Текст книги "Чужак. Боевик-универсал"

Глава 11
Очередная свадьба

– Котяра, я хочу еще, – прошептала Арна.

– Ты так возбудилась от вида крови? – усмехнулся я.

– Нет, – потерлась щекой о мое плечо волчица, – от вида жертв. От того, что я стала прежней. Я опять мастер-охотник, а не жалкое хнычущее существо.

– Тебе еще нужно поработать с Третьим пару-тройку недель, чтобы ты вернула себе форму и научилась кое-чему новому, – сказал я.

– Это тело, – усмехнулась волчица, – а не дух. Я стала прежней, котяра, – улыбнулась она и навалилась на меня. – Спасибо тебе. Тот день, когда я встретила дерзкого котенка, когда я встретила тебя, я считаю, стал лучшим днем в моей жизни.

Эх, Арна, – я начал ласкать ее тело, – если бы ты знала, из-за чего погибла твоя вторая семья, если бы знала, из-за кого тебе пришлось так страдать, то наверняка прокляла бы меня. Это мой крест и моя Голгофа, и ты об этом никогда не узнаешь. Я не хочу причинять тебе боль, и я не хочу потерять тебя. Ты – частичка меня. Ты стала прежней сегодня с утра. Ты вновь сделалась свирепой волчицей, которой опасались все охотники, кроме меня. Которую уважали все горожане за характер, смелость, отчаянность и, как ни странно, за жестокость к своим врагам.

– Котяра, сколько можно ждать? – выдохнула Арна. – Действуй!

– Приказ понял, – улыбнулся я.

То, как ты разделала двоих смертников, привело в ужас всех жителей поселка, кроме рейнджеров. Лесовики просто перестали приближаться к тебе на дистанцию удара и начали посматривать в твою сторону с большим уважением. Особенно внимательно смотрел рейнджер-жизнюк, который с трудом привел тела двух смертников в порядок, после того как я оттащил тебя за шкирку от них. Мангуст даже оплатил им переход – в качестве компенсации морального ущерба. Да, этим Тихий поразил всех. Никто из рейнджеров и не думал, что ему известно слово «жалость». Я думаю, что эти благородные никогда больше не появятся в дальнем пограничье, а ты станешь их постоянным ночным кошмаром. Странно, умом я понимал, с каким опасным созданием время от времени делил постель, но до моих печенок это не доходило.

Я всегда считал тебя и считаю доброй и несчастной девчонкой. Ты не рассказала мне всего, что предшествовало твоему изгнанию из рода, но я и так убедился в своих догадках. Ты отказалась выйти замуж, потому что любила. Вот в чем была твоя проблема. А когда ты после своей исповеди назвала меня во сне «бельчонком» – я понял, кем был твой избранник и за чью смерть ты мстила. Нравы у оборотней не сахар, особенно когда дело касается чистоты рода. Метисы дают слабое потомство, а чистокровных высокого рода, нарушивших этот запрет, просто убивают. Ты была дочерью главы Черных Волков, и поэтому тебя оставили в живых. Оставили и настойчиво предложили выйти замуж за породистого черного вервольфа. А дальше все ясно. Кто был твой любимый, а кто – жених-чистокровка, – мне неинтересно. Мне важна ты. Так, в дом вошла Эллина. Бахрома, которую я вывесил за защитным контуром повелительницы разума, показывает это четко. Надо с ней поговорить. Мангуст не имеет привычки откладывать дела в долгий ящик.

– Котяра! – выкрикнула Арна и выгнулась дугой.

Опять ты стала крикуньей. Я начал успокаивать тебя осторожными касаниями своих рук и губ. Странно, ты первая в моей жизни женщина, которая так себя ведет в постели. А как мне хвастались некоторые знакомые! Мол, у меня в руках все самки ведут себя так, что немецкие порнофильмы отдыхают. А сколько у меня на Земле было женщин? Не помню, да я никогда и не считал. Зачем бы мне это делать? Я любил одну и просто время от времени развлекался с другими. Но самок, подражающих актрисам из порнофильмов для удовлетворения эго мужчинки, у меня точно не было. Как-то я с ними не пересекался. А если бы время повернуть назад, то я бы никогда этого не делал, не связывался ни с кем, кроме Леры. Действительно – что имеешь, того не ценишь.

– Как ты это со мной делаешь? – вздохнула Арна.

– Просто, – усмехнулся я, – а теперь спи. Я должен пообщаться с Эллиной, которая недавно пришла.

– Понятно, почему ты остался полностью боеспособен, – взъерошила мне волосы Арна. – Понятно, почему ты согласился ночевать в ее доме, когда она об этом попросила.

– А ты сама в это веришь? – вздохнул я. – Я приду через некоторое время и исполню обещание, которое я дал с утра в трактире одной наглой шлюхе.

– Не верю, конечно, – улыбнулась волчица. – Какой ты кобелина? Кошки по твоему замку голодные ходят уже сколько месяцев! Но надо же мне как-то тебя задеть?! Зачем ты меня тогда остановил? Я не допустила никаких словесных ошибок и нежно убирала их настойчивые руки со своего тела. А то, как они поняли мои слова, что мне нечего терять с тобой время, – это их проблема. Зачем ты не позволил мне их качественно искалечить?

Ты не права, я – кобель, но я не привык расплачиваться злом за добро. Ткач по старым целям не бьет. Хотя, может, ты и права. Я не кобель, я просто тогда не ценил того, что имел. Зато сейчас я ценю. Хватит! Я живу уже в этом мире.

– А то ты не понимаешь, – пробурчал я и встал с кровати, – почему я не дал тебе прибить смертников.

Так, а теперь надеть халат – и на выход. Я вышел из гостевой спальни дома Эллины, несколько секунд – и постучал в дверь ее апартаментов.

– Открыто, Шутник, – сказала магиня.

Я зашел в ее спальню, вернее, в их недавнюю спальню. Все понятно. Мангуст исповедался Эллине. Ничем иным ее состояние объяснить невозможно. Полупрозрачный пеньюар почти полностью распахнут, открывая великолепное тело, дикий, растерянный взгляд, слезы в глазах и сильно средняя степень опьянения девушки – доказательства признания Тихого были налицо.

– Когда начнешь допрос темных? – поинтересовался я, садясь рядом с ней.

– Завтра, когда они будут в частичном порядке, – пьяно улыбнулась Эллина. – А вот скажи мне ты, герой. А почему все мужчины сволочи, а? Почему?

Эллина хотела нанести мне пощечину, но промахнулась и упала с кровати. Блин! Я едва успел подхватить ее на руки.

– Почему? – Магиня ударила меня своим маленьким кулачком по лицу.

Еще раз ударила, еще и еще. А потом она разрыдалась.

– Судьба такая, – вздохнул я.

– Я понимаю эту сволочь, Тихого, – всхлипнула магиня. – А почему он так поступил?! Я доверяла Литу! А он! Он!

– Он тебя защищал, – сказал я.

– А мне не нужна была эта защита! Почему он так поступил? Я доверяла ему. Я не проверяла его разум!

– Ты в этом уверена? – жестко сказал я. – Ты можешь в этом поклясться?

Эллина всхлипнула и свернулась клубочком в моих объятиях. Я встал и начал носить ее по комнате. Проверенный способ, однако. Проверенный еще на Земле. Старая боль опять вернулась ко мне. Выползла, змеюка, из своей норы.

– Я однажды проверила его, – уткнувшись лицом мне в грудь, глухо сказала магиня. – Я не была уверена в его чувствах ко мне. Я влезла в его голову. А ведь он меня искренне любил – я увидела это!

Молчание.

– А потом Лит проснулся и посмотрел на меня, – закричала Эллина. – Я оскорбила его! Он мне ничего не сказал. Его глаза говорили мне об этом! Лит просто ушел в леса.

– И поэтому ты сорвалась в карательную миссию, – утвердительно сказал я. – Ты испытывала чувство вины перед ним. А проверяла его потому, что сама не любила Лита. Он был нужен тебе, как приятный мужчина.

– Да, – вновь крикнула Эллина, – как мужчина, но я не была к нему равнодушна! Он был моим другом! А я так с ним поступила.

– А почему был другом? – вздохнул я. – Он им и остался до самой своей смерти. Ведь когда ты вернулась, Лит простил тебя. Он любил тебя и умер, прикрывая тебя своим телом. Лит наверняка был счастлив! Ведь когда любишь, то можешь простить многое. Не все, но многое.

– Откуда тебе это знать? – зло спросила Эллина. – Ты первый ходок среди охотников! Вчера была Эла, сегодня Арна, а завтра другая. Может, ты хочешь и меня трахнуть? Так давай! Я готова! Утешь меня, и я успокоюсь! Что ты можешь знать об этом, скотина?! Ты, кобелина!

– А себя ты терзаешь потому, – продолжил я, – что не смогла полюбить его. Он умер, а ты жива, и никто не встречает тебя дома. Никто не целует тебя, когда ты возвращаешься из пога… из резиденции гильдии рейнджеров. Никто не обнимает тебя и не прогуливается с тобой по поселку. Ведь так?!

– Что ты можешь знать об этом? – Эллина спрыгнула с моих рук и схватила меня за грудки.

– Ты хочешь узнать? – улыбнулся я одними губами.

– Да! – крикнула Эллина.

– Тогда приведи себя в порядок, повелительница разума! – встряхнул я магиню за плечи.

Короткий речитатив, всплеск силы, судорожный кашель – и через несколько секунд на меня смотрели абсолютно трезвые глаза Эллины.

– Я снимаю свою защиту, – сказал я, сжав плечи магини, – а ты смотри мне в глаза и больше никуда. Если ты полезешь глубже, то я сильно обижусь, – глухо повторил я. – Ты мне веришь?!

– Да, Шутник, – слабо улыбнулась Эллина. – Я никуда не полезу, и не потому что боюсь смерти. У меня мало живых друзей. Я не хочу терять еще и тебя. Хотя, – усмехнулась она, – это ты меня потеряешь, если я сделаю глупость. А если ты убьешь меня за это, то правильно сделаешь. Слово: я никуда не полезу!

– Ты меня не поняла, – вздохнул я. – Тайны бывают смертоносны сами по себе.

Я скользнул внутрь своего сознания и разорвал старый шрам. Дуняша, Ната, волчицы. Идите в мои глаза. Те, которые погибли, и те, которые существуют, а не живут. Те, что стали мертвыми и стали практически неживыми из-за меня. Дуняша, Ната, волчицы. Пустые глаза Арны и сестренки. Холод. Боль вырвалась из комнаты. Холод во мне. На подмогу боли пришло отчаяние. Холод во мне и вокруг меня. Холод везде. Он стекает с меня. Он окружает меня. Во мне и вокруг меня только холод, боль и отчаяние.

– Нет! – ударил в уши крик Эллины.

– Смотри, – прорычал я, стискивая ее плечи.

Дуняша, волчицы и Ната. Ната, я не хочу, чтобы из-за меня погибали не просто близкие люди, а те, кто меня искренне любит как мужчину. Все волчицы относились ко мне дружелюбно. Все, а она – любила. Для меня давно не было секретом ее чувство. Я даже мог с точностью до дня определить начало его возникновения. Но ничего дать ей взамен я не мог. Ната. Единственная, кто смог прийти в себя в погани и спасти меня, а потом умереть, спасая других. О себе она не думала. А я? Я предпочел не понять ее намека месячной давности. Ната тогда как бы в шутку заявила, что готова бросить все и уехать со мной куда угодно. Она была готова, а я… Я предпочел не понять. Я посмеялся. Теперь не смешно. Совсем не смешно. Дуняша, Ната, волчицы…

– Прекрати! – прошептала Эллина.

И никто не будет тебе бросаться на шею после возвращения из погани. Ни волчицы, ни Дуняша. Ты будешь приходить, а тебя буду встречать только я. Ведь это главная причина. Остальные решаемы.

– Хватит! – раздался всхлип, и чужая дикая боль пронзила меня.

Я отпустил Эллину, и она мешком свалилась у моих ног. Вдохнуть, выдохнуть. Повторить. Еще раз повторить. Еще раз. Что это? Я посмотрел на рыдающую у моих ног девушку. Я – баран. Я подхватил ее на руки и прижал к своей груди. Блин, в спальне Эллины шел снег. Я – баран в квадрате!

– Успокойся, подруга, – прошептал я ревущей девчонке на ухо. – Успокойся и прости меня.

Я гладил ее волосы и носил по комнате. Шло время, и рыдания заменились всхлипыванием, а потом и шмыганьем. Потом ее руки обняли меня за шею и втиснули хрупкое тело мне в грудь.

– Как ты смог это пережить? Как ты живешь с этим? – прошептала Эллина.

– Просто смог, – улыбнулся я, – и просто живу. Мертвых не вернешь. Помогать и оберегать нужно живым и живых. А за тех, кто ушел, нужно просто мстить. А чем я еще, по-твоему, занимаюсь? Вышиванием крестиком?

Молчание.

Судорожный смешок.

– Я буду жить – и буду мстить, – наконец прошептала Эллина. – Отпусти меня, Шутейная Молния. Отпусти меня, друг. Я впервые с того дня засну спокойно.

– Спи, – улыбнулся я, – а утром мы поговорим кое о чем. Мне будет нужна твоя помощь.

– Тебе… – усмехнулась Эллина. – Я никогда в это не поверю, Лед. Убийца Льдом и тем, что было тебе дорого, тем, что изорвало твое сердце. Ты этого не смог понять, а я почувствовала.

– Поверишь, – пообещал я, опуская ее на кровать, – и я – не Лед. Сама заснешь или помочь? Сними свою защиту.

– Я все-таки магиня, Далв. Прости меня. Я полная дура, а не повелительница разума. Ты завтра уезжаешь?

– Да, – ответил я. – Заеду в пару мест, а потом отправлюсь в Белгор.

– Понятно, – пробормотала Эллина и мгновенно заснула.

Спи, я укутал ее одеялом и вышел из спальни. Спи, и пусть тебе приснится он. Пусть ты вспомнишь, как была счастлива. Мне часто снятся такие сны. Я распахнул дверь гостевой спальни.

– А где одна наглая шлюха? – поинтересовался я.

– Может, потом? – пробормотала сонная Арна.

– Охотник сказал – охотник сделал, – усмехнулся я. – Сейчас ты покажешь мне все, чему тебя научили в портовых борделях, блудница.

– Это в Белгоре, в постели с тобой, что ли? – хмыкнула волчица. – Тогда одного золотого тебе не хватит, благородный.

– Сегодня у тебя субботник, – успокоил я волчицу, – а за благородного ответишь дополнительно. Кстати, когда у тебя все закончится с этим благородным, блудница, то с тебя десять золотых, и я не торгуюсь. Деньги готовь – и вперед на баррикады.

– Натурой в своем замке возьмешь, – ухмыльнулась Арна. – Завтра, вернее, уже сегодня мы ведь возвращаемся.

– Не сразу, – поправил я волчицу. – Эллина должна мне помочь разобраться с головой. Я ведь хочу всех котов сделать убийцами магов.

– Это великолепно, – стал кусать бороду проф. – Эту выжимку твоих умений я и сам могу вложить в голову Рысям. Кто она такая, Влад?

– Подруга, – устало произнес я.

Какого черта?! Я очень устал и хочу спать! Утром Эллина меня препарировала, когда я находился в трансе убийц магов. Ни во что остальное она не лезла. Вру, кое-что еще из методики подготовки Черных драконов во время моей утренней разминки она тоже вытащила. Магиня дала слово, а я потом все проверил. Уж на это моих умений, переданных мне Четвертым в магии разума, хватило. Эллина препарировала только те участки моего мозга, которые были задействованы в трансе. В который раз я поругался со своей паранойей. Девчонка полностью пришла в себя и понимала, что она делала. А слову Эллины я верил, а еще больше я верил ее глазам. Они молили о прощении, и я не знал, как его ей дать. У меня не было слов. Потом был переход с Арной, потом встреча с постом котов, которые умудрились уже добраться до портала в Декаре. А потом опять переход, и только ночью я прибыл в свой замок. Проф тут же взял меня в оборот. Маньяк научный! Кто так делает?! Накорми, спать уложи, а утром допрашивай. Что за манеры?!

– Влад, ты меня слышишь? – опять спросил Колар.

– Слышу, – пробурчал я и почти проснулся.

– Это гениально, – взвизгнул проф. – Познакомь меня с ней!

– Владу нужно спать, – вскинулась Ерана. – Завтра с ним обсудите всю гениальность некой магини.

– Ераночка, – залепетал Колар, – это просто наука!

– Ты меня хочешь бросить, – всхлипнула магиня. – Ты меня хочешь опять выгнать, а потом заниматься наукой с другими магинями. Бросай, я ведь полностью изуродована пытками Дикса. Я ничего не могу, я сломана!

Ерана зарыдала. Представление начинается. Проф стал бегать вокруг Ераны и уверять ее в том, что он не имел в виду ничего такого и даже и не думал об этом. Я отпальцевал Арне. Не понял, я ставлю на полчаса. Какие пять минут?! Быть того не мо…

– Ераночка, – встал на колени проф и прижался губами к руке моей ученицы, – будь моей женой. Я никогда тебе не изменю, и я никогда не посмотрю на другую магиню!

Твою тещу! Я проиграл целых пять золотых! Кто ж так быстро сдается таким откровенным манипуляциям?! А еще гений теоретической магии! Блин! Хрен вам всем!

– Я запрещаю обсуждение данного вопроса в любой форме всем ученикам школы Джокер, – сказал я и развалился в кресле.

Хрен вы о чем-то договоритесь. Клятва на крови – это супер.

Что тут началось! Проф и Ерана стали смотреть на меня такими глазами, что я не выдержал.

– Хорошо, – сдался я, – будем обсуждать этот вопрос, и я соглашусь со свадьбой двух моих учеников, вернее, ученика и ученицы, ровно через двадцать восемь минут.

– Это нечестно! – взвизгнула Арна.

– Кстати, – продолжил я, не обращая внимания на выкрики из партера зрительного зала данного спектакля. – Ерана, ты хочешь, чтобы я повел тебя в капеллу, как твой ближайший родственник?

– Да, папочка, – закричала магиня и начала прилюдно целовать профа.

– Деньги гони, – сказал я волчице и злобно ухмыльнулся.

– Ты – шулер, – прошипела Арна. – Кстати, я нищенка и нахожусь на твоем полном обеспечении. Ты же мне не дал заработать на хлеб своим телом в третьем поселке. А какие там были мужчины!

Блин, обошли. Ничего, я свое возьму.

– Тогда компенсация проигрыша, – усмехнулся я. – Охотник сказал… а дальше знаешь сама.

– Какая компенсация? – насторожилась Арна.

– За каждый золотой – полчаса пытки пером, – ощерился я. – И будь уверена, что так легко, как в прошлый раз, ты не отделаешься.

– Третий, – завизжала Арна, – дай мне пять золотых, или я покончу с собой! Ты же мой телохранитель! Так охраняй мое тело.

И тут обошли. Третий не мой ученик, а жалованье я плачу Рысям регулярно. Ничего, волчица, все равно буду тебя пытать, издеваться и так далее.

Дуняша, сидящая в углу малого зала, просто неприлично смеялась. Вернее, смеяться она начала, когда Ерана взнуздала профа, а сейчас сестренка просто ржала. Вот женщины!

– Леди, – я предложил руку Арне, – вы не хотите посмотреть на гобелены в моей спальне?

– А куда ты денешься! – усмехнулась волчица и вернула Третьему один золотой. – Проводите меня, граф. Кстати, котяра, а у меня есть всего четыре золотых, и попробуй не сдержать своего слова.

Попал. А придется выполнять. Охотник сказал… и так далее. А Третьему я оклад уменьшу. Дуняша начала сползать со стула. У нее брюшко от смеха не лопнет? На выход!

– Котяра, – прижалась ко мне на лестнице Арна, – может, хватит играть? Хотя если это тебя возбуждает…

– Давай поспим, – вздохнул я, – а долг я тебе отдам после. Договорились?

– В двадцатикратном размере и по моему желанию, – промурчала Арна. – На меньшее я не согласна.

– Нет, тогда вперед! Никаких долгов. И вообще я женатый мужчина! Что у вас за манеры, леди? Как вам не стыдно ко мне приставать?

– Пойдем спать! – рассмеялась Арна. – Я разве не понимаю, как ты себя чувствуешь. Пойдем спать, просто спать, а все долги я с тебя списываю. А то ты завтра не сможешь перейти в Литию.

– Леди Ловия, – склонил я голову.

Меня ждали. Вон как оперативно накрыли маленький столик на двоих. Насколько я знаю, леди Ловия давно не ела, и тем более не пила, в своем кабинете.

– Садись, Влад, – улыбнулась королева. – Кирс, меня не беспокоить, защиту поставить на максимум.

Благообразный джентльмен поклонился и вышел из кабинета Ловии.

– Да, – протянула королева, подождав, пока мы не останемся наедине. – Задал ты мне задачку, мальчик, задал. Держи. – Она вынула из резной шкатулки, украшенной камушками, пакет и протянула его мне. – Тут признание за тобой титула вольного графа короной Литии. Помни: ты мне обязан, а сейчас станешь обязанным еще больше. Я подумала, покопалась в архивах – и кое-что теперь могу тебе рассказать. Конечно, целиком картину я воссоздать не сумею, и дело даже не в том, что ты кое о чем умалчивал. Никто на Арланде не знает всего и в полном объеме. Но дать верное направление твоим мыслям я могу, да и своим заодно. Эльфы Ритума, святоши, старые артефакты, покушение на жизнь некоего короля, твой тайный брак с дочкой короля, произошедший во время прошлогоднего турнира в Диоре, – это все может объединить только одна старая история.

Ловия замолчала и задумалась. Интересно, а почему я никогда не предполагал, что эта история новая? Какой же она может быть еще!

– Очень старая? – спросил я.

– Слишком, – буркнула Ловия. – Когда отряхивается пыль с древних пророчеств, когда артефакты, приведшие к Смуте, опять начинают появляться в мире, – ничего хорошего ждать не приходится. Что ты знаешь о совете Верных, Влад?

М-да, королева смогла меня удивить. А он-то здесь с какого боку?

– Это те короли, – начал я, – маги, клирики и остальные имеющие вес на земле Арланда, которые сохранили верность Создателю и организовали отпор легионам Проклятого. Они…

– Не надо мне это рассказывать, мальчик, – поморщилась королева. – Официальную версию церкви я знаю очень хорошо. Меня тошнит от нее, вернее, не только от нее. Много сказок придумали про Смуту в надежде на то, что никто и никогда не узнает истинных ее причин. Другое дело, что не придерживаться официальной версии опасно. Звание мастера-охотника или старухи в короне не спасет от смерти, если кое-кто начнет кричать об этом на каждом углу.

– Я кажусь вам, королева, болтуном? – поинтересовался я.

– Не выпускай иголки, Влад, – вздохнула Ловия. – Я для тебя леди, а не королева. Запомни это. А если бы я не была уверена в том, что ты можешь хранить секреты, то нашей встречи бы не было. Слушай меня, мальчик, и не перебивай, даже если тебе кажется, что я говорю общеизвестные вещи. Уважь старую шлюху. На Арланде было три материка. Один из них в результате Смуты был уничтожен. От Нирума остались только острова. Там творилось Падший знает что. Магия, сила Создателя и сила Проклятого уничтожили этот континент. Там была самая ожесточенная битва. Точнее, серия битв. То, что происходило около храма Единого, не шло ни в какое сравнение с тем, что было на погибшем континенте. На Нируме, который был чуть меньше Сатума, в одном небольшом королевстве Кария один святой сумел изменить свойства артефакта, переданного разумным Создателем. Ты знаешь, как называется эта вещь?

– Не короной ли короля? – медленно сказал я.

Ловия впилась в меня глазами. Молчание продолжалось несколько минут.

– Да, так назывался этот артефакт, – наконец сказала королева. – Очень немногие помнят о нем и о его правильном названии. Всякое знание об этом даре Создателя выжигалось. Никто не хотел повторения Смуты, и это правильно. Слишком много бед принесла она. Так вот, король Карии прожил долгую жизнь с этим артефактом на голове. Если точнее, то сто тридцать пять лет. Корону он надел в шестьдесят восемь. И должен был расстаться с ней через двадцать лет и отречься от трона или умереть. У многих властителей были такие артефакты, и многие не надевали их. Зачем, если править можно и так? Корона не делала из посредственного правителя гениального монарха. Она позволяла видеть выбор там, где он его не видел, она позволяла видеть правильное решение той или иной проблемы. Так все думали, и так было. У артефакта были и еще некоторые свойства. Его владельца невозможно было отравить…

– …трудно убить магией, – поддержал я запнувшуюся на мгновение королеву, – и легко убить сталью. Создатель – мудрая сущность.

– Даже так, – усмехнулась Ловия, – а что ты еще можешь сказать про этот артефакт?

– Что без ключа он бесполезен, – вздохнул я.

Молчание.

– Браво, мальчик, – хлопнула королева в ладоши несколько раз. – Давно я так не удивлялась. А зачем ты показал свою информированность о короне короля старой шлюхе?

– А вы подумайте, – улыбнулся я.

А за тем, чтобы ты воспринимала меня серьезно. Ты – мой союзник, и то, что я кое-что знаю из проходящего под грифом «совершенно секретно, перед прочтением сжечь», заставит тебя еще больше доверять мне и поддерживать меня в одной очень опасной игре, где ставкой является моя жизнь.

– Ты умен и хитер, Влад, – улыбнулась Ловия, – теперь я никогда не буду называть тебя мальчиком.

Вот и я о том же. Чем серьезнее тебя воспринимают союзники, чем больше в их глазах ты стоишь, тем менее возможна ситуация, когда они тебя сдадут твоим врагам или сами предадут. Англичане правы. В бизнесе и политике нет постоянных союзников, а есть постоянные интересы. Да, этот мир гораздо чище, и здесь даже короли помнят слово «честь», но рисковать я не собираюсь. Я хочу жить, поэтому буду все свои подозрения и тревоги умножать на шестнадцать. Целее буду, я так думаю. Кстати, так ты можешь вычислить, кто именно недавно надел корону и все остальное, но меня это не волнует. Гадостей моему тестю ты делать не будешь. Ты великая женщина и на мелочи не размениваешься. Интересы Литии слабо пересекаются с интересами Мелора, как и всех королевств северо-востока Сатума. Королевство Миора – это исключение.

– Так вот, – продолжила королева, – так думали все. Но прошло двадцать лет со дня начала использования королем Карии дара Создателя, а он и не думал отрекаться от престола. Сначала это вызвало недоумение, но потом все решили, что король не надевал артефакта на свое чело. Такие случаи тоже бывали. Да и не играло большой роли королевство Кария в раскладе сил на Нируме и уж тем более на Арланде. Шло время, и на мелкие странности, происходящие в соседних с этим королевством странах, не обращали внимания, как и на то, что происходило в нем самом. Потом спохватились, но было поздно. За пять лет королевство Кария увеличилось в размерах в три раза за счет своих соседей. Мятежи, волнения, гибель членов правящего рода и так далее привели к тому, что дворянство двух соседних королевств захотело стать подданными Карии. Они видели, как там живет благородное сословие, какие налоги собирают дворяне и король с богатых простолюдинов в этой процветающей стране. Королевство стало империей. Тогда все остальные правители и вспомнили про корону короля, которой якобы не надел Яков Пятый. Но повторяю, было уже поздно. С императором Яковом произошли невероятные перемены, которые многие стали объяснять увеличением срока ношения артефакта, а другие – увеличением количества подданных, боготворящих своего мудрого и справедливого владыку. Кто его знает, что происходило на самом деле! Но с тех пор Яков ни разу не ошибся, и он всегда находил лучшее решение в рекордные сроки.

Через год империя увеличилась по территории и подданным еще в два раза. Она стала занимать пятую часть Нирума. Имя «Яков» стало вызывать панику у других монархов, и не только людских государств. Остальные королевства Нирума создали альянс и напали на империю… Их владыки ошиблись. Соединенная армия была разбита, и Яков стал захватывать одну страну за другой. На помощь королям Нирума многими людскими королевствами Арланда были отправлены экспедиционные корпуса с Ритума и Сатума. Многие владыки решили узнать, как продлить срок ношения короны короля, и не брезговали ничем. Начались войны, мятежи и прочее. Клириков стали обвинять во всех грехах. Совет Верных был образован из разумных, которые поставили своей целью любой ценой вернуть порядок на Арланд. В качестве дополнительной страховки они стали уничтожать короны королей, иногда вместе с головой отказавшегося снять артефакт владыки. Так и началась Смута, Влад.

М-да, поучительная история. Ловия знает гораздо больше призрака, подарившего мне цепь стихий.

– Я продолжу свой рассказ. – Ловия поставила кубок на столик. – Империя Кария была уничтожена, Яков Пятый был убит, Нирум разрушен, а на Сатуме и Ритуме полыхала война всех со всеми. Проклятый пришел на Арланд, а потом вернулся Создатель. Только Он смог остановить Падшего и снизить накал бойни. Постепенно все приходило в норму. Последним делом совета Верных, которые вышли победителями в этой бойне, было уничтожение сердца погани. Вернее, в этом была заслуга Лерая Варона и его сторонников. Потом совет Верных распался. Слишком много противоречий было между его членами. Так Смута и закончилась.

Ловия замолчала и потянулась к кубку с вином. Это тоже понятно: когда нет врага, который заставляет объединяться через «не хочу», сразу же изо всех щелей начинают ползти амбиции, старые обиды и так далее.

– А какое отношение это имеет к моей истории? – спросил я.

– Ты лукавишь, Влад, – усмехнулась королева. – Но я не стану тебя допрашивать. Скажешь сам, и очень скоро. А теперь слушай внимательно. Не все короны королей были уничтожены. Одна осталась у эльфов Ритума, одна осталась у императора Дикого острова – самой большой уцелевшей части Нирума. Ходили слухи, что еще сохранились один или два таких артефакта. Это первое, о чем я тебе хотела рассказать очень подробно. Остальное изложу коротко.

Второе. Снять корону может только клирик, владеющий силой Создателя, с чела разумного, верящего в Него. Учитывая отношение длинноухих Ритума к Нему, у эльфов существуют или существовали большие трудности с этим артефактом. Надеть могут, а снять – нет. Но одно могу сказать точно. За прошедшие после Смуты века трое листоухих владык как минимум носили на себе корону короля. Это было видно по их делам, по последствиям принятых ими решений. И сейчас, скорее всего, правитель эльфов Ритума рискнул надеть эту корону. За последние годы разумные, не имеющие в своих жилах эльфийской крови, столкнулись с большими проблемами на Драконьей гряде. Эльфы начали активно вмешиваться в политику на Сатуме. Одни их наемники на поле Мести чего стоят.

Третье. Бывший генерал ордена Слуг Создателя Винот в последние годы очень тесно общался через посредников с эльфами Ритума. Прибавляем сюда корону короля, которая есть у эльфов, – и что мы получаем? Я могу тебе сказать что. Сильно попахивает новой Смутой.

Я сидел с каменной мордой лица. Кроме подробностей по Смуте, Ловия не сказала мне почти ничего нового, вернее, ничего такого, что я не нафантазировал себе после получения первой дозы информации от нее на прошлой встрече. Значит, сейчас она будет меня пытать, а только потом поделится оставшейся информацией. Как там она говорила? Мол, сам скажешь, и очень скоро.

– Влад, – произнесла королева, – я скажу тебе кое-что еще, если ты подтвердишь мои догадки. Странное поведение на прошлогоднем балу Алианы эл Чанор, которая через некоторое время опять начала флиртовать с наследниками престолов, внезапно выздоровевший Торин Второй – как-то связаны с тобой?

Молчание. Глаза королевы впились в мое лицо. Наконец она откинулась на спинку кресла.

– Связаны, – улыбнулась Ловия. – Влад, ты слишком невозмутим – это тебя и выдало. Прояви ты хоть легкое удивление, я бы засомневалась в своих выводах, но теперь нет. Ты ее муж, ты, и никто другой.

Королева мрачно расхохоталась и лихо опрокинула кубок с вином в горло. Точно, сержантом служила Ловия. Осталось только выяснить, где именно, в каких отрядах – в гвардии или наемником подрабатывала будущая королева. Леди так пить не могут.

– А теперь слушай, – начала королева, – молчун ты несносный. Все, что наверчено вокруг твоей свадьбы, имеет смысл только тогда, если твоя жена имеет чистую душу!