь кое-что рассказать императору, чтобы месть свершилась.

Открыв свою копию пророчества Пятерых, Далх углубился в чтение. Великое счастье, что карвенская Церковь сохранила писания Завоевателя, размножив для собственного пользования. Иначе явление Пятерых оказалось бы для первосвященников неприятным сюрпризом. Да и многие другие, уже происшедшие события, тоже. С какой стати Единый наградил колдуна пророческим даром? Непонятно, однако сомнения в том, что Элиан был пророком, давным-давно исчезли, слишком многие его пророчества сбылись. Осталось последнее, самое страшное. Пророчество с вилкой, и какая ветвь станет реальностью – зависит только от людей. Удастся остановить Пятерых – победа будет за святой Церковью. Нет? Неизвестно выживет ли тогда Церковь…

Второй первосвященник бросил взгляд на свое левое запястье, где висел кулон, контролирующий заклятие, связывающее Диппата с дочерью. Все-таки идея первого не уничтожать детей с магическим даром, а воспитать верными Матери-Церкви, оказалась на удивление продуктивной. Бить врага надо его же оружием, колдовством. Молодые маги-священники в глубокой тайне обучались в нартагальском Ализиуме, аналоге имперской Академии. За это пришлось заплатить королю с советниками очень дорого, три шкуры, гады, содрали. Пусть, придет время, за все ответят. Империю бы только раздавить, чтобы не мешала. Шанс на это есть, и немалый: разленились элианцы, привыкли за полторы тысячи лет, что самые богатые и сильные, не обратили внимания, что северный сосед стремительно набирает силу. Карвен с каждым годом все увереннее превращался в сжатый стальной кулак. Все силы были брошены на подготовку будущей войны, все отдано ради этого. И скоро, совсем скоро Элиан прекратит свое существование.

Хищно оскалившись, Далх позволил себе несколько минут предаваться мечтам о скорой победе и наказании гнусных еретиков. Костры! Бесконечные ряды костров ждут их. Каждого, кто посмел сопротивляться Матери-Церкви в проповеди слова святого Карвена.

Однако время было уже позднее, а завтра придется отправляться в столицу, предстоит расширенное заседание Синклита Первосвященников. Надо решать, что делать с внезапно обезлюдевшим Манхеном. Пора наступать, времени терять нельзя, до зимы осталось всего четыре месяца, а зимой ни о какой войне и речи идти не может, манхенские снежные бураны печально известны во всем мире.

Он с сожалением спрятал список пророчества в сейф, запер и опечатал личной печатью. Надо будет попозже еще подумать над некоторыми неясными местами. Не прошло и получаса, как второй первосвященник Карвена, Далх Раасахат, сладко спал на своей роскошной кровати, где мог без особых проблем разместиться взвод солдат, и еще место осталось бы.

Ни первосвященник, ни дежурившие на стенах паладины, ни случайные прохожие из недалеких деревень не заметили, как в ночном небе мелькнули пять почти невидимых теней. Две из них несли веревки, в которых удобно устроился невысокий человек в серо-серебристом плаще с капюшоном. Если бы было светло, стало бы видно, что вместо лица у него туман. Эльдар, никто иной. Сосредоточившись, рыцарь престола наложил на замок составленное лично императором сонное заклятие.

Часовые на стенах опустились на камни и дружно засопели. Заснули узники в тюрьме, палачи, занимавшиеся двумя шпионами. Последние тоже уснули прямо в оковах. Спали слуги, повара, да и вообще все, кто находился в замке второго первосвященника. Проснувшись, ни один человек не вспомнит последних минут перед тем, как уснул. И не удивится. Только два мага-священника что-то заподозрили, слишком уж резко навалился сон, но не успели среагировать, заклятие эльдара оказалось им не по зубам.

Из леса выскользнули еще несколько теней и понеслись вперед с непредставимой скоростью. Они с ходу перелетели через стену, не задерживаясь возле спящих часовых. Быстро обследовав наземные помещения, элианцы на несколько секунд сошлись, о чем-то коротко посовещались и направились к подвалам, где обычно находились казематы.

Первосвященник оказался приверженцем традиций – камеры, в которых содержали узников, были именно там, где их ожидали найти. Никому в голову не могло прийти, что элианские невидимки доберутся сюда – до побережья было далеко, пробраться сюда сквозь тысячи кордонов не сумел бы никто. Однако карвенцы напрочь забыли о магах, способных перебрасывать небольшие отряды на любое расстояние. К сожалению, таких было очень мало даже в империи, а в самом Карвене и Нартагале не имелось вовсе. Телепортация осталась прерогативой императора с эльдарами и избранных ими магов, которые в обязательном порядке становились горными мастерами. Никому иному секрет быстрого перемещения не передавался.

Санти шел от камеры к камере, замки которых открывались перед молодым горным мастером сами по себе, повинуясь отмычке, данной его величеством. Прав император, раньше рыжий действительно представить не мог, что можно так издеваться над живыми людьми. Да, в подвалах тайной стражи пленников тоже пытали, но, добыв необходимые сведения, безболезненно умерщвляли, не заставляя жить и мучиться. А когда вошел в практику способ, предложенный Тинувиэлем, то и пытки прекратились. Зачем, если информацию можно добыть куда быстрее и чище?

Увиденное здесь вызывало невольную дрожь. Паноптикум калек. Возникало ощущение, что кто-то просто развлекался так. Люди-пауки, которым сломали конечности и срастили самым непредставимым образом. Безногие, безрукие, вообще ни на что не похожие. И все они были живы – слава Единому, что спали.

– Рыжий, иди сюда! – послышался слева неуверенный голос эльфа.

Санти аккуратно запер дверь камеры и направился к Тинувиэлю. Очень хотелось освободить здесь всех, наказав палачей, но, к сожалению, нельзя оставлять следов, иначе вся операция пойдет насмарку. В этот момент скоморох окончательно понял, что Карвен должен пасть, – страна, в которой с людьми творят такое ради развлечения, не имеет права на существование. Принц нашелся в небольшой камере. Он молча стоял и смотрел на изможденную, с ног до головы покрытую шрамами девушку, свернувшуюся в клубочек на куче гнилой соломы.

– Она? – глухо спросил эльф.

– Не знаю, – ответил Санти, не отрывая горящих гневом глаз от трехпалых, похожих на клешни краба рук с многократно переломанными крючковатыми пальцами. – Сейчас гляну.

Он достал данную Ланигом миниатюру и посмотрел на нее. Какое-то сходство есть, но очень отдаленное. Непонятно, Кара ар Тарнель это или кто другой. Если она, то слишком изменившаяся. Скоморох представил себя на месте узницы и вздрогнул. Пережив такое, любой изменится. Но была еще одна примета. Осторожно приподняв подол грязной юбки, напоминающей собой скорее половую тряпку, Санти увидел на левой лодыжке девушки похожий на молнию белый шрам. Она! Все-таки она. Юноша достал амулет связи и сообщил о находке мастеру-невидимке Сарту, возглавлявшему группу.

Вскоре в дверях камеры показались командир с эльдаром. Рыцарь престола внимательно осмотрел узницу и согласно кивнул, подтверждая, что перед ним дочь Диппата, затем пошевелил пальцами, снимая с девушки сонное заклятие. Она резко дернулась.

Кара очнулась от забытья и сразу ощутила в камере чужое присутствие. Над ней стояли несколько человек. Снова… Снова! Да сколько же можно над ней издеваться? Девушку затрясла крупная дрожь. Наверное, подонок в рясе про нее вспомнил. Добрых два месяца ее не трогали, разве что надсмотрщики изредка насиловали, но от этого ни один узник или узница не застрахованы. Даже раны после последних развлечений первосвященника успели поджить. Умереть бы, так не дадут. Лекари у святош хорошие, знают, что с ними сделают, если позволят ценной пленнице сдохнуть раньше времени. В душе клокотала черная, холодная ненависть. Но нет, не позволит себе слабости дочь Диппата ар Тарнеля, не увидят святоши ее слез, не услышат крика. Она уже несколько лет переносила самые страшные пытки молча. Плакать и просить – только доставлять палачам дополнительное удовольствие. Не добьются! Кара медленно села и открыла глаза.

– Здравствуй, девочка! – подошел к ней смутно знакомый человек. – Ты меня не помнишь? Я Сарт, Сарт ар Исонх.

Дядя Сарт?! Здесь?! Мамочка! Кара недоверчиво уставилась на пожилого мужчину. Да, перед ней стоял старый друг ее отца, не раз в почти уже забытом счастливом прошлом игравший с девочкой и носивший ее на руках.

– Мы пришли за тобой, – вмешался эльдар.

– Где же вы были раньше? – глухо спросила девушка, из последних сил сдерживая слезы, слабости себе нельзя позволять даже среди своих. – Все эти годы…

– Мы только недавно сумели выяснить, где тебя держат. – Сарт виновато вздохнул. – Прости…

– Простить? – Кара подняла на него походящие на темные омуты глаза. – Простить… Вас-то я прощу, вы ничего не знали, а вот кое-кого другого не могу. Меня ведь Ватех святошам сдал, дядя Сарт…

– Что?! – Глаза пожилого мастера расширились. – Но он же безобидный ученый чудак, как…

– Он далеко не безобидный чудак, – оборвала его Кара с кривой усмешкой. – Он паладин полного посвящения, а ему даже отец поверил, настолько хорошо, сволочь, маскировался.

– Ясно. – Глаза Сарта угрожающе сощурились. – Спасибо.

Он достал амулет связи и вызвал кого-то. Коротко сообщив о шпионе, снова виновато посмотрел на искалеченную девушку. Хотел дотронуться до нее, но Кара отдернулась.

– Не трогайте меня! – зло прошипела она. – Господин эльдар, на мне заклятие сродства, отец всегда знал, когда меня мучили. А я ощущала его ужас! Вы знаете, что меня нельзя трогать, или…

– Всем отойти! – резко скомандовал рыцарь престола, затем всмотрелся в девушку, одновременно делая пассы руками.

Вокруг нее появилось множество разноцветных светящихся линий, сплетенных в кокон.

– Какой недоумок творил это заклятие? – недоуменно проворчал эльдар. – Кто его учил? Дилетант гребаный! Впрочем, плевать, оно все-таки работает. И дело куда хуже, чем ты думаешь девочка. Твоя жизнь намертво завязана на лояльность твоего отца святошам.

– Папа предал?! – Глаза Кары распахнулись.

– Он тебя спасал, неблагодарная! – голос рыцаря престола прозвучал пощечиной.

– Зачем? – простонала девушка, не сдержав-таки слез. – Зачем он меня спасал?! Лучше бы я умерла. Вы не знаете, что со мной здесь творили! Мамочка…

Она скорчилась на полу, искореженные трехпалые руки медленно скребли по грязным камням. Глаза… Нет, глаза несчастной описать было невозможно, такая боль, что даже эльдар вздрогнул. Тихо стоявший в углу Санти отвел взгляд, его душа в этот момент рвалась прочь из тела.

– Я знаю… – очень тихо сказал эльдар. – В свое время я провел в пыточных застенках святош четыре года. Я понимаю тебя лучше, чем кто-либо другой! Но я выжил и теперь делаю все, чтобы остановить эту нелюдь. И тебе нужно жить, девочка. Хоть ради мести. Хоть ради чего. Жить и помнить!

Голова Кары медленно приподнялась, глаза загорелись темным огнем.

– Мстить? – хрипло выдохнула она. – Что может сделать искалеченная девчонка? Как она может отомстить?

– Стать чем-то большим, чем просто девчонкой, – холодно сказал эльдар. – Как стал я. Это трудно, но куда достойнее, чем плакать над своей изломанной судьбой. Слышишь, достойнее!

– Спасибо за урок, господин мой. – Кара наклонила голову. – Я плачу в первый раз за последние пять лет. И в последний.

– Император исполнит любую твою просьбу, девочка, – в голосе эльдара звучала улыбка. – Думаю, ты знаешь, чего просить.

– Знаю… – кивнула девушка.

Пока они говорили, рыцарь престола времени не терял, его руки то и дело освещались сполохами разных цветов, разноцветные линии заклятия сродства одна за другой сходили с тела Кары, прилипая к жезлу мага. Вскоре жезл пылал так, что глазам становилось больно при взгляде на него.

– А теперь мне нужно сотворить заклятие тождества, – снова заговорил эльдар через некоторое время. – Твое место займет невидимка, а святоши будут думать, что ты все еще у них в руках. На этом мы немало выиграем, а они потеряют.

Губы Кары перекосила злорадная гримаса. Вскоре к девушке подошла сходная с ней фигурой молодая женщина, только двигалась невидимка подобно сытой кошке, с ленивой грацией. В глазах узницы на секунду мелькнула зависть, и она сгорбилась, ощущая себя ничтожеством, пустышкой рядом с этой мастерицей невидимой смерти.